— Разумеется, это вы. Именно поэтому решили остаться здесь, рядом с владениями, принадлежавшими Ванделёрам, выполняя последнюю волю капитана.
— Леннокс, лучше бы вам заткнуться, — ответил Бой, в то время как Джек пытался скрыть ухмылку. — Вы понятия не имеете о чем говорите. Вы рассуждаете о капитане Вестерлее и Ванделёрах, которых никогда не знали. Вы не видели, что произошло в этих краях. Не знаете то, что знаем мы. Не верите, потому что не готовы поверить.
— А с чего вы решили, что я ничего не знаю? К вашему сведению, в Луизиану нас привело расследование, как раз-таки связанное с паранормальными явлениями. Если бы я был таким скептиком как вы говорите, то сидел бы сейчас в своем кабинете в Эшмоленском музее!
— Можно подумать, вы были бы этим довольны. Вы отлично знаете, что вам по вкусу. Авантюра также важна для вас, как и воздух, которым вы дышите. Никакому музею вас не удержать.
— Этот музей, в конце концов, станет моим, даже если мне придется полвека ждать, пока его хранитель не назначит меня своим преемником. Но сейчас мы говорим не об Оксфорде. Откуда вы столько о нас знаете?
— Мамбо Альма знает все, что надо знать, как это знала ее покойная мать. Она видела ваше прибытие из-за океана задолго до того, как Маргарет Элизабет Стирлинг впервые прибыла в ваш город, чтобы рассказать о “Персефоне”. Мамбо мало что упускает из виду, если оно имеет отношение к Ванделёрам.
Прежде, чем Лайнел успел осознать услышанное, к ним подошла одна из женщин, сопроводивших мисс Стирлинг в хижину. В руках у нее был серебристо-черный сверток, в котором мужчина распознал изодранные остатки платья.
— Ваша подруга послала за вами, — обратилась она к вставшему Лайнелу. — Она ждет вас в хижине вон на том дереве справа. Думаю, у вас есть все, что вам нужно. Лиззи и я оставили там чистую одежду и для вас.
— Думаю, не стоит заставлять ее ждать, — ухмыляясь, произнес Бой. — Я уверен, что вы предпочтете ее общество моему, как бы вам ни была интересна моя информация.
Возражать не было смысла, поэтому Лайнел направился к указанному дереву. Крутая лестница огибала гигантский ствол, спрятавшись среди крупных листьев, затмевавших лунный свет. Чем выше Лайнел поднимался, тем чище становился воздух, а роящиеся вокруг светлячки были похожи на сказочную пыль. Когда он уже почти достиг своей цели, ему пришлось посторониться и дать пройти выходящей из хижины женщине.
В проеме не было никакой двери, чтобы можно было постучать, поэтому Лайнел остановился при входе. В противоположном конце комнаты находилась мисс Стирлинг, она смотрела в окно без стекла, в которое заглядывали сбегающие вниз ярко-розовые усики вьющихся растений. Девушка была прикрыта лишь обернутым вокруг тела полотенцем, которое ей одолжили местные женщины. Свежевымытые волосы волнами спускались на обнаженные плечи. Услышав звук шагов, она обернулась и, увидев вошедшего, улыбнулась и покрепче сжала полотенце на груди.
— Привет, — спокойно произнесла она. — Видела, что пока я мылась, ты долго разговаривал с Боем там, внизу. Что он тебе рассказал?
— Слишком многое, — ответил Лайнел, — и слишком неоднозначное, чтобы прийти к какому-то конкретному выводу. С каждым разом я все больше убеждаюсь в том, что ничего не происходит случайно. Но лучше спросить обо всем мамбо Альму, так что самое оптимальное — это дождаться завтрашнего утра и поговорить с ней.
— Я тоже так думаю. Полагаю, на сегодня с нас уже более чем достаточно.
Лайнел кивнул и огляделся по сторонам. Было очевидно, что хижину давно не использовали. Единственным, что оттеняло голые стены, были лишь длинные, покачивающиеся на ветру полотнища москитной сетки, подвешенные над лежащим в углу тюфяком, на котором лежала чистая одежда.
— Эти женщины очень гостеприимны по отношению к нам. Хотя, кое в чем они явно ошиблись: нам постелили одну постель. Какая досада.
— Действительно, просто ужасная оплошность, — подхватила, улыбаясь, девушка. — И почему это они, интересно, так поступили? Насколько мне известно, мы ничем не дали им понять, что мы больше, чем просто друзья.
— Действительно, ничего, кроме того, что я глаз отвести не могу, когда ты рядом со мной. Впрочем, согласно твоим словам в поезде, я веду себя так со всеми знакомыми женщинами, верно?
— Я уже и не помню, что говорила, — ответила мисс Стирлинг, сокрушенно покачав головой. — Та жизнь словно осталась далеко позади. Я ощущаю себя так, будто нас накрыли стеклянным куполом… впрочем, не могу сказать, что это что-то неприятное. Больше похоже на защитный покров. Может, это дело рук мамбо Альмы?
— Все может быть, правда, сегодня я уже не в состоянии о чем-то рассуждать. Мы живы и это сейчас главное.
Мисс Стирлинг была права: здесь, в самом сердце трясины, расположенной всего в часе пути от отеля Ванделёр, все случившееся там казалось невероятно далеким, словно произошло с кем-то другим. Лайнел подошел к окну и встал так близко к девушке, что почувствовал как ее мокрые волосы оставили влажный след на его рубашке. Убывающая луна проглядывала меж эвкалиптовых листьев, насыщавших воздух своим ароматом, и сверкала так, что ночное небо казалось сотканным из нитей индиго.
— Знаю, что тебе не хочется об этом говорить, — прошептал Лайнел, — но когда нас нашел Бой, он сказал тебе нечто, что до сих пор не дает мне покоя. Он говорил о твоем настоящем имени.
— Я так и знала, что ты этого не упустишь, — ответила мисс Стирлинг. — Меня это удивило не меньше, чем тебя, так как я понятия не имею как они узнали о том, что на самом деле меня зовут вовсе не Маргарет Элизабет Стирлинг.
— Наверняка и это дело рук мамбо. Я слышал, что благодаря видениям она узнала о нашем визите в Луизиану еще до того, как ты приехала к нам в Оксфорд.
— Они так сказали? Что ж, должно быть в этом все дело. Я уже не впервые сталкиваюсь с кем-то, обладающим даром предвидения.
Она помолчала, вцепившись руками в оконную раму. Лайнел поднял руку, убрал несколько прядей волос, упавших девушке на лицо, и услышал шепот:
— Теодора. Меня зовут Теодора. Не Маргарет Элизабет.