Сегодня все большее количество людей стремятся к тому, чтобы приступать к святому причастию не от случая к случаю (раз в посту), а регулярно. Нередкими становятся случаи, когда миряне высказывают желание причащаться каждое воскресенье. Вместе с этим возникают вполне законные вопросы о том, какова должна быть норма подготовки к таинству причащения.
Разумеется, причащаться возможно лишь натощак. Сложившаяся церковная практика говорит нам о необходимости соблюдения трехдневного поста перед причастием, вычитывания последования состоящего из трех канонов и правила к святому причащению, вечерних и утренних молитв, обязательной исповеди накануне, либо в сам день причастия. Это стало нормой для большинства приходов Русской Православной Церкви. При этом мы должны понимать, что данная практика не является древней и не имеет статуса соборного постановления.
С канонической точки зрения практика подготовки ко Причащению регулируется следующими правилами: Карфагенского Собора 47 (58)-е и Трулльского Собора 29-е; свт. Никифора Исповедника 9-е; Тимофея Александрийского 5-е и I Вселенского Собора 13-е.
Согласно правилам Карфагенского и Трулльского соборов причащаться можно только натощак, 9 правило святителя Никифора Исповедника говорит о возможности причащения умирающего даже после вкушения им пищи. Относительно апостольского времени можно сказать, что Святые Дары принимались не натощак, как это можно заключить из речи апостола Павла к Коринфским христианам (Коринф. 11 гл. 20-34 ст.). Но уже со II в. идут свидетельства другого рода. Тертуллиан, св. Иоанн Златоуст, св. Киприан, Василий Великий, св. Григорий Богослов и другие отцы представляют эту практику как результат традиции, сохраняемой везде. А блаженный Августин даже видит благодать Святого Духа в этом общем единении церквей. «Угодно было Святому Духу – пишет блаженный Августин, – почтить великое таинство (евхаристии), чтобы Тело Господне входило в рот христианина прежде всякой пищи».
Правило Тимофея Александрийского определяет необходимость супружеского воздержания накануне причащения.
То есть изначально не было никаких правил ко Причащению: достаточно было участия человека в Литургии и предваряющем ее Богослужении. Соборно определено было только лишь, что причащаться нужно натощак. Затем, по мере ослабления евхаристической жизни, появились специальные правила ко Причащению, из них наиболее древнее и замечательное - то, что у нас сейчас печатается под этим названием. Затем, когда люди стали причащаться и ходить в Церковь крайне редко, появились в правиле уже и дневные каноны, взамен Богослужений, на которых люди не присутствовали, и посты перед причастием; так это дошло до нашего времени.
В IV веке в ответ на возникновение нестроений и ослаблений в христианской жизни расцветает монашество, как попытка воплотить евангельский максимализм в новых условиях. В монастырях постепенно развивается практика частого, а впоследствии и ежедневного служения Евхаристии. Для монахов все время жизни было посвящено приготовлению к таинству и подвигу «очищения сердца великими подвижническими «трудами и потами». В монастырях возникает особый уклад духовной жизни, в котором одно из центральных мест занимает монашеское исповедание помыслов, для обретения назидания и помощи в борьбе со страстями. Отсюда возникает тесная связь причащения с исповеданием помыслов (исповедью), которой не знала Древняя Церковь. Эта практика из монастырей была перенесена и в мирянскую среду.
Такие обязательные в настоящее время элементы подготовки, как телесный пост, исповедь, строго определенное молитвенное правило, отсутствовали у древних вплоть до окончания эпохи Вселенских Соборов. Необходимым моментом подготовки к Евхаристии выдвигалось евангельское (Мф 5:23-24) требование примирения с ближними, с членами христианской общины. В Дидахе (Древнехристианский памятник (конец I – начало II века от Р.Х.)) христианам указывается: «В день Господень собравшись вместе, преломите хлеб и благодарите, исповедавши прежде грехи ваши, дабы чиста была ваша жертва. Всякий же, имеющий распрю с другом своим, да не приходит вместе с вами, пока они не примирятся, чтобы не осквернилась жертва ваша».
Чтение канонов и акафистов перед принятием Святых Христовых Таин – это сложившаяся практика, которая не имеет соборного постановления. И есть духовники, которые эту практику навязывают своим духовным чадам в качестве обязательной. Говорится, например, что перед причащением следует вычитать как минимум три канона, один акафист, а сверх того Последование ко Святому Причащению. Однако, во-первых, никакой церковный устав их не предписывает - это лишь благочестивая традиция. А во-вторых, если человек хочет читать каноны и акафисты и у него есть для этого время, то ничего, кроме пользы, такое чтение принести не может, но ставить вычитывание этих канонов и акафистов условием для причастия и вменять в обязанность неверно. Таким образом можно только отпугнуть людей от Святой Чаши, лишая их того, что является сердцевиной и основой христианской жизни, – причащения Святых Христовых Таин.
Правильнее было бы сказать не то, что каждый христианин должен достойно подготовиться к причащению Христовых Таин, а чтобы каждый жил такой достойной жизнью, чтобы всегда быть готовым приступить к Святой Трапезе. Образец такой жизни мы постоянно находим в текстах Священного Писания. Спаситель на вопрос учеников, почему они не могли изгнать беса из одного человека, ответил, что: « сей же род изгоняется только молитвою и постом» (Мф. 17. 21). Господь Сам указал нам на необходимость молиться и поститься. Однако это следует приурочивать не только к подготовке ко причастию. Спаситель в другой притче говорит о том, как из человека вышел бес, но потом по возвращении найдя человека не исправленным, снова вселился в него, приведя с собой еще семь худших бесов. То есть человек должен бодрствовать непрестанно, заботясь об исполнении уставов Церкви.
Тексты Священного Писании открывают нам образец христианской жизни, и среди прочих наставлений апостолы указывают на необходимость непрестанной молитвы. В своих посланиях святой апостол Павел наставляет: «Не заботьтесь ни о чем, но всегда в молитве и прошении с благодарением открывайте свои желания пред Богом…» (Фп. 4. 6). «Всякою молитвою и прошением молитесь во всякое время духом и старайтесь о сем самом со всяким постоянством и молением...»(Еф. 6. 18). «Будьте постоянны в молитве, бодрствуя в ней с благодарением» (Кол. 4. 2). «Всегда радуйтесь. Непрестанно молитесь. За все благодарите, ибо такова о вас воля Божия во Христе» (Фесс. 5. 16-18).
И другие апостолы указывают как пример добродетельной жизни во Христе на необходимость и постоянство молитвы: «Злостраждет ли кто из вас, пусть молится. Весел ли кто, пусть поет псалмы» (Иак. 5. 13, 14).
Молитвы и пребывание пред Лицем Божий на всякий день и час – вот то, к чему мы должны стремиться в этой жизни, чтобы соделавшись святыми на земле пребывать со Христом и в жизни вечной: «…По примеру призвавшего вас Святаго и сами будьте святы во всех поступках. Ибо написано: «Будьте святы, потому что Я свят».» (1-е Петр. 1. 15,16).
Преподобный Серафим Саровский, давая заповедь дивеевским сестрам в отношении молитвенного монашеского правила, ободрял не расстраиваться, если кто не успеет вычитать его полностью, однако он указывал на необходимость непрестанной молитвы: «Не смущаться и не огорчаться малым молением или невозможностью исполнить все монашеству положенное…, стараясь лишь непременно и на ходу, никогда не прерывая умственной молитвы, прочитывать утром, среди дня и на ночь им данное правильце…».
В монашеском постриге есть словак постригаемому: «чесо ради пришел в монастырь», ответом является: «постнического ради жития». Монашеское житие является идеалом христианской жизни, а потому его нормы применимы и к жизни мирян.
Однако необходимо определить критерии истинного поста, который заключается не только в воздержании от определенной пищи и пития. О посте в стихирах Великой Четыредесятницы сказано: «Постимся постом приятным, благоугодным Господеви; истинный пост есть: злых отчуждение, воздержание языка, ярости отложение, похотей отлучение, оглаголания лжи и клятвопреступления. Сих оскудение, пост истинный есть и благоприятный». И еще: «Постящеся братие телеснее, постимся и духовне: разрешим всякий соуз неправды… дадим алчущим хлеб, и нищия безкровныя введем в домы: да приимем от Христа Бога велию милость».
Патриарх Кирилл говоря об опасности «внешнего благочестия» отметил, что если у человека не вырабатывается постоянной потребности обращаться к Богу в течение дня, то и во время богослужения он не может чувствовать связи с Господом. Верующие должны воспитывать себя в постоянном общении с Богом, как говорили о древних пророках: он ходил пред лицеем Божиим (Пс. 55, 14). Хождение пред лицеем Божиим, способность поверять Ему свои мысли и каяться не только во время исповеди, а каждый день; учиться мгновенному раскаянию пред Господом, дабы появился навык следить за своими мыслями и делами, приведут к возникновению другой потребности – прославления Бога.
Какие критерии достойной подготовки к причастию можно применить к людям, которые по словам прот. Александра Шмемана «редкое и исключительное событие своего причащения воспринимают как исполнение обязанности, после чего целый год считают себя христианами с хорошей репутацией?. Разве в таком отношении к причастию, которое, к сожалению, стало нормой для нашей Церкви, можно отыскать хотя бы след смирения и покаяния, благоговения и страха Божия?
Упоминание апостола Павла о «пиющих и ядущих недостойно» имеет отношение ко всей жизни, потому что вся жизнь, весь человек, тело и дух, освящены Христом, соделаны святыми. Единственный вопрос, который обращен к человеку: желает ли и готов ли он принять со смирением и послушанием так обильно и любовно подаваемую ему святость, прежде всего как крест, на котором он распинает ветхого человека с его похотью и тлением, но также и как благодать и силу для постоянной борьбы за возрастание в нем нового человека, новой и святой жизни. Мы участвуем в Святом Причащении только потому, что Христом и во Христе соделаны святыми. И тот, кто этого не осознает «ест и пьет недостойно», если причащаясь, помышляет лишь о своем «достоинстве» в силу своей собственной, а не Христовой святости; если принимает Евхаристию, не связывая ее со всей своей жизнью, как суд над ней, но также и как силу для ее преображения, а прощение, но также и как неизбежное вступление на «узкий путь» напряженных усилий и борьбы.
Помочь нам осознать все это не только умом, но всем нашим естеством, привести нас к покаянию, которое одно открывает нам двери Царства, - вот смысл нашего приготовления ко Святому Причащению.»
Практика нечастого причащения приводит к тому, что подготовка к причастию сводится лишь к выполнению определенных дисциплинарных и духовных норм. Человек в течение только нескольких дней воздерживается от совершения определенных поступков и действий и вычитывает определенные молитвы, в то время как всю дальнейшую жизнь до следующего причастия проводит без всяких изменений. «В идеале,- по словам прот. Александра Шмемана, - вся жизнь христианина есть и должна быть приготовлением к Причастию – точно так же, как она есть и должна быть духовным плодом причастия.
Наихудшее следствие нынешней практики то, что при ней сама наша жизнь «отделяется» от приготовления к Причастию, делается еще более мирской, более оторванной от веры, которую мы исповедуем. Но Христос пришел к нам не для того, чтобы мы могли выделять небольшую часть нашей жизни для исполнения «религиозных обязанностей». Он требует всего человека и всю его жизнь целиком».
В отношении же исповеди необходимым плодом должно являться искреннее раскаяние человека. «Настоящее христианское раскаяние – это, прежде всего, осознание им той бездны, что отделяет его от Бога и от всего того, что Бог дал и открыл человеку, от подлинной жизни. Только увидя Божественный Чертог украшенный, понимает человек, что нет у него одежды, чтобы войти в него…» - прот. Александр Шмеман.
Вот такое лицезрение Божественного Чертога и должно стать следствием причащения христианина. Непрестанно приступая к Чаше, непрестанно приобщаясь Крови и Тела Христовых, человек должен все более осознавать свое недостоинство перед благодеяниями Божиими, перед встречей с Господом в Святых Дарах.
В современной практике Болгарской Православной Церкви последование литургии почти повсеместно исключает возможность причащения мирян, т.к. предъявляемые требования для причащения неоправданно строги – месяц поста перед причастием. Следствием этого стали полупустые храмы Болгарии.
Хочет ли Русская Церковь пойти по стопам православных Болгарии или нет – зависит от той позиции, которую будет отстаивать духовенство нашей Церкви. Разумеется, речь не идет о том, чтобы снять все возможные ограничения и причащать всех подряд без разбора. Задача пастыря состоит в том, чтобы вдохновлять верных для постоянного участия в Таинствах и помочь выработать разумное и посильное правило подготовки.
Представляется целесообразным, опираясь на каноны Церкви, определить индивидуальный подход для каждого прихожанина, учитывая имеющийся у него опыт церковной жизни. В том случае, если человек изъявляет желание регулярного причастия за каждой воскресной литургией (что в идеале должно стать нормой для всех прихожан) возможно преподание благословления на причащение без дополнительного трехдневного поста (разумеется, с обязательным соблюдением имеющихся в Церкви постов). Объем молитвенного правила устанавливается согласно имеющемуся в наших молитвословах Правила ко святому причащению, которое включает в себя три псалма, канон и молитвы перед причащением. Чтение трех канонов может быть оставлено на усмотрение готовящегося к причастию.
В любом случае пастырь всегда должен помнить, что он не имеет права требовать от пасомых того, что он сам не исполняет. Не лишне привести слова Христа: «…Вам, законникам, горе, что налагаете на людей бремена неудобоносимые, а сами и одним перстом своим не дотрагиваетесь до них» (Лк. 11, 46).
Архимандрит Ефрем, игумен Ватопедского монастыря, во время принесения в Россию Пояса Пресвятой Богородицы отметил:
«Я знаю, что в России некоторые священники говорят, что перед Причастием надо поститься три дня, а некоторые – пять дней. На самом деле нет никакого обязательного закона, сколько дней поститься перед Святым Причастием. Доказательством этому служит то, что священники не постятся в обязательном порядке, а потом не только причащаются на следующий день, но и служат Литургию. Мы ведь соблюдаем посты определенные – четыре поста в году и посты в среду и пятницу, думаю, что этих постов достаточно. Если кто-то хочет поститься перед Причастием даже целую неделю ради аскезы, ради благоговения, пожалуйста, но чтобы это узаконивали духовники – об этом мы нигде и никогда не слышали. Если бы это было обязательным условием для Причастия, во-первых, священники должны были бы поститься всегда. Иногда говорят, что христианам надо только раз в два-три месяца причащаться, – такого закона тоже нет. Когда у христианина нет смертельных грехов, он вправе причащаться значительно чаще».
Св. Иоанн Кронштадский рассуждая о том же предмете советует: «Некоторые поставляют все свое благополучие и исправность пред Богом в вычитывании всех положенных молитв, не обращая внимание на готовность сердца для Бога... Главное дело – живая вера сердца и теплота раскаяния во грехах».
Традиция Русской Православной Церкви требует обязательной исповеди перед причастием. На Востоке не существует практики постоянной (перед каждым Причащением) исповеди, да и не каждый священник имеет право принимать исповедь, совершать разрешительную молитву. Однако в России сложилась другая традиция. Следует, однако отметить мнения святых отцов в отношении духовников и их руководства паствой.
Святитель Василий Великий говорит: «…ежели при телесном врачевании не всякому позволено делать над больным употребление лекарства или какого орудия, а только тому, кто приобрел в этом искусство долговременностию, опытом, упражнением в лечении и учением у знающих, то какое же основание всякому без разбора приниматься за врачевание словом, где если и самая малость опущена из виду, приносит сие весьма великий вред?»
Святой Григорий Синаит: «…не всем принадлежит руководить и других, но тем, коим дано Божественное рассуждение, по апостолу (см.: 1 Кор. 12,10), именно рассуждение духовом, отличающее лучшее от худшего мечем слова. Каждый имеет свой разум и свое рассуждение естественное, деятельное или научное, но не все имеют рассуждение духовное».
Как видим, все они единодушно считают необходимым для духовного наставника иметь деятельный опыт, при котором такой пастырь от долгого пребывания в подвижничестве приобретает ум проницательный, на деле познает пользу и вред, происходящие от той или иной вещи, знает все это по самой жизни, а не по одной только теории, от внешних знаний и мудрости. Он должен быть научен этому таинственно Самим Духом чрез деяние и опыт. Если по нерадению какого-либо из наставников, или «по необдуманности, или по ведению и невежеству повредятся мысли какого либо брата, или развратятся дела и мудрования… то таковой явно не награду получит за труд свой, но муку и наказание за тех, которых сделал не-потребными учением своим». Тому, который сам не сделался еще учеником Христовым, а «между тем похищает достоинство учителей, тому следует наказание в тысячу раз большее, чем разбойникам и убийцам. Эти тело только убивают, а он души».
О. Алексий Уминский считает, что: «Участие всей общины в литургии во многом зависит от того, как священник ведёт свою пастырскую деятельность в этом отношении. Как он проповедует об этом, как он призывает к этому, каким образом он просвещает свою паству, что Евхаристия является центром духовной жизни. Это очень важно, чтобы каждый прихожанин, каждый член церковной общины жаждал причастия со Христом. Это жажда – она воспитывается, в том числе и священником через исповедь».
В храме о. Алексия Уминского для тех, кто «твердо стоит на ногах», исповедь перед каждым причащением необязательна, достаточно благословения священника. Новоначальных же он благословляет исповедоваться чаще, считая, что для них «частная исповедь и наставления священника имеют важное катехизическое значение». Главное – исповедь не должна быть формальностью, духовное состояние человека – ее основной стержень. «Надо больше говорить об исповеди не только как о списке, но как об особом духовном настрое, чистоте сердца, примирении с ближними, осознании готовности исправить свои грехи, а не только перечислить их», – отметил также и о. Всеволод.
Нередко христианам отказывают в Причащении на том лишь основании, что их исповедь проходила не в день, а за несколько (1-2-3) дней до Причащения, даже, несмотря на то, что во все эти дни проходили большие церковные праздники и христианин как верный член Церкви пребывал постоянно на богослужении, полноценно участвуя в нем. Этот приводит к тому, что исповедь понимается некоторыми мирянами как своего рода магический доступ к причастию.
Существует проблема соотношения евангельской нравственности и внешней аскетики. Вот пример. Приходит человек на исповедь перед Причастием, и перечисляет батюшке грехи: не туда посмотрел, не то съел, с мамой ссорюсь, ругаюсь с близкими, телевизор много смотрю, и проч. Батюшка устало кивает головой на каждый произносимый грех и повторяет автоматически: Господь простит. Перечисление закончено. Тут батюшка оживляется и начинает придирчиво расспрашивать исповедника, как он готовился к Причастию: вычитал ли три канона и последование ко Причащению, постился ли три дня, с рыбой или без, и плохо, что с рыбой, надо было без рыбы, а лучше и без масла; ходил ли эти дни в храм, был ли накануне на богослужении, и почему ушёл после помазания, нехорошо, это леность, нужно понуждать себя и т.д. и т.д… Но не спрашивает батюшка с тою же придирчивостью – а что стоит за словами исповедника «ссорюсь с мамой, ругаюсь с близкими». Случайна ли ссора, постоянна ли ругань, чем вызваны конфликты, предпринимались ли усилия быть мирным со всеми, и какие именно усилия – ничего этого не обсуждается.
Отходит человек от исповеди – чему он научился? Что вычитать каноны для духовной жизни гораздо важнее, чем жить нравственно. Так у нас воспитываются люди в Церкви. Это может привести к тому, что через 10 лет пребывания в Церкви приходит усталость, разочарование, порой и отход от Церкви от того, что человека приучили более важным считать соблюдение правил, долженствований и запретов, нежели нравственную евангельскую жизнь.
Опасность состоит в том, что внешнее в Церкви перестает быть только выражением внутреннего, а становится магическим по сути «допуском» к духовному. А Таинство, участие в нем, становится следствием исполнения внешнего чина, т. е. доступ к Богу ставится «под условие» исполнения какого-то внешнего ритуала. К Богу теперь нельзя прийти просто, а только через ритуал, обряд, внешнее правило; причем и само это правило настолько усложняется и устрожается, что Таинство превращается в некую даже обузу, тяжесть, обязанность, а не встречу с Богом, которой и чает душа.
Так как все люди разной меры, то и внешняя подготовка у всех своя; а то, что предлагает Церковь, – предлагает не как буквальную обязанность, а как некую среднюю меру, традиционно исторически сложившуюся, для применения к себе. Так, для редко причащающихся малоцерковных людей нужно более строгое выполнение именно внешнего правила – чтобы через это внешнее «расшевелить» душу, достучаться до нее, потому что для многих формальных христиан путь в Церковь – через внешнее. Для более церковных, зрелых христиан мера внешнего правила может быть меньше, потому что только для малоцерковных людей жизнь Церкви сводится к богослужебным чинам и обрядам, а люди церковные живут более внутренней жизнью и имеют меньше нужды во внешних подпорках. кто может – целиком всё соблюдает, кто может – и больше, а кто не может – меньше, без всякого смущения. Внешняя подготовка обязательно должна быть, нельзя ее разорить и отменить совсем. Но на первом месте стоит все же внутреннее созревание души; и ради него предпринимается внешнее.
Главными условиями участия в Евхаристии является крещение, вера и жизнь по заповедям Христовым. Мученик Иустин Философ: «пища эта называется у нас Евхаристией, и никому другому не позволяется участвовать в ней, как только тому, кто верует в истину учения нашего, омылся омовением в оставление грехов и в возрождение, и живет так, как предал Христос» (Апология, п.66).
Возвратимся еще раз к тем правилам подготовки ко Святому Причастию, которые исторически складывались в русской православной церкви.
В Типиконе пишется, что перед Причащением необходимо поститься в течение целой недели. В «Следованной Псалтыри» издания 1651 года, в начале «Последования ко святому Причащению» содержатся жесткие инструкции под названием «От правил святых апостол второго собора». Здесь предписывается не просто поститься целую неделю, но вообще на весь период говения отказаться от масла (подсолнечного) и воды, употребляя пищу один раз в день.
Важно, что сама глава о подготовке ко Причастию в Типиконе – одна из самых позднейших. Древность ее вряд ли превосходит начало XVII века. Так что перед нами просто один из памятников той эпохи упадка Очевидно, что указания Типикона и Следованной Псалтыри не могли появиться в ту эпоху, когда причащались регулярно. Эти указания стали появляться, когда причащаться стали редко, и к Причастию стали подходить как к особому исключительному моменту в жизни христианина, требующего многодневной подготовки.
Следует отметить, что требование к подготовке ко Причастию, которое указано в Типиконе (недельный пост с ежедневным хождением в храм), противоречит священным канонам (9 правило св. апостолов, 2 правило Антиохийского Собора, 66 правило VI Трулльского Собора) и уже поэтому не может служить нормативным. Постным днем из-за традиции оказывается суббота! Пост в субботу никогда не был традицией Православной Церкви. Более того, он был одним из пунктов обвинения, выдвигавшегося на протяжении нескольких веков в поздней Византии и на Руси в адрес католиков на основании б4-го Апостольского правила: «Если кто из клира усмотрен будет постящимся в день Господень или в субботу, кроме одной только Великой субботы, да будет извержен; если же мирянин, да будет отлучен» (55-е правило VI Вселенского собора уточняет, что это правило должно соблюдаться и в Риме).
Кроме цитированного Типикона в Русской Церкви существует и другой памятник, регламентирующий подготовку к Причастию. – Это «Известие учительное», печатаемое в Служебнике, одобренном в отличие от Типикона целым рядом Московский Соборов конца XVII века. Там подробно перечислены все условия для принятия святых Таин, причем несколько раз подчеркивается, что они одинаковы для священника и мирянина. – Это требование чтения определенного молитвенного правила, бытия на полном круге богослужения в день Причастия, воздержание от супружеского ложа накануне, малоедение вечером (причем не указывается на то, какие продукты есть можно, а какие нет) и полный запрет на вкушение пищи с полуночи. Также Известия требуют обязательной предварительной исповеди от того христианина (священника или мирянина), который впал в смертный грех. В случае же малых грехов, признавая желательность Таинства Исповеди, Служебник разрешает причащаться и так, если причастник сокрушается в своих грехах.
Историки, богословы все говорят об одном и том же, что правила ко причастию сформировались в результате отклонения от правильной христианской жизни. Были даже выдуманные суеверия, что Причастие, как и Крещение можно принимать только однажды.
Выделим на основании Священного Писания, святоотеческого наследия и опыта авторитетных богословов безусловные препятствия к Таинству Евхаристии – те вещи, которые несовместимы с Евхаристией. Это тяжкие грехи: убийство, детоубийство, блуд, а также состояние вражды и ненависти против кого-либо при отсутствии желания это состояние угасить или уврачевать.
Препятствием причащения Христу является осознанный отказ от жизни духовной, отсутствие у человека намерения вести добродетельную церковную жизнь. Однако следует в то же время понимать, что именно причастие может послужит для человека путем к познанию Христа.
Теперь указав на безусловные препятствия к причащению, необходимо остановиться на дисциплинарных требованиях нашей Церкви к причастникам. К сожалению, именно они являются преткновением для тех, кто желал бы быть чаще причастником Божества. А ведь они носят дисциплинарный, а не сущностный характер: дисциплинарные условия Церковь предлагает как способствующие ведению правильной духовной жизни. Поэтому, с одной стороны, дисциплинарные условия не являются строго обязательными, и в особых случаях (например, болезни человека, опасной или сложной жизненной ситуации и т.д.) корректируются или даже совсем не исполняются.
Очень важно, чтобы «общие нормы» подготовки к причащению, не привели к «теплохладности», равнодушию и к уходу из Церкви или к ослаблению евхаристической жизни, что особенно заметно после 10 – 15 лет. Ослабление евхаристического сознания ведёт к неправильной ориентации духовной жизни и Евхаристия отходит с центра духовной жизни на периферию, – а в центр духовной жизни приходят вещи с периферии, такие, например, как: антихрист, экуменизм, масонство, глобализация, и т.д., и т.п. Человек перестает осознавать, что непринятие печати антихриста, борьба с экуменизмом и масонством невозможна без укрепления благодатью, без помощи Божией – всего того, что человек обретает благодаря постоянному причастию Христа, его Плоти и Крови. Кардинальным образом смещаются акценты, нарушается иерархия христианских ценностей. Человек начинает жить не Христом, не Церковью, не трудом ради спасения, а околоцерковными вещами, надеется на свои собственные силы и полагается на свой разум, не очищенный от страстей и грехов Таинством Евхаристии.
Многие православные христиане-студенты рады бы часто причащаться, и чувствуют в этом нужду и потребность, но не причащаются из-за полной невозможности соблюсти всё, «что требуется», отчего их христианская ревность угасает, а растленные обычаи мира сего постепенно берут над ними верх.
Если воспринимать Евхаристию как «величайший дар», нельзя допустить, чтобы подготовка к причастию походила на «покупку билета», который «надо заслужить подвигом, заработать». В этом «зарабатывании» некоторые священники более делают акцент на соблюдении правил и запретов, чем на евангельской нравственности.
В греческой Церкви для частых причастников рекомендуются соблюдать только общие посты. Архимандрит Даниил Аеракис в книге «Когда и как причащаться», изданной в 2000 году в Афинах, пишет: «Повторяем истину, находящую подтверждение в Писании и Священном Предании: пост – это одно, а божественное Причастие – другое. Постимся не потому, что будем причащаться, а причащаемся не потому, что постились». Другой греческий богослов Димитрий Паганопулос пишет: «Телесная пища не связана с духовной, потому что одна питает тело, а другая – душу. После божественного Причастия мы вкушаем мясо, не обращая внимания на то, что едим. Хотя незадолго до этого через божественное Причастие в нас вошел Сам Спаситель. В противном случае Он не передал бы Таинство Своим ученикам на вечери, но до нее и после поста».
Актуален на сегодняшний день вопрос причащения на Светлой седмице и на Святках. На страницах Церковного Вестника один архиепископ сказал, что на Пасху православные не причащаются, а разговляются, и что желание причаститься на Пасху есть признак отсутствия смирения. Другой архиепископ говорил, что на Светлой седмице хорошо причащаться, но всё равно нужно три дня поститься. Многие пастыри считают, что Пасха – время веселия, и поэтому причащаться надо Постом… и так далее.
Относительно этих мнений обратимся к установленным правилам православной церкви. 66 правило VI Трулльского Вселенского Собора обязывает всех верующих все дни Светлой Седмицы «наслаждаться Святыми Тайнами»: «От святаго дня воскресения Христа Бога нашего до недели новыя, во всю седмицу верные должны во святых церквах непрестанно упражняться во псалмах и пениях и песнях духовных, радуясь и торжествуя во Христе, и чтению Божественных писаний внимая, и святыми тайнами наслаждаясь. Ибо таким образом со Христом купно воскреснем, и вознесемся. Того ради отнюдь в реченные дни да не бывает конское ристание, или иное народное зрелище».
Мы видим, что церковные каноны всемерно стараются облегчить для верных и благочестивых христиан доступ к святой Чаше, закрывая при этом путь для иноверных и поглощенных смертными грехами. Этот подход прямо вытекает из священного Писания, и подтвержден учением Отцов Церкви, но при этом отвергается сторонниками редкого причащения. Они преступают заповедь Божию ради предания старцев (Мф. 15, 3).
Прав преподобный Никодим, обличающий таковых: «те священники, которые не причащают христиан, приступающих к Божественному Приобщению с благоговением и верой, осуждаются Богом как убийцы, согласно написанному у пророка Осии: «Скрыша жрецы путь Господень, убиша Сикиму, яко беззаконие сотвориша» (Ос.6,9). Иными словами, священники сокрыли путь и волю, и заповедь Божию, и не объявили о ней, убили Сихема и сотворили беззаконие в народе. Удивляет, что находятся такие священники, которые прогоняют приступающих к Тайнам. Ведь они даже не задумываются, по крайней мере, о том, что слова, которые они сами говорят, оказываются ложью. Громко возглашая и призывая всех верных: «Со страхом Божиим, верою и любовию приступите», то есть подходите к Тайнам и причащайтесь, опять же сами, отрекаются от своих слов и прогоняют приступающих.
Некоторые настоятели вообще не причащают народ на Пасху (вероятно, чтобы не перетрудиться), а другие согласны причащать только тех, кто исправно пропостился всю Святую Четыредесятницу. В таком случае чтение Пасхального Слова св. Иоанна Златоуста, где к причащению призываются постившиеся и непостившиеся и даже ленивые, превращается в пустую и лицемерную формальность «… возвеселитесь ныне. Трапеза обильна, насыщайтесь Ею все. Телец велик и упитан, никто не уходи голодным. Все насладитесь пиршеством веры, все пользуйтесь богатством благости». Пасха – это Христос, Агнец – в Его вкушении для нас сокрыт смысл не только Пасхальной Седмицы, но и всей жизни. Когда как не в эти дни христианин обязан достойно причащаться Святой Трапезы. Нынче же пастыри, отвращая людей от причастия, этот Праздник собственноручно сводят к гастрономическим удовольствиям, предлагая вместо Божественных Таинств наслаждаться куличами, мясом, сыром, яйцами и т.д.
Цель приготовления к причастию, включающего пост, особые молитвы (Последование ко святому Причащению), духовную концентрацию, безмолвие и т.д. состоит не в том, чтобы человек стал мнить себя "достойным", но, напротив, осознал свое недостоинство и пришел к истинному покаянию. Покаяние же вот что: человек созерцает свою греховность и немощь, осознает свою отделенность от Бога, переживая скорбь и страдания, жаждет прощения и примирения, делает выбор, отвергая зло ради возвращения к Богу, и наконец, жаждет Причастия во "исцеление души и тела".
И, наконец, наивысшего уровня приготовления мы достигаем когда желаем причаститься просто оттого, что мы любим Христа и жаждем быть едиными с Тем, Кто "желанием возжелал" быть единым с нами. Превыше потребности и желания прощения, примирения и исцеления есть и должна быть лишь наша любовь ко Христу, которого мы любим, "потому что Он прежде возлюбил нас" (1 Ин. 4:9).
Вот цель всего приготовления, всего покаяния, всех усилий и молитв - дабы мы возлюбили Христа и, "дерзая неосужденно", могли участвовать в Таинстве, в котором любовь Христова подается нам.
Все это, конечно, не говорит о том, что молитвенное правило, постные дни и исповедь должны отсутствовать в жизни православных христиан. Существующая в Русской Церкви практика подготовки к причастию совершенно понятна и оправданна для тех, кто причащается редко. Для человека, который большую часть церковного года не живет церковной жизнью, не соблюдает посты установленные Церковью, не имеет опыта домашней келейной молитвы, будет полезным провести определенную духовную работу над собой, перед тем как причаститься. Вопросы возникают тогда, когда миряне, живущие полноценной церковной жизнью, посещающие регулярно богослужения, соблюдающие все установленные Церковью многодневные и однодневные посты, изъявляют желание постоянно причащаться.