Пока я слушал Мудрость, было трудно постичь что-то, даже это великое облако свидетелей, или пожелать власти или позиции в Его присутствии. Казалось, Что каждую секунду, которую я проводил здесь, Он становился великим в славе и власти, и я знал, что мое видение Его все еще ограничено. Так же, как человечество росло очевидными большими темпами, и его численность была уже непостижима, так и наше откровение о Нем будет расти в вечности. "Каким образом обычные люди когда-либо могут представить Тебя?" - спросил я.
"Когда Мой Отец двигает Своим мизинцем, вся вселенная дрожит. Потрясать нации твоими словами не впечатлит того, кто пребывает здесь. Но когда даже самые незначительные Мои братья на земле являют любовь, это радостно сердцу Моего Отца. Когда даже самая маленькая церковь поет Моему Отцу с истинной любовью в своих сердцах, Он устанавливает тишину по всем небесам, чтобы слушать их. Он знает, что никто не может не поклоняться, когда видит Его славу здесь, но когда те, кто живу т в такой тьме и трудностях, поют от всего сердца Ему, это трогает Его больше, чем все мириады небес.
Много раз, даже неправильно взятые ноты на земле, заставляли все небеса плакать с радостью, так как они наблюдали Моего Отца, Которого они растрогали. Несколько святых, сражающихся, чтобы вознести свое поклонение к Нему, много раз заставляли Его плакать.
Каждый раз, когда Я вижу Своих братьев, касающихся Его в истинном поклонении, это делает боль и печаль, которую Я познал на кресте, маленькой ценой за это. Ничто не доставляет Мне больше радости, чем-то, когда ты поклоняешься Моему Отцу. Я пошел на крест, чтобы ты мог поклоняться Ему через Меня. Именно в таком поклонении, ты, Отец и Я - одно".
|
|
Из всего, что я уже пережил, эмоции, исходившие от Господа, сказали мне больше, чем все эти переживания. Он не плакал и не смеялся. Его голос был ровен и спокоен, но то, что Он говорил мне о поклонение, исходило из такой глубины Его, что это было намного больше, чем я мог принять. Я знал, что слушал о самой сокровенной, глубочайшей любви Сына Божьего - видеть радость Своего Отца. Истинное поклонение от сражающихся, прорывающихся верующих на земле, могло сделать так много, как ничто другое.
Впервые, я ужасно хотел оставить это место, даже со всей его славой, только чтобы войти даже в самое скучное и тоскливое небольшое служение поклонения на земле. Я был ошеломлен тем фактом, что мы могли фактически касаться Отца. Тот, кто поклоняется Ему на земле в течение этих мрачных времен, значит для Отца больше, чем миллионы и миллионы поклоняющихся Ему на небесах. С земли мы можем касаться Его сердца так, как никогда не сможем, сделав это снова! Я был так переполнен этим, что даже не понял, как упал ниц. Я провалился, как в глубокий сон.
Я увидел Отца. Миллионы и миллионы сопровождали Его. Его слава была настолько велика, а сила Его присутствия настолько страшна, что я почувствовал, что вся земля не больше песчинки перед Ним. Когда я однажды услышал Его голос явно, то почувствовал себя атомом перед солнцем, но когда я увидел Его, то знал, что солнце было подобно атому перед Ним. Галактики были как занавеси вокруг Него. Его мантия была составлена из миллионов и миллионов живых звезд. Все в Его присутствии было живым - Его трон, Его венец, Его скипетр. Я знал, что мог пребывать перед Ним вечно и никогда не перестать восхищаться; нет более высокой цели во вселенной, чем поклоняться Ему.
|
|
Затем Отец стал смотреть на одну вещь. Все небеса казалось, замерли и наблюдали. Он созерцал крест. Любовь Сына к Своему Отцу, которую Он продолжал являть через всю боль и тьму, сошедшую на Него, коснулась Отца настолько глубоко, что Он начал дрожать. Когда Он это делал, на небесах и земле было землетрясение. Когда Отец закрыл Свои глаза, небеса и земля погрузились во тьму. Волнение Отца было настолько великим, что я не думал, что смог бы выжить, если бы наблюдал эту сцену немного дольше того мгновения, в течение которого это было.
Затем я оказался в другом месте, наблюдая служение поклонения в небольшом церковном здании. Как иногда происходит в пророческих переживаниях, я, казалось, знал все о каждом в этой обшарпанной маленькой комнате. Все они испытывали серьезные трудности в своей жизни, но здесь они даже и не думали о них. Они не молились о своих нуждах. Все они пытались сочинить песни благодарения Богу. Они были счастливы, и их радость была искренняя.
Я увидел небеса, и все небеса плакали. Затем я снова увидел Отца и узнал, почему небеса плакали. Они плакали, потому что слезы были в глазах Отца. Эта небольшая группа пробивалась, вид сражающихся людей задел Бога настолько глубоко, что Он плакал. Это были не слезы боли, а слезы радости. Когда я увидел любовь, которую Он чувствовал к этим малочисленным поклонникам, то не мог сдержать и своих слез.
Ничто из пережитого мной не захватило меня больше, чем эта сцена. Поклонение Господу на земле было теперь более желанно для меня, чем нахождение во всей славе небес. Я знал, что получил послание, которое могло помочь подготовить святых на земле к сражениям, но теперь это уже не значило для меня так много, как попытаться передать, как мы можем касаться Отца. Подлинное поклонение, проявленное даже самым робким верующим на земле, могло заставить все небеса радоваться, но самое важное, это трогало Отца. Вот почему ангелы предпочли бы быть назначенными в помощь одному верующему на земле, чем получить власть надмножеством галактик.
|
|
Я увидел Иисуса, стоящего рядом с Отцом. Наблюдая радость Отца, доставленную Ему небольшим молитвенным собранием, Он повернулся ко мне и сказал: "Вот почему Я пошел на крест. Подарить Моему Отцу радость от одного такого момента, стоило всего этого. Ваше поклонение может доставлять Ему радость каждый день. Ваше поклонение, когда вы окружены трудностями, трогает Его даже больше, чем поклонение всех небес. Здесь, где Его слава видна, ангелы не могут не поклоняться. Когда ты поклоняешься, не видя Его славы, во время испытаний, это является поклонением в Духе и истине. Отец ищет таких поклонников. Не истощайся, не чахни в испытаниях. Поклоняйся Отцу не для того, чтобы получить, а для того, чтобы поставить Ему радость. Ты никогда не будешь более силен, чем тогда, когда доставляешь Ему радость, в радости Господа - твоя сила".
Глава 16 Грех
Затем я снова стоял рядом с Мудростью. Он не говорил в течение долгого времени, но я и не нуждался в словах. Мне нужно было, чтобы моя душа впитала все уведенное. Я стремился вникнуть в великую задачу, чтобы нам быть поклонниками Отца. Перед Ним, солнце было подобно атому, а галактики - как песчинки. И все же, Он слушал наши молитвы, наслаждаясь нами непрерывно, наблюдая за нами, и, как я был уверен, часто огорчаясь из-за нас. Он был намного величественнее, чем человеческий разум мог когда-либо понять, но я знал, что Он был также самым эмоциональным, во всей вселенной.Мы могли касаться Бога! Каждый человек имеет силу вызвать Его радость или печаль. Я знал это теологически, но теперь узнал это таким способом, который разрушил кажущееся важным все остальное.
Нет способа, чтобы я мог передать это словами, но знал, что должен был провести то время, что было отпущено мне, поклоняясь Ему. Это было, как новое откровение: я мог действительно доставить радость Богу! Я мог доставить радость Иисусу! Я понял, что Господь имел в виду, когда Он сказал, почему Он пошел на крест..Любая жертва стоила бы того, чтобы только затронуть Его сердце даже на краткий миг. Я не хотел тратить впустую время, когда узнал, что оно могло быть потрачено на поклонение Ему. Было также очевидно, что чем большие испытания или тьма, в которых проходит поклонение, тем больше оно затрагивает Его. Это заставило меня хотеть получать испытания, чтобы я мог поклоняться Ему через них.
В то же самое время, я чувствовал себя, как Иов, когда он рассказывал, что, хотя раньше и знал Его, слушая своими ушами, но когда увидел Его, то покаялся в прахе и пепле. Я был подобно Филиппу, который был с Иисусом столь долго и не знал, что видел Отца через Него. Насколько удивительным наше безрассудство выглядело для ангелов! Тогда Мудрость начала снова говорить.
"Запомни, что потенциально даже самые Мои малые могут касаться сердца Отца. Одно это делает их ценность больше любой цены. Я снова пошел бы на крест за одного из них. Я также чувствую вашу боль. Я знаю ваши искушения, потому что мы разделяем их. Я чувствую боль и радость каждой души. Именно поэтому Я все еще непрерывно ходатайствую о всех вас. Наступит время, когда все слезы будут отерты с каждых глаз. Наступит время, когда будет известна только радость. Но до тех пор, боль можно использовать. Не уклоняйся от искушений и испытаний. Ваше самое великое поклонение и самое великое проявление вашей веры, которые нравятся Нам, приходит во время ваших испытаний.
Ты должен видеть Меня в своем сердце, и ты должен видеть Меня в других. Ты должен видеть Меня в большом и в малом. Также, как Я действовал по-разному в каждом человеке, которые сейчас стоят перед тобой, Я буду приходить к тебе в разных людях. Я буду приходить к тебе в разных обстоятельствах. Ваша самая высокая цель состоит в том, чтобы узнавать Меня, слышать Мой голос и следовать за Мной".
Когда я повернулся, чтобы посмотреть на Мудрость, Его уже не было здесь. Я осмотрел все вокруг. Я мог чувствовать Его везде, но не мог видеть. Тогда я снова повернулся назад, к свидетелям, стоящим передо мной. Он был там. Я не мог видеть Его, но с большим убеждением, чем прежде, знал, что Он был в каждом из них. Когда Реформатор начал говорить, он говорил своим собственным голосом, но я мог слышать и голос Мудрости в нем, как когда Он говорил мне Сам.
"Он всегда находится в нас. Он в тебе. И Он в тех, к кому ты должен вернуться. Время от времени, Он снова будет являться тебе, но ты должен знать, что когда ты не видишь Его появление, для тебя лучше узнавать Его там, где Он пребывает - в Его людях. Он есть Мудрость. Он знает как, когда и через кого говорить с тобой. Тот, через кого Он говорит тебе, также является частью Его послания. Помни, что Он сказал, когда плакал об Иерусалиме: "Говорю же вам, что вы не увидите Меня, пока не придет время, когда скажете: благословен Грядущий во имя Господне!" (см. Луки 13:35 - прим. пер.}.
"Мне легко видеть и слышать Его в тебе, - ответил я, - но это очень нелегко с теми на земле, кто еще не был прославлен".
"Это и не предполагалось быть легким, - возразил Анджело. - Искать Его - призвание царей, которые будут править с Ним. Те, кто любят Его и любят истину, будут искать Его больше, чем самые великие сокровища".
ЗАВОЕВАННЫЙ ИМ.
"Самое великое призвание всех - быть полностью завоеванным Им", - сказал человек, которого я не узнал вначале, выступив вперед. "Я должен был узнать это" - добавил он, а затем назвал мне свое имя. Я был шокирован тем, что этот человек находится в компании святых. Он был великим завоевателем, но я всегда верил, что он принес больше разрушений во имя Иисуса, чем кто-либо другой.
"Я тоже нашел милость креста перед своей кончиной, - сказал он. - Ты не возвращаешься, чтобы только завоевывать для Него, но и чтобы быть завоеванным Им. Если ты посвятишь себя тому, чтобы всегда сдаваться, капитулировать перед Ним, Он будет использовать тебя, чтобы завоевывать в Его имя. Истинное покорение - это пленение человеческих сердец истиной, которая освобождает их. Те, кто следуют за Ним наиболее близко, будут использованы для завоевания многих и будут величайшими из царей. На земле, они редко понимают, что они завоевали кого-нибудь. Они не увидят того, что они действительно совершили, пока не окажутся здесь. Те, кто накапливают великие сокровища на земле - даже такие, которые можно считать духовными - будут иметь немного здесь".
"На земле ты не можешь измерить сокровища вечности, - сказал Павел. - Когда я умер, это выглядело, как все, для чего я отдал свою жизнь - построению церквей на земле - уже погибло. Церкви, которым я отдал свою жизнь, чтобы они возрастали, впадали в отступничество, и даже некоторые из моих самых близких друзей поворачивались против меня. В течение своих последних дней, я чувствовал, что я неудачник".
'Да, но даже я считаю Павла духовным отцом, - продолжил великий завоеватель, - также, как и большинство из нас здесь. Большинство тех, кто пройдут через великое сражение в конце и победят, то это потому, что и он был верен, стоя за истину. Ты не оценишь правильно духовный плод, пока ты находишься на земле. Ты можешь измерять свой истинный успех только по тому, насколько яснее ты способен видеть Господа, по тому, насколько хорошо ты знаешь Его голос, и по тому, насколько сильно ты любишь братьев".
Тогда снова заговорил Павел: "За несколько месяцев перед моей казнью, я выглядел как неудачник. Однако, в день казни я вспомнил о Стефане, смерть которого я наблюдал годами раньше. Память о свете, который был на его лице в тот день, пронесла меня через многие испытания. Я всегда чувствовал, что он, так или иначе, умер за меня, чтобы я мог увидеть истинный свет. Я знал, что если умру, подобно Стефану, тогда даже если все остальное, что сделал, было бесполезным, то это было бы гарантией того, что я прожил не напрасно. Я был настолько благодарен, что действительно умирал ради Евангелия, даже если это не выглядело тогда так, что мое служение закончилось очень успешно.
Когда это откровение сошло на меня, принесло благодать, и мой последний день на земле был самым удивительным из всех. Я тогда понял, что, поскольку жил и искренне пытался ежедневно умерщвлять свои желания, чтобы служить Евангелию, всегда отвергал себя, то при этом были посеяны семена вечности, даже если я и не мог еще увидеть их ростки во временном царстве. Будучи здесь, я могу видеть, что это истинно так. Ты не должен судить по плодам, которые видишь на земле, но делать то, что должен, потому что это правильно.
Даже тогда, важнее, чем приношение плода, твоим призванием должно быть познание Господа. Если ты ищешь Его, то всегда найдешь. Он всегда близко от того, кто приближается к Нему. Многие желают Его присутствия, но не приближаются. Ты должен делать больше, чем желать Его - ты должен искать Его. Это часть твоего призвания. Нет никакой цели выше. Твоя победа будет измеряться усилиями твоих поисков. Ты всегда будешь настолько близко к Нему, насколько сам хочешь быть. Согласно твоему желанию Его, будет и твоя победа в жизни".
Затем Павел поднял свою руку и указал на меня. "Тебе много дано, и много потребуется от тебя. Даже если ты закопаешь многие таланты, вверенные тебе, ты, возможно, выполнишь гораздо больше других, но тогда потеряешь свои полномочия. Ты никогда не должен мерить себя по другим, но продолжать стремиться искать все больше Его. И еще, во всей славе, которая будет показана тебе, никогда не снимай эту накидку!"
СЕЯНИЕ И ЖАТВА
Я посмотрел вниз, на накидку скромности и смирения, на которую он указывал. В сиянии всей славы, которую я сейчас видел, ее серость, казалось, умножилась во много раз. Я был испуган тем, что выглядел так плохо, стоя в их присутствии. Я откинул ее назад, чтобы было видно оружие под ней, которое теперь сверкало еще больше, чем прежде. Это сверкание было настолько сильным, что, чем больше я откидывал накидку, тем больше группа людей, стоящих передо мной, становилась невидима из-за яркого блеска оружия. Однако, я почувствовал себя гораздо менее смущенным, обнажив свое сверкающее вооружение. Поэтому я решил снять накидку совсем, пока был здесь, чтобы не вызывать своим видом отталкивающих чувств в присутствии такой большой славы.
Наступила тишина, и я стоял спокойно в течение нескольких секунд. Я был неспособен видеть что-либо из-за блеска своего собственного оружия. Я не понимал, почему не мог так же и слышать что-нибудь. Тогда я позвал Мудрость.
"Одень свою накидку снова ", - услышал я в ответ. Я сделал так, как Он сказал и снова начал смутно видеть контуры Большого Зала.
"Господь, что произошло с каждым, кто был здесь? Почему все снова так потускнело?"
"Ты не можешь видеть ничего здесь без этой накидки".
"Но она теперь на мне, а я все еще не могу хорошо видеть", - возразил я, чувствуя ужасное отчаяние.
"Каждый раз, когда ты теряешь скромность и смирение, ты будешь слеп в истинном свете, и потребуется время для тебя, чтобы снова быть способным видеть".
Даже притом, что я снова начал видеть славу, это было не так, как прежде. Мое зрение возвращалось, но очень, очень медленно. Я был огорчен так, что и не выразить словами.
"Где Павел? - спросил я. - Я знаю, что он собирался сообщить мне кое-что очень важное".
"Когда ты снял свою накидку, все те, кто был здесь, ушли".
"Но почему? Почему они ушли только потому, что я снял накидку? Я ведь только беспокоился о своем внешнем виде. Это оскорбило их?"
"Нет, они не были оскорблены. Они знали, что ты не можешь видеть или слышать Меня через них без накидки, поэтому они вернулись каждый на свое место".
Я был еще больше огорчен после такого утверждения.
"Господь, я знаю, что-то, о чем они собирались рассказать мне, было очень важно. Они вернутся сюда?"
"Это правда, что ты пропустил важное откровение, сняв свою накидку. Оно помогло бы тебе, но если ты извлек из этого урок, чтобы никогда не снимать накидку снова, особенно по той причине, по которой ты только что это сделал, ты изучишь другой важный урок".
"Господь,я думаю, что был научен.Я не забуду никогда, что это плохо. Они не могут возвратиться сейчас и поделиться тем, что имели для меня?"-попросил я.
"Вся Истина и вся Мудрость исходят от Меня. Я говорю через людей, потому что те, через которых Я говорю, являются частью послания. Пока ты оставался достаточно скромным и смиренным, нося эту накидку, Я мог говорить с тобой в славе. Всякий раз, когда ты снимаешь ее, ты становишься духовно слепым и глухим. Я буду всегда говорить с тобой, если ты обращаешься ко Мне, но Я должен изменить способ, которым Я говорю с тобой. Я не делаю это, чтобы наказать, но чтобы помочь тебе вернуть свое зрение более быстро. Я дам тебе послание, которое собирался передать через этих свидетелей, но теперь необходимо, чтобы оно пришло к тебе через твоих врагов. Оно придет с испытаниями, и ты должен будешь нагнуться очень низко, чтобы получить его. Это - Единственный способ, которым ты вернешь свое зрение настолько быстро, насколько будешь нуждаться в нем. Для того, что приходит, ты должен видеть".
НАДЛОМ
Печаль, которую я чувствовал, была почти невыносима. Я знал, что то, что я мог получить таким чудесным образом, теперь придет через большие испытания, но хуже этого был тот факт, что великая слава, которую видел всего лишь несколько минут прежде, была теперь такой потускневшей.
"Господь, я сожалею том, что сделал. Теперь я знаю, как неправильно это было. Боль этой ошибки очень трудно описать. Нет ли иного способа быть прощенным и получить свое зрение назад? Это не кажется правильным, что всего лишь одно мгновение гордости должно быть столь разрушительно", - защищался я.
"Ты прощен. Ты не понесешь наказания. Я заплатил цену за этот грех и все другие. Ты живешь по Моей благодати. Это не из-за праведности по Закону. Именно из-за Моей благодати есть последствия за грех. Ты должен пожать то, что посеял, или Я не смогу доверить тебе Свою власть. Когда сатана сделал первый шаг в сторону своей выгоды и гордости, многие Мои ангелы, которых Я отдал в подчинение ему, последовали за ним. Когда Адам упал, многие пострадали. Для тех, кому Я даю такую власть, есть и соответствующая ответственность. Не может быть истинной власти без ответственности. Ответственность подразумевает, что другие будут страдать, если ты сбиваешься с пути. Ошибки имеют последствия.
Чем больше власти тебе дается, тем больше ты можешь помочь или навредить другим своими действиями. Удалить последствия твоих действий, значит, забрать у тебя истинную власть. Ты - часть нового творения, которое намного выше, чем первое.
Тем, кто призваны править со Мной, дается самая большая ответственность из всех. Они призваны к высшей позиции, чем имел сатана. Он был великим ангелом, но не был сыном. Ты призван быть наследником вместе со Мной. Вся твоя жизнь, с испытаниями и откровениями, является с целью обучения тебя ответственности власти.
Для каждого урока, которому ты должен научиться, есть легкий путь или более тяжелый. Ты можешь смирить себя сам, упав на скалу и разбившись об нее, или скала упадет на тебя и сокрушит тебя в порошок. В результате любого пути, ты будешь сломан, разбит, что и является смирением. Гордость породила первое отпадение от благодати, и вызвала большинство падений с тех пор. Гордость всегда заканчивается трагедией, тьмой и страданием. Это для твоей пользы и для пользы тех, кому ты призван служить, имея власть, так что Я бескомпромиссно дисциплинирую тебя, чтобы ты научился пожинать то, что посеял.
Адония хвалился тем, что его отец, царь Давид, не наказывал его. Соломон сетовал, что не мог избежать неприятностей без наказания от своего отца. Хотя Соломон и думал, что с ним обращались несправедливо, Давид не был несправедлив. Он знал, что Соломон был призван быть царем. Те, кто получают большие наказания - призваны ходить, обладая большой властью.
Ты был ослеплен, потому что вышел из смирения и начал смещаться в сторону гордости. Смиренный не может быть обеспокоен. Когда ты начинаешь чувствовать беспокойство, то это потому, что начинаешь смещаться в сторону гордости. Смотри на беспокойство, как на предупреждение в том, что ты теряешь мудрость.Никогда не позволяй беспокойству контролировать твои действия. Если это произойдет, ты упадешь еще больше. Научись использовать любую возможность для того, чтобы смиряться, зная, что тогда Я буду способен доверить тебе больше власти.
Не хвались своей силой, а своими слабостями. Если ты будешь больше открыто говорить о своих неудачах, помогая другим, Я буду способен более явно показа ть твои победы-"Кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится" (см. Матфея 26; 12 -прим. пер.).
Я знал, что все, сказанное Им, было истинно. Я проповедовал то же самое послание много раз. Я думал о том, как Павел предупреждал Тимофея обращать внимание на его собственные учения и их выполнение, и я почувствовал, что нуждался в своих посланиях больше, чем те, кому проповедовал. Сверкание моего вооружения теперь еще больше стыдило меня, чем накидка скромности и смирения. Я закутался в накидку еще плотнее. Когда я это сделал, мои глаза просветлели и зрение возросло намного больше, хотя и не стало таким, как прежде.
Я повернулся, чтобы увидеть дверь. Я боялся вернуться через нее, по крайней мере, до тех пор, пока не зрение не вернулось ко мне больше.
"Теперь ты должен идти", - сказала Мудрость. "Что находится по ту сторону этой двери?" - спросил я.
"Твое предназначение", - ответил Он. Я знал, что должен идти. Мне было все еще очень жаль, что я не мог войти, обладая тем зрением, которое имел раньше, потому что уже знал, как темно там было. "Я буду больше зависеть от других какое-то время", - подумал я и решил довериться Господу, а не своему зрению. Немедленно, мой взор еще более просветлел.
Я захотел было оглянуться назад еще раз на Большой Зал, чтобы удостовериться, стали ли столь же хорошо видеть мои глаза, как прежде, но решил не делать этого. Я просто решил, что было лучше сейчас не оглядываться назад. Тогда Мудрость оказалась около меня, почти столь же сверкающая, как прежде. Мои глаза приспособились к свету настолько быстро, что теперь я мог посмотреть на Него. Он ничего не говорил, но даже просто смотрение на Него придало мне большую храбрость. Но и сейчас, я все еще чувствовал угрызения совести, что не услышал все послание, которое должен был получить от облака свидетелей.
"Если раскаяние превратится в решимость, испытание будет намного легче. Тогда, когда твои враги возвеличивают себя над тобой, ты будешь больше возрастать во власти, чтобы преодолеть Моих врагов".
Когда я оглянулся на дверь, то был поражен. Я увидел намного больше на ней теперь, чем видел прежде, что на мгновение подумал, что был перед другой дверью. Она, казалось, стала еще красивее и отличалась от любой двери, которую я когда-либо видел, даже в этом царстве. На ней были величающие надписи, написанные самым красивым почерком, все в золоте и серебре. На ней были красивейшие драгоценные камни, названий которых я и не знал, но они были столь неотразимы, что было трудно оторвать свой взгляд от них. Они все были живые. Тогда я понял, что и вся дверь целиком была живой.
Пока я пристально разглядывал дверь, Мудрость положила Свою руку на мое плечо. "Это - дверь в Мой дом". Когда Он сказал это, я немедленно понял, что меня привлекало к ней так же, как и тогда, когда я смотрел на Него. Он был дверью. "Как могло, что-то настолько прекрасное выглядеть таким простым и непривлекательным прежде", - подумал я. Господь ответил на мой невысказанный вопрос.
"Ты не можешь увидеть Мой дом, пока не увидишь Меня в Моих людях. Когда ты начал действительно слышать Меня через Моих людей перед тем, как снял свою накидку, твои глаза были открыты, чтобы начать видеть Мой дом, как сейчас. Есть намного больше славы, которую ты увидишь в нем, чем ты можешь видеть сейчас. Это дверь, но есть гораздо больше. Когда ты< возвратишься в царство своего времени, это то, что ты должен искать. Это то, к чему ты должен вести Моих людей. Это то, за что ты должен сражаться, и это то, что ты должен помочь построить - Мой дом".
С рукой Мудрости на себе, я пошел к двери. Она не открывалась, но я прошел прямо через ее середину. Я не верю, что найдутся слова в человеческом языке, которыми можно описать то, что я чувствовал, проходя через нее. Я увидел славу всех поколений в один миг. Я увидел землю и небеса, как одно. Я увидел мириады ангелов, и увидел мириады людей, которые были великолепнее любого ангела. Они все служили в Его доме.
Теперь я знал призвание. Даже при том, что уже прошел через столь многое, я знал, что мой поход только начинался.