Мы мыкаемся по съемным квартирам, строим дома. Бродим по сонному городу и бежим по ночной улице. Знакомимся с новыми людьми и забываем друзей. Говорим «здравствуй» и посылаем к черту. Едим мороженое и втаптываем окурки в землю. Блюём на тротуар и смотрим в окно. Твоя улица. Твой район. Твой город. Знаешь, где лежат «закладки», и где купить дешевые шмотки. Помнишь, где продают сигареты без паспорта. И где лучше не ходить по вечерам. Рождаешься ты в своем городе и лет так с тринадцати мечтаешь поскорее уехать отсюда. Думаешь, в другом городе лучше? Люди делятся на две категории: элита и нищие. Одни хорошо одеты, правильно питаются, всегда при деньгах. А мы одеваемся на рынках, живем от зарплаты до зарплаты, жрем что попало. И нам этого вроде достаточно, но все же завидуем чужим квартирам, бьем битами чужие машины. Воруем в супермаркетах, подкручиваем счетчики. Носим зимнюю куртку пять лет, и занашиваем кроссовки до дыр. Деремся на улицах и выплевываем зубы на асфальт. Пишем похабщину на заборах, разбиваем окна. Живешь ты в мегаполисе или в уездном городке, не важно. И там и там ловить нам нечего особо. Ходить в театр и на балет? В картинную галерею и в музеи? Ужинать в ресторанах и ездить на такси? А у нас другие развлечения. Проехать втроем по одному проездному на автобусе. Есть в забегаловках, и кататься на скейтборде по Ашану. Шататься по улицам весь день, и забираться в заброшенные дома. Нет у нас в городе развлечений для подростков. Для элитных детей есть, для нас нет. Есть их территория, а есть наша. Как ни странно, но в любом городе так. Наши родители обычные работяги, которые вкалывают на заводах, а не протирают штаны в офисах. Всю жизнь зарабатываем, чтобы заплатить за кредит. Да мы уже запутались, за что мы платим. Кредит на машину, на квартиру, на жизнь, черт возьми. Мы не живем, чтобы зарабатывать, мы зарабатываем, чтобы жить. К чему нам ваша культура, политика? Мы бы сказали, что мы думаем о правительстве или о кинематографе. Но кто нас послушает? К черту ваши идеалы, ваши моральные принципы! Мы хотим свободы! Где наша свобода?! Мы тут, в городе, на улице. Любое наше действие – шаг к революции.
Вообще утро самое потрясающее время дня. Так тихо, спокойно. За ночь все будто умерло, а утром еще не успело воскреснуть. Я готова не ложиться, лишь бы наблюдать за тем, как светает, как высыхает роса на траве, как солнце медленно выплывает из-за горизонта. Все такое чистое, девственное. Но с приходом дня исчезает все это свежее и новое. А уж вечер вообще убивает эту девственность. Утро сравнимо с юностью.
-Ну, не будь ты такой киской!
-Ненавижу, когда ты меня так называешь!
Сей диалог происходит на чердаке Герды. Здесь собрались все: Витя, Тимур, Алиса и, конечно же Герда. Это и есть собрание. Алиса на нем первый раз, раньше на ее месте была другая девушка, но она захлебнулась собственной рвотой полгода назад. Весьма печально. Не хочу ничего говорить про эту особу, потому что никакой роли она и не играла особо в жизни этой компании. На собраниях появлялась редко, и времени с ребятами проводила мало. Сейчас у вас, конечно, возникнет масса вопросов: мол, почему ты раньше про нее не говорила? Почему о ней речь зашла именно сейчас? У меня один ответ, лирическое отступление. Сейчас немного расскажу о собрании. Чердак – храм. Герда – пастор. Все остальные – прихожане. Ну, короче говоря, здесь ведутся проповеди, обсуждаются насущные проблемы, а самое главное, здесь каждый получает особое задание. Первое правило Чердака…, ладно, шучу. Благослови Господи Чака Паланика и его «Бойцовский клуб». Итак, вся эта группировка именует себя «чердак клан», чаще «Пепси-Кола, встряхнуть, но не взбалтывать». С фантазией у них плоховато, можете «отписываться».
-Я не буду этого делать.
-Почему?
Герда усердно уговаривала Витю сделать кое-что в кафе.
-Давай я сделаю.
-Ты? А ты готова к такому?
Алиса заправляет волосы за ухо и громко отвечает:
-Да, я готова, ради общего дела я пойду на все!
-Ого, вот это самоотдача.
-Да, Вить, в отличие от тебя у нее на первом месте общее дело, а потом уже принципы и моральные убеждения.
-Боже, у тебя точно с головой не все в порядке.
-Кто мне это говорит? Человек, который несколько дней назад собирался изнасиловать бедную девушку? Герда, кивает головой в сторону Алисы.
-Ребят, да вы чего? Я же согласилась, а про тот случай я уже забыла.
-Ну вот и отлично. Сделаем это, ребята!
Вся эта делегация начинает быстрым шагом спускаться по лестнице. Но внезапно, идущий позади всех Тимур падает, задев всех остальных. Все с грохотом падают на задницы и скатываются по деревянным ступеням.
-Откуда у тебя ноги растут, придурок?!
-Извините.
Все медленно поднимаются, потирая свои пятые точки.
-Да идемте уже!
В дверь заходит Степа, и с каким-то недоверием смотрит на гостей.
-Привет, Степ.
-Ага.
Юноша протягивает руку сначала Виктору, потом с неохотой Тимуру. Кивает головой Алисе, дабы выразить приветствие.
-Гер, можно тебя?
Парень отводит девушку в сторону.
-Они чего тут забыли? Они ж вынесут последнее из дома. Сама знаешь, кто у тебя кулон украл.
-Все нормально, Степ, никто больше ничего не украдет.
Степа несколько секунд с недоверием смотрит в глаза девушки, но потом еле заметно улыбается и хлопает сестру по плечу.
-Ну иди, береги себя только.
Герда смотрит на своего брата и не может наглядеться. Ее взгляд пронзает парня насквозь. После чего она бросается на шею брата и говорит:
-Степ, я так устала от этого. Скажи, зачем это нам? Давай сядем на автобус и уедем, я больше не хочу этого делать.
Ребята выходят из дома и как в самых крутых боевиках идут по середине дороги. Они идут не с пустыми руками. С собой они взяли определенный реквизит. В руках Герды бита, изрисованная маркером. На тонких пальцах Алисы, держащих прикуренную сигарету, кастет. На голове Тимура хоккейная маска. В кармане Вити «бабочка».
-Сначала в кафе, потом на разборки.
-Есс, сделаем это, клан!
Наши герои подходят к небольшой забегаловке. Уже идя по улице, они отпугивали всех своим видом. В кафе их тем более все стараются обходить стороной.
-Добрый день! Что будете заказывать?
-Колу.
С ухмылкой говорит Герда.
-Здесь будете пить или с собой?
Герда посмотрела на своих коллег, будто ждала их согласия.
-Здесь.
С еще большей ухмылкой говорит девушка.
-С вас сорок рублей.
Кассирша трясущейся рукой ставит перед детьми банку с колой.
-Приятного аппетита.
-Спасибо, милая.
Девушка на кассе забирает деньги и глубоко вздыхает.
-Господи, давно ее здесь не было.
Шепотом говорит кассирша.
Ребята быстро находят пустой столик, пока они были на кассе, здравомыслящие люди успели разбежаться.
-Ты готова, крошка?
-Всегда готова.
Поудобней расположившись, дети будто ждут зрелища. Алиса, немного помявшись, встает сначала на диван, а потом и на стол. В ее руках жестяная банка Кока-Колы.
-Минуту внимания, друзья!
Громким басом начинает говорить Виктор.
Но все в кафе и так уже залипли на ребят. Парень в маске, девушка на столе, бита, прислоненная к диванчику. Как такое не заметить.
Прокашлявшись, Алиса поднимает над головой колу и начинает:
-Друзья! Хотя, какие вы мне друзья. Нам очень приятно, что вы сегодня все здесь собрались.
Героев просто распирает смех, но они пытаются выглядеть серьезными.
-Повторюсь, что нам приятно видеть вас здесь. Сегодня мы скажем вам что-то очень важное. Мы, а это Герда (девушка встает и кланяется перед публикой), Тимур (юноша приветливо машет посетителям рукой), Виктор (парень встает и бьет себя кулаком в грудь), и я Алиса, просто Алиса. Мы будущее своей страны, новое поколение. Мы чердак-клан. И мы заявляем вам, что в жопу вашу мораль и ваши правила, господа.
Герда явно недовольна сказанным, ведь последнее было чистой импровизацией Алисы.
-Алло, мы так не договаривались! Или говори, как я тебе сказала или слезай.
-Извините меня за мой скверный язык, друзья. Ну так вот, мы хотим свободы. Мы не хотим платить за образование и ужасную еду в школе. Мы не хотим учиться там, где нам позволяет учиться зарплата родителей. Мы хотим узнавать мир, а не сидеть в подвалах и на чердаках. Мы хотим смотреть в свое будущее с восторгом, а не с болью в сердце. За вас!
Алиса поднимает Колу, а затем выливает ее себе в шорты.
Молодежь в кафе свистит и аплодирует героям. Люди средних лет, смущенно смотрят в пол. Администратор, которого к тому времени уже позвали, с открытым ртом смотрит на все происходящее. Но его помощь не понадобится, ведь ребята уже собрали вещи и вышли из кафе. Еще минут десять в кафе стоял шум, кто-то возмущался, а подростки скандировали: Клан! Клан! Клан! (Слово чердак им слабо запомнилось).
Наши герои бегут в сторону нижней части города. Алиса отлепляет сладкие шорты, прилипшие к телу.
-Ну, ты конечно дала жару!
-Молодец, Алиска!
-Так, не расслабляемся, у нас еще не менее важное задание.
Ребята в скором времени приближаются к небольшом частному дому. Витя кулаком стучит в железную калитку.
-А здесь то мы что делать будем? Спрашивает Алиса.
Справедливость будем восстанавливать.
-Кто? Еле слышно спрашивает мужской голос за дверью.
-Тук-тук, Вова дома?
-Нет, он уехал в деревню с матерью.
Среди ребят смех и недоумение.
-А может Вовчик дома все-таки? Под кроватью посмотрите.
-Я ж сказал нет его, а ну пошли отсюда, а то обрез сейчас вынесу, шпана!
-Тише, дядя! Мы уходим уже.
Да уж, ну и ссыкло этот Вован.
-А чего он сделал-то такого?
-Он у Герды кулон украл два месяца назад.
-Ого, когда еще за ним придем?
-Да пошел он, кулон даже не драгоценный был. Черт с ним!
Вдалеке слышатся раскаты грома, с минуты на минуту начнется дождь.
-Идемте домой быстрее, а то уже капает.
Успев сказать это, как из ведра начинает лить дождь. Небо будто очень долго терпело, а теперь его тошнит то ли от этого города, то ли от людей в нем. На улице ливень, а они бегут по лужам, кричат, смеются. Они прямо как дети, они прямо как в детстве. Раскаты грома пугают их, но они этому рады. Одежда промокла насквозь. В обуви хлюпает вода. Толстовка на Герде превратилась в мокрую тряпку, а красивая Поночка (героиня Диснеевских мультфильмов) превратилась в страшную утку. Белые носки Вити были уже совсем не белые. Волосы Алисы теперь не огненно-рыжие, а темно-красные. С хоккейной маски Тимура падали крупные капли грязной воды. Подойдя к дому, Герда хочет нажать на звонок, но слышит, что в доме раздается звук, похожий на звонок домашнего телефона. Спустя какое-то время из дома доносится истеричный крик ее матери. Девушка, немного опешив, решает перелезть через забор. Все вокруг в шоке и понятия не имеют, что произошло.
-Вить, подсади меня, Вить, пожалуйста.
Парень подсаживает девушку на забор и та с некой неуверенностью приближается к открытой входной двери своего дома.
-Мам, мама!
Ее голос дрожит то ли от холода и озноба, то ли от страха.
Чем дальше она углубляется в дом, тем сильнее становятся крики.
-Мам? Еще более испуганно спрашивает девушка.
Зайдя в комнату матери, она видит ее сидящей на кровати, в руках трубка домашнего телефона.
-Мам? Уже со слезами на глазах спрашивает Герда.
Не дождавшись ответа, она просто садится на пол и прижимается к ногам матери. В это время Витя уже перебросил через забор Алису и перелез сам. Тимур лез последним. Ребята тихо, будто боясь кого-то разбудить, заходят в дом. На полу они видят сидящую Герду, такой они ее никогда не видели. Она плачет и крепче жмется к ногам матери. Алиса убегает в другую комнату и тоже начинает истерично плакать. Тимур, зажав рот, сползает по косяку. Витя просто стоит по середине комнаты. На ковре остаются мокрые следы от ног, под Гердой уже целая лужа, а по косяку тянется мокрая полоса. После минутной тишины и еле слышных всхлипов Ольга говорит:
-Степку моего убили.
И договорив последнюю букву, начинает плакать еще громче, чем прежде. Герда, услышав слова матери, отползает от ее ног.
-Мам!
Девушка кричит, глядя ей прямо в глаза.
Позже все выяснится. Степу убил какой-то наркоман. Степа был «закладчиком», типа наркодиллером, как угодно. Ему вспороли живот и буквально выпотрошили. Тот самый наркоман позже будет говорить, что у него была ломка, а он ничего не хотел ему давать (заметьте, давать, а не продавать). «Я не знаю, как так вышло. Но мне жаль, очень жаль. Черт». Нелепо, глупо, отвратительно. Этот город прогнил, как и люди в нем. Это не первый случай таких убийств. Здесь тебя могут проткнуть шампуром, просто за то, что ты русский. Здесь тебя могут избить до потери сознания просто потому, что ты посмотрел на чужую женщину. Здесь ты виноват в том, что родился.