Ревик просто смотрел на меня. Затем он выдохнул, тихо щёлкнув языком.
- Спасибо, - произнёс он.
Я прикусила губу, затем пожала плечами, чувствуя, как заливаюсь румянцем.
- Прости, что не сказала этого раньше.
Он не ответил. Я смотрела, как он смотрит прямо перед собой, и по глазам видно было, что он задумался.
Спустя ещё мгновение Ревик посмотрел на меня, чуть поджав губы.
- Я тоже хочу тебе кое-что сказать, - произнёс он.
Я кивнула, слегка напрягшись.
- Ладно.
Он поднял взгляд на цементные стены маяка. Я видела, как его глаза помутились, затем сфокусировались, словно он подбирал разные способы выразить эту мысль. Повернувшись, он словно сдался.
- Я не трахал её, - сказал он. - Даже тем утром.
Я вздрогнула.
- Иисусе, Ревик.
- Я хотел, - сказал он. - Но не сделал этого.
- Ну супер, - отозвалась я, подавляя злость. - Молодец.
Он всматривался в моё лицо, затем провёл по своему лицу ладонью. Его акцент сделался заметнее.
- Нет причин смущаться. Видящие по натуре своей собственники. Я дал тебе повод. Хоть и не хотел, - подумав, он поправился: - Ну. Да, я хотел дать тебе повод.
Я уставилась в пол, перебирая его слова. Наконец, я покачала головой.
- Угу. Я все равно не спрашивала об этом, Ревик.
Он запихал остатки своего растительного буррито обратно в рюкзак. Он выглядел усталым, а теперь ещё и злым. Мне не должно быть до этого дела. С чего я вообще переживала по этому поводу? Сняв куртку, я скомкала её в импровизированную подушку и сунула под голову.
Я чувствовала на себе его пристальный взгляд, пока натягивала половину одеяла на своё тело.
- Элли, - произнёс Ревик. - Тебе нельзя спать.
- Я знаю.
- Завтра, - сказал он. - Может быть.
Я опустила голову на куртку. Я тоже злилась. Я не могла заставить себя отбросить это даже тогда, когда почувствовала, что он заметил и продолжает пристально смотреть на меня.
Не помогало и то, что по меньшей мере половина моей ярости происходила от недоумения, почти надоедливой неспособности понять его. Почему он рассказал эти вещи о своём детстве? Почему шахматы, если на то пошло? И почему он так уверен, что я хочу знать про него и Кэт?
Что он вообще имел в виду? Говоря, что он не трахал её, он имел в виду только соитие? Потому что это оставляло довольно широкий ассортимент промежуточных забав, образы которых с превеликим удовольствием подкидывал мой разум - особенно учитывая то, что Ревик ничуть не возражал против поглаживания члена и охотно засовывал язык ей в горло прямо у меня на глазах.
И опять-таки, какое мне вообще дело до этого, мать вашу?
Я услышала треск, шипение пластика и воздуха, затем звуки, с которыми он пил. Зашуршал рюкзак, затем его покрытые кожей плечи встретились с цементной стеной. Я закрыла глаза и снова открыла, вспомнив, что не могу спать.
- Можно мне пойти на улицу? - спросила я.
Ревик покачал головой, тихо щёлкнув.
- Нет.
- Тогда говори. Расскажи мне что-нибудь.
- Что?
- Что угодно, - ответила я. - Кто твой настоящий отец?
Он вздохнул, шевельнувшись так, что кожа куртки снова скрипнула.
- Мои биологические родители были убиты людьми, когда я был очень маленьким. Я их не помню.
Я прикрыла глаза, мысленно выругавшись, затем повернулась и посмотрела на него.
- Ревик. Прости...
- Я сам поднял эту тему, - он отмахнулся от меня. - Все хорошо, Элли.
Я наблюдала за его лицом, когда его разум, кажется, ушёл куда-то далеко.
- Ты действительно был нацистом? - спросила я.
Его глаза медленно повернулись в мою сторону.
- Да, - ответил он. - Ну. В том смысле, который подразумеваешь ты - да, был. В самом прямом смысле, то есть политическом... нет.
Я не знала, как продолжить с этого места.
- Ну и, - протянула я. - Как ты в итоге ушёл от них? От Шулеров, имею в виду. Что заставило тебя...
- Я не хочу об этом говорить, - отведя взгляд, Ревик пожал плечами. - Я все равно не помню большую часть того времени.
- В каком смысле не помнишь?
Он вздохнул, щёлкнув языком.
- Таково было условие моего возвращения. Часть моей памяти была конфискована, - в ответ на моё молчание он пожал плечами. - Полагаю, отчасти это чисто механический аспект. Я потерял часть просто потому, что отделился от сети. Часть относилась к сделке, которую Вэш заключил на мою жизнь. С Галейтом, лидером Шулеров, - его глаза не отрывались от его переплетённых пальцев. - Думаю, я знал кое-какие вещи. Вещи, память о которых Шулеры хотели у меня отнять.
Осознав, что уставилась на него, я моргнула и поджала губы.
- Конфискована? - переспросила я. - Сколько потеряно?
Его глаза сделались чуточку холоднее.
- Я не знаю. Я могу предположить, сложив даты с тем, что я помню, - его лицо разгладилось, принимая нейтральное выражение, и Ревик прочистил горло. - Очень странно, что ты видела что-то из того времени. Больше никто ничего не видел. Возможно, это как-то связано с тем, кто ты.
Он взглянул на меня, сохраняя нейтральный взгляд и тон голоса.
- Могу я спросить... сколько ты видела?
Супер. Я только вошла на ещё одно потенциальное минное поле.
Я предполагала, что он знал все, что я видела.
- Немного. Тебя и твою жену...
Он заметно вздрогнул.
Сглотнув, я пожала плечами и пошла на попятную.
- Я видела тебя в тюрьме, и того парня, Териана. Я также видела тебя в России, кажется. Что-то по поводу танков, застрявших в грязи. Кажется, ты был недоволен тем, как идёт война... - я умолкла, решив, что хотя бы эту часть безопасно озвучить. - Ты и какой-то парень говорили о том, кто поведёт эту часть фронта.
Глаза Ревика сделались спокойными, и он положил подбородок на руки.
- Сколько тебе лет? - спросила я, когда он не нарушил молчание. - Ты и тот парень, Териан - вы оба выглядите точно так же.
Ревик переплёл пальцы. На мгновение я увидела, как он снова задумался, словно обдумывая возможные ответы. Наконец, он пожал плечами.
- Я молод для видящего, - сказал он.
После долгой паузы он прислонился затылком к стене.
Прошла целая минута, и только тогда я осознала, что не получу другого ответа.
Глава 20. Убийство
Сегодня 12 мая.
Я восстановила этот кусочек информации из комментария Ревика о наших рейсах - а именно, когда мы приедем в Тайбэй по сравнению со временем отбытия из аэропорта Ванкувера. Я не слушала его на самом деле, когда он говорил об этом. Эта деталь дошла до меня тогда, когда я собиралась толкнуть дверь с белым треугольником, символизировавшим женскую юбку на двери уборной в закусочной, где мы остановились позавтракать.
Я встала там, застыв.
Мои глаза просияли при виде телефона-автомата, прикрученного в тёмном алькове справа от меня. Я моргнула, почти испытывая галлюцинации от утомления, затем обернулась, покосившись на спину Ревика, когда тот обмяк на красном виниловом диванчике.
Завершив движение руки, я вошла в уборную.
На обратном пути через несколько минут я заметила на пустом столике чёрный пластиковый поднос с канадскими монетками. Подхватив его, я скинула мелочь себе в ладошку, а поднос оставила на столе, даже не сбившись с шага.
Я скользнула на скрипучий диванчик напротив Ревика.
- Ты взял мне кофе? - спросила я.
Он кивнул.
За завтраком я пила кофе, а он только грел руки о свою чашку. Наша официантка вернулась, вновь наполнила наши кружки, затем задержалась, улыбнувшись Ревику.
- Хочешь что-нибудь ещё из еды, дорогой?
Он нахмурился, поднимая взгляд от меню.
- Нет. Уходите.
Женщина застыла, раскрыв рот. Я тоже уставилась на него, удивившись не меньше официантки, но в отличие от неё развеселившись. Захлопнув рот, она повернулась и ушла, забрав с собой кофейник. Я проводила её взглядом, затем заметила, что Ревик смотрит на меня.
Я проследила за его взглядом и уставилась на свои руки, методично рвущие бумажную салфетку. Я тут же оттолкнула её.
- Они ничего не могут с собой поделать, - сказал Ревик. Кажется, он хотел ободрить меня этими словами. - Мы оба будем некоторое время отвлекать окружающих. И людей тоже.
- Отвлекать окружающих? - я приподняла бровь. - Что ты имеешь в виду?
Он пожал плечами, поднося кружку с кофе к губам. Он отпил глоток темно-коричневой жидкости, затем поморщился, ставя кружку обратно на стол.
Я улыбнулась.
- Что? Забыл, что кофе тебе не нравится?
Он водил пальцем по керамической ручке кружки, слегка хмурясь.
Обернувшись на прилавок, я сказала:
- Что ж, теперь тебе лучше ничего не заказывать. Иногда они плюют в еду, знаешь ли, - когда он не посмотрел на меня, я попыталась ещё раз. - Как мы узнаем людей Уллисы? В аэропорту?
- Они узнают меня. Я, скорее всего, узнаю некоторых из них.
Я кивнула, слегка отреагировав на его слова. Поначалу я не понимала, что вызвало мою реакцию. Затем мои глаза проследили за мужчиной снаружи, наблюдая, как он смотрит на женщину, стоявшую на другой стороне улицы в тесной мини-юбке. Она улыбнулась ему темно-красными губами, и я осознала, что мои мысли возвращаются к Сиэтлу.
- То есть мы просто сядем на самолёт? - ровно спросила я.
- Да, - наблюдая за моим лицом, Ревик добавил уже мягче: - Здесь не о чем беспокоиться, Элли.
Услышав скрытый подтекст в его словах, я притворилась, что ничего не заметила.
Вместо этого я постаралась подумать о себе, о том, где я буду через несколько дней.
Во время нашей ночи без сна Ревик немножко рассказал мне о том, где мы приземлимся в России, и куда он намеревался доставить меня в Индии. По его рассказам Россия казалась интересной. Согласно его словам, та часть страны оставалась дикой, практически нетронутой. Мы, скорее всего, увидим диких животных, пока будем ехать на поезде: медведей, орлов, волков, лис. Я подумала о том, как моя мама восхищалась волками, и улыбнулась... затем нахмурилась, обернувшись через плечо на дверь уборной.
- Ладно, - я посмотрела на него. - Мне снова туда надо. Наверное, это все кофе.
Я видела, как его глаза смотрят в окно и останавливаются на той же женщине, которую я увидела несколькими секундами ранее. Его взгляд сделался резким и метнулся вниз, оценивая её.
- Ладно, - повторила я, оперлась ладонями на стол и встала. - Я сейчас вернусь.
Он не обернулся, когда я ушла.
Когда я посмотрела в его сторону, он все ещё глядел в окно. На моих глазах он сделал ещё один глоток тепловатого кофе и поморщился.
Я скользнула на деревянную скамейку под телефоном-автоматом и подняла трубку, забросив в щель все монеты, которые у меня были. Я испытала облегчение, что в Канаде вообще имелись телефоны-автоматы; не помню, когда в последний раз видела хоть один в Сан-Франциско, и тем более такой, который принимал мелочь.
Я набрала знакомый номер, повернувшись спиной к коридору.
Пошли гудки.
После паузы набор номера повторился.
- Ну давай же, - пробормотала я. - Бери трубку.
Щелчок ударил по ушам. Моё сердце воспарило...
Но только на время паузы, пока не включился доисторический автоответчик моей матери, проигрывая такое старое сообщение, что я помнила его со старших классов школы.
- Мы сейчас не дома, - голос моей матери пропел слова как маленькие колокольчики. - Так что пожа-а-а-алуйста, оставьте сообщение после сигнала... БИП! - она засмеялась. - Ха-ха, шучу! Вот сейчас будет!
- Дурочка, - пробурчала я по привычке.
Автоответчик издал сигнал.
Териан зачарованно уставился на металлическую коробку, стоявшую на кафельной поверхности стола.
Он не знал, что такие машины все ещё существовали.
Это все равно что смотреть на старую линотипную машину, или на рабочую катапульту с грудой камней, только и ждущих, когда ими запустят в стену замка. Телефон прекратил свой пронзительный звон и с дребезгом ожил. После изначального сообщения воцарилась тишина, но по белому шуму Териан понимал, что сообщение ещё не закончилось.
- Ха-ха, шучу! Вот сейчас будет...
Машина издала громкий, атональный сигнал.
Новое тело Териана, все ещё непривычное в мимолётных проблесках на зеркальных поверхностях, напряглось в предвкушении.
В конце концов, он знал, кто не звонил.
Раздался фоновый шум детских голосов, и он взглянул на экран телевизора. Маленькие личики прижались к, кажется, нелегальной камере, смеясь и восторженно крича, когда эта весёлая мелодия полилась с губ бантиком, испачканных белой и голубой глазурью.
- С днем рожде-е-е-енья тебя! С днем рожде-е-е-е-енья тебя! С днем рожде-е-е-енья, наша Эл...
- Мама? - раздался голос, паникующий, но тихий. - Мам, ты там? Возьми трубку! Пожалуйста, возьми трубку! У меня мало времени!
Териан моргнул.
Иногда в этом теле к нему приходили голоса. Они пели для него, как дети по ту сторону треснутого настенного монитора. Однако этот голос казался настоящим.
Мог ли он быть настоящим?
Пока Териан думал над этим, маленькая девочка вбежала в комнату - эта не была поймана в ловушку за стеклом, и не была галлюцинацией. Краска покрывала её маленькие ручки и заставляла тёмные волосы слипаться в колтуны. Её босые ножки торчали из-под порванного пурпурного платьица, оцарапанные и запачканные после игры. Липкие пальчики сжимали белого плюшевого кролика.
Плюшевая шёрстка окрасилась красным.
Териан замахал на неё, чтобы та вела себя тихо, и показал на устройство.
- Мам? - позвал голос из аппарата.
Девочка застыла, уставившись на коробку, стоявшую на столе.
Предвкушение скользнуло по коже Териана жидким жаром, объединяя его и девочку. Он не вообразил себе голос. Она прямо там, на другом конце линии. Он мог просто поднять трубку, поговорить с ней.
- Мам! Пожалуйста... возьми трубку!
В этом голосе звучала симфония. Физические отпечатки могли быть такими невероятно чарующими, словно пылинки, каждая из которых содержит отдельное слово. Териан подмигнул маленькой девочке, которая сделала ещё один шажок в сторону аппарата.
Он поднял руку, предостерегая её.
- Черт, - тоскливо произнёс голос. - Именно сейчас тебе понадобилось действительно выбраться из своей берлоги, - воцарилась очередная пауза. - Мам, слушай. Я не могу сказать тебе, где я. Я не мертва и не валяюсь в канаве. И я не чёртов террорист, понятно? Я с другом. Он помогает мне разобраться...
Улыбка Териана сделалась шире.
-...Я буду дома, как только смогу. Скажи Джону и Касс... ну, скажи им, что со мной все хорошо. И я скучаю по ним. Я люблю тебя, мам. Скажи им, что их я тоже люблю.
Териан широко улыбнулся, слушая подъёмы и спады в её голосе, когда её настроение сменялось от ободрения к страху и обратно. Она звонила, чтобы подбодрить свою мать, но она также надеялась ободриться сама. Териан снова усмехнулся.
Дигойз не знал, где она. В этом он уверен. Возможно, к этому времени она тоже узнала эффективные способы его отвлечь.
Стон у стены привлёк внимание обоих Терианов.
Красные линии и маленькие отпечатки рук змейками вились по обоям с изображением заката, испещряя его, как ржавчина металл. Всякий раз, когда два тела Териана делили физическую близость, они склонны были иметь общие черты. Док говорила, что конфигурация этой личности может быть креативной, и она не ошибалась. У основания той же стены послышался ещё один стон, вторя голосу, который все ещё доносился из автоответчика.
-...и мам? - голос поколебался. - Не впускай в дом незнакомцев, ладно?
Маленькая девочка захихикала. Белый плюшевый кролик подпрыгивал на её груди.
- Меня преследуют кое-какие люди, и... ну, будет лучше, если ты просто на время уедешь к бабуле. Или к тёте Кэрол. Пожалуйста? Просто сделай, как я...
Раздался щелчок. Голос внезапно оборвался.
Приподняв брови, Териан посмотрел на маленькую девочку.
Увидев пустой взгляд её глаз, он улыбнулся.
- Ты закончила? - ласково спросил он её.
Она подняла ладошки, прижимая зайчика к груди одной короткой ручонкой. Он понял её без слов.
- Краски больше нет? - сочувственно спросил он.
Она покачала головой, тряся своими темными кудряшками.
Териан цокнул языком, легко поднимаясь на ноги. Проследовав за ней обратно в другую комнату, он поднял рисовальную кисточку с края телевизионной стойки и пальцами убрал вылезшие волоски. Он протянул кисточку девочке.
- Давай посмотрим, что можно сделать, - пробормотал он.
Плавно присев на корточки, он осмотрел женщину. В зоне у его ног не раздалось ни звука, но один-единственный глаз смотрел на него с почти детским вниманием. Женщина захныкала, когда Териан коснулся её кожи. Глаз закрылся, оставив лицо пустым под волосами и краской.
Он проверил брючный ремень, который он использовал в качестве жгута.
Он подумывал его ослабить, затем вместо этого вытащил из заднего кармана складной нож и посмотрел на варианты среди изрезанной кожи. На обеих руках уже имелись жгуты, на обеих ногах. Очевидные варианты исключались; чрезмерное использование любого из них положит конец сердцебиению. Он схватил клок её волос, тихо заговорив с ней.
Она уже отдала так много.
Маленькая девочка заегозила.
- Краска! - завизжала она. - Краска!
- Успокойся, милая, - пробормотал он.
Женщина застонала, когда он полоснул её по скальпу. Глаз распахнулся, и она постаралась дышать, когда боль пронеслась за её ресницами, заставляя её моргать и хрипеть как напуганный ребёнок.
- Ш-ш-ш-ш, - произнёс он. - Ш-ш-ш...
Маленькая девочка скакала на месте.
Он выпрямился, наблюдая, как она макает металлическую кисточку в новую лужицу, одной пухлой ручкой опирается для равновесия на лоб женщины, а потом возит кисточкой по стене, оставляя мазки прерывистых красных линий. Время от времени она оборачивалась к нему, показывая ту или иную часть рисунка.
- Хорошо, - одобрительно отзывался он. - Да, очень хорошая работа... очень хорошая. Выглядит совсем как твой зайчик... да.
Маленькая девочка просияла, её глаза озарились.
Я стиснула трубку. Что-то не так.
Я не могла дышать.
Боль не походила на ту, что я чувствовала в Сиэтле. Это нечто другое.
Холодный пот проступил на моей коже. От какого-то жидкого ужаса становилось тяжело дышать. Я ощущала тошноту, отвращение. Это все равно что наблюдать, как кто-то раздавливает ногой гниющий труп.
-...и мам? - я с трудом сглотнула. - Не впускай в дом незнакомцев, ладно? Меня преследуют кое-какие люди, и... ну, будет лучше, если ты просто на время уедешь к бабуле. Или к тёте Кэрол. Пожалуйста? Просто сделай, как я...
Перед моим лицом протянулась рука, нажав на серебристый язычок телефона.
Я обернулась назад и вверх, все ещё держа трубку.
Там стоял Ревик. Его лицо казалось пустым - пока я не увидела его глаза.
Он рукой показал мне встать. Когда я поколебалась, он схватил меня за локоть, рывком поднимая на ноги. Он потащил меня по коридору. Тошнотворное ощущение в моем животе никуда не делось; если на то пошло, оно лишь усиливалось, пока мне не стало все равно, насколько злится Ревик.
Он вывел меня через стеклянные двери закусочной на улицу. Солнце холодно отражалось от окон высотных зданий. Оно слепило меня, усиливая тошноту. Я расставила ноги шире, когда Ревик остановился.
Все ещё держа меня за руку, он вытащил мобильный телефон, нажал одну-единственную кнопку.
Его сообщение для ответившего было кратким.
- Да, - сказал он. - Нам это понадобится.
Он захлопнул телефон, вытащил батарейку и выкинул все в ближайший мусорный контейнер - так сильно, что бак завибрировал. Дёрнув меня за руку поближе, Ревик повернулся, чтобы заговорить, затем остановился и посмотрел мне прямо в лицо.
Злость в его глазах померкла.
- Что? - спросил он. - Что такое?
Я попыталась ответить.
- Что, Элли? - его голос зазвучал резче, но он больше не казался злым на меня. - Что происходит? Что с тобой не так?
Мой живот сделал кульбит. Я отвернулась от него, густой жижей выблевав кофе и куски пирожного на тротуар. Мимо нас проходила семья, направляясь в закусочную, и один из детей издал громкий вопль отвращения.
- Фуууу! Мам, ту леди тошнит!
Меня вырвало ещё раз, я согнулась пополам. Я и не думала о движении или о том, чтобы хотя бы наметиться в растение в горшке на цементном тротуаре. Ревик бесстрастно стоял рядом, держа меня за руку и сканируя взглядом улицу. Меня вырвало в третий раз, я тяжело хрипела. Когда начало казаться, что все закончилось, я вытерла губы тыльной стороной ладони.
Ревик прочистил горло.
- Ты закончила?
- Думаю, да.
Сплюнув излишки слюны, я зажала нос костяшками пальцев, когда до меня дошла вонь желудочного сока и кофе.
- Тебе нужно в уборную, - сказал он, и это не было вопросом. Он выдохнул. - Я подожду. Но недолго, Элли.
- Я должна была позвонить ей.
Его голос превратился в рычание.
- И ты выбрала самый тупой способ из возможных? Ты могла бы попросить меня!
- Я тебя просила! Ты сказал «нет»!
- Это было недели назад! Почему здесь, Элли? Почему сейчас?
- Мой бл*дский отец умер сегодня, понятно?
Он открыл рот, чтобы ответить - затем его лицо опустело.
Я отвернулась, покосившись на пару, которая таращилась на нас от входа в ресторан. Посмотрев мне в глаза, женщина поколебалась, сжимая свою куртку у горла. Супер. Мы с Ревиком только что стали пьяной парочкой, склонной к домашнему насилию. Я попыталась ободряюще улыбнуться ей, потерявшись в широко раскрытых, обеспокоенных глазах женщины.
Когда я посмотрела обратно на Ревика, он уставился на меня так, будто я выжила из ума.
- Элли, ты осознаешь, что трубку мог взять кто угодно?
- Я не была в... - я вспомнила, что мы находились на публике. - Я не была в том другом месте.
- Это неважно! Ты могла привести их прямиком к ней. Если они уже не были там!
- С моей мамой? - взвизгнула я. - Ну замечательно, Ревик! Ты сказал, что обеспечишь её безопасность!
- Ты думаешь, что помогаешь ей? - он шагнул ближе, понижая голос до хриплого шёпота. - Я слышал твои слова, Элли. Ты с таким же успехом могла сказать им использовать её, чтобы добраться до тебя.
Кажется, он хотел сказать больше, затем прикусил язык, добавив:
-...И ты позволила записать свой голос. Ты представляешь, что значит иметь свежую запись цели? Для разведчика это все равно что... подарок! Как минимум они могли отследить звонок. В каждом правоохранительном органе есть Шулеры. В СКАРБе - ещё больше, чем в любом другом.
- Я была на линии недостаточно долго для отслеживания.
Он уставился на меня с открытым неверием, затем отвёл взгляд, заставив себя посмотреть на закусочную. Его подбородок напрягся.
- Мне пойти с тобой? - спросил он.
Я покачала головой.
- Нет. Я вернусь. Потом можешь поорать на меня всласть.
Ревик отпустил мою руку так внезапно, что я потеряла равновесие.
Я протолкнулась обратно через двойные стеклянные двери.
Наша сцена не осталась незамеченной внутри закусочной; персонал и посетители сторонились меня, пока я, спотыкаясь, шла мимо стойки кассира. Я удалилась в уборную. Мои пальцы ухватились за шишковидные краники и включили холодную воду на полную. Из-за протезов я не могла сунуть все лицо в раковину, как мне хотелось.
Вместо этого я зачерпнула воду ладошкой к губам, прополоскав рот, затем промокнув лоб.
Я проверила своё отражение в зеркале. Лицо выглядело таким же. Все ещё не моим.
Когда я вышла, Ревик ждал меня, но по другую сторону от двери, подальше от моей блевотины.
- Готова? - его голос оставался холодным.
- Да.
- Ты собираешься рассказать мне, что случилось?
- Ты меня слышал. Я сказала, что жива и нахожусь с другом. Ничего такого, чего они ещё не знали бы.
Ревик уставился в цемент, держа руки на бёдрах.
Когда я не продолжила, он повернулся и зашагал в сторону порта, миновав припаркованный мотоцикл и даже не замедлившись. Я последовала за ним на некотором расстоянии. Впереди стеклянные здания заслоняли мне вид на воду, но я мельком заметила белый комплекс, отделанный чем-то вроде палаток-парусов.
На следующем красном сигнале светофора я осторожно подошла к Ревику сбоку.
- Разве мы не едем в аэропорт? - спросила я.
- Нет, - сказал он. - Мы уже не летим на самолёте, - он посмотрел на меня, и его голос сочился раздражением. - Ты так и не станешь мне говорить? Ты сказала, что никто не поднял трубку. Ты не была в Барьере. Так что это такое?
- Я не знаю.
- Но ты что-то почувствовала?
Я поколебалась, затем кивнула.
- Что? - спросил Ревик.
Я начала отвечать, но во мне поднялось холодное чувство, заставив меня вновь втянуть воздух.
- Я не знаю, - сказала я. - Правда, не знаю.
Когда я больше ничего не сказала, Ревик засунул руки в карманы и зашагал, как только светофор сменился. Я последовала за ним, отставая на несколько шагов. Затем это чувство нахлынуло по-настоящему, и внезапно я осознала.
Я знала.
Она мертва. Моя мама мертва.
Посреди улицы все вокруг меня посерело. Я упала прежде, чем осознала, что проблема не во внезапном затмении солнца тяжёлыми облаками.
Дело во мне.
Глава 21. Ревик
Когда я вновь открыла глаза, машины громко сигналили, словно всюду вокруг меня срабатывали сигналы тревоги. Я не знала, где нахожусь.
Силуэты людей смотрели на меня пустыми лицами. Я не знала никого из них.
Я услышала знакомый голос...
- Элли! ЭЛЛИ!
Появилось лицо Ревика. Его глаза, широко раскрытые от паники, поразили меня.
Он попытался поднять меня на ноги, затем просунул руки под мои колени и плечи. Он прижал меня к груди, бормоча на ухо.
- Оставайся в сознании... пожалуйста, детка. Пожалуйста. Не засыпай.
Я думала, что у меня галлюцинации. Мой голос, кажется, доносился очень издалека.
- Я здесь, - произнесла я. - Я все ещё здесь.
Я разрыдалась.
Он уставился на меня, затем вокруг, на собиравшуюся толпу.
Я все ещё лежала посреди улицы, так что он крепче сжал меня и поднял. Помедлив, чтобы перехватиться поудобнее, он зашагал быстрыми широкими шагами. Он пронёс меня через улицу и половину квартала прежде, чем снова заговорить.
- Ты можешь идти? - спросил он. - Мы привлекаем внимание.
Я кивнула. Ревик остановился и поставил меня на ноги, затем потянулся назад, чтобы разжать мои пальцы на его шее. Встав там, я вытерла лицо. Мои ноги дрожали.
- Нам нужно войти в комплекс, - сказал он едва слышно. - Найти людей 'Ллисы.
Его глаза сканировали лица.
Некоторые задерживались, чтобы с любопытством посмотреть на меня, пока не натыкались на Ревика и не бледнели при виде его выражения.
- Хотелось бы мне, чтобы ты не была такой заметной для людей, - произнёс он, все ещё бормоча. - Это не просто... - он взглянул на меня, краснея. -...Мы, - я вздрогнула от интенсивности в его голосе. Он думал вслух, заполнял паузу, но эмоция казалась настоящей. - Как кровь на белой простыне. Они замечают тебя, затем выдумывают причину, почему. Даже с тем бл*дским таможенником. Ты не просто флиртовала с ним. Ты позволила ему заметить тебя...
Он жёстко посмотрел на меня.
- На корабле ты должна держаться вне поля зрения! Я серьёзно, Элли. Пожалуйста. Пожалуйста, сделай так, как я говорю. Я тебя умоляю.
Я уставилась на него, слыша, как его акцент становится сильнее, и недоумевая из-за того, что видела на его лице. Затем его слова отложились в сознании.
- На корабле, - тупо повторила я. - Ты сказал, на корабле?
- Да, - он смотрел, как я вытираю глаза, и его акцент все ещё звучал сильнее обычного. - Теперь, когда ты испоганила нашу маскировку, нам нужна конструкция. Самолёт недостаточно крупный. Для конструкции нужна масса, вес. Чтобы установить её, нужно время. Люди Уллисы подготовили одну в качестве запасного варианта.
Я кивнула.
Ревик ещё несколько секунд стоял там, словно не зная, что со мной делать. Затем он сжал мою руку, наполовину таща меня по тротуару, который вёл к комплексу под тентом.
Когда мы остановились в конце очереди для посетителей, его рука обвила мою талию. Я не чувствовала в этом жесте привязанности. Вместо этого от его в меня сочился какой-то озлобленный контроль, пока Ревик крепко прижимал меня к себе - словно он пытался сдержать меня каким-то образом, а может, сделать меня невидимой.
Наверное, мне стоило возразить.
Однако в тот момент я не возражала.
И вновь Ревик чувствовал себя потерянным.
Они стояли в конце очереди к киоскам для посетителей, и он все ещё не видел людей Уллисы.