Ничто из этого не казалось саркастичным и не демонстрировало затаённой злости. Вместо этого он казался готовым, внимающим и уважительным.
Как будто того утра и не было.
Ревик сухо подумал, что про эту группу можно с уверенностью сказать одно - они уважали иерархию подчинения.
По правде говоря, он немного скучал по этому.
- Теперь у вас есть полный доступ к конструкции, сэр, - сказал Врег, вновь без тени неуважения или даже чрезмерной холодности. - Я взял на себя смелость начать предварительный сбор оборудования и тактическое планирование для входа в воздушное пространство США. Из слов Отца Салинса я понял, что вы хотите отбыть быстро. Я не хотел ждать, когда вы освободитесь, чтобы задать очевидные вопросы.
Ревик кивнул.
- Я ценю это, - он позволил другому видящему почувствовать, что он говорил правду. - Ты подобрал команду? - спросил он.
Врег показал утвердительный жест.
- Лишь первичный состав, конечно же, - он показал на группу в униформе, толпящуюся напротив зоны беженцев. - Они ждут вашей оценки. У нас в общей сложности примерно восемьдесят разведчиков, так что у вас есть некоторая свобода выбора.
- Восемьдесят? - Ревик немало удивился. - Так много?
Врег показал утвердительный жест.
Он добавил:
- Прошлое, ранги видящих, специализированные навыки - все находится в защищённом разделе конструкции. Я подожду вашего окончательного списка перед тем, как проводить предварительные брифинги.
- Что мне нужно в плане ключей для получения соответствующей информации?
Врег показал ему набор символов в пространстве. Они были достаточно сложными и многомерными, чтобы Ревик невольно одобрительно кивнул.
- Спасибо.
Он уже собирался подключиться, когда ощутил лёгкий тычок с другой стороны.
Он повернулся, встретившись с серыми глазами Балидора.
Они последовали за ним. Супер.
Балидор посмотрел на него, и в его глазах виднелось предупреждение.
«Осторожнее, брат», - послал он буквально шёпотом.
Разум Балидора поддел его сознание, показывая на свет конструкции.
Ревик проследил за его мысленным взором туда, куда показывал лидер Адипана.
В течение паузы, показавшейся долгой... он колебался.
Он просканировал извивавшиеся там серебристые нити, вплетённые в структуру самой конструкции. Существовать внутри конструкции - как и сам Ревик, просто потому что он находился в оплоте Салинса - это не то же самое, что использовать конструкцию. Чтобы получить доступ к закрытым участкам и манипулировать наслоённым светом как инструментом, ему придётся открыться, резонировать со схемой в целом.
В некотором роде ему придётся стать единым с конструкцией.
Сканируя характеристики серебряных нитей, образовывавших мета-структуру конструкции, Ревик понял, что именно означало предупреждение Балидора.
Там жил свет Дренгов.
Он густо плыл внутри конструкции, как и в свете Салинса - почти такой же насыщенный, каким он помнил его в Пирамиде. Что бы там ни говорил Салинс, что Териан поддерживал единственную прямую линию с Дренгами после крушения Пирамиды, он немного лукавил. Здесь тоже присутствовала их сила. Она отдавала немного другим привкусом. Она также была менее очевидной, словно их свет доходил до конструкции через обширный фильтр.
Отпечатки Дренгов оставались неопровержимыми.
Уставившись на этот свет, Ревик внезапно увидел Элли, стоявшую перед ним в грязном дворике. Рука Териана сжимала её горло, и она балансировала на цыпочках. Она была голой, покрытой синяками, многие из которых оставил он сам. Она орала на него, хоть Териан и держал её за ошейник... говорила ему не беспокоиться о ней.
От вида её, так близкой к нему, такой реальной вопреки расстоянию между ними, все обрушилось на Ревика.
Его сердце болело - болело так сильно, как ничто и никогда за всю его жизнь.
Однажды он сказал Териану, что переметнётся, если придётся.
Где-то в этом мгновении колебания Ревик осознал, что его разум принял решение ещё до того, как он на самом деле обдумал вопрос.
- Брат Ревик! - сказал Балидор вслух.
Ревик не повернулся, но крепче стиснул зубы.
Смахнув лидера Адипана из своего света, он взял ключи, предоставленные Врегом, теперь уже разозлившись. Не глядя ни на кого, он позволил серебристым нитям резонировать с его aleimi, игнорируя тревогу, которую он ощущал от Балидора... и дрожь, которая пробежала по нему от того, как легко данная частота все ещё встраивалась в его собственную структуру.
Через считанные секунды Ревик осознал, что адаптирует их вес, перестраивает себя с учётом этой добавившейся структуры, с учётом умножения его света от того, что держало бразды на другом конце.
На мгновение он замер совершенно неподвижно, глядя в перспективу, на которую он не смотрел уже лет сорок.
Такое чувство, будто ему суждено находиться здесь.
Ощущалось это как возвращение домой.
Глава 36. Принадлежащая
Я не могла видеть. Вспышки полыхали перед моими глазами, ослепляя меня.
Я ощутила слабую благодарность за то, что на мне есть одежда, хотя я знала, что это помогало лишь относительно. Наплыв тел толкал в направлении, противоположном тому, куда я пыталась идти, зажатая между охранниками и державшая скованные руки перед лицом.
Люди трогали меня везде, куда могли дотянуться, и они не очень-то деликатничали. Я слышала треск рвущейся одежды, ощутила, как их пальцы ласкают голую кожу. Я знала все это в какой-то части сознания, но продолжала смотреть прямо перед собой, стискивая зубы, чтобы сохранить спокойное выражение.
Я стала одной из тех персон в новостях - тех, которые способствовали продажам таблоидов и просмотрам основных сетей. Тех, над чьими фотографиями красовались кричащие заголовки. Тех, которые всегда умудрялись выглядеть обкуренными в то мгновение, когда камера ловила неподвижный образ их реальных лиц, не скрытых аватарами.
В моем случае это правда.
Прежде чем вертолёт приземлился, Териан вогнал мне в шею ещё один полный шприц чего-то там.
Это сработало на мне практически мгновенно, одурманив ещё до того, как он закончил расстёгивать ремни, удерживавшие меня в смирительном кресле в задней части военного транспорта. Когда он помог мне выйти за дверь, я едва не упала, накренившись в сторону, пока он не стиснул рукой мою талию и не дёрнул меня вверх.
Уверена, в массовых лентах я выглядела пьяной или совершенно распутной.
На моем изображении, конечно же, не будет аватаров.
Я была террористкой; они могли безнаказанно показывать моё настоящее лицо. Даже мёртвые люди имели больше прав на сокрытие их настоящей внешности, чем я. Я никогда больше не сумею поддерживать анонимность в мире видящих или людей.
Если так подумать, у меня никогда и не было этой анонимности.
Однако эти изображения будут актуальными. Те фото, которые новостные ленты транслировали после смерти моей мамы, относились к периоду старших классов и колледжа. Мои волосы были не такой длины, не такого цвета, даже не такой текстуры. Моё лицо теперь выглядело иначе. Более худым, угловатым. Мои скулы сильнее выделялись.
Если верить Джону, мои глаза даже поменяли цвет.
О, и я стала выше.
Скандинавский Териан оставался подле меня, пока мы протискивались через толпу репортёров, ждавших на вертолётной площадке Белого Дома. Он крепко обхватывал меня рукой, пока охранники вели меня по газону Белого Дома в знаменитое здание.
Никто не заметил мальчика, шедшего за нами по пятам.
- Вы можете объясниться? - произнёс резкий голос.
Я подняла руки в наручниках, растопырив пальцы и моргая от ультра-яркого света. Териан схватил цепочку между наручниками и опустил мои руки обратно на колени. Я с трудом сосредоточилась на репортёре.
- Прошу прощения?
- Как вы оправдаете себя? - спросила блондинка. Её органическая гарнитура пульсировала ярко-синим цветом, который говорил мне, что каждое моё слово, даже сказанное шёпотом, скорее всего, услышат миллионы людей.
Оправдать себя? Я поразилась. Она ожидает, что я на это отвечу?
Даже под наркотиками ситуация казалась нелепой.
Диваны с узором «огуречик» стояли лицом друг к другу, между ними находился журнальный столик из полированного клёна. На столике стоял фарфоровый чайный сервис, а также серебряный поднос с бутербродами из огурца и хумуса. Мы с Терианом сидели в Овальном Кабинете на двухместном диванчике, стратегически расположенном между двумя диванами, прямо перед журнальным столиком.
Самый знаменитый обитатель Овального Кабинета не присутствовал.
Скандинав отрешённым жестом прикоснулся к ошейнику на моей шее, позируя для камер, снимавших на заднем плане - серьёзный, задумчивый, привлекательный.
- Не уверена, что вы имеете в виду... - начала я, взглянув на него.
Женщина повысила голос и заговорила медленно, словно считала меня глухой или, может, слабоумной.
- Вы считаете себя террористкой? - сказала она.
Я представила драматичную музыку, раздавшуюся на фоне её смелого вопроса кровожадной видящей, после чего на экране покажут крупным планом её решительное, праведное лицо. Я не улыбнулась, но какой-то циничной части меня хотелось это сделать.
Однако Териан тренировал меня перед интервью. Он предупредил, что если я буду выглядеть хоть сколько-нибудь забавляющейся, это выставит меня как минимум высокомерной.
А в худшем случае - откровенно сумасшедшей.
Конечно, я знала, кто она такая. Я выросла, видя людей вроде неё на экране телевизора в своей квартире в Сан-Франциско. Я даже время от времени смотрела новости в Индии. Она - одна из тех журналистов, которые заработали репутацию, задавая острые вопросы и добираясь до правды. Однако я не знала никого, кто верил бы в это, даже когда я жила в Сан-Франциско.
Новостные ленты большую часть времени напоминали театр и пропаганду.
Однако именно эта женщина в частности всегда действовала мне на нервы.
У неё был голос, напоминавший тявкающую маленькую шавку, а лицо переделывали столько раз, что она выглядела как восковая кукла. В то время, когда я сильно пила после того, как Джейден изменил мне с той ужасной фанаткой, я время от времени использовала новостной канал этой женщины как будильник. Её голос был одним из тех звуков, ради отключения которого я выбиралась из постели, вопреки любому похмелью.
Ещё не зная о том, что я видящая, я понимала, что новостные ленты полны вранья. Все мои человеческие друзья тоже это понимали. Я просто не осознавала масштабы.
Моя мама говорила мне, что так было не всегда.
- Ты меня слышишь? - переспросила тявкающая шавка, её голос прозвучал резче. - Ты террористка, Элисон? Или этот вопрос вызывает у тебя дискомфорт?
Я взглянула на Териана.
Он спокойно сидел в своём тёмном костюме, все ещё отрешённо гладя мою шею пальцами. Я знала, что этот жест тоже делался нарочно. Тело, которое он носил, выглядело как мужская секс-кукла, способная принимать нужную позу. Он выглядел абсурдно привлекательным и таким белым, что просто обязан быть человеком.
Ну, или так подумают новостные ленты.
Я подавила желание поддёрнуть вверх глубокий вырез сарафана, в который они меня запихнули, и импульсивно, неосознанно скрестила ноги, хотя знала, что это лишь ещё сильнее сексуализирует мою внешность. Мои ноги были обуты в сандалии, ленточки обвивали мои голые лодыжки.
Териан, наверное, одел бы меня в клубное платье без верха с панелями виртуальной реальности, если бы ему сошло это с рук.
Однако согласно пресс-секретарю и другим сотрудникам Министерства Обороны, им нужно, чтобы я выглядела безобидной.
Им нужно, чтобы я казалась максимально хрупкой и женственной.
Я гадала, насколько хорошо мои синяки будут различимы в национальных новостях.
Я прочистила горло.
- Нет, - ответила я. - Это не вызывает у меня дискомфорта. Я просто не уверена, что именно вы имеете в виду.
- Что я имею в виду? - она фыркнула с неприкрытым презрением. - Я имею в виду... ты взорвала корабль, Элисон. Что ты чувствуешь, убив всех этих невинных людей?
- Эммм... нет, - сказала я. - Я не взрывала корабль.
Я посмотрела на стеклянные двери позади неё, тоскливо уставившись на зелёные газоны и сады. Я вытерла лицо руками в наручниках, затем тут же пожалела об этом, осознав, что только что во второй раз привлекла к ним внимание камер.
- Слушайте, - сказала я. - Все это было большой ошибкой. Я думала, вам это известно. Я думала, вы доказали, что за случившимся стоял Кейн?
Женщина бросила на камеру понимающий взгляд.
- Конечно. Непременно. Потому что все мы знаем, что у людей есть доступ к сверхъестественным способностям.
- У вас есть доступ к взрывчатке, - прямо сказала я.
Женщина бросила на меня прищуренный взгляд, словно кокер-спаниель внезапно заговорил по-английски. Я увидела, что пресс-секретарь, стоявший за оператором, замахал Териану руками. Когда Териан поднял взгляд, человек принялся показывать жест «прекращай», водя пальцем себе по шее.
- Думаю, Элисон хочет сказать следующее, - ловко вклинился скандинав Териан, отрешённо отмахнувшись от мужчины. - Есть и другие объяснения случившемуся, Донна.
- Хотите сказать, Пентагон верит в её историю? - фыркнула женщина.
При взгляде на Арийскую Секс-Куклу Донна едва не задыхалась.
Териан пожал плечами, слабо улыбнувшись. Он пожимал плечами как человек.
- Мы расследуем это, - сказал он. - Скажем так, мы детально пересмотрели её показания и пока не готовы отмахнуться от улик, которые обнаружились в процессе. Очевидно, может существовать другое объяснение тому, что произошло.
Женщина обольстительно улыбнулась ему, затем задумчиво посмотрела на меня. Словно прочитав мои мысли ранее, она наклонилась ко мне, положив руки на свои колени и стиснув пальцы.
- Но разве ты не встречаешься с одним из террористов, Элисон? - она улыбнулась.
Я понимала, что это должна быть заговорщическая улыбка. Может, будто мы всего лишь две девушки, говорящие по душам. Пока за этим наблюдают миллионы людей.
- Ты знаешь, кого я имею в виду, - игриво протянула она. - Он стал объектом национального помешательства после атак в прошлом году...
В пространстве виртуальной реальности позади неё появилось изображение Ревика.
По мере того, как женщина говорила, оно сменялось другими изображениями, показывавшими разные углы, и даже наши совместные фото из Ванкувера. На изображения накладывался текст, адреса в виртуальной сети, фото горящего корабля у побережья Аляски, чертёж квартиры Ревика в Лондоне, а также кадры того, как старый слуга Ревика взорвал здание.
- Вам двоим посвящены целые каналы, - продолжала женщина все ещё тошнотворно игривым тоном. - Вы практически Бонни и Клайд мира видящих. Конечно, ты в курсе, что некоторый незрелый фрагмент человеческого мира считает вас двоих восхитительными?
Я выдохнула.
- Нет, не особенно.
Хотя я знала, как-то раз.
Я забыла обо всем этом, потому что когда это началось, Джон и Касс пропали, мою маму убили, и я считала, что Ревик погиб. Тогда мне было совершенно похер на все это.
Слова женщины как будто вторили моим мыслям.
- Конечно, легко романтизировать того, кто мёртв, не так ли, Элисон? А вот когда этот кто-то жив и является массовым убийцей, уже сложнее.
Когда я промолчала, она бросила на Териана вопросительный взгляд, затем прочистила горло.
- Так ты все ещё встречаешься с ним, Элисон? Или ты с тех пор уже двинулась дальше?
Я почувствовала, как мою грудь сдавило, пока я смотрела на изменяющиеся изображения.
- Встречаюсь? - услышала я свои слова. - Нет.
- Ты не поддерживаешь сексуальную связь с этим видящим? - скептически переспросила она.
Я поколебалась.
- Ну...
- То есть, видящие, возможно, не считают это отношениями, - самодовольно сказала женщина, скрестив худые ноги под короткой юбкой делового костюма. - Но для людей подобная связь подразумевает некоторые отношения, Элисон. Прожив среди нас столько лет, ты, конечно, это понимаешь...?
- Он мой муж, - выпалила я.
Я ощутила улыбку Териана, но когда я посмотрела на него, его лицо оставалось невозмутимым, глаза отражали лёгкое беспокойство и всматривались в моё лицо. Какая же образцовая особь вдумчивого мужчины. Не будь он настолько безумным, это было бы даже смешно.
Голос женщины заставил меня повернуться.
- Твой муж? - переспросила она. - Серьёзно...?
Я услышала в её голосе ликование. Оно лишь сильнее разозлило меня.
- Ага, - сказала я. - Мы женаты. Так что, мы, знаешь ли... не встречаемся.
- Где он теперь? - спросила женщина, снова заговорщически улыбаясь. - Разве видящие не славятся патологическим желанием защищать своих супругов?
Я взглянула на Териана.
В янтарных глазах виднелось предостережение. Он коснулся моего плеча одной рукой - жест, который, наверное, должен показаться подбадривающим.
- Ага, - сказала я и посмотрела на женщину, затем на неё, на виртуальное изображение лица Ревика. - Ага, наверное, так и есть.
Я смотрела, как Териан пожимает руку репортёра, Донны.
Я стояла там как собачка, ждущая хозяина возле кофейни. Я ощущала лёгкую тошноту, наблюдая, как она флиртует с ним, не раз касается его руки, наклоняется к нему и прижимается своей скорее-всего-искусственной грудью к его боку.
Однако её взгляд то и дело метался ко мне, как будто пытаясь препарировать меня на месте. Её взгляд был откровенным и чрезмерно интимным. Она не стеснялась рассматривать моё тело, словно запоминая его, чтобы потом каталогизировать.
Она наверняка предположила, что мы с Терианом спали вместе.
Черт, да это наверняка предположит большая часть цивилизованного мира, особенно после этой трансляции, но и это не совсем случайно.
Я видела спекуляцию в глазах женщины-репортёра и на мгновение ощутила благодарность за ошейник. Хотя бы мне не приходилось слушать, что думала эта мерзкая женщина.
Я избегала её взгляда, пока Териан заканчивал с командами журналистов и шёл в мою сторону. Улыбнувшись мне почти дружелюбно, он жестом показал охранникам вывести меня из Овального Кабинета.
Мы прошли по коридору к лифту, который выглядел почти антикварным - пока я не увидела органические модификации в панели управления и двойных дверях.
Он кивнул портье, сделав жест пальцами и показав вниз. Я ощутила, как мой живот ухнул вниз от осознания, что этот жест означал для меня.
Он вёл меня обратно в мою клетку.
Я едва заметила охранника, сопровождавшего нас.
Куда больше я задавалась вопросом, как он уговорил мальчика остаться в стороне.
Словно услышав мои мысли, Териан взглянул на меня.
- Следующую часть нам придётся проделать быстро, Элисон, - пробормотал он, сверяясь с дорогими наручными часами с органическим компонентом. - Боюсь, наш дорогой юный друг теряет терпение.
Судя по этому, я предполагала, что Нензи орал на Териана через Барьер.
Мгновение спустя я вспомнила, где мы находились.
- Щиты? - пробормотала я.
Весь Белый Дом был покрыт плотными Барьерными щитами, поддерживаемыми несколькими дюжинами видящих в штате Пентагона и Секретной службы. Нензи вообще не должен дотянуться до Териана через весь этот лабиринт.
- Боюсь, они практически бесполезны против него, - пробормотал Териан, скрещивая руки перед собой. Он посмотрел на потолок лифта, слегка покачиваясь на пятках, пока мы спускались. - Я пытаюсь с этим разобраться. Похоже, ему известно, как полностью обойти щиты. Я думал, что он, возможно, поможет мне создать своего рода улучшение...
- Мне прямо не терпится посмотреть, как твоя башка взорвётся, - сказала я.
Териан взглянул на меня, вскинув бровь.
Затем он усмехнулся вслух.
- Тогда, наверное, хорошо, что у меня есть несколько запасных, - он улыбнулся ещё шире, затем подмигнул. - Однако я бы не торопился аплодировать смерти этого тела, Элисон. Думаю, ты предпочла бы его нескольким альтернативам.
Прислонившись к стене лифта, я бросила на него скучающий взгляд и закатила глаза.
И все же его комментарий заставил меня понервничать, возрождая воспоминания, которые я предпочла бы подавить. Посмотрев вниз, я повозилась с наручниками. Это самый близкий намёк на угрозу с его стороны после отъезда из Индии, по крайней мере, в плане изнасилования.
Нензи предельно ясно дал понять, что я недоступна ни для кого, ни для человека, ни для видящего, вопреки множеству предложений денег и других взяток скандинаву за несколько часов наедине со мной.
Териан нарушил правило Нензи лишь однажды, примерно через два дня после моего пленения. Выдав ребёнку какую-то отговорку про медицинские тесты, он забрал меня в изолированную комнату из органической стали, через которую, видимо, даже Нензи не мог ничего видеть, и продержал меня там несколько часов.
Хорошие новости - я была в ошейнике.
Одного раза оказалось достаточно.
Конечно, я подумывала сказать Нензи.
Териан сказал мне, что случится, если я так поступлю. Угроза оказалась простой, но эффективной. Он скажет Нензи, что мы с Ревиком не завершили процесс образования связи.
Тогда Нензи выследит и убьёт Ревика.
Нензи не мог прочесть меня через ошейник. Я вынуждена была предположить, что Териан мог удержать Нензи подальше от своего разума. Я бы сказала, что в основном он добился этого, переместив любые инкриминирующие воспоминания из одного тела в другое и скрыв их от Нензи.
В любом случае, я не могла рисковать, особенно зная, что Ревик, если он все ещё жив, скорее всего, уже на пути сюда - и я не знала, сколько ещё тел Териана маячит поблизости. Если их больше одного, то убийство этого тела не принесёт мне никакой пользы.
Однако это не значит, что я не думала об этом и не представляла, как будут выглядеть мозги Териана, разлетевшиеся кусками по тусклым обоям Овального Кабинета.
И все же я легко отделалась, и я это понимала.
Если бы здесь не было Нензи, я бы сейчас проходила через то, что вытерпела Касс... и даже хуже, потому что Териан захотел бы сделать это публичным для Ревика. Он сдавал бы меня напрокат каждому неудачнику в Белом Доме, у которого нашлось бы несколько долларов, а затем позволил бы слухам и кадрам видеосъёмки просочиться прямо в новости.
Мы добрались до низа шахты лифта.
Двери издали тихий сигнал. После паузы, в течение которой механизм безопасности сканировал нас во второй раз, двери открыли перед нами тускло освещённый безликий коридор.
Териан гостеприимным жестом показал на открывшийся проем.
Я вышла вперёд него, и он позволил мне идти первой, сжав мою руку только перед тем, как мы вошли в комнату в конце туннеля с низкими потолками.
Большую часть прямоугольного пространства занимал овальный стол.
Вокруг него сидела группа людей в деловых костюмах, занимавших почти все кожаные кресла с высокими спинками. Я все ещё стояла там, чувствуя себя, как собачка на выставке, когда Веллингтон поднялся со своего места во главе стола. Улыбнувшись, он показал на два свободных места.
- Присоединяйтесь к нам, - гостеприимно сказал он.
Я села туда, куда показал видящий-скандинав.
Я избегала взгляда пятидесяти-с-чем-то-летнего человеческого мужчины, который открыто уставился на меня.
Я не могла понять, выражал ли его взгляд отвращение или какое-то сочетание отвращения и похоти. Чем дольше он смотрел на меня, тем сильнее багровело его покрасневшее лицо. Его взгляд метался от моей груди к лицу и обратно. Я взглянула на вице-президента, пожилого мужчину с седыми волосами, который сидел слева от Веллингтона.
Его оценивающий взгляд оказался не таким неоднозначным.
Супер. Меня окружают возбуждённые расисты-люди.
Лицо Веллингтона послужило почти облегчением после того, как я посмотрела на остальных.
- Итак, - сказала я. - Что на ужин?
Комната притихла ещё сильнее, если такое вообще возможно.
Затем Веллингтон разразился смехом, который прозвучал искренним.
Сидевшая с ним человеческая женщина средних лет, с темными волосами и глазами орехового цвета, засмеялась вместе с ним. И скандинав тоже.
Посмотрев на эту троицу, я осознала, что все они были Терианами.
В каком-то отупелом неверии наблюдая, как они смеются, я подумала, что моя жизнь просто не может испоганиться ещё сильнее.
Конечно же, я ошибалась.
Глава 37. В клетке
Я проснулась, прижимаясь лицом к полу полу-органической клетки.
Мои запястья и лодыжки были прикованы к решёткам, вделанным в тот же пол; здесь не было даже цепей, предоставлявших свободу хоть какого-то передвижения.
Моя шея и спина болели так сильно, что я едва могла поднять голову. Я мучилась от жажды. Я не чувствовала пальцы на руках и не знала, то ли это от холода, то ли от нехватки циркуляции крови. Я опять была голой, что только усиливало чувство беспомощности.
А ещё это злило меня.
За исключением одного окна в стене передо мной, комната оставалась темной.
Неспособность использовать Барьер делала все плоским, двумерным.
Конечно, я помнила мир таким; не так давно я знала лишь мир без экстрасенсорного зрения. И все же разница была такой колоссальной, что я чувствовала себя одурманенной.
Конечно, от этого все становилось не таким болезненным, но чувство депривации ничуть не ослабевало, как и депрессия, которой оно сопровождалось.
Я вообще его не чувствовала.
Я наблюдала, как ночные облака проплывают за одиноким окном. Мне понадобилась ещё секунда, чтобы осознать - это вовсе не окно, а экран виртуальной реальности. Моя клетка находилась в недрах подвала Белого Дома. Мы слишком глубоко, чтобы видеть облака, вне зависимости от времени суток.
Похожий на окно вид - это всего лишь очередная ложь.
Я старалась сохранять спокойствие. Мысли о нём сейчас не принесут никакого прока, так что я отгоняла от себя эти мысли. Вместо этого я сжимала кулаки, глядя на пустой коридор и стараясь не позволить своему разуму думать о чем-либо, кроме текущей ситуации.
Мне нужно отсюда выбраться.
Моей ноги коснулись пальцы, приласкали мою кожу.
Я прерывисто вдохнула.
Моё сердце забилось так сильно, что грудь заболела, и я напряглась, затем выгнула шею, фокусируя взгляд в тусклом свете.
На протяжении минуты я не могла ничего видеть.
Крайне странно было не иметь возможности использовать свой свет, чтобы компенсировать ограниченность моих физических органов чувств. Мне вновь приходилось ждать, пока мои глаза адаптируются после того, как я отвела взгляд от фальшивого окна.
В конце концов, я различила его лицо.
Он сидел в центральной части клетки, скрестив ноги. Его лицо выражало сосредоточенность.
Чем дольше я смотрела, тем ярче становились его глаза. Они светились бледно-зелёным, освещая округлые контуры его лица.
Выглядело это зловеще, на самом деле. Отчасти потому, что его глаза напоминали мои.
Они также напоминали глаза Ревика - ну или то, как Ревик выглядел после нескольких первых ночей вместе со мной в том домике в Гималаях. Даже в ошейнике я чувствовала, как какие-то части меня реагируют на воспоминания. Силой отбросив их от себя, я наблюдала за этими новыми радужками, пока мальчик полз по полу. Я не шевельнулась, когда он лёг рядом со мной.
Я все равно мало что могла предпринять, когда кандалы толщиной в дюйм приковывали меня к полу.
Пальцы мальчика коснулись моего лица, убирая волосы с глаз.
- Нензи, - произнесла я. Мой голос звучал хрипло. Я прочистила горло, стараясь выработать достаточно слюны, чтобы нормально говорить. - Что ты здесь делаешь?
Он ответил по-английски, потому что я сама заговорила на этом языке.
- Он ушёл. Ты спала, - он снова приласкал моё лицо, и его пальцы задержались на моем подбородке. - Тебе больно? Ты все ещё мучаешься?
Я рефлекторно попыталась посмотреть на своё тело.
Я увидела бледную плоть, синяки, что-то напоминавшее порезы. Я сама себе казалась худой. Моё обоняние одновременно притупилось и тошнотворно обострилось. Компонент aleimi в моем обонянии пропал, но физические запахи буквально душили меня. Должно быть, я писала через решётку под собой, потому что ощущала этот запах.
Но на самом деле мне не было больно, если не считать ошейника. Остальной дискомфорт вызывался связанным положением, неспособностью шевелиться, а также ссадинами, которые металл натёр на моей коже.
Задумавшись на мгновение, я покачала головой.
- Только шея болит. И я хочу пить.
Мальчик мгновенно отвернулся, завозившись с чем-то в темноте.
Я не удивилась, когда секунды спустя он поднёс к моим губам прохладный контейнер. Как только он открутил крышку, я стала жадно пить, глотая, пока он держал ёмкость у моих губ. Несколько минут я только пила, время от времени останавливаясь, чтобы сделать вдох и глотнуть. Затем я кивнула и жестом пальцев показала, что мне хватит.