На другой стороне, где все тужат, где всеобщая туга под силой насилия, разве опять и тут непременно нужно искать разные взгляды? зачем преднамеренно…
1 Ноября. …В этой туге мы теперь познали нечто, о чем говорят: «Сытый голодного не разумеет», узнали голодного все, и разных взглядов у нас на это быть не может. У меня бывали месяцы такой голодухи, что теперь я, как мало-мальски шевельнется какая-нибудь радость в душе, все думаю: уж не оттого ли это, что сыт, но в общем удивительно скоро забывается чувство голодного, как съел, так и забыл и вспоминать не хочешь, и нет уже ничего, и никакого опыта и вывода…
Чувство насыщения дает и табак, иногда бывало, хлеба нет — покуришь и опять идешь дальше, я думаю, даже некоторая доля образования и природного таланта есть тоже как бы духовная рента, отличающая всегда наше положение от истинного пролетарского, истинный пролетарий должен быть и необразован, и бесталанен, и голоден.
Какого-нибудь иностранного критика интересует в моем произведении только стиль мой, но меня делает автором не стиль мой, а уверенность, что изображенное мною существует в жизни, и в этом открытии жизненного я нахожу и ценность, и гордость свою как автора нового произведения.
…могла ли бы существовать литература, если бы писатели были русские, а критики японцы и жили бы в Японии, получая по почте наши произведения для <1 нрзб.>, значит, для существования литературы нужно, чтобы и критик немного верил в жизнь и чуть-чуть бы страдал тою же авторской национальной глупостью.
Ремизов страдал всегда недостатком материалов, ему Россия казалась заповедной страной, в которую ему нет входа, и так он пользовался архивами — почему это так?
Пор о ́шки — 1° Р. Утренние выслеживания лисиц. Чистик (Джунгли — с человеком).
…я как самоучка всегда чувствовал особенное благоговение к человеку образованному и потому почитаю Мережковского (кроме того, мне кажется, оттого он как-то тверже других на ногах).
3 Ноября. Раньше человек власти имел разное лицо для людей разного состояния, положения, образования, теперь человек власти имеет одно лицо, обращенное к уравненному человеку, выведенному из всей массы населения; такой средний выведенный человек в русской жизни оказался сукин сын, и власть ведет себя с ним, как с сукиным сыном; это доказывает правило, что всякий народ достоин своего правительства.
5 Ноября. Ровная мягкая погода, 4–5° Р. Заячьи жиры.
7 Ноября. Октябрьские советские праздники. Советские Джунгли. «Отлежался» (стал коммунистом, и сразу ему дали Продком, проворовался, исключен, залег, выждал и опять пошел). Звери постепенно привыкают: один пришел маслица постного, другой сыру и т. д. Норы, лазы, ходы (Совхоз), жизнь зайца и лисицы, утренний след, пороша, матерые и молодые.
Вечер «среди цветов» (играли дети колонии). Последыш русского окаянства говорил детям речь:
— Роскошен этот дом, в который вас впустила советская власть, в этих роскошных стенах, что же, думаете вы, жили хорошие люди? нет! тут жила горбатая и косая.
Снега вокруг дома истоптаны и на десятину вокруг загажены, только деревья пушистые не тронуты — люблю деревья.
След души — это в заутренний час: тогда все вопросы ума находят в сердце ясный ответ, что бы ни спросилось, на все верно отвечается, будто это не сам с собой, а звезда со звездою говорит69, прошлое и будущее сходятся на одном следу. И разрешается сказать: да будет воля моя! (а после день и мутная ночь, в которой затоптаны все следы души моей).
О, если бы успеть в этот час все спросить — нет! недолго так бывает: если очень рано, все расплывается во сне, если рассвет кончается, то радость света одолевает все, пережитое кажется не стоящим внимания, и говоришь: да будет воля Твоя.
На водах тихих, на ручьях звонких, на лугах росистых, на снегах пушистых и на лучах светлых солнца дневного и звезд ночных — везде тогда я нахожу след души моей.
…Потерялся в полях русского окаянства…
…почему я не был с ними? первое, я ненавидел русское простонародное окаянство (орловское и великорусское), на которое русские эмигранты хотели надеть красную шапку социальной революции, и потому-то я любил Россию непомятых лугов, нетоптанных снегов…
…я был, как вся огромная масса русского народа, врагом плохого царя, но, кажется, не царя вообще…
9 Ноября. Свидание с родными умершими во сне: и в какой же чудесной коляске я еду в Хрущево к матери!
11 Ноября. Вчера подул теплый ветер и растаяла зима.
Черная оттепель. Темно и белая муть над бездною. Спутница моя заболела женской болезнью, жара нет и желудок в порядке, а лежит весь день и чуть тронул за ручку — ворчит.
— Уеду, — говорит, — от вас к матери.
— С Богом, уезжай!
Плачет, всхлипывает. Наступает ночь.
Ужасный месяц: в такое время умер Толстой, мать умерла, матросы разграбили Петербург.
С вечера, как затихло, мерно забила одна капля, падающая с крыши тяжело вниз и на всю ночь, уснул под звук ее и проснулся. Потом к этому смертному звуку присоединился стук полена, веселый, радостный: это друг мой сторож (я его вчера нечаянно окатил сверху из ночного горшка) готовит дрова. Рассветает мутно над черною бездною.
Этой ночью я долго вырубал огонь, когда затлелся фитиль, я стал дуть на уголь, и когда уголек затлел, я приложил к нему тонкую лучину, долго дул и наконец вздул огонь — о, радость! в эту минуту внизу стукнуло звонко полено, значит, сторож проснулся и скоро рассвет.
Разрабатывал мысль о звуковом смысле фамилий и прозвищ, напр., Листопадов, какая глупая и смешная фамилия по смыслу, но мы не по смыслу зовем, а по звуку — звуком очень хорошо понимается «Листопадов».
12 Ноября. Продолжается черная оттепель. Осколепок70.
13 Ноября. Ни родных, ни друзей… а с другой стороны, на каждом месте друзья — вот уже настоящая берлога! Правду сказал Зайцев, что нельзя писать о России теперь…
Звонко стукнуло полено, и я по стуку узнал, как оно весело отозвалось на сердце, что на дворе морозец…
Культура — это мировая кладовая прошлого всех народов, и того именно прошлого, которое входит в будущее и не забывается… так что культура — это дело связи народов и каждого народа в отдельности с самим собою. Величайшим деятелем связи был Христос.
Будущее — это ворота, через которые выходит прошлое переживание.
14 Ноября. На небе мутно, на земле черно, а сердце ласточкой летит над тихой водой, вот, вот, кажется, будет минута понимания, но нет! холодная намерзшая вода, и все ласточки улетели.
Остается ценного только, что я русский (несмотря на то, что нет России, — я существую).
16 Ноября. Это наше, наше правительство! мы все в нем виноваты…
Мы все виноваты в правительстве, и наше оно все и во всем; назовите мне теперь хоть одного вдумчивого человека, кто не нашел бы своей вины в нашем правительстве? Разве те, кто на той стороне? но почему же они не побеждают уже три года, если их правда?
Вчера мы с Василием Ивановичем (Богдановская республика) ездили в Дорогобуж.
Лесной комиссар (землемер) говорит извозчику «ты», чаю предложил в передней: я бы тебя к столу, да тесно. Разговаривая, тонко выхваляются друг перед другом своими богатствами и возможностями.
Верховой из Пузикова:
— Приехали с астролябией пьяные, навели куда-то на березу, а пролетария сругал нас: «Вы, ебут вашу мать, у нас полполя отрежете». — «Ни хуя», — говорим! Ну, и конечно, отрезали. И подчинились, так и пошло.
Говорили о новом комиссаре, что хороший комиссар, свойский: «Такой же прощелыга, как мы».
Говорили о револьверах, вынимали из карманов, шутя грозились друг другу, хвалились дальнобойностью.
О тюрьме: что тому-то непременно придется сидеть и самим как бы не сесть.
…Нос зачесался (самогон пить): пуд муки даст самогона. ¼ стоит 25 тыс., а мука 10 тыс. Лошадь стоит 1 миллион.
Чистик — следы зверей перекрещиваются, попадают друг в друга, так и тут. Я напал на след человека, имеющего запас постного масла… и т. д. Как я голодал в Алексине и потом постепенно стал попадать на следы.
Ветер, дождь, тьма земли и муть неба. Как праздник, иногда после ветреной ночи красно-багряный рассвет и небо в нежнейших красках.
17 Ноября. Читал детям «Одиссею», вошел малюсенький бесенок (шкурой вверх), для основания ячейки коммунист, «молодежи», дитя войны и революции, посмотрел на учебник Смирновского и сказал: «Ах, это вы повторяете прошлое»; он — физический отпечаток власти, как зверя на земле.
А в «Бесах» нет Ленина (Раскольников ближе). Пересмотреть всего Достоевского для уяснения Ленина (Иван Карамазов и Смердяков).
Истина. — Я не знаю, существует ли истина на самом деле, но я знаю, что есть человек другого роду-племени, говорит на другом языке и живет на другой стороне земного шара и думает о некоторых вещах со мной одинаково: в этом я уверен, и эти вещи для меня существуют и дают мне существовать даже совсем одному. И брат мой несчастный не раз говорил мне с удивлением, что нет вокруг него никого, ничего, что он любил бы и твердо верил, но почему же этот Светлый, кажется ему, где-то существует и кто этот Светлый. А где он, Светлый?
История с кабинетом. Класс немецкого языка. Сергей Васильевич: след зверей и человека (зверя любишь, а человек, павший до зверя, — противно), хлебный бог.
+2–3 Р с просветами солнца. Е. П. в Следове.
18 Ноября. Помяни Господи: Жакова и Сорокина, Маслова, Разумника и Семашко.
Семашке: мой путь общий с Божьей тварью, но ваш путь иной: вы все подавили в себе возможное, быть может, любовь к женщине и родине, и стремление к искусству и науке, и наклонность каждого человека свободно думать о жизни мира (философии) из-за того, чтобы стать на путь человеческий, т. е. впереди своего личного бытия поставить свою волю на счастье других («пока этого не будет, я отказываюсь от жизни»). Мой вопрос: не пора ли освободить всю тварь русскую от повинности разделять с вами путь.
Тварь хочет быть тварью.
Для нас загадочны Октябрьские дни, и мы им не судьи пока, но завеса в настоящем упала: коммунизм — это названье государственного быта воров и разбойников.
Еще немного теплее с просветами.
19 Ноября. Рассказы. II. В краю + Невидимый + Колобок. IV. Туга (1914–1920).
Помяни, Господи, <1 нрзб.> Анзимирова, Богданова, графа Влад. Бобринского, всех этих людей бывшей широкой России, широких и сильных, как пушки, но стреляющие без прицела.
Небо чистое, мороз 8 Р., луна, а снега нет все еще.
20 ноября. Начал работу по своим сочинениям. Т. I. Непуг. пт. и Невед. град. II. Колобок. III. Рассказы. IV. Заворошка.
Сегодня на уроке краеведения я рассказывал детям о почитании славянами Перуна и других языческих богов. После урока один мальчик подошел ко мне и спрашивает:
— А чи есть Бог, Мих. Мих.?
— Спроси, — говорю, — своих родителей.
— А я спрашивал.
— Ну?
— Матка говорит «есть», а батька «нетути». Как вы скажете?
— Скажу, — отвечаю, — тебе «есть Бог!», ты мне не поверишь, скажу «нет!», будет неправда. Учись, и узнаешь сам.
— 3 Р. Ноябрьская Эос из лунного света, вечером легла легенькая порошка и растаяла утром.
В пятницу 13-го Ноября выпала пороша, и мороз держится в 7 Р.
Михайлов день.
21 Ноября. Начал приводить в порядок сочинения: переписал и переделал, и «Подзаборная молитва».
28 Ноября. Обрываются желания…
Связь оборванных желаний — сон и сказка.
А может быть, и оборванных жизней связь — сказка?
Сказка — путь к невозвратному, недаром старуха и ребенок соединяются сказкой.
Сегодня во сне Люксембургский дворец чудесным образом слился с Дворянским гнездом и с Хрущевом и превратился в музей моего прошлого, осматривать музей приехала мать моя и невеста.
Вопросы совести: — «чи есть Бог» и «будет ли Россия».
Стоит ровная погода 4° Р. с тонкой оставшейся порошкой.
1 Декабря. Часто лежу ночью и не чувствую своего тела, как будто оно одеревенело и стало душе нечувствительным, а самая душа собралась в рюмочку около сердца, и только по легкой боли там чувствуешь, что она живет и движется; болью узнается движение души. Подземно затаенная жизнь, как у деревьев, занесенных снегом, и кажется, что вот настанет весна, и если я оживу так, как все растения, стану где-нибудь у опушки и присоединюсь к лесу просто, как дерево.
Видел няню, а голова у ней Ефрос. Павловны, это значит, что Ефр. Павл. и есть няня. А я, как мать моя, живу.
Вчера был у нас лит. вечер. Читал «Подзаборную молитву» — тоскливое произведение. Чтобы спастись от этого траурного писания, вероятно, надо связать писание с детьми.
2 Декабря. О Горилле… лапой хочет поймать языки Духа Свят., машет лапой и только обжигается.
…а семя наше одно: от одного произошел человек и Горилла, — Каин совершил преступление, от Каина пошли обезьяны.
…есть разные виды обезьян, высшие человекообразные достигают высочайших ступеней положения в человеческом обществе, их книги часто имеют огромный успех, впрочем, их специальность проникать, главным образом, в дела управления.
(Человеческий бунт всегда личный: Христос, Ничше, обезьяний — скопом.)
Жизнь общественная основана вся на соглашении человека с обезьяной, бывает бунт человека, появляется: Христос, Ничше, Достоевский, а бывает и бунт обезьяны, когда выходят высшие из них Гориллы, Орангутанг и требуют своих прав.
…соглашение основано на таланте обезьян к подражанию: ей нравится быть «по-человечески»…
…выработались символы соглашения, напр., любовь человека к свету обезьянам достается в образе белого крахмального воротничка, любовь к тишине духа и уюта, как гостиная с мягкими коврами и теплый ватерклозет.
…Коммунизм — это система полнейшего слияния человека с обезьяной, причем в угоду обезьяне объявляется, что человек происходит от нее, и вообще господствующей государственной философией объявляется материализм.
(Обезьяна шествует по земле всегда след в след с человеком, и потому что она после идет, то закрывает след человеческий.)
Материализм — это признак, что след человека на земле всегда попадает в обезьяний и что, значит, изучив обезьяний след, мы изучим и дело человека.
…гражданская война между двумя видами обезьян, высшими, усвоившими все завоевания цивилизации, и низшими, чувствующими себя вне способности и права… высших. Человек тут станет в стороне: он получил содержание от обезьян и вдруг лишился всякой способности общения (Карташов).
Мысли эти вложить теософу <1 нрзб.>.
Любимая тема крестьянских детей — это превращение Ивана-крестьянина в комиссара, который становится учителем народа, и спрашивают: «Почему так бывает?»
Трагедия состоит в том, что человек сидит в одной тюрьме с обезьяной, и разбить тюрьму значит освободить и обезьяну, которая непременно посадит потом в тюрьму человека и распнет его.
Вчера путешествовал в Озерище на собрание «шкрабов».
3 Декабря. Вся эта беспраздничная разруха вполне соответствует душе русского интеллигента.
На собрании учителей говорили о ликвидации безграмотности. вместо букварей предлагали делать из бересты раздвижную азбуку, писать углем на струганых дощечках, уголь изготовлять, обжигая лучину с солью, и т. д., вопрос такой был, где найти для этого время.
Возвращаясь ночью через Громово, видел великолепное освещение, вся деревня светилась, и даже на улице было не темно: всюду горела лучина, при этом свете лучин я увидел на земле луковицу и потом другую, третью, кто-то <2 нрзб.>, пока я прошел деревню, у меня собралось 18 луковиц, со мной была ложка соли, в крайнюю избу я зашел, попросил за соль кусочек хлеба и съел его с луком… Это был довольно богатый дом, мне дали хлебца и, узнав, что я шкраб, спросили, почему же я не учу по-хранцузски.
4 Декабря. Вся Россия представилась, как клубок ниток, а как станешь разматывать, то всё концы и концы худые. Вот из-за чего и не делается и не пишется: всякое дело, заведомо известно, выходит на худой конец.
Мои покойники родные начинают связываться со всей покойной Россией: теперь каждый человек окончился и в конце своем стал понятен.
5 Декабря. Материалы к биографии:
Четыре полосы: 1) бегство в Америку, 2) марксизм, 3) Париж, 4) литература.
Когда вдумаешься, почему я не стал, как Пржевальский, то помехой всюду является «она», т. е. трепетное стремление к женщине несуществующей. Это непростое отношение к действительности и заграждало путь к действительности (неврастения).
«Америка» и литература — сильный человек, открыватель новых стран. Париж и марксизм — жертвенность, женское начало, способность отдаться.
Не было воспитателя (а какая жажда была по такому, кто отвечал бы на тайные вопросы). Дело воспитателя и состоит именно в том, чтобы эту отдаленную «ее» воплотить в существующей действительности, чтобы «тот свет» нашелся в этом свете и царство Божие стало на земле. Итак, я родился одаренным мальчиком, но в окружающей меня среде я не находил ответа на свои вопросы и переносил решение их в мир ненастоящий, нездешний (куда-то в «Америку», или в «государство будущего», или к недоступной даме, живущей в Париже). Литература дала мне возможность быть в такой стране и одно время горделиво относиться к мещанскому быту; только наступило время, это «мещанское» бытие стало всеуничтожающим фактом и всякое свободное слово исчезло.
Рабочий из Петр, рассказывал, что там расстреливали рабочих и каждый из осужденных сам себе копал могилу.
— Когда это все кончится? — спросили на собрании.
— Дайте, — ответил один, — по сто рублей, я скажу.
Собрали по сто.
— Соберите еще по 50.
Собрали по 50.
— Соберите по 25.
И так до 5 р. Когда дошли до 5, поднялся бунт и денег не дали больше.
— Вот вам все ваши деньги назад, — сказал обещавший ответить, — вы теперь сами знаете: кончится, когда вы давать не будете.
Катерина из Лабашова сказала, что кончится к новому году: это Минай сказал, а Минай живет в лесу, молится Богу и все знает; в землянке у него гроб стоит для себя и лежат железные вериги, их носил он, пока сами не разошлись.
7 Декабря. Вы намекаете в своем письме на разные наши взгляды; нет! разных «взглядов» у нас быть не может, потому что я вовсе не имею никаких этих взглядов, похожих на линии проволоки и гвозди.
Я думаю, что обезьяна постоянно порождается человеком и самая страшная человекообразная постоянно сажается за решетку. На стенку вбиваются гвозди с разными взглядами (монархические, социалистические и т. д.), и ключ от клетки с Гориллой вешается то на один, то на другой гвоздик, смотря по тому, какая порода <2 нрзб.>. В несколько столетий раз Горилла вырывается из клетки, тогда все взгляды сходятся в том, что ее нужно опять заключить. Теперь именно такое время, когда все взгляды должны сойтись, потому что вопрос поставлен так: быть человеку или Горилле; ответ на вопрос не подлежит обсуждению: человек сильнее, что выражается народной поговоркой — «добро перемогает зло». В этом теперь сходятся все взгляды, а я взглядов никогда не имел. Взгляды вообще линейны и воплощаются всегда в гвозди, а свобода круглая, похожа на велосипедные стальные шарики, на которые опирается все движение человеческой души <1 нрзб.> в пять вперед, шарик же всегда стремится вырваться из этих тисков и укатиться. Так что все взгляды мне по существу враждебны, в том числе и велосипедно-прогрессивные: я живу, и мир живет, то я, а то мир.
Спустилось на 1 ½° — 2 Р и попробовал начаться снежок, но ничего не вышло и осталось по-прежнему ровно-спокойно замершим.
8 Декабря. Нет искусства, потому что нет вопросов. Бывает творчество вопросов и бывает творчество ответов: первое делает сама жизнь, а второе художник. То волнение, от которого рождается тема (идея) или вопрос произведения, принадлежит не одному художнику, а и еще кому-то (жизни). И в общем происходит обмен. В полит, экономии это называется спрос и предложение.
О ликвидации безграмотности принудительным путем: чтобы отделаться от повинности, бабы захватывают с собой на уроки грудных детей, которые пищат и визжат, а другая придет и хлопает по животу: «На тебе мой мешок!»
Расстрел васильков. Снилась девушка с загорелым неправильным лицом и такими высокими требованиями к человеку, я обратил ее внимание своими искренними признаниями, казалось, она избирает меня, но тут появляется сильный мужчина, похожий на Петра Вел., и она меня оставляет, а я ухожу без боя. На пути моего отступления скачет всадник и кричит: «Я вам дам, я вам покажу, как расстреливать васильки». Завязывается борьба, я улепетываю от скандала, прячусь за дровами и туда ко мне подходит за помощью Бебель. Из-за дров вижу куст, ищет меня он, и, увидав, что я прячусь в дровах, останавливается пораженный тем, что меня видит в дровах, и восклицает: «Ах, так!» Я говорю: «Идите, идите Herr[8]Бебель, я могу быть, я гожусь в свидетели». Подумав, он говорит: «Ах, в самом деле вы годитесь быть просто свидетелем расстрела васильков».
Звезды — 12 Р. На лыжах по озеру.
Золотые сны:
Хрущево: весенние тополя.
Встреча с ней полная:
она в Крыму, я в Хрущеве, но все вольное, земля живая, колышется, и родные.
9 Декабря. Вышел из лесу на незнакомое поле — испугался и опять в лес.
Семашке я написал, что в провинции вообще совершается великое свинство. Он мне ответил так: «Читал Ваше письмо, вспоминал Вас в Троицком, как Вы восторгались разговорами с каким-то каменщиком (мне казалось, и восторгаться-то нечего!) и восхищались русской душой. Теперь, читая в Вашем письме, что „свинство — органическая болезнь всего русского народа“, — я подумал, если это — прогресс, то прогресс рачий, иначе говоря, регресс, крупнейшее движение вспять».
Ваше письмо получил — благодарю. Извиняюсь, что пришлось посланника направить на квартиру, знал, что поленится дожидаться в комиссариате.
Вы спрашиваете меня, как это выходит, что в Троицком я восхищался разговорами с каменщиком (при старом «прижиме»), а теперь во дни нашего прижима пишу о свинстве и о болезни всего русского народа (заворот кишок, зад наперед). «Всего» я употребил в смысле всей русской общественности, что же касается личной души русского человека, то я как начал с каменщика, так и по сии дни продолжаю открывать себе все новое и хорошее. Но я чуть не с колыбели заметил себе, что русский человек власти чурается и если сам попадает в капралы, то становится хамом, этой особенностью держался строй старый, держится и нынешний. Интересно, что любимой темой моих деревенских учеников (темы у меня вольные) бывает Иванушка-Дурачок, который делается комиссаром-душителем своего села и под конец за воровство и пр. изгоняется из партии и презираемый погибает под забором.
Прогресс это или регресс, как Вы спрашиваете, я не могу сказать, потому что не всякое сознание помещается в тесную эту формулу.
Не останусь в долгу воспоминаниями. Жил мой приятель — Шаши-Маши, и читал Гефдинга. И говорит мне, закрывая книгу: «Конец, не буду никогда больше читать философии». Я тогда не понял, как Вы <1 нрзб.> каменщика, а теперь понимаю: «Философия бесполезна для решения практических вопросов жизни». Еще было, идем мы в Ельце из театра, ночь такая звездная, у приятеля на кончике языка было открыть мне свою задушевную мысль или желание, а я в это время и говорю: «Какая звезда прекрасная!» Приятель испугался моей звезды и побоялся мне открыться. Так мой приятель отрекся и от философии, и от искусства (звезд). Побывал я за границей, заезжал к приятелю, на столе у него все та же книга (Бельтов, Маркс), и все на том же точит он зуб. Наконец, совершилось и освобождение, тут бы, кажется, и пожить для себя — нет! когда тут, спешка страшная, нужно сделать, чтобы все отреклись от себя. И началось всеобщее принудительное отречение, а внутри ложь, воровство, хамство. Прогресс это или регресс, я не могу сказать, может быть, в каком-нибудь огромном мировом кругу наша ложь пойдет во спасение, но в нашем житейском кругу — регресс ужасный, а ведь знаете, не всякое сознание помещается в тесную формулу прогресса.
12 Декабря. Все сочиняю письма Наркомздраву, одно одного лучше (Семашко, Игнатов, Разумник, Филипьев; чиновники идеального государства. Без царя Россия еще не была, и кто любил Россию, тот волей-неволей был с царем).
— Вы спрашиваете меня, Николай Александрович, как это выходит, что в Троицком я восхищался каким-то каменщиком, а теперь в наши дни пишу чуть не о погибели; ну, разумеется, я говорю это в смысле болезни общества, что же касается личной души русского человека, то я как начал с каменщика, так и по сии дни не устаю делать свои маленькие радостные открытия. Но я чуть не с колыбели заметил себе, что наш простой человек власти чурается, и если попадет в капралы, то становится хамом, этой особенностью держался строй старый и, не будем умалчивать, держится и нынешний. Я давно махнул на это рукой и передал дело борьбы вместе с моим уважением в руки ваши, — честные общественные деятели. (Вот интересно, напр., что любимой темой (темы у меня вольные) моих деревенских учеников бывает Иванушка, который делается комиссаром-душителем своего села, и под конец за воровство и пр. изгоняется из партии и всеми презираемый погибает под забором.) Прогресс же теперь или регресс я, как Вы спрашиваете, просто не могу сказать (отчасти потому, что мое сознание не помещается в эту формулу), все равно как не умею сказать уверенно, происходит человек от обезьяны или обезьяна от человека; тут ответ выходит, смотря по человеку, моралист он, или <1 нрзб.>, или еще кто. Помню и я Вас в Троицком, Вы говорили мне о некоем моральном гвозде в затылке, из-за которого, напр., Раскольников не сумел стать Наполеоном, и тут же спрашивали: «Болезнь (неврастения) порождает этот гвоздь, или же гвоздь порождает болезнь?» Дорого бы я дал узнать, как Вы теперь разрешили себе этот вопрос, тогда, может быть, и я бы Вам ответил, что у нас теперь, прогресс или регресс. А что разрешили Вы — несомненно, иначе бы и не выжили до сорока-то пяти с чем-то лет!
Ну, теперь, обменявшись воспоминаниями, приступаю и собственно к самой цели моего письма: очень, очень благодарю Вас за присланные бумаги, вот будет рай в семье, если удастся нам устроить паек. Ведь 47 лет и какой жизни! а выжили! Странно слагается из слов: жил, выжил, живет. Живот — как будто выходит, что человек идет вперед животом. <Далее нрзб.>
Преступление — случай, а революция — историческая необходимость, преступление общее и законное.
13 Декабря. Если я, идущий вперед животом обыватель, не разделяющий воззрений коммунистов, ненавижу нынешнее «свинство», то как же должен ненавидеть его честный коммунист, которому это свинство стоит поперек его жизненного пути? Вам бы надо спросить: «Какое же свинство, М. М.», <2 нрзб.>, а вы эво-но! вспомнили былое!
Между тем на мой крик «свинство!» Вы вспоминаете какого-то каменщика, которым я восторгался в Троицком 20 лет тому назад, и спрашиваете, прогресс теперь или регресс.
Эмигрантская пустыня, наполненная обезьянами: Авксентьев, Чернов и пр.
Троицкое было для Вас пустыней, где Вы ничего не могли делать, но я в паких пустынях сумел найти нечто такое — что для всех партий было ценно, и ко мне все тянулись как к родному.
Никола Зимний. Солнце бледное, как луна, бледное, иней, искры, в 7 часов свет.
Выпал легкий снег и мороз — 15 Р.
Сметка. Заяц убит.
Ваше дело было отрицательное, и молитва Ваша была: «Господи, помоги мне ничего не забыть и ничего не простить». Ну, Господь Вам и помог. Вы себя удовлетворили, а дальше?
Началось с винта в душе о своей неудачливой семейной жизни, передумал все и нашел, что вовсе не неудачливо, а просто выраженья мало. Я и это Я я <1 нрзб.>.
16 Декабря. 1. Искусство есть творчество объясняться символами.
В основе творчества символа заключена вера, что личность есть проявление существа мирового. Материалом для символа служит повседневное.
(Не мог вынести воспоминания.)
17 Декабря. Приближается Никола Зимний, ой, заедет! В 9 утра солнце встает в хмаре морозной, как луна бледная, и совершает по небу свою коротенькую дугу. В полдень все разверзается, крайние березы на опушке к солнцу покрываются инеем, на них слетаются из замерзших болотистых зарослей тетерева. Все сверкает. Волчьи, лисьи, заячьи следы веревочками рассекают поля. А в 5 вечера на небе уже показался тоненький месяц.