Клауд Нэкст, серый пегас со светло-голубой гривой и кьютимаркой в виде бумажного свитка с крыльями, стоял у окна, выходившего прямо на центр Клаудсдейла. Он был мэром этого города и обычно в это время дня спокойно и неторопливо работал с многочисленными документами у себя за столом. Но сегодня ему было не до бумаг: полтора часа назад в Клаудсдейле стало известно об окружившем Кантерлот магическом щите. Это означало, что произошло нападение врагов, скорее всего чейнджлингов. На помощь столице был немедленно послан отряд пегасов. Многих из этого отряда Клауд знал лично.
Тишина кабинета была нарушена ворвавшимся без стука посетителем.
— Мистер Нэкст, отряд вернулся! — затараторил вбежавший пони. — Они разбиты, их осталось только шестеро!
— Как шестеро?! — Клауд удивлённо вскинул брови, не понимая, куда делись остальные четырнадцать. Чейнджлинги, конечно, грозный враг, но не до такой же степени!
Раздавшееся на улице громкое шипение заставило мэра обернуться к окну, из которого он увидел странную картину: огромный столп светло-зелёного, нестерпимо яркого огня поднимался откуда-то снизу, возможно с земли. Этот поток магического пламени перемещался по облачному городу, переходя от одного здания к другому. Построенные из облаков дома легко и быстро испарялись, а вниз летели обгорелые кости жителей города, которые имели несчастье находиться внутри. Погодная фабрика взорвалась под воздействием луча, расплескав вокруг брызги радуги.
— Селестия правая… — только и успел прошептать градоначальник, перед тем как испепеляющая смерть достигла здания мэрии.
***
Брейбёрн сидел у окна и слушал перестукивание колёс поезда, пока мимо проносились просторы Эквестрии. Поезд преодолел уже около четверти пути от Эпплузы до Понивилля. Светло-оранжевый земнопони решил сделать Эпплджек, свой кузине, сюрприз и приехать на Сладкое Яблочко. Он получил от ЭйДжей письмо, сообщавшее о болезни Биг Макинтоша, и был уверен, что любительнице носить шляпу не помешает его помощь с урожаем.
Внезапно за окном всё озарилось зеленоватым светом, а через мгновение раздался взрыв. Вагон подкинуло в воздух, грохот и скрежет оглушили Брейбёрна, который свалился с лавки и кубарем покатился по полу вместе с другими пассажирами. На голову оранжевому пони приземлился чей-то чемодан, и он потерял сознание.
Когда Брейбёрн пришёл в себя, вокруг царил полнейший беспорядок. Сумки, чемоданы, тела пассажиров, обломки и осколки — всё смешалось в единую массу. Голова оранжевого жеребца гудела, а глаза заливала кровь, льющаяся из огромной раны на лбу. Правая задняя нога нестерпимо болела, особенно при любых попытках пошевелить ею. Через разбитые окна в вагон шёл невыносимый жар. Рядом с Брейбёрном начали раздаваться стоны раненных, и пони-поселенец первый раз в жизни пожалел, что его особым талантом было садоводство, а не медицина. Вдруг за окнами на несколько секунд появилось голубое свечение, и температура воздуха сразу приблизилась к оптимальной, жар исчез. Почувствовав себя немного лучше, Брейбёрн нашёл в себе силы, чтобы вылезти из вагона через разбитое окно. Оглядевшись, он увидел, что покорёженные вагоны поезда лежат в огромной яме, в центре которой находился чёрный объект цилиндрической формы. Верхняя часть объекта со скрипом повернулась и упала на землю, а из открывшегося отверстия высунулась голова чёрного пони.
— Эй, помогите нам! Здесь много раненных! — крикнул Брейбёрн пришельцу.
Чёрный пони фыркнул, сверкнув фиолетовыми глазами с вертикальным драконьим зрачком, и схватил зубами какой-то предмет, из которого тут же вырвался тонкий зеленоватый луч, поразивший переднюю ногу Брейбёрна. Конечность пони-поселенца мгновенно обуглилась до самой кости, а сам он свалился на землю, потеряв сознание от боли. Инопланетянин выбрался из цилиндра и, подойдя к ещё живому оранжевому жеребцу, принялся кусать его за шею. Он остервенело грыз плоть Брейбёрна до тех пор, пока не появилось достаточное количество крови, которую он тут же начал слизывать.
Из цилиндра показался второй пришелец, чёрный единорог, который строго посмотрел на своего товарища, недовольно ворча из-за того, что тот устроил приём пищи в неподходящее время.
Насытившись кровью Брейбёрна, чёрный пони раздробил ему череп, с силой опустив своё покрытое бронёй копыто на рыжую голову. Покончив с пони-поселенцем, инопланетянин начал осматривать вагоны поезда в поисках других выживших, которых немедленно добивал. Чёрный единорог в это время уже занимался сборкой боевого треножника.
***
Ничто в Эпплузе не предвещало беды. Здесь даже не видели метеоритного дождя. Можно представить себе шок, который испытали пони-поселенцы, когда без всякого предупреждения в их городок пожаловал огромный трёхногий монстр, сверкающий на солнце серебристым металлом. Город был уничтожен со скоростью, с которой Рэйнбоу Дэш разгоняет облака над Понивиллем. Единственной попыткой сопротивления был камень, брошенный в треножник шерифом. Камень отскочил от боевой машины, оставив едва заметную царапину, а вот от шерифа осталось совсем немного, когда сразу после своего броска он оказался в зоне действия испепеляющего луча.
Треножник гордо расхаживал среди догорающих руин города, убеждаясь в отсутствии выживших. Он уже хотел уходить, когда земля задрожала от топота многочисленных копыт и на господствующей над городом возвышенности показалось стадо бизонов. Увидев сожжённую Эпплузу и уничтоженный яблоневый сад, в котором некогда выращивались яблоки для вкуснейших пирогов, вождь бизонов с шумом выпустил воздух из ноздрей и приказал атаковать треножник.
Стадо сорвалось с места, подняв тучу пыли, и ринулось вниз по склону. Пришелец, управлявший боевой машиной, в первые секунды немного растерялся, но быстро пришёл в себя и включил испепеляющий луч. Первые ряды бизонов были сметены, но бегущие следом перепрыгивали через тела своих павших товарищей и неслись дальше. За считанные секунды стадо покрыло расстояние, отделявшее его от треножника. Бизоны с невероятной силой врезались лбами в тонкие металлические ноги боевой машины, отчего те подломились, и монстр рухнул, раздавив членов стада, попавших под его корпус.
***
В день начала вторжения в Мэйнхэттене всё было спокойно. Около полудня можно было заметить падающие вдалеке метеориты. Впрочем, этот метеоритный дождь никого особо не заинтересовал, кроме немногочисленных членов Мэйнхэттенского клуба любителей астрономии, которые отметили необычный зеленоватый цвет болидов. Они даже решили устроить в ближайшие выходные небольшую экспедицию к местам падения этих объектов.
День был чрезвычайно тёплый, а солнце стояло высоко в небе, и не думая клониться к закату. Продавцы мороженного и прохладительных напитков благодарили Селестию за такой подарок: продажи в этот длинный жаркий день возросли как минимум на двадцать процентов.
Первым признаком катастрофы стал поезд, не пришедший из Кантерлота. Но задержки поездов — вещь, конечно, довольно неприятная, но не смертельная, поэтому эта новость никого не взволновала.
Около мэрии Мэйнхэттена на землю тяжело плюхнулся взмыленный пегас. Он вбежал в здание администрации с нечленораздельными криками, но вскоре был вышвырнут из учреждения двумя охранниками. Пегас решил не сдаваться и колотил копытами в закрывшуюся перед ним дверь, выкрикивая безумные слова о зелёном огне и наступающем конце света. Охране пришлось даже вызвать психиатрическую бригаду скорой помощи.
Рабочий день заканчивался, фирмы и учреждения закрывались, пони спешили с работы домой, с удивлением поглядывая на солнце, которое неподвижно застыло в небе и вовсе не собиралось садиться. На сцене, установленной на площади, проходило какое-то действо, сопровождаемое фейерверками. Афиши, которые висели по всей округе, сообщали, что это было не что иное, как «Непревзойдённое магическое шоу Великой и Могучей Трикси». В большом киноконцертном зале начинался концерт Сапфиры Шорс. По аллеям Центрального Парка, несмотря на отсутствие вечерней прохлады, прогуливались парочки.
Внезапно улицы стали заполняться испуганными пони, бегущими из предместий Мейнхэттена. Они рассказывали удивлённым горожанам о каких-то металлических штуках на ходулях, поджигающих дома в пригородах мегаполиса.
***
Трикси отдыхала после представления в своём фургончике, когда на улице раздались испуганные крики и началась какая-то беготня. Синяя единорожка выглянула в окно и остолбенела: по улице, легко переставляя длинные ноги, шло нечто огромное. Эта гигантская трёхногая штука испустила целый поток огня в направлении ближайшей высотки, отчего последняя запылала, как факел. Не помня себя от страха, фокусница выбежала из фургона и бросилась наутёк. Её побег привлёк внимание треножника, который настиг единорожку, сделав буквально пару шагов. Из корпуса боевой машины высунулась и свесилась вниз длинная гибкая конечность, состоящая из отдельных коротких металлических сегментов. Это щупальце схватило Трикси и, по-змеиному обвившись вокруг тела, подняло её в воздух. Синяя единорожка была брошена в клетку, закреплённую на корпусе треножника и напоминающую огромную корзину из металлических прутьев. Помимо Трикси клетка уже содержала в себе около десятка пойманных пони, один из которых, молодой бежевый жеребец, узнал новоприбывшую пленницу.
— Эй! — крикнул он. — Ты же великая и могучая Трикси! Спаси нас!
Трикси нервно сглотнула, поправив на шее магический амулет, который ей удалось недавно раздобыть в одном из кантерлотских магазинов. Этот артефакт был не такой мощный, как Амулет Аликорна, но зато он не оказывал негативного воздействия на личность своего владельца.
— Никто не смеет сажать Великую и Могучую Трикси в клетку! — закричала синяя пони. Её рог засветился, направляя магию на удерживающие клетку крепления. — Никто!!!
Всё оказалось не так просто: единорожка почувствовала, что её магия встречает какое-то сопротивление, — треножник имел антимагическую защиту. Но тем не менее усиленные амулетом способности Трикси сделали своё дело: после нескольких минут невероятных усилий крепления щёлкнули, и клетка полетела вниз, отделившись от корпуса боевой машины. Магия синей единорожки смягчила падение, дверца клетки распахнулась, и пони обрели свободу. Инопланетянин в треножнике не сразу понял, что произошло, а когда боевая машина наконец развернулась и встала, нависая над упавшей металлической корзиной, пленники уже успели разбежаться. Бежевый жеребец тащил на себе Трикси, потерявшую от напряжения сознание.
***
Мэйнхэттенский порт заполнился пони, которые хотели попасть на корабли. Железнодорожное сообщение было уже нарушено, и морской транспорт оставался последней возможностью быстро покинуть атакуемый треножниками город. Суда одно за другим заполнялись пассажирами и отходили от причала, направляясь в сторону Королевства Грифонов или Зебрики. Не вызывало сомнений, что укрыться от такого опасного врага можно только за морем. Грузовые корабли сгружали товары на берег и также принимали на борт беженцев: для спасения пони было решено использовать все имеющиеся в наличии суда. Количество желающих спастись мэйнхэттенцев было очень велико, и на пристани то и дело возникала давка. На корабли государственного флота пускали бесплатно, но мест на них не хватало, и многим пони приходилось отдавать последние деньги, покупая билеты на суда, принадлежащие частным фирмам. Некоторые жители Мэйнхэттена теряли надежду попасть на корабли и уходили из порта, чтобы найти другие возможности для спасения.
Вскоре все суда уже покинули обречённый город, последним от берега отчалил прогулочный пароходик «Гром смеха». Он не был предназначен для длительных морских экспедиций, и капитан сильно беспокоился, сумеет ли он довести это судёнышко до Королевства Грифонов. Пароход был уже довольно старым, но постоянная забота со стороны команды позволяла ему находиться в хорошем состоянии. Всю свою историю это судно служило для увеселений: на борту имелся банкетный зал, на палубах были установлены шезлонги, а сам кораблик был выкрашен в ярко-розовый цвет и украшен красочными изображениями звёздочек, воздушных шариков и улыбающихся мордочек. Пинки Пай была бы довольна, но сейчас вся эта развесёлая мишура резко контрастировала с создавшимся серьёзным положением.
Большой проблемой для капитана стал перегруз: судно ещё никогда не принимало на борт столько пони. Слабая машина не позволяла развивать высокую скорость, и пароходик безнадёжно отстал от других кораблей, первые из которых уже скрывались за горизонтом, пуская в небо едва различимые с такого расстояния струйки дыма.
На палубе раздались испуганные крики пассажиров. Капитан повернул голову и, посмотрев на берег, понял, что стало причиной беспокойства. На берегу среди зданий Мэйнхэттена показался треножник. Монстр испускал огненный луч, поджигая дома вокруг себя. Если бы захотел, он мог бы в два счёта уничтожить «Гром смеха», который ещё не успел отплыть на безопасное расстояние.
— Мы плывём слишком медленно! — запаниковал один из пассажиров.
— Эй, капитан, давай примем бой! У нас даже орудие есть! — мрачно пошутил тёмно-коричневый земнопони, указывая копытом на стоявшую на палубе праздничную пушку, подобную той, которую использовала Пинки Пай.
— Я думаю, мы сможем с ней что-нибудь сделать, — сказал жёлтый единорог, подойдя к выкрашенному в розовый цвет орудию.
— Эй, я пошутил, вообще-то! — удивился коричневый жеребец.
— А я — нет, — спокойно ответил жёлтый пони. — Мне нужны все единороги, которые тут есть. Если мы сконцентрируем внутри пушки достаточно магии, то сможем сделать хороший выстрел по треножнику.
— Ты что, знаешь боевые заклинания? — спросил единорога капитан. — Откуда?
— Пять лет служил в отряде магической обороны, пока его не расформировали во имя мира и дружбы.
Единороги собрались вокруг пушки, пони других рас отошли на противоположный борт, чтобы предотвратить крен судна. Магия сияла, направляясь от рогов к орудию, бывший солдат магического отряда руководил процессом.
— Достаточно! — крикнул жёлтый единорог, подойдя к пушке и прицеливаясь.
Треножник пока не обращал на «Гром смеха» никакого внимания, он был занят чем-то другим, должно быть ловил оставшихся на берегу пони своими длинными гибкими щупальцами. Раздавшийся выстрел расколотил десятки окон в небоскрёбе в нескольких метрах от трёхногой машины.
— Дискорд! Промазал! — прошипел стрелок.
Потревоженный выстрелом, треножник повернулся в сторону моря, поднимая лучевое орудие.
— О нет! Теперь он нас точно убьёт! — в панике закричала одна из пассажирок.
— Тихо! — прорычал жёлтый пони, снова прицеливаясь.
Второй пущенный из пушки сгусток магии был гораздо меньше первого, он получился недостаточно сильным, чтобы причинить какие-либо повреждения треножнику, но, попав прямо в кабину, магическая вспышка ослепила находящегося внутри пришельца и вызвала неполадки в системе управления. Ослеплённый инопланетянин выстрелил наугад, и огненный луч попал в воду в стороне от «Грома смеха», подняв с морской поверхности тучи пара. После этого выстрела проблемы с управлением у пришельца только усугубились: огромная боевая машина пошатнулась, одна из её ног подкосилась. Треножник повело влево, где он врезался в одну из двух башен Эквестрийского торгового центра. Из разбитых механизмов металлического монстра вырвались клубы зеленоватого дыма, а уже через секунду на этом месте расцвёл ярко-оранжевый цветок мощного взрыва, от которого башня ЭТЦ разрушилась, погребая под собой то немногое, что осталось от трёхногого инопланетного гиганта. Пассажиры пароходика встретили гибель монстра радостными криками.
Глава 7. Конец эпохи
Сильная боль пронзила тело принцессы Луны, когда её заклинание, защищающее Кантерлот, было разрушено. Рог принцессы вспыхнул ослепительным светом, осыпая всё вокруг искрами магического огня: Луна попыталась восстановить щит, но её магия была на исходе. Рог погас, а сама принцесса, обессилев, медленно сползла с трона на мраморный пол. Попытка встать на ноги закончилась провалом, Луна застонала и сжала пронзаемую приступами боли голову между передними копытами.
Принцесса Ночи лежала на холодном полу, покорившись судьбе. Всё было кончено. Несколько часов назад, когда стало понятно, что щит долго не продержится, а помощи ждать неоткуда, она приняла решение эвакуировать жителей города в пещеры под Кантерлотом. Но выяснилось, что в пещерах нельзя долго находиться из-за вредных газов, которые поднимались из глубин земли по недавно образовавшимся трещинам. Эвакуированных пришлось срочно вернуть обратно, несколько десятков пони успели получить лёгкое отравление.
— Ваше Высочество, что случилось? — осведомился молодой стражник, заглянувший в тронный зал. Его лицо удивлённо вытянулось, когда он увидел принцессу лежащей на полу.
— Щит пал, враги скоро будут здесь, — с трудом прошептала Принцесса Ночи. — Тебе лучше уйти. Беги, спасайся.
— Ваше Высочество, вы не очень-то высокого мнения обо мне, — покачал головой страж. — Разве могу я покинуть свою принцессу и изменить присяге?
— Той страны, которой ты служил, теперь уже не будет. Пусть присяга больше не связывает тебя. Иди и попытайся выжить. Это приказ.
— Нет, я не могу оставить вас в таком положении, — он подошёл к лежащей на полу Луне. — Помочь вам сесть на трон?
— Нет, не надо трон! Мы… Я бы хотела увидеть свою сестру… — принцесса снова попыталась встать, а когда это не получилось, она стала ползти к выходу из тронного зала.
— Так не пойдёт, я помогу вам, — стражник поднял принцессу с пола и, поддерживая, вывел из зала.
***
Командир Хорс Файт был во главе отряда, защищавшего главный вход в замок Сестёр. Под его началом было пять стражников-единорогов, уцелевших во время вылазки за пределы щита, и трое присоединившихся к ним стражников-пегасов, вооружённых лёгкими копьями. В паре кварталов от дворца раздался хлопок, послышались крики и шипение лучевого оружия.
— Вы можете уходить, ваши копья нам не особо помогут, — Хорс с горькой усмешкой посмотрел на белых пегасов в церемониальной броне. — У вас крылья есть. Может, сумеете улететь куда-нибудь.
— Я остаюсь, — резко ответил один из крылатых стражей. — Я никогда не покидал свой пост, не покину и сейчас.
Он оглянулся на своих товарищей, те молча кивнули.
— Ну, как знаете. Хотите подохнуть здесь во имя Селестии, так пусть будет по-вашему, — проворчал командир. Он обернулся к единорогам: — Кстати, вы тоже можете валить отсюда ко всем чертям дискордовым! Ваши заклинания этим тварям как слону дробина.
В ответ солдаты только нахмурились, оставаясь на месте.
— Они идут, — подал голос один из пегасов, указывая копытом на инопланетян в сверкающей броне, появившихся в поле зрения.
Рог каждого единорога засветился, пуская магические стрелы во врага. Как и ожидалось, это не нанесло нападающим никакого урона. Тогда стражи сотворили магический щит, защитив главный вход во дворец. Инопланетяне не растерялись и выкатили вперёд большое лучевое орудие на колёсиках.
— Утэ! — закричал вражеский стрелок, посылая из пушки поток магической энергии, сравнимый по мощности с лучом главного орудия треножника. Щит единорогов мгновенно лопнул, и отряд Хорса Файта был сметён испепеляющей волной.
***
Принцесса Луна склонилась над Селестией, роняя слёзы на белоснежную шёрстку. Повелительница ночи вздрогнула, ей показалось, что её сестра шевельнула передней ногой.
— Тия, ты меня слышишь?
Веки белой аликорницы дрогнули, она что-то прохрипела. Луна наклонилась к солнечной принцессе, боясь упустить хоть слово, если та заговорит.
— Где я? — чуть слышно смогла прошептать Селестия.
— Во дворце, в своих покоях, — быстро заговорила Принцесса Ночи, всхлипывая. — Прости, прости меня, сестра. Я не смогла защитить Эквестрию…
— Защитить?.. Что?.. От чего?.. — едва слышно хрипела Селестия. — Луна… Твайлайт… Гармония… Элементы…
На улице раздались хлопки, стёкла в окнах зазвенели, а затем всё стихло. Принцесса Луна обняла сестру, напряжённо ожидая, что вот-вот послышится топот копыт, дверь распахнётся и в покои ворвутся враги. Но вместо этого в воздухе появился слабый, едва заметный сладковатый аромат, от которого по всему телу принцессы разлилась слабость, а разум наполнился странным отрешённым спокойствием. Веки Луны отяжелели и сами собой закрылись, она потеряла сознание, уронив голову на подушки рядом с Селестией.
Когда принцесса Луна очнулась, она увидела склонившегося над ней чёрного единорога в серебристой броне с золотыми знаками отличия. Его глаза с драконьими зрачками светились синим магическим светом. На голове пришельца была небольшая изящная корона, украшенная, впрочем, всего лишь какими-то серыми невзрачными камнями. Инопланетянин внимательно осматривал лежащую на кровати Луну, уделяя особое внимание её кьютимарке. Рядом с кроватью на полу лежала связанная Селестия, она была в сознании и тихо стонала. В стороне переминались с ноги на ногу ещё несколько пришельцев.
Заметив, что Принцесса Ночи пришла в себя, чёрный единорог заговорил на чистом Эквестрийском языке с лёгким налётом едва уловимого акцента:
— Рад снова видеть вас, Ваше Величество. Вы сильно изменились, но я определённо узнаю вас, моя королева. Мы проделали долгий путь ради этой встречи.
— Королева? — принцесса Луна была ошеломлена, она ожидала от пришельцев, скорее, жестокой расправы, а не подобных разговоров. — Почему ты так меня называешь?
— Потому что вы — королева Найтмэр Мун, основавшая Лунное Королевство Вечной Тьмы и правившая им тысячу лет! Вы наша любимая правительница!
— Я больше не Найтмэр Мун! — закричала Луна. — Я не знаю никакого Лунного Королевства!
— О, должно быть, ваши враги стёрли вам память, — пришелец грозно посмотрел на лежащую на полу Селестию. — Что ж, очень умно с их стороны, но, я думаю, мы сможем это исправить.
Он повернулся к другим инопланетянам и отдал им команду на непонятном языке:
— Меморисуперу! Са!
Рог каждого пришельца осветился магией, сияющий поток обрушился на распростёртую на кровати Луну, которая тут же задрожала и испустила жалобный крик. Тело её постепенно темнело, глаза и грива менялись. Когда всё закончилось, Принцесса Ночи почувствовала себя гораздо лучше. Она не ощущала себя такой сильной с того момента, как шестеро друзей обрушили на неё силу Элементов Гармонии в старом замке посреди Вечносвободного леса.
— О, похоже, эффективность нашего заклинания памяти превзошла все ожидания, — сказал главный пришелец, удовлетворённо глядя на принцессу, превратившуюся в Найтмэр Мун. — Королева, вы снова с нами! Надеюсь, теперь вы меня вспомните!
— Да, конечно, я помню. Как я могу не помнить тебя, Бураддомун! Ты же мой главный королевский советник! — вставая с кровати, она одарила чёрного единорога взглядом, от которого тот чуть не запрыгал от радости, как жеребёнок, получивший свою долгожданную кьютимарку.
— Когда тысячелетний срок вашего заточения на луне истёк, вы получили возможность вернуться на землю и осуществить свою мечту — установить в Эквестрии вечную ночь. Вы покинули нас, чтобы принести сюда священную тьму, но наши астрономические наблюдения показали, что на земле продолжается смена дня и ночи. Это могло означать только одно — вы потерпели пораже… испытываете временные трудности с завоеванием этих земель. И вот мы здесь, чтобы помочь вам, Ваше Величество!
— Что ж, очень мило с вашей стороны, мои верные подданные, — сказала Найтмэр.
— Вечная ночь! Вечная ночь! — хором начали радостно выкрикивать инопланетяне, покачивая головами и топая копытами.
— Я предлагаю незамедлительно решить некоторые вопросы, Ваше Величество, — сказал Бураддомун, когда его товарищи немного успокоились.
— Да, я слушаю.
— Прежде всего нужно разобраться с вашим главным врагом, — он покосился на Селестию. — Не думаю, что нам следует тянуть с её казнью.
Неожиданно Найтмэр нахмурилась и подошла к окну, щурясь от проникающих через разноцветное стекло солнечных лучей. В это время должен был начинаться рассвет, но в этот раз солнце оставалось высоко в небе со вчерашнего дня.
— Нет, казни не будет. Она моя сестра! — сказала лунная кобыла твёрдым голосом.
У Бураддомуна отвисла челюсть, а Селестия что-то прохрипела, с трудом подняв голову и уставившись на Найтмэр.
— Но, Ваше Величество, мы не можем принять такого безрассудного решения! Селестия слишком опасна, она может вновь применить против вас Элементы Гармонии!
— Нет, не может. Элементы Гармонии больше не принадлежат ей. Теперь носителями Элементов являются шесть пони из Понивилля.
— Из Понивилля? — переспросил чёрный единорог.
— Да. Понивилль — это такой маленький городишка неподалёку отсюда.
— Тогда не о чем беспокоиться. Мы уже разрушили этот город и убили всех жителей.
Услышав слова инопланетянина, Селестия дёрнулась и застонала. Найтмэр Мун снова нахмурилась.
— А в других городах вы тоже всех убиваете? — спросила Найтмэр, сверкнув взглядом.
— Наши солдаты призваны убивать всех солнцелюбивых ублюдков, которых только смогут найти, — с гордостью ответил Бураддомун. — Это наша месть за то, что они с вами сделали. Хотя, к сожалению, какую-то часть населения придётся отловить и пока оставить в живых, потому что вопрос с выращиванием съедобных кристаллов ещё не решен и нам приходится питаться их кровью.
— Идиоты! — фыркнула лунная кобылица. — Если вы убьёте всех жителей Эквестрии, то кто же будет любоваться моей прекрасной ночью?
— Кстати, о прекрасной ночи, — попытался сменить тему Бураддомун. — Не пора ли, наконец, опустить солнце, Ваше Величество? День уже затянулся. Нужно осуществить вашу мечту и принести в Эквестрию вечную ночь.
Найтмэр выглядела задумчивой и не спешила с ответом. Инопланетяне начали обеспокоенно переглядываться.
— Мне не нужна вечная ночь, — медленно произнесла лунная кобылица, в которой боролись две её сущности. — Мне не нужна ваша помощь. Вы можете убираться обратно на луну.
— Что?! — взревел Бураддомун. — Отступница! Как ты смеешь отказываться от священных принципов Великой Вечной Ночи?!
Найтмэр Мун окутало бледное сияние, она почувствовала, как злые силы покидают её, и, зашатавшись, упала на пол. Глаза лунного единорога налились кровью, когда он увидел, что его любимая королева снова превратилась в принцессу Луну. Пришелец выхватил магией лучевое оружие и направил испепеляющий луч ей в голову. Попав в лицо, луч мгновенно испарил глазные яблоки и проник дальше, выжигая мозг. Всё произошло так быстро, что аликорница даже не успела вскрикнуть.
Селестия снова застонала, Бураддомун повернулся в её сторону и увидел, что один из пришельцев собирается убить солнечную принцессу.
— Стой, Мунсутон! — зарычал он. — Эта белая солнечная тварь заслуживает публичной казни!
Пришелец остановился и удивлённо посмотрел на Бураддомуна. Тот вспомнил, что Мунсутон не говорит по-эквестрийски, и повторил свою фразу уже на лунном языке.
***
На площади около кантерлотского дворца собралось множество инопланетян. Их броню украшали чёрные траурные ленты: Бураддомун распорядился объявить, что королева Найтмэр Мун находилась в заложниках у Селестии и по её приказу была убита стражниками во время штурма Кантерлота.
В центре площади возвышался помост с установленной на нём гильотиной, тяжёлый острый нож которой был поднят и удерживался двумя защёлками. Из дворца показалась процессия из восьми инопланетян, которые несли носилки с лежащим на них белым аликорном. Ноги Селестии были закованы в цепи, на рог ей надели насадку из тёмного материала, обладающего антимагическими свойствами. Пришельцы решили перестраховаться, хотя организм принцессы был очень слаб и она вряд ли могла оказать какое-либо серьёзное сопротивление. Подойдя к помосту, пони с носилками остановились. Два лунных единорога телекинезом подняли Селестию в воздух, перемещая её к гильотине. Шея солнечной принцессы тут же была зафиксирована между двух досок с выемками, и к орудию казни подошёл палач — пони, на голову которого был надет тёмно-красный мешок с прорезями для глаз. Всё было уже готово, палачу осталось только потянуть за рычаг.
Бураддомун вышел на находящийся прямо над площадью балкон дворца. Жеребец окинул собравшихся своим горящим взглядом, затем с ненавистью посмотрел на Селестию.
— Сеиги га са реру йо ни шите кудасаи! — проревел главный королевский советник страшным голосом. В ответ отовсюду раздались крики одобрения.
— Масайоши! Масайоши! — скандировала толпа лунных пони.
— Соре о оконау ни ва, са! — закричал Бураддомун, обращаясь к палачу.
Палач кивнул и потянул за рычаг. Защёлки, удерживавшие тяжёлое лезвие гильотины, открылись, и нож упал вниз, отделяя голову солнечного аликорна от остального тела. Голова откатилась в сторону, а палач и другие находившиеся поблизости пришельцы кинулись к обезглавленной богине, чтобы насладиться вкусом её крови. Один из единорогов поднял отрубленную голову телекинезом и бросил её в толпу, которая тут же радостно заревела.
Внезапно раздались крики: лунные пони, пившие кровь Селестии, хватались за животы и падали на землю. Палач сорвал со своей головы красный мешок и стал жадно хватать ртом воздух. Затем он согнулся, и его организм исторг из себя целый поток кровавой рвоты. Тела пони-кровопийц свело судорогой, они бешено извивались в агонии, пока другие пришельцы стояли, не зная, чем помочь.
Глава 8. Во власти ночи
Помост с гильотиной, кровь и трупы уже убрали, теперь на площади уже ничего не напоминало о казни правительницы Эквестрии, а также о смерти палача и восьми других лунных пони, успевших отведать кровь принцессы. Пока было неясно, что же послужило причиной их гибели. Возможно, кровь Селестии была испорчена её болезнью, или же она изначально не годилась в пищу для лунных пони. Бураддомун чувствовал гнетущее беспокойство: теперь всё шло не так, как было задумано. Он был тем, кто убил Найтмэр, когда она стала отступницей. Королевскому советнику пришлось выбирать между верностью королеве и верностью принципам Вечной Ночи. Он выбрал Вечную Ночь и теперь его терзали сомнения.
Очищенная от трупов площадь постепенно снова заполнялась лунными пони. Бураддомун приказал собрать здесь всех имеющихся в наличии единорогов: для выполнения поставленной задачи был важен каждый рог, каждая искра магии. Королевский советник знал заклинание движения светил в совершенстве, его рог засветился, направляя магию на стоявшее высоко в небе солнце. Все присутствующие на площади единороги отдавали Бураддомуну свою магию, многократно усиливая мощь его заклинания. Солнце начало медленно двигаться по небосводу, наступал последний в истории Эквестрии вечер, за которым должна была прийти вечная ночь, о которой так долго мечтала Найтмэр Мун.
Бураддомун вернулся во дворец. Он с трудом добрался до комнаты, которую избрал своим жилищем: двигать светила было не самым лёгким занятием, и королевский советник валился с ног от усталости. Он лёг на большую круглую кровать и погрузился в свои мысли. Теперь, когда королевы Найтмэр Мун нет, Бураддомун мог рассчитывать на получение всей полноты власти и даже на коронацию.
— Король Бураддомун Первый. Звучит неплохо, — улыбнувшись, прошептал он на эквестрийском языке, который был ему почти родным.
***
Твайлайт Спаркл шла по коридорам кантерлотского дворца, стараясь двигаться как можно более бесшумно. Где-то скрипнула дверь, заставив фиолетовую пони вздрогнуть и укрыться за ближайшей колонной. Мимо прошли два инопланетянина в блестящей броне. Когда их шаги, постепенно удаляясь, затихли, Твайлайт выскользнула из-за колонны и продолжила путь. Оказавшись у дверей тронного зала, она осторожно отворила их тяжёлые створки магией, вошла внутрь и едва не заорала от ужаса: на троне сидело обезглавленное тело Селестии. Рядом находился столик, на котором стояло золотое блюдо с лежащей в нём головой принцессы. Голова строго посмотрела на верную ученицу своей хозяйки и заговорила:
— Твайлайт Спаркл, зачем ты пришла? Они ещё здесь. Тебе надо было просто подождать, пока их не станет.
— Я… я… — запинаясь, Твайлайт пыталась выдавить из себя хоть какую-нибудь фразу, но просто не понимала, что следует говорить в такой ситуации.
Двери тронного зала со стуком распахнулись, заставив фиолетовую пони резко обернуться. В помещение влетел инопланетянин, который направил на Твайлайт лучевое оружие и выстрелил. Аликорница смотрела, как на неё надвигается поток испепеляющего пламени, всё выглядело, как в кино при замедленной съёмке. Твайлайт хотела отпрыгнуть в сторону, но её конечности вдруг стали ватными и приросли к полу. Она закричала непонячим голосом и проснулась. Рэйнбоу Дэш трясла её за плечо.
— Твайлайт, ты кричала во сне, — сказала голубая пегаска.
Аликорница ничего не ответила, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что она находится в шалаше рядом с хижиной Зекоры, а не в кантерлотском замке в компании головы Селестии и пришельцев. Тряпка, закрывающая вход в шалаш, отодвинулась, и в импровизированное жилище заглянул Карамель.
— Что случилось? — спросил он сонным голосом.
— Ничего, просто у Твайлайт был плохой сон, — заверила жеребца Рэйнбоу, и он скрылся, пожелав спокойной ночи.
Твайлайт Спаркл поднялась на ноги и выглянула из шалаша, заметив, что вокруг стало гораздо темнее. Если раньше отдельные лучи пробивались сквозь густые кроны деревьев, то теперь лагерь выживших освещался только небольшим тихо потрескивающим костром.
— Стемнело… — произнесла фиолетовая пони.
— Да, — отозвалась Дэш, также высунувшая голову из шалаша, — где-то час назад солнце село.
— Но кто его опустил?
— Не знаю, но теперь мы можем пробраться в Кантерлот под покровом ночи.
— Нет, Рэйнбоу, — сказала Твайлайт. — Ты видела глаза пришельцев? Не заметила ничего странного?
— Ну, этот их драконий зрачок…
— Именно. Такой зрачок обычно имеют существа, которые приспособлены к ночной жизни. Скорее всего, пришельцы видят ночью так же хорошо, как и днём.
Две подруги замолчали. Твайлайт вздохнула и продолжила:
— Знаешь, я думаю, нам пока лучше отложить поход на Кантерлот.
— Но почему? — разочарованно спросила Рэйнбоу. — Даже если пришельцы хорошо видят в темноте, у нас есть твоё заклинание невидимости, телепортация в конце концов! Я не вижу смысла опять сидеть и ждать, как тогда, в погребе.
— Знаешь, тот сон, который я сейчас видела…
— Сон?! Твайлайт, ты веришь в вещие сны? С каких пор? — воскликнула Рэйнбоу Дэш так громко, что потревожила пони, спавших в соседних шалашах.
***
Бураддомун шёл по какому-то маленькому городку, залитому солнечным светом. Двухэтажные домики с жёлтыми крышами, зелёные лужайки, лёгкие перистые облака в голубом небе, беззаботно смеющиеся жеребята, гуляющие по улочкам пони с разноцветными телами и гривами — всё это оказывало на лунного единорога странное воздействие. Он вдруг понял, что ему нравится этот город, нравится эта земля, нравится солнечный свет. Бураддомун вспомнил пустынные и серые лунные пейзажи, свою жизнь в мрачной пещере, напрочь лишённой каких-либо ярких красок. Он остановился около небольшой лужицы и стал всматриваться в своё отражение, разглядывая свою чёрную шерсть и тёмную гриву. Лунный жеребец почти завидовал землянам, их ярким расцветкам, картинкам на боку, делающим каждого из них особенным. Он посмотрел на своё бедро. То место, где должна быть кьютимарка, было закрыто покрывающей тело бронёй, но Бураддомун, конечно, помнил, что украшало его бок. Это был символ, состоящий из трёх треугольников, знак верности Лунному Королевству и Вечной Ночи. Такая метка появлялась почти у каждого лунного пони в День Совершеннолетия. А тех, у кого знак верности не появлялся, жд