Пушкин: Поэт для календарей (гл 2): (выдержки)




Эдуард Вениаминович Савенко

Эдуард Лимонов

Дед Лимон (партийное прозвище)

Февраля 1943 – н.в.

Родился 22 февраля 1943 в городе Дзержинске Горьковской области, русский. Отец, Вениамин Иванович Савенко, родом из Воронежской области, рядовой Внутренних войск МВД (позже закончил военное училище и стал офицером; ушел в отставку капитаном). Мать, Раиса Федоровна Зыбина, родом из Горьковской области, была домохозяйкой. С 1947 года поселились на окраине Харькова в поселке Салтовском. Отец служил политруком, начальником конвоя.

В Харькове окончил 8 классов.

Был связан с криминальной молодежью. В январе 1958 года совершил первое ограбление магазина и продолжал заниматься подобной деятельностью до 21 года. Состоял на учете в милиции, подвергался административным арестам. Остановился в своей криминальной карьере, когда его ближайший друг Константин Б. был арестован, судим и расстрелян.

Работал сталеваром, монтажником-высотником. В 1963 году принимал участие в забастовке против снижения расценок.

В 15-летнем возрасте (в 1958 году), случайно прочитав сборник Блока, начал писать стихи. В 1965 году вошел в круг харьковской литературной богемы. С тех времен поддерживает дружеские отношения с художником Вагричем Бахчаняном, ныне живущем в Нью-Йорке, который и придумал Эдуарду Савенко псевдоним Лимонов.

Сменил множество профессий, в т.ч. был портным, продавцом в книжном магазине.

В 1966 году вместе с первой женой Анной Рубинштейн приехал в Москву, где несколько месяцев прожил без прописки, зарабатывая шитьем брюк (сотрудникам журнала "Смена", "Литгазеты"; в числе его клиентов были Булат Окуджава и Эрнст Неизвестный); затем вернулся в Харьков.

В 1967 году снова приехал в Москву (уже без жены). Посещал семинар Арсения Тарковского, познакомился с московским литературным андеграундом (Венедикт Ерофеев, Леонид Губанов, Игорь Ворошилов, Владимир Батшев, Николай Мишин, Евгений Бачурин, Евгений Сабуров). Своим учителем в тот период считал художника и поэта Евгения Кропивницкого.

С 1968-69 годов начал писать короткие рассказы в авангардистском стиле. Выпустил пять самиздатских сборников своих стихов. В 1971 году дал в качестве андеграундного литератора свое первое интервью, которое было опубликовано в феврале 1972 года в испанском журнале "Дестино" ("Судьба").

Осенью 1973 года обвенчался с Еленой Щаповой.

В октябре 1972 г. был вызван в КГБ, где ему предложили стать осведомителем - доносить на своего друга, венесуэльского поэта и переводчкиа, посла Венесуэлы в СССР Регуло Бурелли Бурелли. Э.Лимонов отказался, после чего ему предложили либо вернуться в Харьков, либо эмигрировать в Израиль.

Писатель Александр Воронель организовал для Е.Щаповой израильский вызов и весной 1974 года Лимонов и Щапова получили разрешение на выезд из СССР. 30 сентября 1974 улетели в Вену, из Вены уехали в Италию, а затем в США.

В 1975-76 годах работал корректором в нью-йоркской газете "Новое русское слово".

В Америке Е.Щапова ушла от Лимонова к богатому американцу, в связи с чем Лимонов разочаровался в ценностях западной цивилизации и стал писать обличительные статьи против капитализма и буржуазнорго образа жизни, которые нигде не печатали. Сблизился с Валентином Прусаковым - своим коллегой-корректором в "Новом Русском слове", который, покинув СССР по израильской визе, в США стал троцкистом (позже - фашистом). В мае 1976 года вместе с В.Пруссаковым устроил пикет у здания "New-York Times", требуя публикации их антидиссидентского и антизападного "Открытого письма Сахарову". "Нью-Йорк Таймс" письмо печатать отказалась, но лондонская "Timеs" опубликовала изложение письма, а газета английских коммунистов "Morning Star" напечатала текст "Открытогоо письма Сахарову" полностью.

В 1976 году московский еженедельник "Неделя" перепечатал из "Нового русского слова" опубликованную в сентябре 1974 года статью Лимонова "Разочарование". После публикации в СССР он был уволен из "Нового русского слова".

За несколько лет жизни в США Э.Лимонов сменил 13 профессий (каменщик, официант, гувернер, мажордом и т.п.) и несколько мест работы.

В 1975-76 годах сблизился с американскими троцкистами из Социалистической Рабочей партии, посещал их собрания, в связи с чем однажды был вызван на допрос в ФБР, обошедшегося, правда, без последствий. В 1976 году написал книгу "Это я - Эдичка ", которую отказались публиковать русские издательства в США из-за натуралистического описания гомосексуальных сцен и нападок на Америку. Книгу сначала издал по-русски Александр Сумеркин (парижское эмигрантское издательство "Руссика"), выпустивший ее от имени вымышленного издательства "Индекс-Пресс"), а затем французский издатель Жан-Жак Повэр. В ноябре 1980 г. книга Лимонова вышла по-французски в издательстве "Ramsay" под названием "Русский поэт предпочитает больших негров"; имела успех и была переведена на 15 языков; в Германии и Голландии было продано 85 тысяч экземпляров "Эдички".

Затем Лимонов издал сборник своих стихов "Русское" (1979 г.), прозаические сочинения "История его слуги", "Дневник неудачника" (1982 г.), "Подросток Савенко" (1983 г.; вышла также на французском в январе 1986 г. под названием "Автопортрет бандита в отрочестве"), "Палач" (1986 г.; вышла в 1987 году на французском под названием "Оскар и женщины"), "Молодой негодяй" (1986 г.; на французском - в 1988 г.), сборник рассказов на французском "Обыкновенные инциденты" (по-русски не выходил; 1987 г.), "У нас была Великая Эпоха" (1988 г.). Книги Лимонова вышли на многих европейских языках - французском, немецком, итальянском, испанском, голландском, греческом, сербо-хорватском, датском.

В 1977 году опубликовал стихи и прозу в сборнике "Аполлон-77" (Париж) - первом дорогом сборнике российского авангарда 70-х (в этом же сборнике были опубликованы стихи его бывшей жены Елены Щаповой де Карли).

В начале 80-х гг. поселился во Франции, где получил известность как благодаря литературным произведениям, так и нестандартными политическими взглядами и действиями. В 1988 году в Вене на конференции русских писателей стукнул бутылкой по голове англичанина, "который говорил гадости о России". В своих заявлениях поддерживал Каддафи и Арафата.

В 1987 году получил гражданство Франции. Был членом редколлегии еженедельника "L'Idiot International". Активно печатался в крайне правом журнале "Шок дю муа". В 1992 году получил премию владельцев и руководителей крупнейших издательств Франции "Jean Freustie" за роман "Иностранец в родном городе" - о своем первом после эмиграции посещении Москвы и Харькова.

В СССР начал печататься с 1989 года (рассказ "Исчезновение варваров", роман "У нас была Великая Эпоха", затем - многочисленные издания "Эдички"). Для советских средств массовой информации он стал одним из наиболее популярных деятелей эмиграции. Интервью с ним помещали почти все крупнейшие газеты, а телепередачи с его участием постоянно шли на телевидении.

В 1990-1993 гг. был постоянным автором газеты "Советская Россия".

Большая часть его книг была опубликована московским журналом "Глагол" (официальный тираж "Эдички" - более миллиона экземпляров (не считая "пиратских" перепечаток), первый тираж "Палача" - 100 тысяч). Директор и главный редактор "Глагола" - Александр Шаталов, друг Лимонова, он же издал сборник прозы третьей жены Лимонова, Натальи Медведевой, "Отель "Калифорния".

В октябре 1991 года после годовой тяжбы ему вернули советское гражданство. С 1992 года постоянно живет в России.

В политической жизни России участвует с осени 1990 года как журналист и политический комментатор. Сразу же примкнул к радикальной оппозиции.

Участвовал в оппозиционной демонстрации и столкновениях с милицией 23 февраля 1992.

18 февраля 1992 познакомился с Владимиром Жириновским и вскоре вступил в ЛДПР. Поссорился с Жириновским из-за авторитарного поведения последнего и ушел из ЛДПР в ноябре 1992 года, основав, вместе с рок-музыкантом Сергеем Жариковым и журналистом Андреем Архиповым, Национально-радикальную партию (НРП). 1 мая 1993 в листовке Лимонов был объявлен лидером Национал-большевистского фронта (НБФ). С конца 1993 г. - начала 1994 г. группа сторонников Лимонова стала чаще называться Национал-большевистской партией (НБП).

В июле 1994 участвовал в IX съезде Союза писателей России.

По факту выступлений Лимонова на митингах в Севастополе и Симферополе в сентябре 1994 года на Украине против него было возбуждено уголовное дело.

22 ноября 1994 Э.Лимонов и А.Дугин на пресс-конференции в Российско-американском пресс-центре представили законодательные инициативы НБП (датированные 20 сентября): …избирать в президенты России только русского человека (одному родителю рарешалось быть украинцем или белорусом); запретить аборты русских женщин; изгнать с территории России иностранные фирмы, запретить совместные предприятия, запретить ввоз иностранных товаров и т.д.;…

В ноябре 1994 года Лимонов основал газету "Лимонка" стал ее главным редактором.

4 апреля 1996 по просьбе председателя московского отделения Союза журналистов Ильи Симанчука “Лимонка в хорватов” и ”Черный список народов” были рассмотрены Судебной палатой по информационным спорам при президенте России. Палата пришла к выводу, что публикации являются - злоупотреблением свободой массовой информации в форме разжигания национальной нетерпимости и розни, пропаганды войны…

18 сентября 1996 Э.Лимонов был избит неизвестными.

"Терроризм", к которому перешла НБП, всегда был только хулигански-эпатажным, "помидорным": молодые активисты и активистки НБП забрасывали помидорами (а также куриными яйцами и пакетиками с майонезом) крупных чиновников и политических вождей (от Зюганова до Чубайса). Весной 1999 г. лимоновцы провели серию хулиганских акций против кинорежиссера Никиты Михалкова - за его дружбу с "палачом русского народа" президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым. На твроческом семинаре в Доме кинематографистов 10 марта 1999 лимоновцы закидали Н.Михалкова сырыми яйцами. Двое из них были осуждены за это на 2,5 года условно.

7 мая 2000, в день инаугурации нового президента РФ, около 100 лимоновцев провели несанкционированный митинг под лозунгом "Долой престолонаследника Путина!", с разбрасыванием листовок "Путин - член Семьи", "Путину - судьбу Распутина!".

С 2000-2001 гг. "яйце-томатно-майонезные" "террористические акции сторонников Лимонова стали караться реальными тюремными сроками.

7 апреля 2001 Э.Лимонов был арестован ФСБ в селе Банном Алтайского края и доставлен в Бутырскую тюрьму. Был обвинен в "организации преступной вооруженной группы". В итоге ему было предъявлено обвинение по ст. 222 ч.3 УК РФ ("незаконное приобретение, хранение и транспортировка оружия"). Фактически уголовное дело было сфабриковано ФСБ. 6 сентября 2001 переведенному в следственный изолятор "Лефортово" Э.Лимонову было предъявлено дополнительное обвинение по статьям 205 часть 3 ("терроризм, совершенный организованной группой") и 208 часть 1 ("создание незаконного вооруженного формирования и руководство им"). В письмах и статьях из тюрьмы призывал демократов и патриотов, правую и левую оппозицию объединиться против авторитаризма Путина. 26 июля 2002 г. Хамовнический суд Москвы вынес решение о прекращении выпуска газеты "Лимонка". 12 февраля 2003 г. Лимонов выступил с последним словом, в котором попросил считать его политическим заключенным и сравнил себя с Николаем Чернышевским, который был арестован в результате провокаций полиции и получил 20 лет каторги. "Как писатель я могу стоять рядом с Чернышевским". Лимонов был приговорен к 4 годам лишения свободы с отбыванием наказания в колонии общего режима.

18 июня 2003 Энгельсский городской суд вынес решение об освобождении Лимонова из мест заключения - удовлетоврив ходатайство администрации колонии, с учетом положительных характеристик. 30 июня 2003 вышел на свободу. В этот же день заявил в эфире радиостанции "Эхо Москвы": "Ни на миллиметр от своих взглядов я не отошел, никто от меня не требовал повиниться. Буду продолжать начатое дело до последнего вздоха".

29 июня 2005 года Московский областной суд удовлетворил иск прокуратуры о ликвидации Национал-большевистской партии. Лимонов, комментируя решение суда, заявил: "Мы будем по-прежнему работать и собираемся игнорировать решение суда, так как оно противоречит Конституции. В России впервые за 20 лет запрещена деятельность политической организации". 15 ноября 2005 Верховный суд РФ признал законной ликвидацию НБП.

22 февраля 2007 в "Коммерсанте" было опубликовано поздравление Бориса Березовского Лимонову с днем рождения: "Я горжусь, что сегодня мы по одну сторону баррикад".

С начала 2008 - председатель исполкома коалиции "Другая Россия".

Говорит по-английски и по-французски.

Женат четвертым браком; трижды разведен. Первая жена Анна Рубинштейн, художница-экспрессионистка, покончила с собой в 1990 году. Елена Щапова де Карли, вторая жена Лимонова - героиня его книги "Это я - Эдичка", автор книги "Это я - Леночка" (уйдя от Лимонова была замужем за итальянским графом Джанфранко де Карли). С 1980 по 1995 год был женат на Наталье Георгиевне Медведевой (третья жена), парижской корреспондентке московской газеты "Новый взгляд". Медведева - певица и литератор, автор романов "Мама, я жулика люблю" и "Отель Калифорния". Умерла в 2003 г.

В 1996-1998 жил с молодой дизайнершей Елизаветой Блезе (1975 г.р.) (четвертая жена гражд.). Весной 1998 бросил ее ради несовершеннолетней (16 лет) школьницы Насти (Лимонову было 55 лет) и некоторое время жил с ней. 7 ноября 2006 у Лимонова и его жены Екатерины Волковой родился сын и дочь.

«Священные монстры»

2003, изд. дом «Ад Маргинем»

Книга состоит из 53 глав:

СОДЕРЖАНИЕ

1. Предисловие

2. Пушкин: Поэт для календарей

3. Достоевский: 16 кадров в секунду

4. Бодлер: новый эстетизм

5. Де Сад: создатель вселенной насилия

6. Константин Леонтьев: эстет

7. Велемир Хлебников: святой

8. Гумилев: Мистический фашист

9. Ницше: отверженный

10. Винсент Ван-Гог: волосатые звезды

11. Набоков: отвращение к женщине

12. Луи-Фердинанд Селин: желчный инвалид

13. Жан Жане: вор

14. Эдит Пиаф: воровка

15. Адольф Гитлер: художник

16. Владимир Ленин: эмигрант

17. Бенито Муссолини: опыт неудачника

18. Пьер-Паоло Пазолини: ненавидимый

19. Джон Лейденский: сексуальная революция Средневековья

20. Слободан Милошевич: битва за Сербию

21. Че Гевара: gerilliero heroico

22. Гоголь: бессмертные типы

23. Оноре де Бальзак: первый писатель

24. Джордж Оруэлл: ренегат (лицо, перешедшее из одного вероисповедания в другое)

25. Генри Миллер: "китаец"

26. Маяковский: позер

27. Булгаков: льстит обывателю

28. Юкио Мишима: да, Смерть!

29. Александр Блок: гениальный п…острадатель

30. Родован Караджич: президент мертвой республики

31. Рудольф Нуриев: блистательный

32. Юлиус Эвола: Маркс традиционализма

33. Лев Толстой: писатель для хрестоматий

34. Хэмингвэй: росла ли шерсть на груди?

35. Зигмунд Фрейд: доктор Фройд

36. Эдгар По: поэт и девочка

37. Фоменко/Носовский: великая ревизия истории

38. Гийом Аполлинер: несчастный в любви

39. Оскар Уальд: conversationalist (интересный собеседник

40. Робер Денар: полковник Боб, солдат удачи

41. Борис Савинков: террорист

42. Барон Унгерн фон Штернберг: черный барон

43. Мао Тзэдонг (Мао): император-крестьянин

44. Вольфганг-Амадей Моцарт: божественный

45. Джон Леннон: жучило

46. Чарлз Мэнсон: чудовище обывательских снов

47. Жан Марэ: весь Париж

48. Норма Джин: девка

49. Исидор Дюкасс / граф Лотреамон: профессор гипнотизма

50. Элвис Пресли: "Пелвис" всеамериканский

51. Петр I: выродок

52. Сахаров: "он помогал"

53. Юрий Гагарин: погоны из ртути

«Всех культовых личностей, собранных мною по прихоти моей как приязни, так и неприязни, объединяет не только бешенное поклонение как толп, так и горсточек рафинированных поклонников. В них во всех есть бешенство души, позволившее им дойти до логического конца своих судеб: …Ван Гог прострелил свою гениальную, безумную голову в кукурузном поле под палящим солнцем Прованса, Ницше в сумасшедшем доме… Сад в тюрьме, замаскировавшейся под сумасшедший дом.

Эта книга не предназначается для обывателя. Она предназначается для редких и странных детей, которые порою рождаются у обывателей. Для того, чтобы их поощрить: смотрите, какие были les monstres sacres, священные монстры, вот какими можно быть. Большинство населения планеты, увы, живет овощной жизнью.

Книга написана в тюрьме в первые дни пребывания в следственном изоляторе Лефортово, я, помню, ходил по камере часами и повторял себе, дабы укрепить свой дух, имена Великих узников: Достоевский, Сад, Жан Жене, Сервантес, Достоевский, Сад… Звучали эти мои заклинания молитвой, так я повторял ежедневно, а по прошествии нескольких дней стал писать эту книгу. Мне хотелось думать о Великих и укрепляться их именами и судьбами.

Одновременно это и ревизионистская книга. Ну, на Пушкина наезжали не раз. Но обозвать его поэтом для календарей еще никто не отважился. Я думаю, что помещичий поэт Пушкин настолько устарел, что уже наше ничто. Надо было об этом сказать. Также как и о банальности Льва Толстого, и о том, что Достоевский для создания драматизма использовал простой трюк увеличения скорости, успешно выдавал своих протагонистов - невротиков и психопатов - за русских. Я полагаю, что Ревизионизм - это хорошо. Он заставляет думать, и, таким образом, человечество не спит, движется успешно, строит свой дом у подножья вулкана. Мне всегда хотелось быть тем базлающим мальчиком из сказки Андерсена, который завопил: "А король-то голый!" И мальчику неважно, что будет потом, что все бросятся бить его - ведь боль побоев ничто в сравнении с неизъяснимым удовольствием возопить правду.

И еще: это бедные записки. От них пахнет парашей и тюремным ватником, который я подкладываю себе под задницу, приходя писать в камеру № 25. (Часть записок написана в камере № 24.) Бедные, потому что справочной литературы или хотя бы энциклопедического словаря, чтобы уточнить даты, у меня нет. Синий обшарпанный дубок - столик размером 30 х 60, два блокнота на нем, три ручки - вот вся бухгалтерия и библиотека».

Пушкин: Поэт для календарей (гл 2): (выдержки)

Вульгарное двухсотлетие - юбилей Пушкина - совсем потопило его. А с парохода современности он упал давно и сам. Он тут даже не виноват, просто между ментальностью дворянина начала XIX века и ментальностью конца XX века мало общего. Ну, конечно, "мороз и солнце день чудесный" или "октябрь уж роща отряхает" - это строчки российского календаря, и как посконно-исконно календарные их не забудешь и не заменишь. Это ясно, это гарантировано.… Но вот кроме календаря и общих мест (а общие места это: "мой дядя самых честных правил…"), Пушкин нам ни для чего не нужен. Ни для того, чтоб мыслить о любви (тут ни "Я помню чудное мгновенье", ни "Гаврилиада" не помогут). Сейчас мыслят иначе, другими категориями. Во времена Пушкина даже не то, что не родился Фрейд, так еще и 40 - 50 лет спустя после него, Тургенев слабовольно обходил вопросы пола... "Евгений Онегин" вообще пустая болтовня, и если это поэма о любви, то это насмешка, светское приличное изложение истории.

Сам Пушкин не отказывал… себе в плотских развлечениях, но в литературу это не попало. В литературе соблюдались постные приличия… На самом деле "Евгений Онегин" - уступает и "Чайльд Гарольду" и другим поэмам Байрона, это ниже, - как новоиспеченные русские детективы Марининой ниже добротного Чейза… Пушкин жил в стране, где существовала лишь поверхностная европейская дворянская культура, мало развитая. Потому его Онегин - щеголь-западник "как дэнди лондонский одет", но вышедший из родных грязей, и потому нестерпимо провинциальный. Читать банальные строки "Евгения Онегина" сейчас невозможно - они не представляют даже и архивного интереса. Это не энциклопедия русской жизни, как утверждал пристрастный к Пушкину критик - это попытка представить модного дворянского героя нашего времени. Но и герой скучен - фланер и бездельник, и русская жизнь скучна до зевоты. В конце концов, самому Пушкину стало скучно от своей энциклопедии, и он забросил поэму. Попытка во 2-й части расшевелить героя - сделать его интересным, прогнать его галопом по Европам - никак не вдохновила Пушкина, он бросил свою затею.

Всю славу Пушкина на самом деле составляют именно календарные стихи. Он впервые воспел времена года, в легких и удобных запоминающихся стихах, ставших народным достоянием…

В переводе на современность герой Пушкина Онегин - это некий асидо-кислотный юноша, поклонник рэйва с серьгой в носу, с выжженным перекисью водорода клоком. Сын новорусского папы.

Сам Пушкин удивляет неподвижностью. Ну съездил в Молдавию, к Раевскому на Кавказ, в Арзрум и все. За 37 лет. В его время были бродяги и авантюристы в России… Александр Сергеевич же послушно таскался по гостиным и, по всей видимости, ему это так и не надоедало - проводить вечера в компании толстых светских девушек, дедушек и бабушек помещиков. И блистать среди них. Его долгая на всю жизнь связь с соучениками по лицею - тоже не говорит в его пользу - говорит о его низкой социальной мобильности. Ибо сверхчеловек обычно начисто порывает со средой, в которой родился, как можно быстрее, и позднее не раз меняет среду и свое окружение.

Не нравится мне Пушкин? Я же говорю: от него нужны только календарные стихи, а в остальном он выпал с парохода современности давным-давно. Его проза, все эти "Метель", "Выстрел", "Станционный смотритель" - обыкновенная дворянская продукция с гусарами и прочей традиционщиной. Эти повести мог написать любой, какой угодно писатель своего времени.

….

Приговор мой будет звучать резко: ленивый, не очень любопытный, модный Пушкин никак не тянет на национального гения. Его двухсотлетие, отмеченное с приторной помпой федеральными и московскими чиновниками, еще лишнее доказательство этого. Пушкин так банален, что даже не опасен чиновникам. Он был банален и в свое время.

Его нелепая смерь на дуэли, проистекшая из непристойного поведения его жены, достойна двух бронзовых дутых фигурок, стоящих на Арбате у телеграфа. Здесь пошлость заказа московского правительства конкурирует с пошлостью этой истории: жена шепталась, хохотала и обжималась с - французом, а муж, защищая честь этой жены, получил пулю в живот и умер от этого на диване.

Пушкину всего лишь хорошо повезло после смерти. В 1887 его поддержал большой литератор Достоевский, выпихнув в первый ряд. Позднее еще несколько высоких арбитров поддержали Достоевского. Так был сделан Пушкин. Гением его объявили специалисты. Как и Эйнштейна. Объявили потому, что надо иметь национального гения. К 1887 году было ясно, что России насущно необходим национальный гений. У всех есть, а у нас нет, - так, по-видимому, рассуждал короновавший его Достоевский. Выбрали Пушкина.

По нынешним понятиям Пушкин выглядел бы кем-то вроде плагиатора. Его "Дубровский", несомненно, заимствован из "Разбойников" Шиллера, "Бахчисарайский фонтан" развивает восточный экзотизм, привитый в Европе Байроном, "Евгений Онегин" - плохо переписанный "Чайльд Гарольд" того же Байрона… Только у неразвитого, в культурном отношении неизбалованного народа могли прослыть шедеврами небрежные поделки вроде "Пиковой дамы". Перекраивая европейские шедевры на русский лад, Пушкин свободно использовал и заимствовал… Самостоятельность в выборе тем и сюжетов стала проявляться у него лишь в последние годы жизни. В "Капитанской дочке". Возможно, если бы Пушкин прожил дольше, он стал бы более оригинальным писателем.

В первые годы третьего тысячелетия Пушкина можно читать с интересом такого же характера, что и интерес, заставляющий нас рассматривать картины 18-го и 19-го века, или рассматривать архивные документы того же времени… Знания о человеке были в России в эпоху Пушкина примитивны, потому вселенная Пушкина несложна, да еще из нее эвакуирована полностью плоть. И это во времена, когда уже были опубликованы работы Жан Жака Руссо, уже умерли Вольтер и Сад!

Короче говоря, Пушкин сильно преувеличен… Для нас он едва ли на 10 % интересен. Многое съело время, а многого и не было. Так пусть он украшает стихотворными открытками листки календаря. Там его место.

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-11 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: