Институт социальной защиты населения является комплексным конституционно-правовым институтом, реализующим одну из фундаментальных основ конституционного строя Российской Федерации. Он прямо проистекает из сущности социального государства и направлен на его реализацию. Институт социальной защиты населения получил основополагающее конституционное закрепление во второй части статьи 7 Конституции. Она гласит: «В Российской Федерации охраняются труд и здоровье людей, устанавливается гарантированный минимальный размер заработной платы, обеспечивается государственная поддержка семьи, материнства, отцовства и детства, инвалидов и пожилых граждан, развивается система социальных служб, устанавливаются государственные пенсии, пособия и иные гарантии социальной защиты»
Эти элементы социальной защиты, в основном соответствуют нормам международного права в области прав и свобод человека, в том числе социально-экономических и культурных прав. Сама суть социальной идеи и социальной защиты граждан состоит, прежде всего, в том, чтобы защищать имеющуюся у них самих политическую и идеологическую, а также религиозную специфику. В этом смысле социальная идея в действующей Конституции РФ проводится существенно более последовательно признанием идеологического многообразия (ст.13, ч.1), запретом на установление какой-либо идеологии в качестве государственной или обязательной (ст.13, ч.2). Признанием политического многообразия, многопартийности (ст.13, ч.3), установлением равенства всех общественных объединений перед законом (ст.13, ч.4). Тем самым мы имеем подлинно социально-ориентированное конституционное законодательство, которое предоставляет и защищает возможность образования в обществе любых проявлений и форм социальной и политической активности граждан. За исключением тех, которые ставят себе целью уничтожение «основ конституционного строя и нарушение целостности Российской Федерации, подрыв безопасности государства, создание вооруженных формирований, разжигание социальной, расовой, национальной и религиозной розни» (ст.13, ч.5).
Запрет на разжигание социальной розни составляет неотъемлемое правоустановление института социальной защиты населения. Социальная защита гражданина не может обойтись без защиты его от какой-либо дискриминации по мотивам его социального и правового статуса, социально-имущественного положения. Здесь мы имеем конституционное установление на запрет любых форм ограничения прав граждан по признакам социальной, расовой, национальной, языковой и религиозной принадлежности (ст.19,ч.2). Безусловным явлением социальности государства является создание многоаспектного института правового равенства - граждан перед законом и судом (ст.19, ч.1). Прав и свобод человека и гражданина независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств (ст.19, ч.2).
Начало института социальной защиты полагается конституционным установлением института гражданских прав и свобод как субъективных прав граждан. Прямое действие Российской Конституции, особенно в отношении прав и свобод человека установлено Конституцией в качестве одной из основ конституционного строя России: «Права и свободы человека и гражданина являются непосредственно действующими» (ст.18). Конституционное установление прав и свобод человека именно как конституционных субъективных прав российских граждан здесь совершенно именно потому, что эти права определены Конституцией, во-первых, как непосредственно-действующие, (ст.18) и, во-вторых, как неотчуждаемые и принадлежащие каждому от рождения (ст.17, ч.2). Т.е. реализация этих прав не может, опосредована никакими правовыми актами, им располагает каждый гражданин независимо от возраста и правосубъективности. Конституция порождает обязанности государства и всех должностных лиц обеспечивать их осуществление и не допускает отчуждение таковых прав даже в случае волеизъявления на то гражданина.
Наоборот, отсутствие конституционного установления приоритета прав и свобод человека и гражданина, их непосредственного действия, даже в случае наличия развитого социального вспомоществования, порождает административный произвол в отношении предоставления или непредоставления, осуществления или неосуществления любых конкретных материальных прав социальной защиты гражданина. Человек становится заложником административной системы, что, конечно, не могло не войти в управленческую традицию российского государственного аппарата. Слом такой традиции будет знаменовать практическое исполнение Конституции в отношении гражданских прав, но это не может происходить автоматически. Здесь необходим изрядный период деятельности органов правосудия по таким делам. Здесь, говоря словами известного немецкого юриста Рудольфа Йеринга, необходима борьба за право. Конституционный законодатель достаточно совершенным образом создал необходимую правовую основу, установив, что права и свободы человека «…определяют смысл, содержание и применение законов, деятельность законодательной и исполнительной власти, местного самоуправления и обеспечиваются правосудием». (ст.18)
Вместе с тем, законодатель устанавливает и границу осуществления прав и свобод гражданина в виде тех же прав и свобод другого гражданина положением о том, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц (ст.17, ч.3). Это столь же сложное, сколь и существенное правоустановление. Здесь возможны весьма разнообразные конфликты правоосуществления, особенно в отношении прав собственности. Большая часть процессуальных разбирательств по гражданским делам в развитых странах связано как раз с реализацией такого рода положений. Регуляция социальной защиты в Российской Конституции весьма многоаспектна. Законодатель здесь проявил изрядное глубокомыслие. Нельзя не принимать в расчет установления 29 статьи, которая, с одной стороны, каждому гарантирует свободу мысли и слова, (ч.1). С другой, устанавливает запрет на пропаганду или агитацию, возбуждающие социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду. Здесь в числе гипотез норм встречает возраст, случаи болезни, инвалидности, потери кормильца, цели воспитания детей. Предусматривается возможность установления законом иных оснований для возникновения отношений социальной защиты. Не делается ограничения для установления таких оснований только федеральным законом, чем открывается возможность для социального законотворчества субъектов Российской Федерации (ст.39, ч.2). Диспозицией нормоустановления во всех случаях выступает гарантирование социального обеспечения (ст.39, ч.2). Этим реализуется норма Всеобщей декларации прав человека 1948 г. о том, что каждый человек, как член общества, имеет право на социальное обеспечение (ст.22). Как юридическую категорию, понятие социального обеспечения нельзя признать вполне разработанным. Категория социального обеспечения включает в себя институт права социального обеспечения, который, в свою очередь, составляет основу права социальной защиты, как более широкого института.
Дать определение институту права социального обеспечения в форме научной категории права на социальное обеспечение предприняла попытку З. Д. Виноградова: «Право на социальное обеспечение заключается в том, что государство гарантирует предоставление средств к жизни гражданам, лишенным (полностью или частично) способности или возможности трудиться и получать доходы от труда, а также помощь семье в связи с рождением и воспитанием детей». Французский юрист Ж. К. Беното, утверждает, что «в широком смысле слова любой вид права может быть квалифицирован как социальный в той мере, в какой он отражает совокупность норм, исходящих от общности людей и регулирующих жизнь человека как члена общества. Однако чаще всего термин «социальное право» объединяет три частных юриспруденции: трудовое право, социальное обеспечение и социальная помощь».
В качестве субъекта отношений социальной защиты выступает каждый человек, что можно рассматривать как право социальной защиты не только граждан Российской Федерации, но и иных лиц, пребывающих на ее территории.
Вместе с тем законодатель предусматривает, что «права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства» (ст.55, ч.3). Возможность ограничения прав и свобод человека является объективной необходимостью, и она всегда имеет место в любом государстве. Однако демократическое государство отличается от какой-нибудь автократии именно тем, что все ограничения такого рода производятся во-первых, строго на основании конституции и только законом, во-вторых, все обстоятельства таких ограничений определяются конституционным законодателем закрытым перечнем, т. е. конституцией строго ограничиваются и исчерпывающим образом предусматриваются случаи, когда ограничения прав и свобод могут быть совершены федеральным законом. Знаменательно для института социальной защиты установление первой части ст.55, согласно которому регуляция отношений социальной защиты, совершенная Конституцией, не может рассматриваться как ограничительно-исчерпывающие установления обстоятельств и оснований такой защиты: «Перечисление в Конституции Российской Федерации основных прав и свобод не должно толковаться как отрицание или умаление других общепризнанных прав и свобод человека и гражданина» (ст.55, ч.1). Конституцией России предусмотрено развитие института социальной защиты не только за счет государственных средств. Широкие возможности для негосударственных форм социальной защиты установлены 39-й статьей, определившей, что в Российской Федерации поощряются добровольное социальное страхование, создание дополнительных форм социального обеспечения и благотворительность (ч.3). Конституция Российской Федерации статьей 40, ч.2 устанавливает обязанности органов государственной власти и органов местного самоуправления, а тем самым и их должностных лиц в отношении обеспечения социальных прав граждан на жилье. Им вменяется в обязанность поощрять жилищное строительство, создавать условия для осуществления права на жилище.
Статья 41 Российской Конституции содержит основоположения одного из важнейших социально-экономических прав: права на охрану здоровья, устанавливаемая (ч.1), что «каждый имеет право на охрану здоровья и медицинскую помощь». Здесь же заложены основы юридического механизма реализации конституционной нормы, определено, что «медицинская помощь в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения оказывается гражданам бесплатно за счет средств соответствующего бюджета, страховых взносов, других поступлений». Конституционный законодатель в ч.2 указанной статьи, можно сказать, предельно широко толкует право на здоровье, включая в отношения реализации этого права не только медицинские вопросы, но и иные, косвенно влияющие на укрепление здоровья населения: развитие физической культуры и спорта, экологическое и санитарно-эпидемиологическое благополучие. Кроме того, конституционный законодатель определяет регуляцию права на охрану здоровья не только как сугубо социального права, но именно как социально-экономического права, устанавливая обязанность государства финансировать федеральные программы охраны и укрепления здоровья населения, принимать меры по развитию государственной, муниципальной, частной систем здравоохранения, поощрять деятельность, способствующую укреплению здоровья человека. Широкое толкование права на здоровье делает непосредственно связанной с нормами данной статьи установления статьи 42: «Каждый имеет право на благоприятную окружающую среду, достоверную информацию о ее состоянии и на возмещение ущерба, причиненного его здоровью или имуществу экологическим правонарушением». Если статья 42 создает основу для гражданско-правовой ответственности в форме возмещения ущерба, то регуляция ст. 41 устанавливает основы иных, дополняющих первые, видов ответственности, преимущественно административно-правового и уголовного характера для должностных лиц за нарушение ими права на здоровье как граждан России, так и иных лиц, пребывающих на территории Российской Федерации: «Сокрытие должностными лицами фактов и обстоятельств, создающих угрозу для жизни и здоровья людей, влечет за собой ответственность в соответствии с федеральным законом» (ст.40, ч.3). Естественно, что составы правонарушений в этой области, формы и процедуры ответственности не составляют предмета конституционного регулирования. Нормы Конституции ст.45–48 носят сугубо правозащитный характер, они вполне соответствуют международным стандартам, составляющим основу политических и гражданских прав и свобод человека. Однако и эти нормы приобретают социальный характер, поскольку в Российской Федерации предусмотрены юридические институты государственной поддержки и финансирования адвокатуры и иной юридической помощи, оказываемой бесплатно, в случаях предусмотренных законом (ст.48, ч.1,2). Таким образом, конституционно-правовыми основами института социальной защиты населения в Российской Федерации являются нормы, устанавливающие социальным государством Российскую Федерацию, правовое равенство граждан, защиту Конституцией прав и свобод человека.