БЕСЕДА с Дзигой Вертовым:
- Надо, на всякий случай, - всем борцам за советскую кинематографию. всем друзьям Кино-Глаза, вообще всем, кто надеется увидеть "Шестую часть мира" на экране - быть на страже, быть готовым, чтобы в решающий момент общими усилиями повести эту картину сквозь строй прислужников Мэри Пикфорд на все экраны советской страны.
Наш лозунг:
Все граждане Союза ССР от 10 до 100 лет должны видеть эту картину. К десятилетию Октября не должно быть ни одного тунгуса, не видевшего "Шестой части мира".
"Кино-газета", 1926, 17 августа
Состоялся черновой просмотр "Шестой части мира" во втором Совкино-театре для печати. Демонстрация сопровождалась горячими аплодисментами. Картина смонтирована блестяще.
"Кино-газета", 1926, 14 сентября
Кое-кто еще будет прищуриваться от этого блеска фактов, предпочитая шаманить над всякого рода категориями так называемого творчества.
Шутко К. Выполненная задача. "Кино-газета", 1926, 21 сентября
Дипломатический корпус на просмотре советских фильм.
Завтра, 1 октября, в Совкино состоится просмотр фильм, организованный Всесоюзным обществом культурной связи с заграницей, для дипломатических представителей восточных государств. Будут показаны фильмы "6-я часть мира", "Предатель" и "Ветер".
На просмотр приглашены члены Московских посольств Японии, Китая, Монголии, Персии, Турции и Афганистана.
"Веч. Москва", 1926, 30 сентября
Если бы показать "Шестую часть мира" за границей, - о ней и о перевороте в кинематографии писали бы много месяцев.
Уразов Изм. Наши великие победы, - "Сов. экран", 1926, № 40
6 октября в кино "Малая Дмитровка" при предельно переполненном зале состоялся общественный просмотр ленты "Шестая часть мира", сделанной киноками под руководством Дзиги Вертова. Картина имела такой успех, какой не имела еще ни одна лента на общественном просмотре. Все время она шла под аккомпанемент не столько музыки, сколько дружных аплодисментов. После окончания ленты собравшиеся оглушительно вызывали Дзигу Вертова.
"Кино-газета", 1926, 9 октября
"Шестая часть мира" - симфония фактов, это фильма, гремящая мощным пафосом труда. И в этом громадное агитационное значение работы Вертова… Эта работа его… - нельзя сомневаться - войдет в историю мировой кинематографии наряду с постановками Гриффита, Чаплина, Ингрэма.
Левидов Мих. Стратег и его солдаты. - "Веч. Москва", 1926, 9 октября
"Шестая часть мира"… смотрится до конца с пылающим вниманием. Куски картины, осколки жизни, схваченные аппаратом врасплох, собраны в одну целую бурную песню эпоса… Картину нужно приветствовать как достижение мировой кинематографии.
И. Рахилло. Текст передачи радиостанции им. Коминтерна, 1926, 10 октября
«Шестая часть мира» - второй рекламный фильм Дзиги Вертова.
В осенние и зимние месяцы двадцать шестого года Дзига Вертов пережил первый в своей жизни триумф. Газеты и журналы охотно публиковали не только рецензии на фильм и кадры из него.
Они рассказывали о съемках картины, о многочисленных киноэкспедициях, которые снимали материал для фильма по всей стране, печатали биографические сведения о членах группы "Кино-Глаз", посвящали им очерки.
В дни Октябрьских праздников "Шестая часть мира" демонстрировалась в нескольких кинотеатрах, в декабре, в канун Нового, 1927 года, пошла по всем экранам Москвы.
"Шестую часть мира" Вертов снял по заказу.
Это была вторая заказная картина.
Первую, "Шагай, Совет!", группа "Кино-Глаз" выпустила в начале лета двадцать шестого года, работа над двумя фильмами шла параллельно.
«Шагай совет» - был снят по заказу Моссовета.
«Шестая часть мира»- по заказу наркомата внешней торговли (Госторг).
Госторг осуществлял экспорт пушнины, мехов, льна, пеньки, пшеницы, рыбы, а на вырученную валюту импортировал необходимые стране станки, - собственное их производство Россия наладить была еще не в силах. Вертов сразу же оценил истинный размах выдвинутых предложений (видимо, не до конца оцененный даже самими заказчиками).
Он хорошо знал, чего хочет от рекламы, мог не бояться потерять себя. Знание не расходилось с избранными принципами, а совпадало.
Вертов писал, что настоящая реклама выводит зрителя из состояния равнодушия и подносит ему рекламируемую вещь только в состоянии напряженном, беспокойном.
Но тогда желания Вертова заказчикам не были известны, а о желаниях заказчиков Вертов в общих чертах знал, но считал, что более высокий уровень выполнения заказа, чем только перечисление достигнутого, не может испортить дела.
«Шагай, совет!»
Операторы Беляков и Копалин приступили к съемкам.
Снимали много и неутомимо, вдохновляемые самостоятельностью.
Не раз вели не простую по тем временам съемку с движения. Искали по всему городу интересные объекты. Карабкались по обледенелой крыше гостиницы "Метрополь", взбирались на фабричные трубы Трехгорки, чтобы снять Москву с необычных точек.
Он снял фабричную Москву - строй дымящих труб, фейерверк брызг разливаемой стали.
Он уловил нетерпеливую спешку на городских магистралях.
Он передал настроение ночной Москвы в многообразии и контрастах ее световых оттенков: скользящие во тьме фары авто, уличные фонари, лампочки праздничной иллюминации, веселые распахнутые навстречу пришедшим огни рабочих клубов и читален, лихорадочно яркий и вместе с тем словно приглушенный серой нелепой свет в окнах Москвы нэпманской, загульной, кабацкой - с проплывающими мимо окон черными тенями лихачей, с приникшими к мутному стеклу пивной требовательно-безразличными глазами проститутки.
После выхода картины многими отмечалось, что она снята "не без импрессионизма".
В картине быт и пафос пересекались.
Трагедия быта и пафос преодоления - тоже бытом, но строящимся на новых основаниях.
Вертов показывал охваченные огнем железнодорожные составы, огромный черный труп паровоза (он как подкошенный рухнул на бок) и давал надпись: "На фоне расстрелянных поездов", - вслед за ней стояли кадры Ленина, с балкона Моссовета он призывал к борьбе за революцию, Советы. Затем шли новые кадры с новой надписью, но с тем же рефреном: "На фоне взорванных мостов и изуродованных путей сообщения", - их сменяли первые показательные школы, открытые Советом.
В другом эпизоде Вертов утверждал "теперь" через преодоление того, что было "раньше", оборотом "от… к…".
От разрушенных зданий к новым рабочим домам…
От опрокинутых трамваев к новым трамвайным линиям…
От четвертушки хлеба к… (фразу заканчивали не слова, а только что выпеченные караваи).
От искалеченных заводов и фабрик к расцвету промышленности, к электрификации окраин, к электрификации деревень…
Рекламы не получилось. Моссовет картину забраковал, и Вертова выгнали с московской госкинофабрики.
«Шестая часть мира»
В "Шестой части мира" все, что было произнесено, принадлежало автору.
Поэту.
Или, правильнее, - лирическому герою его кинопоэмы.
В строе надписей прежних картин тоже всегда чувствовалось: слова пропущены автором через свое Я.
Но на этот раз автор все слова не только пропустил через свое Я, он их и высказал от своего Я.
Начиная с первого произнесенного в картине слова: "Вижу…" Поэт видел тяготы людей труда в странах капитала, показывал увиденное зрителю, делился с ним своими переживаниями.
Кадры сменяли друг друга, каждая надпись соотносилась со смыслом определенного изображения, и в то же время надписи входили в сцепление друг с другом, складываясь в поэтические строки белого стиха.
Роль надписей у Вертова
«Шестая часть мира», как и последующие произведения Вертова, проникнута необычайно острым чувством ритма, которое определяет очень многое в фильме. Весь он построен как музыкальное произведение: в нем распознаваемы контрапунктическая структура, повторяющиеся темы, ударения и ослабления, ускорения и замедления и др. Это подлинная киносимфония.
Надписи в своей совокупности и в соотношении с кадрами образуют своеобычную поэму с различными риторическими фигурами.Титры начала второй части:
Вы, купающие овец в морском прибое, И вы, купающие овец в ручье и надписи из шестой части:
Медленно уходит старое,
Как ты, уходящий в ледяную даль.
После каждой строки идет изображение. Надписи ничего не разъясняют (а именно эту задачу они выполняют в немых фильмах), но, как бы дублируя кинематографические кадры на языке другого искусства, поднимают поэтический тонус фильма и расширяют его диапазон.
Иногда в надписях Вертов прямо обращается к зрителям, делая впервые в кинематографии попытку слияния фильма с его зрителями.
Здесь Вертов (по-видимому, не намеренно) следует по пути революционного театра: ведь ближайший соратник Маяковского В. Э. Мейерхольд еще в постановке «Зорь» Э. Верхарна (1920, Театр РСФСР Первый, впоследствии Государственный театр имени Вс. Мейерхольда) предпринял попытку слияния сцены со зрительным залом, отменив рампу, разбрасывая в публике летучки с революционными призывами, стремясь вовлечь в действие зрителей.
Подобные попытки делал Мейерхольд и в других постановках.
Разумеется, в кинофильме возможностей для этого гораздо меньше, чем в театральном спектакле. Все же в «Шестой части мира» Вертов пытается установить непосредственную связь с публикой: он показывает в картине ее же зрителей — в числе тех, в чьих руках шестая часть мира, в патетический момент вводит кадр с аплодирующей массой, иногда в надписях прямо обращается к зрителям. Слово «вижу», несколько раз появляющееся в титрах начала фильма, как бы зовет зрителей к сопереживанию.
Титры:
Вижу —
Золотая цепочка капитала,
Фокстрот,
Машины
И вы.
Вижу вас —
На золотой цепочке
Попы,
Фашисты.
Короли,
И вы,
И вы,
И вы.
Вас вижу —
На службе у капитала
Еще машины,
Еще
И еще,
А рабочему все так же,
Все так же
Тяжело.
Таким образом эти надписи образуют своего рода стихотворение. Вертов перебрасывает зрителя из края в край огромной страны. В длинную цепь повторов Вертов включает зрительный зал. Объединяет сидящих в нем с теми, кто на экране:
«Вы, купающие овец в морском прибое. И вы, купающие овец в ручье. Вы — в болотных местах. Вы — в сибирской тайге. Вы — в тундре. На реке Печоре. И вы, свергнувшие в октябре власть капитала. Открывшие путь к новой жизни прежде угнетенным народам страны. Вы — татары. Вы — буряты, узбеки, калмыки, хакасы. Вы — коми из области Коми и вы из далекого аула. Вы — на оленьих бегах. Мать, играющая с ребенком. Ребенок, играющий с пойманным песцом. Вы — по колено в воде. Вы — прядущие шерсть барана. Вы все хозяева советской земли. В ваших руках шестая часть мира».