За короткий срок со 2 по 11 января 2012 года в детской больнице Нальчика скончалось 8 детей. Провести своё собственное расследование этого шокирующего происшествия решила журналистка «МК» Ирина Боброва, которая уже 21 января 2012 года опубликовала статью «Младенцам устроили конец света».
В начале статьи заявляется: «Новорождённые скончались из-за перебоя с электричеством. Все (погибшие) младенцы находились на аппаратах искусственной вентиляции лёгких». На случившуюся ситуацию чиновники отреагировали немедленно, отстранили от должности министра здравоохранения Кабардино-Балкарии и провели своё собственное расследование. Через неделю были афишированы результаты: врачи невиновны, все дети погибли от патологий. Однако автор статьи не считает произошедшую ситуацию нормой и пытается капнуть «глубже». Сначала Ирина Боброва связывается с непосредственными жертвами случившегося – с матерями, которые потеряли своих детей. Те жалуются на халатность медсестёр и врачей. Одна из пострадавших говорит: «Я до сих пор не знаю, от чего умер мой малыш. Если генератор здесь ни при чем, тогда очевидна вина одной медсестры. И не потому, что она не знала своих обязанностей, просто не хотела спасать детей». Эта же пострадавшая, оказавшаяся медсестрой со стажем, не раз замечала со стороны медсестры, которая следила за её ребёнком, пренебрежительно отношение к свой работе: то капельницу не так поставит, то подгузник не поменяет, то неправильно покормит малыша.
Другие молодые родители рассказали журналисту то, что о смерти ребёнка их даже не оповестили: «Днем 8 января я собиралась навестить дочь, позвонила лечащему врачу Максиму Кондратьеву, хотела узнать, что с собой привезти. И услышала: «Ничего уже не надо. Ваш ребенок умер». Кондратьев положил трубку. Ни соболезнований, ни слов поддержки. Я даже не успела ничего спросить». Через час после телефонного разговора родители были в больнице, но ответа на вопрос «От чего умер ребёнок?» так и не получили. Врач лишь огрызнулся, предложил сделать вскрытие, если родных что-то не устраивает, и захлопнул перед ними дверь. Вскрытие делать, конечно, оказались – это противоречит их религиозным соображениям. Но одной интересной деталью они всё-таки поделились – «Когда мы забирали тело дочери из морга, я обратила внимание, что она была вся черная. Позже мне рассказали, что кювезы в реанимации были старыми, нерабочими. Новые поставили только после того, как о трагедии заговорили все СМИ. Моя дочь все это время лежала на столе с грелкой на животе. Выходит, она попросту замерзла?».
Другим источником информации послужил бывший сотрудник больницы, который подтвердил доводы о небрежности персонала: «Если врачи в ДКБ — высококвалифицированные, то среди младшего персонала полно непрофессионалов. В нашей больнице смерть по халатности медсестер — нередкое явление. Но врачам всегда удавалось договориться с родителями умерших детей не доводить дело до судебного разбирательства. За 10 лет я столько смертей здесь видел! Порой умирали по 2–3 ребенка в день».
С главврачом журналисту связаться так и не удалось, однако коллеги, идущие на контакт, оправдывают её, говоря, что в данной ситуации она точно не виновата. В день случившегося женщина старалась сделать всё от неё зависящее, да и главным врачом она стала только 2 месяца назад, а «за это время тяжело что-то изменить».
Минздрав КБР в свою очередь заявил, что ничего экстраординарного не произошло, поскольку все дети родились недоношенными, с тяжелыми патологиями. Врачи пытались их выходить, но тщетно. В конце своей статьи Ирина Боброва приводить ещё несколько неутешительных примеров, когда от отключения в больнице электричества умирали пациенты из-за того что жизненно необходимые для них приборы тоже выключались. «Скорее всего эта история ничем не закончится. Чтобы выявить истинную причину смерти детей, следствие вынуждено добиваться эксгумации тел новорожденных. Но родители умерших младенцев никогда не пойдут на это. Религиозные догмы для них важнее судебной истины»,- пишет журналист «МК».
Тема врачебной халатности, тем более по отношению к детям, кажется, будет актуальна всегда. На беспредел в больнице Нальчика закрывать глаза было нельзя, но мы так и не нашли никакой информации, повлияла ли статья «Младенцам устроили конец света» на ситуацию в детской больнице.
Источниками информации выступали родители пострадавших детей и сотрудники больницы. Также, в статье приведены данные расследования по делу умерших детей со стороны государства, но ни на каких официальные источники автор не ссылалась. Хотя убитые горем родители могут показаться недостоверным источником информации, их рассказ кажется нам объективным.
Побеседовав непосредственно с очевидцами происшествий в больнице, журналист приходит к неутешительному выводу о том, что в смертях детей виновата не только проблема с электричеством больницы, но и невнимательность к своим пациентам медперсонала, хотя Ирина и пишет вначале статьи, что «не станет подвергать сомнениям официальные данные проверки».
Другая статья, связанная с массовой смертью детей, вышла в «МК» 2 марта 2017 года. Однако в этот раз виноваты не перебои с электричеством или пренебрежительное отношение врачей к своей работе. Теперь речь пойдёт о нашумевшей истории так называемых «Группах смерти», которые подталкивают к суицидам детей и подростков по всей стране. В расследовании Татьяны Антоновой «Охотники на «группы смерти» вооружились хакерским арсеналом» затрагиваются интересные вопросы: «Чем на самом деле является игра «разбуди меня в 4.20» — плодом больной фантазии психов-одиночек, чьим-то продуманным экспериментом или хорошо налаженным бизнесом? Кто зарабатывает на суицидальных хештегах вполне реальные деньги? Что общего между кураторами суицидальных сообществ, вербовщиками ИГИЛ (запрещенная в России террористическая организация) и маркетологами, продающими смартфоны?».
Сначала читателю рассказывают, что в Интернете появились активисты из так называемой «Медиа Гвардии», которая была создана в противовес «группам смерти». Добровольцы ищут в социальных сетях (в основном, конечно, это «в контакте») новые группы, связываются с детьми, которые попали под влияние, вступают с ними в переписку, а затем передают информацию в правоохранительные органы. Можно осуждать такие поступки, а можно этого не делать, но толк от добровольческой группы, как утверждает автор статьи, есть. Несколько суицидов получилось предотвратить.
Дальше автор статьи рассказывает как работают группы смерти, какие задания приходится выполнять детям, чтобы достичь конца «игры». В общем-то, если читатель раньше интересовался историями, связанными с «группами смерти», то ничего нового он не узнает.
Добровольцы из «Медиа Гвардии» также составили примерный портрет потенциальных жертв, изучив страницы участников групп в Интернете. Портрет выглядит примерно так: как правило это девушка, от 13 до 16 лет, которая должна жить в центральных городах России, в Москве или Питербурге. Она (жертва) не уверена в себе, стесняется своей внешности, замкнутая, одинокая, в общем, это сломленный подросток.
Журналист «МК» также видит сходство в схеме работы кураторов «игры» с вербовкой в террористическую группировку ИГ (запрещённую в России). Татьяна Антонова приводит в пользу этой теории 3 обстоятельства: «Во-первых, возраст людей, являющихся целевой аудиторией подобных интернет-сообществ… Во-вторых, схожесть модели поведения кураторов с профессиональными вербовщиками. В игре, как и в фильме «Бойцовский клуб», действует жесткое правило: «Никому не говори о бойцовском клубе»… И вот еще одно, третье сходство сценариев. Если игрок, равно как и потенциальный завербованный, начинает идти на попятную, куратор включает шантаж… Четвертый принцип онлайн-вербовки, взятый на вооружение создателями суицидальных групп, — игра на чувствах жертвы».
Другой факт, который раскрывается нам в статье, это то, что различные люди в соц.сетях («в контакте») пиарятся за счёт «групп смерти». То есть, можно создать поддельную «группу смерти», и когда в ней наберётся достаточно большое количество человек, подписчиков, можно смело её перепродавать. Однако и на этом не останавливаются: ««Группы смерти» стали самостоятельным бизнесом. Их цель — накручивать трафик, продавать его. Не важно, какими способами. Самый свежий тренд, о котором я слышал, — это новая виртуальная игра. Если вам настолько плохо, что не хочется жить, вы можете оплатить игру, в которой умрете по-настоящему. Вы можете купить себе смерть. К счастью, эта новая игра — пока только набирающий обороты тренд на рынке виртуальных технологий. И детям она, во всяком случае, пока, недоступна: провести оплату в онлайне сможет только взрослый».
В конце статьи журналист затрагивает проблему школьных психологов, которые «в экстремальных ситуациях не только помогать не умеют, они даже не знают, как эту ситуацию в ребенке распознать. И с технологиями Интернета работать тоже никто не умеет». Никакого способа защиты детей от смертельных групп в расследовании так и не прозвучало.
Тема расследования на данный момент актуальна. Действительно, родители детей и подростков по всей стране в ужасе, «группы смерти» - это не плод чьего-то воображения. Интересна и идея подхода к материалу, рассмотреть «группы смерти» с точки зрения людей, которые начали на этом зарабатывать.
Источниками информации выступают добровольцы «Медиа Гвардии». Их мнение может показаться не экспертным, но каждую сказанную ими информацию активисты подкрепляют доказательством в виде текстового сообщения с пострадавшими. Их читатель видит в самой статье. Однако никакой новой и «скрытой» информации в статье мы так и не обнаружили.
Рассмотрев 2 журналистских расследования «Московского Комсомольца», можно сделать вывод, что журналисты действительно проводили собственное расследование. «МК» освещает актуальные на данный момент выпуска газеты темы. В качестве источников информации журналисты обращались к потерпевшим и к людям, которые непосредственно имеют отношение к событию, разбираемому в статье. Но не всегда в расследовании имеется ранее «скрытая» информация: в первой статье журналист смог выяснить «скрытую» информацию, которая до него не освещалась в СМИ, во втором расследовании журналист подробнее осветил интересные факты, касающееся «групп смерти», но не выявил никакой ранее «скрытой» информации.