Легенды Ракуэна
Глава I
– Что? Он её прям зарубил?
– Говорят, что он отрезал ей голову.
– Как вы считаете, можно ли отрезать голову существу, которое может летать? – раздался голос с другого конца стойки. Голос этот принадлежал человеку в шляпе. Видимо, он был здесь проездом: рядом с ним на полу лежал толстый походный мешок со значком стрелы.
– Почему бы и нет? – послышалось в ответ, – если голова есть, то почему её нельзя срубить?
– Да, много слухов ходит по земле. Никогда мы уже не узнаем, что же было на самом деле.
– Почему? Разве стражники Аомачи не ведут расследование? Это же в их интересах, – удивился местный верзила.
Солнце медленно и мерно обжигало соломенные крыши полупустых домов. День клонился к вечеру, и на улицах оставались только гуляки и стражники. Путники обычно обходили стороной это захолустье, потому что эта деревушка лежала в стороне от большого тракта. Большинство обозов, приезжающих сюда, были небольшими. Исправно поставлялась только выпивка, так как на неё был особенный спрос.
– Мы никогда не узнаем этого, – говорящий сделал обжигающий глоток из своей кружки, – потому что Денаши больше нет.
– Кто это Денаши? – спросил страшный верзила, сидящий по другую строну трактирной стойки.
– То есть, хотите сказать, что вы даже имени его не знаете? – говорящий слегка усмехнулся, – Денаши звали того парнишку, который отрубил голову тенши, или как их там называют… Не важно, в общем, этой крылатой твари.
– Так что с ним стало? – пробасил верзила, высоко поднимая свои косматы брови.
– Говорят, что жители деревеньки, стоящей не далеко от Аомачи, его поймали и решили предать огню без ведомства стражи или кого-либо другого.
– Его сожгли на костре? – спросил кто-то из толпы.
– А что вы хотели? Чтобы его обезглавили? Обезглавливание – это слишком гуманная смерть для этого ублюдка. И они это прекрасно понимали… Смерть через костёр более мучительная и медленная. Можно в полной мере насладиться страданиями жертвы. А что может быть лучше, чем вид на полуживое, кричащее тело, которое барахтается в углях? Правильно, нет ничего лучше этого.
Тусклые свечи освещали стены заполненного заведения. Свободных мест не было. Все гости разбились на компании и заняли определённые столы, исходя из количества человек. Пивная находилась на первом этаже постоялого двора. На двух следующих располагались комнаты, которые сдавали всем желающим на определённый срок. Иногда шум гостей первого этажа раздражал постояльцев. Картина, где какой-то толстенький господин в ночной рубашке спускался по лестнице и вежливо просил гуляк быть чуть-чуть потише, получая в ответ лишь грубость и нелепые остроты от постоянных посетителей, была не редкостью.
– Всё-таки странно, что этим не занялся король. Точнее, его стража, – неуверенном голосом промямлил верзила. Несмотря на его грозный внешний вид, он был слегка напуган речами безымянного путника.
– На самом деле стража занялась этим делом, но было уже довольно поздно что-либо предпринимать. Как только они узнали, что Денаши поймали, то сразу поняли – дальнейшие поиски и расспросы будут тщетны.
– А откуда ты всё это знаешь? Ты не из стражи часом?
– Нет, я просто путник, который недавно вернулся из столицы. В Аомачи только об этом и говорят. Невозможно было об этом не узнать.
Безымянный посетитель сделал последний глоток из своей кружки и резким жестом поставил её на стойку. Это не очень обрадовало трактирщика, но жест путника, заказывающего новую порцию пива, и 5 красивых золотых альтов смягчили его сердце. Он сгрёб монетки в потную ладонь, убрал их куда-то подальше и наполнил протянутую ему кружку до краёв.
– А что вообще вы тут обсуждаете? – спросил молодой вояка, который не застал начало разговора.
Нет уж, – ответил путник, – второй раз рассказывать вам я это всё не намерен, – он выпил новую кружку залпом и, невзирая на удивлённые взгляды столпившихся, положил на стойку ещё 5 альтов, – это вам за хорошую компанию. Прошу меня простить, но мне пора выдвигаться, – путник встал, слегка поклонился, придерживая подол своей ветхой шляпы, и вышел во двор. Вскоре посетители трактира услышали звонкий топот лошадиных копыт, который гулким эхом раздавался в тёмном углу комнаты.
– Знаешь, – произнёс Тасукете, – нам тоже пора.
– Но я только начал общаться с этой милой блондинкой, а ты уже собрался уходить?
– Я, конечно, понимаю, что пить ты мастер, но, по-моему, это даже для тебя перебор.
– Всё хорошо, я всё ещё могу стоять. И вообще, я ещё с ней не договорил.
– Хото, нам нужно выспаться, завтра надо рано отправляться.
– Разве мы куда-то спешим?
– Нет, но мы не хотим опоздать, – с этими словами Тасукете взял своего незадачливого друга под руку и повёл по лестнице, ведущий в комнаты постоялого двора.
– Нет, – жалобно проскулил Хотано, – я не хочу уходить, она же меня ждёт.
– Я тоже тебя жду, так что пойдём.
Тасукете взял Хото за воротник новой рубашки и потащил вверх по лестнице. Через ступенек 10 Хото перестал препираться, отдёрнул руку друга от своего манжета и пошёл сам. Шли они молча.
Комната, которую они сняли на одну ночь, была маленькой каморкой почти под самым потолком. В ней было одно окно, выходящее на большую улицу, кровать с тумбочкой и матрас, лежащий прямо на полу. В окне виднелся свет уличных фонарей, освещающих вход в постоялый двор. Лучи огней в темноте выглядели как маленький личный рассвет, который могли наблюдать только те, чьи окна выходили на улицу.
– Только не говори, что я буду спать на этом грязном матрасе, – жалобно простонал Хото, осматривая комнату.
– А где ты тогда будешь спать, если я буду спать на кровати?
– Тогда я буду спать с тобой, не хочу даже думать о том, что я могу провести всю ночь, лёжа на этом убогом ложе.
– Странно, – наигранно удивился Тасукете, – я думал, ты спишь только со стройными блондинками.
– Нет! – Хото гордо взмахнул головой, – не только! Я никогда не отказывал ни брюнеткам, ни рыжим!
– Замечательно, а теперь ложись на матрас и спи, завтра у нас будет очень тяжёлый день.
– Но почему я должен спать на этом матрасе, если ты заплатил за комнату моими деньгами?
– А тебе стоит напомнить, кто сделал так, чтобы эти деньги остались у тебя? М? Так что не пререкайся и ложись на матрас, постарайся поскорее заснуть.
– Ладно, ладно, только дай снять рубашку, боюсь её запачкать.
– Давай, положи её на тумбочку, с ней за ночь ничего не случиться.
Хото и Тасукете разделись, сложив свои вещи, и легли спать. Блёклые огоньки фонарей не сильно стремились в окно, так что глаза путников ничего не заставляло быть открытыми. Единственное, что омрачало картину, – это голоса пьянчуг, которых выгонял трактирщик из-за массовых жалоб постояльцев. Посетители галдели, желая остаться хотя бы чуть-чуть подольше, но трактирщик был настроен серьёзно и непреклонно.
– Кете, ты не спишь? – спросил Хото, пытаясь абстрагироваться от назойливого ночного шума.
– Спал, пока ты меня не спросил, – недовольно в ответ буркнул Тасукете, – что ты хотел?
– Я хотел спросить, зачем ты всё это затеял?
– То есть мы уже год странствуем, занимаемся чёрной работой, а ты только сейчас задался вопросом, зачем я всё это затеял? Так что ли?
– Ну, – промычал Хото, – я помню, что когда мы покидали Фурумачи, ты мне рассказывал что-то весёлое про приключения и опасности, которые нас ждут…
– А больше ты ничего не помнишь?
– Больше ничего, – ответил Хото после долгих раздумий, – а ты говорил что-то ещё?
– В общем основной информацией ты пренебрёг, я тебя понял.
– Какой ещё основной информацией?
– Ты что ли совсем не слушал, о чём говорили в трактире?
– У меня были дела поважнее, чем подслушивание чужих разговоров, – недовольно буркнул Хото, накрывая голову одеялом.
– Ой, извини, забыл, что ты весь вечер строил глазки той стройной блондинке.
– Почему тебя так сильно волнует, какого цвета у неё волосы? Тебя это прям так сильно задевает?
Тасукете промолчал, но после длительной паузы ответил, – не об этом речь, так ты не слышал, о чём говорили в трактире?
– Нет, не слышал, – ответил Хото, притворившись, что Кете не перевёл тему, не ответив на поставленный вопрос.
– Случилось это около года назад, – начал свой ночной рассказ Тасукете, – раз мы не можем заснуть из-за уличного гвалта, то лучше провести это время с пользой. Так вот, случилось это около года назад. Ты вообще знаешь, кто такие тенши?
– Ээээ, – протянул Хото, – что-то слышал, но не помню точно.
– Тенши, – ответил Тасукете, – это красивые девушки, которые выглядят точь-в-точь, как и человеческие, но за одним исключением.
– За каким же? – нетерпеливо спросил Хото, который явно оживился, когда разговор зашёл о красивых девушках.
Тасукете выдержал длительную эффектную паузу, а потом сказал тихим шёпотом, – у них есть крылья.
– Крылья? – удивлённо переспросил Хото.
– Да, у них есть крылья. В остальном они выглядят, как любая другая красивая девушка, которую ты можешь встретить где угодно, но…
– Но зачем им крылья? – перебил Хото, – они умеют летать?
– Спасибо, что перебил, я как раз хотел об этом рассказать.
– Прости.
– Да, они умеют летать, но эта привилегия дана им не просто так. Они соединяют человеческие сердца. Ты никогда не просыпался с мыслю, что ты сильно любишь какую-то девушку? Нет?
– Я так почти каждый день просыпаюсь, – ответил Хото, слегка усмехнувшись.
– Хорошо, что ты делал с теми девушками, с которыми ты проводил ночь? – спросил Тасукете.
– Под утро мы обычно с тобой уезжали, разве нет?
– Именно, – подтвердил Тасукете, – а разве это можно назвать истинной любовью?
– Но если не это истинная любовь, то что тогда?
– На этот вопрос могут ответить только тенши, которые и управляли всеми человеческими сердцами, до недавнего времени.
– До недавнего времени?
– Ты не слышал ничего про Денаши? Совсем ничего?
– Имя знакомое, – замялся Хото, – но что он сделал, не знаю.
– Он погубил этот мир.
– Погубил этот мир?
– А думаешь из-за кого сейчас идёт война между Чикаро и Шинджитсу? Думаешь наследники повздорили на пустом месте?
– То есть, ты хочешь сказать, что Денаши – это тот человек, из-за которого развязалась война на материке?
– Да, но не совсем так. История куда глубже, чем ты думаешь.
– Куда уж глубже? – усмехнулся Хото.
– Прежде чем рассказать тебе эту историю, я должен тебе немного разъяснить, кто такие тенши. Это ангелы, которые соединяют сердца людей, так как они лучше всех знают, кто кому подходит. Они являются к людям и легонько их касаются. Коснувшись двух людей, они связывают их сердца на веки силой истинной любви. Когда…
– Так что сделал Денаши?
– Хото, не перебивай. Когда же тенши явилась Денаши, она соединила его сердце с одной больной девушкой, живущей в той же деревни. У связи тенши есть свои преимущества и свои недостатки. Из плюсов можно отметить то, что связь тенши неразрушима. Двое будут любить друг друга вечно, если когда-то их связала тенши. Но не всё так радужно, у всего же есть свои недостатки, как же без них. Проблема заключается в том, что если кто-то из связанных умрёт, то второй больше не сможет никогда полюбить. Решение тенши обжалованию не подлежит, его невозможно оспорить. Тенши никогда не являются к кому-то дважды.
– Так что случилось с Денаши?
– Я как раз к этому и подводил. Когда же тенши связала его сердце с больной девушкой, ей уже осталось жить меньше недели… да, неделю они прожили вместе счастливо, но она умерла. Говорят, что прямо у него на руках. Денаши впал в ярость, от того, что тенши влюбила его в увядающий цветок. Он знал, что тенши больше никогда к нему не придут и что он вечно будет любить уже умерший цветок.
– Так что он сделал?
– Он решился на отчаянный шаг. Он собрался отомстить тенши. Раньше все думали, что эти существа в белых платьях бессмертны, но всё оказалось не так. Денаши удалось поймать одну тенши и убить. Ходят слухи, что он даже отрубил её голову, но этого точно никто не знает, так что утверждать не берусь.
– А что случилось дальше?
– Бог прогневался на людей за то, что один из нас убил его посланника, и запретил тенши помогать людям. Теперь в мире процветает безответная любовь, и самое чистое и прекрасное чувство превратилось в бич человечества. Раньше, когда ты кого-то любил, он почти всегда отвечал тебе взаимностью, но сейчас всё изменилось.
– То есть в мире пропала обоюдная любовь из-за того, что один парень убил божественного посланника?
– Нет, обоюдная любовь никуда не делась, она до сих пор жива в этом мире, но теперь она погрязла в болоте безответных чувств.
Непроглядная темень полностью захватила пространство за окном. Свечи, горящие в фонарях, почти погасли. Толпа за окнами стала медленно разбредаться по своим домам. Слышался отдалённый лай собак и кашель из-за стенки. Видимо, кто-то, живущий в соседней комнате, уже не первую ночь мучился от боли в горле. Тишина медленно, но уверенно поглощала все звуки за окнами. Она стремилась к полной власти над всеми источниками шума.
– А из-за чего началась война? – вдруг спросил Хото.
– Не может быть, – пробубнил Тасукете, – ты и этого не знаешь?
– Нет, не знаю, – ответил спокойный Хото.
– Я потом тебе как-нибудь расскажу, а сейчас спи, нас на утро ждёт нелёгкий путь, – Тасукете отвернулся к стенке, показывая, что ночной разговор окончен.
Глава II
Находка на обочине
Солнце медленно пробиралось по чердаку. Оно выбирало первую жертву, не зная, кого же разбудить сначала. Тасукете лежал лицом к стене, полностью обёрнутый в одеяло. Хото же бесформенно развалился на старом матрасе. Солнце продолжало свой мерный путь в поисках первой мишени. Конечный выбор пал на Тасукете.
– Хото, вставай, уже рассвет наступил, – сказал Кете, медленно выбираясь из постели.
– Но мы же никуда не спешим, так что дай поспать ещё пару минуточек, – послышалось с пола.
– Мы же с тобой договаривались, что покинем постоялый двор с первыми лучами солнца. Наш путь лежит на Чиромачи. Если мы хотим туда добраться за день, то нам надо выйти, как можно раньше.
Хото ничего не ответил, а только издал очень странный жалобный звук и начал постепенно поднимать своё тело с лежбища. Лицо его выражало полное уныние и мёртвую апатию. Казалось, что он бы отдал не одну пригоршню альтов, чтобы снова оказаться на старом, но всё же уютном матрасе. Хото натянул на себя всё, что оставил вечером на тумбочке и пошёл за Тасукете вниз по лестнице.
На первом этаже не было ни одного посетителя. Трактирщик в гордом одиночестве сидел за стойкой и протирал кружки, одинокая уборщица выравнивала столы и протирала подсвечники. Стулья стояли в диком беспорядке, что говорило о том, что вчерашней пьяной толпе недоставало манер.
– Извините, – начал Хото, обращаясь к трактирщику, – но у вас нет чего-нибудь пожевать?
– Только вяленое мясо, больше ничего со вчерашнего дня не осталось.
– Вяленое мясо на завтрак? – усмехнулся Кете, – начало дня настоящих путешественников.
– И не говори, – ответил Хото, набивая свой рот пресным завтраком. Тасукете молча достал из походной сумки несколько альтов и положил их на стол перед трактирщиком. Тот же в свою очередь тихо сгрёб прибыль в ладонь. Кете стал смотреть на то, как его оголодавший соратник за обе щеки уплетает спасительный завтрак. Зрелище вызывало одновременно и смех, и восторг.
Когда же с завтраком было покончено, Кете и Хото вышли к своим лошадям. Они стояли в стойлах всю ночь, так что не было ни малейшего риска, что их кто-нибудь обидит или украдёт. Местный конюх накормил изголодавшихся животных, так как это входило в стоимость аренды комнат, так что лошади были полны сил и готовы продолжить длинное и нелёгкое путешествие.
– Ты обещал мне рассказать про войну, – начал Хото.
– Да, точно, – замялся Кете, – неужели ты ничего о ней не слышал?
– Слышал, что она началась, но не знаю из-за чего.
– Это случилось сразу после того, как тенши покинули этот мир, чуть меньше года назад. Ты знаешь, как звали правящего короля?
– Вроде, Асама, – Хото замялся, – да! Точно! Асама! Папа всегда говорил, что Асама не понимает, как работает торговля, а это знать королю обязательно.
– На счёт торговли не знаю, – деликатно прервал его Кете, – но знаю, что короля звали не просто Асама, а Асама Третий, но не важно. Речь пойдёт о его сыновьях, о двух принцах- близнецах, которых звали…
– Хакори и Накори, это я знаю, – сказал Хото, – так что они сделали?
– После того, как тенши покинули материк, – Кете притворился, что не заметил, как его нагло перебили, и продолжил, – между братьями развязался спор из-за одной знатной особы.
– Знатной особы? – удивился Хото, – никогда не понимал, зачем ухлёстывать за богатыми дамами, ведь деньгами они сами не распоряжаются, да и тем более редко соглашаются на что-либо.
– Не забывай, – начал Кете, – что это два генерала двух центральных армий, два наследника престола, они не могут волочиться за каждым встречным подолом, на это у них попросту нет времени, да и ещё статус не позволяет.
– Так они поссорились из-за какой-то бабы? – удивлённо спросил Хото.
– Да, после того, как стало известно, что тенши больше нет на материке, братья поняли, что у каждого из них есть шанс завладеть рукой и сердцем Кофуку. Так, к слову, звали ту знатную особу, но, думаю, что ты догадался.
– А их отец ничего не предпринял?
– Не успел. Он умер при загадочных обстоятельствах. Никто не знает, как это произошло на самом деле.
– То, что он умер я знал, но, мне казалось, что он умер от какого-то лёгочного заболевания, разве нет?
– Это одна из версий. Я знаю их столько, что не могу склоняться ни к одной из них.
Солнце уже мерно сияло в зените. Путники ехали по малому тракту, который пролегал недалеко от большого. Деревья, растущие по обеим сторонам дороги, создавали некую атмосферу единства пути и определённой отчуждённости от мира. Казалось, что это замкнутая дорога струилась бесконечно вперёд. Голосов птиц почти не было слышно, доносились только слабые отголоски из самых дальних уголков леса.
– То есть братья направили свои армии против друг друга?
– Совершенно верно, – ответил Тасукете.
– Весь материк погряз в войне из-за какой-то бабёнки? – с ещё большим удивлением спросил Хото.
– На самом деле, я думаю, что важную роль ещё сыграла борьба за престол, но основной причиной был спор за руку прекрасной Кофуку.
– Я, лично, считаю, что невозможно убивать кого-либо ради какой-то пустоголовой бабы. Пусть даже она самая завидная невеста материка, всё равно, это тупая баба.
– Значит, ты ещё не встретил ту, ради которой ты готов убивать, – холодно ответил Тасукете.
– Как странно слышать это от тебя, – Хото был немного ошарашен словами друга, – не думал, что ты когда-либо скажешь такое.
– Ну, видишь, сказал.
– А ты когда-нибудь встречал ту, ради которой ты бы был готов убивать?
– Да, но я не хочу об этом говорить.
– Почему? – удивился Хото.
– Сейчас не время для этой истории. Когда она придёт к своему логическому завершению, я её тебе обязательно расскажу. От самого начала до самого конца.
– А когда ты планируешь её завершить?
– Мы занимаемся этим прямо сейчас.
Перед странниками открылась новая картина. Теперь же тракт проходил через очень низкое поле, которое еле было выше подков. Лошади были немного вымотаны от жары, но всё же могли продолжать путь.
Толстые стенки непроглядного леса отступили и развеялись по сторонам. Поле золотилось от редких трав. Небо, казалось, отражалось в каждой травинке из-за утренней россы. Оно заполняло большую часть обзора проезжающих. Дорога плавно превращалась в вытоптанную тропинку. Лошади медленно, но уверенно ступали по мокрой влажной земле. Они расправляли свои уши и нежились на солнце.
– Так, ради чего мы едем в Чиромачи? – спросил Хото, когда друзья остановились на привал.
– Наш путь пролегает намного дальше, на восток. Мы не сможем пересечь границу без достойного запаса провизии. Нас и так могут запросто взять в плен, а в плену без еды будет совсем тяжко.
– Я думаю, – Хото замялся, – что нас не возьмут в плен, – он сделал паузу, – мы же никому не нужны. За нас выкуп никто не даст, местоположение стратегических объектов мы не знаем, так что им незачем нас держать в плену.
– Ты прав, скорее всего нас просто убьют, так что поспешим.
Поле простиралось во все возможные стороны. Зелёный океан застилал взор путников, создавая иллюзию бесконечного похода. Тёмные полосы леса по периметру только уходили в даль, давая забыть о себе. Всё прибывало в непоколебимом, каком-то статичном состоянии. Только облака плыли по небу. Они повиновались ветру и двигались в заданном направлении. Солнце стояло высоко, обжигая руки бедных путников.
Целый день Тасукете и Хото не слезали с лошадей. Бедные животные последние несколько миль перед закатом просто медленно переставляли ноги. Кете не соглашался устроить привал, так как, по его мнению, до города оставались считанные мили.
Поле сменилось старой дорогой. Друзья снова въехали на полосу, окружённую непроглядной зелёной стеной. Малый тракт постоянно то поднимался, то спускался. На каждом восхождении путники спешивались, брали своих лошадей за узду и медленно вели их в гору. Темп путешествия заметно снизился, но не упал до нуля. Но вот, в конце дороги стали появляться какие-то яркие огни.
– Я же говорил, что мы близко, – сказал Тасукете, впрыгивая в стремя после очередного подъёма.
Друзья устремились на свет ночных огней. Тракт медленно превращался в дорогу, состоящую из маленьких камешков. Такие пути плохо влияли на лошадиные подковы, но странники неслись во весь опор. Они хотели как можно быстрее остановиться на каком-нибудь тёплом постоялом дворе, но вдруг лошадь Хото споткнулась и упала на землю вместе с всадником.
Кете спешился, чтобы помочь другу подняться и найти причину столь неожиданного падения. Тасукете дал руку Хото и вынул его из-под лошади. Пока упавший помогал своему скакуну подняться, Кете пытался разглядеть в тусклом свете далёких городских огней что-либо странное. Что-либо, что не должно лежать на дороге.
Кете стал щупать руками тьму. Он старался наощупь найти то, что послужило причиной остановки. Его левая рука наткнулось на что-то мягкое и мокрое. Кете пощупал неопознанное тело двумя руками и решил вынести его на свет огней. Тело оказалось чересчур тяжёлым. Не похоже было на то, что оно тут недавно лежит.
При свете фонарей путники разглядели существо, которое они обнаружили на дороге. Это был человек, видимо, мертвецки пьяный. Он не откликался ни на какие слова. Хото, после того, как убедился, что с лошадью ничего серьёзного не случилось, попытался привести незнакомца в чувства лёгкими ударами ногой в бок. У него не было цели навредить ему, но пробудить лежащего очень хотелось.
– И что мы будем с ним делать? – спросил Хото, – я не горю желанием оставлять его здесь.
– С каких пор ты подался в альтруисты? Я думал, что если на дороге валяется не симпатичная девица, то тебе до неё и дела нет.
– Очень смешно, – Хото саркастично рассмеялся, – я серьёзно, что мы будем с ним делать?
– Предлагаю положить его на твою лошадь и довести до ближайшей таверны.
– Но почему на мою?
– Потому что твоя лошадь меньше устала, а у моей уже сил нет, ведь болшую часть поклажи везёт именнно моя.
– Ладно, – согласился Хото, – убедил, но почему до ближайшего трактира?
– Он же пьян. В таком паскудном состоянии он не мог уйти далеко. Видимо, шёл из трактира домой, но перепутал направление и поплёлся по дороге из города. Может быть, там его кто-нибудь знает.
Хото недовольно вздохнул и повалил тело на свою лошадь. Глаза кобылы чуть не выскочили из орбит, когда на неё ещё верхом уселся Хото.
Ближайшая таверна оказалась совсем недалеко. Она стояла прямо у городских ворот. Видимо, она была рассчитана на проезжающих путников. Друзья направились туда.
Трактир был полон посетителей. Хозяин заведения не успевал наливать новые кружки. Дышать было тяжело из-за больших клубов дыма от трубок. Все столики были заняты, так что вновь прибывшие путники не смогли отыскать себе место. Вся эта картина напоминала какой-то деревенский пир, на который позвали всех жителей небольшого провинциального поселения.
Хото отыскал трактирщика среди толп посетителей. У хозяина не было настроения говорить с кем-либо, кроме посетителей, так как всё его время занимал процесс принятия заказов и выдачи свежих кружок. Тогда Кете с большими усилиями приволок бессознательное тело незнакомца и повалил на пол перед трактирщиком. Хозяин заведения опознал тело и попросил вынести его обратно на улицу. Сказав, что заказы временно не принимаются, он вышел на улицу вслед за путниками.
– Вы его знаете? – спросил Кете.
Трактирщик нервно закурил трубку в свете городских огней и ответил, – конечно, знаю. Его зовут Ангаки.
– Ангаки? – переспросил Хото, косо посмотрев на спящего, – какое-то странное имя.
– Какое есть, – ответил трактирщик, – он бард и раньше часто пел свои баллады в моём трактире, чем привлекал посетителей. Тем более, они играл на лютне. Прибыль за такие вечера мы делили пополам. Не смотрите на посетителей, сейчас, на самом деле, это одноразовое исключение. Каждый год начальник городской стражи закатывает в моём трактире большой пир по случаю своего дня рождения. Дело в том, что он был старым другом моего отца, который раньше здесь был управляющим. Теперь трактир перешёл в руки мне, а начальник стражи решил не изменять традициям.
– Так, – протянул Кете, – мы можем оставить его у вас?
– Да, конечно, оставляйте, я за ним пригляжу, всё-таки, он много для меня сделал, – трактирщик сделал большую затяжку, – но я для него, наверное, больше.
– Кстати, – перебил его размышление Кете, – вы сдаёте комнаты?
– Да, есть пара свободных в левом крыле. Вы ищите, где бы переночевать?
– Да, было бы неплохо остаться здесь.
– Раз вы принесли моего старого друга, то я налью вам пива за счёт заведения.
– Спасибо, конечно, – ответил Кете, – но лучше только покажите место, где можно выспаться.
Трактирщик взял тело спящего барда и отнёс к себе в каморку на первом этаже, затем принял у Кете оговоренную сумму и проводил уставших путников в свободную комнату.
Новая комната была больше их старого места ночлега. Тут стояли две одинаковые свежие кровати, на окнах были резные ставни, которые защищали от уличного света и гама, а на каждой из двух тумбочек стояло по подсвечнику.
Путники поблагодарили хозяина, разделись, положили вещи на тумбочки и легли спать. Они были жутко вымотаны и хотели только спать. Мысли их улетали куда-то далеко-далеко за Тсукиюми. Тела же их погружались в мерные покачивания волнистых грёз, устремляющих их тела к рассвету.
Глава III