Мои ноги застучали по тротуару, солнце выглянуло из-за горизонта. Я должна была перед этим размыться, но знала, что мне нужно было уйти подальше от своей комнаты и воспоминаний о снах. Я ощущала напряжение от бега по склону холма, легкие пытались подстроиться, усталость наполняла меня и отвлекала от мыслей, которые крутились в голове с огромной скоростью.
Я не сходила с ума.
Мне не снились непонятные сны.
Я не упала и поранилась во время похода.
Я не исцелилась чудом, пока остальные врали об этом. И я не видела никакие тени.
Мне просто показалось. Мне нужно было получить побольше солнца, но не быть на жаре. И мне нужно было больше воды и меньше вредной пищи — но я все равно собиралась купить буррито.
Я постепенно смирюсь с ночью сновидений, рвущих душу и лишающих дыхания. Я собиралась принять решение насчет будущего и придерживаться его. И я съем спокойно буррито и побегаю позже, чтобы не ощущать вину за это.
И я сделаю все это, не сходя с ума. Потому что я не сходила с ума.
Я повернула еще два раза, миновала улицу Родеса и Роуз, оказалась перед киоском с буррито, желудок урчал, легкие и бедра горели. Я намеренно выбрала маршрут, ведущий мимо их улицы, но не по ней. Я не знала, почему сделала так, но меня словно тянуло к Люсам, но я не хотела быть рядом с ними.
И я не хотела выглядеть так, словно следила за Родесом или странно вела себя рядом
с ним, ведь не могла забыть ощущение его ладони на моей или его губ на моей коже.
У меня было много вопросов, много тревог, и я все еще переживала из-за парня. Значит, мне нужно было больше буррито и меньше стресса из-за романтических
связей. Будет проще разобраться с жиром от буррито, чем с тем, что было связано с парнем,
о котором мне не нужно было думать.
К счастью, киоск был открыт. Я заказала буррито с курицей и бобами, а еще с картофелем и бобами. Я не любила яйца в тортилье, но в этом месте на завтрак подавали разные версии. Я не добавляла острый соус, как сделала бы под вечер, и считала это победой за завтраком.
Я села на скамейку под навесом и впилась в буррито с картофелем, решила приберечь куриное на потом. Оно было обычно горячее, и я была не против холодной курицы, но не любила холодный картофель. Я была вредной, когда дело касалось буррито на завтрак, но у меня хотя бы была система.
Свет восходящего солнца озарял меня, пока я доедала первое буррито, злясь, что не заказала бутылку воды. Я решила взять воду после второй половины завтрака, чтобы
успокоить желудок перед пробежкой домой. Не самый умный ход утром, но я и не соображала толком.
Я проглотила остатки картофеля и застыла, уловив что-то краем глаза.
— Просто тень, — прошептала я под нос. — Обычная тень. Не настоящая. Но я повернулась, отвела взгляд и не знала, говорила ли себе правду. Потому что выглядело это как настоящее.
Существо стояло на четвереньках, голова доходила до моего плеча, оно терзало
когтями урну неподалеку на улице. Если бы оно не выглядело как из моих кошмаров, я приняла бы ее за бродячего пса или большого кота, ищущего объедки. Может, даже медведь из гор, забравшийся в город.
Но бродячие звери не были такими большими, а у медведей не было огромных серебряных когтей, сверкающих на солнце.
Я знала, что это было. Я видела это раньше. Но тогда я спала.
У существа были длинные острые уши, длинные зубы торчали из пасти, слюна
собиралась лужей перед лапами. Если бы оно встало на задние лапы, оно легко стало бы выше меня. У него были большие мышцы, но худое тело, словно готовое бежать к добыче
и прыгнуть на нее.
И почему-то я знала, что если… существо посмотрит на меня, я буду его добычей.
Я задержала дыхание, гадая, когда успела сойти с ума и начала такое видеть. Потому что этот монстр был создан из тени, но и из плоти и кости. Я видела это теперь. Это я видела краем глаза долгое время. Теперь я видела это прямо.
Я была уверена, что позже задалась бы вопросом, почему, но пока я просто застыла, другое буррито остывало на столике, пока я смотрела, как монстр из тени рылся в урне без звуков. Он даже не шуршал бумагой или бутылками, и я не знала, как он это делал.
«Потому что он не настоящий».
Я игнорировала слова в голове, которые были правдой, старалась не дышать и не кричать от вида.
Когда женщина из киоска с буррито прошла мимо урны, чтобы поговорить с другим человеком, тень пропала, словно ее и не было.
Но я знала, что тот монстр существовал.
Потому что я не могла сходить с ума. Значит, что-то еще происходило.
Мне нужно было поговорить с единственным человеком, которому я доверяла.
Я выбросила остатки завтрака, желудок мутило после увиденного — или не увиденного. Я побежала к дому Брэлинн. Я написала ей по пути, когда остановилась на углу
и ждала, пока проедет машина. Я надеялась, что она не спала.
Я: Ты проснулась?Нужно поговорить.
Брэлинн: Только встала.Встретимся у задней двери.
Я быстро убрала телефон в карман куртки, выдохнула. Я знала, что могла рассчитывать на Брэлинн, и она не спрашивала, почему мне нужно было срочно поговорить
с ней, и это было для меня важно.
Я хотела повернуть на улицу Брэлинн, когда услышала, как меня окликнули.
— Почему ты бегаешь так рано? — Эмори подбежала ко мне с ключами в руке. Мы все жили неподалеку, в одном районе, потому ходили в одну школу, но со всем произошедшим я забыла, что Эмори жила по пути к Брэлинн. — Заставила меня бегать.
Я смотрела на девушку, которую раньше любила, пока не поняла, что это было лишь увлечение юных сердец. Я решила, что Эмори тоже стоило участвовать в разговоре. Она не была лучшей моей подругой, и я знала, что наши жизни разойдутся по разным путям, но я знала, что она была голосом разума, а Брэлинн поможет успокоить нервы. Мне нужны были обе, но я боялась их слов.
— Я шла к Брэлинн поговорить о… мне нужно кое-что ей рассказать. Ты можешь тоже пойти?
Что-то в моем голосе заставило Эмори странно на меня посмотреть.
— Все хорошо, Лирика?
Я стала кивать, а потом покачала головой.
— Не знаю. Ты можешь пойти?
Она долго на меня смотрела, и я боялась, что она откажется. Но Эмори убрала ключи
в карман и пожала плечами.
— Ладно. Ты ведешь себя странно, знаешь?
— Знаю, но… спасибо, — я повернулась и прошла к дому Брэлинн, Эмори шагала за мной. Подруга сидела на заднем крыльце с чашкой чая в руке, сдвинув брови. Я знала, что
в чашке был чай, потому что Брэлинн не очень любила кофе, а для горячего шоколада было еще рано.
— Что такое, Лирика? — Брэлинн встала и опустила чашку.
— Мы можем поговорить внутри? Или в уединенном месте? — я не хотела вываливать мои кошмары и безумие в мир. Было плохо уже то, что я собиралась сделать это при Брэлинн и Эмори.
— Родители не в городе, так что можем. Я сказала приходить к заднему входу, потому что я уже тут наслаждалась утром, — Брэлинн шагнула ко мне и крепко обняла. Я сжала ее, нервы немного успокоило ее присутствие.
— Покончим с этим, — сказала Эмори. — Я шла за латте, а теперь я без кофе и голодная.
Я отодвинулась от лучшей подруги и повернулась, чтобы мы прошли в гостиную в доме Брэлинн. Когда мы сели — я возле Брэлинн на диване, а Эмори в кресле перед нами
— я не знала, с чего начать.
Как я могла рассказать двум людям, знающим меня лучше многих, что мне виделись ужасы? И что я думала, что это было как-то связано с моим падением в горах. Случай, который другие назвали не таким плохим, как я думала.
— Говори, — сказала Эмори. — Ты меня пугаешь, кусаешь губу и заламываешь руки. Это на тебя не похоже.
— Эмори… — начала Брэлинн, он я подняла дрожащие руки.
— Нет, я начну. Я знаю, что прозвучит так, словно я не в себе, но я хочу, чтобы вы меня выслушали, хорошо?
Брэлинн сжала мою ладонь. Я тут же успокоилась. Она умела влиять на меня.
— Конечно.
Эмори молчала, но я и не ожидала от нее слов.
Я не знала, с чего начать, так что начала… надеясь, что делала правильно.
— Порой я думаю, что в тенях что-то есть. Порой это не просто игра света. Другие молчали, и я была благодарна за это. И я продолжила:
— Знаете, когда кажется, что что-то двигается, но когда смотришь, там ничего нет? У
меня такое было. Я всегда смотрела как можно быстрее, но не могла увидеть это. Когда я была маленькой, мама говорила, что это были фейри и магия, и только «особенные» видели это. Но когда я стала старше, я перестала говорить ей, что все еще видела тени.
Я глубоко вдохнула, Брэлинн снова сжала мою ладонь. Эмори выглядела скучающе, и
я не знала, что делать с такой реакцией.
— Но тени растут. В моей голове. Я думаю, что что-то случилось со мной на той горе.
Я не знаю, что, но… не знаю. Я видела сны. Или кошмары. Не знаю. Но я не могу спать, и я точно видела монстра сегодня, пока завтракала. Такого же, как я видела краем глаза, и похожего на тех, которых я вижу во снах.
— Шутишь, — растянула звуки Эмори. — Ты не спала прошлой ночью?
Я посмотрела на свои ладони, зная, что заслужила такую реакцию.
— Мало. Но проблема в другом. Я видела сны, сколько себя помню. Яркие.
— Все мы видим сны. Не все особенные или волшебные. Ни у кого такого нет,
— Эмори закатила глаза, и ей повезло, что я не стукнула ее. Я знала, что понять меня было сложно, но я хотела открыться ей, а она вела себя ужасно.
— Может, это и так, но я все равно думаю, что со мной там что-то случилось. Я помню падение, Брэлинн. Я помню боль, и как думала, что разобьюсь, но я проснулась, а ты была в смятении, а Розамонд и Родес сказали, что я была в порядке.
— Ты упала? — Эмори выпрямилась. — Почему ты не сказала?
— Потому что это произошло быстро, и они сказали, что я не пострадала. Но я помню.
— Я говорила тебе, что поход — плохая идея.
Я сжала переносицу свободной рукой. Другую ладонь еще сжимала Брэлинн. Она молчала.
— Знаю, но это не помогает.
— И, Лирика, ты несешь бред. Ты говоришь о снах, монстрах и тенях, а потом про падение? Не понимаю.
— Я тоже, — рявкнула я. — Потому я тут. Я пытаюсь привести мысли в порядок. Я видела монстра. С когтями и зубами, и я не шевелилась, чтобы он не посмотрел на меня. Не знаю, было ли это правильно, но я видела это. Я всегда видела тени, всегда ощущала их в своих снах. Но не так. А изменился только поход. Это как-то связано. Или я что-то вижу, и мне нужно в больницу. Не знаю, но что-то не так, и я не могу держать это в себе. Я хочу сохранить разум.
Мы долго молчали, мысли кипели, и Эмори хмуро глядела на меня, пока Брэлинн не нарушила тишину:
— Думаю, нам нужно поговорить с Родесом и Розамонд.
Я повернулась к ней.
— Зачем? Ты мне веришь? — я надеялась, что она верила, потому что я не хотела быть одна. Я знала в душе, что Эмори не поверит мне, но Брэлинн… Брэлинн понимала меня.
Должна была.
Брэлинн печально посмотрела мне в глаза и кивнула.
— Я не вижу тени или монстров, но знаю, что что-то случилось на той скале. Мозг пытается мне сказать, но все в тумане. Я не помню твое падение, но и не помню, как ты оказалась на спине с ребятами вокруг тебя. Думаю, нам нужно поговорить с Люсами, потому что что-то произошло, но я ничего не помню. Это как брешь в памяти. Это меня пугает.
Мое сердце гремело в ушах, и я сглотнула, во рту пересохло.
— Я… не знаю, что у них спросить, но нужно пойти.
Эмори вздохнула.
— Думаю, вы пересмотрели фильмов ужасов. Но, если думаете, что они от вас что-то скрывают, я мешать не буду. Я буду рядом, потому что мне не нравится, что они могли вам навредить. Или наврать.
Это было уже хорошо для Эмори, и я это приняла. Мы посмотрели друг на друга, и я знала, пока мы шли к Родесу и Розамонд, что случилось кое-что важное, что могло изменить все.
Я видела сегодня монстра, не просто тень. Я изменилась, а не только окружение.
Я знала откуда0то, что после встречи с ними все станет другим. Я должна была убежать. Я должна была думать о будущем, а не о том, чего не могло быть. Но я не могла остановиться, я шагала в сторону их дома.
Что-то начиналось.
Я боялась, что это уже началось. И я попала в гущу событий.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Я стояла на пороге дома, где никогда не была раньше, но я знала, кто там жил. Это был дом среднего размера в один этаж, но я знала, что сзади открывался хороший вид на горы. Не все дома тут были в два этажа, и многие были разноуровневыми из-за холмов, но этот был довольно простым. Вот только ничего уже не ощущалось простым.
Родес и Розамонд не устраивали у себя вечеринок, и я была только в их джипе, и то только вчера, когда я чудом пережила падение, которое должно было оказаться хуже, чем они говорили.
Я не знала, почему мой разум возвращался к этому факту, но это было правдой. Я не могла выдумать все, произошедшее со мной недавно, и хоть я пока не знала, как все это было связано, Я знала, кто еще был там в тот день. Может, у них были ответы.
Или они назовут меня безумной и помогут закрыть меня в психушке, потому что я, казалось, была в одном кошмаре и тени от этого.
Но я видела клыки.
Я помнила свои сны.
Я все еще ощущала воздух на своем лице, и что-то тянуло меня за лодыжку вниз.
Я помнила страх.
Я не сходила с ума.
Но я и не ощущала себя адекватной…
— Еще рано, но ничего. Я все еще не могу поверить, что ты не сказала мне, что ты упала. Как это понимать, Лирика? — Эмори прищурилась, пока жала на дверной звонок.
Я скривилась от звука, поняв, что было очень рано. Может, у нас и не было повода быть тут, чтобы… что? Спросить их прямо, соврали ли они о моем падении и о том, как я магически исцелилась перед тем, как стала видеть монстров?
Фу. Я была такой глупой. Где тут был смысл? Мне нужно было пойти домой, выпить аспирин и забыть обо всем, что я якобы видела. Забыть о том, что Брэлинн тоже ощущала, что что-то не так. Она ощущала себя так из-за меня, и я убедила ее, что что-то было не так.
— Нам нужно идти, — выпалила я и отпрянула на шаг. Я чуть не рухнула с крыльца. Эмори сжала мое предплечье до боли и хмуро посмотрела на меня.
— Мы не дети. Мы не звоним и убегаем.
Я не успела ответить, я и не знала, что сказать, потому что дверь открылась, и Розамонд стояла там, сдвинув брови.
— Что такое, Лирика?
Эмори шагнула вперед меня, и Брэлинн сжала мое бедро, чтобы не дать упасть. Я сегодня не дружила с лестницами, ведь споткнулась уже не раз.
— Я скажу, что не так. Вы допустили, чтобы Лирика пострадала, еще и врете об этом.
Я знала, что вы — фрики, но я не понимала, что все настолько плохо. Что вы с ней сделали? Не заставляйте меня вредить вам.
— Эмори, — сталь в моем голосе задела ее, она повернула голову, раскрыв рот, ее волосы зашуршали по плечам.
— Что?
— Хватит. Не веди себя как сволочь, потому что ты злишься, что я тебе не рассказала все, — я выдохнула, пытаясь собраться с мыслями. — Мы можем войти, Розамонд? Я знаю, что еще рано, и мы внезапно пришли, но мне нужно кое-что спросить у тебя.
— Да, — добавила Брэлинн рядом со мной. — Если можно. Пожалуйста. Спасибо,
— Брэлинн лепетала, и я выдохнула, гадая, что мы тут делали, и почему мы пришли толпой. Розамонд посмотрела на нас с любопытным выражением лица, которое я не могла понять. Она хотела отойти, но волоски на моей шее встали дыбом, и что-то мелькнуло в
стороне. Тень.
Я повернулась, сердце билось быстро, пока я пыталась уловить то, что заметила краем глаза. Но я не успела повернуться, Розамонд прошла мимо нас, оттолкнув Брэлинн, Эмори
и меня так, что я чуть не упала. Снова.
— Что такое? — спросила Эмори, повернувшись с мрачным видом. Она убрала темные волосы за уши и прошла к Розамонд.
Брэлинн подняла руку, остановив ее, и Эмори пронзила ее взглядом.
— Стой. Что-то не так.
— Я скажу, что не так. Мы не должны тут быть.
— Нет, — тихо сказала Розамонд, вытянув руки, ее длинные темные волосы трепал ветер. — Они не должны тут быть, — и с теми жуткими словами в ушах я посмотрела на то, что видела Розамонд.
— О, боже, — я не понимала, что сказала это, пока Брэлинн и Эмори не посмотрели на меня со смятением на лицах. Может, они не видели то, что видела я, что точно видела Розамонд. Может, я сходила с ума.
Монстр, которого я видела, пока ела буррито, нашел друзей. Они крались к дому. У каждой тени были длинные клыки, темные глаза, сияющие красным, и огромные когти, которые впивались в землю и делали траву коричневой.
Розамонд стояла перед нами, пять монстров шли к нам. Я не знала, что она делала. Она была такой маленькой, как крохотная танцовщица, но она выглядела яростно, как воин, готовая биться с этими… созданиями.
Розамонд оглянулась, и я видела что-то в ее глазах, что-то куда старше, говорящее о воспоминаниях и возрасте, хотя в этом не было смысла.
А потом она отвернулась и вытянула руки. Она прошептала что-то под нос, и яркий свет вылетел из ее ладоней, заставив меня отпрянуть к Брэлинн. Пленка опустилась с неба, почти как когда разбиваешь яйцо над стеклянной миской, и по сторонам было почти ничего не видно. Я видела газон, подруг и монстров. Казалось, остальной мир не видел, что происходило в пузыре, но мы не видели то, что было снаружи.
Или я ударилась головой, и все это не было реальным. А потом монстр прыгнул.
Розамонд отскочила, и я побежала к ней, зная, что мне не хватит сил, чтобы ей помочь. Но я не могла бросить ее одну.
— Идите внутрь! — закричала я подругам. — Идите!
Эмори повернулась, но одна из теней схватила ее за лодыжку и сбросила с крыльца. Она рухнула и не встала. Я завизжала, но не успела помочь ей, другая тень бросила Брэлинн
в машину. Удар не казался сильным, но Брэлинн с тихим звуком потеряла сознание, лежала у шины, а тень отвернулась и посмотрела на меня.
Прямо на меня.
— Блин.
Это было настоящим. Все это. И я не знала, как с этим биться. Я не была бойцом. Я даже не смотрела боевики, потому что мне было скучно. Я посмотрела вправо, и Розамонд билась с четырьмя монстрами, двигая странно руками. Я не понимала. Она их не касалась, но тени отлетали, ударялись об землю, оставляли глубокие ямы при этом, но поднимались
и снова пытались добраться до Розамонд. Она держалась, хоть я не знала, как она делала это.
Пятый монстр оставался мне, его темная кожа, покрытая пеплом, напоминала мне адскую гончую, иллюстрацию с которой я видела в детстве. Может, это существо прибыло из глубин ада, и это был мой апокалипсис.
Существо шагнуло ко мне, поймало мой взгляд. Я не могла отвести взгляд, но не могла убежать. Я знала, что монстр погонится, и я не могла бросить подруг без сознания, они могли пострадать серьезно.
Я сглотнула желчь в горле, быстро пригнулась, когда тень прыгнула на меня. Я как-то вспомнила короткий курс самозащиты из одного урока, который я посетила. Я
кувыркнулась и вскочила на ноги. Получилось не очень хорошо, и я чуть не упала на лицо, но когти тени меня не задели.
Я развернулась, а потом упала на бок, когда тень прыгнула снова. В этот раз я не успела. Тень подняла ладонь с когтями, и я закрыла лицо руками, зная, что я не успею отскочить. Но я надеялась, что монстр как-то промажет.
Или, может, я просто знала, что мне не хватило бы сил сражаться.
Если я выберусь из этого живой, я найду способ научиться. Я не хотела ощущать себя беспомощной. Но я не успела пожаловаться, тень закричала, и жуткий визг заставил меня закрыть глаза… но лишь на миг.
Мне нужно было знать, от чего тень кричала.
Потому что, если что-то могло ей навредить, это могло навредить моим подругам и
мне.
Но тень отлетела от меня, и я увидела, что это был не монстр. Это был юноша с темной кожей и серебряными глазами. Тот, с которым я пришла поговорить.
Родес зарычал, и земля задрожала подо мной, словно она злилась так же, как он. Или, может, я дрожала. Я не знала, но не могла оставаться на месте долго. Я поползла, ноги были слишком слабыми, чтобы встать. Я пыталась добраться до Брэлинн, ведь она была ближе, но я оглядывалась на Родеса и Розамонд, не веря глазам.
Они оба двигали руками так быстро, что я не могла увидеть толком, но монстры с силой отлетали от них на землю. Я ощущала это руками и коленями, пока ползла. Тени истекали красным там, где камни впивались в них, где их резал Родес, и я знала, что не смогу забыть об этом сражении до смерти. Я просто надеялась, что этот день наступит не скоро.
Я, наконец, отвернулась от сражения, которое не понимала, встала на дрожащих ногах, пыталась побежать к подругам. Может, если я смогу добраться до них и увести их в дом, я смогу вызвать помощь. Я не знала, кому звонить, чтобы спастись от теней-демонов, но, может, я могла хоть что-то сделать. Хотя, как только я добралась до Брэлинн, я вспомнила, что нельзя было двигать того, у кого могла быть травма спины. Так было и с Эмори. К глазам подступали слезы.
Я была слабой.
Я была ужасно слабой, и я ненавидела себя за это.
И я подавила слезы и прошла к Брэлинн. Я обхватила ее лицо руками.
— Брэлинн, только бы все было в порядке. Прошу, проснись.
Ее глаза открылись, и мои слезы пролились. Она была растеряна, но не двигалась, и я
знала, что страх не прошел, но она открыла глаза. Это было уже что-то.
Я не успела ничего сказать, что-то потянуло меня за плечо и оттащило на пару футов от нее. Я отбивалась ногами и кричала, а потом дыхание кончилось, ведь я увидела красные глаза тени.
Но это была не тень. Я поняла это сейчас. Это было не что-то из моих снов или обман зрения.
Это было настоящее.
И существо нависло надо мной. Ждало.
И, раз я не смогла биться во снах, я стала драться руками и ногами, пытаясь сделать что-то, а не просто лежать там, ожидая конца жизни. От моего удара тело сотряслось, и я пошатнулась на ногах, но не упала.
Монстр зарычал, и я ударила ногой снова, ступня болела от второго удара.
Он опустил голову, и я ударила его кулаком по пасти, шок от удара послал горячую волну боли по моей руке.
Существо ничего не делало. Просто нависало надо мной.
А потом оно завизжало, когда Розамонд прыгнула на его спину, словно на быка во время родео. Я еще такого не видела. Конечно, десять минут назад я не знала, могла ли такое увидеть.
Нет, это было неправильно. Я видела такого монстра, но не билась с ним. Я не видела, чтобы кто-нибудь катался верхом, сражаясь, используя силу, которая шла из ниоткуда.
Я выползла из-под тени, заметила Родеса, бьющегося с четырьмя другими монстрами, поднялась на ноги снова. Краем глаза я увидела ветку у края дома, так что побежала к ней, надеясь, что успею.
«Ты умеешь бегать», — напомнила я себе. Я была хоть в чем-то хороша. Хоть я не могла помочь этим навыком. Я подтащила ветку туда, где Розамонд билась с другим монстром. Я ударила веткой по боку существа. Оно закричало, посмотрело на меня, а потом завизжало снова, когда Розамонд сделала что-то руками. Она словно танцевала ладонями в воздухе, пальцы двигались сложным узором, толкали и тянули, и я этого не понимала.
Вдруг красный свет в глазах монстра угас, он упал на землю.
Я моргнула, а потом посмотрела в сторону, Родес делал то же самое с двумя другими чудищами. Три тела были на земле, еще два отступили, двигались вокруг нас. Я пошатнулась, голова кружилась, но я не дала себе упасть. Родес шагнул ко мне, и его глаза расширились.
Я оглянулась, и в этот раз закричала я, а не монстры.
Две другие тени двигались по кругу, и от этого что-то темное, похожее на портал из фильма, который я недавно смотрела, открылся неподалеку от Брэлинн, такой неподвижной, что меня это пугало. Монстры перепрыгнули ее и направились ко мне.
Я упала на колени, когда один врезался в мой бок, боль сотрясла меня. Ничто не было сломано, но я знала, что будут синяки. И это не закончилось.
Тень нависла надо мной, и все изменилось. Это произошло так быстро, что я словно пропустила части. Родес вдруг оказался рядом со мной, оттащил меня, толкнув чем-то тень, но потом он закричал сестре с ужасом в глазах.
Я повернула голову и увидела другого монстра, он тащил Розамонд, она была без сознания. Он тянул ее к темному кругу, внутри которого тьма казалась далекой. Когда он прошел туда, Родес притянул меня ближе, подальше от трупа одного из монстров, пытавшихся убить меня, а потом он закричал.
Родес визжал.
Потому что портал закрылся, и Розамонд с монстром просто… пропали. Его сестра пропала.
Ее… тут больше не было.
А я все еще была тут.
Как и Родес.
Если бы он не пытался спасти меня, он смог бы помочь ей. Спасти ее.
— Блин, — прорычал Родес. — Нэги не должны обладать такой магией. Розамонд!
— завизжал он ее имя снова, словно она могла слышать его там, где оказалась.
Тишина. Я слышала только тишину.
Я ощущала запах земли и огня и не понимала. Это было как во сне, но происходило в реальности.
Было больно, и ужасы были настоящими. И страж в глазах Родеса был настоящим.
— Что произошло? — спросила я, голос был хриплым после криков. — Где Розамонд? Куда они ее забрали?
Родес не ответил. Вместо этого он оглянулся, стиснув зубы, тонкая вуаль вокруг нас мерцала, а потом пропала полностью.
— Нам нужно внутрь.
Эмори подошла к нам сзади. Я и не заметила, что она пришла в себя.
— Нет, что случилось?
Родес взял меня за руку и поднял.
— Нэги тут, и твой мир, твое все только начинается.
Я не знала, чем были «нэги», и в его странных словах не было смысла, но я знала, что он не врал.
Мне это не почудилось. Я не сходила с ума. Но теперь я увидела мельком то, что происходило вокруг нас. Я не знала, хотела ли это подтверждение, потому что это означало, что все было реальным.
И мои решения уже не будут прежними.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
— Я не пойду с тобой внутрь, — рявкнула Эмори, держась за голову. — Я пойду домой и забуду, что это произошло. Я не знаю, что с тобой и твоей странной сестрой, но я не хочу в этом участвовать.
Родес не взглянул на нее. Он глядел на меня, серебряные глаза были яростными.
— Лирика.
Я моргнула, голова болела, тело ныло от падения.
— Я… что?
Он протянул ладонь, словно хотел прижать ее к моей щеке, но замер и опустил руку.
— Нам нужно внутрь. Я объясню… сколько смогу. Но тут мы в опасности.
— А в твоем доме будет безопасно? Не думаю. Идем, Лирика.
Эмори скрестила руки на груди, но я смотрела на Родеса и знала, что не могла уйти
домой. Не сейчас. Мне нужно было знать, что происходило.
— Ты все мне расскажешь? — спросила я, мне нужно было знать ответ, даже если я боялась того, что он расскажет.
Он снова протянул руку и в этот раз обхватил мою ладонь. Я игнорировала притяжение, возникшее от этого. В этом не было смысла. Не могло быть смысла.