— Все, что смогу.
Это был не тот ответ, который я хотела услышать, но лучше вариантов не было.
— Ладно.
Облегчение мелькнуло на его лице, а потом что-то в глазах изменилось, и его лицо напряглось. Я не знала, что это значило. Но Розамонд пропала, что-то напало на нас — я не могла это объяснить, а он, похоже, мог — и многое другое произошло, так что меня не удивляло, что я не могла прочесть его лицо.
Хотя я и раньше этого не могла. Даже во время коротких разговоров с парнем, о котором мечтала.
Но происходящее не было исполнением мечты, так что те мысли пропали из моей головы, когда Родес потянул меня к дому, направив за собой и Брэлинн. Эмори стояла в стороне, хмуро смотрела на нас. Она пробормотала что-то под нос, что я не расслышала, и пошла за нами в дом Родеса.
Я попыталась осознать, что увидела снаружи, но это было сложно, я все еще дрожала, колени болели, а ладони были в земле и царапинах. Подруги стояли по бокам от меня, Брэлинн была напряжена, ее глаза были огромными, она точно все разглядывала. Эмори была в стороне, щурилась, глядя на Родеса, стоящего перед нами.
— Присядьте, — Родес кашлянул, его голос был рычанием. — Пожалуйста.
— Я так не думаю.
Я закрыла глаза от едких слов Эмори. Я устала, запуталась и, честно… боялась.
— Эмори, хватит. Просто перестань.
— Не могу поверить, что ты собираешься его слушать. Что там случилось, фрик? И с чего нам хотеть тебя выслушать?
Родес скрестил руки на груди и скучающе посмотрел на Эмори.
— В твоих вопросах противоречие. Или ты хочешь ответы, или ты не веришь моим словам. Что ты выбираешь?
— Хватит, — мой голос был тихим, но Родес услышал, потому что повернулся ко мне
с нежностью во взгляде, но через миг он снова помрачнел.
— Тебе нужно кое-что знать, Лирика. Тебе должны были уже это рассказать.
От этого я выпрямила спину.
— Так расскажи мне.
— Лирика…
— Молчи, Эмори! Просто дай ему объяснить, что происходит. Что-то вылезло из теней и напало на нас.Оно забрало Розамонд,и мы должны делать вид,что этого непроизошло?
Эмори сверлила меня взглядом.
— Я ничего этого не видела, Лирика. Я видела только, как ты и Розамонд побежали, а потом отлетели от воздуха.
— И я не видела монстра, — тихо добавила Брэлинн. — Но я знаю, что там что-то было. Я видела тени, но не… осязаемые. Почему ты это видела, Лирика? Почему сейчас, а не раньше?
Мы повернулись к Родесу, который вздохнул с поражением на лице.
— Ты видишь то, что прячется в тенях, Лирика, из-за того, кто ты, и того, что случилось в лесу. Не знаю, почему Брэлинн видит тени. Есть причина, но я ее не знаю. Эмори ничего не видит, потому что так у всех людей. Просто игра воображения, может, тени мелькают, когда они не обращают внимания, но они не могут увидеть это полностью.
— Падение? — я опустилась на диван, колени ослабели, но не от информации, а от всего произошедшего пару мгновений назад. Я умела бегать, а не драться. И я не знала, что могло произойти дальше.
Родес провел ладонью по лицу, и я заметила кровь на его костяшках. В другой раз я помогла бы ему промыть их, помогла бы подругам, но я не знала, что могла сделать. Пока, похоже, я могла только попытаться выслушать и надеяться понять это или проснуться от очередного кошмара.
Эмори расхаживала у дивана, скрестив плотно руки на груди. Брэлинн опустилась на кресло возле дивана, сжалась в комок. Моя подруга была невинной. Я была не лучшим человеком, не всегда принимала хорошие решения, но Брэлинн была чудесной. А теперь что-то менялось, и я боялась, что все это было моей виной.
Родес сел на стол передо мной, осторожно прижал ладонь к моему лицу. Эмори зарычала рядом с нами, но вряд ли от ревности. Нет, Эмори злилась, что не видела то, что мы все могли. Точнее, то, что я могла. Ей не нравилось быть в стороне.
— Ты упала, — тихо сказал Родес, вернув меня к разговору.
— Что-то схватило меня за лодыжку. Я не упала, да? Хотя я толком не помню.
Родес убрал руку, и мне тут же стало не хватать его прикосновения. Но я злилась на себя за то, что отвлекалась на влюбленность и прикосновения, когда могла сходить с ума. И Розамонд куда-то пропала, и я не знала, как мы ее вернем.
— Думаю, тебя что-то схватило. Нэг. Я нахмурилась.
— Нэг?
— Это… тень. Отрицание света и магии, сосредоточение тьмы и магии. Она существует в хаосе междумирья.
— Магия, — моргнула я. — Ты говоришь, что магия реальна.
— Идем отсюда, Лирика. Он мелет ерунду. Я тут не для этого.
— Это не чушь. Я видела, Эмори. Если будешь только перебивать, уходи. Ладно? Просто уйди.
— Я не оставлю тебя с ним одну.
— Она не одна, — громче сказала Брэлинн.
— Будто ты считаешься.
Я закрыла глаза, беря себя в руки, чтобы остановить спор двух людей, которые долгое время были важны для меня. Не так, мне нужно было, чтобы Эмори отступила и не срывалась из страха. Она не была язвительной, но от страха могла броситься, и люди от этого страдали. Брэлинн понимала это, но это не было правильным.
— Хватит, — прорычал Родес. — Это не твое дело, но, как подруга Лирики, ты можешь остаться. Но помни, что это мой дом. Ты будешь уважать Лирику и Брэлинн или
уйдешь. Мне плевать, думаешь ли ты, что можешь тут находиться. У тебя нет права тут быть.
Я пыталась остановить Эмори, так что молчала миг. Мне не нравилось, что она не слушала, но я не хотела, чтобы ее выгнали. Если я пойму, что происходило, вряд ли Эмори сможет долго оставаться частью моей жизни.
— Иди, Эмори. Я устала спорить с тобой, а это важно, — я посмотрела на нее, попыталась увидеть девушку, которая была мне раньше важна, а не злую женщину, которая каждый день задевала меня. — Ты не видишь, что это важно? — я прижала ладонь к груди, сердце колотилось.
— Я останусь. Ради тебя.
Я не знала, что это значило, но усталость мешала обдумать это.
— Тогда дай Родесу объяснить. Дай мне попытаться понять, увидеть, врет ли он. Дай мне принять решение самой, — я уже так говорила, но в другом контексте, и она точно вспомнила, ведь ее глаза вспыхнули, а потом она напряженно кивнула. Я повернулась к Родесу, и он одобрительно посмотрел на меня. Я была не в настроении для таких взглядов
и его одобрения, так что просто медленно моргнула.
Он кашлянул.
— Я должен начать сначала.
— Пожалуйста.
— Мир куда больше, чем ты знаешь, Лирика. Чем вы все знаете. Царство людей — его часть, но не единственная. Царство Мейсон, откуда я, лежит на царстве людей, будто еще слой, но в другом измерении.
Он уже упоминал магию, и я не понимала. Он говорил о царствах, монстрах, магии и большем. Параллельные измерения? Так? Я не понимала этого, и это запутывало сильнее, чем я хотела признавать.
Я все еще видела сон? Или я сходила с ума?
Или… может, Родес говорил то, что многое объяснило бы, хоть я и не понимала, почему все сложилось так.
— Тебе придется замедлиться. Мейсон?
— Это означает дом, — прошептала Брэлинн. — Да? Это означает дом.
Родес улыбнулся.
— Да, в английском языке Мейсон означает дом. Это название измерения и нашего народа. Но это царство уже не целое. Потому я тут, — он выругался, и мои глаза расширились. — Простите. Я не с того начал. Это все должна была объяснять Розамонд. Она хороша со словами. Я тут, чтобы защитить ее. И найти тебя.
— Меня? Зачем тебе нужно меня искать?
— Видишь? У меня неправильно получается, — он быстро выпрямился, провел руками по волосам. — Нужно, чтобы это рассказывала Розамонд. И мне нужно найти ее, но для этого придется оставить тебя одну, а я не могу этого сделать.
— Ты знаешь, куда ее забрали? — спросила я, переживая за девушку, которая могла стать мне подругой.
Родес кивнул, а потом покачал головой, запутывая меня сильнее.
— Я не знаю, на какую территорию ее забрали, но нэги забрали ее из мира людей.
— Ты так говоришь, будто… ты не человек. Но выглядишь как человек, — я выдохнула. — Думаю, у меня паническая атака, — я глубоко вдохнула, он покачал головой.
— Ты не паникуешь. Ты в смятении, хочешь ответы. Я пытаюсь их тебе дать, хотя не знаю, с чего начать. Даже твои подруги паникуют больше тебя. Почему так?
— Шок? — я посмотрела на порезы на ладонях.
— Возможно. Или потому что ты знала, что должна быть тут, что ты не просто так тут. Что все, что ты видела, медленно обретает смысл. Ты знаешь, что что-то изменилось.
— Я не знаю.
— Тогда давай я расскажу о мейсонах. Тысячу лет назад было только одно царство магии, Мейсон. Оно еще там, но не такое, как раньше. Царство до этого было из пяти королевств с королями и/или королевами, которые вместе оберегали народ и сохраняли баланс магии.
— Пять королевств, — прошептала я.
Я вспомнила, как сны всегда делились на пять частей — порой на четыре — но я не понимала.
— Да. Огонь, Земля, Вода, Воздух и Дух.
Я догадывалась до его слов, но все равно не понимала.
— Звучит как детская игра, — прошептала Эмори.
— В произошедшем нет игры. Больше пяти сотен лет покоя и мелких стычек прошло,
и многие королевства смешались, магия вскоре стала связанной парами, кроме повелителей Духа, — он кашлянул. — Повелители Земли и Огня сблизились, как и повелители Воды и Воздуха. Дух всегда стоял отдельно, но этих повелителей было мало. Всегда.
— Ты хочешь сказать, что ты… повелитель? Так ты это зовешь?
Родес кивнул, протянул руку. Его серебряные глаза стали ярче, и вихрь ветра закружился на его ладони. Я резко вдохнула, Эмори быстро попятилась, а Брэлинн склонилась ближе с восторгом.
— Ветер, — прошептала я. — Ты повелеваешь ветром? — магия. Я смотрела на магию
и не убегала с криками.
Это было правдой.
Все это.
И я знала, что мне не снилось.
— Не только, — он склонился и взял стакан воды, который я не заметила до этого. Ветер пропал, он налил воду в свои ладонь, сложенную чашей, ни капли не упало мимо. Вместо этого вода закружилась над его ладонями, и сквозь бреши между его пальцев замерцал свет. Когда он опустил стакан и поднял другую руку, вихрь ветра вернулся. Родес соединил ладони, создал воронку ветра и воды, и это меня потрясло.
Магия была настоящей.
— Это был не фокус, — тихо сказала Эмори без эмоций в голосе.
— Нет, — тихо сказал Родес, щелкнул пальцами, и ветер пропал, вода вернулась в стакан перед ним. — Не фокус.
— Это настоящее, — сказала я. — Но я все еще не понимаю. Почему эти… нэги, так ты их назвал? Почему они напали на Розамонд? — почему я так долго их видела?
— Я не знаю, были они за ней или за тобой, но позволь мне сперва продолжить. На чем я остановился?
— Думаю, королевства пали, — ответила Брэлинн. — К этому вела история.
Родес склонил голову, разглядывая ее.
— Откуда ты это узнала?
— Разве не все великие цивилизации были обречены? Пока были без изменений?
Я смотрела на подругу, снова пораженная ее умом, который она скрывала порой от других. Но Родес это увидел, и за это я была благодарна.
— Ты права, Брэлинн. Была война. Падение. Первый Высший король Обскурита захотел убедиться, что ни один повелитель Огня или Земли не коснется повелителей Воды
и Воздуха. Королевство Обскурит было создано, когда Огонь и Земля объединились. Из Воды и Воздуха появилось королевство Люмьер.
— Свет и тьма, — отметила я, хоть не знала, почему перебила, почему захотела это сказать, но я знала значения слов по урокам французского.
— Ты знаешь языки, — отметил Родес.
— Только немного. Ваши королевства взяли названия из наших языков, или все было наоборот?
Родес посмотрел на меня с укоризной и продолжил:
— Я не знаю, почему Высший король Обскурита начал войну, или почему король Люмьера стал отбиваться. Во время сражений последнюю Жрицу Духа, которая правила на территории Духа, убили, пока она пыталась увести невинных из мира Мейсон в мир людей. После ее смерти царство Мейсон раскололось на два королевства, и пять видов магии поделили на два, а повелителям Духа пришлось прятаться среди людей. Там осталась территория Духа, но нынче это пустоши там, где был центр измерения.
— Хочешь сказать, что маги Духа… повелители Духа в мире людей? — я сделала паузу. — В этом царстве? — я пыталась поспевать, но ощущала себя так, словно шла по зыбучему песку, отставала от места, где меня ожидал видеть Родес, на пять шагов.
Родес кивнул.
— Они так хорошо прячутся, что никто не может их найти. И на то есть причина. С ними можно использовать магию, которую я и не знаю. Темную и светлую. Я рад, что они спрятались, потому что никому не доверяю. Им тут будет безопаснее, понимаешь?
Я не понимала, но все равно кивнула.
— Два короля начали войну, умерли в раздоре, оставив сына и дочь на свои места. Они винят друг друга в смертях и расколе, и они пятьсот лет находились в тупике.
Мои глаза расширились.
— Ты сказал «винят». Они… еще живы?
Я уже не спрашивала, были ли они настоящими. Я видела теней, и как Розамонд пыталась нас защитить, видела магию Родеса. Да, он соврал о моем падении в лесу, и я собиралась спросить его об этом в скором времени, но он был откровенным теперь… может, даже слишком.
— Да, — он выдохнул. — Это не все. Еще многое нужно поведать, и я не знаю, смогу ли объяснить, поймешь ли ты все сразу. Но это еще не все. Поверь. Нынешние король и королева двух королевств бывшего царства Мейсон еще там. Мы все еще воюем, просто пока в тупике… пока не найдем ту, кто объединит нас. Новую Жрицу Духа.
Онемение охватило меня. Я растерянно смотрела на Родеса. О чем он говорил? И почему я ощутила искру в груди, словно его слова что-то значили? В этом не было смысла.
— Жрица Духа.
— Ты не просто так тут, Лирика. Нэги не просто так легко нашли тебя. Есть причина, по которой они пошли за тобой, по которой ты видишь их, кроме магии, которой мы исцелили тебя, которая запустила все, что ты подавляла. И по этой причине ты знаешь, что
я говорю правду.
Я покачала головой и быстро встала.
— Нет. Я верила тебе до этого. Я видела доказательства. Но я верю теперь.
— Ты — Жрица Духа, Лирика. Или будешь ею. Ты — та самая, — Родес посмотрел мне в глаза, и его пристальный взгляд сбивал с толку.
Я моргнула, а потом развернулась, чтобы покинуть дом. Я думала, что получала ответы до этого, но теперь знала, что все это было ложью.
Я не была важной.
Я не была пророчеством.
Я не была той, кого он искал. Я была просто собой.
И этого было достаточно.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
— Лирика.
Я не остановилась от голоса Родеса, хотя отчасти хотелось. Я прошла к двери, сжала ручку, а потом вспомнила, что было снаружи пару минут назад.
Тела еще лежали там? Кто-нибудь видел, что случилось?
Я не понимала сложности этого, не знала, как мир вокруг нас не замечал битву жизни
и смерти вокруг себя. Никто не заметил, что Розамонд пропала. Что она исчезла в черной дыре… из некой магии. Все, что произошло, было будто из книг и фильмов, и я не знала, что с этим делать.
Как это осознать.
— Куда пропала Розамонд? Нэги еще там? А если кто-нибудь увидит их или то, что у тебя во дворе? Что за штука забрала Розамонд? Не нэг, а то, куда он ее утащил. Почему я все это вижу, Родес? И не зови меня, как ты сказал… я не такая. Но почему я их вижу? — я глубоко вдохнула, тишина была густой и тяжелой. — Почему я всегда могла что-то видеть?
Я не понимала, что он был за мной, пока он не коснулся моего плеча. Его теплая ладонь под моим ухом послала дрожь по моей спине.
— Я не знаю, где именно Розамонд. Магия нэгов ощущалась как Огонь и Земля, так что они могут быть от границы между двумя территориями королевства Обскурит. Но это не означает, что она окажется там. Оттуда нэги. Им придется туда вернуться. Но я не знаю, зачем они забрали сестру. Но она сильная, Лирика. Сильнее меня чаще всего. Она больше четырехсот лет — четыреста десять, если точнее — изучала свои силы.
Я повернулась в его руках, заметила Брэлинн и Эмори за ним, их глаза точно были такими же большими, как мои.
— Розамонд четыреста десять лет?
Родес криво улыбнулся, но это не затронуло его глаза.
— Мейсоны живут долго. Мы не бессмертные — войны, которые мы вели веками, это доказывают — но мы не стареем после двадцати.
Я посмотрела на его лицо, пытаясь понять, сколько ему могло быть лет. На его коричневой коже не было морщин, признаков возраста. Он был просто Родесом, самым красивым парнем — мужчиной — из всех, кого я встречала.
Я думала, что он окончил старшую школу на пару лет раньше меня. Я думала, Розамонд была моей ровесницей.
Что еще было ложью?
— А сколько тебе лет? Не двадцать с чем-то, как я думала. Он нахмурился.
— Мне двести восемь. Не так много по меркам мейсонов. Розамонд значительно старше меня.
У меня во рту пересохло. Родес был почти на два века старше меня. Это было безумием. Но таким был этот день, да и вся неделя.
— А с виду тебе не больше сотни, — сухо сказала Эмори. — Но я все еще не верю ни слову. Как по мне, случай с падением, все это снаружи и то, что меня бросило на землю нечто, что я не видела, связано с тобой. Не с Лирикой. Мы уходим.
Эмори потянула за футболку, дыра внизу стала шире. Я не заметила, что ее одежда порвалась во время сражения, но я думала, как не умереть, и многое не замечала.
— Мне нужно остаться, Эмори. Мне нужно узнать больше. И мне нужно знать, в порядке ли Розамонд.
Я посмотрела на Брэлинн, проверяя, ранена ли она. Она была такой тихой, но все произошло быстро, и я ее не винила. Я говорила, потому что мне нужны были ответы. Я много ночей билась во снах, и я не могла больше стоять в стороне. Мне так казалось.
— Ты в порядке, Брэлинн? Ты ударилась головой. Она убрала прядь темных волос за ухо и кивнула.
— Я в порядке. Я не ударилась головой, просто воздух вылетел из легких, и я не сразу смогла понять, что происходит. Но я с Лирикой, Эмори. Я не хочу уходить. Мне нужно знать, что случилось, и понять, почему я не вижу тени четко, но все-таки замечаю их. Что-то происходит, что-то больше нас и этого нападения. Так что я останусь и послушаю Родеса.
Эмори снова скрестила руки на груди.
— Тогда и я останусь. Я не оставлю вас, чтобы он убил вас и закопал.
Я закрыла глаза и попросила себя сохранять терпение. Эмори нервничала, вела себя грубо, но я могла только выгнать ее физически из дома. Она не слушалась меня. Больше не слушалась. Хотя я не помнила, чтобы она когда-нибудь это делала.
— Я рад, что вы остаетесь, но у меня почти нет времени на разговор, мне нужно идти,
— Родес посмотрел на меня, разглядывал мое лицо, словно искал ответы, хотя я даже не знала вопросы.
— Или нам нужно идти.
Он говорил нечто похожее раньше, но я все еще не понимала.
— Пока вы не спросили о чем-то еще, я отвечу на другие вопросы, — сказал Родес.
— Нэгов там нет. Их тела стали настоящей тенью, ведь они мертвы. Люди их не видят, пока не смотрят в упор, а люди редко хотят смотреть. Никто не видел сражение, потому что Розамонд установила щит. Мне пришлось пробиться, чтобы добраться до вас, потому что я видел сквозь него, ведь он был из магии воздуха. И из-за того, что я пробил щит, нэги смогли открыть портал. А это они могут делать, потому что они — не жизнь, а ее отсутствие.
— Смерть? — спросила Эмори. Родес покачал головой.
— Не так просто, и у меня нет времени объяснять сложности магии в измерении. Не сейчас. Нэги, забравшие Розамонд, ушли раньше, и я буду днями добираться от южного входа на территорию Духа и по территории Земли до места, откуда прибыли нэги, — он выдохнул. — А насчет того, почему ты видишь нэгов, как ты можешь верить в магию, даже если увидела ее? Ты знаешь ответ, Лирика. Знаешь в глубине души. Но если ты не хочешь сейчас иметь с этим дело, я пойму. Это много. Но в мире людей много тех, у кого кровь мейсонов. За века мой народ оставил два королевства и их войны и решил жить среди людей. И тогда они стареют, женятся, заводят детей и умирают. Они не как повелители Духа, оградившие себя ото всех, вечность шагающие среди людей. Они отказались от магии, но их кровь прежняя. Их дети, внуки, правнуки сохранили следы магии, хоть она и спит.
Он оглянулся на Брэлинн.
— Это могло бы объяснить, почему ты их видишь, но я не знаю точно. Розамонд знала бы, но я — не она. Мне нужно найти ее. Мне нужно к моей семье, рассказать им о произошедшем.
— Ты не можешь просто позвонить? — спросила Эмори, и я не знала, говорила ли она с сарказмом. — И ты говорил так, словно тебе нужно долго идти по своему миру. Нельзя туда поехать или полететь?
Родес покачал головой.
— Нет. Наши королевства, Обскурит и Люмьер, так наполнены магией, что технологии там не работают. Ни телефоны, ни машины, ни компьютеры. Там… как в средние века. На каждой территории даже одеваются по-разному, а тут мы так не делаем,
— он сжал переносицу. — Кстати, мне нужно переодеться.
— Мы пойдем с тобой, — выпалила я.
— Вы будете мешаться, — быстро сказал он и выругался под нос. — Я не хотел так сказать. Ладно, хотел, потому что вы не знаете местность, и проводить людей туда запрещено, но мне нужно шевелиться, Лирика. Я не хочу, чтобы ты пострадала.
Его последние слова звучали тепло, но у меня не было времени думать об этом, я знала, что мне нужно было идти. Магия была настоящей, и она была передо мной.
— Ты сказал, что я — что-то там с Духом. Ты сказал, что я больше, чем человек. И Брэлинн тоже. Я не знаю, верю ли этому, но если это правда, почему мне туда нельзя? Разве
я не должна увидеть, почему все это происходит?
— Ты говорил, что дети войны искали в мире людей Жрицу Духа, — отметила Брэлинн, и мы повернулись к ней. — Что она может объединить королевства. И если это Лирика, разве она не должна пойти с тобой? — она посмотрела мне в глаза, что-то в ее взгляде тревожило меня. — Разве ты не должен защищать ее?
— Брэлинн… — начала я, но не знала, что еще сказать.
Родес снова выругался.
— Ты права. Я знаю. Но Розамонд должна быть тут. Она умеет объяснять. Отвечать.
А у меня мышцы, — он поймал мой взгляд, на его щеках был румянец, и я старалась не замечать, каким очаровательным он был. Он выдохнул. — Я не могу просто оставить тебя тут на случай появления еще нэга, или если тебя найдут шпионы Обскурита.
Что-то в этих словах беспокоило меня, но Родес говорил так быстро, что я не успевала прокомментировать. Я спрошу потом вместе с тысячей других вопросов для него.
— Ладно, думаю, у меня есть то, что подойдет всем вам. По крайней мере, Розамонд подойдет. Но если пойдете со мной, нужно будет слушаться меня. Мы не поедем в торговый центр или Денвер ночью. Мы отправимся в воюющее королевство, где я — враг, потому что не из Обскурита. Моя магия может меня погубить. То, что вы выглядите как люди, может вас погубить. То, что от тебя ощущается Дух, может тебя погубить. Или хуже, — он сделал паузу, и я не знала, было это для эффекта, или он понял, что говорил. — Вы хотите пойти?
Я не была уверена, но знала, что должна была.
— Я иду, — быстро сказала я. — Я не дам Розамонд пострадать сильнее, чем она уже пострадала. Она спасла мою жизнь.
И мне нужно было больше знать о себе, но я не озвучила это. Но, судя по взгляду Родеса, мне и не требовалось.
— И я иду, — сказала Брэлинн. — Лирика никуда не ходит без меня, — она сказала это с улыбкой, но я потянулась мимо Родеса и сжала ее ладонь.
— Это точно, — я попыталась усмехнуться, но знала, что это не затронуло глаза.
— Думаю, это значит, что и я иду, потому что я не дам Лирике — и Брэлинн, видимо
— пострадать из-за тебя, — Эмори подняла голову, говоря это, но я видела страх в ее глазах. Она не видела монстров, но если мы попадем на те земли… королевства, как он их звал, я боялась, что от них спрятаться не выйдет.
Родес напряженно кивнул.
— Тогда мы скоро отправляемся. Можете написать родителям и сочинить историю о поездке, мне все равно. Только чтобы они не пошли вас искать, не поняли, что вы не там, где написали. Вы теперь взрослые, и если будете осторожны, никто не поймет, сколько вы отсутствовали, и чем занимались. Вам ничего не нужно отсюда. У меня есть вещи, еда, и у Розамонд должна быть броня для вас.
Наших с Брэлинн родителей не было в городе, а родителям Эмори было все равно, где она. Но это все еще казалось безумием. Хотя это и было безумием.
Родес отвернулся и пошел в комнату. Я поймала взгляд Эмори.
— Он сказал «броня»? — я звучала напугано.
— Мы все сегодня пробуем новое, — фыркнула она, но я не знала, могла ли найти что-нибудь смешное, когда мой мир перевернулся.
Все изменилось, и я не знала, куда собиралась дальше, но это точно нужно было делать. Я знала, что собиралась поступить правильно.
Я только надеялась, что буду знать, что делать дальше.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Мы стояли на склоне горы, миновали место, где я упала из-за нэгов — теперь-то я знала, что так звались те тени — и я знала, что тут все изменилось.
Мы не забирались так далеко в первый раз в походе с Родесом, но мы видели эту вершину. Это была гора вдали, о которой говорил Родес. Только она оказалась не так далеко, как я думала, ведь Родес знал короткие пути, чтобы добраться до нужного места.
Когда я в последний раз была в этом лесу, я думала о своих снах, вспоминала тени, но
и думала о покое в теле, о том, что я хоть на миг была свободна от стресса. Я думала о том, что Родес был близко — парень, в которого я влюбилась, хотя толком его не знала.
Оказалось, я совсем его не знала.
Это был не просто парень, он даже не был близок мне по возрасту. Он и человеком-то не был.
Он был… магом. Мейсоном.
И хоть я еще не осознала до конца, что все это значило, где-то в душе я знала, что его слова были правдой. Магия была реальной, и мир оказался не таким, как я думала, и мой стресс из-за учебы в университете оказался далеко, я едва могла представить, что это была моя проблема.
Родес звал меня Жрицей Духа, но я не знала, что это значило. Я была просто собой. Просто Лирикой.
Я не была их спасительницей.
Я не могла сделать их мир целым, сшить королевства и создать одно, предотвратить войну и что еще он там решил, что я могла сделать.
Я не собиралась делать это, ведь я была просто собой.
Как я могла быть той, в ком нуждался народ Родеса, когда я даже не знала, какими были королевства или царство? Я ни разу не видела их, не знала до этого об их существовании. Все это не имело для меня смысла, и часть меня задавалась вопросом, почему я стояла тут рядом с парнем, который все изменил.
Нужно было перестать звать Родеса парнем.
В нем не было ничего от парня, даже когда я впервые его увидела и влюбилась в его глаза. Я звала его так. Потому что я была в старшей школе, и звать его мужчиной казалось… неправильно.