Его кадык покачнулся, он сглотнул, снова выглядел младше своих лет.
— Я убил их. Я не хотел. Я хотел уйти, никого не убив, но это война, Лирика. Они убили бы меня и забрали тебя, сделали бы все ради достижения своих целей. Я не знал, стали бы они использовать твою силу для себя, продали бы тебя подороже или доставили врагу, королеве. Я не мог это допустить. И я сделаю это снова, Лирика. Такой уж я. Я сделал бы это снова, чтобы защитить тебя. Чтобы защитить свой народ.
Я склонилась, нас разделяло дыхание. Родес застыл. Я не знала, что делала, но не собиралась его целовать. Пока что.
— Все хорошо, — это было не так. И вряд ли это наладится. Это был не мой мир, как бы Родес ни хотел, чтобы он им был. И убивать было неправильно. Должно быть. Но я не могла его судить. Он спас мою жизнь и свою. Я найду способ мириться тут с этим, но мне нужно было сделать это самой.
Его плечи расслабились, и он чуть отодвинулся, чтобы посмотреть мне в глаза.
— Нам нужно найти остальных и уходить. Мы нашумели, навредили достаточно, так что нас скоро снова найдут. Я не хочу идти на территорию Земли, пока они на ушах. Ладно? Лирика, скажи, что ты в порядке.
Я не могла быть в порядке с магией в теле и раскрытием той части, которую я пыталась игнорировать, хоть во снах это было со мной, сколько я себя помнила.
— Я в порядке.
Ложь.
— Думаю, тебе станет лучше. Думаю, ты сильнее, чем знаешь, Лирика.
— Ты меня не знаешь, Родес, — я сама себя уже не знала.
— Я могу не знать всю тебя, но я знаю части. И если ты дашь мне шанс, я узнаю больше.
Я не знала, что он имел в виду, и я не хотела думать об этом, когда происходило столько всего.
— Что я такое? — я не хотела это говорить, но шепот вырвался.
— Ты — Лирика. Жрица Духа.
Я покачала головой.
— Невозможно. У меня нет этой магии.
— Есть. Ты можешь. Ты — та, какой тебе нужно быть. Какой ты всегда была, Лирика. Ты всегда была такой, как нужно тебе, — он сдала паузу. — Как нужно мне, — он кашлянул.
— И когда мы найдем Роуз, мы разберемся. Вместе. Но сначала нужно найти Люкена и остальных.
Родес быстро встал и протянул руку. Я опустила ладонь на его, поднялась и отряхнула штаны. Родес сжал мою ладонь и отпустил. Я расстроилась бы, но ему нужны были обе руки, чтобы защищать нас магией.
Магия оказалась и у меня. Я не знала, что делать с этой силой.
— Я не могу врать тебе и сказать, что во мне нет Воздуха, — быстро сказала я. — Не после всего произошедшего. И я ощущаю, как магия бурлит во мне, хочет наружу. Но что мне с ней делать, Родес? Ты на век старше меня, тебя точно учили.
Он оглянулся и кивнул.
— Почти с рождения.
— Я безнадежна.
Он покачал головой и повернул голову вперед, я шла за ним.
— Надежда есть всегда, Лирика. Зачем все это, если нет надежды? У меня не было ответа на это, и я задала другой вопрос:
— И что мне делать?
— Я тебя обучу. Люкен поможет. Розамонд будет лучше всех. Так что нужно ее найти. Я прошла вперед и прижала ладонь к его спине на ходу.
— Мы ее найдем. Я знаю.
Он промолчал, но ему и не нужно было говорить. Я прибыла сюда ради Розамонд, и, может, за этим ощущением, но в основном — ради Розамонд.
Нам не пришлось идти долго, Люкен вырвался из-за деревьев с мечом в руке и кровь на лице и руке.
— Родес. Торнадо — это был ты? Родес кивнул и шагнул вперед.
— Ты в порядке?
Люкен посмотрел на меня, глаза стали чуть шире. Он кивнул.
— Пришлось разбираться с пятью часовыми, но на тебя тоже напали стражи. Это не было вопросом, но Родес ответил:
— С ними покончено.
— Брэлинн и Эмори? — спросила я, проходя мимо двух мужчин в сторону лагеря.
— Мои подруги в порядке?
Люкен кивнул.
— Они спрятаны. Я уберег их, не переживай, Жрица.
Я повернулась к нему и пронзила взглядом. — Меня зовут Лирика. Он поднял руку, сдаваясь, в другой все еще был меч.
— Прости. Я просто заметил, что у кого-то появилась сила, которой не было еще
ночью. Не обращай внимания. Я проверю все еще раз, а потом отправимся в место безопаснее. А твои подруги за поворотом. Я сказал им молчать, и Брэлинн так и сделает. Эмори? Я бы поспешил, а то ее крики созовут всех.
Я побежала туда, куда указал Люкен, Родес — за мной. Мне нужно было убедиться, что подруги были в порядке. Пока я думала о них, мне не нужно было думать или переживать о чем-то другом.
Первой я увидела Эмори, она хмуро глядела на меня, скрестив руки.
— Где ты была?
— Ты в порядке? — я проигнорировала ее вопрос. — Брэлинн? Подруга вышла из-за камня и кивнула.
— Я в порядке. Люмен о нас позаботился. Ты в порядке? Выглядишь потрясенно и бледная.
Брэлинн подошла и обвила меня руками. Я обняла ее, душа успокаивалась. Я не знала, почему, но так было. Брэлинн была моей опорой. Я не знала, что делала бы без нее. Переживания, что мы расстанемся из-за учебы, казались далекими, теперь мы были в другом измерении, дикая сила пульсировала во мне и просилась наружу.
Люкен и Родес были рядом, Люкен собирал вещи, а Родес подошел ближе.
— Нужно идти, — сказал он. — Теперь мы все вместе, и нам нужно найти другое место, пока часовые не пошли искать пропавшие команды.
— Как они нас нашли? — спросила Эмори. — Ты говорил, что мы в безопасности.
Я повернулась к ней, уставшая, не желающая терпеть ее. Я в последнее время с трудом
ее терпела и немного ненавидела себя за это.
— Ты же дышишь? — Люкен пожал плечами, Родес укоризненно посмотрел на него.
— Знаете, что? — спросила Эмори, и мне казалось, что ее словам никому из нас не понравятся. — Мне надоело. Мы уходим, Лирика. Домой. Это не наш мир. Не наша проблема. Я знала, что не стоило сюда лезть, но не собиралась позволять тому идиоту тебя похитить.
— Я не уйду, — заявила я, не дав Родесу и Люкену вмешаться. Брэлинн стояла рядом со мной, придавая силы. — Мы прибыли искать Розамонд. Мы тут ради нее и ради меня. Я тут ради себя. Потому что что-то случилось, Эмори. Во мне что-то, чего не было раньше. Я не могу теперь уйти, особенно когда поняла, что во мне что-то изменилось.
— Они промывают тебе мозги.
— Ты такого плохого мнения обо мне? Думаешь, я такое позволила бы?
— Я думаю, что ты хочешь быть важной, и ты сделаешь все, чтобы так было, даже если нужно врать себе и всем.
Я отпрянула на шаг, словно от пощечины. Я еще не слышала такую ненависть в словах Эмори, ни в мою сторону, ни в чью-то еще. Что с ней случилось, что она всех так ненавидела? Включая меня.
— Не нужно, — добавил Родес. — Если есть проблема, говори. Не срывайся так от страха.
— Я не боюсь, — Эмори выше подняла голову. — Я просто не буду идти за бредящими лжецами.
Я прижала ладонь к сердцу, щурясь, глядя на девушку, которую когда-то считала любимой.
— Я ощущаю тут разницу. Что-то происходит, и я должна увидеть это до конца. Эмори оскалилась.
— Тогда это будет наш конец. Я ухожу.
Я шагнула вперед.
— Ты не можешь уйти. Мы не можем тратить время, возвращаясь с тобой, путь знают только двое. Нам нужно искать Розамонд.
— Я пойду по нашему следу. Я не дура. Я тут не останусь, не заставите. Я буду кричать
и отбиваться, и все вокруг услышат. Потому что все вы видите то, чего тут нет. Такое не может происходить. Это кошмар, и когда я выберусь отсюда, все вернется в норму.
Только Эмори тут бредила, но эти слова не заставили бы ее передумать. Она прошла мимо меня, и я попыталась схватить ее и остановить, не дать совершить глупость. Но Эмори повернулась и ударила меня по лицу.
— Не трогай меня, фрик.
Я моргнула, прижала ладонь к горящей щеке.
— Ты меня ударила.
— И сделаю это снова, если заставишь меня остаться.
— Что на тебя нашло? — спросила Брэлинн.
— Я не слабачка, которой нужно быть с идеальной Лирикой и ее идеальными парнями
в их выдуманном идеальном мире, в отличие от тебя, Брэлинн. Оставайся, если хочешь, но мне надоело.
— Если уйдешь, скорее всего, погибнешь, — Люкен, казалось, е переживал.
Родес стиснул зубы, прошел вперед, но Эмори, к счастью, не попыталась его ударить.
— Никогда больше не бей Лирику. Слышишь меня?
— И что ты сделаешь? — мрачным голосом спросила Эмори.
— Лирика сама с тобой разберется. Но если она не захочет, я об этом позабочусь, — он вручил ей сумку — даже толкнул сумку в нее. — Оставайся на тропе. Наш след будет видно еще день, а потом ветер все сотрет. Двигайся быстро, пей воду и следи, чтобы солнце было справа. Ты увидишь брешь между мирами на этой стороне границы, но не за ней, ведь ты человек. Поспеши и не оглядывайся. Я не знаю, что может тебя найти. Нэги будут там, Эмори. Я не смогу тебе помочь. Мне нужно найти сестру, но я не буду заставлять тебя оставаться, если ты не хочешь. Иди. Надеюсь, ты справишься, потому что иначе это расстроит Лирику.
Я шагнула вперед, протянула руку. Эмори отпрянула. Я ощутила пощечину снова, хоть и не физическую.
— Эмори. Не делай этого. Ты пострадаешь.
— Уж лучше рискнуть с нэгами, чем с вами.
Она развернулась и оставила меня — всех. Я не могла ее остановить, не хотела идти за ней, ведь знала, что мне нужно было остаться.
Часть моей жизни уходила от меня, оставляя меня в пыли. А я не шла за ней.
Я осталась в настоящем. Осталась с теми, кто понимал, что происходило во мне, больше меня.
И я не разбилась. Не заплакала.
Потому что не осталось того, о чем можно было плакать. Уже нет.
ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ
Мы вскоре отправились в путь, шагали в тишине, пока я осознавала глубину случившегося. Не только с решением Эмори, а со всем.
Магия.
Сражения.
Смерть.
Все.
Я пыталась быть сильной, но не ощущала себя такой, хотела просто найти бревно, сесть и выплакать все напряжение, раздражение, а страх утомлял. Мне нужно было идти, делать вид, что я была сильнее, чем на самом деле. И мне нужно было понять, что делать, когда Родес спросил, что я чувствовала теперь, когда открылась одна из моих сил.
Одна из моих сил. Словно их было больше.
Но если часть его слов была правдой, почему не могло быть все?
И я ощущала себя приговоренной к будущему, которое могло стереть меня, убрать старую Лирику и все, что было ей дорого. Эмори уже ушла.
Я не могла объяснить разницу в ощущениях внутри себя, много изменений произошло за несколько часов, за несколько дней, но я знала, что мне нужно было.
Люкена не было, он снова патрулировал. Почему-то, хоть я не знала его хорошо, мне показалось, что ему не понравилось, что его не было с другом, когда все произошло. Да, Люкен тоже смог сразиться с часовыми, но он хотел успеть везде сразу, пытаясь помочь своему принцу, как он мог.
О, да, это тоже меня сбивало с толку.
Родес был принцем. Это означало, что Розамонд была принцессой. Наверное? Я не знала, как власть наследовалась у мейсонов, как и не знала, что это означало для двух королевств и их войны.
Может, они всех, кто управлял двумя стихиями, звали принцами. У меня было так много вопросов к Родесу, столько всего требовало объяснений, но я боялась задавать их.
А мне не нравилось бояться.
— Она будет в порядке, — сказала Брэлинн, подойдя ко мне с флягой воды в руке.
— Эмори сильная, знает, что делает. Почти всегда. Она просто упрямая, считает себя всегда правой, каким бы ни был ответ. Она пойдет по тропе, скоро будет дома. Я знаю, Люкен и Родес пошли бы с ней, если бы могли, но ее нельзя было убедить. Нам нужно найти Розамонд, и Люкен никуда не уйдет без Родеса. Они — лучшие друзья, и он — правая рука Родеса.
Я приподняла бровь, посмотрев на нее, взяв воду и убрав в ее сумку. Мы делали ужин этой ночью, использовали последние припасы из мира людей, пока парни охраняли нас. Мне было все равно, что другие посчитали бы это женской работой, и что труд разделили. Мы с Брэлинн не знали, как сражаться, и хоть у меня появилась сила Воздуха, я не знала, как ее использовать.
— Ты звучишь так, словно говорила с Люкеном больше, чем я думала. Щеки Брэлинн порозовели, и она пожала плечами и открыла банку тушенки.
— Эмори бормотала под нос, что застряла в кошмарном сне, а я составляла компанию Люкену, смотрела, что он делал, чтобы не ощущать себя бесполезной.
Я скривилась.
— Не ты одна ощущаешь себя бесполезной, — я потерла пятно на футболке, думая, откуда его взяла. Наверное, от одного из множества недавних падений, а, может, во время подъема по горе. Похоже, выглядеть чисто и уместно тут я пока не могла.
— Но ты, видимо, та самая, с супермагией, и у тебя есть новая сила, — Брэлинн подмигнула и села на камень рядом со мной. — Ты в порядке? То есть… как это ощущается?
Я поджала губы, пытаясь понять, как ответить на это.
— Не знаю, — я посмотрела на свои ладони, растопырила пальцы, повернула ладони.
— Я ощущаю, что во мне… есть что-то. То, что я могу использовать, если коснусь. Но для чего использовать? А если я наврежу кому-то или себе, потому что не умею ничего, и я испорчу все раньше, чем смогу научиться?
— Лирика, ты хороша во всем, на чем сосредотачиваешься.
— Это не так. Я посредственная, — это мне давно дали понять.
Брэлинн стукнула меня по плечу.
— Ты не посредственная. Тихо, а то пну. Я невольно улыбнулась.
— Не пнешь.
— Могу. Я многое могу, чего от меня не ожидают. Я тут с тобой, да? Я повернулась к лучшей подруге, сжала ее ладонь.
— Я и не думала, что ты отступишь. Потому что ты такая. Ты делаешь все, чтобы помочь друзьям. Хотя мы не думали, что будем делать это… — я сделала паузу, и она фыркнула. — Но ты не отступаешь. Ты много раз бросалась на Эмори.
— Да, потому что противостояние задире равно спасению от торнадо, который создал твой парень.
— Родес — не мой парень.
«Да, это же самая важная часть ее фразы».
— И он — принц. Ты это слышала? Принц.
Брэлинн закатила глаза, и я почти поверила, что мы вернулись в школу, говорили о своих днях, а не о новом измерении, где мы были на грани чего-то больше нас, где были магия и повелители стихий.
— Он похож на принца.
Я закатила глаза и прильнула к плечу подруги.
— Думаю, нам нужна еда. Или сон. Или что-то, что придаст нам сил.
— Я займусь ужином. Почему бы тебе не поговорить с Родесом, который идет к нам, глядя только на тебя так, что он вряд ли замечает меня?
Теперь я покраснела.
— Тихо. Иди и думай о Люкене.
— Может, буду. И, Лирика? Не считай себя посредственной. Когда ты во что-то вкладываешь силы, у тебя получается чудесно. Ты можешь спотыкаться сначала, но как только принимаешь решение, ты становишься в этом лучшей. Не забывай это. Ладно?
Она пошла к костру, который развел Родес, с тушенкой в банке в руке, а Родес оказался передо мной с интересом на лице.
— Что такое? Что-то нужно?
Он что-то пробормотал под нос, что я не уловила. Я встала, гадая, что происходит.
— Люкен в патруле. Если Брэлинн не против, я отвлеку тебя от приготовления ужина, чтобы мы начали обучение, — он нахмурился. — Я могу помочь с Воздухом и Водой, но что делать с Землей и Огнем? — он сдвинул брови сильнее. — Нам придется поискать того, кому можно доверять, чтобы тебя обучили им. Это будет проблемой. И я не буду говорить
о Духе… хотя Розамонд может найти кого-то для нас. Когда мы отыщем ее.
— Я сделаю ужин сама, — крикнула Брэлинн. — Иди и все выучи, Лирика.
Казалось, под поверхностью происходило что-то еще. Но я не могла спросить его обо всех темных тайнах. Я не имела права.
— Хочешь сказать, что я точно раскрою все силы? А вдруг я просто повелитель Воздуха, который не знал об этом?
Родес покачал головой, нежно провел пальцем по моему подбородку.
— Я знаю. Просто знаю. И это не помогает, да?
Я тихо рассмеялась.
— Не так сильно.
— Идем на поляну, я покажу тебе немного магии Воздуха. Ничего слишком опасного или сильного, просто мелочи, мысль, что ты можешь держать воздух в руке, тянуть его из кислорода вокруг тебя. Это путь к контролю над способностями.
— Ты про крохотный торнадо в моей ладони? — спросила я, следуя за Родесом к поляне. Я помахала Брэлинн, которая занялась готовкой, и знала, что Люкен был рядом, приглядывал за ней, как и за его лучшим другом и мной. Я не знала, почему так сильно уже доверяла Люкену, но что-то в нем говорило мне, что он сделает все, что было в его силах ради нас троих.
Но Эмори…
Я отогнала мысли о ней из головы. Контроль, который требовался мне для обучения, не поддастся мне, если я буду думать об Эмори.
Когда мы добрались до поляны, Родес повернулся ко мне, и я застыла, не дала себе убрать волосы с его лица. Я и без того ощущала притяжение к этому миру, еще и была связь между нами. И, судя по тому, как он выглядел, он тоже хотел шагнуть вперед, не я одна это ощущала.
Наверное, было не лучшее время, чтобы думать об этом. Он кашлянул.
— Не торнадо. Этому учатся на высшем уровне. Хотя тебе не нужно учить это. Если желания Розамонд сбудутся, тебе нужно изучить только основы, и все придет из-за твоей природы, а не из-за участия в войне силой.
Я моргнула.
— Это возможно? Я все еще привыкаю к тому, что у меня сила стихии. Что значит участие в войне?
— Мы уже на войне, Лирика. Мы воевали между собой веками. И если что-нибудь резко не изменится, мы будем воевать еще несколько веков, не меньше.
Это не звучало приятно.
— И Жрица Духа — якобы я должна это остановить? Как?
— Если бы я знал, не ощущал бы себя не в своей тарелке. Потому я и хочу подождать Розамонд. Я не все знаю. Хоть я близок к короне и истории.
Это дало мне шанс, которого я ждала.
— Корона? Так ты на самом деле принц, как и сказал часовой?
Родес кивнул мне.
— Король Люмьера — мой дядя. Мои отец и мать — лорд и леди, но у меня титул принца, пока мой кузен, следующий в очереди на престол, не заведет детей. Это сложно, и
я не обращаю внимания. Я никогда не буду королем. Это не моя судьба, и меня это устраивает. Я обучен быть воином, как Люкен. Мы бились и учились бок о бок почти всю жизнь, хоть у нас разные родословные.
— О чем ты?
Родес зажал переносицу.
— У мейсонов больше титулов и замков, чем в мире людей. Родители Люкена не состояли в браке, когда он родился, и его отец не признал его, так что его зовут бастардом. Но я готов биться с любым, кто назовет его так при нем, и они редко теперь его так зовут.
— Люди бывают жестокими. Мне жаль.
Родес пожал плечами.
— Люкен лучше всех, кого я знаю, и только его я хочу видеть рядом с собой. Пока что он приглядывает за периметром и Брэлинн, а мы с тобой учимся. Так что приступим,
— Родес шире расставил ноги, закончив разговор. Меня это устраивало. Мы задели тему, которая ему не была приятной, и я не давила.
Это было не мое дело.
— Делай как я, — начал он. — Шире раздвинь ноги. Вот так. И вытяни руки так, словно зачерпываешь воду из ручья.
— Ладно, — я послушалась, ощущая себя глупо.
— Теперь я хочу, чтобы ты закрыла глаза, подумала о силе в себе. Она легкая, неглубокая, но эта сила течет постоянно. Представь, что ты хватаешься за эту энергию, словно за нить, которую можно намотать на ладонь. Это понятно?
Я понимала, не хотела вдумываться, почему, иначе сбилась бы.
— Да.
— Хорошо. Теперь тяни. Слабо, не дергай. Будто ведешь костяшками по коже.
Я так и сделала и рухнула на попу, ветер врезался в меня с силой, и было сложно даже вдохнуть. Я открыла глаза, увидела перед собой Родеса. Он взмахнул руками, прогнал ветер
к высоким деревьям вокруг нас.
— Ладно, это было слишком.
Я скривилась, дала ему поднять меня на ноги.
— У меня не получится.
— Нет, это не проблема. Когда дети учатся этому, они много раз пробуют, чтобы
найти нить, еще дольше пытаются потянуть ее. Обычно ничего не происходит, Лирика. Думаю, у тебя просто слишком много силы в тебе, — он выдохнул, а я пыталась понять его слова. — Так что мы начнем медленно. Потому что мне кажется, что, как только ты поймешь основы, торнадо будет меньшей из твоих тревог.
— Это ведь не звучит зловеще.
Он усмехнулся, и я невольно улыбнулась в ответ.
— Ладно. Сделаем это снова. Но бери одну тысячную этой силы. Ладно? Я кивнула.
— Ладно. Может, тебе стоит отойти немного.
Он приподнял бровь, хитро посмотрел на меня.
— Думаю, я выдержу все, что ты мне дашь, Лирика. Ладно.
— Как скажешь. Не вини меня, если улетишь в царство, которое я не знаю. Он фыркнул и кивнул на мои сложенные чашей ладони.
— Закрой глаза и попробуй снова. Но немного.
Я так и сделала, сосредоточилась на силе. Я не боялась этого. Чтобы бояться, нужно было понимать, что это было, а я не была к этому готова. Но я сосредоточилась на потоке воздуха, а потом представила нить. И в этот раз, когда я подумала о том, что нужно потянуть,
я просто задела ее воображаемой ладонью. Ласка, даже не прикосновение.
— Лирика, — прошептал Родес. — Открой глаза.
Я так и сделала, посмотрела в его серебряные глаза.
— Опусти взгляд.
Я так и сделала и охнула. Я держала маленький вихрь, в нем летали кусочки земли и листьев, чтобы я могла его разглядеть.
Как только я сосредоточилась на этом вихре, он рассеялся с громким хлопком, и я сжимала в чаше из ладоней только обычный воздух. Сердце колотилось.
Я посмотрела на Родеса, его улыбка была такой широкой, как моя.
— Я это сделала!
— Да. Я знал, что ты сможешь.
А потом я бросилась в его руки, обвила его шею своими руками.
— Я это сделала! Я не сбила при этом дерево или себя.
Он обвил меня руками, прижал к себе, мои ноги оторвались от земли. Вдруг я поняла,
что сделала, и где была.
— Ты это сделала. Со второй попытки. Я знал, что ты особенная, Лирика. С самого начала.
И я не успела подумать, что происходило, Родес опустил голову и прижался губами к моему рту. Я закрыла глаза, ощущая его нежные губы на своих.
Он лишь на миг прикоснулся ко мне, губы ощущались так, словно воздух между нами был заряжен, но ничего не изменилось, кроме того мига.
Он отодвинулся, и я открыла глаза, посмотрела в его глаза. Мы ничего не говорили, но нам и не требовалось.
Все изменилось.
Снова.
Теперь мне нужно было решить, что это значило.
ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ
Следующим утром мы уже не ждали, что произойдет, если часовые найдут нас. Мы вчетвером стояли у нового ряда деревьев, который, видимо, был границей территории Земли.
Родес упоминал, что магия нэгов пахла землей и огнем, значит, Розамонд унесли к границе между территориями Земли и Огня. Но мы не могли попасть туда с южной территории Духа. Нам нужно было пересечь почти всю территорию Земли незаметно, и тогда только мы сможем начать поиски следа Розамонд.
По пути Люкен и Родес собирались спрашивать у людей указания и в разговорах пытаться выяснить новости о Розамонд. Похищенная принцесса Люмьера должна быть новостью.
Нас точно ждал путь больше, чем на несколько дней. Я знала, что происходило, но теперь я увидела и ощущала магию, так что масштаб того, что мы делали, казался больше поиска одного человека в мире, который не имел смысла.
Мы спрятались за большим деревом и ветками, окружающими его. Люкен был впереди, проверял окрестности, пока Родес остался со мной и Брэлинн. Парни делали движения руками, но в этот раз я знала, что они не колдовали, а говорили между собой так, как я видела в сериалах, как делали солдаты. Я не знала, что они говорили, но запоминала это и не мешалась. Мои пальцы снова покалывало, словно магия во мне хотела выбраться. Родес сказал, что сила могла накопиться со временем, и мне нужно было привыкнуть
к этому и научиться, как уменьшить давление. Но, стоя у маленького скрытого прохода на территорию врага, я не могла просить его о большем. Я сжала кулаки по бокам. Брэлинн странно посмотрела на меня, но я не реагировала, пыталась игнорировать жжение. Снаружи ничего не происходило, и я надеялась, что не раскрыла нас — в прямом смысле, я боялась, что вызову небольшое торнадо или порыв ветра, потому что не могла справиться с силой во мне.
Я сжала губы, размышляя о словах, которые сказала себе ранее. «Враг».
Мы шли в королевство Обскурит, и я подумала о них, как о враге. Я не считала их
своими врагами. Но они были противниками Родеса и Люкена.
Парни были из королевства Люмьер, так что все из Обскурита были им врагами. Если их поймают на территориях Огня или Земли, их могли осудить и признать виновными в пересечении границы и обвинить во многом другом.
Я попала на войну, о которой знала мало, и я не должна была участвовать в этом. Но
я ощущала теперь Воздух в моих венах, и я знала, что это было не все. Так думали Люкен и Родес, и пока что они были правы, и мне было сложно найти повод сомневаться в них, кроме паники и страха.
Как только мы пройдем деревья перед нами, мы окажемся в новом королевстве. Я знала о королях и королевах только из книг по истории, новостей о принцах и их свадьбах и случайных сериалов, где все казалось чересчур драматичным.
Теперь я не знала, что думать. Но это было не важно. Это была не выдумка. Это не пропадет, потому что я так захотела. Во мне была сила, которую я не могла отрицать, и я собиралась распорядиться с ней по-умному. Мне нужно было научиться ее использовать. Но мы были тут не только ради того, что происходило во мне, а и из-за подруги в беде, сестра Родеса была в беде. Мы не могли ее подвести.
Нам нужно было найти ее. Любой ценой.
— Ты бледная, — сказала Брэлинн рядом со мной. Мы не шептались, но и не говорили на привычной громкости. После нападения часовых и решения Эмори уйти мы были осторожнее, ведь нас могли услышать и в любой момент напасть.
— Просто думаю о том, что делать с фактом, что мы идем туда, куда, по мнению Родеса, забрали Розамонд. Это не означает, что мы найдем ее там.
— Тогда мы пойдем по следу, обнаружим, куда ее забрали потом.
Я посмотрела на подругу. Она убрала волосы с лица, заплела их косами, и от этого она казалась младше. Или, может, я просто ощущала себя старше, чем день назад.
— Откуда ты знаешь, что будет след?
— Потому что след есть всегда, — просто сказала Брэлинн.
— Но в реальности? Не знаю.
— Ты должна хоть попробовать верить в это. Мы вот-вот пойдем туда, где никогда не были. И там будет магия, какую мы еще не видели. Я не привыкла к тому, что Родес и Люкен могут колдовать Воздухом, а Родес еще и Водой. И я не буду говорить о тебе, хотя
я верю в тебя и во все, что ты можешь и сможешь делать.
Когда Брэлинн так бормотала, я знала, что она нервничала, но я не мешала ей. Мы в этом нуждались.
— Мы не знаем, что там будет, и двое, кто может знать, будут скрывать, кто они, из-за того, что они могут. Я не знаю, поймут ли другие маги, какая у них сила, или у всех в этом мире есть способности. Может, только у некоторых. Но Родесу и Люкену придется скрывать, кто они. Тебе придется попытаться скрыть, кто ты, — Брэлинн посмотрела на свои пустые ладони, хмурясь. — И я должна понять, зачем я тут. Причина есть. Иначе я бы тут не была. Я не была бы тут помехой, если бы меня что-то не толкнуло пойти. Я почему-то вижу нэгов. Я увидела портал не просто так. Теперь нужно понять, что за причина.