Но если мы отводили политической роли Гапона совершенно подчиненное место, то мы, несомненно, переоценивали его личность. В ореоле пастырского гнева с пасторскими проклятиями на устах он представлялся издали фигурой почти библейского стиля. Казалось, могучие революционные страсти проснулись в груди молодого священника петербургской пересыльной тюрьмы. И что же? Когда догорели огни, Гапон предстал перед всеми полным политическим и нравственным ничтожеством.
Его позирование перед социалистической Европой, его беспощадно "революционные" писания из-за границы, наивные и грубые, его приезд в Россию, конспиративное сношение с правительством, сребреники гр. Витте, претенциозные и нелепые беседы с сотрудниками консервативных газет, шумливость и хвастливость - все это окончательно убило представление о Гапоне 9 января. Нам невольно вспоминаются проницательные слова Виктора Адлера*75, вождя австрийской социал-демократии, который после получения первой телеграммы о прибытии Гапона заграницу сказал: "Жаль... для его исторической памяти было бы лучше, если бы он так же таинственно исчез, как появился. Осталось бы красивое романтическое предание о священнике, который открыл шлюзы русской революции... Есть люди, - прибавил он с той тонкой иронией, которая так характерна для этого замечательного человека, - есть люди, которых лучше иметь мучениками, чем товарищами по партии"...*.
/* Настоящий отрывок взят нами из предисловия Л. Д. Троцкого к его книге "Наша революция", вышедшей в 1906 г. (Ред.)/
*62 Речь идет о попытке Гапона объединить революционные партии в единый блок. Вот что говорил об этом блоке Ленин на III съезде партии, на заседании 6 мая:
|
|
"Я должен доложить съезду об одной неудачной попытке соглашения с с.-р. За границу приехал тов. Гапон. Повидался с с.-р., потом с "Искрой", затем и со мной. Он говорил мне, что стоит на точке зрения с.-д., но по некоторым соображениям он не считает возможным заявить это открыто. Я ему сказал, что дипломатия вещь очень хорошая, - но не между революционерами. Нашего разговора не передаю, его содержание изложено во "Вперед". На меня он произвел впечатление человека, безусловно, преданного революции, инициативного и умного, хотя, к сожалению, без выдержанного революционного миросозерцания.
Через некоторое время я получил от т. Гапона письменное приглашение на конференцию социалистических организаций, имевшую целью, по мысли Гапона, согласование их деятельности. Вот список тех 18 организаций, которые по этому письму были приглашены на конференцию т. Гапона: 1) Партия социалистов-революционеров, 2) РСДРП, "Вперед", 3) РСДРП, "Искра", 4) Польская Партия Социалистическая, 5) с.-д. Польши и Литвы, 6) ППС, "Пролетариат", 7) Латышская СДРП, 8) Бунд, 9) Армянская с.-д. рабочая организация, 10) Армянская революционная федерация (Дрошак), 11) Белорусская социалистическая громада, 12) Латышский с.-д. союз, 13) Финляндская партия активного сопротивления, 14) Финляндская рабочая партия, 15) Грузинская партия соц. федер. революционеров, 16) Украинская революц. партия, 17) Литовская с.-д. партия, 18) Украинская социалистическая партия.
Я указывал и т. Гапону и одному видному с.-р., что сомнительный состав конференции может затруднить дело. На конференции складывается огромное преобладание с.-р. Дело созыва конференции надолго затянулось. "Искра" ответила, как видно из предъявленных мне т. Гапоном документов, что она предпочитает прямые соглашения с организованными партиями. "Тонкий" намек на "Вперед", который-де является дезорганизатором и т. д. В конце концов "Искра" на конференцию не явилась.
|
|
Мы, представители и от редакции "Вперед" и от бюро комитетов большинства, на конференцию явились. Мы здесь увидели, что конференция является с.-р. Оказалось, что рабочие партии либо вовсе не приглашены, либо нет никаких сведений, что они приглашены. Так, была представлена Финляндская партия активного сопротивления, но не было Финляндской рабочей партии.
На наш вопрос, почему? - нам ответили, что приглашение Финляндской рабочей партии передано через партию активного сопротивления, так как, по словам говорившего это с.-р., они не знали, как сообщить это непосредственно. Между тем всякому, хоть сколько-нибудь знающему дела за границей, известно, что с Финляндской рабочей партией можно снестись хотя бы через вождя Шведской СДРП Брантинга. На конференции были представители ППС, не было представителя с.-д. Польши и Литвы. И нельзя было добиться сведений, были ли они приглашены? От Литовской с.-д. и революционной украинской партии ответа не получилось, как нам сообщил тот же с.-р.
С самого начала выдвинут был национальный вопрос. ППС подняла вопрос о нескольких учредительных собраниях. И это дает мне основание сказать, что вперед необходимо будет или вовсе отказываться от участия в конференции, либо устраивать конференцию из представителей рабочих партий одной национальности, либо приглашать на конференцию представителей местных партийных к-тов из районов с нерусским населением. Но я вовсе не вывожу отсюда, что конференции невозможны из-за принципиальных разногласий. Необходимо лишь, чтобы вопросы были поставлены чисто деловые.
|
|
Мы не можем из-за границы контролировать состав конференций и т. п. Необходимо, чтобы был представляем русский центр и обязательно с участием представителей местных к-тов. Вопрос, из-за которого мы удалились, был вопрос относительно латышей. Уходя с конференции, мы предъявили следующее заявление:
"Переживаемый Россией важный исторический момент ставит перед действующими в стране с.-д. и революционно-демократическими партиями и организациями задачу практического соглашения для более успешного нападения на самодержавный режим.
Придавая поэтому чрезвычайно серьезное значение созываемой для этой цели конференции, мы естественно должны самым строгим образом относиться к вопросу о ее составе.
В созванной т. Гапоном конференции, к сожалению, это необходимое условие плодотворности ее работы не было достаточно соблюдено, и мы вынуждены были ввиду этого уже при самом начале ее конституирования принять меры, которые обеспечили бы реальный успех данного совещания.
Чисто деловой характер конференции требовал, например, прежде всего, чтобы доступ к участию в ней был предоставлен лишь таким организациям, которые составляют действительную реальную силу в России.
А между тем состав конференции в смысле реальности некоторых организаций оказался весьма неудовлетворительным. На ней оказалась представленной даже такая организация, фиктивность которой стоит вне сомнений. Мы говорим о Латышском с.-д. союзе.
Представитель Латышской СДРП потребовал отвода этого союза, придав этому требованию ультимативный характер.
Выяснившаяся затем на особом совещании представителей четырех с.-д. организаций при участии делегатов "союза" полная фиктивность последнего, естественно, заставила и нас - остальные бывшие на конференции с.-д. организации и партии - присоединиться к этому ультимативному требованию.
Но тут же, с первых шагов, мы натолкнулись на резкий отпор всех рев.-демокр. партий, которые своим отказом в удовлетворении нашего ультимативного требования предпочли одну фиктивную группу ряду известных с.-д. организаций.
Наконец, практическое значение конференции еще более умалялось отсутствием на ней целого ряда других с.-д. организаций, участие которых, насколько нам удалось выяснить, не было обеспечено надлежащими мерами.
Вынужденные ввиду всего этого оставить конференцию, мы выражаем вместе с тем уверенность, что неудача одной попытки не остановит настойчивого стремления к повторению ее в самом близком будущем, и что стоящая пред всеми революционными партиями задача практического соглашения будет выполнена этой ближайшей конференцией в составе действительно работающих в России, а не фиктивных организаций.
За Латышскую СДРП - Ф. Розин.
За "Вперед" Росс. СДРП - Н. Ленин.
За Центр. Ком. Бунда - И. Гельфин.
За Арм. СДРП Организацию - Лерр".
Через 1 1/2 - 2 недели т. Гапон передал мне следующее заявление:
"Дорогой товарищ! Препровождая вам две декларации, исходящие от известной вам конференции, прошу сообщить их предстоящему III съезду РСДРП. Считаю долгом оговориться лично за себя, что я принимаю эти декларации с некоторыми оговорками в вопросах социалистической программы и федералистического принципа.
Георгий Гапон".
При этом заявлении были переданы два интересных документа, в которых обращают на себя внимание следующие места: "Применение федеративного начала в отношениях между национальностями, остающимися под одной государственной кровлей"...
"Социализация, т.-е. переход в общественное заведывание и в пользование трудового земледельческого населения всех земель, обработка которых основывается на эксплуатации чужого труда, причем определение конкретных форм, последовательности в проведении этой меры и ее размеров остается в сфере компетенции партий отдельных национальностей, сообразно особенностям местных условий их страны и развития общественного, муниципального и общинного хозяйства"...
"...Хлеба - голодным!
Земля и ее блага - всем трудящимся!".
"...Учредительного Собрания из представителей всех мест Российской империи, за исключением Польши и Финляндии".
"...Созыв для Кавказа, как автономной, федеративно-связанной с Россией части, - Учредительного Собрания"...
Результат конференции, как видно из приведенных цитат, вполне подтвердил опасения, побудившие нас покинуть конференцию. Здесь перед нами сколок с с.-р. программы со всевозможными уступками националистическим пролетарским партиям. Странно было бы без национальных пролетарских партий участвовать в решении выдвинутых на конференции вопросов. Ею выставлено, например, требование особого Учредительного Собрания для Польши. Мы не можем быть ни за, ни против. Наша программа признает принцип самоопределения национальностей. Но недопустимо решать этот вопрос без с.-д. Польши и Литвы. Конференция поделила Учредительное Собрание - и это без присутствия рабочих партий! Мы не можем допустить практического решения подобных вопросов помимо партии пролетариев. Но вместе с тем нахожу, что принципиальные разногласия не исключают все же возможности практических конференций, но, во-первых, в России, во-вторых, по проверке реальности сил и, в-третьих, отделяя национальные вопросы, или по крайней мере приглашая на конференцию представителей местных к-тов тех из районов, где есть национальные с.-д. и не с.-д. партии".
Н. Ленин (В. Ульянов). Т. VI. 1905 г. (Речь по поводу соглашения с с.-рами, стр. 188, 189, 190 и 191).
*63 Гапон Г. - родился в 1870 г. в Полтавской губернии, в семье казака. Учился в полтавской духовной семинарии, по окончании которой некоторое время служил земским статистиком. По настоянию жены, принял священнический сан, затем вскоре поступил в петербургскую духовную академию, а по окончании последней получил место в петербургской пересыльной тюрьме. Еще будучи слушателем академии, он связался с рабочими и сблизился с начальником московского охранного отделения Зубатовым и др. высшими чинами полиции, на службе у которой находился во все время своей деятельности в рабочих организациях. В том же году Гапон основал в Петербурге "Общество фабричных и заводских рабочих" по типу зубатовских организаций и был его председателем. В начале 1904 г. Гапоном был организован кружок рабочих полиграфического дела, который к концу года насчитывал до 70 - 80 человек. Кружок открыл на Васильевском острове чайную, в которой устраивал беседы. Упоминая о своих связях с полицией, Гапон объяснял их тем, что они необходимы для выполнения задач его организации. Мечтая об устройстве клубов по всей России для объединения всех рабочих, Гапон предполагал при общей экономической вспышке предъявить политические требования. Во время своих бесед Гапон развивал и некоторые положения своей будущей петиции. К декабрю 1904 г. гапоновское общество фабрично-заводских рабочих имело уже районные организации по всему Петербургу. Несмотря на недоверие сознательных рабочих и предостережения социал-демократических организаций, Гапону удалось объединить в своих организациях большое количество рабочих. Забастовки первых чисел января 1905 г. и натиск рабочей массы вынудили гапоновское общество принять на себя руководство движением. Вместо революционной борьбы стихийное движение масс было направлено Гапоном на путь ходатайства перед царем. Он лично выступал в последние дни перед 9 января на всех собраниях районов, произнося везде горячие зажигательные речи. Во время шествия к Зимнему дворцу Гапон был ранен, но спасен своими друзьями. При помощи эсера, инженера Рутенберга, он бежал за границу.
В Париже Гапон пробовал было сойтись с революционными организациями, несколько раз встречался с Плехановым, но обнаружил полное невежество в политических вопросах, честолюбие и властолюбие. Позднее он совершенно отошел от революционных организаций, не без основания подозревавших его в связи с охранкой.
После октябрьской амнистии политических деятелей Гапон возвратился в Россию, вновь завел связь с охранкой, получил от нее задание - восстановить разрушенное общество фабричных и заводских рабочих, получил деньги, намеревался даже издавать свою газету, но 28 марта 1906 г. на даче под Петербургом, в Озерках, был убит тем же Рутенбергом.
Насколько 9 января на время сделало из Гапона яркую революционную фигуру, показывает, напр., отношение к нему В. И. Ленина. Н. К. Крупская в N "Правды" от 21 января 1925 г. сообщает по этому поводу следующее:
"Один товарищ недавно возмутился: как это Владимир Ильич имел дело с Гапоном!
Конечно, можно было просто пройти мимо Гапона, решив наперед, что от попа не будет никогда ничего доброго. Так это и сделал, например, Плеханов, принявший Гапона крайне холодно. Но в том-то и была сила Ильича, что для него революция была живой, что он умел всматриваться в ее лицо, охватывать ее во всем ее многообразии, что он знал, понимал, чего хотят массы. А знание массы дается лишь соприкосновением с ней. Как мог пройти Ильич мимо Гапона, близко стоявшего к массе, влиявшего так на нее!
Владимир Ильич, придя со свидания с Гапоном, рассказывал о своих впечатлениях. Тогда Гапон был еще обвеян дыханием революции. Говоря о питерских рабочих, он весь загорался, он кипел негодованием, возмущением против царя и его приспешников. В этом возмущении было немало наивности, но тем непосредственнее оно было. Это возмущение было созвучно с возмущением рабочих масс. "Только учиться ему надо" - говорил Владимир Ильич. "Я ему сказал: Вы, батенька, лести не слушайте, учитесь, а то вон где очутитесь, - показал ему под стол".
8 февраля 1905 г. Владимир Ильич писал в N 7 "Вперед": "Пожелаем, чтобы Георгию Гапону, так глубоко пережившему и перечувствовавшему переход от воззрений политически бессознательного народа к воззрениям революционным, удалось доработаться до необходимой для политического деятеля ясности революционного миросозерцания".
Гапон никогда не доработался до этой ясности. Он был сыном богатого украинского крестьянина, до конца сохранил связь со своей семьей, со своим селом. Он хорошо знал нужды крестьян, его язык был прост и близок серой рабочей массе; в этом его происхождении, в этой его связи с деревней, может быть, одна из тайн его успеха; но трудно было встретить человека, так насквозь проникнутого поповской психологией, как Гапон. Раньше он никогда не знал революционной среды, а по натуре своей был не революционером, а хитрым попом, шедшим на какие угодно компромиссы".
*64 Постановление большинства ноябрьского земского совещания о предоставлении решающего голоса народным представителям (см. примечание 3) побудило "реформатора" Мирского сделать доклад Николаю о необходимости ряда реформ. В связи с этим докладом царь созвал совещание министров, которое поручило Витте написать проект соответствующего указа. Проект указа под заглавием: "О предначертаниях к усовершенствованию государственного порядка" и был выработан Витте совместно с Нольде и подписан всеми членами совещания. Утверждая проект, Николай, при активном участии Витте и Победоносцева, вычеркнул основной пункт о необходимости привлечения общественных деятелей в законодательное учреждение. Манифест был опубликован 12 декабря; он говорил об административных реформах и, в очень туманных выражениях, о расширении прав населения и свободы печати. В подкрепление вычеркнутого пункта, следом за манифестом было издано "правительственное сообщение", которое запрещало обсуждать в общественных собраниях вопрос о конституции. Вполне естественно, что подобный указ ни в малой мере не мог удовлетворить даже самых умеренных земцев. Витте сам признается в своих "Воспоминаниях", что указ лишь обострил отношения между самодержавием и "обществом". Но возбуждение либералов, как подобает, ограничилось лишь новыми банкетами. Практические результаты манифеста свелись к некоторым проявлениям веротерпимости по отношению к старообрядчеству и сектантству и к изменению положения в школах западных губерний.
*65 "Весна". - Убийство Плеве явилось серьезным предостережением для реакционной политики царского правительства. Плеве обещал своей политикой добиться быстрого и решительного уничтожения революционной крамолы, а в результате - погиб от руки революционера. Преемника Плеве нашли только через месяц. Новый министр внутренних дел, Святополк-Мирский (см. о нем прим. 28), хотя был тоже жандармом, но в отличие от Плеве - жандармом "либеральным". Его первым шагом явилось уверение "в благожелательности и доверии к общественным сословным учреждениям". Издатель реакционной газеты "Новое Время", А. С. Суворин, назвал эту эпоху сближения народа с властью "весной". Первое время после назначения князя Святополк-Мирского, вся пресса, не исключая и реакционной ("Гражданин", "Новое Время" и др.), приветствовала, в лице назначенного министра, новый период в истории русского государства - период доверия, единения правительства с народом. Святополк-Мирский пытался в своей политике найти среднюю линию между самодержавием и ограниченным народным представительством. Новый министр предполагал опереться в своей политике на земцев. Для этого он созвал совещание представителей земских управ. Однако, возбужденный тон прессы внушил ему опасения за исход совещания, так что, в конце концов, последнее было запрещено и должно было собраться полулегально на частной квартире. Съезд земских деятелей определенно высказался за конституцию. Это решение съезда было восторженно встречено либерально-демократическими кругами и явилось исходным пунктом для бесчисленного количества банкетов, на которых неизменно выносилось приветствие земскому съезду. Резолюции, заявления, протесты, записки, петиции принимают в этот период эпидемический характер. В ответ на них правительство 12 декабря издает указ, в котором вскользь говорится о некоторых административных реформах, но непременным условием дальнейших реформ ставится сохранение "незыблемости основ самодержавной империи". О народном представительстве в указе не упоминалось ни слова. Через два дня после издания этого указа было опубликовано правительственное сообщение, которое запрещало даже обсуждать постановления земского съезда. Были запрещены всякие сборища, собрания, митинги. Снова начинаются гонения на печать. 31 декабря князь Святополк-Мирский издает циркуляр, в котором разъясняется, что пересмотр положения о крестьянах будет производиться на основе проекта Плеве. Этим циркуляром все политические иллюзии, внушенные половинчатой политикой Святополка, были окончательно рассеяны. Половинчатые решения больше уже никого не удовлетворяли, а, наоборот, только еще сильнее возбуждали массы. 9 января окончательно положило предел политике доверия. Спустя несколько дней после Кровавого Воскресенья, Святополк-Мирский должен был уйти. С его уходом формально заканчивается эпоха "весны".
*66 Трепов, Д. Ф. (родился в 1855 г.). - Сын знаменитого петербургского градоначальника. В 1896 г. был назначен московским обер-полицеймейстером. На этом посту Трепов проявил себя активным сторонником зубатовских организаций. После событий 9 января был назначен петербургским генерал-губернатором. Здесь он продолжал вести ту же политику, что и в Москве. Поднимается гонение на печать: 5 февраля по распоряжению Трепова закрываются две крайние либерально-демократические газеты, "Сын Отечества" и "Наша Жизнь". В свою бытность петербургским генерал-губернатором Трепов имел большое влияние на Николая. В мае 1905 г. он был назначен товарищем министра внутренних дел и командующим отдельным корпусом жандармов. С этого времени он становится вдохновителем всей правительственной политики. Во время всеобщей политической забастовки, 14 октября, он издает исторический приказ: "Патронов не жалеть и холостых залпов не давать". Усмирение октябрьского восстания, черносотенные погромы, карательные экспедиции - все это проводилось под неустанным руководством Трепова. Во время работ I Государственной Думы Трепов стал высказываться за некоторые уступки "обществу" и был против роспуска Думы.
1 июля 1906 г. предполагалось покушение на Трепова, но по ошибке был убит похожий на него наружностью генерал-майор Козлов. Убийца (Васильев) был казнен. 2 сентября 1906 г. Трепов неожиданно скончался. В его лице царское самодержавие потеряло крупнейшего деятеля по борьбе с революционным движением.
*67 Русское общество фабрично-заводских рабочих. - В августе 1903 г. группа рабочих, членов петербургского зубатовского общества, войдя в связь с Гапоном, сняла небольшое помещение на Выборгской стороне. Здесь устраивались беседы с рабочими об их нуждах; каждая беседа начиналась и кончалась молитвой. Вскоре Гапон получил полуофициальное разрешение на организацию "общества рабочих" и стал вербовать рабочих в это общество. Для легализации "общества" Гапон выработал устав, который послал в ноябре на утверждение властей. Целью "собрания русских фабрично-заводских рабочих г. Петербурга" устав признавал "трезвое и разумное провождение времени членами "собрания" с действительной пользой как в духовно-нравственном, так и в материальном отношениях". Далее устав указывал, что общество организуется "для возбуждения и укрепления в среде членов-рабочих русского национального самосознания и для проявления... самодеятельности, способствующей законному улучшению условий труда и жизни рабочих". В начале ноября из "общества" были удалены, по единогласному постановлению его членов, агенты Зубатова: рабочие хотели обсуждать свои нужды без "отцовской" опеки охранки. 15 февраля 1904 г. устав был утвержден, причем в уставе везде была оговорена обязательность утверждения полицией выборных лиц, лекторов и др. Официальное открытие "собрания" произошло 11 апреля 1904 г. Открывая "собрание", Гапон заявил, что устав "собрания" впервые дал возможность рабочим объединиться без участия администрации. "Собрание" послало телеграмму царю, извещая "обожаемого монарха", что рабочие одушевлены ревностной любовью "к престолу и отечеству".
В мае 1904 г. открылось первое филиальное отделение "собрания" за Нарвской заставой. Интересно, что для оплаты помещения этого отделения средства были выданы полицией (360 руб.). В июле петербургское охранное отделение выдало Гапону на организацию новых отделов 400 р. 19 сентября Гапон устроил общее собрание членов "собрания", на котором присутствовало до 1.000 рабочих. Вскоре по всем окраинам Петербурга стали открываться отделения "собрания". Всего к концу 1904 г. "собранием" было открыто 11 отделений с общим числом членов до 7 - 8 тысяч. Наступившая "весна" заставила Гапона искать сближения с революционными партиями и либералами, но "банкетные" резолюции либералов уже не могли удовлетворить рабочих. В начале декабря было созвано совещание председателей отделений "собрания", на котором было решено шире развернуть агитацию среди рабочих. Увольнение 4 рабочих на Путиловском заводе поставило "собрание" перед необходимостью вмешаться и встать на защиту рабочих. 27 декабря на собрании председателей отделов с представителями от революционных партий (эсеров) был выработан ряд требований по отношению к администрации Путиловского завода. Сдача Порт-Артура 20 декабря 1904 года усилила недовольство рабочих и ускорила надвигавшуюся забастовку. Нужен был жестокий урок "Кровавого Воскресенья", чтобы окончательно заставить рабочих похоронить веру в царя. (О стачке петербургских рабочих см. в настоящей книге отдел "9 января").
*68 В своих мемуарах жена известного в Петербурге генерала Е. В. Богдановича - А. В. Богданович сообщает следующее:
"Сегодня во втором часу был телефон от Зилоти с сенсационною новостью, что во время Иордани, в ту минуту, когда митрополит погружал крест в воду, раздался обычный пушечный салют, и оказалось, что одна из пушек, которые стреляли, была заряжена картечью. Одна пуля ранила городового, затем были разбиты два стекла в окнах Зимнего дворца. Царь в это время находился в павильоне, где совершалось богослужение, царицы сидели у окна во дворце. Царь немного растерялся, а царицы не поняли, в чем дело. Кусок стекла попал в голову Авелану, а другой - Зилоти. Говорят, что все эти дни в Петербурге шел слух, что 6-го будет покушение на царя, а если оно не удастся, то будет 12 января. Говорят, что из Швейцарии уехали сюда анархисты с целью убить царя, что об этом дано было сюда знать". ("Дневник А. В. Богданович", стр. 327.)
*69 Людовик XVI - французский король, наследовал своему деду Людовику XV в 1774 г., в то самое время, когда брожение во Франции все более и более усиливалось. Господство двух высших сословий, дворянства и духовенства, вызывало в растущей буржуазии (так называемое третье сословие) острое недовольство. Оппозиция становилась с каждым годом все сильнее и опаснее для абсолютистского государства. Под все растущим влиянием этой оппозиции Людовик XVI прибегает к крайнему средству - созыву Генеральных Штатов, которые не созывались в течение 175 лет. Право выборов было дано всем французам, достигшим 25-летнего возраста и уплачивавшим определенную сумму налога. 5 мая 1789 г., в Версале, Генеральные Штаты были открыты. Первые недели прошли в бурных спорах по вопросу о голосовании. Третье сословие предлагало совместные заседания и голосования, привилегированные сословия на это не соглашались. Споры ни к чему не привели. 17 июня третье сословие объявляет себя, как представителей 96% французского народа, Национальным Собранием. 23 июня Людовик XVI приказывает восстановить старый порядок и голосование производить по сословиям. Национальное Собрание отказывается подчиниться. После восстания 14 июля, закончившегося взятием Бастилии, Людовик XVI утверждает декрет Национального Собрания об уничтожении феодальных порядков. С этого времени он уже фактически не царствует. Встревоженный быстрой сменой событий, он то приспосабливается к новому порядку, то реагирует против него посылкой тайных воззваний к иностранным державам. В июне 1791 г. Людовик XVI с семьей пытался бежать в Лотарингию, но в Варенне был задержан и возвращен обратно. 14 сентября 1791 г. Людовик XVI приносит присягу новой конституции, выработанной Национальным Собранием, но продолжает тайно вести переговоры с иностранными государствами и с французскими эмигрантами. Отказ Людовика санкционировать декрет Национального Собрания, направленный против эмигрантов и мятежных священников, и раскрытие сношений Людовика с иностранцами вызывают восстание 10 августа 1792 г. Национальное Собрание постановляет созвать Национальный Конвент для установления порядка власти во Франции. 21 сентября в Париже открывается Национальный Конвент. Главнейшим его решением было объявление Франции республикой. Вслед затем жирондистами поднимается вопрос о судьбе короля. Громадным большинством голосов Людовик XVI признается виновным в заговоре против свободы нации и общественной безопасности. По вопросу о наказании голоса разделились. Большинством 383 против 310 Людовик XVI был приговорен к смертной казни и на следующий день, 21 января 1793 г., был гильотинирован.
*70 Здесь имеются в виду Великая Французская Революция XVIII в. и австро-немецкая 1848 года. Обе эти революции знаменовали политическую ликвидацию феодализма, явившуюся результатом торжества торгового капитализма и развивавшейся промышленности над феодальным цеховым способом производства. Немецкая и в особенности французская революции происходили на той ступени экономического развития этих стран, когда промышленный капитализм еще делал только свои первые шаги и не успел создать многочисленного класса наемных промышленных рабочих и резко провести разделение труда по всей стране. Именно этим объясняется, напр., исключительная роль Парижа - во французской, Вены - в австрийской революции.