Снейп в моей голове
Автор: JuTy
Беты: eritafrea, elent
Персонажи: Северус Снейп/Гермиона Грейнджер
Рейтинг: PG-13
Жанр: AU/Humor/Romance
События: Седьмой курс
Предупреждение: AU, OOC, Герми - нахалка и бунтарка еще та, как говорится, в тихом омуте...
Саммари: Очередной взрыв зелья на уроке Снейпа. И снова среди пострадавших Гермиона и Северус. Но на этот раз бедный Мастер Зелий оказывается заперт в голове ученицы, и неизвестно, когда он сможет вернуться в свое тело.
Коментарии: Все не мое, герои принадлежат Роулинг, а идея - замечательному отечественному фильму "Мужчина в моей голове".
Благодарности: Всем, всем, кто читает сей фик!
Размер: Миди
Статус: Закончен
Глава 1. Уберите его оттуда, профессор, пожалуйста!
Тишину моей комнаты вдруг разбивает трель будильника. Ой, ну опять. Не имея сил вырваться из мягкого кокона одеял, я стукаю рукой по магловскому приспособлению и решаю, что подремлю еще секундочку. Да, секундочку и я встану. Обязательно... сегодня же первыми Зелья... опоздаю — Снейп голову оторвет... значит нужно вставать... да... встаю...
Резко открыв глаза, я в ужасе смотрю на часы. Мерлиновы гиппогрифы, я проспала! Вскочив с кровати и пытаясь одновременно завязать в хвостик непослушные волосы и натянуть кофту, я попутно думаю, а были ли у Мерлина гиппоргрифы, а то еще обидится. Вдруг он разводит одних только жирафов?
«Н-да, Гермиона, сегодня ты совсем ту-ту, — мрачно думаю я, несясь по тихим школьным коридорам. — Жирафы — животные немагические, ну вот зачем они Мерлину?»
Остановившись у злополучной двери класса Зелий, которую вот уже несколько десятков лет ученики хмуро буравят взглядом из коридора и на которую частенько поглядывают изнутри во время урока. Ну, не прямо так часто, примерно в два раза реже, чем на часы.
|
|
Я выравниваю дыхание и стучусь, моля про себя древнего небезызвестного волшебника помочь мне пережить урок Зелий. Но, видимо, Мерлин и вправду обиделся. Я не успеваю даже приоткрыть дверь, как она распахивается, являя миру, то есть, моему взору мрачную фигуру профессора Зелий. Хм, странно, обычно он не открывает дверь опаздывающим. Снейп прищуривается и зло фыркает.
— О, неужели наша знаменитая заучка изволила наконец прийти на урок?
Я чувствую, как кровь приливает к щекам, но не отвечаю, а лишь опускаю взор на свои туфли. Не дождется от меня извинений, нетушки. Я же не надеюсь, что он извинится за свои многолетние оскорбления...
— Заходите в класс, — наконец рявкает зельевар.
Мне не нужно повторять дважды, я юркаю в дверной проем, еле протиснувшись мимо Снейпа. Ну что ему стоило подвинуться? Или ему хотелось, чтобы я так прижималась к нему? Нет, вот это вряд ли. Скорее всего, он просто из вредности...
Я быстро ставлю котел на пустую парту и взмахом палочки зажигаю под ним огонь, все еще размышляя о небезызвестном зельеваре.
Меня дергают за рукав мантии, и я поднимаю взгляд. На меня смотрит Гарри, делая большие глаза и указывая на доску и на мой котел. Я всматриваюсь в запись и понимаю, что зря развела огонь: первые ингредиенты нужно настаивать в холодной воде. Ох, ты ж, зеленый соплохвост! Ладно, будем надеяться, что котел не успел сильно нагреться.
Лучший друг все еще следит за мной настороженными глазами, видимо, удивляется, что я впервые в жизни опоздала. Н-да, я и сама удивляюсь. Держу пари, как закончится урок, сразу начнет выспрашивать, все ли со мной в порядке. Вот Рон бы отпраздновал это грандиозное событие — опоздание Гермионы Грейнджер на занятие, да к тому же на Зелья. Жалко, что он не пошел с нами доучиваться последний, седьмой курс.
|
|
Я нарезаю ингредиенты, вспоминая прошлое лето в Норе. И так увлекаюсь, что не сразу замечаю Мастера Зелий, стоящего за моей спиной. А когда замечаю, становится слишком поздно: его чуть хриплое «мисс Грейнджер» — и я от неожиданности роняю в холодную воду корень имбиря, который нужно добавлять лишь на стадии кипения.
«Ой, что сейчас будет», — успеваю подумать я, перед тем как котел взрывается и окатывает меня и стоящего за спиной человека ледяной оранжевой бурдой.
* * *
Ох, кажется, я зря даже про себя назвала то варево бурдой. Оно определенно обиделось. Да что же за день такой? Сначала обижается Мерлин, потом эта бурда — простите, варево. И к тому же эта б...содержимое котла еще и наградило меня ужасающей головной болью. Вспомним Понтия Пилата: «Яду мне, яду». А что такое? Мне всегда нравилась магловская литература, ну а «Мастер и Маргарита» — это вообще шедевр.
Что-то внутри меня хмыкает, и я замираю и прислушиваюсь. Нет, вроде показалось.
Так, нужно узнать, что это за место. Я лежу на чем-то мягком, скорее всего в Больничном крыле. Ой, не люблю я сюда попадать, у меня оно еще со второго курса прочно ассоциируется с василиском.
Вдруг что-то в моем сознании уж точно фыркает. Я снова останавливаю внутренний монолог. С ума я сошла или нет, но я явственно чувствую — что-то есть внутри меня. Так, Мерлин, видимо, меня с рождения невзлюбил. Нужно срочно во всем разобраться.
|
|
Я пытаюсь открыть глаза, и мне это почти удается. Но, как только свет проникает сквозь ресницы, мою голову прорезает такая резкая боль, что я вскрикиваю. И слышу шаги. Наверное, мадам Помфри услышала.
Я чувствую, как к губам прикладывают что-то стеклянное и льют какую-то жидкость мне в рот. Я послушно приоткрываю губы и проглатываю лекарство. В этот раз при попытке открыть глаза голова не взрывается болью.
Передо мной маячит обеспокоенное лицо мадам Помфри.
— Ну, наконец-то, вы очнулись, мисс Грейнджер, — и, не дав мне вымолвить ни слова, куда-то уходит.
Я осторожно шевелю конечностями и постепенно сажусь, опираясь на подушки. Через некоторое время в мою палату входит профессор МакГонагалл. Она тоже вся какая-то взволнованная. Да что случилось-то? Соплохвосты подняли восстание и требуют уравнять их в правах с мандрагорами? Внутри меня уже отчетливо слышится смешок. О, я поняла, что случилось: Гермиона Грейнджер сошла с ума. Замечательно.
— Мисс Грейнджер, я очень рада, что вы наконец пришли в себя, — серьезно начинает директор.
— Профессор, а сколько я была без сознания? — знаю, что старших невежливо перебивать, знаю.
— Три недели, — хмуро отвечает она. Такое ощущение, что что-то ее ой как гложет. Но что?
И потом до меня доходит. Три недели? Я была без сознания целых три недели?! Мерлиновы подштанники, я же ничего не успею! Как же я догоню-то всех. Ох, еще и Зелья. Снейп с меня три шкуры снимет на отработках, точно говорю... А, кстати, Снейп.
— Профессор МакГонагалл, — обращаюсь я к директору. Кстати, а почему это меня навещает сама директор Хогвартса? — А что со Сне... профессором Снейпом? Нас же вроде вместе окатило зельем. Он позади меня стоял.
Она снова хмурится и неохотно отвечает:
— Профессор Снейп еще не очнулся. Его тело в нормальном состоянии, но вот сознание... такое ощущение, что его душа где-то в другом месте.
Что? Грейнджер, скажите ей, что я здесь!
Я дергаюсь от звука знакомого голоса, раздающегося у меня прямо в голове. М-да, Гермиона, больше ты Зелья на ночь читать не будешь. Голоса тут всякие мерещатся...
Мисс Грейнджер, я серьезно!
Я сглатываю и смущенно смотрю на директора. А профессор МакГонагалл глядит на меня, подняв брови. Нет, я определенно сошла с ума.
— Что с вами, мисс Грейнджер?
— Он здесь... — получается у меня выдавить.
— Кто здесь? — вопрошает МакГонагалл.
— Снейп.
— Где здесь? — кажется, она уже злится.
— У меня в голове! — выкрикиваю я. — Снейп в моей голове! Уберите его оттуда, профессор, пожалуйста! — я начинаю дергать директора за мантию, а из глаз катятся слезы. Оу, истерика. Здравствуй, давно не виделись, чай, кофе будешь?
Но МакГонагалл вроде тоже солидарна со мной в плане моего сумасшествия.
— Мисс Грейнджер, я, конечно, все понимаю, но... как он может находиться в вашей голове? Две души не могут без затруднений занимать одно тело, вспомните Квирелла...
Грейнджер, скажите ей, что на первое мое Рождество в качестве преподавателя в Хогвартсе я подарил ей кошачий ошейник.
Я краснею, но послушно повторяю за Снейпом. МакГонагалл вся покрывается красными пятнами. Интересно, от смущения или от злости? Все вместе, Гермиона, сегодня ты что-то туго соображаешь.
— Северус! — возмущенно восклицает профессор. — Это не смешно! Ладно, я верю, что ты там. Но... — она растерянно разводит руками, — как нам тебя вытащить?
И потом начинаются долгие обсуждения вариантов возвращения Снейпа в свое тело. Мне, конечно, все это безумно интересно, но в какой-то момент мои глаза сами собой начинают закрываться. А потом, к моей великой радости, мадам Помфри выгоняет директора, дает мне какое-то зелье, и я погружаюсь в царство Морфея.
Мне снится класс зелий. Отработка это, что ли? Потому что кроме меня и Снейпа никого нет. Он сидит на своем месте за столом и, угрюмо наклонив голову, что-то пишет.
— Профессор, — решаюсь позвать я.
Он поднимает голову и зло смотрит на меня. Ну, и чем же в своем сне я ему не угодила?
— Грейнджер, опять вы? Не даете проходу в реальной жизни, так теперь еще и здесь мешаете! — он прищуривается и словно что-то вспоминает. — Ах да, две души в одном теле всегда видят общие сны.
— Что? — нет, ну что это такое? Я теперь еще и ночью видеть его буду? Когда же он уберется из моей головы?!
— А что вы хотели? — невозмутимо поднимает брови мой ночной кошмар. Да, теперь буду звать его только так.
Я, вздыхая, шагаю вперед и присаживаюсь на край первой парты. Снейп вскакивает и через минуту возникает передо мной, зло сощурив глаза. И как он так быстро передвигается по классу? И бесшумно к тому же.
— Мисс Грейнджер, не стоит испытывать мое терпение, портя школьное имущество, — он указывает на парту. А мне хочется рассмеяться от этой ситуации. Абсурд. Это же все мне снится. Какое, к Мерлину, школьное имущество?
Но Снейп делает шаг вперед и нависает надо мной. Испугать меня хочет? Не дождется!
Я демонстративно складываю руки на груди и вскидываю голову.
— Мне все это снится, следовательно, этот класс Зелий также существует только в моей голове. Равно как и парта.
Зельевар дергается ко мне, а потом, словно что-то обдумав, отступает.
— Ну и Мерлин с вами. Делайте что хотите, — я только собираюсь отпраздновать победу громогласным «ура», как он ехидно продолжает. — Но имейте в виду, все нарушения вами правил я запоминаю, и, как только я окажусь в своем теле, Гриффиндор лишится баллов в двойном размере.
— Почему в двойном? — возмущаюсь я и все-таки отхожу от парты, остановившись перед его столом.
— Потому что все это по вашей вине! — Снейп начинает кричать так внезапно, что я чуть ли не подпрыгиваю от неожиданности. — Вы! — ой, он сильно разозлен. — Все вы, гриффиндорцы, вы вечно все портите!
Его глаза сверкают бешенством, а руки чуть дрожат. Ох, кажется, я зря его провоцировала. Я потихоньку отступаю, пока Снейп следит за мной злым взглядом, а потом, к моему ужасу, начинает подходить ближе.
— Вы, — шаг ко мне, — все, — еще шаг, — мерзкие, — еще один, — надоедливые, — его руки хватают мои плечи, — гриффиндорцы, — чуть встряхивает. — Если бы не вы, мисс Грейнджер, я сейчас бы находился в своем теле, а не в голове глупой, вечно лезущей со своими вопросами, девчонки!
В этот момент он еще сильнее сжимает руки, сверля меня черными глазами. Я ойкаю от боли, и он вдруг вздрагивает и, разжав пальцы, снова отступает от меня.
Я зло растираю плечи, смотря на Снейпа. Противный человек. Даже во сне он не оставит меня в покое. Тот, похоже, уже успокоившись, снова садится за стол и придвигает к себе лист.
А мне-то что делать? Я проснуться хочу.
Я подхожу к нему поближе, авось получится подсмотреть, что же он так сосредоточенно пишет. Но при моем приближении он резко вскидывает голову.
— Что вы хотите? — хмурясь, спрашивает он, загораживая лист рукой.
— Профессор, это ведь сон. Мне что нужно делать?
— Что хотите, только не отвлекайте меня! — рявкает мой кошмарик.
— А вы что делаете? — о, я знаю, я могу быть очень надоедливой, если захочу.
— Пишу, — кратко отвечает профессор и снова склоняется над пергаментом.
Ну, нет. Так не годится. Почему он так быстро успокоился?
— А что пишите?
Снейп швыряет перо на стол и откидывается в кресле, одаривая меня насмешливым взглядом.
— Вы чего добиваетесь, мисс Грейнджер?
Пожимаю плечами. Как будто я сама знаю! Нужно ведь чем-то себя занять...О, идея!
— Профессор, — начинаю я умоляющим голосом, — а расскажите, пожалуйста, о том зелье. Очень вас прошу!
И я вижу, как уголки рта у мужчины чуть дергаются вверх. О, может получиться...
Я еще с прошлого мая достаю его этим вопросом. Он изобрел какое-то невероятно сложное зелье, которое способно просто при попадании на кожу человека сделать из него почти что труп: сердце замирает, глаза стекленеют, тело начинает остывать. Только человек все равно жив, и даже может слышать, что происходит вокруг него. Остальные органы чувств, правда, отказывают. Так, самое поразительное, если человеку не дать антидот в течение пяти часов, то это зелье автоматически преобразуется в него прямо в крови! И волшебник оживает. Именно оно и спасло Снейпа в ту роковую ночь, когда его укусила Нагайна. На зельевара, оказывается, не действует большинство ядов, по крайней мере, быстрого действия: он давно выработал в себе иммунитет к ним. И к яду змеи — тоже. А так, после укуса, просто раздавил пилюлю с этим чудодейственным зельем — и все решили, что он мертв. Ох, и криков было, когда он внезапно пришел в себя.
Вот это — все что я знаю о зелье, а этот гад не говорит, как его готовить. Только варит его для авроров. Мне ведь тоже рецепт интересен, что ему, сложно поделиться?
Я смотрю на него в ожидании. Снейп встает и как будто что-то обдумывает, положив руку на спинку кресла. Вот он, словно решившись, открывает рот и...
И в этот момент я просыпаюсь. Ну что за день такой, а? Он ведь почти сказал мне... Ну ничего, я его в следующем сне достану.
Посмотрим, — отвечает он в где-то глубине моего сознания, и я хмыкаю.
Что ж, посмотрим...
24.08.2013
Глава 2. Ох, как же я отыграюсь на вас, когда вернусь в свое тело
Мой новый день начинается с осмотра мадам Помфри и порции лекарств, которые, видите ли, нужно выпить натощак. Все бы ничего, только вот они до противности горькие.
Профессор, вы что, не могли хоть как-нибудь улучшить вкус? — хмуро разглядывая очередное зелье в стакане, обращаюсь я к моему ночному кошмарику.
Не мог, — отрезает вредный зельевар.
А я втихую злорадствую: ведь, как мы выяснили вчера в разговоре с Макгонагалл, Снейп чувствует все, что чувствую я. А значит, он тоже ощутил мерзкий вкус лекарств.
Вы не забывайте, мисс Грейнджер, что не только наши с вами органы чувств получают одинаковую информацию, но и мысли я ваши тоже вполне могу читать.
Что? — сказать, что я ошарашена, значит, ничего не сказать. То есть это как? Я, похоже, сейчас взорвусь от возмущения.
Мисс Грейнджер, я прирожденный легилимент, который развивал в себе этот талант годами, оттачивал до совершенства, а вы даже не начинали изучать окклюменцию. Разумеется, мне намного легче прочесть вас, так как мы находимся в одном теле. Вы же, в свою очередь, можете лишь считывать мои наиболее сильные эмоции, но не более.
Я сижу, сжимая стакан с недопитым лекарством, и перевариваю информацию. То есть, он читает все мои мысли? Я задаю этот вопрос ему.
Ваш внутренний диалог слишком эмоциональный и громкий, поэтому — да, я слышу все ваши мысли. Однако если вы, например, просто представите какую-нибудь картинку или вспомните какое-либо событие из своей жизни, то мне будет труднее понять, о чем вы думаете. Труднее, потому что придется напрягать свои силы, но это тоже вполне возможно, и вы со своей стороны ничего не почувствуете.
Я с трудом подавляю в себе желание швырнуть стаканом в стену и расплакаться, как маленькой девочке. Это несправедливо. Мало того, что в моей голове оказывается ненавистный Мастер Зелий, приходит во снах, так еще и мысли все читает! И я в запале начинаю ругаться на притихшего Снейпа всеми грязными словами, которые знаю. А знаю я их порядочно, наткнулась я как-то на словарик матерных слов, вот и... сами понимаете, что случается, когда в руки Гермионы Грейнджер попадает книга...даже такая. Зельевар, видимо, тоже удивлен моим словарным запасом и молчит, даже когда я успокаиваюсь. А мне это не нравится, я хочу, чтобы он что-то ответил мне, чтобы можно было и дальше без зазрения совести ругаться на него.
Ну, почему вы молчите? Озвучьте же то количество баллов, которое потеряет Гриффиндор, когда вы вернетесь в свое тело! — мысленно кричу я на него. Ну, ответь же мне...
Мисс Грейнджер, — вдруг, к моему удивлению, спокойно начинает Снейп, — если хотите, я могу обучить вас окклюменции.
Я замираю и даже прекращаю браниться на него. Неожиданно. Да что там неожиданно, его слова просто застали меня врасплох. Нет уж, не может же он предложить такое по доброте душевной? Постольку, поскольку этой самой доброты у него и нет. Значит нужно найти его мотив.
А вам-то это зачем? — осторожно осведомляюсь я. И тут он взрывается:
А вы думаете, мне приятно слушать вашу болтовню все время? Вы думаете, я хочу узнать все ваши грязные секреты? Или что я настолько обделен совестью, что считаю в порядке вещей лезть в ваши мысли, пока нахожусь в вашей голове?
Нет, — смущенно отвечаю я.
Снейп молчит. Бедный, я столько брани на него вылила...
Простите меня. Я согласна изучать окклюменцию. И очень благодарна вам за это.
Избавьте меня от ваших словоизлияний. Начнем, когда выйдем из Больничного крыла, — сухо отвечает зельевар.
* * *
Выйти из Больничного крыла, к нашему со Снейпом сожалению, получается только к вечеру. Весь день мадам Помфри поит нас различными, но неизменно противными на вкус зельями, применяет диагностические чары и возмущенно бормочет, когда я пристаю к ней насчет выписки. Наконец, она не выдерживает и заявляет, что вечером я могу идти на все четыре стороны, так как я практически здорова. Мы с зельеваром радуемся, правда, каждый по-своему: я — улыбаясь, а Снейп — только ехидно хмыкая. Невозможный человек.
В обед заглядывает встревоженный Гарри. Увидев меня в целости и сохранности, он радостно обнимает меня своими сильными руками.
— Осторожнее, Гарри, — улыбаюсь я. Как же я соскучилась по нему. Всего ведь день не видела, а такое чувство, что уж недели три точно.
Вообще вы и были без сознания в течение этого времени, — напоминает зельевар, и я невесело хмыкаю: мысли снова возвращаются к пропущенным урокам. — Грейнджер, только попробуйте сказать, что я заперт в вашей голове. Пущу на ингредиенты!
У меня нет секретов от Гарри! — воспротивилась я. — И не верю я в ваши угрозы, профессор.
Вдруг я чувствую что-то, какую-то эмоцию со стороны зельевара, и довольно сильную. И через секунду я понимаю: Снейп банально боится. Общественного мнения, что ли? Я думала, что ему все равно, что о нем думают. И тут меня пронзает сильная резкая боль в голове, не такая, конечно, как от Круциатуса — ее, хотя бы, можно терпеть.
Я, видимо, сильно напрягла мышцы лица, и Гарри что-то заметил.
— Что? Что с тобой, Гермиона?
Тут боль пропадает так же резко, как и началась, и я могу успокаивающе улыбнуться.
— Ничего, все в порядке. Спасибо, что заглянул, но ты можешь опоздать на обед, — я указываю на часы, и лучший друг, все же одарив меня подозрительным взглядом, неохотно прощается и выходит.
Что это было?
Но Снейп молчит.
Профессор, эта боль...это ведь вы сделали?
Зельевар начинает монотонно говорить, как будто читая по учебнику:
Наведение ментальной боли является одним из способов влияния на разум человека. Ее применение возможно только в случае развитых способностей в легилименции, больших затрат магических сил и полного контакта с жертвой. Бывает трех видов. Первый — сильная резкая боль в области головы. Второй — болезненные судороги по всему телу, которые могут привести к параличу конечностей. Третий — смерть человека. Последние два невероятно опасны как для легилиментора, так и для жертвы, поэтому на их применение наложено магическое табу.
Профессор смолкает. А я не знаю что сказать. Получается, он пытал меня? Только ради того, чтобы я не рассказала Гарри? Мог ведь просто попросить! Обязательно было переходить к угрозам и... такому? В голову запоздало приходит объяснение его поступку: он ведь Пожиратель Смерти. Пожиратели бывшими не бывают, значит...
Я сожалею, — очень тихо в моем сознании бормочет Снейп.
Вы садист, — отвечаю я.
Я не хотел. Я... — и зельевар снова молчит. — Я хотел как-то повлиять на вас, и стал искать точки соприкосновения еще утром. И нашел только ваш ментальный узел. Я думал всего лишь уколоть вас, как укусом пчелы. Но я не знал, что влияние такого рода выливается только в наведение ментальной боли.
То есть, вы не специально?
Нет, конечно! Мисс Грейнджер, пытки никогда не приносили мне удовольствия.
Я чувствую его сожаление, и страх потихоньку уходит. Я, наверное, гриффиндорка до мозга костей, если так просто спущу ему это. Но я не могу иначе. И я нахожу способ показать ему, что я простила:
Профессор, расскажите, пожалуйста, что такое «магическое табу» и «ментальный узел»?
И я ощущаю его облегчение, когда зельевар начинает объяснять мне материал, который я уже знаю. Но живой человек все же не учебник, и Снейп, помимо пересказа общих сведений, украшает свою речь всевозможными примерами, эпитетами, сравнениями и историческими данными. Его голос завораживает, особенно когда он так интересно рассказывает. Уже очень скоро напряжение отпускает нас обоих, и мы возвращаемся к нашей обычной манере общения: его рычание и напускная злость и мои чуть шутливые, а иногда и даже нахальные, ответы.
Наконец наступает вечер, мадам Помфри вручает мне порцию лекарств еще на два дня и инструкцию по их принятию. Перед выходом Снейп просит меня зайти к нему в палату. Иду я, разумеется, без удовольствия. Тело его не изменилось, такое же бледное. Правда черты лица немного разглажены, и я с удивлением вижу, что такое расслабленное состояние необыкновенно его красит. Этот вредный человек, видимо, подслушав мои мысли, тут же начинает орать на меня с требованием покинуть его палату. Ну, так разве делается? Он жутко непоследователен.
Ворча, я бреду в сторону выхода и только переступаю порог, представляя, как высплюсь на собственной кровати, как передо мной появляется эльф с запиской от директора. МакГонагалл просит меня подняться к ней сейчас же, пока не наступил ужин.
Я вздыхаю и все же поворачиваю в сторону директорского кабинета, стараясь идти как можно быстрее. Видимо, речь пойдет о профессоре. Нельзя же ему оставаться в моей голове, верно?
Снейп вначале молчит, но, когда я прохожу половину пути по освещенным коридорам, начинает говорить:
К сожалению, мисс Грейнджер, сразу вытащить меня из вашей головы не получится. Для этого нужно изучить то зелье, которое способствовало перемещению моего сознания в ваше тело. А это работа не на один день. Затем необходимо будет изготовить антидот и рассчитать формулу его применения. В общем, работы минимум на месяц, — заключает зельевар свою речь, а я на последних его словах спотыкаюсь и чуть не падаю.
Месяц? Вы что, издеваетесь? Как я буду целый месяц ходить с вами в голове? А о своих уроках вы подумали? Кто их будет вести? Уж точно не я! — кажется, я перестаралась. Это больше похоже на истерику. Да я и согласилась бы, конечно, преподавать Зелья, это ведь такой опыт! Но из вредности не буду! О да, я очень вредная...
У вас нет выбора, мисс Грейнджер, — хмуро отвечает зельевар. — Вы ведь не думаете, что я в восторге от такой перспективы? Разумеется, я сделаю все возможное, чтобы как можно больше уменьшить срок моего пребывания в вашей голове. А насчет уроков сейчас с Минервой обсудим.
Я киваю, и некоторые ученики с недоумением поглядывают на меня. Они что, кивающего человека не видели? Наконец я заворачиваю в коридор, где находится вход в директорский кабинет, и шепчу пароль горгулье.
МакГонагалл сидит в своем кресле и устало потирает переносицу. При виде меня она кивает на стул перед ее столом и устремляет на меня задумчивый взор.
— Северус, ты уже выбрал способ возвращения в свое тело? Зелье или заклинание?
Зелье. Заклинание ненадежно, оно может вытеснить вас, мисс Грейнджер, вместо меня, или же убрать меня, но не поместить в мое тело. Таким образом, дольше, но безопаснее приготовить антидот к зелью, о чем я вам уже говорил.
Я послушно повторяю за Снейпом. Директор тяжело вздыхает и откидывается на спинку кресла.
— В таком случае нам необходимо решить, как быть с уроками мисс Грейнджер и твоими занятиями. Я предлагаю их совместить. Убрать некоторые дисциплины из вашего расписания, Гермиона, и добавить вместо них уроки Зелий. Их можно сократить вполовину, компенсируя большим объемом домашних работ. Все согласны? — замирает она в ожидании.
Мне жаль мои предметы, я не хочу что-то убирать.
Скажите Минерве, что я согласен, только необходимо оставить полное количество часов у первых, пятых и седьмых курсов.
Почему первых? — лениво спрашиваю я, все еще размышляя о своих потерянных часах.
Потому что, — насмешливо отвечает Мастер Зелий, — первые курсы самые непоседливые, не привыкшие держать в руках нож и правильно помешивать. Чаще всего небольшие казусы случаются именно у них, за исключением, конечно, вашего взрывоопасного Лонгботтома.
Если бы вы не вели себя так на уроках, он бы смог приготовить стоящее зелье. А вы даже не можете поддерживать спокойную атмосферу на занятии, — огрызаюсь я и, чтобы Снейп не успел ничего возразить или нарычать на меня, сразу обращаюсь к директору:
— Профессор Снейп согласен, только он настаивает на сохранении полного количества часов у первых, пятых и седьмых курсов, — и когда МакГонагалл согласно кивает, я продолжаю. — Только вот я против терять свои предметы. Профессор, пожалуйста, можно их оставить? У меня ведь всего четыре дисциплины: Трансфигурация, Зелья, Чары и Нумерология. Я не могу ничем пожертвовать...
— Я даже не знаю, — разводит руками директор. — Нет, я все понимаю, мисс Грейнджер. Но это слишком много часов. Вы станете уставать, не будете успевать готовить домашние задания, а вам ведь теперь еще и Зелья проверять.
— Профессор, я все успею! — убедить ее любой ценой. — Я ведь использовала Маховик на третьем курсе, помните? И я все успевала. А тогда предметов было даже больше. Пожалуйста...
— Ну ладно, — вздыхает МакГонагалл. — Северус-то согласен? На занятиях сидеть ведь не только вам.
Нет! — кричит зельевар. — Я не буду торчать в классе и зубрить учебники, которые уже читал! Почему вы не можете просто перейти на заочную форму обучения? Сдавали бы письменные работы раз в неделю.
Я не стану этого делать! — возражаю я. — Я люблю учиться и не буду из-за вас пропускать занятия! — он все еще бурчит, и я решаю перейти к самому весомому доводу, точнее — угрозе. — И если вы не согласитесь, я поставлю всем слизеринцам Тролли.
Да как вы можете!
Могу!
Ох, как же я отыграюсь на вас, когда вернусь в свое тело. Ладно! Оставляйте свои бестолковые предметы. Век бы вас не видел!
Мои руки немного дрожат, но я стараюсь успокоиться. Будем решать проблемы по мере их поступления. А пока я сообщаю директору свое решение, и она взмахом палочки составляет для меня расписание.
25.08.2013
Глава 3. Это угроза?
Дорогие мои читатели, первые три главы к моменту публикации на ПФ уже были написаны. Поэтому предупреждаю, что с четвертой выкладка замедлится.
— — — — — — — —
Я бреду в сторону гриффиндорской башни с единственной мыслью: «Спать!»
Кто же знал, что я так быстро устану за день? Единственное, что меня успокаивает, так это возможность за выходные выполнить все домашние задания... Разумеется, я могу не успеть, но попробовать стоит. Да и МакГонагалл говорила, что я могу приносить их еще в течение следующих двух недель, так что я не волнуюсь. Расписание, конечно, меня напрягло. Все-таки по семь часов в день — это слишком, даже для меня. Утренние часы остались под мое старое расписание, а послеобеденные — были отведены под Зелья.
Снейп снова молчит. Все-таки, хорошо, что в моей голове поселился именно он, а не Парвати, например, или Малфой. Если первая бы безостановочно болтала и хихикала, то второй — постоянно поливал грязью. А зельевар ничего, молчит.
Теперь я знаю, как мне заставить вас, мисс Грейнджер, что-нибудь сделать. Я все лишь буду безостановочно говорить, уж я-то найду о чем, — заявляет Мастер Зелий.
Хотя единственный минус в обосновавшемся в моей голове Снейпе — это его способность читать мои мысли.
Профессор, когда мы приступим к окклюменции? — не отвечая на его колкость, спрашиваю я.
Скоро, — вот и весь ответ.
Но мне нравится его немногословность, я хочу быстрее добраться до своей кровати и завалиться спать. Нет, это необычно даже для меня!
Повышенная сонливость может быть следствием нахождения двух сознаний в одном теле. Ведь не только вы размышляете о чем-то, но и я также мыслю и полноценно существую в вашей голове. А ваше тело к этому не привыкло, отсюда ему требуется больше времени для восстановления.
Я резко останавливаюсь, почти подойдя к портрету Полной Дамы. Почему Снейп такой странный? Не язвит, не шипит, не ехидничает. Нормально разговаривает.
Мисс Грейнджер, я тоже устал! — о, вот теперь узнаю профессора. Правильно, рычите, профессор, мне так спокойнее.
И я с безмятежной улыбкой называю пароль.
* * *
Утро, кажется, наступает сразу, как только моя голова касается подушки. Я очень смутно помню, как отмахивалась вчера от каждого, кто стремился поздравить меня с выздоровлением. Вроде даже Гарри и Джинни заходили, но потом моя рука наложила Запирающие чары, и я вырубилась. Я даже сна не помню, хотя, это, наверное, к лучшему. Вдруг я опять злила Снейпа? Хотя, обрадовать его можно, только наложив на себя Аваду.
Зельевара не слышно, и я бурчу про себя:
Доброе утро.
Он только хмыкает в ответ. Ну и вредина!
Я наконец отрываю голову от такой мягкой и все еще желанной подушки и кидаю взгляд на часы. Семь утра? Какой соплохвост разбудил меня в такую рань? Это даже странно, я всегда вставала в восемь, даже на каникулах, если, конечно, не считать опоздание на тот злополучный урок Зелий. Но тогда я накануне сидела над конспектами до пяти утра, поэтому все понятно. А тут...
А я встаю в шесть. Видимо это еще один побочный эффект. Организм стремится вести себя наиболее привычно, но так как нас тут двое, то и случаются такие биологические сдвиги.
Понятно. Должна была сама догадаться. Я отбрасываю одеяло и встаю. Бреду в ванную и вдруг замечаю себя в зеркале. Оказывается, вчера я успела стянуть почти всю одежду, на мне одно белье.
Я разглядываю еле прикрытое тканью тело и спутанные волосы. И через секунду чувствую смущение... не мое. Вскрикнув, я бросаюсь в ванную комнату и захлопываю за собой дверь. Как будто можно уйти от зельевара в голове, мужчины, который лет на двадцать старше! И как я умудрилась забыть про него?
От одной мысли, как я разглядывала свое почти голое отражение, кровь приливает к щекам. Я подхожу к раковине и плескаю воду себе на лицо. Так, спокойно. Подумаешь, увидел. Представь, что ты в купальнике... М-да, не помогает. К счастью, Снейп молчит, то ли сам в себя приходит, то ли тактично решил не упоминать об этом инциденте. И к лучшему.
И тут я вспоминаю про утренний душ. Ну и как это делать? Он ведь тоже все почувствует. Я почти в панике обращаюсь к Мастеру Зелий:
А вы не можете... ммм... уйти в другую комнату?
Нет, мисс Грейнджер, хотя с удовольствием сделал бы это. Просто представьте, что... что-нибудь отвлекающее, не думайте обо мне.
Вы издеваетесь? Какое такое отвлекающее? — оу, у меня снова истерика. Что-то частенько в последнее время.
Зельевар вздыхает, и я понимаю, что он и сам не в восторге от подобной перспективы. Все-таки я его ученица, да и на двадцать лет младше. Плюнув на все приличия, я залезаю в душевую и, стараясь ни о чем не думать, быстро совершаю то, что нужно.
Облачившись в магловскую одежду и накинув сверху мантию, я иду к двери. Сегодня слишком много дел: домашние задания, знакомство с учебными планами, еще бы окклюменцию не забыть. Так что я не желаю терять ни минуты.
К моему удивлению, дверь закрыта мощными запирающими чарами. Я только читала о таких в библиотеке, но никогда не пользовалась. Да и зачем мне запирать дверь паролем?
Я вспоминаю вчерашний вечер. Вроде бы я накладывала заклятье...или не я?
Может это я? Не думал о возможности перехвата контроля над вами, мисс Грейнджер, но это было бы чудесно, — насмешливо говорит Снейп. — Похоже, вы слишком расслабились, что дало мне некоторую власть над вашей рукой...или телом? В любом случае, это следует обдумать. Скажите: «Апери Фантум» и сделайте небольшой взмах рукой по диагонали вверх и вправо.
Я отпираю дверь и наконец выскальзываю из своей комнаты. Надеюсь, все же вчера это было случайностью. Не хотелось бы, чтобы он мог действовать против моей воли.
Большой Зал почти пуст, лишь в конце когтевранского стола сидит какой-то паренек. Я плюхаюсь — да, именно плюхаюсь — на длинную лавку и смотрю на множество пустой посуды. М-да, об этом я не думала, никогда так рано сюда не приходила.
Стукните по тарелке палочкой, — подсказывает Снейп.
Я следую его совету, и на соседних тарелках появляется еда, а в кувшине — сок.
Насытившись, я решаю вначале разобраться с домашними заданиями. Хорошо, что мне вчера их принес Гарри, иначе пришлось бы будить его.
Библиотека пока закрыта, поэтому я иду в свою комнату и приступаю к делу.
Через некоторое время я одновременно и благодарю, и проклинаю Мерлина, из-за которого сейчас в моей голове сидит этот невыносимый, вредный, ехидный Снейп. Он, конечно, помогает мне правильно тренировать взмах руки при заклинании или объясняет материал по трансфигурации, даже подсказывает названия и авторов книг, в которых я позже могу найти информацию для эссе. Но эти его сварливые замечания! «Мисс Грейнджер, кто вас учил держать палочку? Большой палец куда вы загибаете?». «Глупая девчонка, сколько можно думать о посторонних вещах, когда трансфигурируете шкаф? Конечно, он получится с ушами, а вы что хотели?». «Скажите спасибо, что я Зелья не успел задать. Кстати...а напишите-ка мне...».
К обеду я чувствую себя выжатой, как лимон.
Я наконец отпираю дверь в свою комнату и спускаюсь вниз. И тут же натыкаюсь на Гарри, сидящего в гостиной с книгой в руках.
— Привет, — улыбаемся и машем (п/а знаю, что это из другой оперы, но подходит же!). Это ведь совсем не мы заперлись с завтрака, да еще и наложили мощные заглушающие чары. Нет, мы совсем не виноваты. А друг хмурится.
— А мы тебя потеряли. Уже часов пять ищем. Только не говори, что ты все это время сидела у себя...
— Хорошо, — пожала я плечами. — Не скажу.
— Герми, — вздыхает Гарри. — Ну, так же нельзя. У тебя еще куча времени на задания. Ты все успеешь. Да к тому же, Снейп — в коме и задать ничего не успел.
Парень уже вовсю веселится. Неужели так рад, что профессор Зелий в Больничном крыле? Хорошо, что зельевар молчит пока что.
— Ой, — друг наконец разглядел мою гримасу. — Все, ничего я про твоего Снейпа не говорю.
— Что? — возмущаюсь я.
Что? — вторит мне зельевар.
— Ну, — он смущенно улыбается. — Ты защищаешь его все время. Не Снейп, а профессор Снейп, — передразнивает он меня.
Я чувствую удивление зельевара и быстро шепчу ему: