Глава хоть и маленькая получилась, но, главное, процесс пошел, надеюсь, смогу скоро порадовать продой.
— — — — — — —
После очередного флакончика лекарства меня клонит в сон. Я снова вижу ночное море, волн почти нет, они тихонько набегают на песок и бесшумно отступают. Я знаю, что вода теплая, и мне не терпится зайти в нее хотя бы по колено. Но сейчас я тут не для этого. Нужно сделать кое-что более важное.
На фоне моря я вижу нечетко выделяющуюся темную фигуру, расположившуюся прямо на песке. Подхожу и сажусь рядом, перебирая пальцами еле теплые золотые крупинки.
Некоторое время мы просто сидим, думая каждый о своем. Но я не хочу сидеть так всю ночь. Я хочу поговорить с ним — когда вижу его, а не просто слышу голос в голове. Поэтому я касаюсь его плеча, стремясь обратить на себя внимание. Но как только я дотрагиваюсь до тонкой ткани футболки, он начинает говорить.
— Я очень рад, что успел поставить хоть кое-какой щит, мисс Грейнджер. Но вы должны пообещать мне, что впредь... будете более внимательны на уроках.
Горло будто сжали тиски, настолько меня переполняют эмоции. Мне и стыдно перед ним, я боюсь вспоминать, что могла просто умереть, если бы не он, мне и жаль его, ведь из-за моей опрометчивости он пострадал тоже, а еще я хочу просто прижаться к нему и не думать о только что произошедшем, забыть обо всем, расслабиться в уютных объятиях хотя бы на миг...
— Я обещаю, — хрипло отвечаю я, стараясь выбросить из головы глупые мысли.
— Что ж, в таком случае, нам следует заключить нечто вроде мирового соглашения, о чем вы уже просили меня три дня назад.
— О нашем дальнейшем совместном существовании? — уточняю, кладя голову на колени и глядя на его профиль.
Он кивает и начинает перечислять, загибая длинные пальцы.
— Итак, со своей стороны я обеспечиваю вашу и свою безопасность на всех посещаемых вами уроках, а также во внеурочное время. Я помогаю вам с теми уроками Зелий, которые вам приходится вести в мое, так сказать, отсутствие в школе. И я обучаю вас окклюменции. Вопросы?
— Безопасность вы обеспечивать как собираетесь? Перехватив контроль над моим телом?
— Ну, — он, кажется, даже смутился, — если вы не против, то — да.
— Я не против. Я согласна с предложенным вами, но хотела бы, чтобы вы добавили еще один немаловажный пункт: о том, что вы не будете больше препарировать мой мозг рассказами об успеваемости или же ее отсутствии у ваших студентов!
— Хорошо, — он шутливо поднимает руки вверх. — Не буду.
Я сажусь по-турецки, повернувшись корпусом к нему.
— Тогда я со своей стороны обещаю, как можно быстрее приготовить антидот, который сможет вернуть вас в ваше тело.
Он снова кивает, и вдруг показывает рукой на море.
— Может, вы как-то сможете еще и контролировать свои сны? — спрашивает, чуть ли не жалостливо.
Не выдержав, я хохочу, откидываясь на песок и держась за живот. И, к своему удивлению, в первый раз слышу его негромкий, но ясный смех.
* * *
Утро, помоему мнению, наступает слишком быстро. Снова Больничное Крыло, снова склянки с лекарствами, обеспокоенное лицо мадам Помфри и удивительная гармония в душе и голове...
К обеду, проигнорировав возражения Помфри, я встаю и делаю несколько шагов по палате. Чувствую себя вполне сносно и, пустив в ход все свое красноречие, а также использовав парочку оригинальных аргументов, подсказанных Снейпом, я добиваюсь от нее обещания выписать меня уже завтра... естественно, клятвенно пообещав пить все гадости, которые она мне дает.
Вечером заглядывает МакГонагалл, но я успокаиваю ее, видимо, своим более-менее здоровым видом. После нее почти сразу в палату влетает Гарри и порывисто обнимает меня. С ним спокойно и тепло, чувство, будто мой друг защитит меня от всего зла на земле. Но я чувствую растущее раздражение Снейпа и стараюсь поскорее освободиться из столь уютных объятий. Гарри пересказывает мне новости, передает некоторые мои книги. Обсудив все самое важное, мы предаемся простой болтовне, и, к моему удивлению, это даже начинает мне нравится. Но за десять минут до отбоя Помфри выгоняет моего друга, и я остаюсь один на один со Снейпом.
Весь день нам было как-то не до того, чтобы о чем-то разговаривать друг с другом, и сейчас я не могу найти слов. Впрочем, это ведь и не обязательно.
Уже засыпая, я слышу, как голос в моей голове мурлычет какой-то успокаивающий мотивчик. Не понимая, кто поет, ведь Снейп и пение вещи несовместимые, я отдаюсь этой незатейливой мелодии. И вместо снов всю ночь я нахожусь только в уютной темноте и слышу эту негромкую мелодию. Под утро, мне кажется, голосов уже два, будто и я присоединилась к поющему... Возможно, так и было.
* * *
После выписки дни потекли однообразные, с одной стороны, и непередаваемо чудесные — с другой. И все дело в Снейпе. Я не знаю, как именно, но этот невозможный человек превращает каждый день чуть ли не в праздник. Нет, он не дарит подарки, не поет песни, не делает ничего сверхъестественного. Просто для меня праздник — это не определенная дата в календаре, не необходимость поздравить определенного человека, не ритуал или просто традиция. Праздник — это когда улыбка не сходит с лица, когда в душе будто поют птицы, когда хочется смеяться каждой мелочи, когда живешь каждый мгновением и находишь прекрасное в каждой минуте...
Утро обычно начинается с состязания на чары: кто быстрее отгадает очередное запирающее заклинание, наложенное с вечера непонятно кем из нас. И ничего удивительного, что мы оба почти не помним вечеров — мы слишком выматываемся за день, поэтому мое бедное тело, вынужденное носить в себе две души, просто отключается после трудового времени. Итак, отгадав наконец наложенные на дверь чары, мы идем на завтрак, стукаем палочкой по тарелке и начинается новый спор... Снейп пьет кофе, я — чай. Снейп ест на завтрак мясо, я — кашу. Снейп норовит наложить в тарелку целую гору блюда, я же ограничиваюсь половиной обычной порции. Не понимаю, почему такие споры не возникали раньше, до взрыва зелья, но сейчас мы с упоением предаемся этому занятию, называется «успей наполнить тарелку». Выглядит, наверное, забавно. Левая рука, которую я, скрепя сердце, отдаю на пользование — временное! — Снейпу, тянется за куриными отбивными, правая — подкладывает овсянку и фрукты... В общем, хорошо, что я завтракаю обычно одна, потому что тогда «мой» выбор продуктов заставил бы сокурсников сомневаться в моей вменяемости. Ну, сами согласитесь, какой нормальный человек будет есть отбивную, щедро намазанную пшеничной кашей с посыпанным сверху черным молотым перцем и покрошенным горьким шоколадом?
После завтрака, вдоволь посмеявшись над нашим очередным съеденным шедевром, мы шагаем на уроки. Но и тут Снейп не оставляет меня в покое. Узнав тему урока, он начинает вольно пересказывать содержание лекции своими словами, причем так громко, что невозможно просто отмахнуться от его слов и слушать преподавателя. Вначале я злилась. Ровно до тех пор, когда поняла, что лекции Снейпа познавательнее, содержательнее и просто интереснее. Он часто переходит на этот свой особенный, будто бархатный голос, и рассказывает порой такие забавные вещи, что хочется расхохотаться прямо посреди урока. На практической части я обычно справляюсь сама, потому что хорошо запоминаю все его инструкции и советы. Неудивительно, что теперь я выполняю задания не только одна из первых, но и с первой попытки, что, в принципе, получалось у меня не особенно часто раньше... до Снейпа.
Послеобеденное время отведено на Зелья. Здесь уже нет места шуткам — не после того инцидента. Снейп серьезно относится к принятым на себя обязательствам моей безопасности. Теперь я ясно чувствую его напряжение. Почти каждый урок он забирает у меня палочку... точнее, это выглядит так, будто я своей левой рукой выхватываю древко у правой... Палочка у него весь урок, лишь иногда я беру ее, чтобы применить нужную мне магию, и снова возвращаю ему. Сначала ученики одаривали меня непонимающими взглядами, но после нескольких десятков снятых баллов перестали. Видимо, решили, что на меня повлияла магия хозяина кабинета. Как же они близки от истины!
После занятий и ужина мы идем в мою комнату и делаем как можно больше домашних заданий. Снейп не подсказывает правильное решение, но часто пускается объяснять мне непонятный материал, и так я справляюсь намного быстрее, ведь раньше приходилось идти за разъяснениями в библиотеку, а сейчас я будто таскаю все это собрание книг в голове... Дальше по плану мы топаем в подземелья, в покои Снейпа. В лаборатории исследуем зелье, которое заперло его в моей голове. Расписываем необходимые формулы получения антидота в кабинете. Полчаса занятий окклюменцией, и я еле тащусь в свою комнату, чтобы забыться сном. И да — мне часто снится море, и зельевар уже даже не бурчит, когда появляется еле одетый на пляже. Просто садится на песок и наблюдает, как я купаюсь. К сожалению, загнать его в воду мне так и не удалось. Но я не отчаиваюсь — уверена, все еще впереди.
12.08.2014
Глава 7. Лучший друг
Грейнджер, вставайте.
Мм, еще минуточку.
Зачем лежать, если мы оба проснулись? Поднимайтесь, сегодня заключительная стадия зелья!
Да успею я покидать в ту бурду слизней. Отстаньте, я сплю...
Да не спите вы... Бурду?! А ну поднимайтесь!
Левая рука хватает меня за ухо и с силой тянет.
Ай! Вы с ума сошли?!
С вами сложно оставаться в здравом уме и трезвом рассудке.
Угу...
Грейнджер, вставай!
Мерлин, вчера из-за вас мы поздно легли, а теперь из-за вас я должна рано вставать, в субботу, тем более! Вы вообще в курсе, что растущему организму нужно высыпаться?
Мне не нужно, поэтому подъем!
Эгоист... Ай! Как вы дотянулись до правого уха?! Ладно, ладно, встаю...
* * *
Злая, не выспавшаяся, грозно сверкая очами, я несусь по коридору Хогвартса, черная, как смоль, мантия развевается за моей спиной, подобно грозному небу...
Какое, к Мерлину, грозное небо?! Небо не развевается! Тем более слово «грозный» вы уже употребили в отношении ваших очей.
Ну, тогда скажите сами лучше!
Хм... Черная, как смоль, мантия развевается за моей прямой спиной, подобно атласному шелку...
Что за бред? Откуда взялся шелк?!
А откуда ваше небо?!
Я молчу, мысленно показав Снейпу язык. Он так же мысленно, но чтобы я почувствовала, отвешивает мне оплеуху. В ответ я даю щелбан своей левой руке... плохая идея, потому что легкую боль почувствовал не только он, но и я. Зельевар громко фыркает.
Пока мы препирались, мы успели дойти до Большого Зала. Я сажусь на скамью и накладываю в тарелку овсянку. К сожалению, я слишком поздно увидела, что Снейп уже навалил туда целую гору запеченных куриных крылышек...
* * *
— Гермиона, ты слышишь?
— Что? Нет, Гарри, прости, я отвлеклась.
— Что-то ты часто стала отвлекаться... Я сказал, что после обеда приедет Рон!
— Ух... ты. Отличная новость! — я вымученно улыбаюсь. Парень радостно кивает.
— Встретим его около Главного входа?
— Да, я подойду. Извини, Гарри, мне нужно идти сейчас. Увидимся!
* * *
Время до обеда пролетело незаметно за варкой антидота. Прежде чем приступить к последней стадии его приготовления, я еще раз вычисляю по формулам количество ингредиентов, их состав и сам процесс варки. Получив те же данные, что и вчера, и позавчера, и позапоза... хм... я приступаю наконец к зелью.
Режьте аккуратнее!
Я нормально режу, это вы держите крепче!
Может, поменяемся?
Мм?
Нарезать ингредиенты я всегда умел обеими руками.
Мне не хочется испортить зелье, хоть я и уверена в своих силах, поэтому я уступаю и переворачиваю зверобой на сто восемьдесят градусов, чтобы Снейпу было удобнее.
Я чувствую его волнение, которое заражает и меня. Все-таки, если мы все сделаем правильно, именно это зелье сможет вернуть его в свою голову, оставив мою — мне. Ярко представляя себе эту картину, я чувствую легкую грусть — мне что, не хочется одной управлять своим телом? Никаких ранних подъемов и тасканий за ухо, никакого мясо вперемешку с кашей по утрам, никаких интересный лекций в голове... Вдруг я понимаю, что буду скучать по всему этому. Хорошо, что Снейп теперь не может прочесть эти мысли, пугающие меня саму: с недавних пор у меня таки получается закрывать свое сознание от зельевара, прилагая, правда, некоторые усилия.
Сейчас бадьян.
Кладу на стол засушенное растение. Снейп быстро шинкует его и отправляет в кипящий котел. Взмахом палочки я убираю под ним огонь, а он начинает мешать против часовой стрелки.
Все. Теперь оно должно настояться, — бормочет он, глубоко вздыхая.
Пора на обед.
Да, сейчас... одну секунду.
Он будто пожирает котел глазами изнутри моего подсознания. Странное ощущение.
Все в порядке. Ошибки быть не может, — пытаюсь подбодрить его.
Да что вы понимаете! — раздраженно шипит он. — Пойдемте уж.
Мы выбираемся из Подземелий. Молчим, потому что Снейп нервничает из-за зелья, а я не хочу лишний раз отвлекать его — пусть лучше сам успокоится, на мои слова он только еще больше разозлится.
Я сажусь возле Гарри и отмечаю его мокрую квиддичную форму.
— Дождь?
— Что? А, да. Всю тренировку лил, а как мы закончили, так выступило солнце!
— А почему ты не переоделся?
— Ну, Рон подойдет уже минут через пять, так что я бы просто не успел.
Я укоризненно вздыхаю и взмахиваю палочкой, высушивая и очищая его одежду.
— Спасибо! — улыбается Гарри. — Ты ешь скорее, сейчас пойдем уже.
Я приступаю к обеду, чувствуя, что настроение Снейпа испортилось еще больше. Понимая, что он не горит желанием проводить время с моими друзьями, особенно, с Роном, я почему—то все меньше хочу идти на встречу. Да что со мной?
Закончив, мы с Гарри — и со Снейпом, напоминаю я себе — идем к Главному входу. Рон уже здесь — стоит, жмурясь на солнце и улыбаясь, оглядывает замок и окрестности. Ребята обнимают друг друга, синхронно хлопают по спинам. А потом Рон заключает меня в свои медвежьи объятия и чмокает в щеку — хорошо хоть не стал при Гарри целовать в губы.
— Идемте! — он тянет нас на улицу, и скоро мы находим укрытую от посторонних глаз деревьями полянку.
Я трансфигурирую платок в большое покрывало, и парни разваливается на нем. Я присаживаюсь с краешку, правда, Рон сразу притягивает меня к себе, обнимая за талию. Решив не выяснять отношений при Гарри, я закрываю на это глаза, но Снейп в голове неистово бушует. Нет, он не говорит ни слова против этой встречи, но я чувствую его ярость и ненависть, почему-то направленных против Рона. Странно, ведь раньше он не проявлял таких чувств даже к Гарри. Над этим стоит поразмыслить...
Тем временем Гарри пересказывает Рону наши новости, и тот не удерживается от комментария, услышав про кому Снейпа.
— Так ему и надо! Летучей мыши этой!
— Рон! Как можно так говорить?!
Я пытаюсь освободится из рук парня, но тот только крепче прижимает меня к себе.
— Ну, прости, Герми! Я просто злюсь на него немного — ты же помнишь, сколько вы за этот год, да и за прошлые, от него натерпелись.
— Рон, Гермиона права. Ты же знаешь, сколько он сделал для нас в войну, — тихо добавил Гарри.
Рон закатил глаза.
— Ну, хоть маленькое возмездие за унижение не повредит, верно? Ему же не больно в этой коме! Он просто ничего не чувствует...
Боль кольнула меня изнутри... или не меня. Кто бы мог подумать, что слова Рона заденут Снейпа за живое.
— Давайте сменим тему, ладно? — громко перебиваю я друга.
Парни удивленно глядят на меня, но соглашаются. Некоторое время они обсуждают квиддич, а потом вдруг Гарри извиняется: оказалось, прошло уже много времени, а он обещал встретиться с Джинни.
— Конечно, друг, иди, — говорит Рон, а во мне будто поднимается волна паники: я не хочу оставаться с ним наедине. Я не готова!
Как только Гарри покидает купол тишины, который мы накинули вокруг нашей поляны, Рон притягивает меня еще ближе.
— Я соскучился.
Я пытаюсь осторожно скинуть его руку, но он будто этого и не чувствует.
— Рон, я думаю, нам нужно сначала поговорить...
— О чем? — невозмутимо спрашивает он, зарываясь носом в мои волосы. Да что это такое!
Я резко встаю на колени и переползаю на другую сторону покрывала.
— О нас, — отвечаю, глядя на его хмурое лицо. — Ты сказал мне подумать за этот учебный год. Мое прошлое решение не изменилось.
— Ой, Герми, перестань, — он машет рукой, будто я сморозила какую-то глупость, и придвигается ко мне, кладя руку на мое бедро. — Тот случай был ошибкой, ты же понимаешь.
— Ошибкой?! Ты изменил мне! Осознанно предал, а потом говорил, что это я виновата!
— Ну да. Ты же мне не давала...
Я порываюсь вскочить, но он бросается на меня и снова обхватывает руками, прижимая к себе.
— Отпусти! Ты что творишь?!
— Герми, у меня давно никого не было, — он гладит мое тело, отчего меня затопляет волна паники. Так, спокойно. Дыши. Палочка? Валяется на траве далеко от меня. Я начинаю вырываться, но его руки слишком сильные, не выпускают.
— Тебе понравится, — убежденно заявляет Рон, навалившись на меня и прижимая губы к моей шее.
Все мои усилия освободиться ни к чему не приводят. Ком в горле, слезы бегут по щекам — не могу поверить, что меня изнасилует лучший друг.
В этот момент Снейп, молчавший это время, вдруг резко перехватывает контроль над моим телом, а я, обессилев, отступаю в сознании на задний план. А зельевар, будто обезумевший лев, начинает брыкаться, щипаться, кусаться и даже умудряется ударить головой Рона в подбородок. Тот, не удержав мое тело, расслабляет руки, и Снейп вскакивает. Секунда, и в руке уже палочка. Он направляет оружие прямо на испуганного Рона. Хотела бы я сейчас посмотреть на себя со стороны. Снейп бросает связывающее заклинание, и парень мешком валится на покрывало. Мои губы растягивает ухмылка, а Рон выглядит еще более испуганным. Зельевар произносит какое-то длинное сложное заклинание, окутавшее парня фиолетовым цветом. А потом просто разворачивается и уходит.
Мы направляемся в замок, поднимаемся по ступеням. Я не спешу вернуть контроль над телом, мне все равно. Зельевар заходит в первый же пустой класс и запирает дверь. Потом мы опускаемся на пол и, к моему удивлению, Снейп бросает на нас усыпляющее заклинание. Растянувшись на наколдованном ковре — и когда он успел — я погружаюсь в сон.
Нахожу себя, скрючившейся за каким-то шкафом. Обнимая колени, я сижу в этом темном месте, в самом уголке, на холодном каменном полу, и не хочу уходить. Слышу шаги. Из-за шкафа выглядывает Снейп. Я отворачиваюсь. Хотя мне надо поблагодарить его. Но не сейчас. Сейчас я не хочу ничего.
Зельевар вздыхает, а потом, к моему изумлению, залезает в это узкое пространство и садится рядом, неловко сгибая ноги в коленях. Дотрагивается до моего плеча. Я вздрагиваю и отворачиваюсь. Вдруг Снейп резко подхватывает меня на руки и сажает к себе на колени. Он что, сошел с ума?!
— Что вы...
— Шш, — меня осторожно прижимают к груди, поглаживая плечо круговыми движениями.
А когда-то я хотела, чтобы он меня обнял. Как же давно это было...
Плюнув на все формальности, я придвигаюсь ближе. Мне тепло и хорошо. В душе отступает тревога, и с каждым его ласковым движением будто развязывается узел из страха, отчаяния, злости и чего-то еще...
И я начинаю говорить. Рассказываю, как мы с Роном начали встречаться во время скитаний в поисках крестражей. Как он поцеловал меня, когда Гарри ставил защитные заклинания, а мы пошли за водой к ручью. Как Рон бросил нас с Гарри и как вернулся. Как я поняла, что люблю его только как друга. Как после победы часто лез целоваться, а я все больше избегала его. Как он изменил мне, и я решила воспользовалась этим поводом, чтобы порвать отношения. Как Рон все свел к шутке и заявил, что у меня есть время подумать над моим решением во время последнего курса в Хогвартсе...
— Спасибо вам. Если бы не вы, то... он бы просто изнасиловал меня... лучший друг.
— Мисс Грейнджер... Гермиона, вы должны согласится, что Уизли уже давно перешел границу дозволенного, да и вообще возможного, чтобы считаться лучшим другом.
— Да. Это я не замечала. Все давала ему шанс. Думала, он исправится.
— Такие, как он, не исправляются, — зло шепчет Снейп, сжимая руку в кулак у меня на спине.
— Теперь знаю, — киваю.
Мы молчим некоторое время, и я начинаю различать глухие удары его сердца. И только теперь до меня доходит: я сижу на коленях у Снейпа. И он обнимает меня, прижимая очень близко... слишком близко. Я поднимаю голову с его груди и смотрю в черные глаза. А он переводит взгляд чуть ниже — на губы. Я подаюсь вперед... и в этот момент, по всем законам жанра, мы просыпаемся.
18.08.2014