РОДНИК
ЖИВЕТ
Сборник поэзии и прозы
Г. Сим
Год
Редакция И.Пашковой
Здравствуй, читатель!
Симский литературный клуб «Родник» приветствует тебя. Нашему клубу уже 14 лет. Кто-то пришёл, кто-то ушёл и уже навсегда. Но всё равно «Родник» живёт. Перед тобой новая книга нашего клуба. Эта книга является переизданием сборника «Родник. Книга вторая» с изменениями и дополнениями. Если ты открыл ее, то, значит, являешься нашим поклонником или хочешь познакомиться. Пусть тепло наших душ согреет тебя и тронет струны сердца. Ведь для этого мы и творим.
Авторы
Симский литературный клуб «Родник»
Слева направо: Г. Лобанова, Т. Бобылькова,
Л. Зарипова, Г. Лобанов, Э. Лебедева, А.Филимонова, Л. Вершинина, Н. Галеев,
Н. Саханевич, Е. Гаврина, Н. Кирсанова,
И. Пашкова, Н. Першутенкова
Татьяна Бобылькова
Не зови
Простыня на бледном теле,
Магма разлилась в крови,
Получили, что хотели,
Но меня ты не зови.
Слов твоих я не услышу,
Письма подарю огню.
Я люблю, как ненавижу,
И живу, как будто сплю.
Я уйду – ты не заметишь,
Растворюсь в ночной тиши.
Чувства наши словно ветошь
В глубине моей души.
Кому нужна?..
Мои мысли сумбурны и смяты,
Тень тревоги гуляет в груди.
Моя жизнь мне совсем не понятна,
И мечты мои так далеки.
И кому я нужна такая?
Тень безликая в море людей.
Я душе своей потакаю…
Одинокая в вихре идей…
Смутный образ ловлю ночами.
Разговоры веду с собой.
А в глазах только море печали
И надежды неясной прибой.
Надежда (песня)
Отсчет от точки до кипенья,
Цепи разорванные звенья,
И крыльев сломанная пара:
Я молода, но жить устала.
Припев: По ночам, в тишине
Вы погрустите обо мне,
И в чутком сне я вас услышу…
Душа моя печалью дышит.
Жестокий ветер рвет мне сердце,
Дорог бескрайних полотенца,
А я одна на перепутье
И, сделав выбор, не свернуть бы.
Припев: тот же
Бреду куда-то… Все пустынно…
А в мыслях сумрачно и дымно.
И сердце хороводит с тенью…
Но я надеюсь на спасенье.
Припев: тот же
Одна
Осколки ледяного ветра.
Туман лоскутный впереди.
Я одинока и раздета…
Душа изранена в груди.
Путь предстоит совсем не близкий,
А мне идти еще, идти…
Беречь мечты свои и мысли
От пыток, ужасов пути.
Меня ведет звезда надежды
Туда, где в сумраке рассвет
Зарею алой, безмятежной
Тьме ласково прошепчет «нет».
Нет покоя
Душа моя как сумрачная тень,
И сердце увяданием объято…
Уже не в радость мне ни ночь, ни день;
И нет ни друга, ни любимого, ни брата.
Одна. Совсем одна в тревожном полусне,
Который темен, зыбок, неопрятен…
Так хочется укрыться, затаиться мне
Весной от радостного солнца пятен.
Да, нет покоя мне ни в свете, ни во тьме…
Души трепещущей поломанные крылья…
И путь пустынный серый в полумгле
Отныне поведет меня в забвенье.
На прощанье
Иду я босыми ступнями
По кромке стального ножа:
Минуты кажутся днями,
Ты – часть моего миража.
Над пропастью потанцую,
Дыханье свое затая,
И незаметно уйду я,
Тебе подарив часть себя.
Понять себя
Люблю хмурые дни и бессонные ночи,
Когда душа моя, одетая в печаль,
О ком-то тихо плачет, то пророчит
И упивается тоской, смотря куда-то вдаль.
Люблю метелей снежных завыванья,
Грозы жестокой бой и непокорность рек.
Я отдаю себя во власть желанья.
Порой мне кажется, что я не человек.
Душа, тебя я понимаю, но не знаю,
А сердце знаю, но не могу понять.
И образ фраз, и грезы что не тают
Всегда со мной, во мне – их не отнять.
С подругой-ночью я дождусь рассвета,
Прихода дня мне будет смутно жаль.
Душа моя открыта и почти раздета,
Ее ласкает только мантией печаль.
Урок
Вы убили меня словами,
Растерзали жестоким взглядом.
Как же я восхищалась Вами!
И любила, когда Вы рядом.
Но теперь все прошло, забыто;
Вы мне дали урок суровый –
Когда сердце твое открыто,
Его ранить проще простого.
Строчки-птицы
Строчки вольные, как птицы,
Им парить и им кружиться,
Им лететь, звеня, по свету,
Петь и плакать, как поэту.
Бьются в тоненькой тетрадке.
Им на волю, без оглядки!..
И лететь, лететь свободно –
Мир большой, им в нем вольготно.
Только, чтобы книжкой твердой
Им лететь по миру гордо,
Нужно уйму сил и рвенья,
Денег, связей и везенья!
Сон
Заснула с книжкой в руках,
И чудится мне виденье,
Что Ночь у меня в гостях
Пьет чай с вишневым вареньем.
Одета неброско она,
Молчит, улыбаясь печально,
А наша подруга Луна
В окно заглянула нечаянно.
Тихо, мирно, покой, уют;
Еле слышно стрелки шагают,
И, мне кажется, встреча тут
У друзей, а не случайно.
Но проснулась… открыв глаза,
Я подруг за окном своим вижу –
Бархат ночи укрыл небеса,
А луна зацепилась за крышу.
*****
Лампада тускло дышит,
Колыша огонек,
А я парю над крышей –
Тебе и невдомек.
Я сон храню твой хрупкий,
Как вешний первоцвет,
Ты дремлешь очень чутко;
Вот-вот придет рассвет.
Разгонит сумрак ночи
Чуть алая заря,
Ты будешь спать спокойней
Теперь и без меня.
Уже не потревожит
Тебя нечистый дух,
Лишь пенье серафимов
Уловит чуткий слух.
*****
Пусть меня похоронят в лесу,
Где кружат хороводом клены
И где дуб молодую сосну
Приобнял зеленеющей кроной.
Где заливисто пьют соловьи
Золотистые проблески утра,
Где небесные дали видны
Бирюзовой полоской приюта.
И куда по ночам луна
Приходить будет званой гостьей,
Будут петь с темнотой тишина
Трелью радостно-теплой грусти.
Пусть меня похоронят в лесу,
Где спокойствием дышится сладко,
Где, быть может, душой обрету
Тот покой, что ловила украдкой.
*****
Повенчана с тоскою и печалью,
И Вечностью глядят глаза мои,
И пеленой, туманною вуалью,
Какой-то тайной дни напоены.
Вся в ожидании чего-то… Струны
Во тьме ночной откуда-то слышны,
На небе звезды так стары и вместе с тем так юны –
Очарованием и шалостью полны.
Я протяну дороге лунной длани,
Пусть мертвый свет омоет, оплетет,
Вольется в кровь, чтобы увидеть дали,
Услышать сумрак, как роса поет…
Я буду ветром, что листву ласкает,
Грибным дождем, что серебрит луга,
Холодной вьюгой, что кружит и манит,
Морской волной, умывшей берега.
И пусть в глазах моих разлита вечность,
Тоска с печалью в кокон обернут –
Я не забуду легкость и беспечность,
Что солнца в детстве нам лучи несут.
Образ вдохновения
Ночь чуть слышно тихо пела,
Снисходительно смотрела;
Звезды искрами смеялись –
Чудно-смелый белый танец.
Этой ясной, дивной ночью
Повстречать тебя воочию
Было сверх моих мечтаний,
Глубоко сокрытой тайной.
Теплый воздух, ветер дышит,
Ветви ели чуть колыша,
И сверчок волшебной скрипкой
Оживляет сумрак зыбкий.
Робость и сплетенье пальцев…
Снова я прошу: «Останься!..»
Ты молчишь, в ответ ни слова,
Только взгляд твой как оковы
Приковал и держит крепко –
Грозовая с всплохом сетка…
Только ночью ты реальный…
Ты – моя большая тайна,
Воплощенный Лирн смятенья,
Яркий образ вдохновенья.
Друг
Пусть меня приласкает дождь,
Что холодными лентами вьется.
Друг печальный, меня ты ждешь?
Друг, что редко когда улыбнется...
Серых туч, печальных, глаза
Словно пеплом тоски покрыты.
Разве можно не замечать?..
Эти очи болью умыты...
Что ты шепчешь, мой друг, в тиши,
Постучавшись в мое сердечко?
Я все слышу... Мне расскажи
О печали длиною в вечность.
Свое к небу лицо подниму,
Встречу взгляд твой открыто, упрямо;
Все, что чувствуешь, я разделю,
Как бы ни было больно и странно.
Для чего же нужны друзья?
Чтоб могли мы в любую минуту
Разделить на двоих, что нельзя
Рассказать и доверить кому-то.
Приласкай, мой печальный друг,
Чудом слез разделенной печали,
А потом посмотри вокруг...
Мы чуть-чуть, но счастливее стали.
Печально
Отвлеченные темы... Судьбы мира...
Жизни людей лишь мишени из тира...
В душах живых - пошло и гадко,
Все их привычки - дурная повадка.
Все приземленно, плоско и явно:
Сами в себе подавляют сознанье.
Толпы пустых оболочек - противно!..
Личность убить в себе - так примитивно,-
Стать серой "штукой" в безликой массе,
Быть как и все - вот в чем их счастье.
Ум коллективный, сознанье народа...
Это тюрьма, но никак не свобода!..
Сами себя рассадили по клеткам:
Мнимость сплошная, без тока розетки.
Мнят себя умными, мнят богачами,
Мнят себя судьями и палачами.
Сами себе закрывают границы.
Лживые маски на тусклых лицах.
Грустно, тоскливо, печально и больно...
Так сложно найти поистине вольных...
Струны жизни
(соавтор Артем Юдин)
Струна порвется резко
В распаде лунных дней,
С отчаяньем услышишь
Всю боль мечты своей.
С надрывом вскрикнешь невзначай,
И кто-то скажет вдруг:
"Так вот она, твоя печаль, -
Крик в тишину вокруг..."
И там совсем не важно,
Куда ведут пути:
Пусть с болью, но отважно
И лишь вперед идти!
***Дни жестоко терзают душу,
Коля быстро, украдкой режа,
Им плевать, как мы с вами мыслим,
Им не важно... себя лишь тешат!
Это мы клятву душам давали.
Это наши сердца как в стали,
И мы будем яростно биться -
Мы же воины, не серые лица!***
Душа огнем объята,
Мне жизнь - кошмарный сон,
Но ты теперь есть рядом,
И мне все нипочем.
Я раньше тенью был в толпе,
Мечтал лишь об одном -
Не выделяться, быть как все,
Печаль залить вином.
Но ты мерцающим лучом
Пронзила сердце мне:
Я воином стал, я стал мечом,
Душа моя в броне.
***Дни жестоко терзают душу,
Коля быстро, украдкой режа,
Им плевать, как мы с вами мыслим,
Им не важно... себя лишь тешат!
Это мы клятву душам давали.
Это наши сердца как в стали,
И мы будем яростно биться -
Мы же воины, не серые лица!***
Зимний вечер
Завернусь в пушистый теплый плед,
Руки мне согреет чашка чая,
Где-то на задворках менуэт
Чуткий слух поймает, отмечая.
Выключив в квартире мертвый свет,
Сяду у окна, поджав колени,
За стеклом лениво кружит снег,
Словно счетчик прожитых мгновений.
Зыбкий сумрак чуть коснется плеч,
Ласково приняв мои печали, -
Зимний вечер полон добрых встреч:
Днем я часто их не замечаю.
Блуждающие души
Где-то призрачно скрипка всплакнула;
Встрепенулись разбитые души -
И бродить им печально, уныло
Одиноким, больным, потухшим.
В городах безразлично-огромных,
Где бегут и спешат куда-то.
В деревнях и поселках скромных,
Где винят и третируют жадно.
Под веселыми солнца лучами,
Среди звезд и луны округлой,
По земле, омытой дождями
И туманом укрытой утром.
По лугам, зеленеющим ярко,
По лесам сырым и прохладным,
Средь песков, пылающих жарко,
По вершинам искристым, нарядным.
Предыдущие жизни навесив,
Средь людей, но всегда одиноким.
Им бродить годами по весям
Под аккорды скрипки далекой.
Одиночество
Сколько лет я блуждала во тьме
Тенью сумрака - грустно, печально.
И лишь голос тоскливо извне
Звал куда-то, смывая отчаянье.
Светлячком в непроглядной мгле
Мне казались чуть слышные звуки:
Он молил не сдаваться и мне
Обещал, что закончатся муки.
Только дни все идут чередой,
Голос глуше, порой пропадает;
Стали тени стражей-тюрьмой,
Темнота леденит, угнетает.
Обернет меня тьма пеленой.
Закружит одиночество вьюгой.
Станет мир, что вокруг, тишиной.
Вот я есть... и меня не будет.
Мой Путь
Пусть меня считают сумасшедшей,
Странной и чудной без всякой меры,
Только для меня, рубеж прошедшей,
Нет в Пути конечного предела.
Я иду... Дорога та пустынна...
Тихий Странник на седых просторах.
Я душой порочна и невинна,
Расплести пытаюсь мыслей ворох.
Я иду... Куда? Сама не знаю...
Для меня, пожалуй, Путь важнее,
Потому что рамки угнетают,
Цель душе мешает быть вольнее.
В чем же смысл?.. Идти, не сомневаться.
Распахнуть себя на встречу миру.
Будет больно! Да! Но не сдаваться!
Быть самим собой. Долой кумиров!
Защитники
Вы слышали, как сталь клинка поет?
Как тихой радостью звенят в бою кольчуги?
Рвались под небо с роем стрел в полет,
Что на свободу выпускают луки?
Как вам понять то упоенье схваткой
И тот азарт, с которым рвемся в бой,
Ведь мы идем решительно вперед, а не
украдкой,
Чтоб защитить свой дом любой ценой.
Мы войны! Мы защитники отчизны!
Не раз вступали мы в неравный, страшный
бой,
И были ранены, и отдавали жизни,
И для родной земли вставали мы стеной.
И даже после смерти наши души
Идут в дозор вкруг родины земной:
Потомков наших охраняем мы не хуже,
И так же бережем и мир их, и покой.
В каждом из нас живёт ангел
В каждом из нас живёт ангел,
Его кто-то спрятал там.
Подобен он бабочке в банке -
Не может взлететь к небесам.
Один его сразу находит
И любит, лелеет, хранит.
С ним крепкую дружбу водит.
Душа у такого болит.
Другой проживет, не заметив,
Как будто лишь с частью души.
Вполне довольный при этом -
На помощь не поспешив.
Но есть и без ангела люди,
Душа у таких вот мертва -
Циничные, лживые судьи
И падшие твари дна.
Каким будешь жить на свете,
Ты для себя реши сам:
Пустым ли, пройдя, не заметив
Иль с болью в душе от ран.
Сказка о доброте
В большом и шумном городе, в самом обычном дворе жила-была кошка. Кошка ничья – своя собственная. Самая обыкновенная, ни большая, ни маленькая раскраски трёхцветной. Имени у неё не было – назвать-то некому было. От непогоды пряталась в подвале многоэтажки или теплотрассе. Питалась грызунами да птичками, если поймать удавалось, но и промыслом по мусорным бачкам не брезговала.
И случилось как-то осенью у кошки событие – появились детки малые. Котята крохотные, расцветкой друг на друга не похожие. Двое-то самые обычные – рыже-полосатый да белый с черными пятнышками, на мордочку симпатичные, по малости своей неуклюжие и забавные. А вот с третьим было что-то не так… Раскраска серо-дымчатая, лапки с хвостиком на месте, да вот беда – ушек не два, как у мамы с братишками, а шесть. Огорчилась мама-кошка, что детёнышу нелегко в жизни суровой дворовой придется. Не любят в стае свободных кошек непохожестей.
Шли дни. Котята глазки открыли, из дальнего угла подвала на свет выбираться потихоньку начали. А мир-то, оказывается, какой большой да яркий! А запахов-то новых сколько! И мама всегда рядышком крутится, следит, чтобы детки в беду какую не попали, а опасностей во дворе много. Коты задиристые. Псы злые да до малышей охочие - съедят и не заметят. Двуногие туда-сюда шастают пешком да на повозках страшно-шумных, задавить ведь могут.
Учит мама-кошка, как прятаться от опасности, где можно ходить, а где нельзя. Как питание себе добыть. Всему-всему учит, чтобы выросли её детки самостоятельными, сильными да умелыми.
А местное кошачье общество уже поглядывает, присматривается к новеньким. Принять сразу в стаю да поддержку оказать или гнать куда подальше.
За старшеньких-то кошечка теперь спокойна – оглядели их местные вожаки-задиры, обнюхали да внимания особого не обратили, значит приняли. А вот младшенькому, серенькому, несколько раз лапой досталось – тяжело ему во дворе придется, шпынять будут, а могут и погнать или задрать в драке.
Незаметно пришла зима. Мама-кошка заболела, ослабла. Однажды, уйдя за едой, она так и не вернулась. Ждали котята ее, ждали, но не дождались.
А голод все сильнее мучает. Пришлось молодняку самому на промысел выбираться да на деле применять то, чему мама в свое время учила. Красться незаметно, дорогу запоминать, прятаться, если что-то непонятное или опасное увидели.
Добирались они до бачков, куда двуногие мусор с отходами выбрасывают, долго и с опаской – что их там ждёт? Найдут ли что-то съестное? А самим страшно, лапки дрожали, хвостики с ушками поджимались, но котята храбро шли вперед.
В тот день они впервые сами смогли найти себе еды. Это стали их первым настоящим самостоятельным делом. Вот только старшеньких братьев местный вожак, кот огромный с полосками тигровыми да ухом порванным, с собой позвал, обещал в обиду не давать да уму-разуму подучить, а младшенькому ламой по мордочке досталось, да так сильно, что отбросило его куда-то в сугроб.
Стемнело. Всё кошачье сообщество разбрелось по подвалам да закуткам, один лишь серенький под ночным звездным небом остался недалеко от бачков мусорных. Где-то шумели повозки двуногих, в окнах многоэтажки загорался свет. Люди спешили куда-то по своим делам, и никому не было дела до маленького замёрзшего комочка, что с тоской смотрел по сторонам и чуть слышно жалобно мяукал. И столько горечи и одиночества было в плаче маленького живого существа, что вселенная сжалилась над ним.
Одна из жительниц человеческого муравейника-многоэтажки проходила мимо, спешила с продуктами из магазина домой, в тепло своей небольшой, но такой уютной квартиры. Как вдруг свет фар мимо проезжающей машины выхватил маленький серый дрожащий комочек. Он так сиротливо жался к боку пустой, кем-то выброшенной коробки, чуть слышно пища и дрожа от холода и страха, что пройти мимо женщина не смогла. Подошла поближе, сумки на снег поставила, серый комочек в руки взяла… и поняла – это маленькое серое чудо, с множеством лишних ушек подарок небес для нее. Аккуратно посадила пушистого малыша за пазуху, не побоялась грязной шерстки и блошек, взяла поклажу и поспешила домой – кормить и отмывать теперь уже своего любимца.