– Папоцька? – спросил Гарри из своего уютного гнёздышка из одеял, в котором сидел рядом с Северусом.
– Гарри? – ответил Северус, притягивая мальчика ближе и взмахом палочки зажигая неяркий свет.
– Поцему моя мамоцька-ангел больсе к нам не плиходит? – огромные зелёные глаза внимательно смотрели на него, терпеливо ожидая ответа, которого у Северуса не было.
– Я не знаю, – честно признался он.
– Ты думаес, я ей больсе не нлавлюсь?
– О, Гарри, она любила тебя больше всего на свете. Ты был – и остаёшься – её самым драгоценным существом в мире, – оказалось вовсе не тяжело говорить о Лили и её любви к сыну. Лили очень нравилось быть беременной, и она просто обожала быть матерью.
– Плавда? – его маленький мальчик казался изумлённым подобной мыслью.
– Да, – уверенно подтвердил Северус, нежно поглаживая мягкие волосики.
– О.
– Что «о»? – быстро переспросил Северус, встревоженный несчастным тоном ребёнка.
– Тетуска говолила, сто меня никто не мозет любить. И поэтому ей и дяде плислось со мной возица.
– Она тебе всё наврала, – решительно объявил Северус, снова заходясь яростью при мысли о злобных тварях, доставшихся мальчику в качестве родственников. – Я точно знаю, что твоя мама очень тебя любила. Как и твой папочка, впрочем.
– Мой длугой папоцька, – подчеркнул его сын, остро посмотрев на него.
– Хм. Знаешь, этот папочка тебя тоже любит, – счел себя обязанным прояснить Северус, на случай, если Гарри и в этом сомневался.
– Этот? – сын легонько ткнул его в бок крошечным пальцем.
– Этот, – согласился Северус, затаскивая ребенка себе на живот, чтобы взглянуть поближе.
– Этот, папоцька? – снова спросил мальчик, начиная весело посмеиваться, прежде чем начать щекотать его.
– Нет, этот! – вскричал Северус, начиная в свою очередь щекотать сына, заставив того завизжать от смеха.
Наконец, когда импровизированная битва закончилась ничьей и они снова улеглись, погасив свет, Гарри добавил финальную точку в их разговор.
– Я тебя тозе люблю, папоцька, – зевнув, признался малыш, сворачиваясь в уютный клубок у него под боком.
Северус почувствовал, как по лицу расплылась широченная, счастливая улыбка, и был благодарен за скрывавшую её тьму.
========== Возмездие ==========
С тех пор, как ей пришлось лечить маленького ребёнка Северуса, Поппи Помфри никак не могла выбросить Гарри Поттера из головы. Она пыталась подловить Альбуса, чтобы поделиться с ним своими опасениями – а точнее, выплеснуть на него ярость за то, что отдал малыша этим омерзительным людям – но не смогла найти этого уклончивого старого интригана.
Таким образом, её совесть была чиста, когда она решила поступить по-другому. Поскольку она являлась школьным колдомедиком и к тому же состояла в Ордене Феникса, то ей не составило труда выяснить адрес магловских родственников Гарри Поттера.
Завернувшись в плотную, тяжелую мантию, она быстро дошла до опушки Запретного Леса и трансгрессировала, чтобы появиться в небольшом пустыре неподалеку от дома Дурслей. К тому времени уже стемнело, но она все равно торопилась, идя по сонным улицам незнакомого магловского пригорода, к тому же, её отлично подгоняла мысль о скором воздаянии.
Первым, что ей бросилось в глаза возле дома номер 4 по Тисовой Улице, была полосатая серая кошка со странными круглыми отметинами возле глаз. Поппи разрывалась между желанием проклясть старого анимага и просто проигнорировать присутствие другой женщины, поскольку у неё еще было дело, ради которого она и проделала весь этот путь, но её внутренний спор с самой собой был быстро прерван, когда профессор Трансфигурации решила взять дело в собственные лапы… то есть, руки.
– Что ты здесь делаешь? – превратившись в человека, прошипела Минерва из темной тени, укрывавшей дом.
– Наношу визит вежливости известным тебе монстрам, – враждебно ответила Поппи.
«Ну, если Минерва пришла их защищать, то помоги ей Мерлин, но я сначала снесу её со своего пути!» – яростно пообещала она себе.
– Я – заместитель директора, если ты еще об этом помнишь, Поппи. Это моя обязанность, а не твоя! – заявила Минерва, решительно шагая к ней.
– Ой, да пойди подрасти уже, – ядовито посоветовала Поппи. – Я здесь не для того, чтобы сражаться с тобой! Так что или смирись, или заткнись! – ледяным тоном заявила она, живо напомнив МакГонагалл, за что студенты прозвали ее «Драконихой».
***
Женщина, открывшая двум ведьмам дверь, выглядела худой и злобной. Поппи снова почувствовала печаль и ярость от мысли о том, сколько боли испытал крошечный мальчик, находясь под ее «опекой».
– Что вы здесь делаете? – презрительно выплюнула она, глядя на Минерву.
– Мы пришли проверить, как поживает ваш племянник, – ответила профессор, стоящая бок о бок с Поппи, гораздо более жизнерадостным тоном, чего того требовала ситуация.
Лицо Петуньи скривилось от отвращения. Поппи не понадобился Легиллимент, чтобы понять, насколько женщина ненавидела мальчика.
– Я не знаю, как принято у вас там, но здесь, среди нормальных людей, мы не занимаемся делами после наступления темноты, – она попыталась закрыть дверь у них перед носом, но Поппи легко остановила кусок дерева, просто подставив ступню.
– Наши миры, может, и отличаются друг от друга, но даже нам известно, что захлопывать дверь перед чьим-то лицом – это верх грубости, – опасно прошипела Поппи.
– Все вы просто кучка уродов! Мне плевать, что вы там себе считаете нормальным! – прохрипела Петунья, снова предпринимая попытку закрыть дверь.
Взбешенная Поппи выхватила палочку и снесла хлипкую деревяшку с петель одной Бомбардой. Позади Петуньи крупный тюленеобразный мужик проревел что-то насчет «оплаты счетов» и «затаскать по судам». Тут Поппи услышала, как Минерва наколдовала Оглушающее, и мужик свалился на пол, как мешок с цементом.
Тем временем Петунья открыла рот, явно собираясь кричать, и Поппи поспешно наложила Силенцио на жуткую тётку, а затем добавила Приклеивающее заклинание, заставившую ту замереть у стены. Затем она взмахом палочки отправила дверь обратно в дверной проём, но петли чинить не стала. После этого обернулась к Минерве и с улыбкой, достойной самого Слизерина, объявила с мрачным удовлетворением:
– Пусть свершится правосудие.
Минерва критически посмотрела на нее, и ее губы сжались, пока она обдумывала слова Поппи.
– Они морили его голодом, Минерва. Они избивали его и причиняли боль. Сыну Лили, Минерва! Сыну Лили!
Когда в глазах пожилой шотландки блеснула ярость, Поппи поняла, что выиграла этот спор. Теперь оставалось только позаботиться о проклятых маглах и сделать их жизнь такой же ужасной, какой она была у доверенного их заботе ребёнка.
Это было не трудно, особенно для двух умелых ведьм.
Поппи зачаровала кухонный пол, чтобы на нем всегда оставались отпечатки грязных ног, сколько бы его ни мыли.
Минерва наложила чары, заставляющие унитаз извергать своё содержимое при попытке его смыть. Заклятия были продуманы так, чтобы срабатывать через два-три смывания, и Поппи надеялась, что мерзкие люди не сразу распознают последовательность.
Поппи заколдовала все фотографии в доме, и теперь их глаза всегда будут следить за обитателями дома, куда бы те ни направились. Естественно, видеть их смогут только жильцы дома – Поппи вовсе не собиралась нарушать Статут о Секретности.
Минерва со злобной ухмылкой прокляла холодильник, заставив всё мясо приобрести вкус собачьих консервов. Поппи добавила чары, придавшие всем остальным продуктам вкус варёной брюссельской капусты.
Минерва наложила заклятие на кресла, которые вынудят их регулярно кусать садившихся в них хозяев дома.
Поппи зачаровала все краны в доме, чтобы из них текла только голубая вода. Она абсолютно безопасна для здоровья, но Дурслям сообщить об этом она забыла.
Минерва зачаровала ключи от дома, чтобы они всегда перемещались с того места, куда их положили, на другое, причем чары покрывали всё жилище от подвала до чердака. Таким образом, и Вернону, и Петунье предстоит немало «веселья», когда они будут разыскивать ключи по всему дому.
Поппи прокляла Вернона импотенцией, а Петунью наградила нестерпимым зудом к сексу, проявлявшимся в самые неловкие, неподходящие моменты времени.
Минерва наложила на Вернона и Петунью чары, благодаря которым им всегда будут делать неровные стрижки, но в последний момент пожалела несчастных парикмахеров, которые пострадают совершенно безвинно, и модифицировала заклятие таким образом, чтобы неровная, неаккуратная прическа была видна только Дурслям.
Поппи закляла пару кухонных стульев на самостоятельное передвижение по комнатам, сопровождавшееся пронзительным мышиным попискиванием. Через тридцать шесть часов проклятие перейдет на вторую пару, а в течении следующих полутора суток вернётся на первую.
Минерва прокляла Вернона несварением.
Поппи «осчастливила» Петунью постоянными запорами.
Минерва зачаровала телевизор показывать только информационную рекламу.*
Поппи заколдовала все лампочки в доме гореть только днём.
Минерва перекрасила ковёр в гостиной из нейтрально-бежевого в кислотно-апельсиновый цвет. Поппи сменила цвет обоев во всех комнатах на бледно-голубой. Минерва прокляла телефоны, и теперь первые пять минут разговора из трубки будет слышаться только писк. Поппи наложила проклятие на идеальный газон перед домом, в результате которого его заполонят неубиваемые сорняки, пока Минерва «уговорила» всех окрестных котов приносить хозяевам под дверь всевозможные «сувениры».
Опытные ведьмы, взбешенные мыслью обо всём, что пришлось вынести в этом доме маленькому Гарри за его недолгую жизнь, не пощадили ни один предмет обстановки, внеся неприятные изменения в привычные функции. Восход начал окрашивать небо розовым, когда они, наконец, закончили, но прежде чем уйти, они подчистили Дурслям память и уложили их спать. Ненадолго. Ни одна из женщин не сочла нужным предупредить их о странном дурно-пахнущем влажном пятне, которое они обнаружат в постели.
В конце концов, наложив проклятие, которое вынудит все сегодняшние заклятия последовать за Дурслями в новый дом, если те решатся переехать, женщины удовлетворено кивнули друг другу и трансгрессировали обратно на опушку Запретного Леса.
__________
* Информационная реклама - информационный ролик (реклама, обычно представленная в виде обсуждения свойств товара/услуги и разработанная таким образом, чтобы выглядеть как обычная телевизионная передача или выпуск новостей; в таких программах часто принимают участие известные люди, рассказывающие о своем успешном опыте использования какого-л. товара; такая реклама часто используется для представления новой продукции и обычно длиннее, чем традиционные рекламные ролики; термин происходит от сокращения "information + commercial")
Комментарий к Возмездие
Примечания Автора:
Некоторые читатели возмутились, что Дадли еще совсем ребёнок, и его наказывают за то, чего он еще не совершал. Полагаю, я согласна… но, если внимательно вчитаться, то станет ясно, что его заденет не слишком сильно. Ему придётся смириться с туалетами, с фотографиями, вкусом еды (причем проклятие касается только еды, принесённой в дом. Если есть её вне дома, то все будет в порядке), кусающимися креслами и лампочками. На мой взгляд… ничего особого страшного.
========== Подержи, пожалуйста ==========
Мальчик начал набирать вес, немного, почти незаметно, но диагностические заклинания не лгали.
Северус до смешного был благодарен за набор веса, и в то же время считал странным собственную благодарность за что-то такое незначительное, за кого-то незначительного. Он даже на радостях упомянул о Джеймсе, когда Гарри вспомнил о матери в последний раз.
О том Джеймсе, на которого Гарри ссылался, как на «другого папочку », которого не знал, о котором не скучал, и неважно, был ли он жив или мёртв. Он никогда не спрашивал о своём другом папочке, как о Лили. Конечно, та гораздо сильнее повлияла на мальчика, учитывая, что именно она спасла его, да еще и навещала его несколько раз.
А что сделал Джеймс, в конце концов?
И какое Северусу до него дело, вообще?
Это он был с ребёнком каждый день. Он заботился о нём, отвечал на вопросы, успокаивал страхи – насколько странным бы это ни казалось всем, кто был с ним знаком. Может, Джеймс и поучаствовал в создании мальчишки, но он стал тем, кто поддерживал его. Его, Северуса гребаного Снейпа все считают папочкой Гарри.
Он позволил удовлетворённой улыбке скользнуть по губам при этой мысли.
***
Северус не был уверен, было ли позволить Гарри оставаться в классе, пока он вел уроки, хорошей идеей или нет, но поскольку других вариантов найти не сумел, решил попытаться извлечь максимум из ситуации. Он обустроил небольшой уголок в школьной лаборатории, отделив несколькими неиспользуемыми партами, чтобы сыну было комфортно во время занятий. Затем Северус трансфигурировал старые поношенные мантии в мягкие матрасы и наложил на них Согревающие Чары. Успел как раз к началу первого сдвоенного урока у третьих курсов Когтеврана и Пуффендуя. Перед их приходом он отвел мальчика на приготовленное для него место и велел ему оставаться там все время уроков.
– Но сто, если я захоцю пи́сать? – с беспокойством посмотрел на него ребёнок.
– Тогда ты просто пойдёшь в ту дверь, – Северус указал на дверку прямо за укрытием Гарри, – и сделаешь там все свои дела.
Он вручил сыну учебник для третьего курса и велел тихонько учить Капитана варить зелья.
– Ты можешь прервать урок только в случае серьёзной неотложной ситуации, – наконец закончил он.
– Неот-лоз-ной ситу-а-ци? – озадаченно переспросил сын.
– То есть, проблемы, – поправил себя Северус.
– А, холосо, папоцька, – сказал его малыш с доверчивой улыбкой.
***
Урок начался около часа назад, и Северус уже начал надеяться, что все пройдет гладко.
– Папоцька? – он почувствовал, как маленькая ладошка подергала его за рукав, и поспешно присел на колено перед сыном.
– Разве я не велел тебе оставаться на месте? – мягко спросил он, следя, чтобы тон оставался добрым. Его ребенок крепче прижал Капитана к груди, а затем придвинулся к нему.
– Ты велел, папоцька, но я хоцю тебе сто-то сказать, – прошептал Гарри ему на ухо.
– А это не может подождать до тех пор, пока урок не закончится?
– Не-а, папоцька, – помотал головой Гарри и умудрился глубже пробраться в кольцо северусовых рук.
– Ну, ладно, негодник. Что такое? – спросил Северус, вставая во весь рост с Гарри (и Капитаном) на руках.
Он угрожающе посмотрел на студентов, посмевших поднять на них взгляд, и те быстро опустили головы обратно в свои котлы. Северус был доволен, что даже с маленьким мальчиком на руках он в состоянии вселить суеверный страх в сердца учеников.
– Зелье того мальцика неплавильное, – шепотом поведал Гарри, показывая пальчиком в направлении той половины кабинета, которую занимали когтевранцы.
– Которого? – с любопытством спросил Северус.
– Того, с кастановыми волосами, котолый сидит в самом конце, – серьёзно уточнил ребенок, торжественно глядя на него.
Северус посмотрел туда, куда указывал Гарри, и понял, что речь идет о мистере Уитлби. Класс работал над Зельем против сорняков, но было совершенно ясно, что парнишка проявил разительную невнимательность, учитывая желтоватый оттенок его варева, которое на данном этапе приготовления должно было быть коричнево-красным.
– Ты прав. Он определённо ошибся во время варки, – мягко сказал Северус мальчику, которого держал в объятиях.
– А ты мозес его исплавить? – выжидательно посмотрел на него Гарри.
– В мои обязанности исправление не входит. Мистер Уитлби вскоре заметит свою ошибку, если уже не заметил.
Судя по диким глазам и покрывшимся потом лбу, Северус предположил, что ученик осознал, что сделал что-то не то.
– Но оно зе мозет взолваца! – встревоженно воскликнул Гарри.
– Это маловероятно, учитывая ингредиенты, которые используются в этом зелье.
Северусу было очень любопытно, каким образом его сын вообще заметил проблему. Гарри ведь сидел на полу, вдали от остальных учеников. И жалкая попытка мистера Уитлби сварить Зелье от сорняков просто не могла быть видна ребёнку с того места, где он находился. Вместо того, чтобы спрашивать у Гарри, как он узнал об ошибке, Северус решился на небольшой эксперимент.
– Я не буду исправлять его зелье, но вот ты можешь попытаться, если хочешь, – улыбнулся он сыну.
Лицо Гарри засветилось от счастливого удивления.
– Плавда? Ты мне позволис, папоцька?
– Позволю, – сказал Северус, чувствуя, как потеплело на сердце. Он подошел к парте Уитлби и опустил сына на пол.
Прежде чем повернуться к парте, Гарри оглянулся на Северуса и протянул ему своего розового медвежонка.
– Поделзи Капитана, позалуста.
Северус с трудом сдержал усмешку при виде потрясённых физиономий своих учеников, когда спокойно взял игрушку из рук сына. Затем отошел на пару шагов, с интересом ожидая, как Гарри справится с задачей.
– Профессор? – удивлённо пробормотал Уиттлби, когда его сын решительно вскарабкался на лавку, стоящую у парты.
– Мой сын предложил помочь с вашим зельем. Советую вам не отказываться от его щедрого предложения, – с насмешкой ухмыльнулся Северус.
***
Эрик Уитлби понял, что попал еще до того, как это заметил профессор. Тем не менее, будучи когтевранцем, парень посчитал слишком унизительным попросить помощи при варке такого элементарного зелья, как Противосорнячное, особенно в присутствии пуффендуйцев. Он даже вздрогнул от одной мысли.
С другой стороны, предложение «помочь» от мелкого ребёнка было, пожалуй, еще унизительнее.
– Слышь, пацан, я благодарен тебе за желание помочь, но я и сам справлюсь, уверяю тебя.
– Галли, – сказал крошечный мальчик, наградив его пронзительным взглядом.
– Прошу прощения?
– Меня зовут не «пацан». А Гал-ли, – пояснил ребёнок, сердито скрещивая руки на груди.
– Ой, ну прости, – без особого сожаления извинился Эрик.
– Ты – идиот, – имел наглость заявить тот.
– А ты настоящая заноза, – не остался в долгу Эрик. У него был младший брат. Он отлично знал, как с ним обращаться, и если понадобится, был готов преподать наглому шкету парочку уроков.
– Мой папоцька больсе тебя. И стласнее, – с хмурой гримасой на лице просветил его Гарри. Затем пацан отвёл от него взгляд и осмотрел рабочий стол. Подтянув к себе учебник, ребёнок указал пальцем на страницу, иллюстрирующую инструкцию приготовления зелья.
– Видис?
– Да? – саркастически откликнулся Эрик.
– Тут говолится, нузно ТЛИ колеска ломаски,* – чтобы подчеркнуть сказанное, Гарри показал ему три маленьких пальчика.
– Ну и что? – сердито пожал плечами Эрик.
– Тогда зацем ты полозил ПЯТЬ? – обвиняюще уставился на него малец.
– Не клал я, ты, мелкий нахал, – прорычал в раздражении Эрик.
– Ну, конесно, это волсебная фея полозила, – сердито возвел глаза к потолку Гарри.
За спиной раздалось фырканье, и Эрик понял, что профессор следил за каждым его движением.
«Вот дерьмо».
– С чего ты взял, что я так поступил? – понизив голос, спросил он.
– Потому сто ты глупый, я тебе это узе говолил.
– Почему ты уверен, что мое зелье неправильное? – недоверчиво посмотрел на пацана Эрик.
– Потому сто оно пахнет неплавильно, – Гарри снова закатил глаза, но в этот раз Эрик не обратил на это внимания, пытаясь понять, что мелкий хам имел в виду.
– Оно пахнет нормально. Как болотная грязь, которой пахнут все зелья, ты, маленький придурок! – прошипел в ответ Эрик.
Взгляд, которым одарил его мелкий засранец на сей раз, ясно говорил, что его слова были слишком глупыми, чтобы заслуживать вербального ответа.
***
Гарри смотрел на беспорядок на рабочем столе и хмурился. Он всего лишь хотел улучшить зелье, а не спорить с глупым учеником. Развернувшись на скамье, он внезапно понял, насколько высоко от земли он находится. Увидев отца в нескольких шагах от них, он посмотрел на него и помахал рукой. Его папочка подошел к ним, и Гарри выжидающе посмотрел вверх на своего Высокого Человека.
– Дай луку, позалуста, – попросил он.
Затем он схватился за ладонь, которую протянул ему папочка, и легко спрыгнул на пол. Не готовый пока отпустить ладонь своего Высокого Человека, он развернулся и потащил… э-э-э повёл его к шкафу с ингредиентами. Его голова доставала только до третьей полки, да и то, если он вставал на цыпочки. Но теперь у него был папочка, чтобы поднять его на самый верх, и теперь Гарри мог добраться до ингредиентов, с помощью которых рассчитывал вернуть зелью глупого мальчика состояние, в котором оно должно быть.
***
– Ты меня не слушаешь! – кричал на него Аберфорт.
– А ты не слушаешь меня! – с такой же злостью орал в ответ молодой Альбус.
Альбус и Джеймс молча смотрели, как ссорятся братья. Теперь, по прошествии многих лет, успев повзрослеть, Альбус понимал, что брат был прав на его счет.
– С тобой Ариана не будет счастлива! Ты не знаешь, как нужно о ней заботиться! – продолжал кричать Аберфорт.
– А ты не имеешь права о ней заботиться! Тебе самому всего лишь пятнадцать! Неужели ты не понимаешь, что я это делаю и для тебя тоже? Чтобы ты смог окончить школу! – наставительно сказал Альбус.
Альбус с горечью скривился. Он был таким дураком, прости Мерлин, таким идиотом.
– Да к Мордреду эту школу! Ты мне не отец! И не мать! Единственные предметы, которые я пропускаю в данный момент, это Магловедение и Прорицания!
Какая ирония. Его брат снова и снова упрекал его в глупости, но Альбус перестал слушать после слов «К Мордреду школу!».
– Я самый старший в семье, – чуть спокойнее напомнил молодой Альбус. Его слова заставили магию заструиться по комнате, и это старый Альбус чувствовал до сих пор.
Их мать только что умерла, и они вернулись домой, чтобы позаботиться об Ариане. Но как только первое горе схлынуло, Альбус решил, что будет благородно взять на себя заботы о больной сестре и дать младшему брату возможность доучиться.
Это будет правильно, говорил он себе, даже если принятое решение ломало все его планы. Он собирался отправиться в кругосветное путешествие, но отказался от него, ради семьи. О, какие высокие слова он говорил, и какой кучей дерьма они оказались.
– Если бы ты и в самом деле заботился о ней, ты бы позволил мне заниматься Арианой, – снова попытался брат.
– Именно потому, что я о ней забочусь, я это и делаю.
Он был таким самоуверенным, таким самодовольным, так упивался мыслью, что он один знал, как будет правильно. Только повзрослев, Альбус понял, что поступал в точности, как отец.
– Каков отец, таков и сын, – горько пробормотал он.
В своё время Персиваль пошел за маглами, напавшими на сестру и заставившими её бояться магии. Он не послушал увещевания матери и отправился за нападавшими, и это привело его прямиком в Азкабан.
И Альбус, так решительно пытавшийся поступить правильно, на самом деле чуть не повторил судьбу отца.
***
Северус наблюдал со всем классом, как его маленький сын кромсал и нарезал кубиками различные ингредиенты, ища свой путь к успеху. Он не имел ни малейшего представления, как ребёнку это удавалось, учитывая, что ни один из ингредиентов, которые Гарри добавлял в варево, не имел никакого отношения к Зелью против сорняков.
Но когда Гарри и мистер Уитлби отошли от котла, Северус увидел, что состав, по крайней мере, приобрёл нужный цвет и консистенцию. А когда он налил несколько капель зелья на пучок сорняков – как магических, так и обычных – позаимствованных у любезной Помоны Стебль, оно подействовало так, как и должно было, если не лучше.
– Превосходно, мистер Уитлби, – заявил он, про себя улыбаясь тихо сияющему сыну. – И отработка, – добавил он, заставив третьекурсника подавиться воздухом от удивления, смешанного с негодованием.
– За что? – выпалил он с возмущением.
– За то, что вы грубо разговаривали с моим сыном, – угрожающим тоном просветил его Северус. – Все свободны.
А затем он взял своего ребёнка на руки, вместе с розовым медведем, и они отправились домой праздновать с чаем и всякими вкусностями.
* Для тех, кто не понял, перевожу речь Гарри. Он сказал «три корешка ромашки».
========== Несколько дней спустя ==========
Одна сова. Это всё, что получил Северус в качестве предупреждения о том, что Люциус собирается навестить его – их – сегодня вечером. К счастью, сегодня была пятница и на этой неделе уроков больше не предвидилось. Люциус не всегда подгадывал свои визиты к удобству Северуса, гораздо чаще все бывало с точностью до наоборот.
Хорошо быть богаче Креза* и иметь возможность не считаться ни с кем, кроме себя.
Северус был вынужден признаться, хотя бы самому себе, что нервничает перед встречей со старым приятелем. Он собирался поведать ему о недавнем прибавлении в семействе Снейпов, но в письме такое не расскажешь, поэтому он продолжал откладывать неизбежный разговор. А теперь у него больше не оставалось выбора.
Северус гордился сыном, но не мог не беспокоиться о реакции Люциуса, когда тот узнает о происхождении Гарри.
***
Папочка сказал маленькому Гарри, что сегодня к ним в гости придет его старинный друг. Гарри, в свою очередь, ввёл в курс предстоящего своего розового друга, и сейчас они жарко обсуждали сегодняшний визит.
– Папоцька говолит, сто мистел Ма’фой его сталый длуг, и сто я долзен вести себя и-де-льно, – торжественно объявил он Капитану.
Он сидел на коленях у папочки, пока они ожидали на диване появления Люциуса. Его Высокий Человек сказал, что их гость скорее всего прибудет камином, но затем добавил, что иногда мистер Малфой поступает не так, как от него этого ждут.
Маленькому мальчику не очень-то понравилась идея готовиться к неожиданностям, и он горячо надеялся, что друг папочки всё же предпочтет остаться в царстве ожидаемого – хотя бы сегодня вечером.
– Сто, если я ему не понлавлюсь? – тихо поделился своими тревогами с Капитаном Гарри.
– Почему это ты ему не понравишься? – спокойно поинтересовался Капитан.
– Потому сто я глупый? А есе улодливый, вонюций и маленький? – слова вылетели изо рта против воли, и Гарри поспешил посмотреть вверх на папочку, чтобы убедиться, что тот ничего не услышал.
– Да твой папа же не понимает медвежьего, глупыш! – мягко напомнил Капитан, и Гарри выдохнул с облегчением. – Но это вовсе не означает, что ты можешь говорить такие нехорошие вещи, – предупреждающе прорычал медведь.
– Но это зе плавда! – слегка покраснел Гарри.
– Вот еще! Никакая это не правда! Твой папочка считает, что ты умный и хороший, – строго посмотрел на него Капитан (чему очень способствовал Гарри, скрестивший лапы медвежонка на плюшевой груди).
– Но я всё есе улодливый, вонюций и маленький, – с печальной гримаской продолжил Гарри.
– Папочка купает тебя каждый день! Поэтому ты просто не можешь плохо пахнуть! Поверь мне, уж я бы учуял, будь это так! - успокаивающе расплылся в улыбке его друг.
Крошечный мальчик невольно засмеялся, и папочка улыбнулся ему, прежде чем вернуться к журналу по зельям, который читал.
– Тогда улодливый и маленький, – упрямо возражал он.
– Папочка ведь тебе сказал, что ты уже стал больше, чем был, когда впервые появился в замке. Поэтому он купил тебе новые брюки, помнишь, глупышка?
Гарри вспыхнул от радости и смущения. Он и вправду забыл.
Но уточнить у своего знающего друга насчет уродливости он не успел, потому что в камине внезапно взметнулся зелёный огонь, и из него вышагнул их посетитель.
И Гарри удивлённо моргнул, заметив маленького мальчика на руках у светловолосого мужчины.
***
Всё начиналось довольно невинно. Альбус держал Ариану в ее комнате, подальше от мира, пока они с Геллертом строили свои великие замыслы. Девочка была в безопасности, накормлена и одета, и иногда он даже развлекал ее по мере возможности. А летом, когда закончился школьный год, вернулся Аберфорт и снова принял на себя заботы о младшей сестренке, позволив, тем самым, Альбусу забыть о ней и заняться своими делами.
Он с головой окунулся в отношения с Геллертом, и его не волновало больше ничего.
Альбус смотрел на свою молодую версию и на юного блондина с неизбывной жаждой, горящей в его постаревших, но не выцветших глазах.
– Это он, да? – спросил Джеймс, стоя бок о бок с ним. – Грин-де-Вальд?
– Геллерт, – мягким голосом поправил Альбус.
– Вы были друзьями?
Альбус вздрогнул, а затем повернулся, чтобы взглянуть на Джеймса.
– Больше, чем друзьями, – честно признался он.
– Ты имеешь в виду, что ты и он были…? – Джеймс изумленно вздернул призрачную бровь.
– Да, мы были вместе в полном смысле этого слова, – со вздохом пояснил Альбус прежде чем вновь повернуться к своему потерянному возлюбленному.
***
Знакомство состоялось и завершилось, и теперь Гарри и Драко сидели на полу подальше от взрослых, окидывая друг друга одинаково критическими взглядами.
– А сто ты здесь делаес? – Драко, маленький светловолосый мальчик, надменно спросил у Гарри.
– Я здесь зыву, – ответил Гарри, начиная сердиться, скрещивая руки на груди поверх прижатого к ней Капитана. Он пережил свою страшную тётушку, так что вовсе не собирался бояться уродливого богатенького мальчика. – А вот сто ты здесь делаес?
– Мы с моим папоц… отцом плисли в гости к моему дяде Севу. Он мой клесный отец, – нагло заявил белобрысый мальчик, наступая на него.
– Он мой папоцька, – гордо возразил Гарри, не позволяя Драко запугать его.
Светло-серые глаза Драко расширились от удивления, и Гарри почувствовал, как гордость всё сильнее расцвела в его сердце.
– А вот и нет! – Драко топнул обутой в дорогую туфельку ножкой, чтобы подчеркнуть своё негодование.
– А вот и да, – спокойно повторил Гарри.
– Нет!
– Да! – и чтобы донести, что он думает о наглом мальчишке, Гарри показал ему язык.
***
С другого конца комнаты Северус пару мгновений следил за сценой, разворачивающейся между его сыном и крестником, а затем обратил своё внимание на усевшегося в кресло Люциуса. Разговор двух его самых любимых мальчишек немало развеселил зельевара, но он держал веселье при себе, чему весьма способствовало кислое выражение на лице его друга.
– Гарри Поттер, Северус? – с отвращением спросил старина Люциус.
– Ты знаешь, кем была его мать, – все, что он ответил.
– Ага. А еще я припоминаю, кем был его отец, – сердито фыркнул Люц. – Или ты вдруг запамятовал, кто превратил все годы твоей учебы в ад?
Лицо Северуса на мгновение потемнело, но затем он взял себя в руки.
– Конечно, не запамятовал, – оскорбленно огрызнулся он.
– Тогда как же так вышло, что под твоей крышей и защитой вдруг оказался Поттер? – Люциус наклонился вперёд, с жадностью ожидая ответа.
– Дело было так… – тихо начал Северус объяснять, каким необычным способом Гарри очутился в его комнатах и в его жизни одной морозной ночью. Конечно, он рассказал не обо всём, предпочтя оставить способности малыша к анимагии в тайне, но упомянул о необычном даре ребёнка к Зельеварению, поведав о происшествии на уроке.
– И я всё еще не до конца понял, как он умудрился это сделать, – закончил Северус, впадая в задумчивость.
– Ты Мастер Зелий! Что ты имеешь в виду, говоря, что не понимаешь, как он это сделал? – возмутился Люциус.
Северус пронзил сиятельного Малфоя взглядом и холодно сказал:
– Ты не слышал, что я сказал? Так я повторю: я не понимаю, как он это сделал. А не что он сделал. Он стабилизировал зелье Уиттлби, а затем смешал набор разных ингредиентов, с помощью которых состав приобрёл текстуру, цвет и свойства Противосорнячного зелья. При необходимости я и сам мог бы сделать нечто подобное и даже уложиться в те же временные рамки, – он остановился, задумчиво глядя перед собой, снова обдумывая сказанное. – Чего я не понимаю, это как он догадался, что нужно сделать, чтобы добиться нужного эффекта.
– Может быть, он настоящий гений, вундеркинд? – заинтересованно предположил Люциус, и его глаза остро засверкали при мысли о подобной возможности.
– Всё возможно, но мне почему-то кажется, что дело не в этом, во всяком случае, не в прямом смысле этого слова.
Северус не мог определиться, следует ли ему поделиться с другом информацией касательно странного дара его сына к повышенному обонянию, хотя и имел подозрения, что именно чуткий нос являлся ключом к успеху ребёнка на прошлом уроке Зельеварения.
Люциус уже открыл рот, чтобы задать новый вопрос, но в этот момент на другом конце комнаты раздался громкий визг. Мужчины мгновенно подскочили и бросились каждый к своему сыну.
***
Несколькими минутами ранее раздраженный Драко и все еще не отступающий Гарри сердито пытались переглядеть друг друга.
– А сто это у тебя? – наконец разбил неприятное молчание Драко.
– Это Капитан, – слабо улыбнувшись, представил компаньона Гарри.
– Он лозовый, – скептически оглядел игрушку Драко.
– Его сделал для меня папоцька, – нехорошо прищурился Гарри. – Он мой длуг.
– Это медведь, – с ухмылкой заметил Драко.
– Как и я, – прорычал Гарри, окончательно рассердившись и в свою очередь решительно надвигаясь на незваного гостя.
Маленький Драко проявил большую неосмотрительность, посмев рассмеяться на смелое заявление Гарри. Гарри в ответ зарычал еще громче, вызвав новый приступ истерического смеха светловолосого мальчика.
– Ты такой дулацок! – выдавил Драко между всхлипываниями от смеха. – Совсем есе глупый малыс.
– Да ницего ты не понимаес! – Гарри сильно толкнул Драко, и тот растянулся на полу.
– Так нельзя делать! – обвиняюще воскликнул Драко, смотря на него снизу вверх. – Я все лассказу папоцьке, и тогда ты увидис!
Он собирался встать, как вдруг уголком глаза заметил что-то странное. Он повернул голову и увидел медведя, угрожающе рычащего на него, и громко закричал от страха. И в то же мгновение медведь превратился в невоспитанного мальчика, с которым Драко только что спорил.
Через пару секунд оба мальчика оказались в объятиях своих пап: Драко плакал, а Гарри молча пытался зарыться вместе с Капитаном в складки мантии своего Высокого Человека.
– Драко, немедленно прекрати эту детскую истерику и скажи мне, что случилось! – донеслось до маленького Гарри с того места, где стоял Люциус с сыном.
Гарри наконец перестал пытаться закопаться в мантию папочки и поднял на него печальный взгляд.
– Поцему его папоцька так селдито с ним лазговаливает? – прошептал он на ухо своему Высокому Человеку.
– У Люциуса есть определённое представление о том, как должны вести себя маленькие джентльмены, и в данный момент Драко ему не соответствует, – неторопливо объяснил папочка.
– Но он плацет, – губы маленького Гарри задрожали. – Знацит, папоцька его не любит? – он с грустью посмотрел на своего Высокого Человека.
В ответ папочка поднял его повыше и крепче прижал его к груди.
– Для начала скажи: ты знаешь, что его так испугало? – мягко спросил папочка.
– Он сказал… он сказал, сто я глупый малыс, а есе… есе он сказал, сто ты не мой папоцька, – тут Гарри остановился, чтобы перевести дух и набраться храбрости, прежде чем признаться в своем дурном поступке. – И я ласселдился и сделал сто-то, сто не долзен был делать,