Гарри посмотрел на стол Слизерина, за которым уже сидел его друг и вечный соперник Драко Малфой, и со вздохом пожелал, чтобы и его уже поскорее распределили.
– Снейп, Гарри! – объявила Минерва.
Студенты тут же начали перешептываться и переговариваться, пока Гарри шел к стулу.
– Нет, вы можете себе представить, что у этого сальноволосого ублюдка есть ребёнок? – была основная мысль взволнованных студентов, провожавших его злыми, неприятными взглядами.
Не обращая внимания, он радостно улыбнулся отцу, проходя мимо учительского стола, и, наконец, подошел к стулу, на котором происходило Распределение. Минерва… э-э-э… нет, профессор МакГонагалл протянула ему Шляпу с мягкой улыбкой, и он торопливо надел её, надеясь втайне, что никто не заметил, как у него дрожали руки.
«А, мистер Поттер-Снейп! Как приятно очутиться у вас на голове!» – практически сразу же раздался старческий голос у Гарри в ушах.
«Просто Снейп, вообще-то, но спасибо», – тихо возразил Гарри мысленно.
«Ха, но ведь сначала ты был просто Поттером. Не забывай об этом», – мягко укорила Шляпа.
«Ладно, хорошо, но может мы уже перейдем к Распределению, если вы не против?»
Распределяющая Шляпа негромко хохотнула ему в ухо, прежде чем продолжить, и Гарри попытался успокоить поднимавшееся в нем волнение, сделав несколько глубоких вздохов.
«Ладно, к Распределению, так к Распределению. Посмотрим, что тут у нас. О, вижу, ты очень любишь и ценишь своего отца, дорожишь им и бесконечно уважаешь, поэтому, полагаю, Пуффендуй был бы самым правильным и одновременно самым ужасным выбором, не так ли?».
Гарри ничего не ответил. Он с трудом помнил о необходимости дышать.
«Да и ум не плох, как я погляжу. Учителям непросто с тобой придется, особенно в некоторых предметах, стоит им понять, насколько быстро ты схватываешь».
«Тогда я научусь скрывать свои способности», – не подумав, ляпнул Гарри.
«О, представляю, в какой восторг придет твой обожаемый отец!» – с сарказмом заметила несносная Шляпа.
«Я просто не хочу, чтобы меня считали ненормальным», – постарался оправдаться Гарри, автоматически вспоминая ранние годы своего детства. Он всё еще помнил, как назвал отца уродом, и как боялся возможной реакции на это слово своего Высокого Человека.
«Ой, да что за глупости! Он совсем не разозлился на тебя, да и к тому же тогда еще не был твоим отцом. Когтевран поможет тебе отточить твой яркий разум, и там ты расцветешь среди равных».
«Они слишком озабочены книгами», – привел контраргумент Гарри, желая, чтобы Шляпа уже приняла хоть какое-то решение. А то люди уже начали подозрительно перешептываться, и их голоса становились все громче и громче.
«А тебя не привлекают знания только ради самих знаний», – пробормотала Шляпа, к счастью, воздерживаясь от очередного ехидного комментария.
«Да».
«Ну что, ж. Вижу, ты наделён силой духа, и это делает тебя достойным кандидатом для Гриффиндора, но что-то меня всё же настораживает. Ты мыслишь не так, как это делают дети Годрика».
«Потому что я не идиот», – презрительно скривился Гарри.
«Это точно. В таком случае, я знаю, куда тебя отправить».
«И куда же?» – поторопил Гарри, когда Шляпа на этом умолкла.
«Ну, естественно в СЛИЗЕРИН!» – последнее слово Шляпа проорала на весь Большой Зал, заставив всех подпрыгнуть от неожиданности. И, когда Гарри снял с себя кусок фетра, слизеринский стол взорвался от криков и аплодисментов.
– С нами Снейп! – Гарри понял, что это крикнул Драко, и невольная улыбка коснулась его губ, когда он неторопливо направился к столу уже своего факультета.
***
Хотя Северус и уверял себя, что будет рад любому решению Шляпы, в действительности он выдохнул с облегчением, наконец услышав ее вердикт. С сыном-слизеринцем он мог справиться, а вот что бы он делал, попади тот на Гриффиндор, Северус боялся даже представить. Разумеется, и от гриффиндорцев бывает польза, взять хоть Лили, к примеру. И даже Минерва, несмотря на ее раздражающее порой рыцарство и слишком уж гипертрофированные понятия о благородстве и отваге, сумела стать отличным союзником Северусу и его сыну за эти шесть с половиной лет.
Шесть с половиной лет, повторил про себя Северус, с невольным весельем качая головой. Уже шесть с половиной лет, как он стал отцом Гарри. И за эти годы он просто чудом не поседел. При этой мысли Северус автоматически перевел взгляд на Дамблдора. Надо сказать, что теперь он уважал старого мага гораздо больше, чем когда-либо раньше. Затем его думы обратились к тринадцатилетней девочке, сидящей справа от его нанимателя. Смириться с мыслью о том, что он будет воспитывать сына своего врага, было тяжело, но все-таки это не шло ни в какое сравнение со странными, запутанными отношениями, существующими между Дамблдором и Арианой. Уже не единожды Северус благодарил провидение за то, что был единственным сыном в семье. Одному только Мерлину известно, что бы могло произойти, если бы по дому бегал еще один ребёнок Снейпов, пока подрастал Северус.
Он бросил еще один косой взгляд на середину учительского стола и с трудом сдержал усмешку. Эта Ариана появилась у них в шестилетнем возрасте и поэтому её никогда не мучили магловские мальчишки. Эта Ариана не помнила смерть своей матери, не говоря уж об аресте отца. И в результате эта Ариана не боялась магии и к тому же оказалась настоящим вундеркиндом в своем роде, дав Альбусу новый шанс узнать свою сестру. У Арианы сохранилось очень мало воспоминаний о старой жизни, поэтому она и в самом деле начала всё с чистого листа.
Она поступила учиться, как все, в одиннадцать лет, распределившись в Пуффендуй, но затем неожиданно вырвалась вперед в развитии, серьёзно опередив сверстников, и особенно гениальной девочка оказалась в Травологии. На третьем курсе Арианы было решено, что с ней будут заниматься отдельно, а Спраут взяла её в личные ученицы.
Странно, как появление маленького ребёнка смогло настолько изменить директора. «С другой стороны, – печально подумал Северус, – Гарри сделал то же самое со мной».
***
Гарри и другие первокурсники Слизерина готовились ко сну, когда Драко начал вредничать, как обычно.
– И что это? – с отвращением указал на кровать Гарри светловолосый мальчик.
– Ты и сам отлично знаешь, – бросив на приятеля мрачный взгляд, пока еще спокойно ответил Гарри.
– Знаешь, если в четыре года это было глупо, то сейчас просто смехотворно, Хар.
Гарри поморщился. Он терпеть не мог дурацкое прозвище, которое придумал Драко.
– По-моему, не глупее, чем дракончик Мерлин, – парировал он, широко улыбнувшись, когда обычно бледное лицо Драко слегка порозовело.
– И что. Разве сейчас он здесь? – Драко быстро восстановил пошатнувшееся равновесие: он знал, что сейчас на него смотрят другие ребята, и не мог позволить себе неуверенно выглядеть.
– Не знаю. Парни, никто не видел тут красного плюшевого дракона? – с не меньшим ехидством поинтересовался Гарри у однокурсников.
Новые знакомые гнусно захихикали, и Гарри угрожающе сложил руки на груди, взглядом подначивая Драко.
– По крайней мере, у меня был не тупой розовый медведь! – заглотил наживку Драко, краснея еще сильнее и тоже скрещивая руки.
– Розовый? – переспросил Нотт с насмешливой ухмылкой, заглядывая через плечо Гарри, чтобы получше разглядеть сидящего на кровати Капитана.
– Папа сделал его для меня, – начиная злиться, объяснил Гарри с вызовом, зная, что они ничего не осмелятся сказать против своего декана.
– Ну и что, Гарри. Тебе уже всё-таки одиннадцать, а не четыре. По-моему, ты уже достаточно большой, чтобы не спать в обнимку с дурацкой плюшевой игрушкой, – дразнил Драко под одобрительные возгласы и весёлый смех однокашников.
– Он вовсе не дурацкий, – с жаром выпалил Гарри. – Медведи – самые лучшие животные в мире!
Большинство маленьких слизеринцев в открытую расхохотались при этом заявлении, но ответил Гарри Драко.
– Да, и с чего это ты так решил? – с очередной усмешкой спросил он.
– Ну, для начала, их обоняние в семь раз острее, чем у охотничьей собаки, – бросил Гарри, наступая на Драко.
– Подумаешь! И это всё?
– А еще они умеют делать так! – Гарри широко улыбнулся, а затем обернулся в медведя и громко зарычал на всю комнату.
Сначала наступила мёртвая тишина, а затем раздался такой визг, что его можно было и с Астрономической башни расслышать, после чего Нотт и остальные, продолжая истошно вопить, поспешно выбежали из спальни. Гарри быстро превратился обратно в человека и с упрёком посмотрел на Драко, который и не подумал убежать с остальными однокашниками и самодовольно улыбался.
– Ты самый настоящий говнюк, ты знаешь? – раздраженно заявил Гарри.
– Ага, но ты видел, какие у них были лица, Хар? Это было просто охренительно!
***
Северус нисколько не удивился, когда выяснил, что его немедленное присутствие требуется в спальне мальчиков первого курса. Он знал, что его слизеринцы довольно хитрые, и некоторые из них требовали особого присмотра, вроде Маркуса Флинта. А теперь, как с прискорбием понял Северус, к числу этих особенных студентов следовало отнести и Драко Малфоя.
– Да ладно тебе, дядя Сев! Это было ужасно забавно! – жалобно воскликнул крестник после того, как он выяснил все детали инцидента.
– Мистер Нотт, – вместо ответа Северус повернулся к худощавому мальчику справа от него, – вы тоже сочли случившееся «ужасно забавным»?
– Э-э-э, не совсем, сэр, – серьёзно ответил первокурсник.
Северус со скрытым весельем наблюдал, как крестник надулся, кинув на Нотта недовольный взгляд.
– Так что вы можете сказать в своё оправдание, мистер Малфой? – он предупреждающе посмотрел на мальчика прищуренным взглядом.
– А почему ты на меня злишься? Ведь это всё Гарри виноват! – огрызнулся Драко.
– Но именно вы довели его до этого поступка. Кажется, мы уже имели беседу на эту тему, но судя по всему, нам еще не раз придётся к ней вернуться, – Северус нехорошо усмехнулся и огласил приговор: – Отработка завтра вечером, мистер Малфой. И, мистер Снейп? – он обернулся к сыну, смотревшему на него с выражением вины на лице. – Отойдём на пару слов, если не возражаете.
После чего Северус развернулся на каблуках и прошел в ванную комнату, примыкавшую к спальне. Наложив заглушающее заклинание, он положил руки на плечи сына и опустился перед ним на колени.
– Что я тебе говорил о необходимости сдерживать свой темперамент? – спокойно спросил он, глядя в блестящие изумрудные глаза.
– Помню, пап, – спокойно, даже устало согласился Гарри. – Но Малфой иногда бывает настоящей скотиной, сам ведь знаешь.
– А ты знаешь, какое воспитание он получил, – мягко напомнил Северус.
– Да, мой родитель подаёт мне гораздо лучший пример, – с любящей улыбкой признался Гарри.
Северус тоже не удержался от улыбки.
– Полагаю, ты помнишь наше соглашение?
– Разумеется, помню, пап, – медленно ответил сын. - Любое анимагическое превращение, осуществлённое без должного присмотра, – скучающим тоном начал Гарри, – будет стоить мне недельного запрета на полёты, – Гарри тяжело вздохнул и возвёл глаза к потолку. – Но папа, я не оставался без присмотра. Я же был здесь, в Слизерине. У тебя тут полно разнообразных чар. Если бы я хотел провернуть что-то и остаться незамеченным, я бы сначала снял заклинания. Не думаешь же ты, что я до сих пор не знаю, как это сделать, – приводил всё новые доводы сын. – По крайней мере, я мог бы наложить Заглушающее.
– Так почему же не наложил? – против воли заинтригованный, поинтересовался Северус.
– Потому что не хотел ложиться спать, пока не сделаю это, – загадочно объявил Гарри, прежде чем крепко обхватить его руками.
Северус тоже обвил руками спину сына и притиснул к груди.
– Ах ты ж мой маленький слизеринский хитрец! – с гордой улыбкой сказал он в макушку сына.
Гарри вместо ответа повернул голову и чмокнул Северуса в щеку.
– Ты справишься сегодня без меня, папочка? – прошептал Гарри ему на ухо.
– Думаю, что теперь справлюсь, – с очередной улыбкой признал Северус.
– Вот и хорошо, – с облегчением сказал его ребёнок, наконец отпуская его шею и отступая на несколько шагов. – Спокойной ночи, профессор Снейп, – добавил он официальным тоном, прежде чем выйти из ванной.
– Спокойной ночи, сын, – мягко сказал Северус в опустевшей комнате.
Конец.