– Я помогу вам, – сказал он напряженно, чувствуя, как слова застревают в горле.
Земляне переглянулись, внимательно посмотрели на него. Почти шепотом он добавил:
– Знаю, как они мыслят…
В течение нескольких секунд капитан смотрел на ромуланца, словно пытаясь прочесть его мысли, затем перевел взгляд на первого офицера.
– Я ему верю, – твердо сказал Джордж. Даже Роберт Эйприл не был столь наивен, чтобы доверять потенциальному противнику, но на Джорджа он мог положиться, и пока этого казалось достаточно.
– Ну что ж, какие будут предложения? – промолвил, вздохнув| капитан.
– Вам надо немедленно атаковать и уничтожить мой корабль, сказал Т'Каэль. Эйприл посмотрел на него с подозрением и вымолвил:
– Но не думаю, что смогу…
– Если вы не сможете, – убеждал его Т'Каэль, – они соберут Рой, и тогда вам конец. Но если вы уничтожите мой корабль, вам удастся покинуть пространство Риханцу, и никто вас не догонит.
Похоже, Эйприлу подобное предложение не нравилось. Он молчал, тупо уставившись в пол турболифта.
– Давайте‑ка придумаем еще какой‑нибудь вариант, а к силе‑то мы всегда сможем прибегнуть, – наконец выдавил он из себя. – Если нам удастся вовремя починить двигатель искривления, мы с легкостью покинем этот район. Вы, кажется, уже упомянули, что ваши корабли не имеют гипердвигателей…
– Корабли Роя оснащены только импульсными, и это правда…
– Что ж, начнем с этого. Прошу, – и изящным жестом капитан вновь пригласил их на мостик. Поскольку теперь здесь вслед им никто не перешептывался, Кирк сделал вывод, что Санави уже рассказал всем о вулканском пленнике и о том, что не стоит заострять на нем внимание. Конечно же, это не железное алиби, но получше, чем сказать, что у них командир корабля, только что давшего по звездолету залп. Пошатываясь, – ранение все еще давало о себе знать, – Эйприл подошел к командирскому креслу и защелкал кнопками на интеркоме.
|
|
– Эйприл вызывает инженерную службу. Доктор Браунелл?
– Одну минутку, – ответил какой‑то техник. Последовала неловкая пауза. – Браунелл слушает. Что вам угодно?
– Доктор, ситуация несколько изменилась. Так что нам позарез нужен этот двигатель искривления.
– Вот как все у вас просто… Вы что, думаете, мы там поменяли прокладку и ременную передачу, и все опять заработало?
Т'Каэль недоумевал. Кто же все‑таки командует на этом корабле?
Эйприл попытался подступиться с другой стороны.
– Вы хоть нашли, что с ним не так. доктор?
– Вот с ним как раз все в порядке…
– Прошу прощения? Доктор Браунелл молчал дольше обычного. Видите ли, думаю, вам лучше будет лично спуститься сюда и лично во всем убедиться.
– А что, так вы мне сказать не можете?
– О подобных вещах во всеуслышание не заявляют.
– Неужели… – Эйприл посмотрел на изображение ромуланского корабля, севшего на хвост звездолету. – Отлично. Сейчас будем. – Он отключил интерком, махнув Джорджу, Т'Каэлю и Дрейку рукой. – Все вы пойдете со мною. Карлос, мы будем в инженерном секторе. Если что случится…
– Да, сэр, – послушно ответил Флорида. В инженерном секторе было похолоднее, чем на мостике. А может быть, это лишь показалось Джорджу от того, что он знал, какой радушный прием им сейчас окажет старый чудаковатый доктор. Он вышел из‑за цилиндра магнитолического питания и, увидев вошедших, пробурчал что‑то невнятное. Затем он, открыв рот, уставился на Т'Каэля.
|
|
– Где вы поймали этого кролика? Т'Каэль был озадачен, поскольку так до конца и не понял, было ли сказанное оскорблением. Проигнорировав слова Бэрунелла, Эйприл сразу же приступил к делу.
– Ну так что с двигателем искривления?
– Да, – сказал, кивая старик, – мы искали неисправность в двигателях искривления.
– И?
– Это оказалось пустой тратой времени. С двигателями все в порядке.
– Тогда в чем же дело?
– Дело в системе главного компьютера. Исчезла программа двигателя искривления. У Эйприла перехватило дыхание.
– Что? Браунелл лишь плечами пожал. – Исчезла. Сама программа.
Бесследно. Никаких следов, что она вообще когда‑то была в памяти компьютера. Что до двигателей искривления, то они в полном порядке. Просто в компьютере звездолета нет информации о том, как этими двигателями пользоваться.
– Но как такое может быть?
– Судя по всему, кто‑то внедрил вирусную программу.
– Что это еще такое? – опешил Эйприл. Даже Джордж удивился тому, что именно ему пришлось отвечать вместо Браунелла.
– Точнее – программа‑хищник. Это такая программа, которая съедает предыдущую. Последствия такой диверсии довольно трудно обнаружить.
Браунелл кивнул в знак согласия.
– А возможно ли управлять двигателями искривления вручную?
– Нет.
– Невероятно, – все еще не мог прийти в себя Эйприл. – Когда же это могло быть сделано?
– Это могли проделать и несколько месяцев тому назад, а могли сделать и вчера. Подобные программы, как правило, представляют собой своеобразные мины замедленного действия и срабатывают лишь при наборе определенного кода.
|
|
– Так что же могло привести в действие подобную программу? поинтересовался Джордж. Браунелл метнул в него гневный взгляд.
– Да черт побери, все, что угодно! Заставьте работать свое воображение! Лично я подозреваю, что тут сработала ионная бомбардировка корпуса звездолета. Двигатель был запрограммирован на перегрузку в случае контакта с ионным штормом, это‑то и вызвало скачок энергии искривления и уничтожение гравитационной матрицы, поскольку мы все же остались живы, значит, сработал и режим отмены, Такой вот расклад. Но я сказал, что программу нашу могли подправить еще до старта.
– Но почему?
– А потому, дырявая ты башка, что на борту лишь два специалиста по компьютеру, отвечающему за двигатели искривления.
Это я да Вуди.
Эйприл постарался собраться с мыслями.
– Но как нам обратно их запустить? Браунелл подозрительно скривил губы.
– Август, вы счастливейший из ублюдков по эту сторону от ада.
При нормальных обстоятельствах не было ни малейшего шанса починить все это.
«Надо же, сразу и ад, и ублюдок, – подумал про себя Эйприл, это добрый знак.»
– Но…
– Но поскольку звездолет не доделан, масса компьютерного обеспечения двигателя искривления все еще на борту. Так сказать, лишний груз.
– И при помощи этого мы сможем перепрограммировать компьютер?
– Я же сказал, что ты просто везучий сукин сын. При обычных обстоятельствах меня даже бы здесь не оказалось. И болтался бы ты в космосе как удавленный утенок.
Джордж тронул Эйприла за рукав.
– Это не шутки, Роберт. Восемь лет я работаю в безопасности и уж кое‑что понимаю. Мое шестое чувство сейчас подсказывает, что мы оказались здесь благодаря чьему‑то злому умыслу. Это чьих‑то рук дело.
На этот раз Эйприл был согласен. Программа‑хищник? Это даже звучало ужасно. Спустя мгновение, он посмотрел па Т'Каэля.
– Я здесь ни при чем, – заявил ромуланец. – Если это и был план моего правительства, то меня в пего не посвятили.
Когда Эйприл заговорил вновь, было в его голосе нечто такое, что заставило остальных замолчать.
– Если у нас ничего не получится, мы все погибнем, погибнут и все те, кто находится на борту «Розенберга». На экспансии федерации можно будет поставить крест. Да и звездолет попадет в руки врагов.
Ставки слишком высоки, и я это знаю. Будущее галактики сейчас зависит от того, что мы в ближайшее время предпримем.
Джордж, не выдержав, перебил капитана:
– А как насчет того, чтобы просто смыться отсюда, Роберт?
Эйприл посмотрел на Кирка.
– Ты сам убеждал меня в том, что речь идет о саботаже, Джордж.
А теперь ты хочешь, чтобы я это проигнорировал и побыстрее отсюда убрался? Конечно же, мы уберемся, если сможем, но мне кажется, ты не понимаешь, о чем сам говоришь. О Господи… да если в действительности имел место акт саботажа, то значит кто‑то один из членов нашего, тщательнейшим образом проверенного экипажа, работавший в элитной научной команде, находится в сговоре с враждебным нам правительством. Я не могу в это поверить. – Потерев пальцами лоб, он стал мерить шагами палубу. – О Господи, только бы диверсант все еще был на борту. Трудно представить, что он спокойно прохаживается по космостокам или сидит в Централе Федерации. Это было бы невероятно опасно.
Схватив капитана за плечи, Джордж привлек его к себе.
– Мы обязательно найдем предателя, Роберт. Но послушай, я уже начинаю смотреть на все по‑твоему. Есть что‑то большее, чем просто рождение, жизнь и смерть. Мы должны стремиться к чему‑то более высокому. Теперь, когда я об этом знаю, мне хочется стать частью этих высоких стремлений. Но прежде всего мы обязаны выжить. Было бы здорово, если бы все были такими, как ты. Но не все такие. Они не такие, как ты.
– Что же ты хочешь от меня, Джордж? – спросил Эйприл.
– Хочу последовать совету Т'Каэля. Хочу сражаться! На акустически‑экранированной инженерной палубе эхо не могло звучать в принципе, но казалось, что слова эти в ожидании ответа повторяются вновь и вновь. Роберт Эйприл разрывался между выбором и ответственностью – он с превеликим удовольствием предоставит все это кому‑нибудь другому. Похоже, сейчас его персональная философия не срабатывала. Наступило время решительных действий, и надо было решать, стоит ли чужих жизней сохранение его собственной философии, пусть даже это будут жизни врагов.
– Думаю…
Внезапно корабельный интерком взорвался воем сирены общей тревоги.
– Тревога! Тревога! Капитану Эйприлу срочно явиться на мостик!
Срочно!!!
Эйприл подбежал к ближайшему настенному интеркому.
– Капитан слушает. Что там случилось, Карлос?
– Сэр, тут у нас теперь целая компания. Неизвестно откуда на нас вышло еще пять ромуланских кораблей!
Сердце Эйприла оборвалось, когда он услышал за своею спиною голос инопланетного командира:
– Это и есть Рой.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ
СМЕЛО ВПЕРЕД
Глава 18
Бродившие по двору куры закудахтали, как только заработал находившийся на сеновале передатчик. Поскольку то была мясная, а не яйценосная порода, с техникой птицы почти никаких контактов не имели. По правде говоря, на мясо эти куры тоже употреблялись не часто. Некоторые из них уже в течение нескольких лет в большей степени играли роль домашней живности, чем продукта питания. Глупая домашняя живность… Но все‑таки домашняя.
Поскольку куры были глупыми, то скоро забыли о странном писке, раздававшемся с сеновала, и успокоились.
– Кирк вызывает мостик.
– Мостик слушает, у интеркома Ухура.
– Лейтенант, найдите адмирала Рона Оливера в Управлении Звездного флота и срочно меня с ним свяжите.
– Будет сделано, сэр… На это может уйти несколько минут, капитан. Некоторые члены Адмиралтейства в данный момент на совещании, и думаю, он скорее всего там.
– Я понимаю. Постарайтесь связать меня с ним, как только разыщите.
– Есть, сэр. Маккой молча сидел в углу сеновала. Он наблюдал, как капитан встал и начал ходить из стороны в сторону. Он всегда так делал, когда приходилось размышлять о чем‑то неприятном. Плечи Кирка были неподвижны, глаза напряжены, и когда он резко поворачивал голову, в его облике появлялось что‑то ястребиное. Маккой уже не раз видел его таким – очень часто на мостике и, как правило, в кризисных ситуациях.
– Не нравится мне это, – наконец промолвил Маккой.
– Блестяще. Скажи еще что‑нибудь гениальное.
– Джим… Ты уверен, что должен поступить именно так? Ты и впрямь хочешь подать в отставку? Или обязан сделать это после случившегося?
Кирк бросил на него тяжелый взгляд, но через мгновение выражение лица капитана немного смягчилось. Глубоко вздохнув, он так ничего и не ответил.
– Но ты же не можешь вернуться обратно в 1930 год! А Эдит не может попасть в наш мир. Лучшее, что ты можешь сделать, это увековечить память о ней в наших временах.
Задумчивая улыбка заиграла на губах капитана.
– Мне нравится эта мысль, – промолвил он. – Но дело ведь не только в Эдит. Я был самонадеянным эгоистом, – добавил Джим. Привык купаться в лучах командирской славы…
– И ты обвиняешь себя в эгоизме? – удивился Маккой. – После всего того, что ты сделал для корабля и всех, кто находился на борту?
– Но что я для них сделал? – вопрошал Кирк, вглядываясь в просторы Айовы. Солнечный свет лежал на его лице подобно искрящейся пудре, и его песочные волосы поблескивали золотом. Посмотрев прямо в глаза своему собеседнику, он с полной уверенностью сказал:
– Спок будет создавать свою биографию, командуя звездолетом. То же самое и Зулу. Ухура отверг очень редкую преподавательскую вакансию в Академии Звездного флота. И кто знает, где сейчас мог бы оказаться человек, подобный Скотти, если бы ему в голову не пришла мысль бросать уголек в топку моего локомотива. Они подзадержались на срок, больший, чем им было положено, и все из‑за слепой преданности Джиму Кирку и его порочной жажды славы.
– Это и есть твоя точка зрения? – поинтересовался Маккой.
– Конечно. Я смотрю на это именно так, и так оно и есть на самом доле. Весь звездолет замкнут на мне. Не будешь же ты утверждать, что не хотел бы вместо этого углубиться в медицинские исследования в какой‑нибудь тихой лаборатории, окруженной деревьями?
– Джим, но мы лее команда. Ты знаешь все наши чувства.
– Да, об этом я и говорю. Чувство локтя. Каждый боится нарушить строй, даже в своих собственных интересах. А шаг задаю я.
Маккой открыл было рот, чтобы возразить, но переговорное устройство в руках Кирка запищало.
– Кирк слушает.
– Это Ухура, сэр. Связь со штабом Звездного флота налажена.
Адмирал Оливер готов с вами поговорить.
– Спасибо. Соедините нас немедленно.
– Соединяю… Говорите, адмирал.
– Джим, говорит Оливер. Небось, решил наконец пригласить меня на этот уик‑энд в горы?
– Да нет, но угадали. Я и впрямь собираюсь взять вас, да только не туда.
– О‑хо‑хо…
– Сэр, я хочу, чтобы меня перевели на другую должность, как, вы и предлагали месяц назад.
– Серьезно?
– Да, – помедлив, ответил капитан. Последовала продолжительная пауза.
– Джим, я предложил тебе это лишь потому, что был обязан. Я не думал, что ты…
– Буду вам премного благодарен, если вы объясните ситуацию моему первому офицеру и уговорите его с завтрашнего дня исполнять мои обязанности.
– Джим, может, все‑таки, сбавишь обороты? Спок – великолепный офицер, и из него выйдет первоклассный капитан, но тебя он все равно по заменит.
– В этом‑то и смысл. Я утверждаю, что незаменимых нет.
– Джим, послушай, почему бы тебе не продлить отпуск, чтобы еще раз все обдумать, прежде чем принять окончательное решение?
– Не стоит. Это как раз то решение, что дается болезненнее, если его все время откладывать.
– В твоем случае это было бы только к лучшему.
– Отдайте соответствующее распоряжение, а я уведомлю свое непосредственное начальство.
– От себя я пошлю вам венок с траурной лентой, – пошутил адмирал. Капитан улыбнулся, словно с его плеч сняли груз куда более тяжкий, чем командирская должность.
– Благодарю вас, адмирал. Конец связи. – Это был довольно резкий конец для напряженного разговора. Придется позднее извиниться перед Оливером. Но сейчас ему хотелось оборвать все связи.
– Ну, – вспылил доктор, – подозреваю, твоя мечта сбылась?
Конец эры. Просто возьмите да сотрите. Пускай в анналы истории впишут новое имя… и воздвигнут очередное надгробие. Наверное, я буду первым из нашей команды, кто скажет тебе спасибо. Спасибо, сэр, что вы вернули нам наши личные жизни. Только вот на кой черт они нам сдались? – Осознав, что его сарказм не возымел абсолютно никакого действия, Маккой гневно блеснул глазами. – Тебе никогда не приходило в голову, что дело, прежде всего, в звездолете? Что есть в нем нечто, из‑за чего мы не желаем его оставлять? Думаю, ты слишком много на себя берешь, если вздумал решать за нас, где именно нам находиться и чем заниматься! – Затуманившиеся голубые глаза Маккоя, казалось, смотрели прямо в душу капитана. – К твоему сведению, я уже давно взрослый человек, – продолжил доктор, – и вправе сам решать, чем мне следует заниматься.
– Это ты так считаешь, – ответил Кирк. Маккой отказывался сдаваться.
– Я задам тебе всего один вопрос, но чтобы ты как следует над ним призадумался. – Он указал па руку Кирка и на письмо, которое держал капитан, а затем на пачку писем у его ног.
– Ты именно это почерпнул из писем отца, Джим? Нет, не отвечай. Я постараюсь выразиться иначе. Ты считаешь, что отец пытался сказать тебе своими письмами именно это? Неужели ты думаешь, что такой человек, как твой отец, стал бы их писать, зная, что они доведут тебя до такого бессмысленного решения?
Капитан перестал улыбаться. Посмотрев на пожелтевшую страницу в своей руке и рассыпанную у ног пачку писем, он спросил себя, зачем он сохранил все это. Ведь его брат Сэм по натуре куда сентиментальной. Вдруг Джим с горькой печалью осознал, что никогда толком не знал своего отца, и вряд ли был в состоянии понять, что именно тот хотел выразить в своих письмах. Отец всегда чувствовал себя гостем дома, так никогда и не став хозяином.
– Маккой, я хочу, чтобы у меня был собственный дом, – с серьезным видом промолвил Джим. – И чтобы свои дома были у всех вас. Я не желаю, чтобы вы приезжали погостить на Землю, не имея места, где можно бросить якорь. Но посмотри на нас… Ни у кого нет собственной семьи. Несмотря на симпатию и преданность, царящие в нашем экипаже, любовью мы так никого и не осчастливили.
Рука Маккоя рассекла воздух между ними. Он резко вскочил на ноги.
– Джим! Прекрати! Я больше не желаю этого слышать. – Подойдя вплотную к Кирку, врач прошептал:
– Джим, у человека могут быть грехи и пострашнее, чем принадлежность к команде звездолета типа нашего. Вполне возможно, мы не созданы для семейной жизни. У нас иное призвание. Мы все любили, но в итоге обрели лишь потери, или просто предпочли вовремя уйти. То, что с нами оставалось постоянно, это звездолет, и кто знает, возможно, мы специально уходили… – Он замолчал и, когда заговорил вновь, уже невозможно было поколебать его веру. – Может, мы люди того сорта, что любят смотреть на солнце. – Дальнейших комментариев не последовало. Мужчины просто смотрели друг другу в глаза, пытаясь прочесть еле уловимые чувства, понимать которые они научились за годы дружбы. Не моргнув, Маккой продолжил:
– Не отнимай у нас солнце. – Теперь уже капитану нечем было крыть. Нечасто между друзьями возникал столь напряженный момент. Редко чувства требовали голоса, но когда это все же происходило, Джим всегда мог положиться на Мак‑коя. Он всегда был рядом. Если Кирку не удавалось подыскать своих собственных слов, Маккой делал все, чтобы кто‑то другой из команды подыскал подходящие слова и нашел в себе мужество произнести их вслух. Еле уловимый скрип ведущей на сеновал лестницы привлек их внимание. В следующую минуту в поле зрения мужчин показался Спок. Заморгав, он промолвил совершенно бесцветным тоном:
– Я вам не помешал?
Кирк и Маккой переглянулись и, сурово посмотрев на Спока, одновременно воскликнули:
– Да! – На Спока это никак не подействовало.
– Ваша мать объяснила мне, где я могу вас найти, капитан.
– Вы что, забыли, как пользоваться переговорным устройством?
– возмутился Маккой.
– Вовсе нет, – ответил Спок. – Просто мне показалось, что будет куда лучше, если я нанесу, так сказать, личный визит. Ведь официально капитан находится в отпуске.
Джим, пройдя к центру сеновала, спросил:
– Вы хотели мне что‑то доложить, Спок? Тот, стряхнув прилипшие к комбинезону соломинки, по военному отчеканил:
– Корабль прошел профилактический ремонт и в настоящий момент полностью снаряжен. Инженеры‑ремонтники заявляют, что он вновь пригоден к космическим перелетам, и сейчас мы ожидаем разрешения покинуть Звездную базу‑2, как только команда вернется из увольнения. Однако звездолет «Конго» значительно пострадали требует немедленного ремонта, поэтому администрация Звездной базы попросила нас побыстрее покинуть ремонтный док. С вашего разрешения, мы перебазируемся во внешний док космопричала для возобновления боевого дежурства по патрулированию.
Капитан кивнул в знак согласия.
– Конечно. Проинформируйте капитана Торояна, что мы освободим док в течение ближайшего часа, а также передайте ему от меня привет. Я хочу провести совещание всех старших офицеров и руководителей секторов, как только они отрапортуют о возвращении из увольнения. Кроме того, я намерен лично поговорить со Скотти.
– Отлично, сэр. Мистер Скотти сейчас на борту. Я сделаю соответствующие уведомления.
С довольным видом капитан посмотрел на Мак‑коя.
– Нам будет лучше вернуться на звездолет, а не то команда в полном составе явится сюда. – Он прошел мимо Спока к лестнице.
– Капитан, если можно… – начал Спок. Кирк повернулся.
– Да? Спок слегка нахмурился. Прежде чем продолжить, он сцепил руки за спиной и потупил взор.
– Сэр… я случайно услышал ваш разговор с адмиралом Оливером.
– Случайно услышали? – повторил Кирк. Тот согласно кивнул.
– Я подслушал.
Прислонившись к стене сарая, Маккой скрестил на груди руки и проворчал:
– Конечно, для чего же тогда друзья? Кирк блеснул на него ястребиным взглядом.
– Любопытно, я становлюсь пророком. – Он уже начал спускаться с сеновала, когда до него дошло, что лишь крайняя нужда могла заставить Спока, заняться подслушиванием частных переговоров. – Я собираюсь проститься с мамой. Встретимся на борту.
– Капитан! – Вулканец тронул Кирка за рукав.
– Да, Спок?
– Я насчет мисс Килер. Капитан поджал губы и призадумался. В конце концов, Спок был единственным, кто пережил этот кошмар вместе с ними. Поэтому Кирк, в принципе, мог предположить, что он сейчас услышит.
– Спок, тебе нет необходимости говорить об этом. Я ценю твое мнение.
– Я позволю себе несколько слов. Кирк зажмурился на солнечный свет, висевший дымкой вокруг первого офицера. В воздухе искрились танцующие пылинки. Трое мужчин как бы окутаны сверкающим туманом, и каждый из них имеет совершенно разное призвание, прошлое и судьбу.
– Твое пребывание в прошлом не прошло даром, – начал Спок, не отрывая глаз от капитана. – Ведь ты изменил' ее судьбу. В неизмененном прошлом она просто жила и умерла. А в измененном времени она узнала, что значит быть любимой.
Значение этих слов было в десять раз глубже от того, что их произнес именно Спок. Кирк согласно кивнул. Он знал, что первый офицер его поймет.
– Спасибо, Спок, – прошептал Джим. – Спасибо от меня и от нее.
– Лестница заскрипела, когда он начал спускаться вниз. Цыплята с писком высыпали из сарая, и лишь когда Кирк вышел, вернулись к корыту с кормом. Маккой переместился в угол сеновала, Спок безмолвно уставился в почерневшие доски.
– Он совершает ошибку, – сказал Маккой. – Он просто использует свою скорбь для перемены курса в карьере.
Прошло несколько секунд, прежде чем Спок вновь заговорил:
– У него есть на это право. В голосе Маккоя появилось отчаяние. – Да… но сейчас капитан просто не владеет собой.
Спок, ты даже не представляешь, что может сделать с человеком личное горе.
– Доктор, – твердо сказал Спок. – Я это прекрасно понимаю. Но дело в том, что капитан теперь по большому счету считает свою карьеру лишенной всякого смысла. Он забыл о пользе, которую принес человечеству. Забыл, что служба не столько долг, сколько привилегия. И что трагичнее всего… – Спок сделал паузу. – Он забыл, что звездолет федерации есть осязаемое проявление упрямой убежденности человечества в том, что жизнь не лишена смысла.
Маккой раздумывал над словами вулканца, он понял, что Звездный флот, звездолет, капитан, значили для вулканца куда больше, чем он мог предположить.
– Спок… я никогда не думал…
– Доктор, – кратко ответил Спок, – а вы никогда меня об этом не спрашивали.
Глава 19
– Капитан, дальнобойные сенсоры установлены. Эйприл, выйдя из дверей турболифта, воспринял это известие относительно спокойно.
Красные лампочки тревоги мигали без звукового сопровождения, предупреждая, что клаксоны уже отключены – это делало капитанский мостик еще опаснее и таинственнее.
– Отлично, Карлос, начинайте ориентацию на наши звезды и давайте‑ка побыстрее убираться из пространства этой воинственной расы.
– Будет сделано, – ответил Флорида, – да только наш двигатель искривления по‑прежнему не работает.
– Сейчас починят, – сказал Эйприл. На экране отчетливо виднелись пять кораблей идентичных тому, который только что их атаковал. – Где они? Как далеко от нас находятся?
– Все еще на весьма приличном расстоянии, сэр.
– Это нам что‑нибудь дает? – поинтересовался Джордж с верхней палубы.
– Да, сэр, – ответил Флорида. – Выигрываем время… Если бы у нас работали только ближние сенсоры, скорее всего мы оказались бы мертвы прежде, чем увидели бы противника. Они еще в семнадцати минутах от нас.
– Не так и много, – промолвил Джордж. Эйприл прошел на центр командной палубы. – Но это уже кое‑что по сравнению с тем, что мы имели минуту назад. Миссис Хэрт, как там наши щиты?
Женщина у инженерной стойки поспешила доложить:
– Мы располагаем максимальным количеством экранирующей энергии, которую только можно получить от импульсных двигателей.
Если заработают установки искривления, еще дополнительно получим тридцать процентов.
– Можете ли вы сконцентрировать дефлекторную энергию, которой мы располагаем?
– Лишь в случае скорой тревоги.
– Постараюсь ее устроить. – Эйприл повернулся к интеркому, лицо его ожесточилось. – Привести все виды бортового вооружения в полную готовность. Приготовиться к бою! – Он щелкнул другой кнопкой. – Доктор Браунелл, как продвигается ваше перепрограммирование?
– Сами понимаете.
– Конечно, но мне необходимо знать, сколько времени займет у вас этот процесс?
– Когда сделаем, тогда и будет готово: Саффайр старается вовсю, на помощь поспешил Вуди, а кроме этих ребят, никто на корабле не сообразит, что надо делать. К тому же, согласитесь, мне тут торчать меньше всего хочется.
– Понимаю. А все же, сколько минут уйдет на это дело?
– Сорок, как минимум.
– Большое спасибо, доктор. Канал связи. Мистер Флорида, выводите нас отсюда на максимально возможной скорости. – Карлос Флорида взялся за навигационный диск. И вдруг раздался зловещий уверенный голос Роберта Эйприла, далекий от мягких английских интонаций:
– Капитан, вы не смеете бежать! – Эйприл повернулся и встретился взглядом с Т'Каэлем.
– А что вы предлагаете?
– Встретиться с ними в бою и расстрелять.
– Мне хотелось бы по возможности ограничить кровопролитие, ответил Эйприл. – Тем более, что есть возможность тянуть время до тех пор, пока не исправят двигатель искривления. – Глаза Т'Каэля расширились, и в нетерпении он всплеснул руками.
– Капитан, клянусь своей честью, есть только три возможности:
Рой вас пленит либо уничтожит или же вы погубите Рой – сейчас неподходящее время для благородства. – Все, находившиеся на мостике, замерли в изумлении – многие еще не догадывались, что перед ними не вулканец, теперь сомнения улетучились.
– Вы должны действовать незамедлительно, настаивал Т'Каэль.
– Иначе что? – полюбопытствовал капитан. Ромуланец поразился проницательности этого человека. – Что ждет нас в противном случае?
– не унимался Эйприл.
– К ним на подмогу подойдет звездолет‑носитель.
– Звездолет‑носитель – в отчаянии прорычал с верхней палубы Джордж.
– Корабль‑носитель, – продолжил Т'Каэль, сверкая своими огромными глазищами, – состоит из нескольких Роев. И в этом случае вас с легкостью уничтожат. Командирам Роя выгоднее расправиться с вами до подхода носителя – кому хочется с кем‑то делиться славой?
Для меня очевидно, что их задача – захватить ваш звездолет целым, так что, по возможности, они постараются чуть‑чуть поцарапать его.
– И мы получаем очередное преимущество, – подытожил Эйприл. Он намерен был отвернуться, но Т'Каэль схватил его за руку. – Капитан, не стану вводить вас в заблуждение. Командиры Роя, безусловно, предпочли бы захватить ваш корабль целым, но если они поймут, что это невозможно, то разнесут его в клочья.
Не меняя выражения лица, Эйприл понял, что слова ромуланца чистая правда, кажется, капитан начинал понимать всю жестокость и беспощадность противника, с которым его свела судьба.
– Хорошо. Что вы порекомендуете?
– Они в первую очередь постараются определить тип ваших двигательных установок и уничтожить их. Если обнаружат точное нахождение капитанского мостика, нанесут удар и по нему. Вы должны вспомнить, как сражается стая: их сила – в хорошо скоординированной атаке. Не пытайтесь убежать от них, ничего не получится, считайте вы пропали. Попробуйте дезориентировать стаю. расстроить их ряды.