Среди преобразований Петра I одной из важнейших по своим последствиям была реформа церковного управления. Первоначально Петр не собирался менять веками установленный церковный порядок. Однако чем дальше продвигался первый российский император в проведении государственной реформы, тем меньше у него оставалось желания разделять власть с иным лицом, пусть даже духовным. Первый удобный случай для начала церковных преобразований представился, когда скончался патриарх Адриан. После его смерти Петру настоятельно советовали: «Как твое самодержавие изволишь усмотрети, а об избрании патриарха, государь, стоит до времени обождать». И Петр послушался этого совета, заменив патриарха местоблюстителем.
Уже во время первого своего заграничного путешествия в 90-х годах XVII века молодой царь живо интересовался церковной жизнью в европейских государствах. Более двух часов Петр беседовал с английским королем и его дочерью на темы обустройства Англиканской Церкви. Именно тогда из уст английского монарха прозвучал совет молодому русскому царю «сделаться самому главой Русской Церкви, чтобы располагать всей полнотой государственной власти, по примеру Англии». Протестантский дух церковного устройства окончательно захватил Петра, когда он побывал на родине Мартина Лютера. Стоя перед статуей первого реформатора, Петр заявил: «Сей муж для величайшей пользы своего государя столь мужественно наступал на жадного до власти папу Римского, что подлинно заслужил величайшего почтения от своего народа».
Согласно протестантскому церковному устройству, все церкви, находящиеся на территории какого-либо государства, в высшем своем управлении зависят от главы этого государства. Такое устроение целиком совпадало с идеями церковного преобразования Петра. Он хотел, чтобы государь без чьих-либо нареканий смог не только вмешиваться в дела Церкви, но и управлять ею.
Однако прошло около двадцати лет, прежде чем Петр воплотил свои идеи в жизнь. Процесс рождения церковной реформы протекал в полном секрете от Церкви и ее иерархии.
Все настойчивые просьбы высшего духовенства об избрании патриарха Петр отвергал. Впервые Петр упомянул о грядущей реформе лишь в 1718 году, отвечая на очередную жалобу патриаршего местоблюстителя и упрекая его в беспомощности. Царь заявил, что «впредь для лучшего мнится быть духовной коллегии, дабы удобнее было и возможно исправлять такие великие дела, как церковное управление».
Вскоре Петру предоставили сочинение – «Духовный регламент», где провозглашалось учреждение Духовной коллегии вместо единоличной власти патриарха. Авторы не стали скрывать причины замены патриаршества Духовной коллегией. Он открыто высказал их в «Духовном регламенте»: «Дабы у простого народа не возникал соблазн видеть в патриархе некое второе лицо в государстве, почти равное первому, а то и превосходящее его…»
Этот документ был представлен Петром на обсуждение в Сенат и только затем предложен вниманию церковного Собора из оказавшихся в Петербурге шести архиереев. Под давлением светской власти они подписали документ и заверили, что все «учинено изрядно». В течение года собирались подписи тех архиереев, которые не участвовали в деяниях Собора, а также настоятелей важнейших монастырей. Нередко при этом государственные чиновники использовали силу для получения требуемого согласия.
После учреждения Духовной коллегии встал вопрос: как совершать молитвенное возглашение нового церковного правительства? Латинское слово «коллегиум» в сочетании со «Святейшим» звучало неблагозвучно, поэтому предлагались разные варианты: «собрание», «собор». Наконец остановились на приемлемом греческом слове «синод» – Святейший Правительствующий Синод.
Чтобы соблюсти каноничность нового духовного правительства, Петр обратился за благословением к Константинопольскому и другим восточным патриархам. Благословенные грамоты были получены от всех восточных патриархов. Таким образом, Синод был признан в качестве постоянного Собора, равного по власти патриархам и потому носящего титул Святейшего.
В результате петровской реформы Церковь полностью утратила независимость от светской власти. Все постановления Синода вплоть до 1917 года выходили под штемпелем: «По указу Его Императорского Величества». В государственных бумагах церковная власть стала именоваться наряду с другими ведомствами, такими как военным, финансовым, судебным, – «Ведомством Православного Исповедания». Учреждением Святейшего Синода открывается новая эпоха в истории Русской Церкви, названная Синодальным периодом.
Религиозность Петра I
Петр умер как истинный христианин, с последней мыслью о Боге. Однако на протяжении всей жизни первого русского императора его отношения с религией были довольно сложные. Такие черты древней русской набожности, как постничество, земные поклоны, паломничество и любовь к колокольному звону, отличавшие его отца – царя Алексея Михайловича, были не в духе Петра.
Новые начала европейского мировоззрения соединялись у Петра с традиционными началами религиозного образования, полученного им в детстве. Петр учился читать по Часослову, знал Псалтирь и Евангелие, изучал церковный устав и богослужебное пение, осваивал русскую историю по летописям и житиям святых. Петр любил церковную службу и порой сам участвовал в богослужении. Будучи уже главой государства, он часто пел на клиросе Соловецкого монастыря и читал Апостол, однако особенным благочестием все же не отличался. Относясь к внешним церковным обрядам довольно свободно, Петр в то же время непременно вставал на молитву перед всяким важным делом. А во время пребывания в Карлсбаде, он, по свидетельству очевидцев, «часто удалялся на близлежащую гору для уединенных молитв и богомыслия». Вскоре там установили деревянный крест, обозначающий место царской молитвы. Он создал Александро-Невскую обитель в Петербурге.
Петру I был свойствен практический взгляд на роль веры в делах государства. Но это не исключало в нем глубокого и живого понимания Православия. Первый российский император сознательно, а не только в силу традиции обставлял церковными церемониями важные государственные события. В своих манифестах, заявлениях, письмах он часто делал откровенные религиозные оценки переживаемых событий. «Быть трудолюбивым и честным, – писал Петр, – вот лучшая политика человека, власть имущего. Приносит она, однако же, мало пользы, если не сопутствует ей благословение Божие». По случаю взятия Азова царь написал: «Победу сию с превеликою радостью приняли и Господа Бога сердечно благодарили, ибо такие случаи только Ему Единому приписывать достоит». Воззвание к Промыслу Божию не было чуждо Петру и при неудачах. Вырвавшись из вражеского окружения, едва не попав в плен, Петр сообщал в Сенат: «Так Господь благоволил, по грехам… Но мню, что праведный Бог может к лучшему сделать».
Благодаря такому религиозному настрою Петр не мог терпеть вольнодумцев и безбожников. «Кто не верует в Бога, – говорил он, – тот либо сумасшедший, или от природы безумный. Зрячий Творца по творениям познать должен». Один из учившихся за границей питомцев Петра, будущий знаменитый историк Василий Татищев, приехал в Россию и стал издеваться над Библией и церковными порядками. Узнав об этом, Петр был в негодовании. Он велел привести его к себе для личного выговора.
Никогда не проявляя милости к провинившимся, Петр пытался оправдать свою гневливость и неуемную строгость стремлением исполнить волю Божию. Однажды Петр приехал в Смоленск для казни стрельцов. Преступники уже были подведены к плахе, когда из толпы народа к ногам раздраженного государя бросилась настоятельница Смоленского женского монастыря Марфа с рыданиями и громким воплем о помиловании. Эта неожиданная смелость игуменьи так поразила царя, что он подал знак остановить казнь. Помилование преступников вызвало бурю радости, которая охватила и самого царя. В благодарность Марфе за это новое испытанное им чувство прощения Петр приказал, чтоб она требовала от него, что пожелает. Тогда благочестивая игуменья просила построить в ее обители каменный храм вместо деревянного. Просьба ее была исполнена.
Петр был ревностным, самоотверженным и бескорыстным служителем идеи «общего блаженства». Однако высшей его целью являлось не Царство Небесное, а улучшение земного благоденствия. Первый российский император умер, так и не сумев воплотить в жизнь свою идею. Он хотел построить земной рай, забыв слова Христа о том, что искать нужно «прежде Царствия Божиего, а все остальное приложится…».