Рита выходит на сцену, садится на ступеньки, кутается в платок, достает из кармана фотографию, рассматривает ее, улыбается, поглаживает фото.
На сцену выходит, ухмыляясь, Женька. Насмешливо поднимает брови, смотрит на Риту.
Женька подходит ближе.
Женька: Ты зачем от награды отказалась?
Рита (поспешно прикрывает руку с фотографией платком, оглядывается, угрюмо): У меня свой личный счет имеется.
Женька (издеваясь): Ишь ты, какие мы самостоятельные!
Рита: Не могу я понять некоторых.
Женька: Меня, что ль?
Рита: Да хоть бы тебя.
Пауза.
Женька: Ага… доложили уже. (громко) Ну давай, воспитывай! Сейчас будешь воспитывать или уж потом, после отбоя?
Рита (сквозь зубы): У меня был муж, Женя.
Женька (распалившись, с удовольствием): Отбил кто-нибудь? (с силой) А ты не жалуйся, я не пожалею!
Молчание. Женька, словно что-то осознав, меняется в лице, боясь ответа, Рита поднимает голову.
Рита (смотря вдаль в зал, не сразу, тихо): Не отбили. А убили. 24 июня. (пауза. Женька тяжело дышит, молчит. Рита протягивает Женьке карточку) А у меня сын остался. Аликом зовут. Альбертом.
Женька смотрит на карточку, улыбается уголками губ, протягивает ее Рите. Внезапно с силой сжимает ее плечо и быстро отходит на аван. Замедляет шаги, смотрит вдаль.
Женька: Счастливая ты… А у меня никого. Маму, братишку, сестренку – всех из пулемета уложили.
Рита: Обстрел был?
Женька: Нет, расстрел. Семьи комсостава захватили и…под пулемет. А меня эстонка в доме напротив спрятала, и я все видела… Сестренка последней упала, специально добивали.
Молчание.
Рита встает, подходит к Женьке, осторожно дотрагивается до нее.
Рита: Женя… А как же полковник, Женька? Как же ты могла?
Молчание. Женька слегка улыбается, словно вспоминая время влюбленности в полковника Лужина… Потом улыбка пропадает.
Женька (неловко пожимая плечами, чуть-чуть сглатывая комок в горле): Могла вот…
Рита отходит от нее, не зная чем помочь.
Женька (усмехаясь, но уже по-доброму): Опять убежишь сегодня?
Рита резко останавливается, поворачивается.
Рита (удивленно, испуганно): Откуда…
Женька (обрывает): Не беспокойся, девчонки ночью крепко спят, это мне не спалось сегодня. А ты сапогами потише греми, а то самого (поднимает палец высоко вверх, издевается) старшину разбудишь!
Рита неловко улыбается.
Женька (берет ее за руки): А вообще, зарвалась ты, мать! Налетишь на патруль, или командир какой остановит и сгоришь!
Рита: Молчи, Женька, я везучая. Только… (качает головой)
Женька: Да не скажу я никому, младший сержант Осянина! (с упреком-издевкой) Вот она, дисциплина во взводе!
Рита: Да ну тебя! (смеясь, убегает) возле кулис, приглушенно: Ты – могила!
Женька (отдавая честь): Так точно!
Женька, качая головой, уходит следом.
Тема Риты - продолжение
ДЕЙСТВИЕ 6. Немцы в лесу.
Рассказчик: Эти возвращения Рита любила больше всего. Опасность попасться на глаза патрулю была уже позади, и теперь можно было спокойно шлепать босыми ногами по холодной до боли росе, забросив связанные сапоги за спину. Шлепать и думать о свидании, о жалобах матери и о следующей самоволке. И оттого, что следующее свидание она может планировать сама, не завися или почти не завися от чужой воли, Рита была счастлива. Но шла война, распоряжаясь по своему усмотрению человеческими жизнями, и судьбы людей переплетались причудливо и непонятно. И, обманывая коменданта тихого 171-го разъезда, младший сержант Маргарита Осянина и знать не знала, что директива имперской службы с грифом "ТОЛЬКО ДЛЯ КОМАНДОВАНИЯ" уже подписана и принята к исполнению.
Рита идет по сцене, счастливая, довольная, босиком. Сапоги за спиной. Звучит музыка.
Идет по диагонали, останавливается возле правой кулисы, садится на ступеньки, улыбается. Встает, проходит два шага в обратную сторону, музыка – кульминационный момент. В ужасе отходит назад, садится на корточки спиной к зрителям. Фонограмма – немецкие голоса. Музыка заканчивается. Всматривается вдаль.
Немцы
Осянина: Ушли…вроде ушли.
Срывается, вбегает на сцену, забывает сапоги, возвращается (показывает быстроту, желание скорее донести информацию и т.п.), вбегает в правую кулису, выбегает, стучит, кричит:
Осянина ( пробегая): Товарищ комендант! Товарищ старшина!
Васков (сонный, выскакивает, встрепанный слева): Осянина? Что?
Осянина: Немцы в лесу!
Васков: Так. (щурится) Откуда известно?
Осянина: Сама видела. Двое. С автоматами, в маскхалатах…
Васков: Погоди тут. (убегает, возвращается в военной куртке сверху, с телефоном)
Осяниной: Команду - в ружье: боевая тревога! Кирьянову ко мне. Бегом!
Рита убегает.
В телефон, стоит слева: Товарищ третий! товарищ Третий!
Стоят на ступеньках, смотрят в разные стороны.
Товарищ третий (выходит справа, с телефоном, сонный): Ты, Васков? Что там у вас?
Васков: Так точно, товарищ Третий. Немцы в лесу возле расположения. Обнаружены сегодня в количестве двух...
Товарищ третий: Кем обнаружены?
Васков: Младшим сержантом Осяниной...
Выходят Кирьянова и Осянина. Стоят на сцене.
Васков: Я тревогу объявил, товарищ Третий. Думаю, лес прочесать...
Товарищ третий: Погоди чесать, Васков. Тут подумать надо: объект без прикрытия оставим — тоже по голове не погладят. Как они выглядят, немцы твои?
Васков: Говорит, в маскхалатах, с автоматами. Разведка...
Товарищ третий: Разведка? А что ей там, у вас, разведывать? Как ты с хозяйкой в обнимку спишь?
Кирьянова, слыша разговор в трубку, смеется.
— Чего молчишь, Васков? О чем думаешь?
Подходят к центру, встают друг против друга.
Васков: Думаю, надо ловить, товарищ третий. Пока далеко не ушли.
Товарищ третий: Правильно думаешь. Бери пять человек из команды и дуй, пока след не остыл.
Васков: Так точно.
Кладет трубку.
Товарищ третий уходит.
Девочкам: Осянина пойдет старшей. И это… Стройте людей.
Кирьянова: Построены, товарищ старшина.
Девочки выходят на сцену.
Кирьянова: Вольно…
Осянина: Женя, Галя, Лиза…
Васков: Погоди, Осянина! Немцев идем ловить, не рыбу… Так чтоб хоть стрелять умели, что ли.
Осянина: Умеют.
Васков: Да, вот еще. Может, немецкий кто знает?
Гурвич: Я знаю.
Васков: Что — я? Что такое я? Докладывать надо!
Соня: Боец Гурвич.
Васков: То-то же! Как по-ихнему — руки вверх?
Соня: Хенде хох.
Васков: Точно. Ну, давай, Гурвич...
Идем на двое суток, так надо считать. Взять сухой паек, патронов... по пять обойм. Подзаправиться... Ну, поесть, значит, плотно. Обуться по-человечески, в порядок себя привести, подготовиться. На все — сорок минут. Р-разойдись! Осянина, Кирьянова, за мной!
Выходят вперед сцены, Васков вынимает карту.
Васков: Значит, на этой дороге встретила?
Осянина: Вон тут. А прошли по направлению к шоссе.
Васков: К шоссе? А что ты в 4 утра в лесу делала?
Кирьянова: Просто по ночным делам.
Васков: Ночным! Для ночных дел я вам самолично нужник поставил! Или не вмещаетесь?
Кирьянова: Знаете, товарищ старшина, есть вопросы, на которые женщины отвечать не обязана.
Васков: Нету здесь женщин! Нету! Есть бойцы, а есть командиры, понятно? Война идет, и покуда она не кончится, все в среднем роде ходить будем…
К шоссе говоришь, пошли…Черта им там делать: там еще в финскую лес сведен, их живо прищучат. Нет, товарищи младшие командиры, не к шоссе их тянуло… Тючки, говоришь, у них, Осянина?
Осянина: Да, и вероятно тяжелые, в правых руках несли. Очень аккуратно упакованы.
Васков: Мыслю, тол они несли. А если тол, то маршрут у них на железку. На Кировскую дорогу, значит.
Кирьянова: Но до Кировской не близко.
Васков: Зато лесами. А леса здесь погибельные: армия спрятаться может, не то, что два человека. Идем, девчата, пора в дорогу собираться.
Девочки строятся, выходят все остальные, собирают их. Полина Егоровна утирает слезы, садится на ступеньки.
Васков ( смотрит на сборы, говорит П.Е.): Ох, девоньки…Им бы телешом загорать да в самолеты пулять – вот это война…
Построились.
Васков: Противника не бойтесь. Он по нашим тылам идет, значит, сам боится. Но близко не подпускайте, все-таки противник – мужик здоровый, вооружен специально для ближнего боя. В пути не отставать, не курить, не разговаривать. Если дорога попадется, как надо действовать?
Женька: Знаем! Одна - справа, другая – слева.
Васков: Скрытно. Порядок движения такой: Осянина с Комельковой – впереди! Затем я с переводчицей. За нами Бричкина и Четвертак. В случае обнаружения противника или чего непонятного… Кто по-звериному или там по-птичьему кричать может?
Хихикают.
Васков: Я серьезно спрашиваю! В лесу сигналы голосом не подашь: у немца тоже уши имеются.
Гурвич: Я умею. По-ослиному. И-а! И-а!
Васков: Ослы здесь не водятся. Ладно, давайте учиться крякать. Как утки.
Все пробуют, смеются.
Васков: Идем на Вопь-озеро, до места нам верст двадцать, к обеду придем. Все понятно, товарищи бойцы?
Все: Понятно…
П.Е. (плачет в платок): Ох, девчата…
Девочки, П.Е. обнимают каждую, что-то шепчут на ухо, поправляют воротнички.
Васков (машет рукой): Эх, бабы, несчастный вы народ! Мужикам война эта как зайцу курево, а уж вам-то… (вздыхает) Готовы?
Осянина: Готовы.
Васков: Заместителем на все время операции назначаю младшего сержанта Осянину. Сигналы напоминаю: два кряка — внимание, вижу противника. Три кряка — все ко мне.
Все засмеялись.
Васков (улыбаясь): Ну вот и взбодрились… (Полине Егоровне, другим девочкам) Послезавтра вернемся. Крайний срок – в среду. (бойцам) Головной дозор, налево! Шагом марш!
Звучит музыка, поворачиваются налево с гордо поднятыми головами, уходят. Первые Осянина и Комелькова, затем Васков с Гурвич, Бричкина и Четвертак. Кирьянова, П.Е. машут слева.
Кричат вслед машут пилотками: Возвращайтесь с победой!!
Уходят в левую кулису.