Я прикусила губу, гадая, как дела у Джины, распространился ли иней ещё дальше.
— Ладно. Давайте сделаем это.
— Ты уверена, что это хорошая идея? — спросил Лир.
Я оттянула ворот платья, чтобы посмотреть, как далеко распространилась магия, и завитки страха пронизали моё нутро. У меня осталось примерно два сантиметра, а потом всё закончится.
— Это в буквальном смысле наша единственная идея, Лир. Единственный вариант.
Он потёр руки, как будто потерявшись в собственных мыслях.
— Точно. Ладно. Хорошо, — он скрылся за дверью, оставив близняшек в комнате.
Они бросили платья на кровать, но их глаза не отрывались от Салема.
Я расстегнула промокшее платье и сняла его. Затем схватила одеяло с постели и высушила тело и волосы, насколько смогла. Потом взяла с кровати одно из платьев — ошеломительное творение с платиновым корсажем и тонкой невесомой юбкой жемчужного цвета, струившейся от талии. Оно словно воплощало в себе оттенки проблесков солнца и бледного сумеречного света.
— Вот это. Оно великолепно.
Девушки помогли мне надеть платье через голову, затем одёрнули ткань на бёдрах. Одна из девушек-фейри встала позади меня, застёгивая платье, пока я держала волосы поднятыми.
— Что ты здесь делаешь? — спросила одна из них.
— Я здесь для того, чтобы стать...
— Не ты, — сказала она. — Я обращалась к прекрасному мужчине.
Салем сверкнул обворожительной улыбкой.
— Я Салем, Падший Бог Сумерек, Проклятый. Люцифер. Я здесь, чтобы объяснить, что я потопил Остров Ис и убил их королеву. Я забрал у вас всё, что вы имели.
Две девушки захихикали.
— Он вообще-то не врёт, — произнесла я резко.
Девушка позади меня закончила застёгивать корсаж моего платья.
|
|
— Нас тогда и на свете-то не было. В любом случае, я уверена, что у тебя была весомая причина, Король Салем, Падший Бог.
Я убедилась, что Салем видел, как я закатила глаза.
— Если кого-то интересует, я здесь для того, чтобы снять корону с головы Карадока.
— Ну конечно, — сказала одна из них. — Никто прежде этого не делал. Многие пытались. А ты выглядишь не очень.
Другая показала на мою голову.
— Волосы у тебя как у кикиморы.
От раздражения к моим щекам прилил жар.
— Моя мать считалась величайшим сувереном из всех, кто когда-либо правил в Ис, и она каждый день на протяжении сотни лет ходила в одном и том же платье, запятнанном кровью. Так что, думаю, слегка спутанные волосы — это ещё ничего страшного.
Бригит — или Арья — побледнела ещё сильнее, теперь сделавшись цвета молока.
— О. Ты та Аэнор.
Я расправила плечи.
— Вы можете проводить нас к статуе? Время на исходе.
Девушка молча кивнула, затем одарила последней смущённой улыбкой Салема и спешно выбежала за дверь.
Я последовала за ними, молясь богам, чтобы это сработало — чтобы я оказалась достаточно хороша.
Глава 42. Аэнор
Я украдкой бросила взгляд на Салема, пока мы шли к башне через огромный двор, поросший синими, пурпурными и жёлтыми полевыми цветами. Верный своему слову, Лир собрал массу людей по обе стороны двора, и они выстроились вдоль мощёной камнем дороги, наблюдая за нами.
Дорога под углом приподнималась к каменному помосту, а к самой статуе Карадока вели ступени. Она была точно такой, какой я её запомнила — длинные одежды, вьющиеся волосы и корона на голове, украшенная гравировкой ракушек и жемчугом. Лир стоял у основания помоста, дожидаясь меня, и ветер играл его светлыми волосами.
|
|
Позади Карадока возвышалась Башня Соли, точно такая же, какая была в Ис. Она вздымалась над остальными зданиями так высоко, что пронизывала облака. Её поверхность блестела кристаллами соли, и от красоты у меня перехватывало дыхание. Мои нервы искрили, ноги начинали немного слабеть.
По краям двора над травой возвышались башни, и их покатые крыши со шпилями тянулись к небесам. Цветущие лианы карабкались вверх по камням. Я и забыла, как обычно одевались в Ис. В человеческом мире я привыкла к джинсам и футболкам. Здесь же царили сплошь мерцающие платья и бархатные костюмы, вплетённые в волосы цветы и ракушки. Тревожно было то, что почти все они вооружились мечами — и мужчины, и женщины. Все хмуро смотрели на меня. Они до сих пор воспринимали меня как Аэнор Дахут, развратную женщину, которая потопила их королевство.
Салем наклонился ко мне и прошептал:
— Когда суверен коронован, коронация требует зрелищ. Возможно, нам придётся придумывать что-то на ходу.
Я кивнула, слишком хорошо знакомая с этой концепцией. Я не видела коронацию мамы, но слышала об этом: беременная королева в окровавленном свадебном платье, тащащая за собой по улицам изувеченное тело моего отца. Он был тираном, и народ Ис любил её за его окончательную и безвозвратную кончину.
Но у меня не было тирана, которого можно было бы протащить по улицам.
Толпа переговаривалась меж собой, пока мы подходили ближе к статуе. Я шла бок о бок с Салемом, и это ощущалось как какая-то странная свадьба — мрачная, с нотками ужаса. Потому что если это не сработает, у меня останется минут двадцать до того, как морской бог заберёт мою жизнь.
|
|
К тому времени, когда мы дошли до помоста, мои колени дрожали.
— Дай мне подняться первым, — прошептал Салем.
Я кивнула, испытав облегчение из-за того, что мне даровано ещё несколько мгновений перед тем, как я узнаю свою судьбу.
Солнечный свет заливал Салема, когда он поднялся по ступеням и встал рядом со статуей Карадока, почти не уступая ей по росту. Даже босой и в свитере, он каким-то образом умудрялся выглядеть как король, когда развёл руки в стороны.
— Народ Ис, я пришёл к вам с признанием. Я пришёл к вам за наказанием. Я пришёл к вам как пленник вашей истинной правительницы, Королевы Аэнор из дома Мериадок.
По толпе пробежали шепотки, но когда я посмотрела на них, все они по-прежнему выглядели заворожёнными им.
Салем позволил крыльям расправиться за его спиной, и мягкий солнечный свет заблестел на его перьях. Толпа резко втянула воздух.
— Я падший король Маг Мелла. Я известен как дьявол, Светоносный, Люцифер. Некоторые говорят, что я источник всего зла. И если вы хотите знать, кто виновен в падении Ис, это был я. Я убил вашу королеву, Малгвен. Я использовал свою магию, чтобы потопить ваш город. Я украл силу Аэнор и позволил вам всем верить, что это была её вина. Я потопил ваше королевство из мести и ярости, потому что мне нравится ломать вещи и смотреть, как они горят. Потому что таков я.
Лир шагнул вперёд.
— Он говорит правду, как я вам и рассказывал. Мы сто пятьдесят лет винили Аэнор, но она тоже оказалась жертвой этого монстра.
Я ощутила непреодолимое желание объяснить всем, что в действиях Салема, возможно, тоже имелся некий смысл, ведь мы потопили его сестру... но смысл не в этом. Я уже чувствовала, как настроение толпы меняется, и слышала свист, с которым они доставали мечи из ножен.
Женщина с белыми волосами шагнула вперёд, и её лицо озарилось яростью.
— Убийца королевы! — прокричала она. — Мы должны отомстить за Королеву Малгвен!
Я сделала глубокий вдох, инстинктивно подвинувшись ближе к Салему, словно желала его защитить, но быстро остановилась. «Он не может умереть, — напомнила я себе. — Если я сама его не убью».
Я приподняла подол платья, восходя по ступеням. Пришло время мне повести себя царственно, устроить шоу. Что бы сделала Королева Малгвен?
Я окинула взглядом статую, обнаружив, что Лир поставил для меня маленький деревянный стульчик, чтобы я смогла дотянуться до вершины. Сейчас самое время снять корону с головы Карадока?
Но никто не смотрел на меня. Они уставились на Салема.
Я встала перед ним, расправив плечи, хотя его тень по-прежнему заслоняла меня.
— Я привела к вам мужчину, который некогда разрушил наше королевство. Он мой пленник...
И вновь... этот инстинкт объяснить его поступки. Но это не входило в данный спектакль. Мама сказала бы им то, что им нужно услышать, но может, я попытаю удачи с правдой.
— Сто пятьдесят лет я прожила в изгнании, в человеческом мире, и боги, я так сильно скучала по этому месту. Это был мой дом. То, как здесь пахнет, шум моря, бьющегося о камни. Это мой дом. И как королева, я защищу его, но мне нужно, чтобы вы приняли меня как суверена. Меня прокляли, и мне нужно немного вашей силы.
Меня приветствовало молчание. Затем женщина с белыми волосами подняла меч и закричала:
— Отомсти за Королеву Малгвен!
Я почувствовала, как Салем подвинулся ко мне ближе сзади. Он наклонился и прошептал:
— Макиавелли сказал, что лучший способ завоевать любовь народа — это публично казнить тирана. Я твой тиран. Убей меня. Завоюй их любовь.
Он вложил что-то в мою ладонь, и посмотрев вниз, я обнаружила мерцающее синее морское стекло. Я резко развернулась к нему лицом.
Вот каков его план? Какого чёрта? Я не стану его убивать. Мы уже несколько раз это проходили. И тем не менее...
Когда он склонил голову набок, я поняла. Я должна рассечь его горло морским стеклом. Это будет адски больно, но он не умрёт, если я не воткну осколок ему в сердце. А бушующей перед нами толпе об этом знать необязательно, верно?
Я слышала, как они кричали, требуя крови. Мама не колебалась бы. Жертва крови, чтобы накормить королевство. Именно так она правила — пятная смертью свои руки, чтобы накормить народ.
Я не хотела быть как она, но у меня нет времени завоёвывать их расположение.
Один последний спектакль перед толпой.
Я поднесла морское стекло к идеальному горлу Салема, и моя рука дрожала. Толпа безумствовала. Я должна это сделать. Одним чистым ударом рассечь ему горло, пролить кровь. Рана будет не в его сердце. Он оправится в уединении, подальше от злых взглядов иссианцев.
— За Королеву Малгвен! — объявила я. Каким-то чудом мой голос прозвучал твёрдо.
Вот только... я не могла заставить свою руку пошевелиться. Не могла перерезать горло своего наречённого. Даже если сознательный разум говорил мне, что он оправится от этого, примитивные инстинкты не давали моей руке двигаться. Я не могла навредить ему, потому что это противоречило всему в моей душе.
Но услышав низкую барабанную музыку Салема в своей голове, я знала, что у меня не останется выбора. Он завладевал моим разумом, и прежде чем я успела себя остановить, я уже в ужасе смотрела на то, как стекло рассекает его горло.
Рана была такой глубокой, что едва не отрезала ему голову. Его кровь хлынула на меня. Его тело рухнуло к моим ногам, его музыка в моей голове стихла. Стало так ужасно тихо, будто весь мир умолк. Боги, как же много крови.
Мне потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, осознать, что мир вовсе не притих, а наоборот кричит. Эйфорические вопли толпы переполняли воздух, звоном отражаясь от стен башен. Они кричали моё имя, кричали имя моей матери.
Я посмотрела на своё платье, залитое тёмно-красной жидкостью. Мои руки неудержимо тряслись. Я знала, как выглядела в их глазах. Платье цвета слоновой кости, залитое кровью.
Я выглядела как мама.
Но я больше не хотела быть такой. Я не хотела иметь королевство, питающееся смертью.
Магия Салема до сих пор горела во мне, и я уставилась на морское стекло в своей руке. Я больше никогда не желала видеть эту мерзкую штуку.
Призвав его огненную магию, я нагрела свою ладонь и расплавила осколок. Я позволила синему стеклу каплями падать из моего кулака на землю. Затем я отряхнула руки и взглянула на Салема. Я постаралась вышколить свои черты, скрыть боль с лица. Мне всё ещё предстояло доказать им, что я их королева.
Я перешагнула через упавшее тело Салема, стараясь не слишком задерживаться взглядом на глубокой ране в его горле. Вид того, как он лежал там, казался таким неправильным — никто не должен видеть своего наречённого таким. Тошнота взбурлила в моём нутре, и я подавила желание рухнуть на четвереньки и блевануть с края платформы.
Вместо этого я обошла его, направляясь к статуе. Я заставила себя делать маленькие шажки, испытывая облегчение от того, что пока я стояла позади Карадока, никто не видел паники на моём лице. Я потянулась к короне, и как только мои руки прикоснулись к камню, порыв энергии импульсом пронёсся сквозь меня. Я закрыла глаза, слыша рёв океана.
Голос мамы раздался в моей голове так ясно, будто она стояла рядом со мной. «Ты не пригодна для того, чтобы править, дорогая моя. Ты создана для других вещей, но ты не такая, как я».
«Я не уверена, что когда-либо хотела быть королевой, — сказала я ей в своём сознании. — Я не уверена, что хочу этого сейчас. Но я знаю, что я не прогнила. Ты беспокоилась, что я переполнена тьмой. И у меня есть тёмная сторона, как и у тебя. Но сила, как и красота, нарисована тенями... Свет сам по себе — лишь чистый холст. И знаешь что, мама? Я ни капли не хочу походить на тебя».
Но не важно, что думала она.
Вопрос в том, посчитает ли дух Короля Карадока меня достаточно хорошей?
Глава 43. Аэнор
Экстаз переполнил моё тело, когда я почувствовала, как камень под моими пальцами сместился. Я медленно и протяжно выдохнула, осмелившись открыть глаза. Сделав это, я обнаружила перед собой платиновую корону, усыпанную жемчугом. Толпа передо мной теперь впала в настоящее буйство, крича имя своей королевы.
— Королева Аэнор! Королева Аэнор!
Я подняла корону со статуи и водрузила себе на голову.
Когда я спускалась, подол моего платья протащился по луже крови Салема. Я ощутила всеподавляющую смесь тошноты и экстаза, и о боги, единственным, кто мог меня успокоить, был Салем. Он нужен мне рядом, а не на небесах.
Я встала перед толпой, покачиваясь в бреду с закрытыми глазами. Они продолжали скандировать:
— Королева Аэнор! Королева Аэнор!
Колокола Ис громко зазвонили, эхом отражаясь от каменных стен. Это был звук из самых старых моих воспоминаний.
Лиру понадобилось несколько минут, чтобы опять объяснить, что сейчас мне нужна их сила. Что только люди Нова Ис могли исцелить свою королеву, и это мой единственный шанс.
И спустя несколько секунд я почувствовала, как их сила вливается в меня через воздух. И мне казалось, что я слышу шепотки их воспоминаний, их надежд и мечтаний. Разбитые сердца, большие стремления. Женщина, которая думала, что никто её не замечает, и мужчина, которому хотелось говорить без заикания. Они все казались такими уязвимыми. Такими нормальными. Это мой народ.
Посмотрев на свои руки под тонкой тканью платья, я увидела, что проклятье под кожей отступает. Я улыбнулась.
Наконец-то это сработало. Моя магия возвращалась ко мне потоком морской соли и бриза в крови. Я ощущала солёный привкус на губах. Фантомный ветерок пронёсся по двору, приветствуя моё возвращение домой.
Именно здесь мне теперь место. И может, дом залечит моё разбитое сердце, когда Салем оставит меня.
Вновь посмотрев на толпу, я увидела, что все они встали на колени предо мной, склонив головы.
Я тяжело сглотнула, когда последние их силы наполнили моё тело.
— Я так вам благодарна. Я безмерно благодарна за этот дар жизни. Я скоро вернусь, чтобы познакомиться со всеми вами, — я прочистила горло. — Я уберу труп тирана из нашего великого королевства прежде, чем вернуться к вам.
По правде говоря, не имело никакого значения, что я говорила, потому что толпа так громко скандировала «Королева Аэнор», что никто из них меня не слышал. И слава богам за это, потому что у меня не было хорошего объяснения тому, почему я убегаю исцелить человека... и попрощаться с мужчиной, которого я только что якобы казнила.
Я кивнула Лиру, отчаянно нуждаясь в том, чтобы он открыл портал. Я нужна Джине немедленно. Не говоря уж о том факте, что если мы будем и дальше тянуть время, то они могут заметить, что шея Салема уже заживает.
Не медля ни секунды, Лир развёл руки в стороны, и его светлые волосы взметнулись над головой. Толпа всё ещё кричала мне, безумствуя в эйфории. Наконец, Лир произнёс последние слова заклинания портала, и я почувствовала, как земля под моими ногами разверзлась.
Соскальзывая в холодную воду, я схватила Салема, крепко прижимая его к себе.
***
Джина выглядела мёртвой. Её голова лежала на коленях Шахар, и она не шевелилась. Отсветы пламени плясали на её щеках пепельного цвета, и на мгновение я уверилась, что смотрю на труп. Её губы посинели, и казалось, будто она больше не дышит. Я вновь оказалась охвачена тошнотой и схватилась за живот, стараясь держать себя в руках.
Моё сердце готово было выскочить из груди. Я должна была её защитить, чёрт возьми. Мороз разошёлся по всей её шее, поднимаясь к подбородку.
Оссиан стоял у камина, и птички лихорадочно порхали вокруг его головы.
— Ты чего так долго, Аэнор? Мы тебя ждали.
У меня не было времени отвечать. Чувство вины уже пронизывало меня.
— Она ещё жива, — сказала Шахар, держа пальцы на горле Джины. — Ты нашла Салема?
Я проигнорировала вопрос Шахар и прикоснулась к горлу Джины. Я ощутила слабый-слабый пульс на поверхности, и мне захотелось подпрыгнуть в воздух от радости.
— Ты права. Она жива.
Не тратя ни секунды, я прижала ладонь к её лопатке и сделала глубокий вдох, призывая свою морскую магию. Я почувствовала, как она сочится и струится из моего сердца, через плечо, по руке и в пальцы. Это ощущалось подобно тёплой струе, вымывавшей токсичную магию Олефеста.
Постепенно что-то в моей груди разжалось от облегчения, пока я смотрела, как узоры инея отступают от её лица и горла.
— Работает, — прошептала я. — Оссиан, это работает.
— Что случилось с Салемом? — спросил Оссиан. — Ты оставила его кровоточащее тело снаружи на камнях.
— Что? — вскрикнула Шахар.
— Она перерезала ему горло, — сказал Лир, стоявший позади меня. — Но это была его идея. С ним всё будет хорошо.
Шахар пристально смотрела на Лира, и её лицо смягчалось.
Теперь я чувствовала, как сердцебиение Джины становится сильнее. Она сделала глубокий вдох, наполняя свои лёгкие, и я невольно улыбнулась.
— Джина? — тихо позвала я.
— Почему ты прижимаешь ладонь к моей спине? — пробормотала она. — На чьих я коленях?
— Я исцеляю тебя, — я оттянула заднюю часть её кофты, чтобы посмотреть на рану. Но вместо узоров инея я увидела лишь ровную поверхность её смуглой кожи. — Сработало.
Она медленно села и потёрла глаза.
— Я чувствую какое-то ужасное похмелье. Как после того, когда я выпила все те маленькие бутылочки в номере отеля. Всё слишком громкое... меня может стошнить.
— Ты выпила все бутылочки в номере отеля? — переспросила я, нахмурившись.
Шахар встала.
— Пойду, проверю Салема.
Я порадовалась, что она пошла к нему, потому что мне нужно было притянуть Джину в объятия, вдыхая её прекрасный человеческий запах.
— Прекрати, — пробормотала она. — Я блевану, если ты не отстанешь, — она издала рыгающий звук и зажала ладонью рот. — Оссиан! Оссиан, пожалуйста, дай мне того успокаивающего желудок чая, пока я не изгадила тебе всю гостиную.
Оссиан уже подскочил со стаканом воды и ведром, отгоняя меня жестом.
Я отошла от неё, сделав большой медленный вдох. Я посмотрела на свои руки, наблюдая, как вокруг них мерцает магия. Слава небесам, как же приятно получить её обратно.
Но мои мысли уже вернулись к Салему. Я хотела посмотреть, как у него дела. Я поспешно прошла мимо Лира и выскочила за дверь, обнаружив Салема именно там, где я его оставила — прислонившимся к сливовому дереву. Шахар присела рядом с ним, осматривая шрам на его коже. Теперь его глаза открылись, и радужки глубокого оттенка индиго не отрывались от меня.
Когда он сверкнул своей порочной улыбкой, я улыбнулась в ответ.
— Тебе уже лучше? — спросила я.
Он вскинул бровь.
— Лишь немного, моя королева.
Шахар встала, хмуро глядя на нас.
— Думаю, я оставлю вас наедине на минутку.
Я смотрела, как она возвращается в дом, и задавалась вопросом, почему она проводит здесь столько времени.
Губы Салема изогнулись.
— Мне нравится, когда ты меня исцеляешь.
Улыбнувшись, я скользнула к нему на колени. Его тепло уже окутало меня, и когда он обхватил меня своими сильными руками, я подавила желание наклониться и поцеловать его. Я исцелю его, да. Но скоро он меня покинет, и может, я не в настроении для поцелуев. И всё же его соблазнительный аромат окружал меня, скользя по моему телу.
Я прижала ладонь к его бьющемуся сердцу, распластав руки поверх окровавленной одежды.
— Аэнор, — моё имя на его губах звучало соблазнительно. — Какое-то время я не был уверен, что буду помнить, когда вернусь на небеса. Я не был уверен, вдруг у меня больше ничего не останется. Но теперь я точно знаю, что буду помнить каждую секунду, проведённую с тобой.
Я подалась вперёд, прислонившись лбом к его лбу, пока исцеляла, прижимая к нему свою ладонь. Его грудь ощущалась тёплой. Я хотела всегда чувствовать его рядом. Но закрывая глаза, я буквально видела, как он уходит от меня, и струившаяся во мне злость была тёмной как ночь.
Мои челюсти сжались, и я соскользнула с его колен.
— Ты скоро уйдёшь, — тихо сказала я.
— Шахар только что сообщила мне, что она остаётся.
— Почему?
— Кажется, она запала на Лира.
— Что?
— Отвратительно, знаю.
— И ты не хочешь остаться с ней? — спросила я.
— Хочу. Но не могу. Я никогда не обладал такой же силой, как она. До тех пор, пока я нахожусь здесь, божественный порядок будет искажён.
Я понимала, что он хочет сказать, но боль была невыносимой.
— Ладно. Но может, было бы лучше, если бы мы никогда не встречались. Может, было бы лучше, если бы наши дороги никогда не пересеклись, — тени вокруг нас как будто становились длиннее.
Я ни разу прежде не видела в его глазах боли, но сейчас Салем бросил на меня такой взгляд, будто я ударила его по лицу.
Но вместо желания утешить его я ощутила лишь больше ярости. Воздух потрескивал от наэлектризованного напряжения, волоски на моей шее встали дыбом. Я хотела причинить ему ещё больше боли, пустить кровь. Ничто не уймёт мой гнев, кроме полного разрушения, абсолютного уничтожения того, кто сделал мне больно. Я хотела ступать по проклятым костям того, кто меня покидает.
Что опять происходило с моими мыслями?
— Именно так, — произнесла я в гневе. — Я жалею, что вообще встретила тебя, потому что ты монстр. И я найду себе нового любовника, который не будет извращённой тварью. А теперь, когда я стала королевой, я буду вспахивать земли зубами монстров и подниму армию мертвецов, чьей единственной целью будет стереть из мира любую память о тебе. Когда ты уйдёшь, всё будет так, точно тебя и вовсе не существовало.
Он уставился на меня, и его глаза поблёскивали.
— Что с тобой творится?
Звук шагов выдернул меня из красной пелены ярости, и я повернула голову, увидев, что над скалами клубится тёмный туман, накатывающий на океан. По моей коже побежали мурашки, и услышав её музыку, я начала понимать.
Только теперь злость немного отступила, и я знала, что моя вспышка вызвана пагубным присутствием Анат.
— Салем, — прошептала я. — Кажется, твоя мама идёт.
Он поднялся в этом тёмном тумане. Я встала возле него, мои колени тряслись, а мысли всё ещё были окутаны жаждой крови.
Анат выскользнула из клубящегося дыма, и её прозрачное тело светилось красным. Она состояла из светящихся завитков магии, как дым, и к её телу было пристёгнуто оружие. Красновато-рыжие волосы струились вокруг её головы, а позади вышагивал лев. Он открыл пасть, чтобы зарычать, и я почувствовала лишь больше ярости.
В этот раз я не пала на колени.
Шахар вышла из дома, встав по другую сторону от меня.
— Я не пойду с тобой, Анат.
Мир вокруг нас притих.
— Что?
— Я решила, что хочу остаться, — взгляд Шахар метался между её матерью и братом. — Мне здесь нравится. Мне нравится иметь тело и кушать еду. И мне нравятся люди, — она пожала плечами. — Это мой дом.
Туман вокруг нас начал рассеиваться, теперь уже окрашенный диким красным светом садящегося солнца. Глаза Анат полыхали тем же оттенком.
— Тогда ты мертва для меня, дочь.
Холодное, могильное молчание воцарилось вокруг.
Шахар пожала плечами.
— Ну и ладно, — она повернулась, проходя сквозь туман, и скрылась в доме.
Богиня перевела взгляд на сына, и такое чувство, будто всё солнце светило на него.
— Салем, моя вечерняя звезда. Моё единственное дитя. Время пришло. Боги позволят тебе вернуться в твоё божественное состояние и восстановить порядок вселенной.
Салем повернулся, чтобы посмотреть на меня, и в моём разуме взбурлили все те вещи, которые я хотела ему сказать, но я не могла придумать, с чего начать. Наверное, я могла бы объяснить, что сказанное мною только что — это неправда. Что я любила его и не считала злом. И что назвав его монстром, я на самом деле не имела этого в виду.
Но прежде чем я успела что-то вымолвить, грохот его магии застучал вокруг меня, и за его спиной расправились крылья. Его тело засияло небесным светом, а крылья захлопали по воздуху.
В моём сердце образовались трещины.
По мере того, как он взлетал в небеса, его тело становилось менее материальным, словно возносящиеся вверх клочки облаков, пока знакомого мне Салема совсем не стало.
Провожая его взглядом, я испытывала неописуемую боль и гадала, как он мог это сделать. Слёзы катились по моим щекам. Я смахнула их, продолжая смотреть на него.
Я почти забыла, что его мать по-прежнему находилась здесь, наблюдая за мной.
В этот раз, повернувшись посмотреть на неё, я ощутила всю мощь её божественности. Её лев взревел, и этот звук сотряс меня до самых костей. Я больно рухнула коленями на каменистую почву.
Я украдкой глянула на неё, на белые струйки, венчавшие её голову, на сияющий анкх. Но это всё, что я успела увидеть перед тем, как мне вновь пришлось отвести взгляд. Я не боялась — не в этот раз — но она была слишком ослепительной, слишком яркой.
— На твоём платье кровь моего сына, — сказала она.
Я ей не ответила. В данный момент мне не было дела до того, что она думала. Я только что видела, как мой наречённый улетел прочь, так что на остальное мне было как-то похер.
— Материальное воплощение — это отвратительная вещь, — продолжала она. — Творение из костей и крови, как животное. Ты, Аэнор, подобна животному, грязному и тупому. Моя бывшая дочь такая же — тварь, которую можно зарезать. И именно так мой сын относится к тебе, животное. Ты правда думала, что он останется здесь ради тебя? Ты недостаточно хороша, существо.
Мгновение назад я думала, что ничто уже не сможет причинить мне боль, но нет.
Я пыталась придумать ответную реплику, но она уже исчезала в дымке. Туман вокруг неё отступил, и я обнаружила, что стою на коленях в крови.
Салем ушёл. Я хотела утопить весь мир в своей печали.
Глава 44. Аэнор
В моих спальных покоях в Нова Ис на столе стояла тарелка с горячими крестовыми булочками[6], и от них поднимался пар.
Джина и Оссиан собрались вокруг небольшого деревянного столика в моей комнате, не переставая жевать. Птички Оссиана порхали вокруг его головы, затем воспарили вверх, под сводчатые потолки. Я наблюдала, как они кружили между песчаниковыми арками, а затем приземлились на цветущие лианы, которые поднимались по моим стенам.
Я посмотрела обратно на своих друзей, которые молча ели.
— Что думаете? — спросила я, показывая на комковатые булочки. Они вздулись в странных местах, а с крестами я так накосячила, что они напоминали непонятные штрихи.
— Выглядит как дерьмо, — заявила Джина. — Но на вкус изумительно.
— Ты правда их приготовила? — спросил Оссиан. — Я думал, королевы не пекут.
— Да, — я отпила глоток вина. — Я объяснила людям на кухне, что мне нужно узнать больше о процессе приготовления еды для народа Нова Ис, но на самом деле мне просто нужно было заняться чем-нибудь забавным после того, как я с утра рассудила четыре фермерских спора.
Джина нахмурилась.
— Я думала, что быть королевой — это типа весело. Много балов и сражений. И издание указов.
Я покрутила бокал вина между пальцами.
— Я очень многое узнала о способах земледелия и спорах между владельцами магазинов. Вот вы знали, что есть такая штука как чересполосица?[7]
Оссиан оживился, склонив голову набок.
— Это как-то связано с чреслами и горячим, обнажённым земледелием?
Я покачала головой.
— О, нет. Это такие узкие полосы земли, и там всё сводится к чередованию посевов.
— А споры между магазинами? — поинтересовалась Джина.
Я взмахнула рукой.
— Запах мясных пирогов испортил ткань в магазине одежды. Раздули целый скандал.
Оссиан моргнул.
— Изумительно.
— Кто занимался всем этим до того, как ты сюда пришла? — спросила Джина. — Кто разбирался с драмой мясных пирогов месяц назад?
— Система магистратов, избранных народом из гильдий.
Оссиан поморщился.
— Ну, то есть... это действительно кажется лучшей системой. Потому что они избраны должным образом и наверняка имеют настоящий опыт.
Я кивнула.