Есть ученые-процессуалисты, мнения которых сводятся к тому, что свойства доказательств не должны ограничиваться относимостью, допустимостью, достоверностью и достаточностью, а должны быть дополнены положениями о силе.
Например, авторы "Курса советского уголовного процесса" вели речь об определении относимости, допустимости, достоверности и достаточности и к этому перечню добавляли значение (силу) доказательств.
Новое свойство доказательств предлагает В. Будников. Как он утверждает, "данное свойство. вполне логично назвать конвергентностью (от лат. convergio - "сближаюсь, схожусь"), что означает способность единичного доказательства входить в совокупность однородных доказательств, приобретать в связи с этим доказательственное значение (силу), а также способствовать установлению силы других находящихся в этой совокупности доказательств".
Следует заметить, что проблема круга свойств уголовно-процессуальных доказательств существует. В связи с этим отметим следующие обстоятельства.
Классическими, т.е. устоявшимися в теории и практике, а также законодательно закрепленными являются такие признаки (свойства) доказательств, как относимость, допустимость, достоверность, достаточность.
Новационными, т.е. предлагаемыми некоторыми учеными, свойствами доказательств можно признать убедительность, конвергенцию, силу (значение, ценность).
Анализ предложений об убедительности и силе как о свойствах доказательств позволяет прийти к выводу о том, что фактически эти понятия являются аналогичными. Дополнив их, предложим комплексное понятие доказательственной силы доказательств.
Несмотря на законодательную формулировку, утверждающую правило о том, что никакое доказательство не имеет заранее установленной силы, субъективное отношение лица, исследующего доказательство, к виду доказательства так или иначе имеет значение.
Отношение сотрудников правоохранительных органов к видам доказательств (т.е. к силе конкретного вида доказательства) не имеет общей направляющей: одни следователи считают наиболее заслуживающими внимания и усиливающими позиции (обвинения/защиты) показания свидетелей, другие - результаты опознания, третьи - заключения эксперта (на практике довольно распространена завышенная оценка его доказательственного значения), четвертые - вещественные доказательства и т.д.
Об этом явлении, т.е. о понимании силы доказательств исходя из конкретного их вида, велась и ведется речь и в научных кругах. С высказываниями о большей или меньшей ценности некоторых видов доказательств выступали такие ученые-процессуалисты, как И. Якимов, В. Громов, А. Вышинский, и другие процессуалисты. Такое понимание одного доказательства более сильным, чем другое, характеризует первый из элементов вводимого понятия доказательственной силы: субъективное отношение лица к виду доказательства. Категория "вид доказательства", т.е. субъективное отношение к нему субъекта доказывания, имеет место в современной следственной практике и определяется нами как не устранимое процессуальными позитивными запретами влияние скрытого внутриличностного понимания силы и приоритетности конкретного доказательства перед другим, складывающегося, например, на основе следственной практики.
Следующий признак доказательственной силы, т.е. признак субъективной надежности источника доказательства, рассмотрим на примере доказательств в форме показаний.
Показания свидетелей подвергаются сомнению в связи с тем, что они, как и все люди, могут заблуждаться в силу своих как индивидуальных особенностей, так и общих для всех людей (плохое зрение, плохой слух, психические отклонения, не исключающие возможности дачи показаний).
Выявленные закономерности в понимании силы доказательств субъектами доказывания подтверждаются, например, такими высказываниями: "Психическое заболевание не исключает способность больного к элементарному мышлению, к простейшим умозаключениям, к запоминанию событий и т.д. Именно эти способности можно и нужно использовать при производстве следственных действий. Показаниям психически больных граждан можно доверять. Конечно, к ним необходимо относиться критически, но полностью исключать их из способов доказывания нельзя".
Другим обстоятельством является то, что свидетель может как добросовестно заблуждаться, так и намеренно вводить в заблуждение. Так, "по ряду дел. приходится сталкиваться с сознательным изменением показаний не только подсудимыми, но и потерпевшими, и свидетелями".
Кроме того, и в судебной практике неоднократно возникали и возникают подобные ситуации, когда необходимо довериться лишь одним из нескольких показаний: "Ш. был осужден по ст.15 и ч.1 ст.174.1 УК РФ за покушение на посредничество во взяточничестве. В основу приговора были положены показания свидетеля О. о передаче ею Ш.50 рублей. Однако показания О. не были подтверждены другими доказательствами, а правдивость ее показаний вызывает сомнения.
Ш. выдвинул контрверсию о наличии у него алиби и, следовательно, о своей невиновности. Ш. утверждал, что в период, когда якобы О. передала ему деньги, он находился в длительной командировке. Президиум Верховного Суда РФ приговор по этому делу отменил, а уголовное дело прекратил за недоказанностью вины Ш. ".
Особый интерес представляет тот факт, что показания О. не были признаны ложными, так как уголовное дело в отношении ее не возбуждалось. С этой позиции (без решения суда о недопустимости доказательства, представленного О., и исключении его из доказательственной базы) ее показания на момент вынесения оправдательного решения оставались юридически сильными, т.е. они соответствовали формальным критериям относимости, допустимости и достоверности и были равны по юридической силе показаниям Ш. Однако суд своим решением все же признал показания Ш. более заслуживающими внимания, т.е. более сильными в плане доказательственной силы, на основании выведенного нами выше критерия субъективной надежности источника доказательства. Другими словами, следствие субъективно "поверило" показаниям О., а суд субъективно "поверил" показаниям Ш.
По вопросам доверия к тем или иным доказательствам имеются данные, которые также, в определенной мере, подтверждают все вышесказанное. Так, например, некоторую дифференциацию по доказательственной силе имеет такой вид доказательств, как показания. Об этом косвенно свидетельствует наличие/отсутствие и количество повторных допросов как средств получения и закрепления доказательств в виде показаний соответствующих лиц, а также проверки предыдущих показаний. То есть чем меньше повторных допросов, тем надежнее считают следователи данный вид показаний.
Исходя из данного критерия проверки достоверности показаний можно сделать вывод о том, что в современной российской следственной практике доверие к показаниям распределяется следующим образом. Самое доверительное отношение - к показаниям свидетелей, затем - к показаниям потерпевших и практически полное недоверие к показаниям подозреваемых, обвиняемых.
Третьим элементом доказательственной силы доказательств является субъективная внутренняя и внешняя непротиворечивость доказательств.
Именно это, т.е. понимание логических псевдообъективных связей как объективных, является результатом проявления несовершенства логического мышления лиц, исследующих доказательства. Например, чем можно объяснить тот факт, что "прослеживается в деятельности судов и тенденция непризнания достоверности доказательств, добытых на предварительном следствии, без какой-либо при этом их оценки". Только субъективизмом, только их полной уверенностью в том, что они (доказательства) настолько не имеют отношения к делу или настолько абсурдны, что их даже оценивать не требуется - "и так все ясно.".
В определенных ситуациях доказательственная сила доказательств бывает даже значимее, нежели нормативно закрепленная сила, основывающаяся на признаках относимости, допустимости и достоверности. Это очевидно, раз суд решается оставить какие-либо доказательства, противоречащие другим, в доказательственной базе (что прямо свидетельствует о том, что какие-то из них - почти наверняка недопустимы).
С другой стороны, понимание правоприменителем какого-либо доказательства как не противоречащего доказательственной базе и его вера (как присущее всякому человеку чувство, которое субъект доказывания не может отбросить в процессе доказывания) в то, что это доказательство как не вызывает сомнений или противоречий само по себе, в обособленном виде, так и при его оценке во всей совокупности доказательств, собранных по уголовному делу, является в некотором роде гарантом того, что вынесение любого решения будет осуществлено им именно и только на основе убеждения, возникшего без влияния извне.
Таким образом, доказательственная сила доказательств основывается на субъективном восприятии лицом вида доказательства, субъективной надежности источника доказательства, субъективной внутренней и внешней непротиворечивости, и именно на основе этого, т.е. признаков доказательственной силы, рождается уверенность, т.е. убежденность субъекта доказывания в том или ином факте.