Раздраженно поднимаясь на ноги, Лина заметила себе, что следует изживать мечтательность. А может, всаднички эти носятся слишком быстро? Посмотрев на стиснутую в руках книгу, она поняла, что месть становится неизбежной, скорой, и жестокой. Тонкие пожелтевшие листы один за другим вываливались из кожаного переплета…
Посетители в лице компании знакомых студентов и пары случайных наемников пополнили свой словарный запас нецензурных ругательств парой экзотических фраз.
Как там поется в запрещенных частушках… страшнее смеха зверя нет! И когда по плану состоится ближайший торжественный королевский выезд? На горные курорты… Правда, построению обширных планов обстановка не способствовала.
– Эй, Лин! – окликнул замершую у стены девушку знакомый голос с дальнего столика. – ты вовремя! Мы тут празднуем…
– Что? – резко развернулась ведьмочка, скривив лицо в улыбке, больше напоминающей оскал. – Опять новый год?!!
Потерев вновь занывший бок, она двинулась к некромантам, рассевшимся в углу. Мало ей было синяков, полученных сегодня в Школе мастера Ромаша… к их обширной коллекции чуть не добавилась еще пара, в форме подков!
– Присоединяйся! – широким жестом обвела заставленный мисками и стаканами стол Милава.
Лина молча присела на край длинной скамьи и прислушалась.
Двое аспирантов первого года спорили о преимуществах того или иного вида защиты. Один из них, маг‑стихийник, специализировался на защитных чарах, второй, алхимик – пироман, изучал горное дело и специализировался на взрывчатых смесях. Лин заинтересовалась… спор двух вспыльчивых молодых выпускников, подогреваемый пивом, которого заинтересованная Мила явно не жалела, плавно перетек на чары, используемые в дворцовом Граде, вероятность и способы успешного их обмана и вот‑вот грозил перейти на личности. С применением мощных магических эффектов. Как говорят, спорили маг с алхимиком – взорвали полгорода.
Близнецы безучастно сидели рядом, терпеливо снося толчки соседей. Грустно глядя в полные кружки, они дружно вздыхали, вспоминая, как стремительно улетают дни… и время экзаменов неумолимо приближается.
– Посслушайте! – неожиданно ввинтилась между уже замахивающимися друг на друга аспирантами девушка, приобнимая их за плечи и предвкушающе улыбаясь. – Не доводите до крови. Спорим, я докажу, что вы оба не правы, и охрана Града вполне проходима… для меня.
Ребята подозрительно и недоуменно уставились на возникшее рядом мелкое чудо. И вовсе даже не дружелюбное, а весьма опасное и непредсказуемое, судя по хищному блеску карих глаз. Хотя рост, ясное, бесхитростное лицо и эмблема третьего курса кафедры алхимии твердили об обратном.
– Зачем это тебе? – хором спросили они.
– Скажем так, у меня есть свой шкурный интерес… А еще мне очень хочется сохранить в целости это заведение. В редкой таверне встретишь такую дружелюбную и понимающую атмосферу!
… немного поспорив, сошлись на том, что ранним утром Лин пройдет в дворцовый парк, любым способом перебудит охрану и, что являлось основным условием успеха, выскользнет незамеченной.
– И если все пройдет отлично, с вас, господа аспиранты, ужин… или обед… в лучшем заведении Северного луча для всех присутствующих! – Лин сделала широкий жест рукой, обводя всех сидящих за столом. – Когда я скажу…
– Ну а в случае провала от тебя останется мокрое место, – заметила Милава. Аспиранты ошеломленно молчали, почти напуганные масштабом затеянного спора, и, похоже, начали жалеть об этой встрече.
– Это мои проблемы, не так ли? – равнодушно пожала плечами Лин.
Они ударили по рукам.
ОХ, РАНО ВСТАЕТ ОХРАНА…
Когда прохлада раннего утра еще не перешла в гнетущую духоту поздней весны, обещающей вскоре обрушиться на земли Ронии испепеляющим жаром лета, Лина неторопливо шла мимо ворот Дворцового града. Вдоль опутанных еще не увядшей зеленью стен… к малой южной калитке. И стражи около нее, конечно же, не наблюдалось. Дисциплина здесь хромала на обе ноги, все от последнего пажа до наследника, надеялись на магию, и особых взысканий отлучившихся с поста стражей не ожидало. Не в этот раз, злорадно подумала Лин.
Древние чары, кровавые чары, наложенные на фундамент еще во времена Радужной империи, прекрасно хранили дворцовый покой от чужих…
Девушка подошла к калитке и ласково погладила древние камни стен, чувствуя, как покалывают пальцы насторожившиеся, ощетинившиеся тысячами невидимых игл чары.
– Ну, мой хороший, пусти меня… – ласково шептала Лин, будто бы успокаивая норовистую лошадь, или скорее, сторожевого верра, – … я же родная кровь… Эйден‑ра. И спешу сюда по маленькому, личному, абсолютно никому не интересному делу… из живущих здесь. Пропусти меня, мой хороший, мой верный страж… пропусти… – в голосе ведьмочки появились молящие, соблазняющие нотки, которые обволакивали камни, успокаивая и убеждая их в том, что она действительно имеет право пройти здесь.
– Вот и молодец! – Лина проскользнула в приоткрытую дверь, напоследок нежно коснувшись стены, и легкой призрачной тенью заскользила по шелковистой травке.
Прятавшаяся за ближайшим углом компания дружно выдохнула, смешав облегчение и восхищение. Не раз и не два капризные чары не желали пропускать пришедших во дворец людей. Хорошо, если обходилось параличом или легким ударом… некоторых приходилось соскребать со стен и мостовой. Так что прислуге, страже и кое‑кому из придворных приходилось носить специальные амулеты, что бы не пострадать от шипов самого бдительного и верного стража.
А Линара… в Эйденах все же текла кровь основателей Радужной империи, пусть и изрядно разбавленная временем. В тот единственный раз, когда она посещала дворец, амулет ей не потребовался, как и сейчас.
Дворец представлял собой многоуровневую постройку, полную запутанных переходов, анфилад, залов и зальчиков, и с высоты птичьего полета напоминал неаккуратную трехлучевую звезду. Центральное здание было построено из серого с синими прожилками камня, неуклюжие крылья – из старого черного дерева. Вокруг был разбит великолепный парк, среди вековых деревьев которого искусно скрывались хозяйственные постройки, казармы и многое другое.
Немного поплутав по тенистым тропинкам, Лина вышла к длинному бревенчатому бараку, очень похожему на тот, где размещалась школа боевых искусств, только одноэтажному. Лина осторожно выглянула из‑за дерева. На полянке перед входом никого не было. И здесь непорядок!! Ай‑яй‑яй! Позади к зданию почти вплотную подбиралась роща великолепных многовековых дубов… совсем замечательно! Нехорошо улыбаясь, девушка скользнула за угол дома. Взобраться на пологую крышу, форсировав стену – дело пары секунд, особенно имея под рукой прекрасные крюки, вбитые в бревна. Лестница на случай пожара!
Мягким кошачьим шагом пройдясь по черепице, она достала темный флакон, и разлила едкую пахучую жидкость по самому краю. Тонкой струйкой она потекла в водостоки. Аккуратно подожгла и отступила назад, наблюдая, как занимается несильное полупрозрачное пламя, как оно бежит вниз, растекаясь по бревнам, забирается в щели ставень и косяков… прошло несколько минут. Внизу послышался шум, что‑то упало… крупное такое, вроде шкафа, или стражника. Хищно оскалившись, припавшая к крыше ведьмочка наблюдала сквозь пляшущие по крыше короткие язычки синего пламени, как из барака с воплями: "Пожар! Горим!",начали выскакивать полуголые здоровяки. Пару мгновений понаблюдав за их суетливыми метаниями по поляне, Лина неторопливо поднялась, достала из‑за спины риолон и… грянуло!
… ранним весенним утром, где‑то около пяти, весь дворец был поднят на ноги, когда в умиротворенной весенней тишине разнеслось на весь парк удалое:
Ой, рано встает охрана,
Гвардейцы толстощекие!
Королевская охрана,
Вместо пик вам щетки, эх!
Безопасность обеспечивает
Гвардия дворцовая!
От собачки убегают
Кони ваши гордые!
Кто же вас боится,
Воробьи бездомные?
В обмороке стелются
Дамочки придворные!
Ой, рано ли встает охрана,
Гвардейцы толстощекие?
Королевская охрана,
Вместо пик вам щетки, эх!
Звонкая песня подняла всех: их Величества, его Высочество, герцогов, графов и баронов, пажей и камергеров, их жен, любовниц и слуг. В конюшнях бесновались одичалые кони, в псарнях заливались истерическим лаем гончие. У поваров подгорели булочки, скисло молоко и опустились только что взбитые сливки.
В течение целых трех минут гвардейцы тупо наблюдали за пляшущим на крыше, среди пламени… кем‑то. Затем с боевым кличем кинулись на штурм барака… и, ругаясь, отскочили назад. Иллюзорное пламя, как оказалось, ожигало не хуже обычного. Нечто издевательски помахало рукой, звонко выкрикнуло:
– С добрым утром! – и, развернувшись, исчезло.
Опомнившись, стражники, кто в чем был, дружно обежали вокруг казармы, но никого не обнаружили. Вероятно, они пребывали в глубоком шоке, потому что, внимательнейшим образом обследуя рощу, так и не сообразили посмотреть наверх. Где, в развилке самого старого и толстого дуба, и стояла, плотно вжавшись всем телом в шершавый ствол, Лина. Она прикрыла глаза, не решаясь наводить даже легкую иллюзию, а по лицу блуждала улыбка довольной кошки.
И никто ничего не узнает. Пока… на счет никогда ведьмочка не стала бы зарекаться, хотя и приняла все меры предосторожности. Чары послушно доложат, что никого постороннего в Граде не было, потому что послужила пропуском древняя кровь. Иллюзорное пламя совершенно безобидно, и не оставит на стенах ни одной подпалины, исчезнув через пару минут, а эликсир‑катализатор бесследно испарится парой‑тройкой минут спустя. Одежда и внешность… волосы тщательно убраны, лицо измазано пылью простая рубаха и штаны из небеленого полотна еще более затруднят опознание хулигана. Вот только риолон… хотя вряд ли кому‑то придет в голову проверить магический фон именно на остаточные магические колебания такой необычной частоты. Да и затухли они…
В тот момент, когда стражникам в голову дружно вломилась мысль посмотреть наверх, в рощу явился сам капитан гвардии, в сопровождении начальника караула и старшего придворного камергера. Увидев это обгорелое, исцарапанное (шиповником) и одетое категорически не по уставу сборище он побурел лицом и рыкнул перекрывая гомон:
– Смирррна!!!
Опустим же завесу милосердия (и цензуры) над последовавшим за сим монологом. И посочувствуем стражникам, получившим годовую норму наказаний.
В общем, Лина поспешила убраться из дворца, пока здесь не появился придворный маг.
Долги надо отдавать. Это понятно… естественно и очень приветствуется в приличном обществе. Но иногда сей процесс выливается в такое действо, которого и врагу не пожелаешь, а долговая тюрьма покажется милым домом.
Лучший трактир Северного луча носил пафосное название "Золотая корона" и располагался в пределах первого, или придворного, круга, совсем не далеко от Главных ворот. Двухэтажное кирпичное здание веселого розового цвета с желтыми горизонтальными полосами, резными ставнями и ажурными решетками на окнах, с милым садиком на крыше. Приличная кухня, отличные вина и практически заоблачные цены… что гарантированно отваживало от него всяческий плебс. Трактир располагался на бойком месте и пользовался заслуженным успехом у придворных всех мастей и рангов.
Но в один далеко не прекрасный жаркий весенний день он подвергся варварскому набегу. Сад‑на‑крыше сняла на полдня группа молодых людей. Веселых студентов и кислолицых аспирантов Школы искусств, выгонять которых с самого начала не было никаких причин, тем более что нескольких форменных мантиях красовались черепа некромантов и огненные шары магов, а потом стало совершенно невозможно… и поздно.
Следует признать, что они все оплатили. И несколько литров молодого вина, и целый котел фирменного плова, и сломанный стол…
Именно в этот день Их величества традиционно выезжали в летнюю резиденцию, расположенную в Столичных горах. Торжественное шествие сопровождали: наследник престола, придворный маг, трое членов Совета, включая герцога Эйдена, два графа‑камергера, отряд ливрейных лакеев, пять горничных, семь камеристок и две гвардейских полусотни. Ничего особенного, рутина…
А хозяин трактира в это время сидел на кухне, хватаясь попеременно то за грудь, то за голову и стаканами пил успокоительное…
Ну, разумеется, сначала он бегал вокруг развеселившихся гостей, пытаясь их урезонить. Не петь так громко, не ругаться, не танцевать… Потом к принявшим по бокалу вина студентам присоединилась группа не менее веселых посетителей с нижнего этажа. Младшие пажи и камергеры, под ноги которым и свалился хозяин, споткнувшийся о чью‑то ногу. Через четверть часа с крыши донеслись новые разухабистые песни, а потолок мелко затрясся.
Когда оттуда донеслись первые слова запрещенной хулительной песни одного геронийского барда, хозяин послал наверх последних вышибал, обреченно закатил глаза и провалился в глубокий обморок.
Охранники и вышибалы здесь были первоклассные. И на амулеты с щитами никто не скупился… мало ли, кто в гости зайдет? И комплекции они были впечатляющей… да не помогло. Против не знающих удержу студентов‑недоучек.
Двое тихо и мирно спали на втором этаже, после того, как один из аспирантов попытался доказать, что усыпляющие чары являются эффективным защитным заклинанием. Оно заковыристо срикошетило от амулетов второго аспиранта, немного усилилось, и помимо не предусмотревших такой подлости охранников, усыпило помощника повара, официантку и трех посетителей с первого этажа.
Еще двое, снесенные с узкой лестницы узконаправленной звуковой волной, нянчили переломанные конечности и ноющие уши. Тилан, просто пытавшийся увеличить громкость музыки, искренне извинился…
Под четвертым вышибалой лестница на крышу просто рухнула. Потому что Лина, неожиданно глубоко задумавшись о возможностях артефактов высшего уровня, совершенно машинально принялась Щупом выдергивать из нее длинные железные гвозди. Оглядев горку железного мусора и прислушавшись к цветистым пожеланиям и проклятиям снизу, ведьмочка воровато оглянулась, и, приняв самый невинный вид, смела их на пол. Пока никто не заметил…
Так что прибывшая на подмогу вторая смена просто не смогла подняться. И пока они раздумывали, принести садовую лестницу или взобраться наверх по внутренней стене, увитой диким виноградом, студенты наконец наладили звуковые чары. И хором принялись выводить очередную песню.
Не так уж они были и пьяны, просто халява и свобода ударили в голову.
Аспиранты, забившиеся под какое‑то дерево, с ужасом и восхищением наблюдали за творящимся непотребством. Счет за ущерб возрастал с каждой минутой! Когда Лина, встав, торжественно заявила, что петь присутствующие не умеют… и пусть возьмут у нее пару уроков… ребята обреченно пожали плечами, смиряясь с долговой тюрьмой, и налегли на остывающие закуски.
Легко вскочив на стол, ведьмочка грациозно потянулась и бросила цепкий насмешливый взгляд на улицу. Ворота Дворцового града медленно открывались…
Кони споткнулись, трубачи поперхнулись, а королева уронила пудреницу, когда мощный небесный глас донес до величественно выступающего на улицы столицы кортежа: "Куда идет король, большой, большой секрет!!!"
И каково это, невозмутимо продолжать движение под льющееся с неба: "Тра‑ля‑ля, тра‑ля‑ля!! Завтра грабим короля… ". И спокойно попросить наследника не обращать внимания на издевательское: "А мы разбойники, разбойники, разбойники… "
Придворные столбенели, бледнели, краснели и плевались, королева гневалась, охрана тревожно озиралась и тихо зверела, придворный маг затаенно улыбался…
Крррасота!!
Два притопа, три прихлопа, и изящный тонконогий резной столик сложился под Линой, как картонная коробка. Дико хохоча, компания сидела на полу, корча зверские рожи. Осторожно выглянув за перила, ведьмочка щелкнула пальцами, и всех окатило мелкой и холодной водяной пылью.
– Ты чего!!! – завопили на разные голоса присутствующие.
Она скромно потупилась и пальчиком показала в сторону дворца. Мгновение тишины сменилось неразборчивыми выкриками и суетой у отсутствующей лестницы.
– Вниииз! По стене!! – командирским голосом рявкнула Лин, подавая пример.
Пока разъяренные таким откровенным издевательством гвардейцы (кое‑кто узнал голос!) во весь опор неслись к обнаруженному таки источнику звуков, студенты, аспиранты, пажи и камергеры, оставляя на ветках клочья одежды спускались вниз по столетним плетям винограда, оплетающих дворовую стену таверны. И прыснули в разные стороны, плутая по переулкам, как зайцы по лесу.
И остались на поживу страже три разбитые бутылки, две засохшие ватрушки и зеленая лягушка. Она жила в большом аквариуме, и ее возмущенное кваканье далеко разносилось в звонкой зловещей тишине.
На допросе хозяин трактира ничего внятного сказать не смог. Память отшибло начисто…