Скрытая функция мнения: социальный контроль

Во время работы 25-й ежегодной конференции Амери­канской ассоциации исследователей общественного мне­ния в 1970 г. психолог Брюстер Смит из Чикагского университета, выступая на заседании по теме «Теоретические проблемы общественного мнения», констатировал, что исследователи «еще всерьез не занимались проблемой, ка­ким образом мнения индивидов вызывают социальные и политические перемены»²¹.

Проблема не может быть решена, потому что никто не замечает способности общественного мнения оказывать давление. Рациональная же концепция не объясняет дав­ления, которое общественное мнение может оказывать, если имеет хоть какое-то влияние на правительство и граждан. Рациональность может просветить, вдохновить, заинтересовать, но этого недостаточно, чтобы оказывать такое давление, которого, по словам Дж. Локка, не выдер­жит ни один человек из десяти тысяч. А тот, кто лишился поддержки людей, говорил Аристотель, не может оста­ваться правителем. Д. Юм тоже считал, что только на мне­нии держится правительство. И это касается, писал он в «Трактате о человеческой природе», как самых деспотич­ных и самых воинственных правительств, так и самых свободных и самых популярных. Власть общественного мнения легкообъяснима, если его рассматривать как со­циальный контроль. В письме, датированном 50 г. до н.э., Цицерон сообщает своему другу Аттику, что его ввело в заблуждение общественное мнение (publicam opinionem). Даже в самом первом известном нам сегодня случае упот­ребления термина «общественное мнение» он использует­ся для обозначения не хорошего и разумного суждения, а скорее своей противоположности.

Рациональная концепция общественного мнения опи­рается на представление о хорошо информированном гражданине, способном тонко аргументировать и четко формулировать свои суждения. Она делает акцент на пол­итической жизни и политических противоречиях. Боль­шинство авторов, разделяющих ее положения, признают, что только малая группа информированных и заинтересо­ванных граждан действительно участвует в таких дискус­сиях и формирует суждения. Однако концепция обще­ственного мнения как социального контроля затрагивает всех членов общества. Поскольку участие в процессе, угро­жающем изоляцией и вызывающем страх перед изоля­цией, не является делом добровольным, то социальный контроль оказывает давление и на индивида, опасающегося изоляции, и на правительство — оно также может ока­заться в изоляции и быть свергнутым без поддержки об­щественного мнения. Пример ЮАР показал, что в нынеш­нее время целая страна может подвергнуться изоляции в мировом мнении, пока не изменит своей позиции под его давлением.

Концепция общественного мнения как социального контроля не затрагивает качества аргументации. Решаю­щее значение имеет тот из двух противоборствующих ла­герей, у которого хватит сил запугать противника изоля­цией, отвержением и остракизмом. В начале этой книги мы уже говорили о значении восприятия людьми силы противоположной стороны, проиллюстрировав это «сдви­гом в последнюю минуту» во время федеральных выборов в Германии в 1965 и 1972 гг. Столкнувшись с аналогич­ным явлением во время президентских выборов в Амери­ке в 1940 г., Лазарсфельд попытался объяснить его в тер­минах индивидуальной психологии как «эффект прицеп­ного вагона» — каждый хочет оказаться на стороне побе­дителя, если интерпретировать это в терминах социаль­ной психологии. Никто не хочет оказаться в изоляции. И «эффект прицепного вагона», и «спираль молчания» бази­руются на всеобщем убеждении, что индивиды следят за усилением или ослаблением различных группировок в своем окружении. Однако мотивация этих наблюдений различна. Более того, теория спирали молчания подчер­кивает постепенное нарастание изменений в результате непрерывного социального процесса, в то время как тео­рия «прицепа» предполагает скорее внезапный скачок от одной позиции к другой, основанный на новой информа­ции о том, кто впереди. Обе эти теории можно использо­вать одновременно²².

Многие писатели давно интуитивно осознали, что по­беда или поражение в процессе общественного мнения не зависит от правоты или заблуждений. Как отмечал немец­кий правовед Иеринг в 1883 г., осуждение как наказание за отклоняющееся поведение не имеет рационального харак­тера, который легко улавливается в неодобрении «некор­ректного логического заключения, ошибки в решении арифметической задачи, неудачного произведения искус­ства». Он скорее подчеркивается «осознанной и неосоз­нанной реакцией сообщества на то, чтобы отстоять свои интересы, защитить себя в целях общей безопасности»²³. Иными словами, речь идет о сплоченности и ценностном единстве в обществе. Последнее может включать только моральные ценности — добро и зло — или эстетические ценности — красиво и уродливо, — если только они содер­жат эмоциональные компоненты, способные источать уг­розу изоляции или страх перед изоляцией.