Слово десятое Святого Марка. Главы о трезвении

1. Кто, по Евангелию, только веру­ющий, тот верою передвигает гору своего злонравия (Мф.21,21), безостановочным низвращением отталкивая от себя бы­вшую в чувстве склонность к тому, чтобы быть под чувством. Кто же может быть учеником, тот, принимая от Слова руками укрухи хлебов ведения, питает тысячи (Мф.14,19), показывая самым делом умножающуюся силу Слова. А кто возмог быть апостолом, тот исцеляет всякий недуг, всякую болезнь, изгоняя бесов (Мф.10,1), то есть прогоняя действие страстей, исцеляя недугующих, то есть лишенных бла­гочестия приводя надеждою к навыку в нем, и разболевшихся леностью поднимая словом веры; ибо кому поведено наступать на главу змей и скорпионов (Лк. 10,19), тот истребляет и конец греха.

2. Суббота суббот (Лев. 16,31) есть душевный покой разумной души, которая, отвлекая ум даже от всех Божественнейших «словес», сокровенно заключенных в существах (сотворенных), в восторге люб­ви всецело облекла его в Единого Бога и таинственным богословием соделала ум совершенно недвижимым от Бога.

3. Жатва жатвы (Лев.23,10) есть вся­кое недоступное (для других) созерцание Бога, составляющееся в уме недоведомым (для нас самих) образом после тайного умозрения мысленных вещей, (созерца­ние), которое надлежащим образом при­носит тот, кто от видимых и невидимых созданий достойно почитает Создавшего.

4. Проводящий Евангельски шестой день, умертвив предварительно первые движения греха, добродетелями достига­ет в состояние бесстрастия, чистое от вся­кого зла, субботствуя (Исх.16, 29-30) умом даже от самого тонкого представле­ния страстей в воображении. А прешед­ший Иордан (Быт. 32,10.22.30) перено­сится в страну ведения, в которой ум, таинственно созидаемый миром, бывает в духе Божиим жилищем.

5. Кто шестой день (Чис.29,29) боже­ственно исполнил приношением дел и мыслей, и сам с Богом хорошо совершил свои дела, тот созерцанием перешел вся­кое существо, подчиненное естеству и вре­мени, и приведен в тайное зрение веков и вечного, недоведомым образом суббот­ствуя умом, (и празднуя) всецелое оста­вление существ сотворенных и возвыше­ние над оными. Если же кто сподобился восьмого (дня) (Чис.29,35; Лев.23,36) и воскрес из мертвых, (то есть от всех по Богу чувственных и мысленных и слов, и помышлений), тот начал жить блаженною жизнью Божиею (закона, который поис­тине справедливо и называется жизнью, и есть жизнь), поелику он сам по обожению сделался богом (Ин.10, 34).

6. Все видимое имеет нужду в кресте, то есть в таком состоянии, которое бы удерживало все производимое крестом в чувстве; все же духовное имеет нужду в погребении, то есть всецелой неподвиж­ности производимого сим погребением в уме. Ибо когда уничтожается вместе с дей­ствием на нас тех (явлений) и всякое ес­тественное действие и движение, тогда ра­зум, будучи только сам в себе и как будто воскрешенный из мертвых, является пре­выше всего, что от него имеет очертание, и ничто по естественному отношению со­вершенно не имеет с ним сродства. Ибо по благодати, а не по естеству бывает спа­сение спасаемых.

7. Пока умом совершенно не выйдем из обычного прилепления к существу нас самих и ко всему, что после Бога, мы не приобретем неизменности в добродетели. Когда же любовью достигнем сего досто­инства, тогда познаем силу Божия обето­вания, ибо достойные должны веровать, что там непоколебимое утверждение, где сперва ум любовью утвердит свою силу. Ибо не исшедши из себя и из всего, что возможно помыслить, и не установив себя в молчании, которое превыше мышления, ум не может быть свободен от изменя­емости, (свойственной) всему.

8. Всякое мышление непременно за­ключает в себе множественность или, по крайней мере, двойственность. Ибо мышление есть среднее отношение некоторых крайностей и обоим соприкасается: мыс­лящему и мыслимому. Но ни одно из них не сохраняет совершенно несложности. Ибо мыслящее есть нечто подлежащее, ко­торое необходимо имеет сопримышляемую с ним силу быть мыслимым (силу представлять себя в самосознании отдельным от себя. Притом необходимо остается двойственность), или подле­жащую сущность, которой принадлежит эта сила. Ибо никакое из существ не есть всецело, само по себе, простое некое суще­ство или мышление, нераздельная едини­ца. Бог же, назовем ли Его сущностью, не имеет естественно сопримышляемой с Ним силы быть мыслимым так, чтобы Он был сложен; назовем ли Его мышлением, не имеет естественно подлежащей сущности, удобоприемлемой для мышления. Но Бог Сам, по сущности, есть мышление, и весь мышление, и Един, и превыше сущности весь, и превыше мышления весь; посему и нераздельная единица, не имеющая час­тей и простая. Следовательно, кто некото­рым образом имеет мышление, тот еще не вышел из двойственности; а кто совершен­но оставил его, тот некоторым образом взо­шел в единство, по превосхождению от­ложив силу мышления.

9. В множественности есть разность, и несходство, и различие, обрестись же вне сего в Боге, истинно Едином и единствен­ном, значит возвыситься выше множе­ственности к созерцаниям о Боге. И это показывает Моисей, который вне полка водрузил скинию (Исх. 33.7,11-23) ума и потом беседовал с Богом. Ибо небезопас­но словом произносимым покушаться вы­сказать неизреченного, ибо произносимое слово заключает в себе двойственность и более. А вернее без гласа единою душою зреть сущее, потому что (тогда) пребывает она в нераздельной единице, а не во мно­жественности. Ибо архиерей, которому повелено было едва однажды в год входить во Святая Святых (Евр.9,7) внутрь заве­сы, научает (нас), что только одному тому, кто прошел двор и святое и вступил внутрь Святая Святых, то есть, кто миновал все ес­тество чувственных и мысленных (существ) и сделался чистым от всякого свойства, сообразного временному бы­тию, должно непокровенным и обнажен­ным умом приступить к видениям о Боге.

10. Великий Моисей, поставив скинию свою вне полка, то есть, утвердив мысль и ум вне видимого, — начинает покло­няться Богу (Исх.34,8) и, вшедши во мрак (Исх.20,21), в невидимое и невеществен­ное место ведения, там пребывает, посвя­щаемый в священнейшие тайны.

11. Кто исполняет закон во внешней жизни и поведении, тот свободен только от одних последствий злонравия, закалая в жертву Богу неразумное действие стра­стей, и таковой для спасения довольству­ется сим образом (действий) по причине духовного младенчества.

12. Истинно возлюбивший Евангель­скую жизнь истребил и начало, и конец своего злонравия, и делом и словом про­ходит всякую добродетель, принося жерт­ву хваления и исповедания; избавившись от всякого беспокойства, (происходящего) от действия страстей, и, будучи в уме сво­боден от борения с оным, имеет только в надежде будущих благ ненасытное на­слаждение, питающее душу.

13. Страх геенны поощряет начинаю­щих (подвиг добродетельный) избегать зло­нравия; желание же воздаяния благ подает преуспевающим усердие к совершению благого; а таинство любви возвышает ум превыше всего сотворенного, соделывая его слепым ко всему, что после Бога. Ибо одних тех, которые ко всему, что после Бога, сделались слепыми, Господь умудряет (Пс.145,8), показывая им Божественнейшее.

14. Возжелав ведения, неподвижно дол­жен утвердить «стояла» (основания) (Исх.26,19) души пред Господом, как Бог гово­рит Моисею: «ты же зде стани со Мною» (Втор.5,31). Должно знать, что есть различие даже между стоящими пред Господом, если только любознательные не небрежно прочтут сие: «суть нецыи от зде стоящих, иже не имут вкусити смер­ти, дондеже видят Царствие Божие при­шедшее в силе» (Мк.9,1). Ибо не всем сто­ящим пред Ним, Господь всегда является со славою, но к новоначальным приходит в рабском виде (Флп.2,7), а тем, которые могут последовать за Ним, восходящим на высокую гору преображения Его (Мф.17), Он является во образе Божием (Флп.2,6), в котором был, «прежде» даже «мир не бысть» (Ин.17,5). Тот же Господь может тем же образом являться и всем при Нем находя­щимся, но одним так, другим иначе, по мере веры каждого, открывая им различ­ные созерцания.

15. «Восходит солнце, и заходит солн­це» (Еккл.1,5), говорит Писание. Посему и Слово иногда кажется стоящим высоко, иногда низко, то есть по достоинству и соразмерности и сообразности проходя­щих добродетель и обращающихся вокруг Божественного ведения. Но блажен, кто, подобно Иисусу Навину (Нав.10.12,13), удерживает в себе незаходимым Солнце правды, во все продолжение дня злобы (Мф.6,34) настоящей жизни, описуемое вечером и неведением, чтобы возмог он законным образом прогнать восставших на него лукавых бесов.

16. Кто проходит любомудрие, (осно­ванное) на благочестии, и ополчается на невидимые силы, тот должен молиться, чтобы в нем сохранились и естественное рассуждение, имеющее свет соразмерный (с его силою), и просветительная благодать (Святого) Духа, ибо то (естественное рас­суждение) деятельным исполнением запо­ведей, как наставник, руководит плоть к добродетели; сия же (благодать Святого Духа), просвещая ум, возводит его к тому, чтобы он всему предпочитал сожитие при мудрости (Прем. 7,8; 8,9), которою разо­ряет и твердыни злонравия, и «всяко возно­шение взимающееся на разум Божий» (2Кор.10,5). Сие показывает молитвою своею Иисус Навин, прося, чтобы солнце стало против Гаваона, то есть, чтобы со­хранялся оный незаходимый свет боговедения над горою умственного созерцания, а луна — против дебри (Нав.10,12), то есть, чтобы естественное рассуждение, лежащее над плотскою немощью, пребыло неизменным (в отношении) добродетели.

17. Сидящие «страха ради Иудейска» в Галилеи в горнице, «дверем затворенным» (Ин.20,19), то есть по страху от духов злобы безопасно живущие во стране от­кровений, на высоте Божественных со­зерцаний, затворив чувства, как двери, принимают приходящее недоведомым об­разом Божие Слово, Которое является им без чувственного действия и возвещени­ем мира (ст.19,21) дарует им бесстрастие, а дуновением (ст.22) — разделения Духа Святого, и подает власть на лукавых ду­хов (Мк.16.17), и показывает им знамения (Ин.20,20) Своих тайн.

18. Земля Халдейская (Деян.7,4) есть житие в страстях, в котором созидаются и получают поклонение идолы грехов. Месопотамия же (ст. 2) (Месопотамия значит страна между реками) есть житие, ко­торое приобщается обоим противным нравам. А земля обетования (Евр.11,9) есть состояние, исполненное всякого бла­га. Итак, всякий, кто, подобно ветхому Из­раилю, возвращается к ветхому своему навыку, опять низвлекается к рабству стра­стей, лишаясь данной свободы.

19. Замечания достойно, что никто из святых, как мы видим, не сходил в землю Вавилонскую, ибо неприлично и несоглас­но с разумным понятием, чтобы любящие Бога избирали вместо благого худшее; если же некоторые из них вместе с наро­дом неволею были отведены туда, то под сими мы разумеем тех, которые не по вы­бору более предпочтительного, а потому, что сего требовало спасение (ближних), ради руководствования нуждающихся (в нем) оставляют высшее слово ведения и проходят учение о страстях. Посему и великий апостол решил, что полезнее пре­бывание его во плоти (Флп.1,24), то есть ради учеников для нравственного их научения; хотя он имел и совершенное же­лание разрешиться (ст. 23) от нравствен­ного научения других и быть со Христом в превысшем мира и простом созерцании мысленном.

20. Отходит от плоти (2Кор. 5,8) тот, кто от деятельного навыка прешел к навы­ку ведения, восхищаемый, как облаками, высшими разумениями в прозрачный воз­дух тайного созерцания, чтобы возмог быть с Господом. Непременно же отходит от Гос­пода (ст. 6), кто не может без чувственных действий чистым умом созерцать по мере сил высшие разумения и не вмещает про­стого слова о Господе без гаданий (без образов и сравнений).

21. В Священном Писании мы видим посредством различных гаданий облека­емого плотью Бога и слово Божие; но еще не видим мысленно бесплотного и просто­го, Единого и единственного Отца, как мысленно увидели Его в бесплотном, Еди­ном и единственном Сыне, по сказанно­му: «видевый Мене виде Отца, и, Аз во Отце, и Отец во Мне» (Ин.14.9,10). Сле­довательно, нужно много разума, чтобы, проникнув сперва сквозь покровы речений, (сказанных) о Слове, мы, таким образом, возмогли чистым умом узреть Его, стояще­го обнаженным и показывающего Себя человеком. Посему благочестиво взыску­ющему Бога необходимо не быть связану ничем из сказанного, чтобы он в неведе­нии вместо Бога не принял (сказанного) о Боге, то есть, чтобы он на преткновение себе (обманчиво) вместо Слова не возлюбил только сказанное (в буквальном смысле) в Писа­нии и чтобы Само Слово не удалилось от ума, который, держа одежды, мнит дер­жать Самое бестелесное Слово, подобно той Египтянке, которая удержала не Иоси­фа, но одежду его (Быт 39,12), и тем древ­ним людям, кои, пленившись одним види­мым благолепием, в неведении «послужиша твари паче Творца» (Рим.1,25).

22. Когда ум отвергнет многие лежа­щие на нем мнения о словах истины, тог­да является ему ясное слово истины, дает ему залоги истинного ведения и прежде принятые им мнения снимает, как чешую (Деян.9,18), со зрительных сил, как бы с божественным и великим апостолом Пав­лом. Ибо мнения, (прилепленные) только к одним изречениям Писания, и пристраст­ные созерцания в чувстве видимых вещей, действительно суть чешуя, лежащая на презрительной силе души и удерживающая прехождение к чистому слову истины.

23. Кто доблестно победил страсти те­лесные, и довольно подвизался против лукавых духов, и изгнал их умышления из страны души своей; тот должен молить­ся, чтобы ему дано было чистое сердце и дух правый обновлялся во утробе его (Пс.50,12), то есть, чтобы он совершен­но избавился от злых помыслов, и по дару благодати исполнился Божественных мыс­лей, и, таким образом, соделался мыслен­ным миром Божиим, светлым и великим, состоящим из нравственных, естествен­ных и богословских созерцаний.

24. Сердце чистое (Пс.50,12) есть то, которое представило Богу память, совер­шенно безвидную (чистую от впечатлений) и не имеющую образов, и готово принять одни напечатления Божий, от которых оно обыкновенно делается светлым.

25. Некоторые из любознательных спрашивают, каким образом будет разли­чие между вечными обителями и обетованиями? По определенному ли месту или по мысленному представлению духовно­го различия, обособляющего качество и количество каждой обители? И одним ка­жется (справедливым) первое, другим же второе. Ибо познавший, что значит ска­занное: «Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк.17,21), и: «обители многи у Отца» (Ин.14,2), примет второе.

26. Кто Божественным желанием по­бедил душевное расположение к телу, тот сделался неограниченным (возвысился над ограниченностью), хотя он и на­ходится в теле. Ибо Бог, привлекающий вожделение желающего, без сравнения превыше есть всего и не попускает жела­ющему привязать вожделение свое к чему-либо из того, что после Бога. Итак, да воз­желаем Бога всею крепостью вожделения нашего и сделаем, чтобы наше свободное избрание не было одержимо ничем телес­ным, и поставим себя расположением (ду­шевным) превыше всех, поистине чув­ственных и мысленных вещей; и (тогда) мы волею не примем никакого вреда от есте­ственной жизни относительно того, чтобы быть с Богом, неописанным по естеству.

Вопрос: Во всякое ли время входит че­ловек в сие состояние?

Ответ: Благодать непрестанно пребы­вает с человеком, и от юного возраста вко­ренилась в нем, как закваска, проникла его, и, как бы нечто естественное и срос­шееся с ним, становится сопричастницею ему; и хотя едина есть благодать, но дей­ствует она многообразно, как хочет, про­мышляя о пользе человека. Иногда же воз­жигается и разгорается более, иногда же тише и умереннее. Самый свет по време­нам более возгорается и сияет, иногда же удаляется, и бывает сумрак. И светильник всегда горит и светит; когда же бывает очищен, то не дает более света, то есть становится более явным в причастии любви Божией; иногда же и соприсносущий свет тускнеет. Некоторым же во свете явилось знамение креста и впечатлелось во внутреннем человеке. Некогда (случилось), что человек в молитве пришел как бы в ис­ступление и видел себя стоящим в алтаре в церкви, и приносимы были ему три хлеба, как бы на елее заквашенные; и чем более он вкушал их, тем более они умножались и увеличивались. И в другое время являлось как бы некоторое светлое одеяние, какого нет на земле в веке сем и какое не может быть сделано руками человеческими. По­добно тому как Господь с Иоанном и Пет­ром, восшедши на гору, преобразился, и «ризы Его быша блещащяся» (Мк.9,3), та­ково было то одеяние, и ужаснулся чело­век, облеченный в него. В иное опять вре­мя (сей свет) непрестанно виден был в сердце и отверз внутреннейший, глубочай­ший и сокровенный свет, открылся новый, светлый мир вместе с Господом хвалящий­ся и славословящий, так что человек тот, весь поглощенный оною сладостью и со­зерцанием, уже не владел собою, но был как безумный и иноязычник миру сему по причине преизобилующей любви, и сладо­сти, и сокровенных тайн, и, в то время осво­бодившись, скоро достигнул совершенной меры и был чист от греха. Но потом благо­дать скрылась, и пришло покрывало про­тивной силы. Является сие отчасти, как бы человек стал на одну степень ниже меры совершенства, то есть должно было ему, так сказать, пройти двенадцать степеней и та­ким образом достигнуть в совершенство; и в некоторое время он доходил и достигал оной меры и входил в совершенство; но потом опять умаляется благодать, и он снизшел одною степенью и стал на одиннадца­той. Если же кто богат благодатью, тот все­гда, ночью и днем, стоит в совершенной мере, будучи свободен и чист, всегда пле­ненный (благодатью) и вместе с тем носи­мый горе. И теперь, если бы те дивные да­рования, которые открылись человеку, и которых он вкусил опытом, всегда сохра­нялись в нем, он не мог бы принять (на себя) служение слова или какую-либо тяготу (ближних) и не был бы в состоянии слы­шать что-либо или заботиться о чем-ни­будь, хотя бы то касалось его самого, или о завтрашнем дне, а мог бы только лежать в угле где-нибудь, носимый горе и упоенный. Посему совершенная мера не дана ему, что­бы он возмог упражняться в попечении о братии или в служении слова. Однако «сре­достение ограды разоривши» (Еф.2,14), только состояние его таково, как бы некая мрачная сила лежала над ним. Как легкий и тонкий воздух покрывает светильник, хотя он всегда горит и светит, так и в нем над оным светом лежит покрывало. Посе­му исповедую, что таковой несовершен и не совсем свободен от греха, но, так ска­зать, и свободен, и не свободен. Средосте­ние ограды разорено и раскопано, но в не­которой части не совсем разорено, и не всегда равна была его молитва. Бывает вре­мя, когда она более возжигается, и утеша­ет, и упокоевает, но бывает время, когда она скрывается и бывает под мраком, как сама благодать устраивает на пользу человеку. Однако, входив в совершенную меру, и по временам вкушав оного века, и имея опыт (в сем), я еще не знал ни одного совершен­ного и свободного христианина. Но хотя бы кто-либо упокоевался в благодати и входил в тайны, и откровения, и в великую сла­дость благодати, однако вместе с тем грех есть внутри его. Сии по причине преизобилующей благодати и света, (находяще­гося) в них, считают себя свободными и со­вершенными, потому что имеют действие благодати, однако по неопытности погре­шают. Но я еще ни одного не видал сво­бодного, хотя и сам в некоторое время от­части входил в оную меру и могу усмотреть, какое устроение имеет совершенный.

27. Тотчас по знамении креста благо­дать так действует, умиротворяет все чле­ны, и душа по причине многой радости является, как простое, незлобивое дитя, и человек уже более не осуждает ни еллина, ни иудея, ни грешника; но внутренний че­ловек чистым оком смотрит на всех, как на одного, и одинаково радуется о всем мире, и хочет, чтобы все еллины и иудеи покла­нялись Сыну Божию, как Отцу. И отверза­ются ему двери; и он входит внутрь во мно­гие обители; и по мере того как он входит, они отверзаются ему более, и из ста обите­лей он вступает в иные сто обителей, и богатеет, и опять, когда он делается иным, ему показываются другие новые и дивные (предметы), и как сыну и наследнику ему вверяются вещи, которые не могут быть изречены естеством человеческим или сими устами и языком. В иной час, как посольствуя пред Богом, от многой любви к Нему, начинает молиться о мире, чтобы спасся весь мир, как всецелый Адам; распаляясь любовью и желая, чтобы все спас­лись, он поучает (ближних) слову жизни и Царствия, «посолствуя о Христе» (Еф.6, 20) и, сколько можно слышать, поведая небес­ные и Божественные тайны бесконечного и непостижимого века. В иной же час вооружается весь человек, облачаясь во все­оружие Божие (Еф.6,11), и принимает во­инство Небесное, и начинает поражать вражие полки, и производить там заколения многих трупов. В иной же час опять Господь действует в душе, и веселятся вза­имно душа и Господь, и бывает человек во многом свете и радости, (обращаясь) к Гос­поду и к братиям. Светильник и свет горят ночью и днем, целое же, по Божию Про­мыслу, не изменяется, и весь человек есть чист, и немногого не достает ему для того, чтобы он был таким, каким он должен быть; однако и средостение разрушено, и смерть побеждена. Иногда светильник бо­лее разгорается и светит ярче, так что че­ловек не может сносить оного сияния и блистания, но бывает как бы разрешенный. Иногда же горящий еще свет как бы мерк­нет, и ложится на нем, как завеса, некий тонкий и мрачный воздух противной силы. Посему и говорит такой человек, что он не совершенно свободен.—Вовеки слава Гос­поду. Аминь.

28. Хорошее (дело) пост, бдение, стран­ническая жизнь, однако это только труды наружной благой жизни, но чин христиан есть более внутренний, нежели сии (телес­ные добродетели), и никто не должен (толь­ко) на них надеяться. Ибо случается с не­которыми, что сии бывают причастны благодати, и злоба (вражия), укрывающа­яся еще внутри их, строит ковы, доброволь­но уступает им и не действует, но заставля­ет человека думать, что ум его очистился, и вводит потом человека в самомнение, что он совершенный христианин; и потом, ког­да человек подумает, что он свободен, и делается беспечным, тогда злоба нападает на него разбойническим образом, втайне делая засаду, и искушает его, и низводит в преисподнее земли. Ибо, если разбойники, или воины, будучи люди двадцати лет, уме­ют неприятелям строить ковы, делают за­сады, подстерегают (врагов), и нападают на них с тыла, и окружают их со всех сторон, и избивают, тем более (все сие умеет де­лать) злоба, которая живет столько тысяч лет и дело которой состоит в том, как бы погублять души. Умеет она делать тайную досаду в сердце, и в некоторые времена не действовать, чтобы ввести душу в самомнение о своем совершенстве. Основание хри­стианства есть сие, чтобы человек, сколь­ко бы (дел) правды ни совершал, не успокоивался на них и не почитал бы себя за нечто великое, но был бы нищ духом. И, если сделается причастником благода­ти, чтобы он не подумал, что достигнул чего-либо, и чтобы не возомнил о себе, что он великий человек, и чтобы не начинал учить; и, проводя добрую жизнь в великом пощении, странствовании и молитве и быв причастником благодати, невысоко думал о душе своей. Но, поистине, такое начало благодати было ему тогда в особенности ради того, чтобы он нес труд, алчбу и жаж­ду, чтобы он не был насыщен (в своем стремлении) и не почитал себя праведным и богатым в благодати, но чтобы рыдал и плакал, как плачет мать, которая имела еди­нородного сына и воспитала его, и, когда он возмужал, неожиданно умер.

(Прочих глав нет)