Слово девятое. Послание к монаху Николаю

Превозлюбленному сыну Николаю

Поелику ты прежде много заботился о спасении своем и, имея великое попече­ние о жизни по Боге, объяснил нам о себе, какими трудами и с каким пламенным стремлением желал ты соединиться с Гос­подом строгою жизнию и воздержанием, подвизаясь во всяком злострадании, во многом бдении и крепкой молитве. Ты изъяснил нам также, какие брани и какое множество плотских страстей воздвигают­ся в естестве тела и восстают на душу от закона греховного, противовоюющии зако­ну ума нашего. Ты сетовал о том, что тебя слишком беспокоят страсти гнева и похоти, и искал какого-либо способа, и разумного совета спрашивал, какие труды и подвиги употребив, ты мог бы победить упомянутые пагубные страсти. И в то время, сколько было можно, мы лично советовали любви твоей, предлагая тебе душеполез­ные разумения и мудрования и показывая, какими трудами и подвижническими усилиями с разумом и просвещенным рас­судительным ведением душа, живя по Евангелию верою, при помощи Благода­ти, может преодолеть истекающее извнутрь зло греха, особенно упомянутые страсти. Ибо от каких страстей по уко­ренившейся привычке душа наиболее восприняла как бы образ и сильнее ими привлекается, противу тех должна она предпринять и усерднейший, непрестанный подвиг, пока не покорит себе плотские и неразумные действия сердца, которым прежде сама покорялась и которыми ув­лекалась, и чрез частое воспоминание помыслов и злое поучение в них была их пленницею по причине внутреннего согла­сия с ними мыслей.

Поелику же мы на время удалены от тебя лицем, а не сердцем, ушедши в пус­тыню к истинным делателям и подвижни­кам Христовым, чтобы и нам хотя мало несколько подвизаясь и сподвизаясь с братиею, подвизающеюся противу сопротивных действий и доблественно сопротив­ляющеюся страстям, отложить леность, оттрясти уныние, отвергнуть нерадение и воспринять всякое старание и прилежание в угождении Богу. Потому и поусердство­вали мы письменно изложить искреннос­ти твоей малый совет и полезное учение, чтобы ты, с прилежанием прочитывая в малом письменном совете, нашел то же самое, вкратце изложенное, о чем лично мною говорено было тебе, как бы в при­сутствии нашем насладился духовной пользы. Итак, сын мой, начало пользы твоей о Боге должно быть отсюда. Ты должен всегда незабвенно помнить и в непрестанном (внутреннем) поучении размышлять о всех благодеяниях Челове­колюбивого Бога и о действиях Его Про­мысла, совершившихся на тебе и соверша­ющихся ко спасению души твоей, а не быть покрываемым порочным забвением или по причине уныния не вспоминать многих и великих Его благодеяний и поэтому бесполезно и неблагодарно проводить ос­тальное время. Ибо такое непрестанное памятование, как бы некое острие, прон­зая сердце, побуждает его всегда к испо­веданию, к смирению, к благодарению с сокрушенною душою, ко всякому благому усердию, к приобретению доброго нрава и благих навыков и (к исправлению) вся­кой о Боге добродетели, сердце, которое всегда с мыслью, (проистекающею) от бла­гой совести, поучается сему пророческо­му слову: «что воздам Господеви о всех, яже воздаде ми» (Пс.115:3)? Ибо когда душа помыслит о благодеяниях Человеколюби­вого Бога, от рождения на ней бывших, или от скольких бед многократно была она избавлена, или то, сколько подпавши злу и в прегрешения многократно поползнувшись волею, не предана была праведно в погибель и смерть прельстившим ее ду­хам; но (напротив) человеколюбивый Владыка, долготерпеливо презирая согре­шения и ожидая обращения ее, — ее, про­извольно работавшую чрез страсти врагам и лукавым духам, Он питал, покрывал и всячески помышлял о ней, и напосле­док благим мановением наставил ее на путь спасения, вложил в сердце ее любовь к подвижнической жизни, укрепил с ра­достью оставить мир и всякую его пре­лесть плотских сластей, украсил Ангель­ским образом постнического чина и устроил удобное принятие от св. мужей в собрание их братства. Кто, (спрашиваю), имея мысль, (руководимую) благою сове­стью, и размышляя о всем этом, не будет всегда в сокрушении сердца, имея столько обручений предварительных благодеяний, еще не сделав сам ничего благого? Не во­зымел ли бы навсегда (таковой) по рассмотрении себя твердую надежду, (раз­мышляя в себе так): «Если и тогда, как я не сделал ничего доброго, но и много со­грешил пред Ним, живши в плотских не­чистотах и в иных многих страстях, Он не по грехам моим сотворил мне и не по без­закониям моим воздал мне (Пс.102: 10), но ниспослал такие дары и благодеяния во спасение мне. Если отселе посвящу себя совершенно на то, чтобы работать Ему во всяком непорочном пребывании и исправлении добродетелей, то скольких благ и духовных дарований сподобит Он меня, укрепляя на всякое благое дело, ис­правляя и наставляя?» Имеющий всегда таковой помысл и не забывающий Божиих благодеяний, преклоняет, направляет и понуждает себя ко всякому благому обу­чению добродетели и ко всякому деланию правды, будучи всегда усерден, всегда го­тов исполнить волю Божию. Посему, воз­любленный сын мой! имея благодатью Христовою естественный разум, всегда храни в себе сие постоянное размышле­ние и благое поучение, и не будь покры­ваем пагубным забвением, или возбраня­ем унынием, которое соделывает ум суетным и уклоняет от жизни, или помра­чаем в помыслах невежеством, которое есть причина всех зол, или прельщаем от всезлобного нерадения; не (будь также) отвлекаем плотскою сластью, ни побеж­даем от чревонеистовства, ни пленяем умом от похоти, производя в себе осквер­нение согласием с блудными помыслами, ни побеждаем от гнева, рождающего братоненавидение, и (мнимого) ради милосердия или под каким-либо презренным предлогом опечаливая и опечаливаясь, и приводя себе на память лукавые помыс­лы против ближнего, уклоняясь от чистой Богу молитвы, и умом пленяем, и звер­ским помыслом подзирая единодушного брата; (ибо), связуемый в совести неразум­ным нравом плотского мудрования, пре­дан будешь до времени в наказание злым духам, которым сам покорялся, пока ум (твой), будучи отвсюду окружен недоуме­ниями и поглощен печалью, и унынием, и предварительными винами, погубив пре­успеяние по Богу, снова начнет восприни­мать со многим смирением начало пути спасения, и много потрудившись в молит­вах и всенощных бдениях, разрешив вины смирением и исповеданием Богу и ближ­нему, таким образом начнет снова истрезвляться и, вразумляемый просвещением ра­зума Евангельского, при содействии благодати Божией, познает, что не преда­вший себя совершенно на крест смиренным образом мыслей и не повергнувший себя под всеми для того, чтобы переносить по­прания, уничижения, презрение, обиды, осмеяние и поругание, и все сие терпеть с радостью Господа ради, отнюдь не прекло­няясь к человеческой славе, или к чести, или к похвале, или к сласти пищи и пи­тия, или к (лучшей) одежде, — не может быть истинным христианином.

Итак, видя, что нам предлежат тако­вые подвиги, почести и венцы, доколе мы будем поругаемы видом притворного бла­гочестия, с ухищрением работая Господу, будучи за одних почитаемы от людей, а другими видимы от Ведущего тайное? Ибо, почитаемые от многих святыми, мы еще свирепы нравом, поистине имеем «образ благочестия, силы же его пред Богом не приобрели» (2Тим.3:5); бываем почита­емы от многих девственниками и чистыми, а пред Ведущим тайны внутренно осквер­няемся согласием с блудными помыслами, и очерняемся действиями страстей, и ра­ди притворного еще подвижничества на­шего ниспадаем от человеческих похвал и ослепляемся умом нашим. Доколе будем ходить в суете ума, не усвояя себе Еван­гельского образа мыслей и не познавая жи­тельства по совести, дабы со всем тщани­ем преуспевать в оном и чрез сие обрести дерзновение в совести нашей, но еще утверждаемся на одной мнимой правде внешнего человека по причине лишения истинного ведения, и прельщаем себя лишь внешними обучениями, желая угождать людям и ища от них славы, чести и похвал. Поистине, «приидет Господь, Иже во све­те приведет тайная тмы и объявит сове­ты сердечныя» (1Кор.4:5), необольстимый Судия, Который ни богатого не стыдится, ни нищего не помилует, Тот, Который от­нимет внешний образ и объявит внутрь сокровенную истину: по совести житель­ствующих истинных подвижников и стра­дальцев увенчает в присутствии Ангелов пред Отцем Своим, а притворных и обра­зом благочестия одеянных, показывающих людям жизнь только наружную, и на ней суетно утверждающихся, и умом прельща­ющих себя изобличит пред Вышнею Церковью святых и пред всем Небесным воинством и так их горько стыдящихся по­шлет во тьму кромешную, по примеру юродивых дев, которые и внешнее девство сохранили, (ибо нимало за сие не были порицаемы), и имели несколько елея в со­судах своих, то есть были причастницами некоторых добродетелей, и внешних ис­правлений, и некоторых дарований, поче­му и светильники их горели до некоторо­го времени; (отвержены же были за то, что) по нерадению, и невежеству, и уны­нию не позаботились о себе как должно и не познали достоверно множество стра­стей, кроющихся внутри, и приводимое в действие лукавыми духами; но разумения их были растлеваемы противными дей­ствиями, и, сообщаясь с ними согласием помыслов, они были тайно прельщаемы и побеждаемы злобнейшею завистью, не­навидящею добра, ревностью, ссорами, спорливостью, ненавистью, гневом, огор­чением, злопамятностью, лицемерием, раздражительностью, гордостью, тще­славием, человекоугодием, самоугодием, сребролюбием, унынием, похотью плот­скою, помыслами, производящими сладо­страстие, неверием, бесстрашием, бояз­нью, печалью, прекословием, слабостью, сном, высокоумием, самооправданием, возношением, кичливостью, ненасытно­стью, невоздержанием, лихоимством, все­го лютейшим отчаянием и тонкими дей­ствиями зла. Сии девы и добрые дела свои или похвальную жизнь, которые они счи­тали нужным совершать перед людьми для получения от них похвал, и самое то, что были они причастницами некоторых да­рований, продавали духам тщеславия и человекоугодия; и, порабощаясь также прочими страстями, смешивали добрые обучения с лукавым и плотским образом мыслей и чрез то соделывали оные непри­ятными и нечистыми, как Каинову жерт­ву, почему и лишены радости Жениха и затворены вне Чертога Небесного.

Итак, помышляя, рассуждая и испы­тывая о сем, познаем и уразумеем, в ка­ких делах мы пребываем, дабы, доколе еще имеем время покаяния и обращения, исправить себя так, чтобы добрые наши дела, будучи совершаемы чисто, были истинны и добры, не смешиваемы с плот­ским мудрованием, да не окажутся отвер­женными (от Господа), как жертва пороч­ная, за бесстрашие, нерадение и оскудение истинного ведения; дабы (и с нами) не случилось того, что и труды девства, и воздержания, и бдения, и поста, и страннолюбия мы понесем, и дни утратим, а за вышесказанные вины страстей мнимая наша праведность, оказавшись жертвою порочною, будет неприятна Небесному Священнику — Христу.

Прежде всего, сын мой, надлежит ста­раться о ведении и разуме (духовном) тому, кто хочет взять крест свой и последовать (Христу) с непрестанным в себе испыта­нием своих помыслов, и многим попече­нием о спасении и (истинном) ведении, со многим к Богу тщанием, и вопрошением единодушных и единомудренных рабов Божиих, и одинаковым подвигом подви­зающихся, чтобы, не зная где и как хо­дит, не шествовать (ему), (как) во тьме без света светильника, ибо кто идет (путем сим) самочинно, без Евангельского веде­ния и совсем без наставления, тот много претыкается, впадает во многие ямы и сети лукавого, много заблуждает, и во многие впадает беды, и не знает, какой конец получит. Многие прошли (путь свой) со многими трудами, подвижниче­ством и злостраданием и многие труды претерпели Бога ради, но самочиние, не­рассуждение и нетребование от ближне­го пользы соделало таковые труды их не­твердыми и суетными.

Итак, ты, о сын мой возлюбленный, помни, что я сказал тебе в самом начале увещания, и не забывай благодеяний, ока­занных тебе достопокланяемым и челове­колюбивым Богом, будучи отвлекаем (от сего) охранением злобы (вражией) и уны­нием, но, полагая пред очами своими бы­вшие от начала рождения твоего доныне или телесные, или духовные благодеяния, Размышляй об оных и всегда поучайся в них, по сказанному: «не забывай всех воздаяний Его» (Пс.102: 2), чтобы сердце удобно возбуждалось ко страху Божию и любви, дабы по силе своей внимательно провести жизнь, (сохраняя) добродетель­ное жительство, совесть благочестивую, слово благоприличное, правую веру, сми­ренное мудрование и, просто сказать, пре­дать всего себя Богу, убеждаясь памятью благодеяний, которые ты получил от Бла­гого и Человеколюбивого Бога, чтобы сердце твое само собою таковою памятью благодеяний, и особенно при содействии помощи свыше, уязвлялось в любовь и же­лание (к Богу). Поелику Он не сотворил другим много лучше тебя то чудесное, что на тебе показал по неизреченному Своему человеколюбию. Итак, все, бывшее тебе от Бога благое, постарайся содержать в не­престанной памяти. Особенно же непре­станно вспоминай ту великую и дивную благодать, которую Бог подал тебе, как ты нам говорил, во время плавания твоего вместе с матерью от св. мест в Константи­нополь, когда ночью воздвиглась страшная и неудержимая буря и волнение, и все, бы­вшие в корабле, вместе с корабельниками и с самою матерью твоею погибли во глу­бине, и только один ты с двумя другими спаслись преславною Божественною си­лою, будучи выкинуты на берег, и как (Гос­подь) устроил путь твой в Анкору, где с отеческим благоутробием был принят не­которым милостивым мужем и соединил­ся любовью с благоговейнейшим сыном Епифанием, и как оба вы, быв наставле­ны преподобным мужем, обратились на путь спасения и были приняты от св. ра­бов Божиих как искренние чада. За все сии бывшие тебе от Бога благодеяния что до­стойное можешь ты воздать Призвавше­му душу твою в жизнь вечную? Поисти­не, отселе ты должен жить (по Писанию) не себе, но умершему за тебя и воскрес­шему Христу во всякой добродетели, прав­де, во всяком исполнении заповедей, ища всегда, «что есть воля Божия благая и угодная и совершенная» (Рим.12:2), и всею своею силою стараясь достигать сего. Вместе с сим юность твою, сын мой, по­кори слову Божию так, как само слово сего требует: представить тело (свое) «жертву живу святу, благоугодну Богови, словесное служение» (Рим.12:1); и всякую влагу плот­ской похоти заставь иссякнуть и иссуши малоядением, малопитием и всенощными бдениями, дабы и ты мог сказать о себе от залога сердечного: «бых яко мех на слане: оправданий Твоих незабых» (Пс.118: 83); и познав, что ты Христов, «распни плоть» свою, по апостольскому гласу, «со страстьми и похотъми» (Гал.5:24) и «умертви уды яже на земли», т.е. не только деяние блуда, но и возбуждаемую от лукавых духов во плоти нечистоту. И не сим только ограни­чивает подвиг свой ожидающий венца ис­тинного, нескверного и всесовершенного девства, но, последуя апостольскому уче­нию, подвизается умерщвлять и самое яв­ление и движение этой страсти; даже и сим еще не удовлетворяется с сильным рачением домогающийся вселить в свое тело ангельское и пречистое девство, но молится, дабы истребилось и самое вос­поминание тонкой похоти, бывающее в одном помысле без движения и действия телесной страсти, во время рассеяния ума находящее. Сие же может совершиться лишь помощию свыше и единою силою и' подаянием Св. Духа. Есть ли такие, кото­рые сподобляются сей благодати? Таким образом, ожидающий венца чистого, не­вещественного и нескверного девства, рас­пинает постническими трудами плоть свою, умерщвляет уды, яже на земли, про­должительным и непрестанным воздер­жанием, сокрушая внешнего человека, и истончевая его, и соделывая ветхим и иссохшим, чтобы верою, подвигами и дей­ствием благодати внутренний человек обновлялся день ото дня, преуспевая на лучшее, возрастая любовью, украшаясь кротостью, веселясь радованием духа, упокоеваем миром Христовым, водим благодатью, оберегаем благостью, окружаем страхом Божиим, освещаем разумом и ве­дением, просвещаем премудростью, наставляем смиренномудрием. Сими и сим подобными добродетелями ум, будучи обновляем от Духа, познает в себе начер­тание боговидного образа, и усматрива­ет мысленную и неизреченную доброту Владычнего подобия, и постигает богат­ство завещательного закона самонаучен­ной и саморазумной Премудрости. Итак, сын мой, вышереченными (подвигами) истончи юношескую плоть и утучни бес­смертную душу, а вышереченными добро­детелями обнови ум содействием Духа. Ибо юношеская плоть, утучненная различ­ными снедями и питием вина, есть как бы вепрь, готовый на заклание разжением телесных сластей, которого закалается душа и ум пленяется распалением злой похоти, будучи не в состоянии сопротив­ляться плотским сластям. Ибо умножение крови удаляет Духа. Особенно же юность не должна даже и обонять вкушения вина, дабы сугубый пожар, являющийся во внут­реннем действии страсти и отвне облива­емый питием вина, которым сильнее воз­горается плотская сласть, не отогнал от нее (души) духовную сладость болезнен­ного умиления и не произвел в сердце сме­шения и нечувствия; но ради духовного вожделения юношество не должно и воды вкушать до сытости, ибо скудость воды к приобретению целомудрия весьма со­действует. Испытав сие на деле, ты опы­том убедишься в этом. Не думай, чтобы мы хотели наложить на тебя ярем нужды, законополагая или повелевая сие, но лю­безно поучаем и советуем сие как способ и благое художество, содействующее ис­тинному девству и достоверному целомуд­рию, оставляя твоему самовластному про­изволению делать, что оно хочет.

Приди, наконец, рассудим несколь­ко и о неразумной страсти гнева, опусто­шающей, смущающей и помрачающей всякую душу и являющей человека во вре­мя движения и действия своего подобным зверям, особенно же легко впадающего в нее и быстропреклонного к ней. Страсть сия особенно утверждается и укрепляет­ся гордостью и бывает неразорима, пока сие диавольское дерево огорчения, гнева и раздражительности бывает напояемо злою водою гордости, тогда оно хорошо растет, хорошо цветет и приносит много плодов беззакония. Таким образом, зда­ние лукавых бывает неразоримо в душе, утверждаясь и укрепляясь на основании гордости. Итак, если хочешь, чтобы сие дерево беззакония, разумею страсть огор­чения, гнева и раздражительности, иссох­ло в тебе и было бесплодным, чтобы секи­ра Духа, пришедши, посекла его, ввергла в огонь, по гласу Евангельскому, и истре­била его со всякою злобою; и если хочешь, чтобы сей дом беззакония, который лука­вый всегда злобно созидает, собирая, как камни, различные основательные или не­основательные причины — дела веще­ственные или слова в помыслах (наших), и при сооружении в душе здания злобы полагая в утверждение и укрепление (оно­го) помыслы гордости. Если хочешь, гово­рю, чтобы дом сей был разорен и раско­пан, то имей незабвенно в сердце твоем смирение Господне, что Он и чем сделал­ся ради нас и от каковой высоты света Бо­жества откровенного, по силе горних су­ществ, и на небесах славимого от всего разумного естества: Ангелов, Архангелов, Престолов, Господствий, Начал, Властей, Херувимов и Серафимов и неименуемых Умных Сил, которых имена до нас не дос­тигли, по пророчеству апостола, в каковую глубину человеческого смирения сошел по неизреченной Своей благости, по всему уподобившись нам, «седящим во тьме и сени смертной», и чрез Адамово преступление бывшим пленниками, и чрез дей­ствие страстей от врага обладаемым. Итак, когда мы находились в таковом лютом пле­нении и были обладаемы невидимою и горькою смертию, Владыка всей видимой и невидимой твари не постыдился, но сми­рил Себя и, восприняв осужденного чело­века от страстей бесчестия, запрещения и Владычнего (на него) изречения, стал подобен нам по всему, кроме греха, то есть кроме страстей бесчестия. Ибо постиг­нувшее человека в наказание за грех пре­ступления изречением Владыки, то есть смерть, труды, алчбу, жажду и все таковое, восприял Он, быв тем, что мы, да мы будем тем, что Он: «Слово плоть бысть, чтобы плоть была Словом, богат сый обнища нас Ради, да мы нищетою Его обогатимся»; по великому человеколюбию уподобился нам, дабы мы всякою добродетелью уподоби­лись Ему. Ибо с тех пор как пришел Хри­стос, поистине новый человек обновляет­ся по образу и по подобию благодатью Духа и силою, достигая в меру совершенной любви, вон изгоняющей страх и уже не подверженной падению, «ибо любы николиже отпадает» (1Кор.13:8), потому что «Бог, - говорит Иоанн, любы есть, и пребывали в любви в Бозе пребывает» (1Ин.4:16). Сей меры сподобились апостолы и подобно им обучившиеся добродетели, и представи­вшие себя Господу совершенными, и совер­шенным желанием во всей жизни своей последовавшие Христу. Итак, если будешь всегда незабвенно рассматривать таковое смирение, которое по неизреченному че­ловеколюбию из любви к нам восприял Господь, то есть вселение Бога Слова в ложеснах, восприятие человека, рождение от Жены, постепенность телесного возра­стания, бесчестие, досады, поношения, поругания, укорения, биения, оплевания, насмешки, наругание, червленую хламиду, терновый венец, приговор на Нею правителей, вопли против Него беззакон­ных иудеев, Его единоплеменников: «возми, возми, распни Его» (Ин.19:15), крест, гвозди, копие, напоение оцтом и желчью, торжествование язычников, насмешки тех, которые, проходя, говорили Ему: «аще Сын ecи Божий, сниди со креста... и веруем в Тя» (Мф.27:40), и прочие страдания, кото­рые Он претерпел ради нас: распятие, смерть, тридневное во гробе погребение, сошествие во ад, затем — плоды страда­ний — каковы и какие? То есть, воскресе­ние из мертвых, пленение ада и смерти, исшедших (оттуда) с Господом душ, на небеса вознесение, сидение одесную Отца «превыше всякаго Началства и Власти... всякаго имене именуемаго» (Еф.1:21), честь и славу, поклонение всех Ангелов Первенцу из мертвых, по причине Его страданий, согласно апостольскому слову: «Сие да мудрствуется в вас, еже и во Хри­сте Иисусе: Иже, во образе Божий сый, не восхищением непщева бытиравен Богу: но Себе умалил, зрак раба приим, в подобии человечестем быв, и образом обретеся якоже человек: смирил Себе, послушлив быв даже до смерти, смерти лее крестныя. Темже и Бог Его превознесе и дарова Ему имя, еже паче всякаго имене, да о имени Иисусове всяко колено поклонится небесных и земных и преисподних» и про­чее (Флп.2:5-10). Вот видишь ли послед­ствия вышесказанных (страданий) по прав­де Божией: на какую славу и высоту вознесли человека Господня! А потому, если с любовью и желанием будешь незаб­венно помнить сие в сердце твоем, то страсть огорчения, гнева и раздражитель­ности не будет обладать тобою. Ибо если основание, (утверждающееся) на страсти гордости, чрез смирение Христово, кото­рое рассматриваешь, исторгнуто будет наружу, то все здание беззакония, раздра­жительности, гнева и печали удобно ра­зорится само собою. Ибо какое жесткое и каменное сердце не сокрушится, не уми­лится и не смирится, если будет всегда иметь в уме таковое Единородного Боже­ство, смирившееся нас ради, и памятование вышесказанных исчисленных страдании? Не будет ли произвольно, по Писанию, земля, и пепел, и попрание всем челове­кам? И если душа (таким образом), смотря на смирение Христово, будет смиряться и сокрушаться, то какая раздражительность, какой гнев возможет обладать ею? Какое огорчение возможет одолеть ее? Но, как кажется, забвение сих полезных и оживот­воряющих нас помыслов, и сестра его — уныние, и сим содействующее и едино-нравное неведение — тягчайшие и внутреннейшие страсти души, неудобообретаемые и неудобоисправляемые, лютым любопытством покрывая и помрачая душу, способствуют и прочим злым страстям действовать и укрываться в ней, ибо вла­гают бесстрашие и нерадение о добрых делах и удобно попускают каждой стра­сти дерзостно входить и действовать. Ко­гда душа бывает покрыта всезлым заб­вением, пагубным унынием и всех зол матерью и питательницею — неведением, тогда жалкий и слепотствующий ум удоб­но привязывается ко всему видимому, разумеваемому или слышимому, то есть, если увидит красоту женскую, тотчас уязв­ляется плотскою похотью. Далее же, па­мять, возобновляя страстно и с прият­ностью виденное, или слышанное, или осязанное воображением мыслей и злым (в этом) поучением живописует внутрь образы и через то оскверняет страстный еще и жалкий ум действием блудных ду­хов. А наконец, и плоть, если будет тучна, или юна, или сыра, будучи удобно возбуж­дена таковыми воспоминаниями, страст­но действует свойственное себе, возбуж­даясь к похоти и иногда во сне или наяву производя нечистоту, хотя (таковой) в дей­ствительности и не имел общения с же­ною. И будучи от многих почитаем целомудрым, девственником и чистым, хотя и считает себя святым, пред Видящим же тайное бывает скверным, и блудником, и прелюбодеем, и справедливо будет осуж­ден в оный день, если не будет плакать, и рыдать, и, истаяв плоть постом, бдениями и непрестанными молитвами и исцелив и исправив ум воспоминаниями и поучени­ями в слове Божием, не принесет до­стойного покаяния к Богу, пред Которым помыслил или соделал злое. Ибо неложен есть живый глас Сказавшего: «Аз же гла­голю вам, яко всяк, иже воззрит на жену ко еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердцы своем» (Мф.5:28). Посе­му полезно, особенно юным, дабы отнюдь, если можно, не беседовать с женами, хотя бы они и казались святыми; так же, если можно, пребывать вне сообщества челове­ческого, то это облегчает брань и дает яс­нее разумевать свое преуспеяние; особен­но же, если (кто) осторожно внимает себе и, употребляя мало пищи и мало воды, со многим бдением пребывает в молитве, подвизаясь и стараясь обращаться, и пре­бывать с искусными духовными отцами, и пользоваться их наставлениями. Ибо бед­ственно жить наедине самочинно, не опи­раясь на свидетельства (опытных), и вме­сте жить с неопытными в духовной брани, Потому что таковые бывают одержимы Другими образами браней. Поскольку многие суть козни злобы и сокровенные засады и отовсюду распростерты различ­ные сети вражеские, посему, если можно, надлежит ходить вместе, то есть старать­ся часто приходить к разумным мужам и (по наставлению их) подвизаться, да та­ким образом если (кто) сам и не имеет све­тильника истинного разума по причине еще несовершенства умного возраста и младенчества; то, шествуя вместе с име­ющим оный, не ходит во тьме, не терпит бедствий от тенет и сетей, не попадает мысленным зверям, пасущимся во тьме, которые похищают и избивают ходящих в ней без умного светильника Божествен­ного слова. Итак, если хочешь, сын мой, иметь внутри (себя) свой светильник мыс­ленного света и духовного разума, дабы возмог ты непреткновенно ходить в глубочайшей ночи века сего и чтобы стопы твои исправились от Господа (Пс.118:133), да по пророческому слову «восхощеши зело» пути Евангелия, то есть с горячайшею ве­рою проходить совершеннейшие Еван­гельские заповеди и желанием и молитвою быть причастником страданий Господ­них; то показываю тебе дивное художе­ство и изобретение нрава духовного, тре­бующее не телесного труда или подвига, но душевного труда, постоянства ума и внимательной мысли, страхом и любовью Божиею споспешествуемое изобретение, которым ты возможешь удобно победить полк врагов, по примеру блаженного Да­вида, убившего одного исполина из ино­племенников верою и упованием на Бога и чрез то победившего со своими людь­ми тьмы врагов.

Содержание же нашего слова имеет предметом трех сильных и крепких ино­племенных исполинов, на которых утвер­ждается вся сопротивная сила мысленно­го Олоферна; если они низложены и умерщвлены будут, то изнеможет в смерт­ной борьбе всякая сила лукавых духов; ка­жущиеся же крепкими исполины лукавого суть три уже поименованные: неведение, мать всех зол; забвение — сестра его, содеиственница и помощница; и уныние, которое, соткав темную черного облака одежду и покрывало души, оба первые утверждает, укрепляет, служит им связью, вкореняет в нерадивейшей душе зло и де­лает его твердым. Ибо уныние, забвение и неведение укрепляют и увеличивают под­поры прочих страстей. Будучи помощни­ками одно другому и одно без другого не могши составиться, они являются силами сопротивного и сильными князьями лука­вого, коими все воинство духов лукавствия обращается, утверждается и успевает со­вершать свои замыслы, без которых выше­сказанное не может составить одного це­лого. Итак, если хочешь одержать победу над вышесказанными страстями и удобно победить полк мысленных иноплеменни­ков, то молитвою и содействием Божиим, пришед в себя и входя в глубину сердца, исследуй сих трех сильных исполинов диавольских: разумею забвение, уныние и неведение, подпору мысленных инопле­менников, помощью коих и прочие злые страсти, обращаясь, живут, и действуют, и возмогают в сердцах сластолюбивых и в душах неразумных1. И многим внимани­ем и постоянством ума, с помощью свы­ше, найдя прочим неведомые, и даже не предполагаемые, губительнейшие прочих злые страсти, оружиями правды, сопротивными оным, разумею, памятью благою, причиною всех благ, и просвещенным ра­зумом, коим, бодрствуя, душа отгоняет от себя тьму неведения, и особенным усер­дием, приготовляющим и возбуждающим душу ко спасению, — и, облекшись в сии оружия добродетели силою Святого Духа, всякою молитвою и молением доблестно и мужественно победишь трех вышеска­занных исполинов, мысленных инопле­менников; при особенном памятовании Бога всегда помышляя, «елика суть истинна, елика честна, елика праведна, елика пречиста... елика доброхвальна, аще кая добродетель и аще кая похвала» (Флп.4: 8), и сим отгоняя от себя всезлейшее забвение; просвещенным же и небесным разумом истребляя губительное неведение тьмы; вседобродетельным же и добрейшим усер­дием изгоняя безбожное уныние, которое соделывает зло всажденным в душе. Стя­жав же сии добродетели не одним произ­волением, но силою Божиею и содейством Святого Духа, со многим вниманием и молитвою, таким образом, возможешь из­бавиться трех вышесказанных крепких исполинов лукавого. Ибо когда в душе действенною благодатью понудительно составится согласие истинного ведения, памятования словес Божиих и благого усердия и прилежно будет сохраняться, то и самый след забвения, неведения и уны­ния в ней истребляется и превращается в ничто и отселе царствует в ней благодать о Христе Иисусе Господе нашем, Коему слава и держава во веки веков. Аминь.

Ответ монаха Николая на писание Марка Подвижника

Благодарение Богу, благодарение! Бла­годарение превосходящему и неисповеди­мому Его дару, что Он, человеколюбствовав о душе, содержимой лютыми страстями и лишившейся всей крепости, посетил ее милосердым и всецело на Бога возложен­ным произволением, говорю, доброде­тельною и соединенною с Богом препо­добною твоею душою, коею послана мне блистающая искра, исполненная Боже­ственного света, и уда, имеющая духовную приманку, и светильником слов труда и любви, рожденных от соединенного с Богом помысла, исторгнул мою душу от мрачнейшей тьмы и бури, и соделал Вла­дыка то, что мысль моя бодро возникла от возвещенных мне трех исполинов. Поис­тине, исполины сии велики и свирепы и никогда не перестают нападать на чело­веческий род. Кого же так свирепо и люто содержат они на земле, как меня, и по сво­ей воле еще обладаемого ими? Но Тот, Который никогда не веселится о погибе­ли живых, помиловал (меня) и показал на мне Свое долготерпение и человеколю­бивое милосердие и, подвигнув оный бла­гочестивый помысл, возбудил спавшее глубочайшим сном произволение, указал и явил мне вышесказанных исполинов, го­ворю же, во-первых, забвение, изгнавшее из рая Адама, ибо, если бы он не забыл заповедь Владыки, не отпал бы от таковой славы; и уныние, предавшись которому послушал супруги; и неведение, чрез ко­торое не узнал, чем был и чем сделался. Сии три духа соделал мне явными Господь Иисус Духом Святым, живущим в тебе. Ибо поистине послал Он меч обоюдоост­рый, который есть глагол Божий, и рассек пополам ум со многою тишиною. Не оста­новился и на сем, но, поистине, и сладость некую духовную чрез твои слова вложил в мое произволение. Итак, сколькими устами и сколькими языками возмогу до­стойно возблагодарить Истинного Влады­ку Бога за Его благодеяния, о которых ты мне напомнил, или опять за послание мне благоискусных и любвеобильных слов, возбуждающих душу ко взысканию ис­тины и соблюдению Божиих заповедей, и, наконец, за многую пользу (чрез сие принесенную) желающему ходить путем Господним, ведущим в жизнь вечную? Не только же мне таковую пользу принес­ли слова твои, но и всем, которые их слы­шали, много просветилась мысль их, и ве­ликую пользу получили они от ясно высказанных слов. Посему речи эти ока­зались достоверными, как вещи, и слова сии слышались не как слова только, но как дело очевидное, находящееся пред очами нашими, ибо тотчас слово сие вложило в произволения (наши) великое бодрствова­ние. И поелику слово сие было действен­ное, то и не осталось праздным, но тотчас израстило колосья и принесло зрелый плод; но и сим не ограничилось, ибо каж­дый из нас не насыщается им, как то ве­дает Бог: сколько раз ни читаю его, не по­лучает сытости бедная душа моя. Итак, молитвою твоей святыни да дастся мне дар сей, чтобы небесная искра пребыла во мне и погубила все совершенно, до кон­ца вышесказанных исполинов; да не за­будусь когда-либо, и предательством само­властного произволения врину себя в. вышеупомянутое зло, и сделаюсь снедью врагов. Но верую Господу Иисусу Христу, живущему в тебе, что ради твоего препо­добия и подобно тебе подвизающихся, Он не презрит меня и не предаст устам вы­шеупомянутых исполинов, но, делая мне всегда напоминания чрез преподобных рабов Своих, скажет путь Свой мне ока­янному святыми твоими молитвами. Итак, прошу и умоляю благоутробную и препо­добную твою душу: не зазри меня в том, что я с упованием дерзнул начертать от­ветное писание твоей святости, но, видя отверстою милость отеческую, хотя и ху­дыми письменами, прошу и умоляю по­минать меня всякий час; поелику Господь всегда посещает (Своего) неотступного и непрестанного служителя, разумею до­стойно очищенный ум твоей благословен­ной души, да святынею твоею и я, быв избавлен от зол моих, обрящу благий ис­ход, благодатью человеколюбивого Хрис­та Бога, с Ним же Отцу честь и держава, со Св. Духом, вовеки. Аминь.