Слово пятое. Советы ума своей душе.

Услышь, разумная душа, сообщница моих совещаний, хочу сказать тебе тайную и общую вещь, которую я не знал, не быв очищен от страстей, и постигнул тогда только, когда несколько успокоился от них благодатью Божиею. Ясно узнал я, о душа моя, что я и ты, обладаемые противоесте­ственными действиями, неведением во­влекаемся в заблуждение и потому обви­няем в своих грехах других, утверждая, что зло находится вне нас; иногда обвиняем Адама, иногда — сатану, а иногда — дру­гих людей, и, думая, что сим ведем борьбу с другими, боремся сами с собою; и, пола­гая, что защищаем друг друга, я и ты, во­юем друг против друга; и, думая, что себе благодетельствуем, подобно безумному, сами себе досаждаем; по справедливости подвергаемся мы бесполезным трудам и поношениям, ибо думаем, что любим заповеди, а причины к исполнении самообольщению ненавидим. Итак, я достоверно узнал, что ни какая власть непонуждает нас несправедливо ни к добру, ни ко злу; но что со времени Крещения началах действий, кому мы по нашей собственной воле поработаем, Богу или диаволу, тот по справедливости потом и поощряет нас ко всему, что составляет его область. А начала действий суть два приражения помыслов, не примечаемые умом: похвала человеческая и угождение телу, которые, когда невольно приражаются к нам, прежде со­гласия с ними воли нашей не составляют ни порока, пи добродетели, но служат лишь обличением склонности нашей воли, куда мы преклоняемся. Господь желает, чтобы мы терпели поношения и удручали себя, диавол же хочет противного, и пото­му когда мы радуемся о вышесказанных приражениях, то очевидно, что мы, преслушав Господа, склоняемся к сластолюбиво­му духу, когда же скорбим о упомянутых приражениях, то очевидно, что мы пре­клоняемся к Богу, возлюбив тесный путь. Посему-то этим двум приражениям и попущено приражаться к людям, чтобы те, которыелюбят заповедь Божию и услаждаются ею, преклонили свою волю пред Христом, и Он, найдя в них вход, направил ум их к истине. Так же разумей и о противном: те, которые, напротив, любят человеческую славу и угождение телу, дают вход диаволу, и он, найдя себе свой вход, предлагает нам свои злые внушения и, по мере того как мы услаждаемся мыслями о них не перестает делать к ним прибавления, пока не возненавидим от сердца двух вышесказанных приражений. Но мы так их любим, что не только ради их предаем доб­родетель, но и самые эти приражения при случае переменяем одно на другое: иногда удручаем тело ради тщеславия, иногда пе­реносим бесчестия ради сластолюбия. Ког­да же беззаботно согласимся с ними, то начинаем искать и вещества, их возвращающего. Вещество же тщеславия и телесного наслаждения есть сребролюбие, которое, по Божественному Писанию, есть «и корень всем злым» (1Тим.6,10). Но ты скажешь мне, о возлюбленная душа, что мы не собираем золота и не имеем достояний. И тебе скажу на это, что ни золото, ни имения сами по себе не приносят вреда вредно, как мы сказали, пристрастное их злоупотребление. Ибо были богатые люди, которые, не имея пристрастия к богатству, угодили Богу, как святой Авраам, праведный Иов и Давид; a некоторые из нас и без богатства чрез маловажные вещи воспи­тали в себе страсть любостяжания. Таким образом, мы хуже тех, которые приобрели большое богатство, потому что, оставив всем назначенное злострадание, предаем­ся страстям с некоторою хитростью, как бы желая утаиться от Бога, ибо, убегая сребролюбия, не бежим от сластолюбия; не скопляя золота, собираем маловажные вещи; не принимаем начальства и власти, а славу и похвалу, с ними соединенную, всячески уловляем; оставили приобре­тения, а наслаждения ими не оставляем: если же и вздумаем оставлять (наслаж­дения ими), то не во избежание лихоим­ства, но как бы гнушаясь созданий Божиих, помышляя в себе: «не коснися, ниже вкуси, ниже осяжи»(Кол.2:21).

Когда же услышишь, о возлюбленная душа, о преступлении Адама и Евы, то веруй, что в начале это случилось собственноними, ныне же найдешь, что то же самое мысленно бывает со мною и с тобою. «Сия же вся», по слову апостола, «образы пилучахуся онем: писана же быша в науче­ние наше а нихже концы век достигоша» (1Кор.10.11). Ибо, возродившись Креще­нием и будучи водворены в раю Церкви, мы преступили заповедь Возродившего нас. Господь повелел нам любить всех едино­верных, и от всех, чрез терпение, вкушать приносимый ими нам плод, по сказанному в Писании: «от всякаго древа, еже в рай, снедию снеси»(Быт. 2:16); а мы, последовав внушению змия, одних возлюбили, как доб­рых, других же возненавидели, как злых, что и означает древо познания добра и зла, вкусивши от которого, мы умираем мыслен­но, не потому, чтобы Бог сотворил смерть, но человек ее навлек на себя, возненавидев ближнего; ибо Писание свидетельствует, что «Бог смерти не сотвори, ни веселится о погибели живых» (Прем.1,13), Он не подвержен страсти гнева, не вымышляет способа к отмщению, не изменяется сообразно достоинству каждого, но «всяпремудростию сотворил» (Пс.103,24). Предопределив судить все по закону духовному. Посему Он не сказал Адаму: «Вонь же день снесте я умерщвлю вас», по, предостерегая их, предвозвещает им закон правды, сказав: «в оньже аще день снесте... смертию умрете»(Быт. 2: 17). И вообще Господь положил, чтобы за каждым делом, добрым или злым, приличное ему воздаяние следовало естественно, а не по особенному назначению, как думают некоторые, не знающие духов­ного закона. Мы же, знающие его отчасти, должны помнить, что если мы возненави­дим кого-либо из единоверных как злого, то и Бог возненавидит нас как злых; и если кого-либо отвергаем от покаяния как греш­ника, то и мы будем отвержены (Богом) как грешники; и если мы не прощаем ближ­нему согрешений, то равным образом и са­ми не получим прощения в согрешениях наших. Объявляя сей закон, Законодатель наш Христос, сказал нам: «не судите, и не судят вам: и не осуждайте, да не осуждении будете: отпущайте, и отпустятся вам (Лк.6,37). Зная сей закон, св. апостол Павел явно говорил: «имже судом судииш друга себе осуждаеши»(Рим.2,1). И пророк, не не зная сего, так взывал к Богу: «яко Ты воздаси комуждо по делом его» (Пс.61,13); и другой пророк от лица Божия говорит: «Мне отмщение, Аз воздам, глаголет Гос­подь»(Втор.32,35). Но что я говорю о сем порознь, когда все Божественное Писание, как Ветхое, так и Новое, и в особенности великий псалмопевец, яснее других пока­зывает нам сей закон (Пс.61,13), чтобы, познав его духовность и таинственное предопределе­ние и убоявшись удобоизменчивости на­шей во всем, мы постарались не только явно, по и тайно (во глубине сердца) лю­бить ближних наших. Ибо этот закон не есть закон Моисеев, который судил одно видимое, но закон духовный, обличающий и тайное. Впрочем, и закон Моисее был Самим Богом и был сообразен времени. Сей же закон (т.е. духовный) восполнил оный (т.е. Моисеев) благодатью Господа нашего Иисуса Христа, сказавшего: «не приидох разорити» закон, «но исполнити»(Мф.5, 17). Посему и должно о всяком деле, сказав однажды, потом прощать тому о ком думаем, что он нас обидел, хотя бы сия обида имела правильное основание, хотя бы и вовсе не имела его, зная, что воз­даяние за прощение обид превосходит воз­даяние всякой иной добродетели. А если мы не можем сего делать по причине возобладавшего нами греха, то и должны при бдении и злострадании молить Бога, что­бы Он умилосердился над нами и подал нам таковую силу (к прощению обид). При этом, о возлюблен­ная душа, во всякое время на всяком месте и при всяком деле мы должны иметь одно намерение, дабы при различных обидах от людей радоваться, а не скорбеть, радо­ваться же не просто и не без рассуждения: но потому, что имеем случай простить согрешившему (против нас) и получить прощение собственных наших грехов. Ибо в этомзаключается истинное боговедение, которое многообъятнее всякого ведения и с помощью которого мы можем умолять Бога и быть услышаны; это есть плодоносие веры^:, этим доказывается вера наша во Христа: чрез сие можем взять крест свой и последовать Христу; это (прощение обид) есть мать первых и великих заповедей, ибо посредством сего можем возлюбить Бога от всего сердца и ближнего, как самого себя; для сего долж­ны мы поститься, пребывать во бдении и удручать свое тело, дабы сердце наше и внутреннее расположение отверзлись, приняли это в себя и уже не извергали. Тогда за то, что мы прощаем ближнему со­грешения, найдем, что благодать, сокро­венно данная нам при Святом Крещении, будет действовать в нас уже не безызвест­но, но ощутительно для нашего сознания и чувства. Добродетели этой препятствуют две страсти: тщеславие и сластолюбие, - а потому, прежде всего, должно отречься от них в уме и потом уже стараться о приобретении оной добродетели (прощения обид). Посему, о душа, предавши себя добровольно сим двум страстям, не обвиняй никого: ни Адама, ни диавола, ни других людей, но вступи в борьбу с твоею волею и не пренебрегай сим: борьба эта междоусобная, и она не внешняя (ибо не с ближними нашими должны мы будем вести борьбу), но внутренняя, и никто из людей не будет вспомоществовать нам. Мы будем иметь только одного Помощника, та­инственно в нас сокровенного со времени Крещения, — Христа, Который непобедим и от Которого ничто не сокрыто. Он будет споборствовать нам в сей борьбе, если мы по силе своей будем исполнять Его запове­ди. Противники же наши, как выше сказа­но, суть: сластолюбие, соединенное с телом, и тщеславие, которое мною и тобою обла­дает. Они прельстили Еву и обольстили Адама, сластолюбие указало древо, «яко добро в снедь и.. угодно очима видети», а тщеславие присоединило к тому: «будете яко бози, ведяще доброе и лукавое» (Быт.3,5-6). Как первосозданные Адам и Ева (познав свою наготу) стыдились друг друга, так и мы, отвергши от мысленных наших очей незлобиеи видя себя обнаженными, стыдимся друг друга в совести нашей и вот сшиваем себе смоковничные листья: облекаясь внешним покровом слов, притворных поступков и самооправданий. Господь же соделывает нам кожаную одежду и говорит: «в терпении вашем стяжите душы ваша» (Лк.21,19), и сообразно с этим советует: «обретый душу свою», т.е. в злопамятности или в каком-нибудь ином грехе, «погубит ю; а иже погубит душу свою» (не соизволяя на грех и зло), «обрящет ю» (Мф.10,39) в жизни вечной, о Христе Иисусе Господе на­шем, Которому подобает всякая слава, честь и поклонение со Безначальным Его Отцем и Животворящим Духом вовеки. Аминь.

Слово шестое. Прение схоластика* с аввою Марком.

(*Схоластиками называли вообще людей образованных и красноречивых, а иногда и адвокатов)

Некто из красноречивых законоведцев вопросил старца (св. Марка) подвижника, говоря: «Прошу тебя, вразуми меня, желающего узнать, на чем основываетесь вы, иноки, утверждая, что обижающих нас не должно предавать суду, и что вы делаете, удаляясь от чувственных вещей и дел? Я очень порицаю вас за это, как людей, противозаконно устраняющих суд и противоестественно (предпочитающих) праз­дность. Если же узнаю, что вы делаете это из любомудрия; то необходимо и сам, оста­вив такое порицание, поревную вашей добродетели».

Подвижник, помолившись сперва в уме, отвечал ему так: «Если ты, ученый муж, желаешь убедиться в этом, то тебе следовало бы научиться сему от людей, хорошо это знающих, ибо мы находимся еще в числе учащихся. Но поелику ты, как сказал, по собственному желанию пришел к невеждам, желая удостовериться в ска­занном (тобою), то слушай. Иноки не дер­жатся мудрования, противного Церкви, но стараются следовать мудрованию Христо­ву, по словам апостола: «сие да мудрствуется в вас, еже и во Христе Иисусе: Иже, во образе Божий сый, не восхищением непщева быти равен Богу: но Себе умалил, зрак раба приим» (Флп.2:5-7). Знай же, что такой образ мыслей и жизни дарован Богом и порождает великую доброде­тель — смиренномудрие. Совершать же сие дело заповедал Господь в Церкви, ска­зав: «делайте не брашно гиблющее, но пребывающее в живот вечный» (Ин.6:27)».

Законоведец сказал: «Прошу (тебя, скажи нам), чтобы и мы узнали: какое это дело?»

Подвижник отвечал: «То, чтобы мо­литвою искать Царствия Божия и правды Его, которое «внутрь нас», как сказал Гос­подь (Лк. 17:21), обещавший ищущим его «приложити» и все потребное для тела (Мф. 6: 31). Как же ты нас, услышавших сие от Господа, уверовавших (слову Его) и по мере сил своих исполняющих его, называешь действующими не по естеству? Если же тебе видится это противоесте­ственным, то познай, кого ты порица­ешь — Бог заповедал это. Подобно сему и то, чтобы обижающих (нас) не преда­вать суду, есть заповедь Божия. Каким же образом исполняющие ее поступают про­тивозаконно, когда Бог сказал чрез проро­ка: «Мне отмщение, Аз воздам, глаголет Господь» (Втор.32: 35); и Христос в Еван­гелии: «не судите, и не судят вам: (и) не осуждайте, да не осуждены будете: отпущайте, и отпустят вам» (Лк.6: 37), и апостол говорит: «прежде времене ничтоже судите» (1Кор. 4: 5); и еще: «не себе отмщающее»; и в ином месте: «ты кто еси судяй чуждему рабу» (Рим.12:19; 14: 4)? Кто же после всего этого установил более праведные законы? Кто, считая себя безгрешным, хочет прежде времени судить обижающих, а старающихся исполнить закон Божий обвиняет в законопреступлении и незлобие называет злобою?»

Вопрос: Услышав это, схоластик ска­зал: «Согрешают ли же правители, когда наказывают обижающих и представляют обижаемым должное по справедливости?» Ответ: Старец отвечал: «Не судьи согре­шают, а те, которые предают им обидевших, не предоставляя их Богу: и, во-первых, со­грешают потому, что все постигающее их попускается за их же собственные злые Дела и влечет их к покаянию, а не к от­мщению другим; во-вторых, потому, что если они и несправедливо пострадали случившееся злоключение, то все-таки Должны были простить обидевшему их, слыша слова Господни: «отпущайте, и отпустят вам», — а не мстить чрез людей, оставляя таким образом и свои злые дела без прощения. «Князи бо, - по слову Апостола, не суть боязнь добрым делом, но злым (Рим.13:3). Ибо они не принуж­дают благочестивых людей обвинять оби­жающих их, не укоряют незлопамятных, почему они, будучи обижаемы, не прибе­гают к судам, но (только) удовлетворяют желающих отмщения; тех же, которые переносят (обиды) Бога ради, почитают и восхваляют как наиболее разумных. Как судьи не привлекают не желающих (су­диться), так и, отмщая за обиженных, не согрешают. Итак, следует тебе, о премудрейший, после внешних законов и знаний научиться и духовному закону, воспринять труды о благочестии и все постигающее тебя скорбное переносить как свое соб­ственное. Ибо без сего никто не может сделаться истинно премудрым». Когда же схо­ластик пожелал узнать, какие это труды о благочестии, старец сказал ему: «Заповеди Христовы, из которых первая и вели­чайшая есть любовь; ибо она «не мыслит зла, но вся любит, всему веру емлет, вся уповает, вся терпит» (1Кор. 13:5,7), по слову Писания, исполняя же все это, он не может судить тех, которые думают ее обидеть. Сею любовию различаемся мы один от другого, но (полноты) ее достоин­ства никто из нас не достигает, а ожидает, что благодать Христова восполнит наши недостатки, если только мы не вознерадим о делании по силе нашей, ибо Бог знает, сколько мы не можем сделать по немощи и сколько не исполняем дела любви по нерадению. Но так как любовь укрепля­ется не только произвольными трудами, но и случающимися скорбями, посему-то мно­го нужно нам терпения и кротости, при со­действии помощи Божией. Божественный апостол говорит: «аще кто мнится мудр быти... в веце сем, буй да бывает, яко да премудр будет» (1Кор.3: 18). Таковой высших себя не осуждает в неимении со­вершенной любви; но, напротив, сам про­стирается достигать того, в чем они его превосходят, и когда сравняется с ними, то опять ищет других, больших его, и, найдя их, соревнует им, и никогда не останавливается в своем стремлении, пока не найдет некоторых, превосходящих его любовию. Если же кто не уподобляет себя высшим, а недостигших еще до степени полной люб­ви осуждает как несовершенных, тот осуж­дает самого себя, ибо сказано: «не осуждай­те, да не осуждены будете» (Лк.6: 37). Отсюда происходит, что мудрые в слове только обижающих считают виновными; а умудренные Духом и тогда, как их оби­жают другие, порицают самих себя, если не с радостью произвольно терпят обиды, и не только за сие порицают себя, но и за то, что скорби происходят от их же соб­ственной прежней вины, хотя одно согре­шение и легче другого. Кто сам за себя мстит, тот как бы осуждает Бога в недостатке правосудия, а кто нашедшую на него скорбь переносит, как свою собствен­ную, тот исповедует прежде сделанное им зло, за которое и терпит, перенося тяжкое».

Вопрос: Негодуя на обличения, схола­стик сказал (на это): «Если так повелевает вам духовный закон по установлению Божию, как ты сказал, то почему же некото­рые иноки, держась этого закона, падают?»

Ответ: Старец отвечал: «Падают не те, которые держатся его, но которые его оста­вляют, и, будучи окрадены тщеславием и попечением о житейском, не радят о глав­нейшем в нем — о молитве, говорю, и смиренномудрии. Потому-то и диавол не препятствует нам помышлять и делать все житейское, только бы удалить нас от мо­литвы и смиренномудрия, ибо он знает, что совершаемое без этих двух (доброде­телей), хотя оно и доброе, он впоследствии когда-нибудь отнимет. Молитву же разу­мею не только телом совершаемую, но и неразвлеченною мыслию приносимую Богу. Ибо ежели одно из сих двух (тело и мысль) безвре­менно отделяется, то и другое, оставшись одно, не Богу предстоит, а своей воле».

Схоластик спросил: А разве тело име­ет волю без мысли?

Ответ подвижника: Имеет, как говорит апостол: «бехом бо иногда и мы непокориви» (Тит.3:3), «творяще волю плоти» (Еф.2: 3); и еще: «плоть похотствует на духа, дух же на плоть» (Гал.5:17). Вот, значит, плоть имеет и похоть, и волю, чего многие не знают, ибо не внимают своим помыслам и соглашаются с ними. Посему не только нерадящие о молитве, но и невнимающие в оной уму своему бывают беспокоимы (помыслами). Это мы сказа­ли не для осуждения других, но, сознава­ясь в своих собственных недостатках, ибо первое есть признак гордости, а послед­нее — смиренномудрия: «но гордым Бог противится, смиренным же дает благо­дать» (1Пет.5: 5), чрез которую Он и при­водит нас не только к познанию, но и в навык священной добродетели, то есть неразвлекаемой молитвы. И блаженный Павел, желая, чтобы мы отнюдь не были нерадивы о ней, говорит: «непрестанно молитеся» (1Сол.5:17); и вместе с тем, ука­зывая на неразвлекаемость ума, сказал: «не сообразуйтеся веку сему, но преобразуйтеся обновлением ума вашего; во еже искушати вам, что есть воля Божия благая и угодная и совершенная» (Рим.12:2), Так как Бог по маловерию нашему и немощи дал различные заповеди, чтобы каждый по мере своего старания избегнул муки и по­лучил спасение; то апостол наставляет нас к совершенной воле Божией, желая, что­бы мы вовсе не были и судимы, зная же, что молитва содействует к исполнению всех заповедей, не перестает многократно и многообразно о ней заповедовать и говорит: «молящеся на всяко время духом, и в сие истое бдяще во всяцем терпении и молитве» (Еф.6:18). Из сего мы видим, что молитва бывает различная: ибо иное — неразвлеченною мыслию молиться Богу и иное — предстоять на молитве телом и развлекаться мыслию; так же иное — вы­бирать время и, окончив мирские беседы и занятия, помолиться, и иное — сколько возможно предпочитать и предпоставлять молитву всем мирским попечениям, по слову того же апостола: «Господь близ». «Ни о чемже пецытеся, но во всем молитвою и молением... прошения ваша да сказуются к Богу» (Флп.4: 5-6). Как и блаженный Петр говорит: «уцеломудритеся и трезвитеся в молитвах, всю печаль вашу возвергше Нанъ, яко Той печется о вас» (1Пет.4:7; 5:7), Во-первых же, и Сам Господь, зная, что все утверждается молитвою, сказал: «не пецытеся... что ямы, или что пием, или чим одеждемся: ищите же прежде Царствия Божия и правды его, и сия вся приложатся вам» (Мф.6:31,33). Но, может быть, и при­зывает нас Господь чрез это и к большей вере: ибо кто, оставив попечение о времен­ном и не терпя в нем скудости, не поверует Богу и касательно вечных благ? Сие-то обнаруживая, Господь сказал: «верный в мале, и вомнозе верен есть» (Лк.16:10). Но и в этом снизошел Он нам человеколюбиво, ибо, зная, что для нас неизбежна ежеднев­ная заботливость о теле, не отсек дневно­го попечения, но, попустив нам заботить­ся о настоящем дне весьма прилично, боголепно и человеколюбиво повелевает не заботиться о завтрашнем; ибо людям, облеченным в тело, невозможно вовсе не заботиться о том, что относится к жизни тела: чрез молитву и воздержание можно многое сократить в малое, но совершенно презреть все (относящееся к телу) невоз­можно. Итак, желающий, по Писанию, возраста «в мужа совершенна, в меру воз­раста исполнения Христова достигнути» (Еф.4:13) не должен предпочитать мо­литве различные служения и без нужды, как случится, брать оные на себя; но и встречающихся по некоторой надобности и по смотрению Божию не должно укло­няться и отвергать оные от себя под пред­логом молитвы, но ему (надобно) познавать различие (между молитвою и другими занятиями) и служить смотрению Божию без испытания. Кто мудрствует иначе, тот не верует, что одна заповедь бывает, по Писа­нию, и выше, и главнее другой, и не хочет, по слову пророка, «направлятися ко всем заповедем» (Пс.118:128), встречающимся ему по смотрению Божию. Но хотя необхо­димые и смотрительно встречающиеся нам дела неизбежны, однако безвременные за­нятия должно отвергать, предпочитая им молитву, в особенности же отвергать те, которые вовлекают нас в большие траты и собрание излишних имений. Ибо на­сколько кто ограничит их о Господе и от­сечет излишнее вещество их, настолько и мысль удерживает от развлечений, а сколько удержит мысль, столько и чистой молитве дает место и показывает искрен­нюю веру во Христа. Если же кто-либо по маловерию или по какой-либо другой немощи не может этого делать, то, по крайней мере, да познает истину и по силе своей да простирается вперед, обвиняя себя в младенчестве. Ибо лучше подвер­гнуться ответственности за недостаток (дел), а не за обольщение и возношение, да удостоверит тебя в этом притча Господня о мытаре и фарисее. Итак, поста­раемся и мы надеждою и молитвою отда­лять от себя всякое мирское попечение, если же не можем исполнить этого в со­вершенстве, то будем приносить Богу ис­поведание в недостатках наших, приле­жание же о молитве никак не оставим, ибо лучше подвергнуться укорению за част­ное упущение, нежели за совершенное оставление. Во всем же сказанном нами о молитве и неизбежном служении много нам потребно вразумления от Бога к рас­суждению, чтобы знать, когда и какое за­нятие мы должны предпочитать молитве. Ибо каждый, упражняясь в любимом ему занятии, думает, что он совершает долж­ное служение, не зная того, что все дела наши надобно направлять к благоугождению Божию, а не для угождения себе. Еще же труднее рассудить, что и эти необходи­мые и неизбежные заповеди не всегда к исполнению суть одни и те же, но одна из них в свое время должна быть предпочте­на другой, ибо каждое из служений не все­гда, но в свое время совершается, а служ­ба молитвы узаконена непрестанною; посему мы и должны ее предпочитать за­нятиям, в которых не настоит необходимой надобности. И все апостолы, уча о сем различии народ, желавший привлечь их к служению, говорили: «не угодно есть нам, оставльшым слово Божие, служимы трапезам: усмотрите убо, братие, мужы от вас свидетелствованы седмь... ихже поставим над службою сею: мы же в мо­литве и служении слова пребудем. И угод­но бысть слово сие пред всем народом» (Деян.6:2-5). Чему же мы из сего науча­емся? Тому, что людям, которые не могут пребывать в молитве, хорошо находиться в служении, чтобы нам не лишиться того и другого, и тем, которые могут — лучше не нерадеть о лучшем.

Вопрос: Схоластик, услыша это, ска­зал: «Как же мирские мудрецы, нерадя о молитве, не падают, но охраняют себя любомудрием?»

Ответ: Старец, вздохнув, отвечал: «Спра­ведливо сказал ты, что не падают, ибо, упав однажды ужасным и двояким паде­нием — возношения, говорю, и нераде­ния, они и встать не могут без молитвы, и не имеют (более), с чего бы пасть. Да и что за надобность диаволу бороться с теми, которые всегда лежат на земле и никогда не встают? Одни иногда побеждают, ино­гда бывают побеждены, падают и встают, оскорбляют и бывают оскорбляемы, напа­дают и терпят нападения; а другие по ве­ликому своему невежеству пребывают в первом своем падении и даже не знают, что они пали. К ним-то пророк с сожалением говорит: «еда падаяй не востает, или отвращаяйся не обратится» (Иер.8:4)? И еще: «востани, спяй, и воскресни от мертвых, и осветит тя Христос» (Еф.5:14). К тем же, которые не хотят понести труда восстания, пребывать в молитве и потерпеть утесне­ния (скорби) ради благочестия, для буду­щего Царствия, пророк говорит: «в погибе­ли твоей, Израилю, кто поможет тебе?» (Ос.13: 9) «Ни струп, ни язва, ни рана па­лящаяся» (Ис.1: 6). Это не что-либо из не­вольно приключающихся зол, нет, это про­извольная рана и грех к смерти, который не исцеляется и молитвами других. Ибо сказано: «врачевахом Вавилона, и не изцеле» (Иер.51:9), потому что это произволь­ный недуг, и «несть пластыря приложити, ниже елеа, ниже обязания» (Ис.1:6), то есть вспомоществований от других. Сие и подобное сему говорит Божественное Писание к уничижающим молитву и без нужды и немощи ограничивающим ее часами и временами, тогда как Господь законоположил всегда, ночью и днем, и апо­столы — непрестанно приносить ее Всесильному Богу. Вот как и Ветхий Завет вразумляет уповающего на себя и возно­сящегося своею премудростию: «буди упо­вая всем сердцем на Бога: о твоей же пре­мудрости не возносися» (Притч.3: 5). И это не одни только слова, как подумали неко­торые, и потому приобрели книги, узнали силу написанного в них, и, ничего из этого не исполнивши, надмеваются одним простым знанием, и, хвалясь словами и изысканиями, пользуются у неопытных названием великих любомудрцев. Не коснув­шись же трудолюбия и не научившись тай­нам сего дела, много бывают порицаемы Богом и мужами трудолюбивыми и благо­честивыми, ибо они, употребив первона­чальное разумение Писаний не на дело, но злоупотребив его на показание, лишились действенной благодати Святого Духа. Они суть «хвалящийся в лицы, а не в сердцы» (2Кор.5:12). Поэтому неопытные в дела­нии должны его коснуться, ибо сказанное в Писании не для того только сказано, что­бы мы знали это, но чтобы и исполняли на деле. Итак, начнем дело и, преуспевая по­степенно, найдем, что не только надежда на Бога, но и твердая вера, и нелицемер­ная любовь, и незлопамятность, и любовь к братии, и воздержание, и терпение, и ве­дение внутреннейшее, и избавление от ис­кушений, благодатные дарования, сердеч­ное исповедание и усердные слезы чрез молитву подаются верным, и не только сие (вышеисчисленное), но и терпение при­ключающихся скорбей, и чистая любовь к ближнему, и познание духовного закона, и обретение правды Божией, и наитие Духа Святого, и подание духовных сокровищ, и все, что Бог обетовал дать верным здесь и в будущем веке (все сие получают они чрез молитву). И, одним словом, невозможно иначе восстановить в себе образ Божий, как только благодатью Божиею и верою, если человек с великим смиренномудрием пре­бывает умом в неразвлеченной молитве. Как же те, которые за неведение и нераде­ние о молитве лишились таких и стольких благ, говорят: «Мы не пали», и приписы­вают себе премудрость, не понимая даже и своего падения; жалкие, потому что пали, а еще более жалкие по своей неопытности в деле, они приобретают одно только — заставляют нас более верить Писанию, которое говорит, что «премудрость мира сего буйство у Бога» (1Кор.3:19), а сходя­щая от Бога «свыше есть... от Отца Светов» (Иак.1:17), и признак ее — смирен­номудрие. Так желающие угождать людям вместо Божественной премудрости усво­или себе человеческую и, надмеваясь и хва­лясь ею внутренно, обольстили многих из простейших, убеждая их не в трудах благочестия и молитвы (пребывать), но любомудрствовать «о препретельных человеческия премудрости словесех». Эту человеческую мудрость и апостол часто порицает и называет испразднением Креста, гово­ря в Послании к Коринфянам: «не посла мене Христос крестити, но благовестити, не в премудрости слова, да не испразднится крест Христов», и еще: «буяя мира избра Бог, да премудрыя посрамит... и худородная мира и уничиженная избра Бог, и не сущая, да сущая упразднит, яко да не похвалится всяка плоть пред Бо­гом» (1Кор.1: 17,27-29). Итак, если, как указано, Бог благоволит не к изречениям Еллинской премудрости, но к трудам мо­литвы и смиренномудрия, то не суемудр­ствуют ли поистине (упражняющиеся в них), и, оставив первый образ благочес­тия как неудобный к исполнению, ни вто­рым, ни даже третьим не хотят спастись, но пребывают вне священной ограды и простейших обольщают?

Когда же схоластик пожелал знать, ка­кие это виды благочестия, подвижник отве­чал: «Есть три вида благочестия: первый, чтобы не согрешить, второй — согрешивши, переносить приключающиеся скорби, третий же вид состоит в том, чтобы, если не переносим скорбей, плакать о недостат­ке терпения. Ибо неисправленное здесь приличными средствами примирения (с Богом) по необходимости навлекает на нас тамошний суд. Разве только Бог, уви­дев нас плачущих и смирившихся, как Сам Он ведает, всесильною Своею благодатью изгладит грехи наши. Если же мы, кроме нерадения о вышесказанном, оставив плач и смирение, оправдываем себя словами мирской мудрости и ради их ставим себя выше благочестивых, то как мы будем по­милованы, делая противное милости? О как вкрадчива и как незаметна страсть человекоугодия, она обладает и мудрыми! Ибо действия прочих страстей легко бывают видны исполняющим оные, и пото­му приводят одержимых ими к плачу и смиренномудрию, а человекоугодие при­крывается словами и видами благочестия, так что людям, которых оно обольщает, трудно рассмотреть его видоизменения».

Схоластик спросил: Какие же эти ви­доизменения человекоугодия? Да еще и прежде сего желаю знать, что такое человекоугодие? Вижу, что ты не есте­ственным порядком даешь ответы, но смотришь на вещи как неученый и не со­ответственными доводами порицаешь по­лезное, так скажи мне свойства этого названия, тогда я поверю тебе, что ты постиг и главнейший вред его.

Подвижник отвечал: Человекоугодие со­стоит, думаю, в том, чтобы угождать людям. Вот какие свойства этого названия я знаю.

Схоластик, удивившись этим словам, как чему-то великому, сказал: «Ты очень справедливо выразился. Зачем же ты, о благочестивейший, несправедливо пори­цаешь справедливое? Или тебе кажется не­справедливым, чтобы каждый не сам оце­нивал свои дела, но оценку и суждение о доброте их предоставлял другим более, нежели самому себе? Я же говорю, что вещь, неугодная людям и не заслужива­ющая похвалы от ближнего, никак не может составлять добродетель или именоваться ею; ибо слышал я, что и Божественное Писание говорит: «да хвалит тя искренний, а не твоя уста, чуждий, а не твои устне» (Притч.27:2), и еще: «кийждо вас ближнему да угождает во благое к сози­Данию» (Рим.15:2), и еще: «безпреткновени бывайте Иудеем и Еллином и Церкви Божией» (1Кор.10:32). Кто же может, не уго­ждая людям, быть беспреткновен? Зачем же ты так углубился, порицая человекоугодие? Если же, по твоему мнению, следует более хвалить не угождающих людям, не­жели угождающих им, то теперь тебе уже кстати хвалить и разбойников, и убийц, и воров, и коварных, и прелюбодеев, ибо они никому из людей не угождают. Хотя мы и молчали на все сказанное тобою доселе, но не удивляйся сему: это мы сделали не по неведению Писания и не потому, чтобы не знали более справедливого, но желали прежде выслушать ваши слова. Мы умеем и прощать погрешающих в слове, если они делают это не произвольно, но по причине своего необучения, и названиям благого приписывают зло, что и с тобою, благочестивейший, невольно случилось; ибо ты, желая, как мне кажется, обнаружить самоугодие и злые его свойства, назвал его человекоугодием. Но так как это (случи­лось с тобою) не от нерадения твоего, но от невежества, справедливо было бы по объяснении наименования (человекоугодия) умолчать и о видоизменениях оного как ложных, которые ты назвал столь злы­ми и неудобопонятными, что они облада­ют и мудрыми людьми.

Подвижник же, видя, что ученый явно негодует на обличения и отвергает то, что следует еще сказать, замолчал на несколько времени, так что всем слушавшим показа­лось, что он, быв поражен умозаключени­ями (его), оставил составление доказа­тельств. Отверзши же уста свои, он сказал: «Так как мы пришли к этим словам не для того, чтобы победить, но чтобы получить пользу, ты же доселе молчал не потому, как ты сказал, чтобы не знал более справедли­во, но желая сперва нас выслушать, то посему и просим честность твою испол­нить обещание и научить нас, как Божественное Писание порицает человекоугодие не под собственным его именем, но под иным. Зная все Писание, ты худо сделал, что молчал до сих пор, ибо когда ты будешь так говорить из Писания, то мы не только убедимся в прежде сказанном, но и во мно­гих других сказаниях послушаем тебя, го­ворящего более справедливое, хотя мы, по простоте, как ты сказал, перемешав назва­ния, вместо страсти обвинили добро­детель».

Услышав это, схоластик отвечал: «Я не сказал, что знаю все Писание, но от­части. И ты не вызывай меня на разговор, но, начав его, если недоумеваешь, как под­креплять положения доказательствами, молчи — и получишь от нас прощение; если же ты можешь показать, что (Св. Пи­сание) порицает именно человекоугодие, то говори, и мы по необходимости, хотя и не желаем этого, признаем истину».

Подвижник сказал: «Пусть это так бу­дет; но где же мы поместим несправедли­во нанесенные нам тобою укоризны?»

Законоведец отвечал: «В законе долго­терпения, о котором ты нам прежде упомянул».

«Хвалю твою мудрость, чтобы не сказать коварство, — произнес старец, - ты завел речь о милосердии к неведению, обещая подать нам то, что сам ты преду­сматривал получить себе; но оставим это и обратимся к предлежащему.

Слушай же, как Писание порицает че­ловекоугодие. Во-первых, пророк Давид говорит: «Бог разсыпа кости человекоугодников: постыдешася, яко Бог уничижи их» (Пс.52:6), и апостол говорит: «не пред очима точию работающе яко человекоугодницы» (Еф.6:6), и еще: «или ищу человеком угождати; Аще бо бых еще человеком угождал, Христов раб не бых убо был» (Гал.1:10). И много такого найдешь ты в Бо­жественном Писании, если прочтешь его».

Вопрос: Законоведец сказал на это: «Однако и то, что я говорил, там написа­но. Так что же, значит Писание несоглас­но само с собою?»

Ответ: Подвижник отвечал: «Не Пи­сание несогласно само с собою, но наше зрение тупо к усмотрению истины. Не все люди нечестивы, и не все мы благочестивы, потому и угождать мы должны не всем, но только добрым; подобным образом и не всем не угождать, но только злым. Пото­му и Господь, указывая на сие, в Еванге­лии говорит: «горе, егда добре рекут вам вcи человецы» (Лк.6:26), и не только в этом, но и в том, что кажется добрым, Он воз­браняет нам угождать людям, когда мы об­наруживаем пред ними доброе не для об­личения их и подражания, а ради похвалы и некоторого воздаяния. И справедливо, ибо если кто хочет угождать людям ради телесного воздаяния, тот не получит от Бога ни одного дарования духовного, не наследует и тамошних воздаяний, ибо получает уже здесь свою награду, как и Гос­подь сказал в Евангелии не однажды, но многократно, и, заповедуя о молитве, о посте и милостыни, повелел, чтобы мы скрывали их от людей».

Когда старец еще произносил сии сло­ва, схоластик громким голосом сказал: «Довольно, я убедился в этом; теперь тебе останется не гадательно, не уподоблени­ем, но явно сказать, какие суть видоизме­нения человекоугодия, чтобы мы достоверно узнали, действительно ли они, как ты сказал, столь темны и неудобопонятны, что могут владеть и мудрыми?»

Подвижник отвечал: «Слушай разум­но, и я возвещу тебе их по имени, а ты будь внимателен (и заметь), не найдешь ли, что все усвояют их себе по страсти. Мать сих видоизменений и первое из них есть неве­рие, а за ним как порождения его следуют зависть, ненависть, лесть, ревность, ссоры, лицемерие, лицеприятие, служение лишь пред глазами, оклеветание, ложь, вид лож­ного благоговения, а не истинного, и по­добные сим неудобозамечаемые и темные страсти. Но хуже всего то, что некоторые восхваляют все сие искусными словами как доброе и вред, заключаю