По счастью, волк чувствовал себя неважно: настороженно обнюхивал пол и держался середины коридора. Его грозное рычание перемежалось жалобным поскуливанием. Андрей подосадовал, что не может показать зверю выход. Они переждали, пока чудовище скроется за поворотом, и только тогда вышли из укрытия и продолжили движение.
Но самым ярким событием перехода оказалось исследование пролома. Кто-то запустил реактивный фугас в одно из бытовых помещений. Стены выгнулись, а потолок порвался. Судя по нагромождению грунта, просыпавшегося из пробоины, беспечный стрелок оказался в одной братской могиле со своими жертвами. Горы свежей, дышащей теплом и влагой глины усиливали такое впечатление.
Увязая по колено, Андрей поднялся по насыпи и выглянул из пролома. Наверху царила ночь, небо было затянуто тучами. Но даже здесь, на дне глубокой воронки, ночью и под накрапывающим дождем чувствовалось дыхание открытого пространства.
«Сон в руку, – счастливо улыбнулся Андрей. – Вот оно, небо! И голос вернулся. Может, и вправду спою…» Спускался обратно с тяжелым сердцем. Ему казалось, что он навсегда упустил свой шанс.
– Может, прямо сейчас уйдем? – будто почувствовав его сомнения, спросила Варя.
– Нет. Сначала – Цитадель. Потом склады. Если не получится открыть центральную шахту, вернемся и сделаем из этого помещения перегрузочный терминал. Перенесем со склада все необходимое и поднимем наверх. Потом уйдем сами…
– Здесь стояли стиралки, – авторитетно заявила Елена. – В соседнем боксе сушилка с мини-лифтом. Прямиком к окну приема-выдачи прачечной.
– Это на моем горизонте! – воскликнула Варя. – До лифта подвезем мешки с вещами на тележках…
– А чем в это время будет занят гарнизон Бункера? – недовольно пробурчал Тян.
«Истреблением зомби», – едва не сорвалось с языка у Полозова. Но он сдержался:
– Ты прав. Гарнизон – это главная проблема. Нужно спешить к Цитадели.
Тем не менее в мастерских им пришлось задержаться. Баллоны с пропаном и кислородом оказались чересчур тяжелыми. Их пришлось прикручивать к тележке. Не забыли о рукавицах и очках.
Еще полчаса потеряли возле двери командного поста, разбираясь со шлангами. И только тогда началась мужская работа: Андрей приоткрыл вентиль подачи пропана и поднес зажженную спичку к раструбу горелки. Заметив фиолетовый язычок пламени, подпустил кислород и направил факел на дверь Цитадели. Как только стальная плита пустила «слезу», увеличил подачу пропана и открыл продувной клапан кислорода, врезаясь в броню командного поста.
Прежде чем справиться с дверью, Андрей успел несколько раз пожалеть, что так легкомысленно избавился от спецовки заключенного. Штурмовая одежда десантника для таких работ не годилась. Он едва прошел половину периметра, а уже плавал в поту.
Когда отрезанная окружность вместе с замком провалилась внутрь, Полозов с облегчением снял очки, засунул рукавицу под ремень и подошел к Варе. Она стянула с головы платок и осторожно вытерла ему пот с лица и шеи. Если бы не «трава», Андрей сбросил бы ботинки, чтобы просушить носки.
Тян накинул крюк талрепа на темную от жара кромку отверстия и потянул за цепь. Дверь сразу уступила несколько миллиметров щели. Лебедка не понадобилась: они вчетвером взялись за цепь и отодвинули дверь в сторону.
Цитадель оказалась затянутой паутиной.
«Похоже на растительность, захватившую коридор, – подумал Андрей. – Тот же сиреневый цвет, колючие на вид заросли».
– Что дальше, командир? – прошептал из-за плеча Виктор.
Полозов не ответил. Больше всего ему хотелось вернуться к развороченной взрывом бытовке и немедленно приступить к эвакуации. Но уходить в шаге от цели после стольких трудов казалось глупым. Он поднял воротник, затянул на шее шнуровку и осторожно протиснулся сквозь «паутину». Позади ахнула Варя, кто-то попытался остановить его за руку, но Андрей уже был внутри.
И то, что он увидел, заставило замереть.
Перед пультом стояли три кресла. В двух из них, не шевелясь, сидели густо опутанные лианами люди. Только присмотревшись, можно было заметить, как движутся и моргают их глаза. Один из сидящих чуть двинул рукой, что-то переключая на пульте…
Тян сердито толкнул в спину Полозова, вынуждая подвинуться, и тоже застыл, разглядывая открывшуюся картину.
– Центральное кресло свободно, – заметила Варя, жарко задышав Полозову в затылок. – Трон главной мумии.
«Садиться в него мы не будем, – подумал Андрей. – Есть место скромнее».
Он уже разглядел стоящий в стороне от пульта монитор и направился к нему. Деловито уселся в кресло, придвинул к себе выдвижную панель с клавиатурой и запустил систему.
– Осторожно! – в один голос крикнули девушки.
Андрей вскочил и успел заметить, как опустились – опали сиреневые веточки, уже начавшие взбираться по металлической стойке кресла.
– Можно и стоя, – пожал плечами Полозов и отпихнул кресло подальше. – А вы следите, чтобы эта штука не схватила меня за ноги.
Система порадовала внятным интерфейсом, приказы формировались логичными командами и функциями. Полозов вывел на экран уже знакомые планы первого крыла Бункера, отыскал меню локатора личного состава и пояснил:
– Красные точки – живые, серые – мертвые, синие – ожившие покойники.
– Что-то маловато красного, – пожаловался Тян.
– Разве существуют датчики, чтобы отслеживать мертвых? – поинтересовалась Елена.
– Что-то я не вижу в этой комнате синих точек, – в сомнении сказала Варя, озираясь на кресла перед центральным пультом.
Андрей оглянулся: опутанные зарослями люди не обращали на возню «посторонних» никакого внимания.
– Красные – сигналы датчиков, реагирующих на тепло, – пояснил он. – Синие – на движение. Серые – распознаватели силуэта человека. Операторы мало похожи на людей и почти не двигаются, поэтому система их не «видит». Пусть кто-нибудь пройдется из угла в угол.
– Зачем это? – чересчур быстро спросил Виктор.
– Не дергайся, – нахмурился Андрей. – Мне самому страшно. Причина, по которой мы до сих пор теплые, неизвестна. Но ведь это не повод умирать?
Он врал. Страха перед неизвестностью он не чувствовал. А может, все дело было в том, что «пожарников» он боялся гораздо больше?
«Уникальный случай, – подумал Андрей, – известное зло в сто раз страшнее неизвестного. Встречу с пожарниками я променяю на визит к дьяволу!»
– Твое спокойствие пугает больше, чем вернувшаяся речь, – заметил кореец. – Кругом ужас: покойники и зомби, каратели и сиреневая растительность… нам всем нужно выть от ужаса. А мы…
– А мы хотим жить, – перебил его Полозов. – Все просто: или психуем, или боремся.
– Наша борьба не гарантирует выживание!
– Зато паника гарантирует смерть. Ты пройдешься по отсеку или просить девушек?
Сердито засопев, Виктор сделал несколько шагов в сторону двери и тут же вернулся обратно. Его движение немедленно отразилось на экране: одна из четырех красных точек сдвинулась и вернулась на свое место.
Первой поняла Елена:
– Мы можем наблюдать за перемещениями…
Она не успела договорить: в рациях зашипело, и властный голос грубо осведомился:
– Кто на связи? Доложите обстановку!
Ответил Тян:
– А там кто? Сами докладывайте!
Все дружно повернули головы к «мумиям», но те по-прежнему были увлечены своей таинственной работой.
– С вами говорит комендант гарнизона генерал армии Рябцев!
– Идите на хрен, ваше благородие!
Андрей нахмурился: любая информация могла стоить жизни. Он вынул из кармана на рукаве свою «мыльницу» и впервые представился в Бункере по всей форме:
– Заключенный Полозов. Личный номер девять-шесть-два. Измена Родине.
Генерал не стал комментировать дерзость корейца, но посчитал важным сразу показать, кто в Бункере хозяин:
– Почему не расстрелян?
– Ввиду прошлых наград отправлен в штрафбат. Искупить вину кровью.
– Искупил?
– Никак нет, товарищ генерал. Засыпало взрывом снаряда. Лежал под грунтом трое суток. Контузия. Госпиталь. Бункер. Реабилитации не подлежу, поскольку крови не было, а к фронту не годен.
– В чем провинился?
– Отказался выполнять приказ остановить «Барс» силами роты.
– Причина отказа?
– Танк «Барс» защищен броней, непробиваемой стрелковым оружием и ручными гранатами пехоты.
– Да ты трус, солдат. Из-за таких, как ты, мы проиграли войну!
– Из-за таких, как вы, генерал, мы эту войну начали.
– Войну начинают не генералы, а патриоты, – вздохнул Рябцев. – Ладно. Не на трибуне. Где находишься, Полозов? Что видишь?
Андрей покрутил головой. Ситуация не изменилась:
– Я в первой цитадели. За пультом управления два человека. Званий не разобрать, погон не видно – оба спеленуты сиреневыми лианами. Молчат. Чем-то управляют… – он секунду раздумывал, потом все-таки закончил: – И кто-то управляет ими.
В динамиках послышался неопределенный гомон.
– Рты закрыли! – глухо рявкнуло в сторону от микрофона. – Что-то я не пойму, парень. Тут у тебя написано: «логофобический мутизм в тяжелой форме»…
«Личное дело читает», – понял Полозов.
– …Это петух клюнул, ты перестал придуриваться и заговорил, или что-то другое?
– Это работа искусственного интеллекта жатки, товарищ генерал, – поделился догадкой Полозов. – Похоже, что машина смерти объединила усилия с главным компьютером. Теперь этот разум перестраивает Бункер и людей под свои нужды.
– Какие?
– Не знаю, – простодушно ответил Андрей. – Но синие заросли и зомби в качестве исполнительных механизмов наверняка не для декоративных украшений.
– Эти «декорации» отрубили центральную шахту! – пожаловался генерал. – Мы не можем открыть двери, чтобы выйти из своего крыла. Ты уже выяснил, что у вас взорвалось?
– В прачечной кто-то применил фугасно-кумулятивный снаряд. Судя по эффекту, взорвалось кило двести, не меньше. У нас есть выход на поверхность.
– А у нас грунтовые воды прут из всех щелей. И, судя по скорости затопления, у вас взорвалось не меньше тонны. Когда собираешься уходить, Полозов?
– Как только соберу припасы. Но разве вы не можете повторить этот фокус? Взорвите одно из помещений и копайте…
– Сорок метров? – в сомнении спросил генерал. – Кроме того, над нами озеро. Если вода сочится оттуда, мы не продержимся и суток. Утонем, как котята в миске…
Помолчали. Полозов досадовал за свое предложение. «Какой-то дурацкий совет, – подумал он. – Но я же не знал, что второе крыло строили под озером!»
– В личном деле написано, что ты с компьютером дружишь? – спросил Рябцев.
– Местами на «ты», – осторожно ответил Андрей.
– Неподалеку от главного пульта стоит резервный терминал. Слушай приказ! Сейчас тебе дадут код, который запустит программу разбалансировки реактора. У тебя будет три часа, чтобы выбраться из Бункера и отойти подальше. Взорвешь ядерный реактор и уничтожишь жатку вместе с зомби. Еще не хватало, чтобы это отродье выползло на поверхность и захватило планету. Съехавшего с катушек изобретателя не забудь. Полигон Новицкого в вашем крыле. Может, еще жив…
Андрей едва не всплеснул руками: почему ему до сих пор не пришло в голову пойти посмотреть на машину? Ведь только она могла быть всему причиной!
– Почему «съехавшего с катушек», товарищ генерал?
– Потому что бредит динозаврами…
Полозов покачал головой. Рябцев не производил впечатления человека, склонного фантазировать ради красного словца. Он явно проговорился о чем-то важном.
– Ты понял приказ, Полозов?
– Приказ понял, но исполнять не буду.
– Это еще почему? – В голосе генерала послышался металл. – Или по привычке?
– Для меня не очевидно, что ожившие покойники перестали быть людьми. Спасать нужно всех. И вас тоже. Чем больше людей выйдет из Бункера, тем больше шансов…
– Они не люди! – Наверное, Рябцев от волнения приблизил микрофон к губам, потому что хорошо слышалось его злое дыхание. – Не смей меня равнять с этими чудовищами! Они – зомби! У них нет души, и они выполняют чужую волю!
– А мы разве выполняем свою? И как определить отсутствие души?
– Термометром!
В разгорающийся спор ворвался незнакомый голос:
– Ты охренел, Полозов! Ты о теории эволюции хоть что-нибудь слышал? Побеждают правые, за которыми будущее. Питекантропы, неандертальцы… теперь зомби. Истребили тех, истребим и этих. Ты за кого воюешь, боец?
– Побеждают не правые, а жестокие, – с горечью сказал Андрей. Ему не нравилась эта дискуссия. Он не видел в ней никакого смысла. – Чтобы в этом убедиться, достаточно изучить опыт любой революции. Мы так привыкли к лидерству в природе, что даже не думаем об альтернативе: не истребление чужаков, а сотрудничество с ними. Подумайте, как бы человечество развивалось, если бы делило планету с другими разумными существами? Неужели никому из вас не приходило в голову, что истребление других разумных, – и есть та самая фатальная ошибка, которая завела нас в тупик?! Можем ли мы полагать себя правыми, если в итоге оставили после себя пустыню?
– Спятил! – поставил диагноз еще один незнакомый голос.
– Ты обязан выполнить приказ, Полозов! – настаивал генерал. – Присяга…
– Присягу я давал не вам, а народу. На текущий момент вижу троих человек. Буду выполнять свои обязательства перед ними.
Генерал попытался что-то сказать, но Андрей устал от бесплодных препирательств.
– У меня много дел, генерал. Ваше спасение в том числе. На время отключусь, но не прощаюсь.
Полозов выключил рацию и жестом попросил Виктора так же поступить со своей «мыльницей».
– Прекрасная возможность уйти, прихватив с собой все необходимое, – сделал вывод Тян. – Охрана заперта в другом крыле. Нам повезло! Предлагаю вернуться на склад и заняться погрузкой. А когда подготовимся к эвакуации, можем и взорвать здесь все к чертям. В порядке исполнения приказа.
– Не все так просто, – возразила Елена. – Что-то происходит. Серые точки исчезают с экрана.
– Мы уже несколько минут это наблюдаем, – подтвердила Варя.
Полозов довольно кивнул: его товарищи строили планы, наблюдали и думали – идеальные компаньоны в предстоящей робинзонаде. Вот только остатки гарнизона… нельзя же их вот так взять, и бросить. Но если выпустить – прощай, свобода, а то и жизнь.
«Есть о чем подумать», – кивнул своим мыслям Андрей.
– Это трава! – сказал он. – Неподвижных мертвецов накрывает трава, и распознаватели не находят знакомых силуэтов. Давайте-ка глянем, что там у Новицкого…
Он вывел на экран план полигон-ангара. Одна красная точка посреди хоровода синих полос.
– Вот и наш гений, – сказала Елена.
– А движется там что? – хмуро спросил Тян.
«Он недоволен, что мы не спешим на склад, – понял Полозов. – Но держит недовольство при себе. Ценное качество!»
– Скоро узнаем, – сказал Андрей. – Кто-то должен оставаться здесь, за пультом. Нужно следить за действиями Новицкого и постоянно докладывать о его перемещениях.
– Как докладывать? Куда?
– Мне. По радио. – Андрей настроил рации на новую частоту и положил одну из «мыльниц» на стол. – Разделимся. Лена останется здесь, а Варя с Виктором займутся сборами. Сперва отберите на складе необходимое, упакуйте, и только потом тащите к лифту прачечной. Тележки не берите. Колеса путаются в траве, баллоны мы больше несли, чем катили. В первую очередь оружие, боеприпасы, инструменты для возведения жилья и топливо. Берите не больше, чем мы сможем унести. Впрочем, если найдутся зомби, готовые покинуть Бункер, рассчитывайте груз и на них…
– А может, останемся? – неуверенно предложил Тян. – Забаррикадируемся в нашем крыле, и ничего не придется строить.
– Это хорошая мысль, – одобрил Полозов. – Но не будем забывать о траве. Это крыло уже «не наше». И весь Бункер не наш. Созданная Новицким машина живая. Что-то сделало ее живой. Нужно уходить самим, пока она не выперла нас силой, пока она ничего не сделала с нами.
– А ты? – спросил Тян. – А ты чем займешься?
– Хочу взглянуть на нашего сумасшедшего. Да и сама жатка представляет интерес…
* * *
Ангар был до краев залит светом.
Света было не просто много: он слепил, пробирался сквозь плотно зажмуренные веки, физически давил на открытые участки кожи. В нем было что-то жадное, тревожное, нездоровое…
Андрей, незаметно для себя входивший в роль хозяина Бункера, почувствовал досаду за неоправданный расход электроэнергии, но уже через секунду понял, что к обычному освещению безумие света не могло иметь отношения. Любая попытка хоть что-то разглядеть приводила к нестерпимой рези в глазах и головокружению. На очень высокой ноте что-то тихонько выло, и от этого воя тошнило, становилось не по себе.
Полозов остановился и присел, осознав опасность. Он совершенно не представлял, в какую сторону двигаться, чтобы вернуться в коридор.
Не открывая глаз, нащупал рацию и позвал:
– Елена?
– Говори!
– Выведи меня отсюда.
– В каком смысле?
– В прямом. Где дверь, через которую я вошел?
– Андрей, что у тебя с глазами? Что-то случилось?
– Где эта чертова дверь, Лена? – взмолился Полозов.
– Откуда я знаю?
– Посмотри на плане.
– На плане-то я вижу, но в какую сторону ты смотришь?
– Понял. Начинаю движение. Командуй: право – лево…
Андрей развернулся и, не поднимаясь с четверенек, в полуприседе сдвинулся на несколько метров.
– Левее. Еще влево. Теперь прямо.
Андрей послушно пополз прямо и ударился головой о препятствие.
– Я у стены. Где дверь?
– Ты перед ней.
Полозов нашел ручку, толкнул дверь и выполз из ангара. Стало холодно. «Как из сауны», – подумал Андрей.
Кряхтя и постанывая, он дополз до противоположной стены и уселся, привалившись к ней спиной. Провел рукой по полу: чистый бетонный пол. Ни следа фиолетовой растительности, которая заполонила коридоры.
– Со зрением все в порядке? – спросила Елена.
Полозов рискнул приоткрыть глаза: мрак и плавающие по стенам оранжевые пятна… и дверь, из которой он только что выпал.
– Кажется, обошлось, – сказал Андрей, смыкая влажные веки. – Посижу несколько минут и вернусь за очками газосварщика. Я их вместе с рукавицей на твоем столе оставил.
– Да. Есть.
– Что на общем плане?
– Серых больше нет. А движение синих упорядочилось. Зомби чем-то заняты.
– Надеюсь, они не ремонтируют прорыв в прачечной?
– Нет. Они собрались рядом с центральной шахтой. Кстати, красных в нашем крыле осталось пятеро. Мы и главный конструктор.
– Генерал?
– Здесь я.
– Давно отыскали нашу частоту?
– Как только вы ее задействовали. Сейчас в Бункере вы одни ведете радиопередачи.
– Не могу понять, как мы связываемся? Радиоволны начали проходить сквозь землю?
– Антенну рации я замкнул на отопительную батарею. В Бункере общая система отопления.
– Новицкий движется в твою сторону, – вклинивается в разговор Елена. В ее голосе паника. – Он быстро идет. Бежит…
– Не волнуйся, сынок. Дай ему рацию. Я сам с ним поговорю…
Андрей открыл воспаленные глаза, переложил рацию в левую руку, а правой достал пистолет.
Дверь открылась. Нет. Распахнулась.
Распахнулись обе половинки двери. В пламени зноя стоял черный человек, неестественно прямой и тонкий.
«Это потому, что на фоне света, – подумал Андрей. – Он просто кажется тонким. Силуэт утончается из-за яркого света…»
Что-то грохнуло и с силой ударило в плечо. Потом громыхнуло еще раз и с гнусным хрустом вломилось в грудь. Больно… больно? Больно – это когда заноза величиной с гвоздь-сороковку под ноготь. А сейчас Полозова разорвало пополам. Он бы завыл, но не хватило воздуха. Вдруг он понял, что в него стреляли. Он понял, что сам не выстрелил в человека, который только что его убил.
«Пистолет, – подумал Андрей. – У меня был пистолет. Еще можно успеть…» Но пистолета не было. Была невероятная усталость и отяжелевшие руки, будто по жилам вместо крови побежала ртуть. И темнота. Мрачная безжалостная бездна, тем более страшная, что мгновение назад слепили тысячи солнц…
Андрей понял, что его волокут за ноги по ангару. Не грубо, но и не церемонясь. Волокут, как придется, как получится. Вот прислонили к чему-то, что-то говорят. Не разобрать…
«У меня шок, – подумал Андрей. – В меня стреляли. Наверное, убили. Я ничего не чувствую и ничего не вижу…» Им овладел ужас. Ему почудилось, что он снова погребен под породой. Темнота, тишина… ни ногой пошевелить, ни головой двинуть. Он ведь тогда был абсолютно уверен, что умер. И смерть с ним случилась такая: черная и безмолвная… вечное, насыщенное болью одиночество.
«А может, я и вправду умер еще тогда? – спросил он себя. – И все, что случилось позже: госпиталь, Бункер, Новицкий, – агония умирающего разума?»
Несколько сильных пощечин привели его в чувство.
– Ты кто такой?
– Человек, – брякнул первое, что пришло в голову, Андрей.
– Тогда почему не умираешь, когда в тебя стреляют?
– Это необходимое качество человека?
– Умный, да?
– Вряд ли. Умные далеко отсюда.
– Угадал! – неприятно засмеялся Новицкий. – И наверняка даже не представляешь насколько. Впрочем, пока я тоже мало что понимаю. Наверху чистый воздух и первобытная природа. Но как это произошло, пока не ясно.
– Машина? – предположил Андрей.
– По-другому не объяснишь, – неохотно согласился Новицкий. – Но почему?
– Она вообще как-то странно работает.
– Странно, что она вообще работает. Что там у тебя?
Андрей только слабо шевельнул пальцами, когда Новицкий забрал у него рацию.
– Я – Новицкий, кто на связи?.. Рябцев? Просрал шпионов, тырщ генерал? А я тебя предупреждал!.. Да! Только что разобрался. Главный агрегат излучает не по широте и долготе, а по высоте и времени!.. Остроумно, конечно. Кому-то очень не хотелось, чтобы машина работала. Что именно излучает, тоже непонятно, но реактивная тяга забросила нас на миллион лет в прошлое. Так что жатка не только генерирует зомби, но и является машиной времени. Такие, значит, побочные эффекты… Уверен! Ты звезды видел? А еще я уверен, что это не единственное вредительство моему проекту! К примеру, излучение направлено не наружу от границ Родины, а внутрь объекта. Ты понимаешь, что это значит? Эффект ограничен стенами Бункера. Хотел бы я знать, какой идиот это сделал?.. А как я мог это определить, не включив машину?
Андрею припомнились слова Судакова о неизбежности саботажа средним звеном персонала. Он подумал о хороших людях, которые, как могли, противились созданию машины смерти, которые плодили и множили ошибки. Не сговариваясь и не спрашивая друг у друга совета или поддержки.
– Чему улыбаешься, старшина?! – Удар по ребрам после пережитой боли не показался каким-то особенным. – Тоже радуешься моей неудаче?
«Лычки на куртке разглядел, – равнодушно подумал Андрей. – Мы с Тяном на них даже не взглянули…»
– А вы, девушка, рот закройте! – орал в рацию главный конструктор. – И не хамите мне! В том, что он еще жив, виноват не я, и даже не машина. Сейчас схожу за патронами и прикончу вашего…
Он замолчал. Полозов подумал, что Новицкий подыскивает какое-то особенно обидное слово, но когда пауза затянулась, открыл глаза. И ничего не случилось. Даже свет показался обычным. Вот только светились не софиты под потолком, нет. Светились огромные ленты растений, колышущиеся в такт неслышному ритму. «Как водоросли в сильном течении», – подумал Андрей. Он приподнялся на локте и попытался разглядеть Новицкого.
– Немой!
Андрей прислушался: «кажется, Тян кричит»?
– Немой!
Подбежал Виктор. В руке – пистолет.
«В коридоре подобрал, – подумал Андрей. – Я его там выронил. Когда меня убили».
– Черт возьми! Ты весь в крови!
Полозов осторожно поднялся на ноги. Странное дело: у него ничего не болело. Судя по ощущениям, здоровья даже прибавилось. Его снова спасла Машина?
– Чья это кровь? – настаивал Тян.
В нескольких шагах разглядел труп в черном халате техника. Новицкий? Подошел и вынул из его ладони «мыльницу».
– …вас очень прошу. Он контуженый. Он воевал!
– Варвара?
– Андрей!
– Старший лейтенант Полозов, доложите обстановку!
– Новицкий лежит без движения. Симптомы прежние.
– Андрей! – рвался из рации взволнованный голос Вари. – Что с тобой? Ради бога, скажи мне что-нибудь!
– Варенька… – тепло позвал Андрей. – Ты почему не на складе?
Ответил Тян:
– Мы договорились с Еленой, что в случае тревоги она поморгает лампами. Как освещение «заиграло», так мы и разбежались…
Полозову от тяжелого предчувствия стало нехорошо:
– Сколько в ангаре живых, Варя?
– Двое, – в ее голосе послышалось облегчение.
– Я – «красный»?
– Инфракрасные датчики воспринимают твое тепло, – уравновешенно сообщила Елена. – По всем признакам, ты не зомби.
«Что ж, значит, обошлось…» – успокоился Андрей и огляделся.
Несмотря на внушительные размеры, ангар показался тесным. Всю его центральную часть занимало огромное сооружение пирамидальной формы. Спиральная лестница из прутьев арматуры, карабкаясь кверху, обвивала пирамиду, и вместе с ней тянулась к высокому потолку. В самой установке на разных уровнях темнели отверстия входов, к которым можно было легко добраться по лестнице.
На самой вершине висела гроздь параболических антенн, которая, судя по мощному электродвигателю и системе охлаждения подшипников, должна была с большой частотой вращаться вокруг оси пирамиды.
– Машина смерти, – с трепетом произнес Виктор.
– Не думаю, – холодно возразил Андрей.
Он сбросил куртку и с отвращением стянул с себя тяжелую от крови футболку. Грудь и плечо оказались целыми. Измазанный в крови Полозов, наверное, выглядел устрашающе: Тян с шумом глотнул слюну и часто заморгал.
Андрей прошелся вокруг пирамиды, не столько рассматривая ее, сколько отыскивая чистую ветошь. Ничего подходящего не нашлось, поэтому он подошел к мертвецу, снял с него халат и принялся тщательно вытирать руки и грудь.
– Лицо тоже, – тихо подсказал Виктор.
Элементы мозаики понемногу складывались в цельную картину. Кленовый лист, контузия, тяжелые ранения… Только где контузия и где ранения? Проросшие стены и пол, леса и чудовища, о которых докладывали разведчики… инвертированный сигнал. Вместо лучей смерти машина генерирует что-то другое, противоположное. И время. Занятный бонус для тех, кто сумеет выжить.
– Уходим, девушки, – решительно сказал он в микрофон «мыльницы». – Не забудьте сумку с бутербродами и немедленно уходите. Прямо сейчас. Встречаемся у пролома.
Полозов критически осмотрел простреленную навылет куртку и надел ее на голое тело, поерзал плечами – холодно и липко.
– Мы едва успели дотащить мешки к лифту, – недовольно заворчал Виктор. – Подняли только треть…
– Потом вернемся, – пообещал Андрей, увлекая его к выходу. – Как только здесь все успокоится, мы обязательно вернемся. Но сейчас нам обязательно нужно оставить его в покое.
– Может, все-таки уничтожение? – подал голос генерал.
– Нет. Уничтожать мы его не будем.
– «Его»? – спросил Виктор.
Андрей не успел ответить – из рации донесся испуганный голос Вари:
– Мы не можем выйти. Растения запломбировали дверной проем. Сплошная стена…
– Двухлитровая бутылка в сумке! – спокойно сказал Полозов. – Мы взяли ее из лаборатории.
– У нас остался пропан, – напомнил кореец. – Спалим эту изгородь к чертям!
– Ни слова больше! – Андрей поднял указательный палец. – Ты не забыл, что жатка по-прежнему работает? Она убивает всех, кто убивает, думает об убийстве или собирается о нем подумать. Варя?
– Да. Слушаю.
– Надень мою перчатку для сварки.
– Зачем?
– Не нужно вопросов, женщина! Надень перчатку!
– Я надела, Андрей, – сказала Елена.
– Полей из пластиковой бутылки изгородь. Только осторожно, не спеши. Представь, что поливаешь любимые цветы на газоне.
– Поможет?
– Уверен. Как только заросли раздвинутся, идите к пролому. И не ждите нас, сразу выбирайтесь!
– Думаешь, он живой? – шепотом спросил Тян. – Но тогда почему он первым делом не убил Новицкого? Вот уж кто не «массовый» – тотальный убийца!
Андрею показалось, что они слишком быстро идут, и он замедлил шаг: «Как бы еще угадать со временем, чтобы девушки вышли из Бункера, но не успели вернуться, когда увидят Виктора одного?»
– Может, потому, что считал Новицкого своим отцом? – прислушиваясь к рации, таким же шепотом ответил Полозов.
«Скользкий путь, – подумал он. – Опасная логика. Если жатка полагает, что Новицкий ее отец, то за кого она принимает меня?»
– Как у вас дела, барышни? – спросил он по рации.
– Отлично, – ответила Варя. – Заросли действительно раздвинулись. Идем по коридору.
– Не задерживайтесь. Сразу выбирайтесь на поверхность.
Он выключил канал передатчика и остановился.
Виктор, не ожидавший остановки, прошагал мимо, обернулся. Не давая ему опомниться, Андрей указал пальцем направление:
– Тебе туда, дружище.
– А ты?
– У нас там еще люди, – он пожал недоумевающему Тяну руку. – Попробую справиться. Это много времени не займет.
– Если «много времени не займет», почему не вместе?
– Потому что девушки вот-вот выйдут на поверхность, а пистолет только у тебя. Займись безопасностью наших женщин, Виктор. Дикая природа все-таки…