– Что ты делаешь? – хихикала я, покуда Райан упоенно катал меня на себе.
– Создаю новые воспоминания, – отозвался он, запыхавшись, и остановился там, где поток воды растекался по улице.
Стоило мне подумать, что сильнее мне его уже не полюбить, как чувство мое углубилось еще на несколько миль. Он закружился, придерживая меня за ноги, а я покоилась животом у него на плече. Дождь лупил, я хохотала, чувствуя себя легко и свободно.
– Ты спятил!
Райан дернулся, как будто хотел уронить меня на землю.
– Любишь меня?
Я вцепилась в его мокрые шорты.
– Да!
Он задрал мне ноги повыше.
– Что?
– Да! – взвизгнула я громче.
Райан кружился; мои мокрые волосы разлетались и липли к лицу.
– Что? Не слышу! Дождь мешает! Говори яснее!
– Я тебя люблю! – крикнула я, одной рукой с глаз убирая волосы, а другой держась за его шорты.
– Ты – что?
Я шлепнула его по безупречной мокрой заднице.
– Я тебя люблю!
– Ты меня любишь?
Голова у меня шла кругом: он прыгал и вращался на месте.
– Я тебя люблю!
Он сжал мне бедра:
– Ты выйдешь за меня замуж, Митчелл?
– Да! Не роняй меня!
Он спустил меня еще ниже, и моя мокрая футболка неудобно сбилась под грудями.
– Да? Что – да?
Я так смеялась, что закололо в боку.
– Да! Я выйду за тебя!
Райан поставил меня в холодную бегущую воду, взял одной рукой за бедро, другую запустил в волосы на затылке, и принялся целовать. Среди ливня. В потоке воды, сбегавшей по тротуару перед родительским домом близ Питтсбурга. Целуя меня со всей страстью и сверх того. Откидывая и гладя мои мокрые волосы. Покусывая мои губы. Смешивая наше голодное дыхание в единое целое.
Наполняя мою память новыми впечатлениями от дождя.
Зажигая меня своим светом во мраке бури.
Мои ладони плавали по его гладкой, мускулистой спине, по ребрам, шее и лицу.
Мой!
Мой, мой, мой!
– Я люблю тебя, – пробормотал он.
– И я тебя.
Райан отстранился, чтобы наградить меня своей смертоносной улыбкой. Его счастье с учетом того, что я составляла огромную часть последнего, было подобно дару, которым я буду восторгаться до конца своих дней.
Но все-таки мне пришлось отомстить ему за свое путешествие вверх тормашками. Я наклонилась, зачерпнула воды и метнула в него.
– Ах так! – Он чирканул своей ножищей по луже, залив меня по щиколотки.
Я ответила тем же. Давно я не чувствовала себя так раскованно. Когда он наклонился, намереваясь зачерпнуть тоже, я принялась топать, разбрызгивая воду из луж, пока он в достаточной мере не вымок.
Выпрямившись, Райан глянул вниз и изрек:
– Лучше беги.
Я помчалась сквозь дождь и одолела босиком не больше ярда, как была схвачена и оторвана от земли.
Сияя, Райан понес меня на угол, где переполнялся уличный ливнесток. Дождь лил стеной, вода затопила все и вся.
– Мы часто играли здесь, – сообщил Райан, вышагивая со мною, прижатой к его груди. – С Ником. А вон в том доме жил Рики Бейдлер. В какие только переделки мы не попадали!
Он опустил меня в воду по щиколотки. Тут-то и началась настоящая дрызготня. Вода пропитала мой лифчик и струилась по спине.
– И это все, на что ты способен, Кристенсен?
Я направила в его сторону волну. Он рассмеялся, отбросил налипшие волосы, схватил меня за талию и усадил в лужу. Холодная вода затопила сокровенную выемку, и я снова взвыла.
Райан плюхнулся рядом.
– Иди сюда, – велел он негромко и, подхватив под мышки, усадил на себя.
Дождь ослабевал, но мог бы и лить по-прежнему – в объятиях Райана, сидя на обочине в бегущих потоках, я его не замечала. Райан убрал мне волосы со лба и склонился, чтобы поцеловать.
Глаза его лучились любовью – в этом не приходилось сомневаться: взгляд был красноречивее миллиона слов. Я обвила рукой его плечи, провела ладонью по мокрой щеке и дальше, зарывшись в волосы и чувствуя, как его поцелуй пробирает меня до костей.
В мире не было никого, кроме нас.
Сидевших на улице.
В мелком ручье.
Под дождем.
И мой бесподобный мужчина в очередной раз изгнал из моей памяти все беды.
Назавтра, около часа дня, до меня донеслось тридцать второе за утро ворчание Эллен. Или тридцать третье? Я сидела с ноутбуком за кухонным столом, а Райан снаружи возился со своей машиной, игнорируя стремление матери кормить его по часам.
Я мысленно заключила с собой пари: следующий фырк погонит меня с места – так оно, конечно, и вышло.
– Спроси, будет ли он сэндвич, – на бегу попросила Эллен, уповая на то, что я донесу ее послание до гаража.
Я молча добавила «да, мама» к уже произнесенному «конечно, не вопрос».
Я нашла Райана, вернее, его ноги и камуфляжные шорты, которые сидели очень низко на бедрах, обнажая тугую плоть и радостно встопорщенные волоски. Райан лежал под своим «шелби», и по жирным потекам на этих исключительно сексуальных шортах я заключила, что он менял масло. У мужика было двадцать девять миллионов долларов, но он был слишком мужик, чтобы платить кому-то за замену масла. Храни его Господь со всей его скромностью.
Я пнула торчавшую ногу.
– Эй, очаровашка-механик! Как оно там, внизу?
Райан изогнулся достаточно, чтобы ухмыльнуться мне.
– Отлично.
Его притягательность лишь усилилась благодаря запятнанным маслом рукам, разводам на простой футболке белого хлопка и инструментам в руках.
– От тебя глаз не отвести – того и гляди попрошу тебя заменить и мое масло. Что скажешь?
За это я заработала очередную самодовольную улыбку.
– Мне кажется, мэм, вам следует не только заменить масло. По-моему, вы нуждаетесь еще и в наладке и смазке.
– Как минимум! Еще в шлифовке и полировке.
– Хорош с грязными намеками! У меня встает.
– Занимайся своей страстной, грязной механикой, а я, быть может, уделаю тебя прямо здесь, на подъезде. – (Это породило игру бровями.) – Твоя мама медленно, но верно приходит в ярость, потому что ты сегодня не ел. Тебе еще долго?
Бессмысленно было готовить ему сэндвич – не при таких лапищах, сплошь в машинном масле.
Он застонал:
– Ей больше заняться нечем? Я ем, когда хочу. Я еще с вечера сыт.
Я собралась съязвить, но у него зазвонил мобильник, лежавший на полотенце возле початой бутылки лимонада.
– Послушай, кто это.
Я подобрала телефон и повернула, чтобы видеть на ярком свету.
– Твой юрист, Лен Бейнбридж.
– Ответь. У меня руки слишком грязные.
Я провела пальцем по экрану и произнесла:
– Привет, мистер Бейнбридж, это Тарин Митчелл.
– О, привет, Тарин, – весело отозвался тот. – Как поживаете?
После обмена любезностями он попросил передать трубку Райану.
Ноги Райана так и торчали из-под машины, а сам Райан уже дал мне инструкции.
– Извините, он сейчас недоступен и просил передать через меня.
Райан выгнул бровь, впечатленный моим официозом.
– Хорошо. Передайте, пожалуйста, что мы высылаем ему текст соглашения с пиар-агентством Брауна и Салливан. Пусть изучит. Если все приемлемо, мы займемся выплатой.
– Хорошо. Замечательно. Я скажу ему.
– Спасибо. О, и еще одно, Тарин. Чуть не забыл: Мириам высылает ему черновик добрачного контракта. Он должен отметить ваши пожелания на случай, если брак не состоится. Там все понятно и очевидно. Конечно, если у него будут вопросы – пусть позвонит.
Мои мысли застряли на слове «добрачный».
– Тарин, вы слушаете?
По-моему, я заглотила пузырь из слюны, ибо едва не подавилась. Когда он окликнул меня вторично, я сумела кивнуть и проскрежетать:
– Я все передам.
Райан выкатился из-под машины, вытирая руки ветошью. Он посмотрел на меня, щурясь на солнце.
– Чего он хотел?
Знакомо ли вам ощущение теплого прилива, когда вы готовы взбеситься, вырубиться или сблевать? Да, оно самое.
– Мне не нужны твои деньги, Райан, – выдавила я, цепенея и отрешаясь от разговора.
В банке у него хранились миллионы. Я считала, что мы уладили этот вопрос, но, очевидно, ошиблась. Конечно, он нуждался в путях отступления.
– Ни цента, – протолкнула я сквозь комок, застрявший в горле. – Я в состоянии сама заработать на жизнь, а если у нас будут дети, я рассчитываю, что ты поможешь вырастить их здоровыми и счастливыми, но сохраню квартиру на случай, если ты вдруг решишь расстаться, потому что мне нужно где-то жить. Наверное, эта фигня все равно прозвучит при разводе, так уж положено, но я никогда не прикоснусь к твоим деньгам, потому что их заработал ты, и никто другой. Я никогда не поступлю с тобой так. Ты строишь дом на своей земле – это не мое и никогда не будет моим. Я хочу, чтобы ты знал об этом. Я ничего не отберу.
Лицо Райана расплывалось, как в тумане, и только тогда я осознала, что плачу.
Он вскочил на ноги:
– Малышка, ты нагнала на меня страху. О чем ты говоришь, черт возьми?
Моя рука безжизненно протянула ему телефон. Мне следовало рвать и метать, но этого почему-то не происходило. Я была ранена в самое сердце и погрузилась в отчаяние.
– Твой юрист высылает тебе добрачный контракт, который ты просил. Знай, что я подпишу его. Это правильно. У тебя должно быть спокойно на душе.
Райан таращился на меня, как мешком ударенный.
– Тпру, осади. Спокойно. Какой контракт? Я не просил контракта.
Я помахала телефоном:
– Он говорит иначе.
Райан присел на корточки, глядя мне в глаза.
– Тарин, милая, Богом клянусь, что не просил его составлять контракт. Клянусь чем угодно. Я поражен не меньше тебя. Но будь уверена, я докопаюсь до сути. Дай сюда телефон. Я позвоню ему сейчас же.
Я уже собралась вручить ему мобильник, благодарная за то, что он не подозревал во мне намерений очистить его карманы и даже не допускал наличия во мне такой алчности, но отдернула руку.
– Подожди. – Я утерла слезу. – Сначала давай обговорим. Я понимаю, что нет никаких гарантий – люди расстаются. Но я хочу прописать отдельным пунктом, что мне не нужны твои деньги. Ты помогаешь мне содержать детей, если таковые будут, и это все. Мне не нужны алименты или еще что другое, как будто ты мне должен.
Райан крепко взял меня за руку:
– Эй, эй, притормози! Прекрати сию же секунду!
Но меня уже прорвало.
– Нет, мы должны это обсудить! У тебя уйма денег, Райан. Я не ишачила так, как это делал ты. Все это твое – целиком. Я не рассчитываю на то, что ты выложишь чемодан налички, которую я не заработала, если у нас не сложится так, как хотелось. А есть еще недвижимость, вещи. Все это тоже твое. Соседство с моей родовой хижиной не означает, что я имею право…
– Прекрати! – приказал он звучно и твердо. – Я не собираюсь об этом разговаривать.
Не знаю почему, но меня обуяла досада.
– Мы должны, – настаивала я.
– Ничего подобного, – нахмурился Райан и чуть потянул меня за руку. – Если желаешь моей душе покоя, немедленно перестань обсуждать эту фигню.
– В конце концов нам все равно придется! Ты знаешь это не хуже меня. На карту поставлено слишком многое…
Он посмотрел на меня сверху вниз:
– Позволь задать тебе вопрос. Был ли брачный контракт у Дэна и Дженнифер Митчелл?
– Райан, это…
Он повысил голос, перекрывая мой:
– Тар, был у твоих родителей брачный контракт? Да или нет?
– Я совершенно уверена, что нет, но это все равно не относится к делу.
Он упреждающе поднял руку:
– А как по-твоему, есть ли этот гребаный контракт у моих родителей?
Я лишь смотрела на него, уходя от ответа.
– Позволь доложить, что нет. И будь я проклят, если просил моего юриста составить контракт для меня.
Он принялся тыкать пальцем в дисплей телефона. Пока шел вызов, Райан разводил пары.
– Когда вернется с совещания, передайте ему, что я хочу знать, кто поручил ему от моего имени составлять чертов добрачный контракт.
Он резко завершил разговор, не попрощавшись. Затем устремился к кухонной двери, и мне не оставалось ничего другого, как только последовать за ним.
– Райан? Что случилось? На тебе лица нет! – возопила Эллен, когда он сунулся под кухонный кран.
– Да что там лицо, мама, – я в бешенстве!
Эллен зыркнула на меня, пытаясь вычислить, не я ли его довела.
– В чем дело? – не отставала она.
– У вас с папой есть брачный контракт? – свирепо прорычал Райан.
На ее лице написалось недоумение.
– Нет.
Райан оглянулся на меня: «Ну, что я говорил?»
Эллен была умнее, чем я считала. Она вскинула руки, отрешаясь от всякой беседы, и попятилась, как будто на полу затикала бомба.
– Райан, у них было иначе. У наших родителей не было столько денег…
Он стоял отвернувшись, однако рука взлетела и рубанула воздух в моем направлении, решительно отсекая все мои доводы. Я стояла молча, а он сгорбился, упершись ладонями в раковину из нержавейки, как будто спрессовывал эмоции.
– Снова и снова, одно и то же, – пробормотал он, уставившись вниз. Затем повернулся ко мне: – Я понимаю, что гарантий нет, но у наших родителей не было брачного контракта потому, что они не начинали брак с подготовки к разводу.
Я придвинула к обеденному столу стул, чувствуя потребность в прочной опоре. Райан сказал именно то, что было у меня на уме.
– Это ясно.
– Хочешь начать с этого? Тебе нужна бумага, где будет сказано, что тебе швырнут несколько миллионов, если я пойду по бабам или не стану садиться и обсуждать всякое проблемное дерьмо?
– Нет, не нужна, – помотала я головой. – Но твои люди явно считают иначе.
Подавляя гнев, Райан сжал губы. Он откинул волосы, почесал в затылке и звучно выдохнул. Я понимала, что это не из-за меня.
– Я бы все равно не взяла.
Он уронил плечи:
– Потому я и хочу отдать тебе все.
У меня перехватило дыхание.
– Та часть, которая мне нужна, у меня уже есть. Любовь бесценна.
Он подошел к столу, выдвинул стул рядом с моим и сел так, что наши колени соприкоснулись.
– Райан, есть много заинтересованных лиц, которым небезразличен твой баланс. Даже контракты на наши свадебные фотографии – ты сам говорил. Все это должно быть оформлено официально.
Райан взял меня за руку:
– Ты должна осознать, что я избавлюсь от них до того, как возникнет опасность тебя потерять.
Я прижалась щекой к другой его ладони:
– Я подпишу что угодно, лишь бы тебе было спокойно.
– Тар, мне известно, что ты не хищница. Я не знаю никого, кто отдавал бы больше. – Его лицо смягчилось. – Я не хочу, чтобы между нами повисла такая бумага.
– Избавительная оговорка, – пробормотала я.
– Что?
– Избавительная оговорка. Пункт договора, в котором подробно расписывается дележка на случай развода. Ты знаешь, что Мэри и Гэри сражаются из-за телевизора и посуды?
Райан с отвращением вздохнул. Наши взгляды встретились.
– И ты считаешь, что то же самое может случиться с нами?
Я покачала головой, но против фактов не попрешь.
– Я вижу, как у моей лучшей подруги разрывается сердце. Она строит новые отношения и одновременно отвоевывает тостер. Им с Гэри хватило трех лет. Я не хочу, чтобы ты боялся моих притязаний на твой телевизор.
Он подался вперед и запечатлел на моих губах нежный поцелуй.
– Мы собираемся связать наши жизни воедино. Образовать семью. Но я не начну брак с бумаги, в которой будет сказано, чем он завершится. Семья для меня очень важна. Мы, солнышко, лучше отправимся к адвокату, и он поможет нам разгрести дерьмо, прежде чем мы передеремся из-за чертова тостера.
– Ты правду говоришь?
– Да. Я знаю, что связываться со мной чревато заморочками, о которых обычные люди и не слыхивали. Но если отбросить это, я останусь собой. Я просто человек.
– Знаю. – Я глубоко вздохнула. – Тема с контрактом меня изрядно удивила.
– Да и меня. И ты права: нам придется обговорить это. Если тебе нужна от меня расписка в том, что я никогда не расстанусь с тобой, – так тому и быть.
Я вспомнила мудрые мамины изречения.
– Нет. Мне ни к чему это, благо я знаю, что у моего мужчины золотое сердце.
Понимание его абсолютной преданности нашим отношениям изменило все.
Глава 19. Родня
– А эта очаровательная леди – моя кузина Шэннан, – радостно произнес Райан, сжимая в объятиях очередную особу, готовую приветствовать нас с проказливой фамильярностью.
Очевидно, его мама пригласила на нашу помолвку всех до единого родственников и всю округу. Голова у меня шла кругом от знакомства с такой прорвой людей.
Райан подхватил Шэннан, и ее длинные каштановые волосы упали на лицо.
– Ай! Райан! Отпусти меня! – взвизгнула Шэннан, шутливо отбиваясь.
Райан опустил ее на землю. Поправив задравшуюся футболку, она пихнула его локтем.
– Вот придурок!
Как же было здорово видеть Райана таким расслабленным и счастливым, в кругу семьи в полном ее составе! Я улыбалась без устали.
– А что это за ладный молодец? – осведомился Райан, ероша макушку очаровательного мальчугана лет семи-восьми с черным конькобежным шлемом в руках.
– Это Кайден, – ответила Шэннан. – Давненько ты его не видел.
Райан был ошеломлен.
– Кайден? Да ты вырос, парень! В прошлый раз ты был вот такусенький!
Кайден наградил Райана испытующим взглядом.
– Ты похож на человека из кино, который нравится маме.
Шэннан ужаснулась его откровенности и стала молча подталкивать сынишку – ступай играть.
Райан скрестил руки:
– Значит, маме нравится мое кино? Вот этой самой леди? Той, которая твердила, что я не гожусь на роль?
Шэннан толкнула Райана плечом.
Райан ответил тычком, чрезмерно довольный этим обменом информацией.
– Ага! Тетя Нэнси и тетя Стейси все время приходят и смотрят. Правда, тетя Нэнси плюется всякий раз, когда появляется эта самая Гвен.
– Кайден! – возопила Шэннан.
– Мам, я есть хочу. Когда будут готовы хот-доги?
– Мам, я тоже хочу хот-дог. И в бассейн! Можно? – Очаровательная белокурая девочка тянула Шэннан за шорты.
Бассейн – это здорово. В июле в Питтсбурге жарко.
– Скоро, милая. Поздоровайся с Райаном и Тарин. Они собираются пожениться. Это моя доченька Лорен, – гордо объявила Шэннан.
Меня передернуло от этого имени, но милое дитя и известная мне злонамеренная Лорен являли собой полные противоположности.
Мне стало не по себе от численности улыбчивого семейства, заполонившего двор и патио. Мать Райана Эллен была одной из пяти сестер, и у каждой было по несколько детей и внуков. У Билла Кристенсена имелись два брата. Явился даже восьмидесятидвухлетний дедушка Райана – Нильс Кристенсен, поздравивший Райана с «ослепительным выбором».
После моего представления остальным тетушкам, дядюшкам, кузенам и ребятне я очутилась за длинным столом в патио. Нас уже неоднократно спросили, когда будет свадьба, и дали бесчисленные советы насчет всего – от церквей и ресторанов до подобающих цветов. Мысль о том, что все эти мелочи придется учитывать и рассматривать, повергла меня в панику.
Перед умственным взором возникла церковь, до самых стропил набитая неистовыми родственниками со стороны Райана, тогда как с моей ожидалась пара десятков несчастных, жмущихся к скамьям и низким стульям. У мамы были только брат Бобби и сестра. С тетей Джоан мы не общались с момента моего звонка, когда я сообщила, что мне известно о моих настоящих родителях. Дядюшка Бобби жил в Техасе – мы никогда не виделись. У папы был брат Эл, а у того – двое детей. И все.
Внезапно мне сделалось одиноко.
Райан сидел рядом в мокрых плавках, на его тарелке высилась гора еды. Венчал ее опасно кренившийся многоэтажный гамбургер, сдобренный кетчупом и майонезом. Я провела пальцем по каплям воды на его зацелованном солнцем плече, наслаждаясь безыскусностью нашего праздника. Его родители запросто могли устроить нечто неудобоваримое: нанять поваров и слуг, однако дело, к моему облегчению, свелось к старому доброму семейному барбекю. Отец и еще какие-то незнакомые мне мужчины колдовали над грилем, а женщины сообща готовили свой знаменитый макаронный салат и обменивались рецептами сорока разновидностей пирогов и печений, выставленных напоказ.
– Когда же будет свадьба? – осведомилась тетушка Рита.
Седая, коротко стриженная, она излучала здоровье, даруемое беззаботной жизнью на Флорида-Кис. Они с мужем прилетели исключительно на торжество. С ее коленей зорко наблюдал за происходящим славный песик – йоркширский терьер.
Держа бургер двумя руками, Райан глянул в мою сторону.
– Мы прикидывали, но были так заняты, что не успели обсудить. Может, в новом году. У Райана безумный график.
«Надеюсь, этого хватит».
Тетя Рита чуть неприязненно поджала губы.
– Вот в чем беда, когда свяжешься со знаменитостью. Работа важнее личного. Поэтому-то большинство браков и превращается в фарс. Он снимается, она снимается, а свадьбой заняться некогда.
Райан напрягся. Я выучила язык его тела до мельчайших подробностей и ощущала переход в оборонительную стойку. Он положил бургер и вытер руки.
– Тарин не актриса, – поправил Райан тетушку, вытирая рот.
– Да, но зато ты актер, – бросила ему тетя Рита с той материнской фамильярностью, которая полна многозначительности.
Он положил руки на край стола, как адвокат, готовый вступить в дебаты.
– И что? Какое это имеет отношение к делу?
Я посмотрела на Шэннан, всячески притворявшуюся, будто ее ничуть не интересует беседа, но по ее рукам, вцепившимся в подлокотники кресла, было понятно, что она никуда не уйдет. Я следила за ее переглядываниями с сестрицей Нэнси, которые гласили: «Гляди-ка, маменька взяла его в оборот» и «Лучше уж его, чем меня».
Тетушка Рита любовно гладила Кейти.
– Видишь ли, милый мальчик, все дело в том, что приходится отыскивать время на важное, главное, которое здесь. – Она похлопала себя по груди, где сердце. – Иначе блеск и мишура превратят тебя в клишированного звездного идола.
– Клишированного идола? – переспросил оскорбленный Райан.
– Да. Если честно, то разнузданное поведение актеров ужасает. Не забывай, как тебя воспитывали.
Вилка Райана звякнула о тарелку, отвечая на вызов.
– А я когда-нибудь забывал?
– Нет, но я хочу напомнить тебе, что нельзя уподобляться звездной шушере и позорить семью.
– Что ж, семья может жить спокойно. Я не собираюсь позорить ее ни сейчас, ни в будущем.
Тетя Рита казалась довольной, но все же осведомилась:
– Знаешь, почему звездные связи не затягиваются надолго?
– Ну, началось, – простонала Нэнси.
Шэннан села прямо.
– Мам, сейчас не лучшее время читать нотации.
– Ничего подобного. Послушайте, – продолжила Рита, игнорируя их. – Вы думаете, я не соображаю, о чем говорю, но я много читаю и постоянно слежу за новостями. Вы, молодежь, забываете об одном: восторг и свежесть новой любви недолговечны. Любые отношения подвергаются одному суровому испытанию: начинаются раздоры, вы не ладите, а потому легко соблазниться чем-то новым, опять же свежим и заманчивым. Если нет – упс, вы несчастны и набиваете шишки. Но если свежесть сохранится, вы справитесь. Попомните мои слова.
– Слова истинной поборницы брака, разошедшейся с первым мужем, – парировала Бетти, еще одна тетушка Райана.
Рита поерзала в кресле.
– Джерри был идиот. Бывают исключения из правил.
– А, начались исключения! Ты бы меня просветила понадежнее, чтобы я не подвел семью, – сухо заметил Райан.
– Да, умник, именно исключения. Два из них – пьянство и азартные игры. Еще одно – вылететь за пьянку с работы. Надеюсь, что эти исключения минуют наших детей, включая тебя, важную персону.
Райан гулко отхлебнул пива, втянув его сквозь зубы, что было у него признаком растущего негодования.
– А вот скажи: прочла ли ты эту лекцию твоим зятьям или делишься мудростью только со мной?
– О, поверь мне, им известно, что я с них шкуру спущу, если загуляют, – уверенно отозвалась тетя Рита.
Райан откинулся в кресле, сверля ее прежним пытливым взглядом.
– Хорошая отговорка, но ты не ответила на вопрос. Читала ты им эту лекцию или нет?
– Мои зятья не окружены соблазном и блудом.
– Мама, это не справедливо… – ужаснулась Нэнси.
– А какое это имеет значение? – перебил ее Райан. – Бренту и Джейку ничто не мешает спутаться с кассиршей из бакалеи или с секретаршей из офиса, а то и переспать с нянькой. Ты ставишь моральный вопрос. Моя профессия не имеет никакого отношения к моей морали.
– Все знают, что у звезд куда больше возможностей изменить, чем у большинства…
– Нет, ты сомневаешься в моей чистоте и осуждаешь только за то, что я актер, – возразил Райан, вонзая вилку в макаронный салат. – Я этого не заслуживаю и не понимаю.
Мимо как раз шла Джанелл, держа полную тарелку в одной руке, а другой придерживая у бедра Сару. Уже покончив с едой и горя желанием найти опору в этом океане враждебности, я простерла к ним руки.
– Дай мне ее! Иди сюда, малышка. Привет, ласточка. Составишь мне компанию, пока мамочка поест?
Сара, сущее спасение, заколотила по столу бутылочкой с соком. Я взяла амброзии[11] на кончик ложки и отыскала широко распахнувшийся голодный рот.
Райан глазел на меня, затем мотнул головой в мою сторону.
– Видишь, тетя Рита? – спросил он, указав на меня. – Я получил все, что хотел, и еще гораздо больше, так что не волнуйся за мою верность.
Собравшимся наскучило наблюдать за выволочкой, устроенной Райану, и они начали отходить от стола.
– Бора-Бора, – беззвучно шепнула я Райану, когда тот поднял взгляд от тарелки. – Первым же рейсом.
Он негромко хохотнул, потянулся и обнял меня за плечи.
– Не знаю, что делал бы без тебя! Ты сохраняешь мне рассудок.
Я улыбнулась – и этого хватило, чтобы получить неистовый поцелуй в качестве то ли награды, то ли благодарности.
– Мне кажется, тетю Риту не пригласят на свадьбу.
– Пошли они к дьяволу. Мы сваливаем.
На следующий день у нас состоялся прием поменьше, сугубо для избранных: несколько друзей Райана, которых я вызвала на его день рождения в ноябре, плюс горы бургеров и море выпивки. Райан нырнул в бассейн и всплыл аккурат у моего матраса. Он навалился на него, так что я закачалась и вцепилась в края, хохоча и спасаясь от неминуемой гибели.
– Нет! Пожалуйста, не сбрасывай меня!
Райан проказливо улыбнулся, подтянул матрас и самозабвенно поцеловал меня. Я отвела с его лба мокрые пряди и ощутила на губах привкус хлорки, когда он завел язык мне в рот.
– Мм, картофельные чипсы и пиво.
Он издал смешок.
– Вот и слопай меня на ланч!
Дьявольский огонь в его глазах не предвещал ничего хорошего. Он погрузил край матраса в воду.
– Ну пож-а-луйста! – взвыла я.
Мне было хорошо под жарким солнцем и не хотелось мгновенно сменить среду.
– Ладно, я буду вести себя примерно.
Я погладила его по нагретой руке.
– У тебя уже плечи сгорели. Давай намажу лосьоном?
– Не, все в порядке.
«Ага, в порядке, пока не разноется, что не может уснуть».
– Самому же будет плохо, когда сгоришь.
Райан скосил глаза на мои пальцы.
– Я только их и чувствую. Не волнуйся, милая, я не буду увлекаться. Скотт и Лаура скоро отчаливают. Хочу переговорить с ними о запчастях для «шелби». – Он провел пальцем по кромке моего бикини. – Это ты в Испании прикупила?
Я кивнула, с удовольствием припоминая наш скромный шопинговый угар в Барселоне.
– Ты купил. Для меня.
– Отлично. У меня неплохой вкус. Рад повидаться с дружком-насисечником! И тебе здрасте. – Райан крутанул матрас, улегся на спину рядом и, притянув меня ближе, склонился и вцепился зубами в ткань.
Полжизни за укромное место! Внутри у меня все перевернулось.
– Райан, – выдохнула я со стоном.
– Ш-ш-ш…
Он прервал мои вялые возражения страстным поцелуем. Палец скользнул под материю, и я выгнулась. Райан отвел одежку достаточно, чтобы провести языком по обнажившемуся участку плоти, и всосал его с таким усердием, что ощущение отдалось сразу в нескольких местах.
Я призывала его остановиться – и проигрывала.
– Нас же увидят!
Он вернулся к моему рту.
– Плевать. Хочу тебя так, что мочи нет. Залезай на меня. Никто не заметит.
Я глянула на гостей: те рассредоточились по патио, выпивали и трепались о всякой ерунде.
– До них меньше тридцати футов. Они точно засекут!
– Я скажу, чтобы проваливали.
Мой взгляд снова метнулся к патио. Джанелл натирала Сару солнцезащитным кремом.
– Райан…
– Ладно. Вернемся сюда вечером, когда я всех выдворю.
– Зачем, мистер Кристенсен? Хотите сыграть в ватерполо?
Он так ущипнул меня за сосок, что я ахнула.
– Нет, я хочу сыграть в подводную лодку. И в моторную, – приблизив лицо вплотную, прошептал он прямо мне в губы.
Солнце палило столь нещадно, что блики на воде слепили, несмотря на темные очки. Я приставила ладонь козырьком, чтобы видеть Райана. Именно в этот момент я заметила, как что-то сверкнуло в листве, и сдвинула купальник, чтобы прикрыть то, что вылезло. Взглянула опять – вспышка повторилась.
– Что там такое?
– Где? – оглянулся Райан.
– Там, на дереве.