Как уже отмечалось, важной стороной эпидемиологического перехода является то, что проблематика здоровья начинает систематически рассматриваться в связи с состоянием окружающей среды, условиями труда и быта, образом жизни. Ныне часто цитируются данные (как правило, в разных источниках расходящиеся, но незначительно) о сравнительном влиянии тех или иных факторов на состояние здоровья. Так в разработках ВОЗ “было доказано, что менее всего здоровье человека зависит от состояния медицины: оно примерно на 50% определяется образом жизни, на 20% — наследственностью, на 20% — качеством окружающей среды и только на 10% здравоохранением”. Выделяется десять детерминант здоровья, а именно: здоровое развитие ребенка; здравоохранение; доход и социальный статус; индивидуальные практики и приемы поддержания здоровья; пол и культура; сеть социальной поддержки; биология и генетические задатки; образование; занятость и условия труда; физическая и социальная окружающая среда. Можно зафиксировать, что в свойственном нашему времени понимании здоровья рушатся те устойчивые стереотипы, которые достаточно жестко привязывают здоровье к медицине. Здоровье начинает восприниматься и пониматься в гораздо более широком контексте, в том числе, что особенно важно для нас здесь — в контексте гуманитарного знания. Если же попытаться перейти от уровня популяционного здоровья на уровень здоровья индивидуального, то здесь мы можем сопоставить отмеченную тенденцию с тем обстоятельством, что люди все чаще и все легче разрывают столь же жесткую и кажущуюся совершенно естественной привязку здоровья к болезни. В феноменологической философии было замечено, что выразить и передать исходный опыт, ощущение здоровья бывает довольно трудно. Как отмечает современный феноменолог Д.Ледер, “когда мы пытаемся описать опыт здоровья, нас поражает то, как мало мы обычно фокусируемся на нем. Эта привычная тенденция упускать из виду здоровье, считать его чем-то само собой разумеющимся, отражается также и в малом количестве описательной литературы, посвященной данному предмету. Во многих отношениях это действительно так: быть здоровым — значит быть свободным от некоторых ограничений и проблем, побуждающих к саморефлексии”. Итак, подходя феноменологически, мы можем заключить, что опыт переживания здоровья дан нам не изначально, а лишь вторично. Он опосредуется опытом недомогания, боли, недуга, слабости, который может настичь нас в какой-то момент времени. Именно этот опыт и дан нам первично; здоровье же мы впервые воспринимаем как избавление от боли и т.п. негативных ощущений. И чем больше таких неприятных ощущений мы переживаем, затем освобождаясь от них, тем более многомерными, более объемными становятся наши представления о здоровье. Естественно, таким образом, что именно медицина, которая учит тому, как преодолеть болезнь, и должна быть первым знанием о здоровье.
|
|
Вопрос 64
расширение сферы практических приложений, т.е. все то, что можно назвать прогрессом, совершается только в период нормальной науки. Однако научная революция приводит к отбрасыванию всего того, что было получено на предыдущем этапе, работа науки начинается как бы заново, на пустом месте. Таким образом, в целом развитие науки получается дискретным: периоды прогресса и накопления знания разделяются революционными провалами, разрывами ткани науки.
|
|
Научно-исследовательская программа (по Лакатосу) — единица научного знания; совокупность и последовательность теорий, связанных непрерывно развивающимся основанием, общностью основополагающих идей и принципов. В своих ранних работах И. Лакатос анализировал рост научного знания на примере математики ХVII-ХIХ вв. В более поздних работах учёный обосновал идею конкуренции научно-исследовательских программ, которая, по его мнению, лежала в основе развития науки. Концепция Лакатоса во многом выросла из спора К. Поппера и Т. Куна о развитии науки. Соратник К. Поппера, Лакатос немало почерпнул из его трудов, в частности, рациональное объяснение роста науки и научного знания. Согласно Лакатосу, научная программа — основная единица развития научного знания. Развитие науки заключается в смене совокупности и последовательности теорий, связанных общими основными принципами и идеями — в смене исследовательских программ. Исходная теория тянет за собой вереницу последующих. Каждая из последующих теорий развивается на основе добавления дополнительной гипотезы к предыдущей.
В разработанную Лакатосом методологию научно-исследовательских программ входят следующие структурные элементы: «жёсткое ядро», «защитный пояс» гипотез, «положительная эвристика» и «отрицательная эвристика». У всех исследовательских программ есть «жёсткое ядро». Это совокупность утверждений (гипотез), которые составляют сущность научно-исследовательской программы. «Жёсткое („твёрдое“) ядро» называется так потому, что составляет основу научно-исследовательской программы и не может быть изменено. По соглашению участников исследований, гипотезы «жёсткого ядра» признаются неопровержимыми. Напротив, это «ядро» должно быть защищено от возможных контраргументов, для чего вводится такой элемент, как «защитный пояс» — набор вспомогательных гипотез. «Защитный пояс» должен выдержать главный удар со стороны любых проверок, приспосабливаясь к новым контраргументам. В процессе он может переделываться или даже полностью заменяться, если это требуется для обеспечения защиты «жёсткого ядра». В противном случае, при «падении» «жёсткого ядра» вся научно-исследовательская программа признается неудачной. Говоря о деятельности «защитного пояса», Лакатос вводит понятия положительной и отрицательной эвристики. Положительная эвристика состоит из предположений, направленных на развитие «опровержимых вариантов» исследовательской программы, на уточнение и модификацию «защитного пояса», на улучшение опровергаемых следствий для более эффективной защиты «ядра». Ещё одна функция положительной эвристики — обеспечение некой «плановости» исследований. Как правило, теоретики, работающие в рамках исследовательской программы, предвидят возможные «аномалии» (опровержения), и с помощью положительной эвристики выстраивают стратегии такого предвидения и последующей переработки опровержений, развивая гипотезы и улучшая их, и в то же время защищая «жёсткое ядро». Отрицательная эвристика запрещает использовать логическое правило modus tollens, когда речь идёт об утверждениях, включенных в «твёрдое ядро», для обеспечения невозможности тотчас же фальсифицировать теорию. Для этого усилия направляются на создание гипотез, объясняющих всё новые «аномалии», и modus tollens направляется именно на эти гипотезы.По мнению Лакатоса, любая научно-исследовательская программа проходит две стадии: прогрессивную и вырожденную (регрессивную). В прогрессивной стадии главную роль играет положительная эвристика. Теория динамично развивается, и каждый следующий шаг способствует её улучшению, она объясняет всё больше фактов и позволяет предсказывать ранее неизвестные. Прогрессивный сдвиг характеризуется увеличением эмпирического содержания защитного пояса вспомогательных гипотез. Со временем исследование может достичь такой стадии, когда основная масса усилий будет направлена не на развитие гипотез, а на защиту от контрпримеров с помощью отрицательной эвристики и уловок ad hoc. В таком случае «защитный пояс» становится вместилищем гипотез, слабо связанных с «жёстким ядром», и в какой-то момент он «распадается», не в силах «переварить» все контрпримеры. Этот момент называется «пунктом насыщения» исследовательской программы. На смену существующей программе приходит альтернативная.К концу жизни И. Лакатос, пересматривая свой взгляд на проблему естественных границ роста научно-исследовательских программ, относился к своему собственному понятию «пункт насыщения» с иронией. Такой подход был аргументирован тем, что, по мнению ученого, о полноценном развитии научно-исследовательской программы можно судить исключительно ретроспективно.
|
|
Вопрос 63
Проблема – форма знания, содержанием которой является то, что еще не познано человеком, но что необходимо познать. Иначе говоря, это вопрос, возникший в ходе познания и требующий ответа. Проблема не есть застывшая форма знания, но процесс, включающий два основных момента – постановку проблемы и ее решение. В структуре проблемы прежде всего выявляется неизвестное (искомое) и известное (условия и предпосылки проблемы). Неизвестное здесь тесно связано с известным (последнее указывает на те признаки, которыми должно обладать неизвестное), таким образом, даже неизвестное в проблеме не является абсолютно неизвестным, а представляет собой нечто такое, о чем мы кое-что знаем, и эти знания выступают ориентиром и средством дальнейшего поиска. Уже формулировка всякой действительной проблемы содержит в себе «подсказку», указывающую, где нужно искать недостающие средства. Они не находятся в сфере абсолютно неизвестного и уже обозначены в проблеме, наделены некоторыми признаками. Чем больше не хватает средств для нахождения исчерпывающего ответа, тем шире пространство возможностей решения проблемы, тем шире сама проблема и неопределённей конечная цель. Многие из таких проблем не по силе отдельным исследователям и определяют границы целых наук.
Гипотеза – это предполагаемое решение проблемы. Как правило, гипотеза является предварительным, условным знанием о закономерности в исследуемой предметной области или о существовании некоторого объекта. Главное условие, которому должна удовлетворять гипотеза в науке, - ее обоснованность, этим свойством гипотеза отличается от мнения. Всякая гипотеза имеет тенденцию превращения в достоверное знание, что сопровождается дальнейшим обоснованием гипотезы (этот этап называется проверкой гипотезы). К критериям обоснованности гипотезы относят такие условия как:
- принципиальная проверяемость гипотезы (возможность опытным путем проверить истинность положений гипотезы, даже если наука сегодняшнего дня еще не располагает техническими средствами для опытного подтверждения её идей);
- совместимость гипотезы с фактическим материалом, на основе которого она выдвинута, а так же с утвердившимися теоретическими положениями;
- «приложимость» гипотезы к достаточно широкому классу исследуемых объектов.
Решающей проверкой истинности гипотезы является практика во всех своих формах, но определенную роль в доказательстве или опровержении гипотезы играют и логические критерии истины. Проверенная и доказанная гипотеза переходит в разряд достоверных истин, становится научной теорией.
Теория – высшая, самая развитая форма организации научных знаний, которая дает целостное отображение закономерностей некоей сферы действительности и представляет собой знаковую модель этой сферы. Эта модель строится таким образом, что характеристики, имеющие наиболее общую природу, составляют основу модели, другие же подчиняются основным положениям или выводятся из них по логическим законам. Например, классическая механика может быть представлена как система, в фундаменте которой находится закон сохранения импульса («вектор импульса изолированной системы тел с течением времени не изменяется»), тогда как другие законы, в том числе известные каждому студенту законы динамики Ньютона, являются конкретизациями и дополнением основного принципа.
Важнейшим понятием концепции Куна является понятие парадигмы. Говоря о парадигме, Кун имеет, в виду не только некоторое знание, выраженное в ее законах и принципах. Ученые - создатели парадигмы.- не только сформулировали некоторую теорию или закон, но они еще решили одну или несколько важных научных проблем и тем самым дали образцы того, как нужно решать проблемы. Оригинальные опыты создателей парадигмы в очищенном от случайностей и усовершенствованном виде затем входят в учебники, по которым будущие ученью осваивают свою науку. Овладевая в процессе обучения этими классическими образцами решения научных проблем, будущий ученый глубже постигает основоположения своей науки, обучается применять их в конкретных ситуациях и овладевает специальной техникой изучения тех явлений, которые образуют предмет данной научной дисциплины. Парадигма дает набор образцов научного исследования - в этом заключается ее важнейшая функция. Задавая определенное видение мира, парадигма очерчивает круг проблем, имеющих смысл и решение: все, что не попадает в этот круг, не заслуживает рассмотрения с точки зрения сторонников парадигмы. Вместе с тем парадигма устанавливает допустимые методы решения этих проблем. Таким образом, она определяет, какие факты могут быть получены в эмпирическом исследовании, - не конкретные результаты, но тип фактов.