Мюнхенский сговор и его последствия
Вечером 29 сентября Гитлер, Чемберлен, Даладье и Бенито Муссолини поставили свои подписи под Соглашением. 1–10 октября немецкие войска должны были занять обширные территории, превышавшие по размерам Судеты. Чехословакия несла ответственность за сохранность сооружений и имущества, которое оставалось немцам. Международная комиссия, в которую пустили и представителей Чехословакии, должна была решать все спорные проблемы и затем провести референдумы в районах со смешанным населением — жители сами должны были определить, кому они будут принадлежать[190]. Такое право не давалось больше никому в Европе. Впрочем, судетским чехам этого права тоже в итоге не предоставили. Комиссия решала все проблемы в пользу Гитлера, референдумы отменили 13 октября — все смешанные территории были переданы Германии. Лишь бы не было войны. Британия и Франция обещали гарантировать новые границы Чехословакии. Германия согласилась присоединиться к этим гарантиям, когда будут удовлетворены претензии также Венгрии и Польши[191].
После подписания Мюнхенского соглашения Чемберлен и Дала- дье вызвали представителей расчленяемой страны. Делегация во главе с послом Войтехом Мастны и представителем МИД Губертом Масар- жиком ждала результатов уже несколько часов. В 10 вечера советник Чемберлена Горас Вильсон коротко проинформировал представителей Чехословакии о предстоящем решении, но на возражения отвечать не стал. В половине второго ночи представителей ЧСР пригласили в зал, который уже покинули германская и итальянская делегации. Чемберлен и Даладье сообщили им об итогах конференции.
На родине Чемберлена встречала восторженная толпа лондонцев, исполнявшая хвалебную песнь «Потому что он прекрасный парень» в честь «старого доброго Невилла». «Прекрасный парень» взмахнул текстом совместного заявления с Гитлером и произнес историческую фразу: «Вот уже второй раз в нашей истории из Германии на Даунинг- стрит вернулся почетный мир. Я верю, что этот мир продлится в течение всей нашей жизни»[192]. Чемберлен явно поторопился сравнить свой мир с победой в Первой мировой войне. До начала Второй мировой войны (в Европе) оставалось меньше года.
|
|
Получив условия договора, Бенеш выразил протест и в десять утра 30 сентября капитулировал. После полудня министр иностранных дел Крофта от имени президента и правительства сообщил иностранным послам о принятии условий Мюнхенского договора, но предрек: «Мы подчиняемся и будем стараться обеспечить нашему народу спокойную жизнь. Не знаю, получат ли ваши страны пользу от этого решения, принятого в Мюнхене, но мы, во всяком случае, не последние. После нас та же участь постигнет других»[193].
5 октября Бенеш подал в отставку и позднее покинул страну. На прощание Бенеш заявил: «На Востоке Чехословакия имеет друга, заверившего ее в своей помощи и до конца оказавшегося верным своим обязательствам, чего забывать нельзя и на что нужно ориентироваться»[194].
30 ноября 1938 г. Эмиль Гаха, председатель Верховного суда, был избран президентом ЧСР. Словаки получили широкую автономию. Само государство стало теперь писаться через дефис: «Чехо–Словакия». Но территория Чехо–Словакии неуклонно сокращалась. Польша захватила Тешинский округ. Причем министр иностранных дел Польши Юзеф Бек копировал Гитлера в ультимативности — несмотря на принципиальное согласие Чехословакии на уступки, он потребовал под угрозой объявления войны немедленного очищения чехословацкой армией Те- шинского округа до дня 1 октября[195].
|
|
Венгрия, когда–то владевшая Словакией, теперь заняла территорию, где жило 500 тыс. венгров и 272 тыс. словаков. Эти приобретения были гарантированы Германией и Италией 2 ноября — англичан и французов уже не спрашивали. Но они охотно подтвердили свое согласие и на этот передел. К 20 ноября победители определили, что Чехо–Словакия должна отдать Германии территорию, на которой проживало 2 млн 800 тыс. немцев и 800 тыс. чехов. Там находилось 70% черной металлургии, 66% каменного угля, 80% текстильной промышленности, 86% сырья химической промышленности ЧСР.
В сложившейся ситуации СССР был выдавлен из Европы на рубежи допетровских времен, и, по мнению влиятельных британских политиков, ему предстояло стать еще одним «Китаем» или «Эфиопией» — пространством, где Германия и Япония могли без ущерба для Великобритании и Франции решить свои проблемы, растрачивая накопившуюся агрессивную энергию.
В ноябре 1938‑марте 1939 г. дипломатические круги оживленно обсуждали информацию о подготовке Гитлером похода на Украину. Министр иностранных дел Великобритании Галифакс писал в конце января: «Сначала казалось — и это подтверждалось лицами, близкими к Гитлеру, — что он замышлял экспансию на Востоке, а в декабре в Германии открыто заговорили о перспективе независимой Украины, имеющей вассальные отношения с Германией»[196]. 30 ноября советник Чемберлена Вильсон не без злорадства говорил советскому послу Ивану Майскому: «Следующий большой удар Гитлера будет против Украины. Техника будет примерно та же, что в случае с Чехословакией. Сначала рост национализма, вспышка восстания украинского населения, а затем освобождение Украины Гитлером под флагом самоопределения»[197].
|
|
Несмотря на все попытки коммунистов казаться более цивилизованными, они попали в изоляцию. Несмотря на очевидный крах политики коллективной безопасности, советское руководство не собиралось от нее отказываться. Но в результате Мюнхенского сговора был приобретен важный опыт, и отношение к сотрудничеству с Великобританией и Францией изменилось. Теперь СССР не делал ставку на коллективную безопасность, был готов варьировать направления борьбы за свои государственные интересы.
15 марта Гитлер захватил Чехию, растоптав Мюнхенское соглашение. После некоторых колебаний Чемберлен признал себя обманутым и обрушился на Гитлера с обвинениями в вероломстве. 31 марта Великобритания предоставила гарантии безопасности Польше (как выяснится в сентябре — довольно призрачные). Казалось бы, возникли предпосылки к возвращению в ситуацию «до Мюнхена», к коллективной безопасности. Но, помимо значительного усиления Германии, Мюнхенское соглашение дало советскому руководству опыт недоверия к западным государствам. Начавшиеся 14 июня 1939 г. советско–франко–британские переговоры, к которым Москва стремилась в 1933–1938 гг., теперь шли вяло. Советское руководство не хотело снова попасть в ловушку, подобную мюнхенской, в то время как партнеры тоже не проявляли очевидного стремления к созданию антигерманского союза. Одновременно СССР стал уступать германским «ухаживаниям». Это привело к совершенно новой расстановке сил в Европе к началу Второй мировой войны, что стало важным итогом Мюнхенского сговора. Но еще более важным итогом стала дискредитация политики «умиротворения» и ее носителей, что явилось одним из условий создания в ходе Второй мировой войны Антигитлеровской коалиции с участием СССР.
КРАСНАЯ АРМИЯИ ЧЕХОСЛОВАЦКИЙ КРИЗИС 1938 г. Михаил Мельтюхов
История международного Чехословацкого кризиса 1938 г. исследуется в основном в политическом аспекте. Однако у этих событий было еще и военное измерение, поскольку германское руководство активно шантажировало Великобританию и Францию, придерживающихся политики «умиротворения» Германии, угрозой войны в Центральной Европе. В последние годы в отечественной историографии появились работы, авторы которых поставили под сомнение готовность и желание советского руководства выполнить Советско–чехословацкий союзный договор 1935 г. и прийти на помощь Чехословакии[198]. Таким образом, уже давно известные тезисы апологетов «умиротворения» Германии за счет ее восточных соседей теперь озвучены и в российской историографии.
Правда, доступные документы показывают, что в 1938 г. советское руководство прекрасно понимало, что организация поддержки Чехословакии зависит от позиции Великобритании и Франции, основной внешнеполитической целью которых было стремление направить германскую экспансию на Восток. Сделав ставку на соглашение с Германией, Лондон и Париж всячески уклонялись от любых советских предложений, которые могли привести к ухудшению их отношений с Берлином. Продолжая действовать в рамках концепции коллективной безопасности, что отвечало не только советским интересам, но и тем международным нормам, которые декларировались в то время ведущими мировыми державами, советское руководство постаралось договориться с Великобританией и Францией о поддержке Чехословакии. Всего в течение 6 месяцев Советский Союз 10 раз официально заявлял о своей готовности оказать поддержку Чехословакии. Кроме того, 4 раза об этом конфиденциально сообщалось Франции, 4 раза — Чехословакии и 3 раза — Великобритании. Советская сторона трижды предлагала провести переговоры генеральных штабов Франции и один раз Великобритании, однако никакого ответа получено не было.
Кроме того, Советский Союз неоднократно заявлял о своей готовности оказать поддержку своему чехословацкому союзнику, если он будет сражаться и попросит о помощи, даже в том случае, если Франция уклонится от выполнения своих союзнических обязательств. В марте 1938 г. было подписано советско–чехословацкое соглашение о поставках в Чехословакию 40 советских бомбардировщиков СБ, которые также уже производились чехословацкими авиационными заводами по лицензии как B-71. Тем не менее, лишь 19 сентября Прага впервые официально запросила Москву о ее позиции в случае нападения Германии. Уже вечером 20 сентября был получен ответ, что СССР выполнит свои обязательства, но чехословацкое правительство так и не решилось просить Советский Союз о помощи. Настораживало Москву и все более явное польско–германское античехословацкое сотрудничество[199].
К началу 1938 г. территория Советского Союза была разделена на 14 военно–административных единиц: Северный военный комиссариат, Ленинградский (ЛВО), Белорусский (БВО), Киевский (КВО), Харьковский (ХВО), Московский (МВО), Северо–Кавказский (СКВО), Приволжский (ПриВО), Закавказский (ЗакВО), Уральский (УрВО), Среднеазиатский (САВО), Сибирский (СибВО), Забайкальский (ЗабВО) военные округа и Особую Краснознаменную Дальневосточную армию (ОКДВА). Кроме того, на территории Монгольской народной республики дислоцировались войска 57‑го особого стрелкового корпуса, находившегося в оперативном подчинении Наркомата обороны[200]. Сухопутные войска Красной армии состояли из 27 управлений стрелковых корпусов, 96 стрелковых дивизий (60 кадровых, 2 смешанных и 34 территориальных), 7 управлений кавалерийских корпусов, 32 кавалерийских дивизий, 2 кавалерийских бригад, 4 управлений механизированных корпусов, 25 механизированных, 4 тяжелых и 3 запасных танковых, 2 мото- броневых, 3 моторизованных стрелково–пулеметных бригад и 23 артиллерийских полков РГК. Советские ВВС (сухопутные и морские) состояли из 1 авиационной армии особого назначения (АОН), 77 авиационных (24 тяжелобомбардировочных, 18 среднебомбардировочных, 1 минноторпедной, 6 легкобомбардировочных, 10 штурмовых, 14 истребительных и 4 разведывательных) и 6 авиадесантных бригад[201]. В Красной армии насчитывалось 1 582 057 человек (из них 1 232 526 в сухопутных войсках, 191 702 в ВВС и 157 829 в частях вне норм), 26 719 орудий и минометов, 18 839 танков и 7190 боевых самолетов[202].
Согласно утвержденному 29 ноября 1937 г. постановлением Комитета обороны при СНК СССР «Планом развития и реорганизации РККА в 1938–1942 гг.»[203]в 1938 г. кадровые стрелковые дивизии ОКДВА были переведены на 10-тысячный штат, а все смешанные и территориальные стрелковые дивизии переформированы в кадровые дивизии тройного развертывания. Таким образом, завершился переход от территориальнокадровой системы к кадровой системе комплектования Красной армии.
В первой половине 1938 г. было произведено переформирование механизированных бригад в танковые и некоторая передислокация войск между военными округами. При этом было расформировано 2 управления кавалерийских корпусов и 7 кавалерийских дивизий. Так же в течение 1938 г. имевшиеся в ВВС Красной армии авиаэскадрильи были разукрупнены и переформированы в однотипные авиаполки. Основным содержанием реорганизации ВВС явилось отделение тылов от строевых частей, повысившее их оперативную подвижность и мобилизационную готовность. Все авиадесантные бригады были переданы из ВВС в сухопутные войска[204]. Кроме того, на основании решения Главного военного совета (ГВС) РККА от 10 апреля, приказов наркома обороны № 4/4/33935/сс от 11 мая и № 0017 от 21 мая и постановления Комитета обороны при СНК СССР № 88 сс/ов от 27 мая авиационная АОН была реорганизована и сформированы еще две АОН. 1‑я АОН дислоцировалась в районах Монина, Иванова, Калинина, 2‑я АОН — в районах Воронежа, Курска, Орла, а 3‑я АОН — в районах Ростова–на–Дону, Ново- черкасска[205].
Продолжалось дальнейшее усиление инженерной подготовки Западного театра военных действий (ТВД), особенно в приграничной полосе, где следовало построить новые оборонительные сооружения, и развитие военной и транспортной инфраструктуры. Соответствующие решения ГВС РККА принимал 29 марта — 1 апреля по КВО, 16–21 мая по БВО, а 22 июня по ЛВО. В дальнейшем они утверждались Политбюро ЦК ВКП(б) 17 апреля, 10 и 28 июля и оформлялись в виде постановлений Комитета обороны при СНК СССР № 61 сс от 19 апреля, № 169сс и № 172сс от 29 июля. Для руководства оборонительным строительством в Генеральном штабе РККА создавался Отдел оборонительного строительства укрепленных районов (УР). В БВО в районах Себежа и Слуцка, а в ЛВО в районах Мурманска, Кандалакши, Видлицы и Острова следовало построить новые УРы. Всего для инженерной подготовки территорий КВО, БВО и ЛВО на 1938–1939 гг. выделялось 408 690 тыс. руб.[206]. 31 июля Политбюро ЦК ВКП(б) утвердило изданное 1 августа постановление Комитета обороны № 179сс о дополнительном ассигновании в 1938 г. на строительство УР 68 млн 068 тыс. руб., из которых 50 млн руб. предназначались для КВО[207].
Одновременно ГВС РККА 29 марта — 1 апреля принял решение о реорганизации органов местного военного управления. После того как 7 июня Комитет обороны при СНК СССР своим постановлением № 112с утвердил «Положение о местных органах военного управления», нарком обороны издал 19 июня приказ № 0104, согласно которому следовало к 15 августа «расформировать все управления мобилизационных округов и Северный военный комиссариат», чья территория передавалась в состав ЛВО, и «сформировать военные комиссариаты». В итоге вместо 933 военкоматов корпусных и дивизионных мобилизационных округов было создано 3804 районных военкомата республик, краев и областей[208].
В условиях эскалации Чехословацкого кризиса 1938 г., чреватого возникновением войны, в которой в силу своих союзнических обязательств в отношении Чехословакии и Франции должен был принять участие и Советский Союз, ГВС РККА 24 июня и 14 июля предложил создать Калининский (КалВО) и Орловский (ОрВО) военные округа, а также реорганизовать БВО и КВО в Особые военные округа с формированием в них управлений 6 армейских групп (АГ)[209]. Тем самым фактически создавались два скрытых фронтовых управления и в закамуфлированном виде воссоздавались обычные управления армий. Проведение всех этих организационных мер облегчало бы процесс мобилизационного развертывания советских вооруженных сил на Западном ТВД. Соответственно 26 июля нарком обороны издал приказы № 0151 о реорганизации БВО и № 0152 о реорганизации КВО, а 28 июля — приказ № 0154 об образовании КалВО и ОрВО, формирование управлений которых следовало завершить к 1 сентября 1938 г.[210]
Все эти организационные мероприятия в Красной армии были 28 июля утверждены Политбюро ЦК ВКП(б) и оформлены 29 июля постановлением Комитета обороны при СНК СССР № 173сс/ов «О создании новых военных округов»:
«В целях более лучшего управления войсками на территории Союза, разрешить НКО создать дополнительно два военных округа:
1) Калининский военный округ.
В состав округа включить все войска, управления, учреждения и склады, расположенные в Калининской и Ярославской областях.
Управление Калининского военного округа сформировать на базе 2‑го стрелкового корпуса.
Окружные управления округа разместить в г. Калинине.
2) Орловский военный округ.
В состав округа включить все войска, управления, учреждения и склады, расположенные в Орловской, Курской и Воронежской областях.
Управление Орловского военного округа сформировать на базе 10‑го стрелкового корпуса.
Окружные управления этого округа разместить в г. Орле.
3) Белорусский военный округ переименовать в “Белорусский особый военный округ”.
Для удобства управления войсками Белорусского особого военного округа организовать две армейских группы войск:
а) Витебскую армейскую группу войск,
б) Бобруйскую армейскую группу войск.
В состав групп включить:
а) В Витебскую армейскую группу войск — все войска, управления, учреждения и склады, расположенные на территории Витебской и Минской областей;
Управление Витебской армейской группы развернуть на базе управления 4‑го стрелкового корпуса.
б) В Бобруйскую армейскую группу войск — все войска, управления, учреждения и склады, расположенные на территории Могилевской, Гомельской и Полесской областей и гарнизоны: Пуховичи и Слуцк (Минской области).
Управление Бобруйской армейской группы развернуть на базе управления 5‑го стрелкового корпуса.
Управления армейских групп разместить:
Витебской — г. Витебск
Бобруйской — г. Бобруйск.
4) Управления 2[-го], 4[-го], 5[-го] и 10[-го] стрелковых корпусов восстановить к 1‑му октября 1938 года.
НКО доложить К[омитету] О[бороны] к указанному сроку об исполнении.
5) Московский военный округ оставить в составе областей: Московской, Тамбовской, Тульской, Рязанской, Горьковской, Ивановской, Марийской, Чувашской и Мордовской АССР (последняя изымается из ПриВО).
6) В связи с созданием в Белорусском военном округе 2‑х армейских групп войск, управление Белорусского особого военного округа считать скрытым фронтовым управлением.
7) Киевский военный округ переименовать в «Киевский особый военный округ».
8) Для удобства управления войсками Киевского особого военного округа организовать в нем три армейских группы:
а) Житомирскую — на базе управления 8[-го] стрелкового корпуса,
б) Винницкую — на базе управления 17[-го] стрелкового корпуса,
в) Одесскую — на базе управления 6[-го] стрелкового корпуса.
В состав армейских групп включить:
а) Житомирской — все части, учреждения и заведения, расположенные на территории Житомирской, Киевской и Черниговской областей; Управление армейской группы — г. Житомир;
б) Винницкой — все части, учреждения и заведения, расположенные на территории Винницкой и Каменец–Подольской областей; Управление армейской группы — г. Винница;
в) Одесской — все части, учреждения и заведения, расположенные на территории Одесской, Николаевской областей и Молдавской АССР; Управление армейской группы — г. Одесса;
г) Организовать Управление армейской кав[алерийской] группы, включив в ее состав 1[-й] и 2[-й] кав[алерийские] корпуса. На формирование Управления армейской кав[алерийской] группы обратить кав[але- рийскую] инспекцию КВО.
9) Управления 6[-го], 8[-го] и 17[-го] стрелковых корпусов, используемых на формирование армейских групп, восстановить к 1‑му октября 1938 года»[211].
Учитывая продолжавшееся обострение ситуации вокруг Чехословакии, нарком обороны 16 августа издал приказ № 0038, согласно которому требовалось «младший командный, начальствующий и рядовой состав саперных батальонов стрелковых корпусов (одного ЛВО, трех БОВО, четырех КОВО) и саперных батальонов стрелковых дивизий (четырех БОВО и десяти КОВО), подлежащих увольнению осенью этого года, уволить 15.12.38 г. Кроме того, призвать на специальные учебные сборы указанных частей вневойсковиков по числу приписного состава, сроком на три месяца»[212].
В конце сентября 1938 г. ситуация в Европе обострилась и возникла угроза, что Чехословакия не капитулирует, а будет воевать. Поэтому заинтересованные страны провели следующие военные меры. Шантажируя западные государства угрозой войны, Германия 16–18 сентября начала сосредоточение войск у границ Чехословакии для осуществления плана «Грюн», который предполагал окружение основных сил чехословацкой армии в Чехии. От Верхней Силезии до Нижней Австрии было развернуто 5 армий, 9 армейских, 1 моторизованный и 2 танковых корпуса, 20 пехотных, 3 легкопехотных, 3 горнопехотных, 4 моторизованные, 3 танковые и 4 ландверные дивизии. Для прикрытия границы с Францией и Бельгией германское командование развернуло 3 армии, 3 армейских корпуса, 5 пехотных и 9 ландверных дивизий. В Восточной Пруссии развернулись войска 3‑й армии в составе 1 армейского корпуса, 3 пехотных, 1 резервной, 2 ландверных дивизий и 1 кавбригады, а в Померании сосредоточились войска 4‑й армии в составе 2 ландверных дивизий. Вермахт располагал 51 дивизией и 1 кавалерийской бригадой, да еще летом 1938 г. были созданы 8 резервных дивизий. Общая мобилизация в вермахте не проводилась, поскольку было решено использовать для действий против Чехословакии лишь кадровые соединения мирного времени, пополненные резервистами до штатов военного времени под видом учебных сборов. В это время вермахт располагал ограниченными запасами вооружения. Так, на 1 апреля 1938 г. в сухопутных войсках Германии насчитывалось 15 213 орудий и минометов. В танковых войсках к 1 октября насчитывалось 2438 танков (из них 1468 PzKwI, 823 PzKwII, 59 PzKwIII, 76 PzKwIVи 182 командирских). В люфтваффе к 26 сентября насчитывалось 3307 самолетов[213].
С 23 сентября началась мобилизация в Чехословакии и к 29 сентября чехословацкая армия была развернута вдоль границы. Чехословацкие войска объединялись в 4 армии, 7 корпусов, 18 пехотных, 1 моторизованную, 6 легких пехотных дивизий, 4 кавалерийские, 4 моторизованные бригады и 4 группы пехоты. Они имели задачей совместно с отмобилизованной погранохраной, опираясь на пограничные укрепления, отразить германское вторжение. В случае же прорыва обороны предполагалось отводить войска в Словакию, затягивая боевые действия и ожидая помощи союзников. Вооруженные силы Чехословакии насчитывали почти 2 млн человек и имели на вооружении 5700 орудий и минометов, 1514 самолетов, 348 танков, 70 танкеток и 75 бронемашин. На границе было сооружено 8 крепостей, 725 тяжелых дотов и 8774 легких дзота[214].
3 сентября во Франции было призвано 300 тыс. резервистов, 4 сентября отменены отпуска в гарнизонах на восточной границе, 5 сентября линия Мажино была полностью укомплектована техническими частями. Вечером 22 сентября 6 дивизий были выдвинуты на границу Германии. В ночь на 24 сентября было призвано еще 600 тыс. резервистов и переброшено к границе 14 дивизий. К 28 сентября во французские войска было мобилизовано 1,5 млн человек, а на границе Германии развернуто 37 пехотных дивизий, 13 кавалерийских бригад и 29 танковых полков, общей численностью 896 тыс. человек. Всего во французской армии насчитывалось более 1275 танков и 1604 боевых самолета первой линии. Вооруженные силы Англии располагали 20 дивизиями и 2 брига–дами (около 400 тыс. человек), 375 танками и 1759 самолетами первой линии[215].
Ряд мер военного характера провела и Польша, заинтересованная в участии в разделе Чехословакии. 5–19 сентября на Волыни прошли крупные маневры польской армии, в которых участвовали 3‑я, 13‑я, 21‑я, 27‑я и 30‑я пехотные дивизии, 5‑я учебная кавалерийская дивизия (в составе Подольской и Кресовой кавалерийских бригад), 10‑я моторизованная кавалерийская бригада, 2‑я бригада легких бомбардировщиков и подразделения Корпуса пограничной охраны. Тем самым Варшава демонстрировала готовность остановить Красную армию, если она попробует пройти через польскую территорию на помощь Чехословакии. Под прикрытием этих маневров польские войска стали стягиваться к Теши- ну. На границе с Чехословакией была развернута отдельная оперативная группа «Шлёнск» под командованием бригадного генерала Владислава Бортновского в составе 4‑й, 21‑й и 23‑й пехотных дивизий, Великопольской и 10‑й моторизованной кавалерийских бригад. К 1 октября эта группировка насчитывала 35 966 человек, 270 орудий, 103 танка и танкеток, 9 бронемашин и 103 самолета[216]. Кроме того, после 23 сентября созданные еще весной 1938 г. в чехословацкой Тешинской Силезии нелегальные польские диверсионные отряды предприняли ряд террористических нападений на чехословацкие полицейские и военные посты, погромов общественных и государственных зданий, всячески создавая видимость ведущейся там партизанской войны[217].
Польская пропаганда упрекала Чехословакию в том, что она стала коминтерновским плацдармом, а современный кризис — результат не германской агрессии, а слабости Чехословакии. Широко популяризировались слова Юзефа Пилсудского о том, что «искусственно и уродливо созданная Чехо–Словацкая республика не только не является основой европейского равновесия, наоборот, является его слабым звеном». В 19 часов 21 сентября Польша потребовала от Чехословакии передать ей Тешин, хотя и не указала какого–либо срока выполнения этого требования. Получив польский ультиматум, Прага обратилась к Москве с просьбой о поддержке. Около 4 часов утра 23 сентября советская сторона заявила польскому послу в Москве, что в случае вторжения польских войск в Чехословакию, СССР денонсирует Пакт о ненападении от 1932 г. Понятно, что в условиях, когда дело явно шло к разделу Чехословакии, Варшава ответила, что «меры, принимаемые в связи с обороной польского государства, зависят исключительно от правительства Польской республики, которое ни перед кем не обязано давать объяснения»[218]. По сути, это был совет не лезть не в свое дело.
В период сентябрьского кризиса 1938 г. командование Красной армии приняло ряд серьезных мер по повышению боеготовности войск[219]. В 18 часов 21 сентября Военный совет КОВО получил директиву наркома обороны о приведении в боевую готовность и сосредоточении войск у границы с Польшей с целью проведения «крупных учений». Житомирская АГ (командующий — комдив Фёдор Ремезов) — 8‑й и 15‑й стрелковые (7‑я, 44‑я, 45‑я, 46‑я, 60‑я, 81‑я и 87‑я стрелковые дивизии), 2‑й кавалерийский (3‑я, 5‑я и 14‑я кавалерийские дивизии) корпуса — в это время проводила учения по плану командующего округом, в районе, прилегающем к местам ее постоянного расквартирования. Директивой наркома обороны ей было приказано к 23–24 сентября закончить эти учения сосредоточением всех сил в районе Новоград–Волынский, Ям- поль, Шепетовка, Барановка. 60‑я стрелковая дивизия сосредотачивалась для учений в районе Овруча, а 7‑я стрелковая дивизия — в районе Чернигова.
В районе Волочиск, Каменец–Подольск, Ярмолинцы, Проску- ров следовало сосредоточить Винницкую АГ (командующий — комдив Фёдор Иванов) в составе 17‑го стрелкового корпуса (72‑я, 96‑я и 97‑я стрелковые дивизии), 23‑й и 26‑й отдельных танковых бригад, 25‑го танкового корпуса (4‑я и 5‑я танковые и 1‑я мотострелковая бригады), 4‑го кавалерийского корпуса (9‑я, 32‑я и 34‑я кавалерийские дивизии), трех полков истребительной и четырех полков бомбардировочной авиации. 99‑я стрелковая дивизия развернулась в районе Гайсин, Вапнярка, заняв одним полком Могилев–Ямпольский УР, а 95‑я стрелковая дивизия — в районе Котовск, Балта, Ананьев. В Жмеринке, Казатине, Проскурове, Киеве, Шепетовке были развернуты пункты ПВО и приведены в боевую готовность Коростеньский, Новоград–Волынский, Летичевский, Могилев–Ямпольский, Рыбниц- кий и Тираспольский УРы. Всю подготовку к действиям было приказано закончить к 23 сентября.
21 сентября 2‑я авиационная АОН получила указание Генерального штаба о перебазировании своих боевых сил на территорию КОВО в районы Белой Церкви и Умани для участия в проводимых мероприятиях. Еще 31 августа исполняющий обязанности командующего 1‑й АОН комбриг Александр Беляков докладывал Иосифу Сталину, что 28 августа 10 самолетов ДБ‑3 совершили беспосадочный перелет по маршруту Монино — Севастополь — Краснодар — Монино (3119 км) за 12 часов и произвели бомбометание на полигоне под Ростовом- на-Дону с высоты 8 и 7,5 км. Протяженность маршрута, указывалось в докладной, соответствует полету от Москвы до Берлина и обратно до Смоленска[220].
Утром 22 сентября штаб КОВО доложил в Генеральный штаб, что в 4 часа утра директива наркома обороны была доведена до всех войск, и они приступили к выполнению поставленных задач. Оперативная группа штаба КОВО во главе с командующим войсками командармом 1‑го ранга Семён Тимошенко передислоцировалась из Киева в Проску- ров, откуда была организована связь со всеми подчиненными войсками и с Москвой. Для поддержания более надежной связи с Генеральным штабом из Москвы в Проскуров была срочно направлена специальная аппаратура с обслуживающим ее персоналом.
В 23.45 23 сентября Военный совет БОВО получил директиву наркома обороны о приведении в боевую готовность и выдвижении к государственной границе войск Витебской АГ (командующий — комдив Фёдор Кузнецов) в составе 4‑го стрелкового корпуса (5‑я и 50‑я стрелковые дивизии и 18‑я танковая бригада) и Лепельской группы войск (27‑й стрелковой, 24‑й кавалерийской дивизий и 16‑й танковой бригады), которые должны были сосредоточиться в районе Сарья, Ветрино, Березно, Бегомль. В районе севернее Плещеницы, Заславль, Минск, Дзержинск, Узда, Тим- ковичи, Семежево развертывались войска Бобруйской АГ (командующий — комбриг Василий Чуйков), объединявшей 16‑й стрелковый (2‑я, 13‑я, 100‑я стрелковые дивизии, 21‑я танковая бригада) и 3‑й кавалерийский (4‑я, 7‑я и 36‑я кавалерийские дивизии) корпуса. В 10.55 24 сентября штаб БОВО доложил в Генеральный штаб о начале выполнения поставленных задач. В районе Слуцка начались учения 4‑й стрелковой, а в низовьях рек Птичь и Уборть западнее Мозыря — 52‑й стрелковой дивизии. В Слуцке, Бобруйске, Жлобине, Пуховичах, Могилеве, Минске, Борисове, Орше, Витебске и Полоцке были развернуты пункты ПВО и приведены в боеготовность Полоцкий, Минский и Мозырский УРы.