МОЖНО МНЕ СВОЙ КУСОЧЕК ЗЕМЛИ? 9 глава




– Без строительства гнезд ни одной весны не бывает, – немного помолчав, продолжал объяснять Дикен. – Птицы их строят с самого Сотворения Мира, и людям тут лучше не вмешиваться. Можно только напортить или потерять друга.

– Уж если мы должны не обращать на Робина никакого внимания, давай перестанем о нем говорить, – взмолилась Мэри. – Как же я могу не глядеть на него, когда ты мне рассказываешь про строительство гнезд.

– Хорошо, – согласился Дикен. – Тогда расскажи ты мне что‑нибудь, Мэри.

Она не заставила себя просить дважды и тут же осведомилась:

– Ты когда‑нибудь слышал о Колине?

– А ты? – пристально посмотрел ей в глаза Дикен.

– Я его теперь знаю, – ответила девочка. – Всю эту неделю, пока шел дождь, мы виделись каждый день. Колин сам попросил, чтобы я ходила к нему. Потому что со мной он гораздо меньше вспоминает про болезнь и про то, что скоро умрет.

– Хорошо, что ты его знаешь, – с облегчением проговорил Дикен. – Иначе мне ведь пришлось бы скрывать от тебя про него. А я скрывать ненавижу.

– Но ведь про сад тебе скрывать нравится? – забеспокоилась Мэри.

– Про сад – да, – подтвердил Дикен. – Но это совсем другое дело. А когда кому‑нибудь плохо и тебе велят не говорить никому, тут я уж не знаю, что делать. По‑моему, скрывать такое никуда не годится.

– Я тоже думаю, что Колина скрывать от меня было не надо, – согласилась девочка. – Ты сам‑то откуда о нем узнал, Дикен?

– Все слуги мистера Крейвена знают, что у него есть больной мальчик. Мистер Крейвен очень не любит, когда его спрашивают о сыне, и сам о нем никогда первый не заговаривает. И никто его старается не расстраивать. В наших краях все очень жалеют мистера Крейвена. Жена‑то у него была просто красавица, и они так друг друга любили. Я это все от миссис Мэдлок узнал. Она всегда к нам заходит по пути в Туэйт, и они с матушкой часто при нас разговаривают. Но вот как тебе‑то, мисс Мэри, удалось о мистере Колине выведать? Марта говорит, от тебя его уж так скрывали…

Мэри в подробностях изложила Дикену, как нашла в доме больного мальчика.

– Бедняга Колин, – сочувственно покачал головой Дикен. – Говорят, у него глаза точь‑в‑точь как у покойной матери. Только у нее они были веселые, а Колин всегда грустит. Вроде бы из‑за этих глаз мистер Крейвен и избегает смотреть на сына.

– Значит, тебе тоже кажется, что мистеру Крейвену было бы легче, если бы Колин умер? – встревожилась Мэри.

– Да нет, мистер Крейвен ведь добрый, – решительно возразил Дикен. – Вот если только… – Мальчик на секунду замялся, а потом скороговоркой добавил: – Мистеру Крейвену вроде как было бы легче, если бы Колин вообще никогда не родился. Моя матушка так говорит. И она считает, для Колина это очень плохо, потому что такие дети неважно растут. Конечно, мистеру Колину ни в чем нет отказа, и все ему купят. Но матушка говорит: «Лучше бы этому бедному мальчику побольше душевного отношения».

– Да‑а, – грустно проговорила Мэри. – Этого Колину, наверное, больше всего не хватает. Мистер Крейвен боится, как бы у него горб не начал расти. И Колин тоже боится. Он мне однажды сказал: «Если только почувствую, что становлюся горбуном, буду кричать, пока не умру».

– Если все время лежать и думать, какой ты несчастный, можно и умереть, и горбатым стать, даже если у твоего отца никогда горба не было, – многозначительно изрек Дикен и стал гладить лисенка, который давно уже тыкался носом ему в ладонь.

Мэри по‑прежнему сидела, не шевелясь. Она боялась спугнуть Робина.

– Помнишь, какой этот сад был серый, когда ты меня первый раз сюда привела? – вспомнил вдруг Дикен.

– Зато как теперь тут все распустилось! По‑моему, даже стена стала другого цвета, – отозвалась Мэри. – Правда, Дикен, смотри. Весь камень словно в зеленой дымке.

– Конечно, весной всегда так, – тоном искушенного в подобных делах человека отвечал мальчик. – Потом стена еще больше позеленеет. Ты лучше угадай, о чем я сейчас подумал?

– Может, о том, как помочь Колину? – с надеждой спросила Мэри.

– Верно, – расплылся в улыбке Дикен. – Я подумал, что, окажись Колин среди такой красоты, он мигом забыл бы и о горбе, и о всяких других болезнях. Он просто любовался бы вместе с нами, как сад растет и почки на деревьях распускаются. Так мы и проводили бы тут время все вместе – два мальчика и одна девочка. Это пошло бы на пользу Колину посильнее докторских хитростей.

– Только вот как его сюда вытащить, – задумалась Мэри. – Знаешь, Колин ведь очень странный. Книг он много прочел и знает столько всего необыкновенного. А обыкновенных вещей боится. И на улицу выходить не любит. А однажды он мне сказал, что ненавидит сады и садовников. Тогда‑то я ему и призналась, что тут есть Таинственный сад. Колину стало интересно и захотелось сюда попасть. Я от него пока скрыла, что уже нашла сад. Я делаю вид, будто только ищу. Надо еще проверить, умеет ли Колин хранить настоящие тайны? А потом, его ведь надо везти до сада в коляске. Ты сможешь его отвезти, Дикен?

– Конечно, смогу. И вообще, если Колина этот сад увлекает, мы его на улицу точно вытащим, – уверенно произнес Дикен. – А теперь погляди‑ка на Робина, Мэри. Пока мы с тобой тут болтали, он со своей подружкой над гнездом трудится. Видишь, – показал Дикен пальцем вперед, – вон он остановился с веточкой в клюве. Вроде как думает, куда эту ветку лучше пристроить. Вот сейчас я, пожалуй, с ним и поговорю.

Дикен тихонько свистнул. Робин повернул голову, но ветку из клюва не выпустил.

– Хорошая у тебя ветка, – ласково начал мальчик. – Такую куда ни положишь, все равно выйдет отлично. И чего ты засомневался вдруг? У тебя же сноровка в крови. Ты еще не успел из яйца вылупиться, а природа уже дала тебе знание, как гнездо возводить. Строй смело, Робин, и не задумывайся. Некогда тебе сейчас время тратить.

– Как хорошо ты с ним разговариваешь! – окинула восторженным взглядом приятеля Мэри. – И, по‑моему, Робин все понял. Он вообще все слова понимает. И еще он очень любит, когда на него обращают внимание. Бен Уэзерстафф мне как‑то сказал, что, если Робина не замечаешь, ничего для него обиднее нет.

Дикен усмехнулся и снова заговорил с Робином:

– Ты ведь знаешь, мы тебя любим. Мы тебе ничего плохого не сделаем. Да мы тем же самым заняты. Ты свое гнездо строишь, а мы – свое. Так что бояться тебе совсем нечего. Вот давай и договоримся: мы тебя никому не выдадим, а ты не выдавай нас. Ладно?

Услыхав это, Робин так выразительно поглядел на детей, что, казалось, лишь ветка, с которой он по‑прежнему не расставался, мешает ему ответить. Впрочем, Мэри и Дикену и без того все было ясно. Кто‑кто, а уж Робин умел хранить настоящие тайны.

 

Глава XVI

Я ВСЕ РАВНО ДОЛЖНА БУДУ К НЕМУ ПОЙТИ!

 

В то утро у Мэри и Дикена оказалось так много работы в саду, что девочка едва поспела к обеду. Быстро поев, она заторопилась обратно.

– Передай Колину, что я пока к нему зайти не могу, – проговорила она на ходу Марте. – Мне в саду еще кое‑что надо доделать.

– Ой, мисс Мэри, – округлила от страха глаза горничная. – Чем просить меня такое передавать, уж лучше бы уделила ты ему минутку. А то он знаешь что со мной сделает!

– А что он тебе может сделать? – пожала плечами Мэри, которая, в отличие от других жителей Мисселтуэйта, не собиралась потакать капризам этого мальчика. – Я все равно сейчас не могу. Меня там, в саду, Дикен ждет.

И, не желая тратить времени попусту, она побежала вниз.

Дикен и впрямь уже ждал ее с нетерпением. Пока она обедала, он отыскал множество участков, которые нужно вскопать и выполоть, пока сорняки не заглушили растения. Сегодня им уже не хватало маленького набора садового инвентаря, который Дикен купил для Мэри, и он захватил из дома свою лопату. Сперва они вместе пололи. Потом принялись окучивать деревья.

– Конечно, наш Таинственный сад не надо делать таким, как простые сады вокруг, – не отрываясь от работы, говорил Дикен. – Но к разгару весны ни цветам, ни деревьям ничего не помешает цвести как следует. Уж помяни мое слово, мисс Мэри: стоит нам с тобой еще чуть постараться, и у нас вызреет все, что душе угодно: и яблоки, и вишни, и сливы. А внизу будет настоящий ковер из цветов.

Лисенок и ворон, похоже, радовались вместе с детьми. Капитан ходил по пятам за Дикеном. Уголек то с гордостью восседал у хозяина на плече, то, хлопая широкими крыльями, устремлялся к парку. Некоторое время он парил там высоко над деревьями, затем с карканьем вновь опускался на плечо Дикена.

– Это он мне рассказывает, что видел, – объяснил мальчик Мэри.

Внимательно выслушав Уголька, Дикен непременно говорил ему что‑нибудь ласковое, и тот успокаивался. Однажды мальчик так увлекся работой, что совсем не заметил, как Уголек слетал в парк. Тогда, сердито каркнув, ворон легонько щипал Дикена за ухо и не успокаивался до той поры, пока тот ему не ответил.

Робин с подружкой тоже не забывали детей. Конечно, у них было сейчас полно всяких забот с гнездом, и все‑таки они то и дело порхали мимо. Наконец Мэри устала и опустилась на землю под густым деревом. Дикен сел рядом, извлек из кармана дудочку и заиграл одну из причудливых своих мелодий. На ветке тут же появились две белки и стали слушать.

Когда Мэри захотелось еще чуть‑чуть поработать, Дикен удивленно воскликнул:

– Да ты прямо неутомимая стала! Вот как у тебя силы‑то прибыло. Даже выглядишь по‑другому.

– И по‑моему, я еще выросла, – сияя от похвалы, ответила девочка. – Миссис Мэдлок говорит, что скоро мне купит одежду побольше. А Марта сказала, что у меня волосы теперь такие, как надо!

Когда они с Дикеном стали прощаться, солнце уже заходило.

– День завтра будет хороший, можно много успеть, – поглядев на закат, сказал мальчик. – Я снова приду к рассвету и сразу стану работать.

– Я тоже к рассвету, – пообещала Мэри и со всех ног припустилась домой.

Теперь, когда работа в саду была позади, девочка вспомнила, что Колин с самого утра ее ждет. «Сейчас только зайду к себе в комнату, переоденусь и сразу к нему, – думала на ходу Мэри Леннокс. – Колину наверняка будет интересно узнать и про Дикена, и про лисенка, и про ворона, и про все остальное». В комнате Мэри снова застала Марту.

– Я насилу тебя дождалась, – с тревогой проговорила девушка. – Поспешила бы ты к мистеру Колину. А то он уже на грани того, чтобы снова нам какой‑нибудь свой скандал учинить. Он целый день только и делал, что глядел на часы.

Мэри сердито поджала губы. Конечно, она и без того собиралась к Колину, но вовсе не хотела спешить. И вообще ей было неясно, почему какой‑то мальчишка чуть что поднимает скандал на весь дом? Быть может, вспомни Мэри Леннокс себя такой, как она была в Индии, поведение Колина стало бы ей гораздо понятней. Когда у нее разыгрывалась головная боль, она скандалила и кричала на слуг‑индусов. Но Мэри забыла о себе прежней, и так как теперь чувствовала себя хорошо, да и вела себя по‑другому, то выходки Колина ее возмущали. Не очень легко понять капризы больного, когда сам здоров и не страдаешь от одиночества и тоски.

Словом, Мэри и не думала торопиться. Она позволила себе немного передохнуть и лишь полчаса спустя отправилась наконец к Колину. Мэри была очень удивлена, когда увидела, что Колин лежит не на диване, а в кровати под балдахином.

– Ты что, уже спишь? – спросила она. – Или вообще сегодня не вылезал из постели?

– С утра я оделся и лежал на диване, – старательно отводя от Мэри глаза, отвечал тот. – Но я тебя ждал‑ждал, а ты все не приходила, вот я и распорядился, чтобы меня уложили в кровать. Почему это тебя долго не было?

– Я работала в саду вместе с Дикеном, – объяснила Мэри.

– Только попробуй еще раз ко мне опоздать, и этот твой Дикен больше сюда никогда не придет, – с яростью произнес Колин. – Я запрещу его пускать в наши владения.

Лицо Мэри словно окаменело. Так с ней случалось всегда, когда что‑нибудь вызывало у нее ярость.

– Только попробуй обидеть Дикена, – подчеркнуто тихо сказала она. – Если ты это сделаешь, я больше никогда не войду в эту комнату.

– Еще как войдешь, – смерил ее Колин презрительным взглядом. – Стоит мне приказать, мигом сюда примчишься.

– А вот и не примчусь, – ничуть не смутилась девочка.

– Да я им всем прикажу, и они тебя силой притащат, – победоносно усмехнулся юный мистер Крейвен.

– Ну, конечно же, мистер Юный Раджа, – еще тише прежнего проговорила Мэри. – Я и забыла, как вас все тут боятся. Пожалуй, вы правы. Если вы прикажете, меня могут сюда притащить силой. Но разговаривать с тобой я не стану! – чуть повысила голос она. – Не стану и все! Я даже не погляжу на тебя. Просто сяду на табуретку и буду глядеть на пол!

Когда двое детей обмениваются такими любезностями, драки не миновать. Правда, Колин был слишком слаб и не мог пустить в ход кулаки, а Мэри не собиралась этого делать. Однако оскорбления и упреки, которыми они щедро осыпали друг друга, вполне могли посоперничать силой и яростью с самой отчаянной потасовкой уличных забияк.

– Эгоистка! – завопил Колин.

– А сам‑то! – оставив всякую сдержанность, крикнула Мэри. – Все эгоисты обзывают эгоистами всех других. Бедненький мальчик! Я отказалась ему потакать, и потому я эгоистка. Да ты сам эгоист хуже всех! Никогда еще не видела мальчика, который так бы себя обожал и берег!

– Нет, видела! – заскрипел от обиды и злости зубами Колин. – Сегодня весь день видела! Это твой драгоценный Дикен! Он самый большой эгоист. Нарочно держал тебя целый день на улице и возился с тобой в какой‑то грязи, пока я сидел тут совсем один!

– Как ты смеешь! – топнула ногой Мэри. – Дикен вообще самый лучший на свете. Это не мальчик, а ангел. Особенно если с тобой его сравнивать.

– Ты, видно, совсем спятила, Мэри Леннокс! – старательно покрутил пальцем у виска Колин. – Назвать ангелом какого‑то оборванца с пустоши!

– Кому что нравится, – тут же нашлась Мэри. – Я лично терпеть не могу всяких юных раджей, а вот Дикен в сто раз лучше тебя!

С каждым новым выпадом Мэри уверенности у Колина убавлялось. До сих пор никто не отваживался с ним пререкаться. Яростный отпор, который он встретил у Мэри, привел его в полное недоумение. Кончилось тем, что Колин умолк и отвернулся лицом к стене. Спор был явно проигран. Колин почувствовал себя самым несчастным существом на земле, и от жалости к себе ему захотелось плакать. Мэри, напротив, торжествовала победу. Теперь она была уверена, что Колин не решится обидеть Дикена.

– Все равно ты эгоистка хуже, чем я, – пробубнил Колин в подушку. – Я болен! У меня растет горб! Я скоро умру! Вот тогда вы все пожалеете!

– Опять начал свою ерунду городить, – фыркнула Мэри.

Колин от возмущения подскочил на постели и, забыв о больной спине, выпрямился. Никто еще не позволял себе отзываться с таким пренебрежением о его болезни.

– Ерунда? – заверещал он. – Я умираю, а тебе ерунда?

– Самая настоящая ерунда, – окинула его скучающим взглядом Мэри. – Не такой уж ты больной. Ты нарочно об этом твердишь. Хочется, чтобы тебя все жалели. А я не верю! Если бы ты был получше, я, может быть, и поверила бы. Но всякие там маленькие раджи никогда не говорят правду. Они только врать и умеют.

– Убирайся! Убирайся отсюда! – в гневе затряс кулаками Колин и запустил в Мэри подушкой.

Но сил у него было слишком мало, и подушка упала, не долетев до девочки. С минуту Мэри внимательно глядела на Колина.

– Хорошо, я уйду, – наконец сказала она. – Но я никогда не вернусь.

Уже открыв дверь, Мэри обернулась и с укором проговорила:

– Я собиралась рассказать тебе столько всего интересного! Дикен привел с собой ручного лисенка и ручного ворона. Но, я вижу, тебя это не волнует. Что тебе до нас с Дикеном! Ты же говоришь, что он просто оборванец из пустоши.

Она вышла, тщательно затворив дверь, и едва не налетела в коридоре на сиделку. Та явно подслушала их и теперь открыто смеялась. Это была крупная молодая женщина. Она не понимала больных и относилась к тому типу людей, которым совсем не следует становиться сиделками. Колин не вызывал у нее ничего, кроме неприязни, и она пользовалась любым предлогом, чтобы хоть ненадолго передоверить больного заботам Марты.

– Что это вам так весело? – мрачно осведомилась Мэри, которая не слишком симпатизировала сиделке.

– Что весело? – переспросила та. – Да очень уж хорошо ты поговорила с ним. Так ему и надо. Ох, как я рада. Наконец он столкнулся с таким же избалованным существом, как и сам. Окажись у него давно сестрица вроде тебя, он бы вообще никогда не болел.

– Значит, он не обязательно умереть должен? – пользуясь случаем, решила выяснить Мэри.

– Умереть! – пренебрежительно махнула рукой сиделка. – Да половина болезней у этого гадкого мальчика от его истерик. А другая половина – от отвратительного характера.

– А почему у него происходят эти истерики? – продолжала расспрашивать девочка.

– Скоро узнаешь, – злорадно усмехнулась сиделка. – Ты сейчас дала ему неплохой повод. Думаю, он нам сегодня покажет себя.

Не попрощавшись с сиделкой, Мэри быстро пошла по коридору. Она была очень сердита на Колина, но то, как о нем говорила сиделка, ей совсем не понравилось.

«Не хочу! Ничего не хочу!» – шептала на ходу Мэри Леннокс. С каждым шагом, который приближал ее к детской, она все больше становилась похожа на Мэри‑все‑наоборот.

В комнате она снова застала Марту.

– Тебе тут сюрприз прислали, мисс Мэри, – сияя, объявила она.

На столе высился деревянный ящик. Крышка была откинута. Заглянув внутрь, Мэри увидела красивые свертки, и настроение у нее несколько поднялось.

– Это от мистера Крейвена, – объяснила Марта. – Давай поглядим быстрее. Мне прямо самой не терпится разузнать, чем он там тебя одарил!

Мэри не стала испытывать ни ее, ни своего терпения. В одном из свертков оказались книги. Они были не хуже тех, что Мэри читала и разглядывала вместе с Колином. Две из них, в которых были самые яркие картинки, посвящались садам. В другом свертке были настольные игры. И наконец Мэри извлекла из коробки письменный прибор с золотой монограммой МЛ, золотой чернильницей и золотой ручкой.

– Вот это да! – улыбнулась Мэри.

Но еще больше самой посылки обрадовало ее то, что мистер Крейвен, оказывается, помнил о ней и даже о ее увлечении садом. А ведь они виделись с ним всего один раз. Марта и Мэри молча полюбовались подарками.

– Нужно обязательно поблагодарить мистера Крейвена, – заявила Мэри немного спустя. – Я сочиню новой ручкой письмо для него. Ведь мистер Крейвен умеет читать по‑письменному. А то печатные буквы у меня не очень хорошо получаются.

Вскоре Марта пошла вниз за ужином. Оставшись одна, Мэри поглядела на игры, которые прислал мистер Крейвен, и ей снова сделалось грустно. Не приключись этой ссоры с Колином, Мэри уже сидела бы сейчас у него. Они вместе рассмотрели бы все подарки, или занялись бы настольными играми, или почитали бы друг другу вслух какую‑нибудь из книг про сады.

– Никогда к нему не пойду! – тут же одернула себя Мэри.

Мысли о Колине почему‑то все равно не оставляли ее. Внезапно ей вспомнилось, как Колин однажды ей рассказал, что, когда слишком много думает о своей болезни, ему начинает казаться, будто горб на спине и впрямь вырос. Тут‑то с ним и случаются самые страшные истерики.

Мэри совсем стало не по себе. Ей‑то ведь было известно, что о болезни и смерти Колин думал, по большей части, когда расстраивался или злился. «А сегодня он с самого утра сердится на меня, – продолжала размышлять девочка. – Как бы у него действительно сильного приступа не случилось. Недаром эта сиделка противная говорила!» И, забыв обо всех обидах, Мэри решила, что все‑таки навестит его утром. «Конечно, он, может быть, снова станет грубить или кидаться подушкой, но я все равно должна буду к нему пойти», – подумала она.

 

Глава XVII

ИСТЕРИКА

 

Весь этот день Мэри с рассвета провела на ногах и, едва поужинав, захотела спать. «Завтра я сперва поработаю в саду вместе с Дикеном, а уж потом навещу Колина», – поудобнее устраиваясь на подушке, решила она и почти сразу заснула.

Среди ночи что‑то заставило ее подскочить на постели от ужаса. Первые секунды девочка в недоумении вглядывалась во тьму и ничего не могла понять. За дверью слышались истошные крики, от которых кровь стыла в жилах.

– Что такое? Что там случилось? – дрожа всем телом, шептала Мэри.

Чуть позже она различила голоса слуг, которые, стуча каблуками, бегали по коридору. Кто‑то из них довольно громко произнес имя Колина.

– Колин! – вдруг осенило Мэри. – Значит, это он и кричит. Все‑таки у него случилась истерика.

Теперь она наконец поняла, отчего все в Мисселтуэйте были согласны терпеть любые выходки Колина. Мэри и сама сделала бы сейчас все, что угодно, только бы больше не слышать этих ужасных воплей. Она крепко зажала ладонями уши. Однако крикам юного мистера Колина ничего не стоило пробить столь эфемерный барьер, и Мэри страдала по‑прежнему.

– Долго я так не вынесу! Не вынесу! Не вынесу! – в отчаянии твердила она.

Если бы Мэри могла наверняка знать, что ее приход успокоит Колина, она забыла бы все обиды и тотчас отправилась бы к нему. Но, едва вспомнив о скандале, который он ей учинил, Мэри решила, что никуда не пойдет. Ей совсем не хотелось испытывать на себе его гнев.

Колин между тем расходился все больше. Мэри терпела, покуда хватало сил. Внезапно ее охватила ярость. «Пожалуй, сейчас я сама устрою истерику, – решила она. – И уж я постараюсь так разойтись, что вы, мистер Колин, испугаетесь побольше, чем я!» То ли крики Колина и впрямь ее напугали, то ли она не привыкла терпеть чужих капризов, но на какое‑то мгновение Мэри‑все‑наоборот снова возобладала в ней. Она заколотила изо всех сил босыми пятками по полу.

– Остановите! Сейчас же остановите его! – старалась как можно громче кричать она. – Да когда же он прекратит!

Следовало отдать Мэри должное: она закатила впечатляющую истерику. Если бы ей предоставили возможность продолжать эту сцену дальше, неизвестно еще, до каких высот мастерства ей удалось бы подняться. Но дверь в детскую неожиданно отворилась. На пороге стояла сиделка.

– Беда, мисс Мэри, – сокрушенно проговорила она, – мистер Колин все же довел себя до истерики.

Мэри умолкла и внимательно поглядела на женщину. Трудно было поверить, что еще недавно она потешалась над Колином. Сейчас она не находила себе места от страха. Было ясно, что она не меньше, чем остальные, боится истерик Колина.

– Будь хорошей девочкой, Мэри, – заискивающе проговорила сиделка. – Пойдем вместе к нему. Попробуй его успокоить. У тебя должно получиться. Ты очень нравишься мистеру Колину.

– Нравлюсь! – взорвалась Мэри. – Вы же слышали, как он сегодня выгнал меня из комнаты!

Вопли Колина и сиделка так раздражали ее, что она вновь принялась топать ногами. Вопреки ожиданиям Мэри сиделку ее поведение явно обрадовало.

– Да ты просто молодец у меня, – с довольным видом сказала она. – Признаться, я, когда шла к тебе, боялась, что ты со страха забилась под одеяло и там сидишь с головой. Но ты оказалась смелая. Вот и задай этому Колину хорошенько за все его выходки.

Похвала сиделки ободрила Мэри, и она, не помня себя, бросилась в комнату Колина. Потом, вспоминая события этой ночи, Мэри неизменно смеялась. Множество взрослых людей были не в силах справиться с маленьким скандалистом и взывали о помощи к Мэри, которая была столь же неуравновешенным и капризным ребенком. Но в тот момент, когда Мэри бежала к Колину, ей было совсем не до смеха. Полы ее халата развевались, в ушах звенело, кровь в висках стучала от ярости.

Добежав до двери, она с треском распахнула ее и устремилась к кровати, на которой извивался и вопил Колин.

– Прекрати! – закричала она с такой силой, что задребезжали подвески на люстре. – Сейчас же заткнись! Ненавижу! Ненавижу таких скандалистов! И все тут тебя ненавидят! И чего они с тобой возятся? Ушли бы из дома. Тогда бы ты мог надрываться один, сколько хочешь. Хоть пока не умрешь! Если ты такой гадкий, лучше бы ты, наверное, действительно умер!

Все это Мэри выпалила с такой силой и злостью, что Колин опешил. Он умолк и повернулся к девочке. Лицо его побледнело, опухло от слез и пошло красными пятнами. Колин тихо всхлипывал, но Мэри это ничуть не растрогало.

– Если ты еще хоть раз завопишь, – угрожающе проговорила она, – я закричу так громко, что ты обязательно испугаешься. Ты у меня тут будешь сидеть и трястись от страха! А может, и голову под одеяло засунешь! – вспомнила Мэри слова сиделки.

Колин даже всхлипывать перестал. Лишь слезы катились у него по щекам.

– Ты у меня навсегда эти истерики прекратишь, – продолжала Мэри.

– Но я н‑не могу, – с трудом выдавил из себя Колин. – Н‑не могу прекратить.

– Еще как можешь, – снова затопала ногами девочка. – Все твои болезни одна истерика! Истерика! Истерика! Истерика!

– Но я ведь н‑нащупал, – всхлипывая, пытался возразить юный мистер Крейвен. – Я нащ‑щупал бугорок на спине. Значит, горб точно растет. О, теперь я стану горбатым, а потом и совсем умру! Умру! Умру! Умру!

И, перевернувшись на живот, он стал опять извиваться и колотить по постели ногами. Однако пока он сдерживался и не исторг ни единого крика.

– Ничего ты не мог нащупать! – еще яростней возразила Мэри. – Это все тебе от истерики показалось. От истерик еще и не то бывает.

Мэри с упоением повторяла слово «истерика». Когда повышаешь голос, оно звучит очень противно и резко, что вполне соответствовало настроению девочки. Кроме того, слыша, как Мэри издевается над его истериками, Колин успокаивался все больше.

– Ну‑ка, покажите мне его спину! – велела Мэри сиделке.

Сиделка, миссис Мэдлок и Марта испуганно толпились у двери. Эта девочка вызывала у них изумление. Услыхав, что требует от нее Мэри, сиделка медленно двинулась к постели больного, и вид у нее был такой, словно ее ведут на казнь.

– Мистер Колин мне может не разрешить, – пробормотала она.

Ушей юного мистера Крейвена достиг ее шепот, и он неожиданно мирным тоном проговорил:

– Можешь ей показать мою спину. Пусть сама убедится.

Спина у Колина оказалась очень худой. На ней без труда можно было сосчитать каждое ребро и каждый позвонок. Но всякие там подсчеты Мэри Леннокс не интересовали. Лицо ее вдруг сделалось не по‑детски серьезным, и она склонила голову над спиной мальчика с таким видом, словно была по меньшей мере знаменитым врачом из Лондона. Сиделка не выдержала. Низко опустив голову, она сотрясалась от беззвучного смеха. Колин тихонько всхлипывал. Остальные старались ничем не привлечь внимания Мэри или больного.

– Вот! – торжествующе изрекла девочка пару минут спустя. – Я так и думала! Ничего у тебя на спине нет плохого. Ты, Колин, чувствуешь на своей спине обыкновенные позвонки. А они у каждого человека есть. Просто ты слишком худой, и каждый позвонок у тебя выступает наружу. Со мной то же самое было, пока я не потолстела. Но вредных никаких бугорков на твоей спине нет совершенно. Если ты еще когда‑нибудь заикнешься о них, я над тобой знаешь как буду смеяться! Истерик несчастный!

Вряд ли даже сама Мэри предполагала, какое воздействие окажет на Колина ее гневная речь. Ей просто хотелось преподать хороший урок этому скандалисту. Но Колин никогда еще не говорил ни с кем по душам о том, что его волнует. Он питался слухами, которые разносили о его болезни невежественные люди, и страдал, что рядом не было верного друга. Вот почему, выслушав Мэри Леннокс, он испытал не возмущение, а надежду. Если она так грубо с ним разговаривает, да еще смеется над его болезнями, может быть, положение и впрямь не столь безнадежно? Потому что во всех книгах, какие он прочел, над умирающими никто не смеялся.

– Знать бы мне раньше, что Колин вообразил про какие‑то бугорки на спине! – воскликнула сиделка, словно отзываясь на его мысли. – Да я давно бы ему сказала, что с позвоночником у него все в порядке!

Колин шумно сглотнул и повернулся к сиделке.

– Значит, и вы, как Мэри, считаете…

– Да, сэр! – решительно подтвердила сиделка.

– Я же тебе говорю! – подхватила девочка. – Нет у тебя ничего, кроме истерик!

Колин снова уткнулся в подушку. Слезы катились по его щекам. Так с ним случалось всегда перед тем, как истерика окончательно проходила. Но сегодня он чувствовал не просто изнеможение от долгих криков, конвульсий и слез. Колин словно сбросил с себя тяжкий груз, и, когда вновь заговорил с сиделкой, в тоне его уже ничто не напоминало властных повадок молодого раджи.

– Скажите, – замирая от страха, произнес он, – вы думаете, я сумею дожить до того, когда стану взрослым?

Сиделка не отличалась ни большой добротой, ни умом. Но она была женщиной честной и в ответ повторила дословно диагноз доктора, которого привозили из Лондона.

– Если будешь выполнять предписания, прекратишь злиться и будешь проводить много времени на свежем воздухе, – отвечала она, – то, скорее всего, выживешь!

Колин не мог произнести больше ни слова. Он просто слегка улыбнулся и протянул руку Мэри. Та последовала его примеру. Мир был восстановлен.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2021-01-31 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: