Эмпирических знаний. Теория — необходимый момент в научном познании, но если она не основана на наблюдении, то не имеет никакой ценности. 6 глава

Но если таким образом материализм Гоббса стал односто­ронним, лишен того красочного многообразия, какое было у ма-мериализма Бэкона, и носит чисто рассудочный характер, зато, как отмечают К. Маркс и Ф. Энгельс, материализм «с беспо­щадной последовательностью развивает все выводы рассудка»3, в частности уничтожает «теистические предрассудки бэконов-ского материализма»4.

Если Бэкон развил дальше демокритовско-эпикурейскую ло­гику, то Гоббс возродил и развил номиналистическую логику стоиков.

Отметим вкратце основные пункты сходства и различия меж­ду воззрениями Гоббса и Бэкона.

Что касается отношения к религии, то материалистическая философия Гоббса, как отметил К. Маркс, 'последовательнее учения Бэкона, она отрицает существование бога, Гоббс гово­рит, что люди выдумали богов вследствие незнания истинных причин явлений природы. Он объявляет религиозные представ­ления антинаучными и абсурдными. Но это только в теории. А на практике Гоббс требует от каждого гражданина призна­вать господствующую государственную религию, верить в ее догматы, относясь к ним так, как к пилюлям, прописанным вра­чом: глотать их, не разжевывая (ибо если станешь их разжевы­вать, то узнаешь их подлинный вкус — их нелепость). Такое странное отношение к религии у Гоббса объясняется тем, что его материализм, как и материализм Бэкона и вообще англий­ских мыслителей XVII в., квалифицируется классиками марк­сизма как «аристократический» (по выражению Энгельса).

Если в своих воззрениях на материю Фр. Бэкон примыкал к атомистике Демокрита, то, по Гоббсу, частицы, из которых со­стоит материя, не следует мыслить неделимыми. Гоббс отверга­ет аристотелевскую первоматерию, лишенную всякой формы. Он отрицает и пустое пространство, так как, по его учению, всякое бытие есть тело, Гоббс объявляет несостоятельным общее поня­тие материи, считая его абстракцией, которой не соответствует ничто в объективной реальности: реально существуют только отдельные конкретные единичные тела. Объективно телам

2 К. Маркс и Ф Энгельс Сочинения, т 2, стр. 143.

3 Там же.

4 Там же, стр. 144.

Присущи только Два свойства: протяженность и движение. Поэто­му основными науками являются геометрия и механика.

Все, что происходит во Вселенной, все изменения в ней, по Гоббсу, сводятся к движению. Действие на расстоянии Гоббс, как и Декарт, отрицает. Движение передается телу каким-либо движущимся телом либо путем непосредственного соприкоснове­ния, либо через среду. Гоббс — строгий детерминист. По его уче­нию, в природе все детерминировано, в том числе и человече­ское поведение и человеческая психика. Ощущение, по Гоббсу, в своей основе есть особый вид движения: когда на органы внеш­них чувств действуют движения каких-либо тел, то эти движения передаются мозгу, далее распространяются к сердцу и, наконец, оттуда идет обратное движение; это обратное движение и есть ощущение.

Таким образом, физиологическую основу ощущения Гоббс понимает как отраженное движение. Если у Декарта впервые встречается понятие рефлекса для объяснения поведения живот­ных, которые мыслятся автоматами, не имеющими психики, то у Гоббса впервые понятие рефлекса применяется для объяснения психических процессов. Сами же по себе качества ощущений (цвета, звуки и т. д.), то мнению Гоббса, являются чисто субъ­ективными; это — изменения, происходящие в самом восприни­мающем субъекте и не отражающие объективной реальности. В признании субъективности качеств ощущений Гоббс идет дальше Галилея, однако не скатывается до субъективного идеа­лизма Беркли, признавая объективное существование вне нас те­лесного мира, который своими воздействиями вызывает ощуще­ние в нас. Но эти ощущения, по Гоббсу, не отражают объектив­ной действительности так, как она есть на самом деле.

Начинаясь, с ощущений, человеческое познание, по учению Гоббса, переходит затем в стадию памяти, содержание памяти и представляет собой опыт. Но опыт не может дать знания, об­ладающего характером всеобщности. Наука, устанавливающая общие положения, возможна лишь благодаря тому, что человек обладает речью. А именно, в целях общения между собой и со­общения другим своих представлений люди стали сочетать с представлениями о предметах определенные знаки. В особенно­сти в роли таких знаков стали выступать слова. При этом одно и то же слово применяется ко многим сходным предметам. Так, благодаря языку в распоряжении людей появились общие для многих сходных вещей знаки и вследствие этого стало возмож­ным знание общего.

Согласно номиналистической концепции Гоббса, в самой объективной действительности нет общего, только слова служат носителями общего, всеобщность только в словах. Но наимено­вания вещей словами есть дело людей. Одни и те же предметы по-разному называются у различных народов. Гоббс полагает,

что те или иные группы людей договорились так или иначе на­зывать предметы. Таким образом, имена вещей — выдумка лю­дей. Поскольку всеобщность присуща только словам, наука, ус­танавливающая общие положения, является искусственным изо­бретением людей. Первые истины в науке — произвольны, они всецело зависят от договоренности людей, как именовать те или иные предметы. Такова «теория произвола», на которой Гоббс строит свое учение о научном познании. Подлинный мир — мир единичных тел, тогда как все общее — только создание челове­ческого ума.

По учению Гоббса, наука идет дальше опыта, опыт доставля­ет только материал, который наука перерабатывает во всеобщие необходимые положения. Опыт легко может быть опровергнут новыми данными, наука же устанавливает неопровержимые ис­тины. Наука достигает своей цели — всеобщего необходимого знания путем оперирования общими именами. Мышление есть не что иное, как связывание и разъединение имен, их сложение и вычитание. Мыслить — значит производить исчисление. Так, Гоббс предвосхищает идею математической логики, но эту идею он лишь мимоходом высказывает, не развивая ее.

В своей логике Гоббс придает большое значение определе­нию понятий. Так как, по его учению, имена суть произвольно установленные по договоренности людей обозначения предметов для сообщения друг другу своих представлений о них, то необ­ходимо, чтобы точно и твердо было установлено значение имен. А этому служит логическая операция определения.

Основными процессами мышления Гоббс считает сравнение, сочетание и разделение имен (идей). Суждение, по Гоббсу, есть такое сочетание имен, в котором первое и второе имя суть на­звания одной и той же вещи. В суждении вещь характеризует­ся своими качествами. Если бы мы не могли сочетать имена в предложения, то мы не были бы в состоянии познавать свойст­ва (акциденции) вещей.

По учению Гоббса, истина не есть свойство вещей; она, как и ложь, только в речи. Истины еще нет и в именах, пока они бе­рутся изолированно, каждое само по себе. Только когда имена соединяются в предложение, возникает суждение,, свойство ко­торого— быть истинным или ложным. Так, если мы возьмем суждение: «Если кто-либо человек, то он живое существо», то оно истинно, потому что в нем предмету, именуемому «человек», дается еще другое соответствующее ему имя более широкого объема. Имена могут быть большего и меньшего объема соот­ветственно тому, обозначают ли они более или менее широкий круг сходных предметов. Роды и виды относятся только к име­нам, только имена могут быть общими, и, следовательно, им может быть присуща большая или меньшая общность, боль­ший или меньший объем. Роды и виды", будучи не более чем

именами, не имеют, по Гоббсу, того познавательного значения, которое им присывали Платон и Аристотель: в них не раскры­вается сущность вещей. В этом Гоббс согласен с древними стои­ками, с их критикой логики Платона и Аристотеля. - В логике Гоббса, как и в логике стоиков, на первый план вы­двигаются условные суждения. Поскольку основной задачей на­учного знания ставится позиание причинной связи, условные суждения признаются наиболее подходящей для этого логиче­ской формой. Гоббс об этом пишет, что люди науки «могут бо­лее надежно умозаключить при помощи гипотетических предло­жений, чем при помощи предложений категорических»5. Так же, как стоики, Гоббс признает тесную, неразрывную связь между мышлением и языком, вследствие чего у него имена отождест­вляются с понятиями, а предложения с суждениями.

Логика Гоббса состоит из учения об именах (понятиях, иде­ях), предложениях (суждениях), умозаключениях (силлогиз­мах), истине и лжи и о научном методе.

В основе логики Гоббса, как в древности у стоиков и эпику­рейцев, лежит теория знаков. Согласно этой теории, знаки быва­ют естественные (так, тучи являются знаком наступающего дож­дя) и искусственные, создаваемые самим человеком. Знаками последнего рода являются слова человеческой речи. Для Гоббса понятия человеческого ума суть не что иное, как имена.

Подобно тому как в древности у Демокрита логика входила в цикл физических сочинений, Гоббс включает логику в «учение о теле» в качестве первого его раздела.

Что касается логического закона тождества, то он выступает у Гоббса в качестве условия научной точности в виде требова­ния, чтобы в рассуждении каждое слово всегда употреблялось в одном определенном значении. Гоббс считает выполнение этого требования первым условием достижения истины.

Гоббс говорит, что для научного употребления годятся толь­ко имена, имеющие постоянное определенное значение. В своей классификации имен Гоббс устанавливает особый класс «непо­стоянных» имен. Это — имена, которые имеют разное значение у различных людей и в разное время. Таковы, например, термины, обозначающие моральные понятия—'Понятия добра и зла, до­бродетелей и пороков.

В зависимости от интересов различных лиц и их вкусов одни и те же поступки одними называются хорошими, другими при­знаются дуряыми. Например, то, что один называет трусостью, другой — благоразумием. Так же обстоит дело и с понятиями о праве. Одни хвалят то, что другие порицают. Гоббс говорит о смутности, сбивчивости и противоречивости моральных, юриди­ческих и политических понятий, об их неустойчивости и измен-

8 Т. Гоббс Избранные сочинения. М — Л, 1926, стр. 30

чивости. Он указывает на разноречивость взглядов авторов, кото­рые до него писали по этим вопросам. Он льстит себя надеждой, что ему удалось внести ясность и определенность в эти вопросы созданием «социальной философии», построенной математиче­ским методом. Но Гоббс глубоко ошибался, думая, что возмож­но добиться единогласия в решении общественных вопросов — социальных, правовых и моральных и тем самым уничтожить раздоры и вражду в обществе, если применить строго научный математический метод и к этой области явлений. Ему и в голову не приходила мысль, что феодальное и буржуазное общество со­стоит из антагонистических классов, враждебно противостоящих один другому. Напротив, он учил, что общество состоит не из классов, а из отдельных индивидов, из которых каждый пресле­дует только свои личные интересы.

Закон противоречия и закон исключенного третьего Гоббс признает самоочевидными аксиомами. Эти законы мышления в формулировке Гоббса в сущности говорят о несовместимости положительных и отрицательных имен — понятий, что они вза­имно исключают друг друга и из каждой пары таких имен по­нятий одно всегда применимо к любой вещи.

Гоббс критикует онтологическую формулу закона противоре­чия: «Одна и та же вещь не может одновременно быть и не быть, считая ее темной, абсурдной и смешной, так как смысл этой формулы в сущности таков: все, что есть, существует или не существует.

Закон противоречия и закон исключенного третьего у Гоббса выступают как основные необходимые условия логического ис­ключения. Они указывают, что нельзя слагать (соединять ча­стицей «есть») положительные и отрицательные имена одинако­вого содержания (например, белый и небелый), но следует сде­лать выбор между соответствующими положительным и отри­цательным именами.

Таким образом, у Гоббса законы противоречия и исключен­ного третьего являются законами образования правильных пред­положений (суждений) из имен (понятий).

В своем учении об именах Гоббс дает несколько классифика­ций имен по различным основаниям их деления.

По тому, что обозначается именами, Гоббс делит имена на на­звания тел (например, человек), названия акциденций, т. е. свойств тел (например, движение, разумность и вообще все аб­страктное), названия явлений (например, чувственные качест­ва, а также пространство, время) и, наконец, названия самих имен (названия второго порядка, когда мы говорим об имени как таковом).

Гоббс говорит, что существуют четыре рода имеющих имена вещей (rerum notinatarum): 1) тела (corpora), 2) акциденции (accidentia), 3) явления (phantasmata) и 4) сами имена

(nomina ipsa). Это есть то, что можно назвать учением Гоббса о категориях (самых широких классах всего существующего).

По качеству Гоббс делит имена на положительные и отрица­тельные (например, белый и не белый).

Затем Гоббс делит имена по степени общности. Имя может либо обозначать единственный предмет, либо прилагаться к це­лому классу сходных предметов, причем эти классы могут быть более и менее обширными. Роды и виды суть только общие имена более и менее широкого объема. Самые широкие по объе­му имена — «тело», «акциденция», «явление» и «имя». Что же касается общепринятых в логике категорий, то Гоббс считает их просто именами имен.

Слова «каждый», «все», «некоторые» и т. п. Гоббс считает не именами, а частью их, и соответственно тому, какая из этих ча­стей имеется в том или ином имени, он делит имена на единич­ные, партикулярные и универсальные.

Гоббс делит также имена на односмысленные и многосмы-сленные (омонимы), на конкретные и абстрактные, абсолютные и относительные. Приводя эти классификации, он подчеркивает, что во всех этих делениях дается различие не вещей, а имен.

Есть у Гоббса еще деление имен на простые и сложные. Он указывает, что термин «имя» имеет различное значение в грам­матике и логике (подобно тому как, например, слово «парабо­ла» имеет различное значение в математике и риторике). В грамматике каждое имя представляет собой одно слово, тог­да как в логике единое имя может быть выражено многими сло­вами, обозначающими одну вещь. В логике сложное имя обра­зуется из совокупности простых имен. Так, «тело» есть простое имя, «одушевленное тело» — сложное имя, «разумное одушев­ленное тело» — еще более сложное имя. Поскольку имя «чело­век» эквивалентно имени «разумное одушевленное существо», оно тоже представляет собой сложное имя.

Таким образом, сложное имя может быть выражено как мно­гими словами, так и одним словом. Все дело тут в сложности или простоте того, что обозначается тем или иным именем.

Гоббс делит имена еще на первичные и вторичные, относя к первой группе имена вещей (человек, камень), а ко второй — имена имен (род, вид, предложение, умозаключение). Сначала в человеческом уме появляются первичные имена, позже вто­ричные.

Большое внимание в своей логике Гоббс уделяет учению об определении. Указывая, что определение устраняет двусмыслен­ность, он пишет: «Существо определения кроется в отграниче­нии, т. е. в фиксировании значения определяемых имен, в от­граничении его от всех других значений» 6. Гоббс дает следую-

6 Т Гоббс. Избранные сочинения, стр. 60.

щее определение определения: «Определение есть суждение, предикат которого расчленяет субъект, когда это возможно, и разъясняет его, когда это невозможно»7.

Назначение определения — сделать представление о вещи ясным и понятным. Высказывания Гоббса об определении про­тиворечивы. С одной стороны, определение должно быть не чем иным, как объяснением имени. В этом плане он высказывается за номинальное определение. И в таком аспекте он допускает и такие определения, которые указывают на род и видовое от­личие. Такого рода определения, по учению Гоббса, отнюдь не раскрывают сущности вещей, а только служат разъяснению оп­ределяемого имени. Притом, не всегда указание на род и вид может служить определением, поскольку род и видовое отличие сами часто нуждаются в разъяснении. С другой стороны, Гоббс требует не номинального, а реального определения, когда гово­рит, что «все, что имеет причину и было произведено, должно быть определено посредством этой причины и способа возник­новения» 8.

В общем, по мнению Гоббса, определения должны быть раз­личными для разного рода понятий. Так, он говорит, что опре­деление расчленяет вещь на ее части и поэтому его предикат ие может быть выражен одним словом. С другой стороны, иногда, по мнению Гоббса, для разъяснения данного имени просто при­бавляется другое слово, имеющее то же самое значение. В этом случае мы имеем чисто номинальное определение. Такое опреде­ление, согласно Гоббсу, может быть дано и самым общим поня­тием.

Гоббс впервые ввел в логику генетическое определение, кото­рое уже было в ходу в геометрии (например, определение круга как фигуры, образующейся при вращении радиуса вокруг цен­тра). Применяет он и определения путем перечисления частей, из которых состоит вещь.

Учение Гоббса об определении заключало в себе следующую трудность, которую оно не в состоянии было преодолеть. С од­ной стороны, по этому учению, определение совершенно произ­вольно и не подлежит никакому доказательству. С другой сто­роны, всякое определение есть предложение (суждение), кото­рое как таковое, как сложение имен является истинным или лож­ным. Но ведь если оно совершенно произвольно, то не может быть речи об его истинности или ложности. Эта апория возни­кает у Гоббса из его крайней номиналистической точки зрения, отождествляющей имена и понятия. Ведь имена как слова могут быть весьма различны и могут изменяться и создаваться по воле людей, как это бывает, когда ученые создают научную термино­логию или писатель занимается словотворчеством, тогда как

7 Т. Гоббс. Избранные сочинения, стр. 59.

8 Там же, стр. 58—59.

самые понятия о вещах детерминированы объективной реально­стью, которую они отражают.

О логическом делении понятий Гоббс говорит, когда он рас­сматривает «схемы предикаментов». Он приводит примеры ди­хотомического деления, которое было принято в школе рами-стов, следовавших Платону в вопросе о делении понятий, но ука­зывает, что нет необходимости всегда придерживаться дихото­мии. Хотя дихотомическое деление на взаимно исключающие друг друга противоположности может быть проведено при лю­бом логическом делении, но нередко такое деление будет нецеле­сообразным, искусственным. Так, например, для схемы преди­каментов отношений подходит более трихотомия, чем дихото­мия. А именно, отношения бывают отношениями величины (ра­венство и неравенство), отношениями качества (сходство и не­сходство) и отношениями порядка по месту и времени. Гоббс предупреждает, что в схемах предикаментов следует видеть не различия самих вещей, а только различия имен.

Приступая к учению о суждении, Гоббс прежде всего отме­чает, что сочетания слов могут обозначать вопросы, желания, просьбы, обещания, угрозы, приказы, жалобы и выражения раз­ных настроений. То, что говорится, может быть и абсурдным, не имеющим никакого смысла. Но в науке приемлем только один вид сочетания имен, именно тот, который называется предложе­нием (высказыванием, утверждением, суждением). Предложе­ние есть словесное выражение, состоящее из двух имен, связан­ных между собой связкой, причем посредством этого сочетания двух имен говорящий хочет выразить, что он и второе имя по­нимает как имя той же самой вещи, которая обозначается пер­вым именем, или что первое имя содержится во втором.

Из даваемого Гоббсом определения предложения (сужде­ния) видно, что он для правильности предложения считает необ­ходимым соблюдение двух условий: 1) субъект и предикат суж­дения должны быть наименованиями одной и той же вещи, 2) субъект должен содержаться в объеме предиката. Что каса­ется структуры суждения, то Гоббс мыслит ее трехчленной, со­стоящей из субъекта, предиката и связки «есть». По учению Гоб-бса, всякое предложение (суждение) есть утверждение, разли­чие же между положительными (утвердительными) и отрица­тельными суждениями Гоббс понимает как различие в имени самого предиката — является ли это имя положительным или отрицательным. Например, суждение «человек не камень», по Гоббсу, нужно понимать как «человек есть не камень», а не как «человек не есть камень».

Гоббс дает несколько классификаций предложений. По ка­честву он делит их на положительные и отрицательные в зависи­мости от того, является ли предикатом положительное или отри­цательное имя. По количеству он делит суждения на универ-

сальные (общие), партикулярные (частные), неопределенные (без указания количества) и единичные. Третье деление сужде­ний— их деление на истинные и ложные (в зависимости от того, относятся ли субъект и предикат к одной и той же вещи и содер­жит ли предикат в себе субъект). Далее Гоббс делит суждения на первоначальные и непервоначальные, относя к первоначаль­ным определения, которые произвольно устанавливаются людь­ми и служат принципами доказательства, будучи сами недока­зуемыми. Непервоначальные же суждения — выводные, нужда­ющиеся в доказательстве.

Затем Гоббс делит суждения на истины необходимые и слу­чайные. Необходимые истины Гоббс понимает как вечные, слу­чайными же истинами он считает те, которые истинны лишь в одно время, будучи ложными в другое время.

Далее следует деление суждений на категорические и гипо­тетические (условные). Условные суждения выражают необхо­димые связи, категорические же — как необходимые, так и вре­менные случайные связи. Поэтому всякое условное суждение может быть выражено и в форме категорического суждения, но не всякое категорическое суждение может быть передано в фор­ме условного суждения.

Раздел о предложениях в логике Гоббса заканчивается уче­нием о равнозначащих суждениях, куда входит то, что мы назы­ваем преобразованием суждений или непосредственными умо­заключениями. Сюда у Гоббса входит и учение о логическом квадрате противоположностей.

В своей теории умозаключения Гоббс признает силлогизм основным видом выводов в науках. Силлогизм он определяет как рассуждение, состоящее из трех предложений, последнее из которых вытекает из двух первых. Гоббс по Аристотелю изла­гает правила категорического силлогизма. Вслед за Аристоте­лем он различает три фигуры категорического силлогизма. Что же касается модусов четвертой фигуры, он их считает дополни­тельными модусами первой фигуры, как учили перипатетики по­сле Аристотеля. Но параллельно с этим Гоббс намечает и дру­гое понимание силлогизма в том духе, как это впоследствии было развито в математической логике.

Гоббс высказывает взгляд, что все мышление в целом может рассматриваться как исчисление имен, как их сложение и вычи­тание. Прежде всего сложением и вычитанием является, по Гоб-бсу, образование сложных имен из простых. Прибавляя к про­стому имени «тело» последовательно имена «одушевленное» и «разумное», мы получаем более сложные имена «животное» и затем «человек». Таким образом, представление о человеке ока­зывается сложенным из предыдущих представлений. Но мы мо­жем 'произвести и обратную операцию вычитания и из сложно­го имени получить менее сложное, наконец, простое имя. Так,

имея имя «квадрат», мы можем отбросить сперва признак ра­венства сторон и получим тогда просто прямоугольник, затем отбросить признак «прямоугольность» и получим тогда четырех­угольник и, наконец, дойдем до простого имени «геометрическая фигура».

Таким образом, Гоббс на примерах показывает, что логиче­ское ограничение понятий можно понимать как сложение имен, а обобщение понятий — как вычитание имен. Далее Гоббс учит, что всякое суждение надо рассмотреть как сложение двух имен (субъекта и предиката). И, чтобы провести эту мысль, он предлагает отрицательное суждение понимать как сложение ка­кого-либо имени с другим отрицательным именем, относя отри­цание не к связке «есть», а ко второму имени, связываемому с первым связкой «есть». И, наконец, силлогизм Гоббс трактует как сложение двух предложений, имеющих одно общее имя (средний термин). В конечном счете, по учению Гоббса, всякое суждение есть сложение двух имен, а всякий силлогизм есть сложение трех имен.

Как в самом объективном мире происходит только соедине­ние и разделение тел и движений, так в науке мы имеем дело только со сложением и вычитанием имен.

Такова номиналистическая концепция мыслительной дея-^ тельности человека у Гоббса.

Поскольку Гоббс всю деятельность мышления сводит к исчи­слению, сложению и вычитанию, он говорит, что для того, чтобы научиться правильно рассуждать, занятия математикой предпоч­тительнее изучению правил логики. В математике дан универ­сальный научный метод в его самом совершенном виде.

Истинным или ложным, по Гоббсу, может быть только сое­динение имен, т. е. операция сложения или вычитания имен. Ошибки не может быть в ощущениях, которым присуща очевид­ность, ошибки не может быть и в представлениях, являющихся воспроизведением ощущений, ее не может быть и в именах са­мих по себе, поскольку последние даются вещам и акциденци­ям. Совершенно произвольно ошибка может быть только в опе­рации сложения и вычитания имен.

Оригинальна у Гоббса теория логических ошибок. Она исхо­дит из признания четырех классов имен: все, что имеет наимено­вание, есть наименование либо тела, либо акциденции, либо яв­ления, либо имени. Истинными могут быть лишь те предложе­ния, в которых сочетаются между собой либо два имени тела, либо два имени акциденции, либо два имени явления, либо два имени имени.

Всякое другое сочетание будет ошибочным. Так, ошибочным будут предложения, в которых сочетается имя тела с именем ак­циденции, или с именем явления, или с именем имени. Напри­мер, ошибочным будет предложение «Зрение видит». Это—•

такая же бессмыслица, как «гулянье гуляет». Ошибочно предло­жение «тело есть протяжение», потому что здесь имя тела соче­тается с именем акциденции. Однако сам Гоббс впадает в ошиб­ку, когда на основе выдвинутого им общего критерия ошибоч­ности суждений объявляет неверным предложение «цвет, свет, звук находятся в объекте», так как цвет, свет, звук — явления, а не тела и не свойства тел. Эта ошибка Гоббса вытекает из ха­рактера его общефилософского мировоззрения — из механиче­ского материализма, отрицающего объективное существование цвета, света, звука, считающего их чисто субъективными явле­ниями.

Логические ошибки Гоббс понимает не только как ошибки формального порядка, но и как ошибки по существу. В силло­гизме он различает ошибки двоякого рода: ошибочным может быть или сложение имен в самих предложениях, являющихся посылками, или дальнейшая логическая операция, когда мы производим сложение самих посылок. Если ошибочны посылки, то силлогизм ошибочен по его материи, если же ошибка в той мыслительной операции, посредством которой мы, слагая три имени, получаем выводное предложение, то силлогизм ошибочен по своей форме. Таким образом, по учению Гоббса, логические ошибки бывают двоякого рода: во-первых, по материи сужде­ния, коренящиеся в неправильном образовании суждений (ко­гда не соблюдены два условия: субъект и предикат должны быть наименованиями одной и той же вещи и субъект должен содержаться в объеме предиката), и, во-вторых, формальноло­гические ошибки, причиной которых является несоблюдение правил силлогизма.

Из формальнологических ошибок Гоббс в особенности оста­навливается на учетверении термина в силлогизме, указывая на роль двусмысленных слов в возникновении логических ошибок.

Рассматривая софизмы древних, Гоббс приходит к заключе­нию, что они большей частью являются ошибками ие по форме, а по материи.

У Гоббса много общего с Бэконом и Декартом. Все они — Бэкон, Декарт и Гоббс — борются против схоластической науки, противопоставляя ей идею новой науки, имеющей своей целью практические задачи — вооружить людей такими знаниями, ко­торые дают господство над природой, предвидение явлений и возможность управлять ими в интересах человечества. Для Гоб­бса, как для Бэкона и Декарта, наука есть путь к силе и целью мышления, целью науки является практический успех. С точки зрения этих задач, они требуют коренной реформы наук. Осо­бенностью Гоббса, по сравнению с Бэконом и Декартом, являет­ся то, что в то время как Бэкон и Декарт, говоря о практиче­ской цели науки, имеют в виду роль науки для развития техни­ки, Гоббса преимущественно интересует значение науки для

успеха в управлении государством. Сам Гоббс считал себя осно­вателем «социальной философии» (philosophia civilis). Этот осо­бый интерес Гоббса к вопросам общественной жизни объясняется тем, что он жил в эпоху английской буржуазной революции.

Подобно Бэкону и Декарту, Гоббс первой задачей своей фи­лософии ставил создание нового научного метода, при посредст­ве которого наука была бы в состоянии успешно выполнять свою практическую цель. Подобно Бэкону и Декарту, научная методология занимает важное место в философии Гоббса. Но в этом вопросе он идет своей особой дорогой, отличной от Бэкона и Декарта.

Если, по Декарту, принципы наук постигаются непосредст­венно путем интеллектуальной интуиции, а по Бэкону они уста­навливаются лишь индуктивным путем, (посредством обобщения фактов опыта, то Гоббс выступает с учением о произвольном ха­рактере первых истин, являющихся принципами наук. Подобно тому как впоследствии Фихте, Гоббс в теории познания являет­ся сторонником «теории произвола» (arbitrate Theorie). По его учению, сами принципы науки устанавливаются совершенно произвольно: они не более как условные определения имен. Он отрицает возможность научного установления самих принципов наук. Первые истины, по Гоббсу, даются вместе с 'наименовани­ем вещей Что же касается основных принципов этики и полити­ки, то они, согласно Гоббсу, устанавливаются произвольно госу­дарственной властью.