Социально - педагогической 5 глава




Гуманистические ценности социального педагога — это те ценности, в основе которых лежат уважение и любовь к чело­веку. Они являются главным ориентиром его деятельности. Среди них:

—осознание самоценности человеческой личности, ее непо­вторимой индивидуальной и творческой сущности;

—принятие человека таким, как он есть;

—признание основным назначением социально-педагоги­ческой деятельности разностороннее развитие личности, под­готовку ее к самообслуживанию, самореализации в обществе;

—сознательное и эмоциональное принятие избранной про­фессии;

— понимание творческой природы деятельности требую­
щей огромных нервно-психических затрат, постоянного само­
совершенствования.

Кодекс этики социального педагога — это свод нравствен­ных правил и норм, которыми он руководствуется в процессе взаимодействия с другими людьми в своей педагогической де­ятельности. Он включает:

—культуру поведения и общения;

—педагогический такт;

—уважение личного достоинства клиента как человека не­зависимо от его возраста, национальной принадлежности, по­ла, вероисповедания;

—профессиональную честность и объективность;

—конфиденциальность по отношению к информации, по­лученной от клиента и его близких;

—этическую ответственность за свою деятельность и ее по­следствия;


—приоритет интересов клиента в работе с ним и уклонение от действий, противоречащих им;

—восприятие советов и помощи более компетентных людей в интересах клиента;

— прекращение социально-педагогической деятельности,
если она оказывается недостаточной или даже вредной клиен­
ту и д р.

Безусловно, изложенный портрет социального педагога можно дополнить или упростить. Однако он позволяет наибо­лее полно представить себе личность специалиста по социаль­ной педагогике.

Контрольные вопросы и задания

1.Что понимается под социально-педагогическим процессом?

2.Назовите основные этапы социально-педагогического процесса и дайте им характеристику.

3.Раскройте содержание (основные подэтапы) подготовительного этапа социально-педагогического процесса.

4.Каковы основные условия действенности социально-педагоги­ческого процесса?

5.Назовите основные требования, предъявляемые к личности со­циального педагога.

6.Назовите и дайте характеристику основных свойств и професси­онально-важных качеств личности социального педагога.

7.Каковы основные нравственные принципы и гуманистические ценности социального педагога?

Литература

1. Каптерев П.Ф. Педагогический процесс//Избранные педагогичес­кие сочинения /Под ред. A. M. Арсеньева. — Педагогика, 1982. — С. 163—231.

2. Лихачев Б.Т. Педагогика: Курс лекций. Изд. 2-е, испр. и доп. — М., 1996. — С. 87—110.

3. Маслова Н.Ф. Рабочая книга социального педагога.: В 2 ч. — Орел, 1994. — 4.1. — С. 33—36, 39—41.

4. Мардахаев Л.В. Введение в социальную педагогику. — М., 1996. — С. 15—47.

5. Никитин ВА. Понятие и принципы социальной педагогики. — М., 1996.

6. Подласый И.П. Педагогика: Учеб. пособ. — М.: Гуманит. изд.
центр «ВЛАДОС», 1996. — С. 180—198.


С возникновением семьи на протяжении многих тысячеле­тий семейное воспитание было практически единственной формой воспитания детей в обществе; школ и других воспита­тельных учреждений было мало, и они обслуживали незначи­тельную часть детей, главным образом из привилегированных классов. Сословно-классовый характер общества определял различное содержание и направленность семейного воспита­ния в разных социальных группах.

В системе воспитания и образования, сложившейся в Афи­нах в VII—V веках до нашей эры, главенствующее положение занимало семейное обучение и воспитание. В отличие от спар­танской системы воспитания, которая была государственной, в А ф и н а х дети до 7 лет находились в сфере семейной педагоги­ки. Для девочек, в соответствии с положением женщины в ра­бовладельческом обществе, существовала только система до­машнего воспитания. Наряду с традиционными основами гра­моты (чтение, письмо, счет) их учили игре на одном из музы­кальных инструментов, домоводству, рукоделию, шитью.

Многие п р и н ц и п ы спартанской и афинской систем воспита­н и я и образования получили дальнейшее развитие в Р и м е (VI в. до н. э.). К а к и в Афинах, м а л ь ч и к и до 7-летнего возраста, а д е -вочки и дольше росли и воспитывались под надзором матери или пожилой родственницы, которой специально поручалось воспитание детей. С 7 лет мальчики начинали учиться, чаще всего под руководством отца. Обучение преследовало чисто практическую цель — подготовить ребенка к общественной, в о -енной и хозяйственной деятельности в тех ее формах, которые были обусловлены социальным положением семьи. Так, сын ремесленника или крестьянина кроме чтения, письма и счета, которому учили всех, готовился к работе в хозяйстве отца, сын аристократа учился владеть оружием, плавать, ездить верхом, знакомился с государственным устройством Древнего Рима,


приучался руководить сельскохозяйственными работами в по­местье отца. Главной чертой римской системы образования и воспитания явился ее отчетливо выраженный гражданский ха­рактер. Основная цель заключалась в том, чтобы подготовить активного члена общества, готового жертвовать собой ради сво­его рода и государства, храброго воина, исполненного презре­ния ко всему иноземному, искусного политика, расчетливого землевладельца. [18] На протяжении последующих столетий эта система в основном сохранилась, претерпев лишь некото­рые изменения: воспитание детей стали поручать рабам, обуче­нием их занимались специально приглашенные учителя.

Главное внимание в системе древнерусского воспитания о б -ращено было на житейские правила. Кодекс сведений, чувств и навыков, какие считались необходимыми для освоения этих правил, составляли науку о «христианском жительстве», о том, как подобает жить христианам. Этот кодекс состоял из трех наук, или строений: строение душевное — учение о долге душевном, строение мирское — наука о гражданском общежи­тии, строение домовное — наука о хозяйственном домоводстве. Усвоение этих трех дисциплин и составляло задачу общего об­разования и воспитания в Древней Руси, как отмечает В.О. Ключевский. Школой душевного спасения д л я мирян б ы -ла приходская церковь с ее священником, духовным отцом своих прихожан. Учение, преподаваемое приходским священ­ником, разносилось по домам старшими его духовными деть­ми, домовладыками, отцами семейств... Домовладыка и был домашним учителем, его дом был его школой. В древнерус­ских духовных поучениях его педагогическое назначение оп­ределялось следующими правилами: он обязан был беречь чи­стоту телесную и душевную домашних своих, во всем быть их стражем, заботиться о них, как о частях своего духовного су­щества. Труд воспитания дома он делил с женой, своею непре­менною спутницей и советницей.

Когда дети подрастали, родители обучали их «промыслу и рукоделию», отец — сыновей, мать — дочерей, каков кому дал Бог смысл, «просуг». Выбор и порядок изучения этих ремесел определялся в соответствии с возрастом и пониманием детей, а также с общественным положением родителей. Как видим, объ­ем воспитания в этой семейной школе ограничивался предмета­ми ведения и назидания, какие могли уместиться в стенах дома.

В древнерусской педагогике важнейшим средством воспи­тания являлся живой пример, наглядный образец. Ребенок


должен был воспитываться не столько уроками, сколько тою нравственною атмосферой, которой он дышал.

Такова была «идеальная среда», в которой воспитывались дети «по древнерусскому педагогическому плану». [9]

Еще в X I — X I I вв. в Киевском государстве появился ряд р у -кописных книг — сборники статей, такие как «Пчела», «Зла­тоуст», Изборник Святослава и др.

Подобные сборники носили универсально-педагогический характер и учили человека многим жизненным добродетелям: чести, достоинству, трудолюбию, мудрости, стремлению к зна­ниям. Они играли большую просветительскую роль, вводя в сознание древнерусского человека имена видных античных и средневековых авторов, передавая через века эллинскую и вос­точную мудрость. Бывшая в греческом мире своего рода школьной хрестоматией «Пчела» стала на Руси основной кни­гой д л я домашнего, самостоятельного ч т е н и я. Наиболее широ­ко в «Пчеле» представлены христианские авторы: Григорий Богослов, Иоанн Златоуст, Василий Великий и др. Их выска­зывания имели глубокий общечеловеческий и педагогический смысл: «Безмолвное дело лучше бесполезного слова», «Исти­на одна, а ложь многолика», «Делай сказанное и не говори о сделанном ». [ 17]

Представляет интерес к а к собственно русский памятник п е -дагогической мысли «Слово некоего отца к сыну, словеса ду­шеполезная», опубликованный в Изборнике 1076 г. Это моно­лог отца, дающего своему сыну советы, как жить: «Простри сердечный съсуд (сосуд) да накаплют ти паче (слаще) меду сло­веса могущая тя оживите и бесмертна явите тя».

Первым в истории русской книги сочинением о пользе, ме­тодах и целях чтения можно назвать, как считают авторы «Очерков истории школы», «Слово некоего калугера (монаха) о почитании книжном», опубликованном в том же «Изборни­ке». Калугер, ставя вопрос о ценности книжного разумного слова, указывает, что оно слаще меда и дороже золота и сереб­ра. Ибо книжные словеса — главное духовное богатство чело­века. Ссылки на Жития Иоанна Златоуста, Кирилла Филосо­фа, герои которых с малых лет прилежно читали и чтение по­двигло их на свершение добрых дел, говорят о великом значе­нии воспитательного примера. [14]

Замечательным памятником педагогической мысли и древ­нерусской литературы XII века является «Поучение Владими­ра Мономаха», написанное им своим детям.


Как он сам рассказывает, путешествуя однажды в далекую Ростовскую область, после того к а к им была только что улаже­на одна княжеская усобица, он был встречен на пути послами от двоюродных своих братьев, которые звали его против дру­гих к н я з е й. Владимир отверг это предложение, но весть о пред­стоящих на Руси новых раздорах наполнила его сердце глубо­кой печалью.

Прибегнув, как обыкновенно в таких случаях, к Священ­ному Писанию, он развернул Псалтырь. Утешенный чтени­ем псалмов, Мономах тут же решил написать поучение сво­им детям о том, как должны жить русские князья. «Поуче­ние» было в старину любимым чтением каждого русского че­ловека:

«Главное не забывайте убогих и по силе, как можете, кор­мите их; сироту и вдову сами на суде по правде судите и не да­вайте их в обиду сильным...

Пуще всего не имейте гордости ни в сердце вашем, ни в уме; ибо все смертны, — сегодня живы, а завтра в гробу.

Старика почитайте как отца, а молодых как братьев. В доме своем не ленитесь, а за всем присматривайте сами; не полагай­тесь на управителя вашего и слугу, чтобы приходящие к вам не посмеялись над домом вашим и над обедом.

Вышедши на войну, не ленитесь, не надейтесь на воевод; не предавайтесь много питью, ни еде, ни спанью; сторожевую ох­рану наряжайте сами; когда же всем распорядитесь, ложитесь спать среди воинов, но вставайте рано... Когда проезжаете по своим Землям, не давайте слугам бесчинствовать и причинять вред ни своим, ни чужим, ни в селах, ни на нивах, чтобы не проклинали вас...

Где остановитесь напоите, накормите бедного. Более всего чтите гостя, откуда бы он ни пришел, простой ли человек, или знатный, или посол. Если не можете почтить подарком, то уго­стите кушаньем и питьем... Больного посетите; покойника проводите и не оставляйте ни кого без привета, с к а ж и т е всяко­му доброе слово.

Жен своих любите, но власти им над собой не давайте. Что знаете полезного не забывайте, а чего не знаете, тому учитесь. Творите добро, не мнитесь ни на что хорошее...»

Наша основная болезнь — лень. Она мешает нам что-то из­менить в жизни, внушает, что всякое усилие — бесполезно. Леность «всему мати». Лень — корень всякого зла, так как она уже в зародыше отравляет духовную энергию человека.


«Постоянный труд и борьба с леностию» — вот один из усто­ев, следовать которому призывает Мономах.

Все свои поучения Мономах подкрепляет примером отцов и своим собственным трудом. Он обращает внимание на то, что люди способны творить не только добрые дела, но и делать зло, а значит, зло можно и должно предотвратить. Это воз­можно, если в сердце человека постоянно пребывает «страх Божий», напоминающий о постоянном следовании добру, и если сам человек постоянно стремится творить добро и не при­нимает зло.

Особое внимание в «Поучении» уделяется нормам поведе­ния юношей. Они должны иметь чистую душу и худое тело, уметь вести кроткую беседу, во время которой нужно больше думать, чем говорить. Основа их благонравия — это уважение к старшим и покорность им. Молчи «при старых», слушай «премудрых», имей любовь со сверстниками и с «меньшими», «не свирепствуй словом», «не хули беседою, много не смейся», «срамляйся старейших», не беседуй с «нелепыми женоми», держи «очи долу», а «душю горе», научись «очима управле-нью», «языку удержанью», «уму смиренью», «телу порабоще­нию», «понужайся на добрыя дела», не мсти, терпи, сам избав­ляй «обидимых», сам суди «сироту», «оправдывай вдови­цу», — а то «мы человеци, грешные сущи и смертни, оже ны зло (кто-нибудь) створит, то хощем и (того) пожрети и кровь, его прольяти вскоре» (т.е. тотчас, тут же на месте). Потерпи «еще мало» — «и не будет грешника», а «унаследят землю» од­ни «кротции» (кроткие). [19]

Смысл «Поучения» Владимира Мономаха заключен в сло­вах: «Не хочу я лиха, но добра хочу братии и Русской земли». Все обращение его проникнуто любовью к человеку, заботой о единстве Русской земли, об укреплении могущества Русского государства, о развитии культуры.

К XVI веку относится сборник наставлений относительно быта, хозяйствования и воспитания детей в семье — «Домост­рой» священника Сильвестра, содержащий советы относи­тельно «домашнего устроения».

«Домострой» — книга, по которой благочестиво жили мно­гие поколения наших праотцев, требует воспитания детей в «страхе Божий», послушании старшим.

«Чада, любите отца своего и мать свою, слушайтесь их и по­винуйтесь по-божески всем. И старость их чтите, и немощи и скорби их на себя берите. И благо вам будет и долго будете


жить; и от людей прославитесь, дом ваш благословится наве­ки... и достигните старости маститой».

В православных русских семьях всегда свято чтилось благо­словение родителей. Исполнение его считалось залогом благо­денствия и всякого успеха в жизни. Можно найти множество примеров полного послушания детей родителям. Так, препо­добный Серафим Саровский прежде чем поступить в монас­тырь, куда стремилась его душа, просил для этого благослове­ния матери. «Слова матери более могут действовать на детей, нежели слово постороннего человека. Наставления других действуют на ум, а наставления матери на сердце», — писал старец Амвросий одной матери.

Наряду с требованиями строгости и суровости по отноше­нию к детям «Домострой» призывает родителей любить своих детей, заботиться об их хорошем воспитании.

В основе отношений родителей с детьми должна лежать лю­бовь, полная ответственности, включающая авторитет и ува­жение, а также стремление понять личность ребенка. Важно только, чтобы любовь не становилась эгоистичной.

В эпоху средневековья отношения между родителями и де­тьми развивались достаточно противоречиво: с одной стороны, трогательная родительская забота, самоотверженная материн­ская любовь, внимание со стороны воспитателей, учитываю­щих детскую природу в процессе учения, а с другой — требова­ния полного повиновения детей перед деспотической отцов­ской волей распоряжаться судьбой сына или дочери. Напри­мер, согласно Уложению 1649 г. в России убийство сына или дочери каралось лишь годом тюремного заключения. В то вре­мя как дети не имели права жаловаться на родителей ни при каких обстоятельствах, общественное мнение не признавало ответственности родителей перед детьми, но жестоко карало детей — «непочетников».

Новые общественные потребности, вызванные развитием капиталистических отношений, усложнение социальных и культурных связей общественной жизни, прогресс науки и техники вызвали рост интереса к знаниям, усилили потреб­ность в новом характере и направлении воспитания.

Несмотря на то, что семейное воспитание продолжало еще длительное время оставаться господствующей формой, посте­пенно, создаются благоприятные условия для развития обще­ственной системы воспитания детей в специальных педагоги­ческих учреждениях, и в первую очередь в школе.


В XVIII веке в России появляются первые воспитательные общества. В XIX веке осуществляются разнообразные соци­ально-педагогические проекты творческого, свободного воспи­тания подрастающего поколения.

Опыт семейного воспитания являлся той почвой, на кото­рой вырастали первые педагогические теории. В начале они не выделяли специфики воспитания в семье, используя опыт се­мейного воспитания для общепедагогических выводов.

С появлением же общественного воспитания возникла про­блема соотношения семьи и школы в общем процессе воспита­ния. Решалась она по-разному — в зависимости от господство­вавшего общественного строя, от философских и социально-политических взглядов того или иного мыслителя или педаго­га-практика. Так, по убеждению Квинтилиана, теоретика ора­торского искусства в Древнем Риме, общественное (школьное) воспитание имеет больше достоинств по сравнению с индиви­дуальным (домашним). Он писал: «Кто обучался в одиночест­ве, тот, выступив со своими п о з н а н и я м и в ж и з н ь, будет к а к бы ослеплен ярким солнечным блеском и станет в тупик при вся­кой для него новости». [16]

Чешский педагог X V I I века Я. А. Коменский, выделив 4 сту­пени развития подрастающего поколения (детство, отрочест­во, юность, возмужалость) и, наметив для каждой ступени 6-летний период воспитания (6-летняя школа), указывал, что для детства такой школой является материнская школа в каж­дой семье. Я.А. Коменский выдвигает систему идей, связан­ных с признанием в природе ребенка великих даров: природ­ное влечение к свету, знанию, добру, — при этом роль воспита­ния определяется им как помощь ребенку в процессе его созре­вания. Это стремление войти в природу ребенка было выраже­но у него в установлении принципа «природосообразности».

Решительным сторонником индивидуального воспитания в семье под руководством гувернеров являлся английский фило­соф X V I I века Д ж. Л о к к. Первейшая цель воспитания, по Лок-ку, — добродетель, воспитание нравственного человека. Но этого нельзя добиться в школе: школа — «сколок с общества», а общество таково, что воспитывает людей безнравственных. Поэтому Локк решительно настаивает на воспитании и обуче­нии не в школе, а в семье, где разумный и добродетельный вос­питатель сможет воспитать такого же «джентльмена». В этих рассуждениях Локка наблюдается и трезвая оценка современ­ного ему общества, и утопическая мечта о воспитании нравст


венных людей в безнравственном обществе. Педагогические идеи Локка о раскрытии естественных сил ребенка имели большое влияние в истории педагогической мысли. Для него дитя — это как бы чистая доска, то есть ребенок может воспри­нимать все, что вносит опыт. Из этих мыслей как их следствие явилась вера Л о к к а в исключительное влияние ш к о л ы.

Французский просветитель XVIII в. Ж.-Ж. Руссо утверждал, что «воспитывать детей должны сами родители». Вместе с тем в своем романе «Эмиль, или О воспитании» он искусственно уст­ранил родителей Эмиля, объявив его «сиротой» и поручив забо­там молодого приглашенного воспитателя. Тем самым Руссо пытался оградить Эмиля от воспитательного влияния старого феодального общества, чтобы сделать своего героя в будущем со­здателем новой семьи — семьи свободного общества. Все произ­ведение Руссо впервые проникнуто любовью к ребенку и верой в добрые начала в нем. Считая главным естественным правом че­ловека право на свободу, Руссо выдвинул идею свободного вос­питания, которое следует за природой, помогает ей, устраняя вредные влияния. В связи с этим Руссо выступал против автори­торизма в воспитании, против приучения ребенка слепо повино­ваться приказаниям взрослых. Детей должны ограничивать не правила и запрещения, установленные воспитателями, а непре­ложные законы природы, считал он. Отсюда вытекает отрица­ние наказаний, которые заменяются естественными последст­виями неправильных поступков детей.

Например, если ребенок опоздал на обед, то он или совсем его не получает, или ест холодным. Это приучает ребенка к ес - тественной дисциплине и формирует сознание порядка, зако­на.

Основными факторами воспитания детей Руссо считает природу, людей и предметы окружающего мира. Природа обеспечивает развитие и совершенствование органов чувств и человеческих способностей, люди учат детей ими пользовать­ся, столкновение с вещами обогащает личный опыт ребенка. Важную роль Руссо отводит личности воспитателя, так как именно он помогает формировать интересы и взгляды ребенка, направляет всю его деятельность.

Резкая критика существующей цивилизации, ее ненор­мальных проявлений и требование Руссо вернуться к природе и заложенным в человеке естественным силам очень ценны. Руссо оказал огромное влияние на утверждение веры в природ­ные силы ребенка в педагогической мысли.


Вместе с тем, Руссо недооценивает влияние социальной сре­ды на развитие ребенка, для него это отрицательный фактор. Но социальная среда есть важнейший проводник формирую­щих человека сил. Именно через нее ребенок получает насле­дие опыта жизни предшествующих поколений.

У Руссо мы видим культ так называемого «естественного» развития индивидуума для того, чтобы он мог найти, прежде всего, самого себя. В то время как немецкий философ Наторп подчеркивает, что человек должен быть воспитан не для инди­видуальной жизни, а для жизни с другими, выдвигая, таким образом, идею общности, ж и з н и д л я целого, но не д л я себя. Ч е -ловеку необходимо помочь развить социальные функции для жизни в обществе.

То же стремление изменить отношение общества к пробле­мам воспитания заставило французских философов XVIII ве­ка, в частности Гельвеция, отдать решительное предпочтение общественному (школьному) воспитанию перед семейным при условии, что школы будут изъяты из рук духовенства и орга­низация их будет передана государству. На тех же позициях стоял и английский социалист — утопист X I X века Р. Оуэн. Он отрицательно относился к семейному воспитанию, так как брак и семья, по его мнению, являются одним из трех зол ка­питалистического общества. Лицемерие семейных отноше­ний, утверждал Оуэн, нравственно развращает людей. Детей должна воспитывать государственная система, построенная на новых началах, где все дети, находящиеся на попечении общи­ны, получат одинаковое образование. Родители будут иметь доступ к ним, но широкая система общественного воспитания заменит семью.

Однако другие педагоги не противопоставляли столь резко школьное воспитание семейному. Швейцарский педагог И.Г. Песталоцци (конец XVIII — начало XIX в.), видя цель воспитания в выявлении «истинной человечности», подчерки­вал, что к осознанию своей связи с человеческим родом каж­дый приходит в процессе семейного воспитания. Семейные от­ношения людей являются первыми и наиболее естественными отношениями.

Сила семейного воспитания, отмечал Песталоцци, в том, что оно происходит в процессе жизни — в отношениях близо­сти, в делах и поступках, которые совершает ребенок. Из сво­их отношений к отцу, матери он усваивает первые обязанно­сти перед обществом. В семье ребенок рано приучается к тру-


ду. Под влиянием семейных принципов и всего семейного ук­лада воспитывается твердость характера, гуманизм, сосредо­точенный ум. Именно в семье ребенок наблюдает и испыты­вает чувство любви к родителям и сам получает от них эту любовь и ласку. В семье осуществляется индивидуальный подход.

Не противопоставляя общественного воспитания семейно­му, Песталоцци указывал, что в общественном воспитании следует использовать те преимущества, которыми обладает до­машнее воспитание. Сам Песталоцци обладал исключитель­ным даром педагогического воздействия, умел подойти к душе ребенка, увлечь и овладеть ею. Ему пришлось взяться за вос­питание беспризорных детей, и он поселился ж и т ь вместе с ни­ми. Эта живая связь, умение привлечь к себе детей действова­ли бесконечно лучше других средств, и дети, находившиеся под его присмотром, совершенно изменялись. Песталоцци не только любил детей, но и верил в них, и этим больше всего спо­собствовал тому, чтобы заменить школьную рутину живым воздействием при живом общении с детьми.

Представители русской революционно-демократической мысли В.Г. Белинский, А.И. Герцен, Н.Г. Чернышевский, Н.А. Добролюбов, выдвигая задачу воспитания активного бор­ца за переустройство общества, считали, что такой человек воспитывается и в семье, и в школе.

Дома дети видят около себя житейские интересы, в классе проверяют свои наблюдения и, сообщая их родителям, получа­ют от них новые указания и объяснения. Таким образом, уче­ние идет рядом с жизнью и содействует развитию здравого смысла и практического опыта, как считал Н.А. Добролюбов.

Сущность единства семейного и школьного воспитания со­стоит, по мнению А.И. Герцена, в общественной значимости дела воспитания. Ребенок своим появлением на свет возлагает на родителей новые обязанности и выводит их из сферы узко­личной жизни в сферу общественной деятельности.

Таким образом, следует отметить, что развитие обществен­ного и семейного воспитания шло по трем основным направле­ниям.

Первое — это признание за семейным воспитанием ведущей роли. Именно в семье закладываются основы будущей жизни ребенка.

Второе — недооценка роли семьи. Обострение внутрисе­мейных противоречий в различные периоды исторического


развития, вызванное теми или иными социальными, полити­ческими и культурными условиями, приводит к снижению уровня престижа семьи как основы естественного воспитания человека.

И третье — общественное и семейное воспитание выполня­ют свое назначение только в единстве. Воспитание детей не личное дело родителей, а их гражданский долг.

Осознание неразрывной связи воздействия школы с влия­нием семьи и среды привело к идее народности и самобытнос­ти воспитания, которая в России была разработана в педагоги­ческой системе К.Д. Ушинского.

К.Д. Ушинский понимает воспитание как целенаправлен­ный процесс формирования «человека в человеке». Самое вос­питание, учит он, должно приготовлять человека к труду, к жизни. Для этого необходимо, чтобы дети были умственно раз­виты, морально совершенны, физически здоровы. Он по-ново­му ставит вопрос о воспитании нравственности в семье. Педа­гоги старого времени, равно как и многие сейчас, вопросы нравственности детей сводят, в основном, к вопросам поведе­ния в семье и в обществе.

В ответ на это Ушинский подчеркивает, что сущность нрав­ственного воспитания в семье не в кодексе правил поведения. Задача нравственного воспитания заключается в том, чтобы создать внутреннюю направленность человека. По его мнению, поведение является производным и вытекает из внутренней установки личности. Задача воспитания в семье, как отмечает он, — пробудить внимание к духовной жизни. Надо научить ребенка любить красоту нравственных поступков. «Если ваш ребенок, — говорит Ушинский, — знает много, но интересует­ся вместе с тем пустыми интересами, если он ведет себя отлич­но, но в нем отсутствует живое внимание к нравственному и прекрасному — вы не достигли цели воспитания». Семье сле­дует помогать ребенку в работе над развитием нравственной жизни. При этом родители должны глубоко вникать в духов­ную жизнь ребенка, переживать ее вместе с ним. «Создайте раньше материал нравственности, а потом ее правила», — со­ветует Ушинский родителям.

Если люди, не трудятся над нравственным устроением сво­ей личности, то они, как правило, больше думают об удовле­творении своих физических потребностей и стремлении к на­слаждениям. Чем быстрей и полней будут удовлетворяться эти стремления, тем несчастнее и ничтожнее будет этот человек.


«Если вы действительно хотите сделать человека несчаст­ным, — говорит Ушинский, — то отнимите у него цель в жиз­ни и удовлетворите всем его желаниям. Наслаждения — это цветы жизни, страдания — ее тернии, но это не сама жизнь. Кто над чем потрудился, тот то и имеет».

Таким образом, первой и основной задачей семейного вос­питания К.Д. Ушинский считает подготовку человека к жиз­ни. Согласно его мнению, воспитание является «созданием ис­тории», оно — общественное, социальное явление.

Этот педагог выдвинул следующие идеи демократической и гуманистической концепции воспитания и образования: об о с -новах создания подлинно народной школы, о народности в об­щественном воспитании, о роли родного языка в формирова­нии личности ребенка в духе народности и патриотизма, о вер­ном соотношении в обучении и воспитании общечеловеческого и народного начал. Эти идеи нашли отражение в педагогичес­ких трудах Л.Н. Толстого, П.Ф. Лесгафта, Н.И. Пирогова и других передовых представителей русской педагогической мысли XIX века.

К.Д. Ушинский в своей статье «Педагогические сочинения Н.И. Пирогова» писал: «Н.И. Пирогов первый у нас взглянул на дело воспитания с философской точки зрения и увидал в нем не вопрос школьной дисциплины, дидактики или правил физического в о с п и т а н и я, но г л у б о ч а й ш и й вопрос человеческо­го духа».[21]



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2016-04-15 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: