В ходе судебного следствия было установлено грубое нарушение органами осуществляющими уголовное преследование уголовно-процессуального закона в следствии чего ряд доказательств добыты с нарушением действующего уголовно-процессуального закона и подлежат исключению.
Это доказательства, которые я ранее в ходатайстве просил признать не допустимыми и вновь возвращаюсь к моему ходатайству и прошу признать их недопустимыми.
Такими доказательствами являются «явка с повинной» и все показания Штопель, данные им на следствии.
В процессе следствия Штопель дал явку с повинной и признательные показания, которые были изложены в обвинительном заключении в качестве доказательств его вины.
Однако, в процессе судебного следствия мой подзащитный Штопель А.Е. отказался признавать себя виновным в совершении ему инкриминируемого деяния, заявив, что он отказывается от явки с повинной о совершении им изнасилования, данной им 18.09.2017 г. (л.д. т.1, л.д.26), мотивируя тем, что она дана под психологическим принуждением со стороны сотрудников полиции.
Согласно показаний Штопель, данных им в судебном заседании 12.12.2017 г., явка с повинной от 18.09.2017 г. (л.д. т.1, л.д.26),о том, что «16.09.2017 г. в вечернее время, находясь в с. Локти, в доме его приятеля Славы по ул. Первомайской он совершил действия сексуального характера с его сожительницей имя которой он не знает», им была дана под психологическим давлением, котороезаключалось в том, что ему угрожали избиением со стороны родственников потерпевшей.
Защита считает, что принуждение к принятию заявления о явке с повинной в данном случае может рассматриваться не иначе как процессуальное действие, направленное на получение доказательства по делу.
Кроме того, Штопель в судебном заседании 12.12.2017 г., так же заявил, что показания в качестве подозреваемого от 19.09.2017г.(т.1, л.д. 158-161), показания в качестве обвиняемого от 20.09.2017 г.(т. 1, л.д.165-168) и показания в качестве обвиняемого от 16.11.2017 г.(т. 1, л.д.210-213) им были даны под воздействием психологического принуждения со стороны сотрудников следователей Иванова и Быстрова, которые, принуждая его к даче признательных показаний, применяли обман, заключающейся в следующем:
1) Ему было сказано, что если он подтвердит явку с повинной и будет давать признательные показания, то суд осудит его к условному сроку наказания;
2) Ему было сказано, что намомент получения от него явки с повинной (19.09.2017г.) и допроса в качестве обвиняемого (20.09.2017г.), имеются заключения экспертизы, из которых достоверно видно, что именно он совершил изнасилование.
Таким образом, как следует из показаний моего подзащитного Штопель А.Е., к нему со стороны оперативных сотрудников уголовного розыска ОМВД России по Мошковскому району Новосибирской области, применялись угрозы избиением и обман, а так же со стороны следователей Болотинского межрайонного следственного отдела следственного управления Следственного комитета РФ по Новосибирской области Иванова и Быстрова, проводящих следствие, путем обмана, осуществлялось принуждение подозреваемого и обвиняемого Штопель А.Е. к даче признательных показаний.
В судебном заседании со стороны защиты и обвинения Штопель были заданы вопросы, почему он не рассказал своему защитнику об, оказании на него давления.
Отвечая на данный вопрос, Штопель показал следующее: «Нет, я адвокату не говорил, что не совершал преступление, а явку с повинной даю под принуждением».
А затем на вопрос защиты: «Почему Вы так поступили?», последовал следующий ответ: «Я видел безразличие адвоката, ему не было интересно, совершал я преступление или нет. Кроме того он сказал, что экспертиза даст заключение о моей виновности. В дальнейшем на следственных действиях адвокат участвовал формально, подписывал протоколы, не читая. Я понял, что адвокат не хочет мне помогать и выбрал, предложенный сотрудниками полиции вариант о даче явки с повинной».
Защита считает, что Штопель дал исчерпывающее объяснение по данному факту.
А причина такого молчания очень простая- он поверил, что угрозы, под воздействием которых он дал явку с повинной, будут реализованы.
В дальнейшем, продолжая оговаривая себя, Штопель все по той же причине был вынужден давать следователям ложные показания о своей виновности в изнасиловании Сизиковой.
Вышеизложенные показания моего подзащитного о его обмане со стороны сотрудников уголовного розыска при получении явки с повинной и обмане со стороны следователей Иванова и Быстрова, подтвердила, допрошенная в судебном заседании, включенная в обвинительное заключения в качестве свидетеля обвинения, Епифанцева. Так свидетель Епифанцева показала, что следователь Иванов 20.09.2017 г., сказал ей, что имеется заключение биологической экспертизы, подтверждающие виновность ее сына Штопель.
Однако, на тот момент была проведена судебно-медицинская экспертиза (заключение № 5901 от 18.09.2017 г.) потерпевшей Сизиковой М.П., которая свидетельствовала лишь о наличии у нее телесных повреждений и не более того.
В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 29.11.2016 N 55 "О судебном приговоре"сказано следующее:
« П. 12. Если подсудимый объясняет изменение или отказ от полученных в присутствии защитника показаний тем, что они были даны под принуждением в связи с применением к нему недозволенных методов ведения расследования, то судом должны быть приняты достаточные и эффективные меры по проверке такого заявления подсудимого. При этом суду следует иметь в виду, что с учетом положений части 4 статьи 235 УПК РФ бремя опровержения доводов стороны защиты о том, что показания подсудимого были получены с нарушением требований закона, лежит на прокуроре (государственном обвинителе), по ходатайству которого судом могут быть проведены необходимые судебные действия.
П. 13. При наличии оснований для проверки заявления подсудимого в порядке, предусмотренном статьей 144 УПК РФ, суд направляет его руководителю соответствующего органа предварительного расследования. Проведение такой проверки не освобождает суд от обязанности дать оценку материалам, представленным по ее результатам, и отразить свои выводы в приговоре.
П. 14. Если в ходе судебного разбирательства доводы подсудимого о даче им показаний под воздействием недозволенных методов ведения расследования не опровергнуты, то такие показания не могут быть использованы в доказывании.»
Защита полагает, что доводы стороны защиты о том, что показания подсудимого были получены с нарушением требований закона не были опровергнуты, так как судом не были приняты достаточные и эффективные меры по проверке такого заявления подсудимого, ограничившись допросами оперуполномоченного Таловского, а так же следователей Иванова и Быстрова.
А поэтому защита считает, что имелись основания для проверки заявления подсудимого в порядке, предусмотренном статьей 144 УПК РФ, чего не было сделано.
А поэтому, согласно принципа «презумпции невиновности», предусмотренного ст. 49 Конституции Российской Федерации, ст. 14 УПК РФ, согласно которого все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены в порядке, установленном Уголовно- процессуальным кодексом Российской Федерации, толкуются в его пользу.
В связи с ч. 1 ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми и поэтому не могут быть использованы в доказывании следующие доказательства:протокол «явки с повинной» от 18.09.2017 г. (л.д. т.1, л.д.26); показания подозреваемого Штопель А.Е. от 19.09.2017г.(т.1, л.д. 158-161); Показания обвиняемого Штопель А.Е. от 20.09.2017 г.(т. 1, л.д.165-168); показания обвиняемого Штопель А.Е. от 16.11.2017 г.(т. 1, л.д.210-213).
В связи с чем,руководствуясь ст. 75 УПК РФ, прошу исключить из числа доказательств: протокол «явки с повинной» от 18.09.2017 г. (л.д. т.1, л.д.26); показания подозреваемого Штопель А.Е. от 19.09.2017г.(т.1, л.д. 158-161); Показания обвиняемого Штопель А.Е. от 20.09.2017 г.(т. 1, л.д.165-168); показания обвиняемого Штопель А.Е. от 16.11.2017 г.(т. 1, л.д.210-213).
Анализ экспертиз:
В судебном заседании, на основании судебно-медицинской экспертизы № 5901 от 18.09.2017 г.(т.1, л.д.75-76), был установлен лишь факт наличия у Сизиковой следующих телесных повреждений:
-множественные ссадины на правом бедре, которые образовались от воздействия острым предметом, либо предметом, имеющим острую грань (ребро), кровоподтек на левом бедре, который образовался от воздействия твердым тупым предметом;
-разрыв(рана) задней спайки больших половых губ, который образовался от воздействия тупым твердым предметом, которым мог быть напряженный половой член.
Таким образом, эксперт, предполагает, что телесные повреждения могли быть причинены, как «тупым твердым предметом, которым мог быть напряженный половой член».
То есть допускается альтернатива. А поэтому защита считает, что телесные повреждения Сизиковой были причинены не членом, а иным твердым предметом.
Подтверждением сказанного может служить следующий факт. Судебно медицинская экспертиза проводилась 18 сентября 2017 г., то есть на следующий день после совершения изнасиловании, но эксперт не обнаружил во влагалище или на теле потерпевшей спермы, что свидетельствует о том, что ей не вводился половой член во влагалище и полового акта, как такового не было.
Данное утверждение защиты основывается и на анализе заключения экспертизы вещественных доказательств № 427/45-17 от 13.11.2017 г. (т.1 л.д. 94-111) в которой сказывается следующее:
-«На 2-х тампонах: с содержимым из влагалища, из заднего прохода потерпевшей Сизиковой, кровь, сперма, не обнаружены. В мазках сперма не найдена»;
-«На смыве с полового члена Штопель кровь, слюна, клетки влагалищного эпителия не обнаружены».
То есть, согласно показаний потерпевшей с ней был совершен достаточно длительный насильственный половой акт, но ни каких доказательств, подтверждающих данные показания, не имеется.
Возникает резонный вопрос, который заключается в следующем: «И что же это был за половой акт, последствий от которого не обнаружено во влагалище Сизиковой и на половом члене Штопель?». Но обвинение не разъяснило сей феномен
Согласно заключения экспертизы вещественных доказательств № 427/45-17 от 13.11.2017 г., на простыне (объект 9) обнаружена слюна. Кровь, сперма, пот не найдены. Расчетная (условная) вероятность того, что следы на простыне (объект 9) действительно произошли от Штопель А.Е. составляют не менее 99 %.
Обвинение ссылается на данный вывод о наличии слюны, принадлежащей Штопель, на простыне, изъятой с места происшествия, как на доказательство вины Штопель в изнасиловании Сизиковой.
Но данное утверждение обвинение не выдерживает критики по следующим основаниям:
-следами, свидетельствующими о совершении насильственного полового акта могли свидетельствовать наличие на простыне крови, спермы, пота, участников данного действия, но они как раз не были найдены.
-следы слюны могут свидетельствовать лишь о том, что Штопель действительно был в указанном доме и больше ничего.
-Штопель в судебном заседании не отрицал, что был в доме, но не 16, а 15 сентября 2017 г., а его слюна на простыне могла появиться тогда, когда он будил сожителя Сизиковой Чибисова.
Таким образом, защита считает, что факт обнаружения слюны не может являться доказательством вины Штопель в совершении изнасилования Сизиковой.
Так же факт обнаружения следов пальцев рук Штопеля, обнаруженных на стекле веранды дома Сизиковой, может подтверждать только то, что он действительно был в данном доме, но не больше.
Как уже было сказано выше, Штопель не отрицает, что был в указанном доме
15 сентября 2017 г., все по той же причине, когда распивал спиртное вместе с Чибисовым.
Кроме того, подлежат исключению из числа доказательств все заключения экспертиз, на которые сторона обвинения представила в качестве доказательств виновности Штопель А.Е.:
1)Заключение дактилоскопической судебной экспертизы № 6335 от 4.10.17 г.(т.1, л.д.61-62);
2)Заключение дополнительной дактилоскопической судебной экспертизы № 238 от 15.11.17 г.(т.1, л.д.68-70);
3)Заключение судебно-медицинской экспертизы № 5901 от 18.09.2017 г.(т.1, л.д.75-76);
4)Заключение судебно-медицинской экспертизы № 290 от 19.09.2017 г.(т.1, л.д.81-82);
5)Заключение судебной психолого-психиатрической экспертизы № 5385-17 от 13.10.2017г.(т.1 л.д. 87-89);
6)Заключение экспертизы вещественных доказательств № 427/45-17 от 13.11.2017 г.(т.1, л.д. 94-111).
Назначение и проведение указанных экспертиз связано с нарушением следствием прав стороны защиты путем несвоевременного предоставления ей для ознакомления постановления о назначении судебной экспертизы и относится к числу неустранимых, поскольку реализовывать их после проведения экспертизы невозможно.
1)Так, с постановлением о назначении дактилоскопической судебной экспертизы от 18.09.2017 г. Штопель А.Е. был ознакомлен лишь 15.11.2017 г. во время ознакомления с заключением эксперта.
2)С постановлением о назначении дополнительной дактилоскопической судебной экспертизы от 15.11.2017 г. Штопель был ознакомлен не до проведения экспертизы, а после ее проведения, во время ознакомления с заключением эксперта -15.11.2017 г.
3)С постановлением о назначении судебно-медицинской экспертизы Сизиковой М.П. от 18.09.2017 г. Штопель А.Е. был ознакомлен лишь 15.11.2017 г. во время ознакомления с заключением эксперта.
4)С постановлением о назначении судебно-медицинской экспертизы Штопель А.Е. от 19.09.2017 г. Штопель А.Е. был ознакомлен лишь 15.11.2017 г. во время ознакомления с заключением эксперта.
5)С постановлением о назначении судебной психолого-психиатрической экспертизы Штопель А.Е. от 3.10.2017 г. Штопель А.Е. был ознакомлен лишь 15.11.2017 г. во время ознакомления с заключением экспертов.
6)С постановлением о назначении экспертизы вещественных доказательств от 3.10.2017 г. Штопель А.Е. был ознакомлен лишь 15.11.2017 г. во время ознакомления с заключением экспертов.
Таким образом, нарушив требования ст.195 ч.3, ст.198 УПК РФ, следователи отстранили тем самым сторону защиты от участия в производстве судебной экспертизы, возлагая фактически на суд при рассмотрении дела функции уголовного преследования, связанные со сбором доказательств обоснованности вины Штопель А.Е.
Ознакомление подозреваемого, обвиняемого с постановлением о назначении экспертизы после ее производства должно расцениваться как недопустимое нарушение права на защиту, принципа состязательности и равноправия сторон (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 18 июля 2006 года N 288-О, от 20 февраля 2007 года N 154-О-О и от 15 ноября 2007 года N 762-О-О).
Пленум Верховного Суда Российской Федерации в постановлении от 21 декабря 2010 года N 28 "О судебной экспертизе по уголовным делам" разъяснил, что подозреваемый, обвиняемый и их защитники, равно как и потерпевший, должны быть ознакомлены с постановлением о назначении экспертизы до ее производства; в том случае, если лицо признано подозреваемым, обвиняемым или потерпевшим после назначения судебной экспертизы, оно должно быть ознакомлено с этим постановлением одновременно с признанием его таковым, о чем составляется соответствующий протокол (пункт 9).
Приведенные правовые позиции Конституционного Суда Российской Федерации и Верховного Суда Российской Федерации были восприняты федеральным законодателем, который, изложив в Федеральном законе от 4 марта 2013 года N 23-ФЗ "О внесении изменений в статьи 62 и 303 Уголовного кодекса Российской Федерации и Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" часть первую статьи 144УПК Российской Федерации в новой редакции, предусмотрел возможность производства судебной экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела (в которой подозреваемый, обвиняемый как субъекты уголовного судопроизводства, как правило, отсутствуют), а Федеральным законом от 28 декабря 2013 года N 432-ФЗ "О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в целях совершенствования прав потерпевших в уголовном судопроизводстве" внес в часть третью статьи 195 и часть первую статьи 198 названного Кодекса изменения, в соответствии с которыми потерпевший и его представитель имеют те же права, что и подозреваемый, обвиняемый и их защитник, в частности право на ознакомление с постановлением о назначении судебной экспертизы.
По смыслу названных законоположений, подозреваемый, обвиняемый и их защитник не могут не быть ознакомлены с постановлением о назначении судебной экспертизы и с соответствующим заключением эксперта - за исключением случаев, когда для этого нет объективной возможности, а именно когда подозреваемый, обвиняемый не установлены. Если же органам предварительного расследования конкретное лицо, причастное к преступлению, известно, этому лицу должна быть во всяком случае предоставлена возможность реализовать весь комплекс прав, в том числе при производстве судебных экспертиз.
Таким образом, ознакомление подозреваемого, обвиняемого, его защитника с постановлением о назначении экспертизы до начала ее производства - при отсутствии объективной невозможности это сделать - является обязательным.
На основании изложенного защита полагает, что указанные доказательства были получены с нарушением закона, а согласно ч. 1 ст. 75 УПК РФ доказательства, полученные с нарушением требований настоящего Кодекса, являются недопустимыми.
Исходя из вышеизложенного и руководствуясь ст. 75 УПК РФ, ПРОШУ ВАС:Признать недопустимыми и исключить из числа доказательств:
1)Заключение дактилоскопической судебной экспертизы № 6335 от 4.10.17 г.(т.1, л.д.61-62);
2)Заключение дополнительной дактилоскопической судебной экспертизы № 238 от 15.11.17 г.(т.1, л.д.68-70);
3)Заключение судебно-медицинской экспертизы № 5901 от 18.09.2017 г.(т.1, л.д.75-76);
4)Заключение судебно-медицинской экспертизы № 290 от 19.09.2017 г.(т.1, л.д.81-82);
5)Заключение судебной психолого-психиатрической экспертизы № 5385-17 от 13.10.2017г.(т.1 л.д. 87-89);
6)Заключение экспертизы вещественных доказательств № 427/45-17 от 13.11.2017 г.(т.1, л.д. 94-111).
В заключении своего выступления хочется подвести итог, который заключается в следующем:
1) В судебном заседании был установлен лишь факт наличия у Сизиковой телесных повреждений;
2) Причастность же Штопель Александра Евгеньевича в совершении инкриминированного ему преступного деяния доказательствами, представленными в судебном заседании стороной обвинения, не установлена.
В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. Таким он может быть, если поставлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.
В соответствии со ст. ст. 307, 308 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана.
В связи с этим судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть поставлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.
В соответствии с частью 3 статьи 49 Конституции РФ неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого.
Исходя из этих требований закона, для вывода о виновности подсудимого необходимы бесспорные доказательства, с очевидностью указывающие на совершение им преступления.
По данному делу таких доказательств не имеется, а обвинение Штопель основано на предположениях и показаниях лиц, достоверность которых в силу их противоречивости вызывает сомнение, и которые не могут быть основанием для вынесения обвинительного приговора.
Предварительным следствием не установлено точное время совершения преступления.
Вышеуказанные требование закона полностью игнорирует государственный обвинитель, но не должен пропустить мимо себя суд. Этого требует от суда, Конституция РФ и данное требование для судов разъяснил Пленум Верховного суда РФ в своем Постановлении «О практике применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия».
В соответствии со ст. ст. 307, 308 УПК РФ обвинительный приговор не может быть основан на предположениях и постановляется лишь при условии, если в ходе судебного разбирательства виновность подсудимого в совершении преступления доказана.
В связи с этим судам надлежит исходить из того, что обвинительный приговор должен быть поставлен на достоверных доказательствах, когда по делу исследованы все возникшие версии, а имеющиеся противоречия выяснены и оценены.
Следует неукоснительно соблюдать конституционное положение, согласно которому неустранимые сомнения в виновности подсудимого трактуются в его пользу. По смыслу закона в пользу подсудимого толкуются не только неустранимые сомнения в его виновности в целом, но и неустранимые сомнения, касающиеся отдельных эпизодов предъявленного обвинения, формы вины, степени и характера участия в совершении преступления и там далее. Данное требование закона полностью игнорирует государственный обвинитель, но не должен пропустить мимо себя суд. Этого требует от суда, Конституция РФ и данное требование для судов разъяснил Пленум Верховного суда РФ в своем Постановлении «О практике применения судами Конституции РФ при осуществлении правосудия».
На основании изложенного с учетом того, что других доказательств, помимо доказательств которые вызывают сомнение, противоречия государственным обвинителем не представлено, объем обвинения государственным обвинителем не изменен и оставлен прежним,
ПРОШУ:
Вынести оправдательный приговор в отношении Штопель Александра Евгеньевича, обвиняемого в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 131 УК РФ.
Текст настоящего выступления передается суду.
Спасибо за внимание!
Адвокат (Ю.В.Ленков)
«__» апреля 2018 г.
твах.