И он принялся шумно пускать газы.
— Уберите его! — взревел король Иффи.
Стражники оттащили Брута в дальний угол. И только тогда Джек заметил, что в зале помимо раба присутствуют и еще посторонние. Позади трона стояли несколько монахов, в том числе и брат Айден.
Над залом повисла тишина, лишь сухо потрескивали факелы да поскуливал Брут.
— Чародеи, — произнес наконец король Иффи, переводя взгляд с Барда на Джека. По Пеге он едва скользнул взглядом, словно девочка и не существовала вовсе. — Что я такого сделал, что ко мне заявились чародеи?
— Что-нибудь хорошее, надо думать, — предположил Бард.
— Да с тех пор, как вы появились, несчастья валятся на нас одно за другим, — проворчал король. — Сперва землетрясение. Затем пересохли колодцы. Мои солдаты говорят, засуха распространилась по округе лишь в пределах одной-двух миль от Беббанбурга, но привозить нужное количество воды мы просто не сможем. А все из-за чародеев. — Иффи так и буравил глазами Джека. — Надо бы сжечь тебя заживо.
— Ну что, мальчик мой? — сердечно заулыбался Бард. — Не обрушить ли нам колонну-другую, чтоб знали, кто есть кто?
— Не-е-е-ет! — взвыл из своего угла Брут. — Не заваливайте беднягу Брута камнями!
— Пожалуй, стоит подумать об иных возможностях. — Иффи украдкой оглядел потолок над головой.
— Например, о том, как вернуть воду, — подсказал Бард.
— Именно, — кивнул король.
Они с Бардом скрестили взгляды — и Джек разом приободрился, отметив, что первым глаза опустил Иффи.
— Отлично! — подвел итог старик. — Вот что мне известно: вашу воду унесла Владычица Озера. (Вообще-то она считает, что это ее вода, но не будем играть словами). А еще она взяла в плен отца Суэйна и сестру вот этого мальчика. Я советую отыскать Владычицу и пообещать ей восстановить озеро. Я уверен, она пойдет вам навстречу — если сочтет условия выгодными.
— А где ж ее искать-то? — воскликнул кто-то из монахов. — Она ж сбежала вниз в этот грязный черный провал, что образовался на месте источника.
— Я туда точно не полезу, и не ждите! — пробурчал себе под нос один из стражников.
— Монахи говорят, это разверзлась пасть ада, — пробормотал второй.
— Пойдете, если я прикажу! — взревел король Иффи. Все аж подскочили от неожиданности. — Клянусь заплесневелыми кистями святого Освальда, мое королевство обезвожено! Если понадобится, я пошлю туда, вниз, целую армию. Я в цепях притащу эту ведьму обратно!
— Ох, боже ты мой, — послышался кроткий голос брата Айдена, — боюсь, это не сработает. Владычица Озера — водяной эльф. Ты же не можешь заковать в цепи воду.
— Да мне плевать, как это сделать! — бушевал король. — Пустите в ход цепи! Или ведро! Да посадите ее в кувшин, в конце-то концов! Но пусть вернется и займется делом! — Иффи неласково зыркнул на Джека. — Негодный чародей! Надо бы скормить тебя моим ручным крабам — я вот уж несколько недель не бросал им лакомого кусочка! — но у меня есть идея получше. Вот ты и спустишься в провал. Ты заставишь родники забить снова! А если нет, я велю запихнуть твоего отца в мешок с камнями и утопить его в море!
Джек содрогнулся от ужаса. Он-то думал, что короли — саксонские короли, по крайней мере, — благородством превосходят простых смертных. Не они ли — блюстители справедливости? Разве станут они мстить беспомощному бедолаге? Но Иффи отнюдь не благороден. Он — злобный пират, захвативший королевство с помощью жестокого убийства. Как говорит Пега, «короли — это просто-напросто удачливые ворюги».
— Я пойду с ним, — объявила Пега.
— Это слишком опасно, — возразил Джек.
Пега повернулась к нему. Ее серьезное лицо дышало достоинством, и Джек поневоле прикусил язык.
— Я — свободная девочка. Я иду туда, куда хочу.
— А вот я — несвободный, так что меня вы не заберете! — завопил Брут, ползая туда-сюда на четвереньках. — О нет-нет-нет! Брута вы с собою не заманите! Брут боится темноты. Он помрет от ужаса!
И раб бросился к ногам короля Иффи, осыпая их шумными поцелуями.
— Прекрати! — заорал король. И вскочил так резко, что врезался в одного из стражников. — В жизни не встречал такой омерзительной твари! Ты отправишься вниз, в пролом, даже и не сомневайся, и от души надеюсь, что повстречаешь на дне какое-нибудь чудовище!
Брут, свернувшись в клубок, обреченно завыл.
— Заберите их, — приказал король. — И пусть отправляются под землю еще до ночи… и выставьте у края ямы стражу, чтобы они тайком не прокрались обратно!
— Все прошло просто отлично, — похвалил Бард, пока неумолимые стражники вели гостей по коридорам.
Люди Иффи шагали след в след за братом Айденом, Пегой и Брутом, а вот Барда с Джеком предусмотрительно пропустили вперед. Рядом с чародеями солдаты явно чувствовали себя неуютно.
«Да ну? — размышлял про себя Джек. — Я бы сказал, что все прошло хуже некуда».
Их того и гляди швырнут в разверстую пасть ада. А если они не отыщут воду, отца утопят в море.
«А еще нам навязали вот это ничтожество».
Джек оглянулся на Брута: тот монотонно постанывал.
«Если там, внизу, таится какое-нибудь чудовище, нам ни за что не прокрасться мимо него незамеченными».
— Не так уж все плохо, паренек, — заметил старик, когда стражники заперли за ними двери бардовских покоев. — Брут не столь прост, как кажется на первый взгляд.
Джек пожал плечами. Вообще-то Брут и на первый взгляд так гадок, что второй раз смотреть уже и не захочется.
Как только стражники ушли, раб разом перестал стонать.
— Славный старина Иффи, — объявил он, в мгновение ока превращаясь из жалкого червяка в человека. — Предсказуем, как солнечные часы. Этот ни за что не упустит возможности помучить человека.
— Такие существа живут, чтобы умножать в мире страдания, — согласился Бард. — Но в конце концов страдания обратятся против них же.
— А вы видели, как я пускал слюни у его ног? Здорово получилось! Иффи ненавидит слюни.
— Да ты просто мастер своего дела, — отметил Джек.
— Раболепие помогало мне сохранять голову на плечах все эти годы, — весело подмигнул Брут. — Подумать только! Мы отправляемся в поход! Нас ждут приключения! Если повезет, то, глядишь, и драконов встретим.
— Вообще-то я встречал драконов, — буркнул Джек, которому Брут не нравился ни в какой его ипостаси: ни как червяк, ни как человек. — Заламывание рук на драконов впечатления не производит.
— Так я не стану заламывать руки! — вскричал Брут, выпрямляясь в полный рост. — Я убью дракона, как подобает доблестному рыцарю. Да и принцессу не откажусь спасти, признаться.
Джек ушам своим не верил. И этот человек еще недавно пресмыкался на полу точно побитый пес!
— Необходимо было заставить короля Иффи послать с вами Брута. Вам с Пегой понадобится защита, — проговорил Бард.
Джека словно окатило ледяной водой.
— А ты разве не пойдешь с нами?
— Увы, нет, мальчик. Я уже не тот, что шестьдесят лет назад. Лазать по подземным пещерам как-то разучился. Кроме того, я нужен здесь. Викинги выступили в поход — они еще далеко, а там кто их знает! Колодцы пересохли; надо научить поселян, где найти воду. Да и за отцом твоим необходимо приглядеть. Он сильно пострадал; если я не займусь его ногой, он, чего доброго, уже не сможет ходить.
Джек обернулся к брату Айдену.
— Ох, страшно жаль тебя разочаровывать, — промолвил брат Айден, понурив голову. — Но я заступаю на место отца Суэйна. Монахи Святого Филиана бродят неприкаянно, как заблудшие агнцы. Я им нужен: необходимо насадить здесь дисциплину и приставить братию к полезному делу.
У Джека было свое мнение насчет сходства здешних монахов с кроткими агнцами, но мальчуган придержал язык. Бедняга совсем пал духом. Итак, из помощников при нем — только тощая пигалица да трусоватый раб.
— Выше нос, паренек! — ободрил его Бард. — Ты, конечно, юн, порывист, недоучен, неопытен, а в каких-то вещах так и вовсе невежествен, — но я в тебя верю.
— Наверное, я должен сказать «спасибо», — пробурчал Джек.
Явились стражники: они принесли еду и прочие припасы.
— Поешьте, а что останется, возьмете с собой, — проворчал предводитель отряда. — Мы вернемся с наступлением ночи. Будет темно, да уж всяко не так, как внизу, куда вы идете! — ухмыльнулся он, открывая взгляду неровный ряд зубов.
Угощение состояло из холодной овсянки, вчерашних овсяных лепешек, прокисшей овсяной мешанки и овсяного пудинга (с нутряным салом).
— Могли бы и долгоносиков выбрать, — посетовала Пега, ковыряя пальцем вязкую студенистую массу.
Никто больше жаловаться не стал.
— Так вот, — промолвил Бард, когда все уселись вокруг жаровни, а Пега уложила остатки еды по мешкам. — Можете не тревожиться: туннель этот — никакая не адова пасть.
— Ты уверен? — уточнил брат Айден.
— Абсолютно! В свое время я неплохо изучил подземные дороги и тропы. Те, что помельче, проложили брауни, спригганы и ярткины.
«Это еще кто такие?» — подумал Джек.
Несмотря ни на что, мальчугана завораживала сама мысль о крохотных волшебных созданиях, что роют коридоры в земле под его ногами.
— Крупные туннели по большей части проложены эльфами. Владычица Озера близко дружна с королевой Эльфландии; думаю, там-то она и укрылась.
— А ты там бывал, господин? — спросил Джек.
— О да, — кивнул старик с довольно-таки несчастным видом. — Какой бард не захочет послушать тамошнюю музыку? Но…
Он замолчал. Джек себя не помнил от удивления. Это Бард-то, которому обычно самоуверенности не занимать! Он же управляет ветрами и вызывает огонь с помощью всего-навсего слов! За это скандинавы и почтили его прозвищем Драконий Язык.
— А эльфы на самом деле такие дивные, как в сказках?
— Разумеется, — раздраженно подтвердил Бард. — Они ж эльфы. Только…
— Только сердца у них нет. В них причудливо сочетаются добро и зло, так что эльфы не принадлежат ни к той стороне, ни к другой, — подхватил брат Айден.
— Они опасно прекрасны, так что даже самые мудрые с легкостью примут их красоту за благо. — Старик тяжко вздохнул. — Ради эльфийской красавицы мужчина способен бросить семью и отправиться в глушь на голодную смерть.
— Сдается мне, это вина мужчин, — фыркнула Пега. — Вот я бы ни за что не побежала за эльфийским рыцарем, сколько бы он ни щелкал пальцами.
— Ты еще дитя. Тебе не понять, — отозвался Бард.
— Сдается мне, Владычица Озера забрала Люси в Эльфландию, — предположил Джек. Странное, волнующее ощущение щекотало ему нервы. — Наверное, туда нам и надо.
— Ага, — подтвердил Бард без всякого энтузиазма.
— Уррраа! — завопил Брут. — Нас ждет удивительное, потрясающее, небывалое приключение!
Лицо его, сияющее радостью, преобразилось до неузнаваемости. И куда только подевался бесхребетный раб?
— Да, это в самом деле великий поход. — Джек вздохнул. В памяти его воскресла картина: корабль плывет на север по вскипающему пеной морю, а веселые берсерки поют: «Слава — бессмертна!» Такие подробности, как вонючие башмаки и хлюпающая на дне вода, он отмел как маловажные. В походе такие вещи — не главное.
— Прошу прощения, господин, — перебила Пега. — Ты сказал, что крупные туннели по большей части проложены эльфами. А кто же прорыл остальные?
Бард опустил взгляд на свои руки.
— Драконы.
— Драконы! — воскликнул Брут. — Я убью их и освобожу принцессу!
— Ох, да заткнись ты, — вздохнул Джек.
— Но здесь вы драконов вряд ли встретите, — твердо заверил старик. — Владычица Озера не бежала бы по туннелю, населенному драконами. Вода и огонь не смешиваются. А теперь давайте-ка собираться. Времени мало, а мне еще надо объяснить вам основные правила общения с эльфами.
Глава 17
Полупадшие ангелы
— Для начала, эльфов еще необходимо найти, — начал Бард, открывая громадный, украшенный прихотливой резьбой сундук, что стоял в углу.
До сих пор Джек не обращал на него внимания: в конце концов, сундуки есть во всех домах. Даже в самой жалкой хижине, где нет ни стульев, ни столов, есть место для хранения разного добра. Мальчуган предположил, что внутри этого сундука лежат постельные принадлежности, посуда и прочие необходимые в хозяйстве вещи.
— Эльфы гостей не жалуют — кроме как в канун летнего солнцестояния.
— И лучше вам в тот день держаться от эльфов подальше, — подтвердил брат Айден.
— Но почему? Что тогда случится-то? — спросил Джек, но вопрос его остался без ответа.
— Я научил тебя искать воду с помощью «волшебной лозы» — и ты прилежно упражнялся.
Бард достал из сундука раздвоенный на конце прут и вручил его мальчику. Тот кивнул. На самом деле искать воду в окрестностях деревни было куда как несложно. Всякий раз, как он брал в руки «волшебную лозу», прут заводил его в болото или к бочаге. Однажды, любопытства ради, он направил прут на море — и мальчишку сорвало с утеса.
— Если ты умеешь искать воду, то ты отыщешь Владычицу Озера по следам. Эльфийские туннели, кстати, просто-таки замусорены древесиной. Эльфы любят носить при себе лиственные ветки. А еще строят на ночь навесы, а поутру ничего не убирают. Все это можно использовать для костра, только не вздумайте разводить огонь рядом с такими черными комьями.
— Почему? И что это за комья? — полюбопытствовал Джек.
— Драконьи какашки. Они легко воспламеняются.
— Эльфы страшно неопрятны, — заметил брат Айден. — Думаю, потому, что медовухой злоупотребляют.
— А еще ветки и сучья можно использовать в качества факелов, — посоветовал бард. — Не забывайте проверить, в какую сторону идет дым. И никогда не ходите в туннель, где воздух неподвижен.
— Там либо тупик, либо логово накера, — пояснил брат Айден. — Если земля начинает тебя засасывать, это дурной знак.
— А что такое накер? И как земля может засосать? — воскликнул Джек.
Ему снова не ответили. Бард рылся под овчинами и запасными плащами: по-видимому, он по приходе в крепость спрятал туда что-то ценное.
«Очень на старика похоже», — подумал Джек.
Где бы тот ни оказался, он вечно собирает травы, какие-то камушки, палки и зелья. На взгляд кого другого — никчемный мусор, но в руках Барда это все вибрировало сокрытой силой. Джек пытался перенять у учителя его умение, но пока не слишком-то преуспел.
Пега между тем упаковывала овсяные лепешки и мехи с сидром в дорожные мешки. У нее самой был плетеный кошель с разными полезными сокровищами, например свечой, что мать отдала ей на обряде добывания огня. Пега не расставалась со своим добром ни днем ни ночью.
Интересно, а догадывается ли мать, что с ними происходит, размышлял Джек. Он знал: Алдита умеет узнавать о событиях, всматриваясь в миску с водой. Бард называл это искусство «ясновидением», но с его помощью якобы можно уловить разве что намеки да отголоски. Когда Джек был в Ётунхейме, мать увидела мальчика в окружении пчелиного роя. Однако место и время оставались неясны. Скажем, Хейде открылось, как Олав Однобровый умирает в темном лесу, хотя погибнуть ему суждено было в безлесной долине, в битве с тролльим медведем.
Мешки казались удручающе огромными, но Джек полагал, что в туннеле они придутся куда как кстати. От Брута помощи никакой не было. Раб мурлыкал себе под нос веселую песенку да отбивал ритм пальцами на коленях. Джек мысленно взял на заметку позже нагрузить его мешками под самую завязку.
— Думается, вы достаточно юны, чтобы не поддаться очарованию эльфов. — Бард нахмурился. — Занятно, но в этой единственной области дети сильнее взрослых. Они не так легко подпадают под власть иллюзий, а эльфы, превыше всего прочего, мастера иллюзии. Вот почему они никогда не выходят в свет дня. Тени, туман, лунный свет… вот их естественная стихия.
— Ты словно бы их недолюбливаешь, — заметил Джек.
— Отчего ж… люблю, — возразил старик.
Взгляд его блуждал где-то далеко, словно Бард вглядывался за пределы серых стен крепости в иные пределы, о которых оставалось только гадать.
— Тогда что с ними не так? Кто вообще такие эльфы?
Джек полагал, что и этот его вопрос останется без ответа, но, как ни странно, на сей раз отозвался брат Айден.
— Давным-давно, — начал он, устраиваясь поудобнее, как всегда, когда собирался рассказать длинную, увлекательную историю, — давным-давно эльфы были ангелами.
Пега резко выдохнула. Джеку же вдруг показалось, что мир пошатнулся. Эльфы были ангелами? Отец всегда причислял их к демонам — созданиям, внушающим ненависть и страх.
— Это случилось в начале мира, — рассказывал монашек. — Адама и Еву изгнали из рая за то, что они вкусили от древа познания. Тяжкая участь выпала им, бедным грешникам. Если прежде стоило лишь протянуть руку и они снимали с древес медовые соты, то теперь они трудились от зари до темна. Их мучили зимние холода и летний зной. Ветра-суховеи иссушали их урожаи, дожди поражали скотину болезнями. А самое страшное — один из их сыновей убил другого.
— Это были Каин и Авель, — сообщила Пега.
Девочка никогда не упускала возможности послушать брата Айдена.
— Да, милая, — подтвердил монах. — Однако ж Господь не вовсе позабыл Своих детей. Он давал им добрые советы и внимал их молитвам. К несчастью, у Него началась смута в собственном доме.
— На Небесах то есть, — довольно подсказала Пега.
— Помолчала бы ты: пусть брат Айден рассказывает, — одернул ее Джек.
— Самым прекрасным и славным среди ангелов был Люцифер. Его снедала зависть: он хотел единолично царить в Небесах — и восстал против Бога.
— Вот уж не думал, что такое возможно, — промолвил Джек.
— Разумеется, невозможно, — подтвердил брат Айден. — Любому дураку известно, что Господь всемогущ; ну так Люцифер был полным идиотом. Он набрал себе армию таких же идиотов и попытался захватить власть.
История совершенно заворожила Джека: мальчуган слышал ее впервые. Да эти ангелы — все равно что орда викингов. Только, конечно же, Господь — совсем не то что Один.
— И что же было дальше? — нетерпеливо спросил он.
— Битва закончилась очень быстро, — продолжал брат Айден. — Люцифера и его сторонников навечно низвергли в ад, и, полагаю, добрые ангелы закатили пир по случаю победы. Порядок был восстановлен; осталось лишь одно маленькое затрудненьице.
Пега внимательно слушала, а сама между тем упаковывала всякую всячину для путешествия. Укроп, шалфей и тимьян рядками уложила в сверточек, вместе с обломком каменной соли. А корзинку наполнила рыбой и сушеной морской капустой.
— Я в деревне как раз эту историю и записывал, — промолвил брат Айден. — Дай мне Боже вернуться и ее закончить. Так вот: были злые ангелы, последовавшие за Люцифером, и мудрые ангелы, что остались верны Господу. Но была еще и третья группа: ангелы, не примкнувшие ни к той ни к другой стороне. «Мы лучше выждем и посмотрим, чем дело закончится, — говорили они. — Мы же ангелы, мы — выше таких пустяков, как война». Они не сознавали, что прямой долг ангелов — примкнуть к стороне добра. Приспособленцам в Небесах не место.
В узкое оконце длинной алой полосой струился закатный свет. Солнце садилось. Все обернулись посмотреть. А Джеку не давала покоя мысль о провале, разверзшемся на месте источника Святого Филиана.
«Внизу темно, как в брюхе у Сатаны, — сказали те, кто осмотрел место. — Там целая армия пройти сможет».
Интересно, суждено ли им снова увидеть солнышко…
— Когда же война закончилась, — продолжал между тем брат Айден, — Господь призвал эту третью группу к Своему трону. «Прочь с Небес, вы, теплохладные трусы, — рек Он. — Через свою нерешительность вы утратили души. Однако ж, поскольку вы не восстали противу Меня с оружием, Я явлю вам милость. Вы станете жить среди Моих детей на земле и не будете низвергнуты в ад. Жизнь ваша будет долгой и великим — могущество, но ваша дорога в Небеса окажется трудна и терниста. У Моих смертных детей души есть, а вот вам придется самим создать себе душу через страдания и добрые дела». На том теплохладных ангелов сбросили вниз, и полетели они к земле, кружась, точно осенние листья. И упали они на луга, и в грязь и слякоть, и в реки. И лишились они своего пышного убранства. И крыльев у них не стало. И хотя по-прежнему были они прекраснее рассвета, они ощущали себя безобразными уродцами — в сравнении с прежним своим обликом. Скорбя и горюя, укрылись они в полых холмах, подальше от людских глаз, и там отстроили себе чертоги.
— Значит, вот откуда взялись эльфы, — промолвила Пега. Она уже покончила со сборами, но ее руки к праздности не привыкли: она деловито собирала разбросанную с ночи солому в одну аккуратную кучу. — Но ведь даже полупадшие эльфы наверняка счастливы.
— Не то чтобы, — возразил монашек. — Эльфы живут долго, предаваясь бессчетным наслаждениям, но истинная радость им недоступна. В конце концов они истаивают, как радуга с приходом ночи, и не попадают ни на Небеса, ни в ад.
— Равно как и жизненная сила не принимает их в себя, чтобы в один прекрасный день они возродились заново, — добавил Бард. — Мы, барды, знаем немало историй про эльфов, но все они утверждают, будто эльфы давным-давно вышли из животворящего потока. Они — только тени, прекрасные тени. Головокружительно прекрасные…
Старик вздохнул.
— Чтобы обрести душу, эльфам нужно испытать на себе страдания человеческие: голод, недуг, боль и смерть, — продолжал между тем брат Айден. — Причем такой выбор можно сделать не иначе как добровольно. Принудить эльфов никто не может. Но даже тогда эльф, скорее всего, потерпит неудачу: ведь ему еще следует совершать добрые дела. А доброта эльфам чужда от природы. Эльф пройдет мимо тонущего ребенка и даже не подумает подать ему руки.
— Минутку, — промолвил Джек: ему в голову только что пришла нежданная мысль. — Брут сказал, что Люси — из дивного народа. То есть это значит…
— Боюсь, что да, — кивнул брат Айден. — Я давно это подозревал. Когда я видел, как она танцует на лужайке, когда я сравнивал ее с другими деревенскими детьми, я понимал, что с происхождением ее не все так просто. А теперь я вполне уверен. Владычица Озера не забрала бы с собой смертное дитя.
Внезапно все встало на свои места. Люсино себялюбие, нежелание считаться с чувствами других, даже безумные фантазии — все это вполне объяснимо, если Люси эльф, а не человек.
— Вот, значит, почему она такая несносная, — размышляла вслух Пега.
— А как мне заставить Владычицу Озера отпустить Люси? — спросил Джек, живо представляя себе, как мать горюет на ферме одна-одинешенька. Ее родная дочь потерялась, приемное дитя ее знать не желает. А если Джек не отыщет Владычицу Озера, так и отец, чего доброго, домой не вернется.
— Здесь тебе поможет Брут, — пообещал Бард, словно читая мысли мальчика. — Он обладает редкими талантами.
— Это точно! Умеет кататься по земле и пускать газы.
— Ну полно, полно. У него просто не было возможности показать, на что он способен.
Джек с отвращением оглядел Брута: тот сидел на корточках, точно огромная, неопрятная псина. Раб просто-таки задыхался от восторга: его берут в поход!
«Если нам и впрямь повстречается дракон, надеюсь, Брут ему придется в самый раз, чтобы червячка заморить», — с неприязнью подумал мальчик.
— Что до оружия, Бруту пригодится вот это, — промолвил Бард.
Старик пошарил в сундуке с постелями и вытащил на свет длинный, перевязанный веревкой сверток. В нос Джеку ударила волна кисловатой вони. Брат Айден и Пега отшатнулись.
— Клянусь Владычицей, как тебе удалось его отыскать?
— Да порылся тут и там, вот и нашел. Не разворачивай до поры, — предостерег старик. — Иффи искал его все эти годы: стены простукивал, проверяя, нет ли где тайников, и все такое. Королева, твоя мать, была мудрой женщиной. Она знала: о свинарнике Иффи ни за что не подумает.
— Что это? — недовольно буркнул Джек.
Бард обращался к рабу с явным уважением, что мальчика несказанно злило.
— Тсс! Еще не хватало привлечь внимание стражников!
Действительно, в этот самый момент и подоспела стража. Солдаты, топоча, ворвались в комнату и грубо приказали Джеку, Пеге и Бруту выходить.
— Не обижайте их, — взмолился брат Айден.
Стражники недобро усмехнулись и бесцеремонно подтолкнули пленников к двери. Бард воздел посох — солома, служившая подстилкой, разлетелась во все стороны и закружилась в воздухе над головами солдат. Те разом перестали ухмыляться: ведь всем известно, что барды способны свести людей с ума, просто-напросто подув на пучок соломы.
— Поедешь со мной верхом, — проворчал предводитель стражи, дойдя до ворот.
Джек нахмурился. Мальчуган хорошо помнил, как ему связали руки и заставили бежать бегом за лошадьми всю дорогу до крепости. Но что толку таить обиду! По крайней мере, благодаря угрозе Барда с пленниками станут обходиться терпимо по пути до источника Святого Филиана.
Глава 18
Полая дорога
Тьма быстро сгущалась. Не приглушенные сумерки приморского вечера, нет: ведь в воздухе не висело мягкой туманной дымки. Последние лучи солнца не запутывались в высоких перистых облаках: облаков не было. Ночь обрушилась на мир как удар топора. К тому времени, как маленький отряд добрался до плотного строя тисовых деревьев между крепостью и внешним миром, воцарился непроглядный мрак.
Непролазная живая стена деревьев протянулась в обе стороны. Сквозь эту преграду пройти можно было лишь через единственные железные ворота, что открывались в протяженный лиственный коридор. По дороге в Дин-Гуарди Джек был слишком потрясен, чтобы обращать внимание на окрестности. Кроме того, стоял белый день. А теперь единственным источником света служили тусклые фонари в руках у королевских стражников, и туннель казался бесконечным.
«Назад, а ну, назад!» — мысленно приказывал Джек смыкающимся ветвям.
Неподвижный, душный воздух застревал в горле. Более того, от скопления деревьев исходила явная враждебность.
«Думаете, вы тут главные, да, непоседы? — словно говорили деревья. — Мы тут были задолго до вас».
Ветка хлестнула Джека по лицу.
— А ну, прочь! — крикнул мальчик.
— Молчать! — приказал предводитель отряда.
А в следующее мгновение они вырвались на чистый ночной воздух. В безлунном небе переливались и мерцали тысячи звезд. Солдаты вполголоса заговорили друг с другом. По лицу Джека, там, где его ударило дерево, текла кровь.
— Что, не нравится, маленький чародей? — усмехнулся предводитель.
— Что это было? — спросил Джек, стараясь, чтобы зубы не стучали так громко.
— Изгородь. Лучше любой стены.
— Она защищает крепость? — продолжал Джек. Что угодно, лишь бы не молчать!
— Уж и не знаю, защищает ли. — Предводитель хрипло расхохотался. — Она держится на почтительном расстоянии от нас, а мы — от нее. Так было с незапамятных времен.
— Она выросла, когда Владыка Леса взял в осаду Старика-с-Луны, — донесся из темноты голос Брута.
— А тебе-то откуда знать, недоносок сопливый? — рявкнул предводитель.
— Ниоткуда, благородный господин, — заныл раб. — У Брута ж не больше мозгов, чем в свином дерьме!
— Ну смотри, что ты наделал! Опять он завел свою волынку! — пожаловался один из солдат.
Всю оставшуюся часть пути Брут стонал и причитал — какая он-де отвратительная, жалкая тварь и как ему ужасно, невероятно, невыразимо стыдно. Нытье это крайне раздражало; не раз и не два Джек слышал звук пощечины: раба пытались заставить заткнуться, но ничего не помогало.
Наконец пылающие факелы высветили черный разверстый провал на месте источника Святого Филиана. Под надзором перепуганных монахов рабы возводили вокруг ограду. Джек заметил, что братья принесли с собою ларец с мощами святого Освальда — защиты ради.
«Защиты от чего?» — недоумевал мальчик.
Однако ж и он тоже ощутил неизъяснимый ужас. Если святой отгонит тех, что поджидают внизу, — так спасибо ему большое!
— Кто это? — спросила Пега, разглядывая резное изображение на заляпанной крышке из китового уса.
— Славный старина Освальд, — отозвался Брут. — Его всегда на белый свет вытаскивают, когда туго приходится. — Святой распростерся на ложе из листьев. Вьющиеся лозы оплели его, как змеи. — Здесь изображена его битва с Владыкой Леса. Похоже, что Владыка Леса побеждает.
— Замолчи, язычник! — взревел один из монахов, в сердцах замахиваясь на раба.
И тот, разумеется, снова принялся пресмыкаться и унижаться.
В яму змеей сползла длинная веревка с узлами — и исчезла в темноте.
— И долго нам там сидеть? — осведомился Джек.
— Ты слышал, что приказал король. Пока не отыщете воду, — напомнил предводитель стражи.
Джек, как любой деревенский мальчишка, отлично умел лазать по деревьям и скалам. И на высоте чувствовал себя лучше некуда. Но вот под землю Джек в жизни не спускался — и при одной этой мысли голова у него начинала кружиться. Наверное, беда в том, что там, внизу, ты заперт со всех сторон. Все равно как если бы тебя проглотили живьем.
— Я… э-э-э… я… — Джек нервно сглотнул.
— Давай помогу, — предложил Брут.
Он проворно скинул вниз все дорожные мешки. А затем перебросил мальчишку через плечо вместе с посохом и стал спускаться по раскачивающейся веревочной лестнице. Все произошло так быстро, что Джек едва сдержал крик и вцепился в плечо раба, точно кошка, которая пытается удержаться на дереве и не дать себя сдернуть. Спустившись до конца веревки, Брут разжал мальчику пальцы и стряхнул его с себя.