- Классно! Настоящая космическая вопилка. Правда, с заимствованиями из Биттлз.
- Ну… - Поэте развел руками, - по ходу, они бы не обиделись, как ты думаешь?
- Да, наверное, - согласилась она, - А как отреагировала девочка?
- Ну… Девочка немного офигела. Потом, я ей показал, как устроен пульт гибридного управления «Майского жука», загрузил на борт-комп программу – симулятор боя, и посадил девочку играться. Полный восторг! Римский бог был забыт нах.
- Ты толково выкрутился, - оценила Брют, - А кстати, на счет борт-компа. Тут можно поймать киви-канал? Интересно, что нового на острове Росса.
- Легко, - ответил пилот, и коснулся пальцем сенсорного экрана…
…
Остров Росса. Конференц-зал отеля на склоне вулкана Террор.
Уилки Гэмп покачал головой и негромко стукнул молоточком по столу.
- Тише! Ничего удивительного не происходит. Вооруженный конвой при доставке арестованного предусмотрено законом… Офицер, сейчас, пожалуйста, снимите с арестованного наручники… Спасибо. Вы свободны. Сопроводительные бумаги я подписал, они на столе, можете забрать… Арестованный, пожалуйста, успокойтесь. Назовите суду свое полное имя и гражданство.
- Я - Туджэддин Гюлям, гражданин Новой Зеландии! Я заявляю протест против этого незаконного ареста! У нас что, уже военная диктатура?!
- Ваш протест зафиксирован, - спокойно ответил судья, делая пометку в черновике протокола, - А сейчас, готовы ли вы дать показания?
- О чем? Меня схватили на улице, застегнули наручники, угрожали, привезли сюда…
- Я задал вопрос, мистер Гюлям. Вы готовы давать показания, или отказываетесь?
Арестованный, смуглый высокий довольно полный мужчина лет 50, одетый в очень неплохой, но несколько помятый серый костюм, спросил:
|
|
- О каких показаниях может идти речь? В чем меня обвиняют?
- Вы подозреваетесь в террористической деятельности, - сказал Гэмп. – А сейчас суд интересуется: знакомы ли вы с муллой Фаттахом из Бангкока?
- Я был с ним знаком, но, мулла Фаттах погиб. Застрелен. Вам это, видимо, известно, поскольку я вижу здесь боевика красных кхмеров, которые организовали множество убийств в тот день в Бангкоке. Судья, я, наверное, имею право знать, что происходит?
- Происходит расследование теракта с захватом заложников в Паттайе. В частности, расследуется ваше соучастие в этом теракте. Возьмите, пожалуйста, эту расшифровку перехвата телефонных переговоров между вами и муллой Фаттахом, и ответьте суду: соответствует ли эта расшифровка действительности, или в ней есть ошибки, - судья протянул арестованному несколько листов бумаги.
- Но, я все равно не понимаю! – воскликнул тот, взяв тонкую пачку листков и быстро пробежав глазами текст на первом из них, - Я беседовал с муллой Фаттахом о том, как освободить заложников. Или теперь в Новой Зеландии терактом считается не захват, а освобождение заложников? Тогда, конечно, я действительно виновен. Я приложил все усилия, чтобы активисты «Парчам ислами» как можно скорее отпустили этих людей.
- Туджэддин Гюлям, - медленно произнес судья. – Я повторяю: вы подозреваетесь в террористической деятельности. Обвинение предъявило данную расшифровку ваших телефонных переговоров, как доказательство. Суд желает знать, действительно ли вы говорили именно то, что приведено в расшифровке. Я прошу вас отнестись предельно внимательно к этому, поскольку этот материал может быть использован против вас. Пожалуйста, сядьте за стол и ознакомьтесь с текстом.
|
|
Убедившись, что Туджэддин занялся тем, что было предложено, Гэмп продолжил:
- Суд вызывает свидетеля Эндрюса Роквелла, гражданина Новой Зеландии.
- Это ничего, что я одет не по протоколу? – спросил новозеландский математик, поднимаясь с места (на нем был черный пушистый свитер и мешковатые нейлоновые штаны для горнолыжного спорта), -...Видите ли, ваша честь, парень из локальной полиции нашел меня прямо на склоне, и передал, что я довольно срочно нужен…
- Как вы одеты, не имеет значения, - сказал Гэмп, - Вы готовы ответить на вопросы обвинителя, майора Вексвера из военной прокуратуры?
- Никаких проблем… - Энди вышел на место свидетеля, - …я готов.
- Мистер Роквелл, - начал майор, - узнали ли вы голос того человека, который был представлен, как Туджэддин Гюлям?
- Так, майор. Давайте, экономить время? Я уже понял, что вас интересуют два моих телефонных разговора с Гюлямом перед Хэллоуином на атолле Фетиамити. Вижу по глазам, что так. Да, голос и манеру я узнал. Содержание разговоров вас интересует?
- Интересует.
- ОК. Я уверен, что у вас есть распечатка, но, могу рассказать конспективно. Первый звонок Гюляма. Он сообщил о захвате туристов в Паттайе, и предложил освободить их, если я договорюсь на месте о прекращении трансляции Хэллоуина по оклендскому университетскому каналу. Еще, он просил меня не общаться с Ним Гоком по вопросу освобождения заложников. Почти сразу после этого мне позвонил Ним Гок, и тоже предложил освободить заложников, без предварительных условий. Он только просил, чтобы мы… Скажем так, морально разделили с ним риск сбоя. После этого был второй звонок Гюляма. Он стал давить на меня, говоря, что отказом от исламских условий я подвергаю риску жизнь заложников, и если что, то я и буду виноват. Он снова начал предлагать посредничество и ссылаться на свои связи с влиятельными таиландскими исламистами. Я довольно резко прервал этот разговор, и больше мы не общались.
|
|
- Ясно. Значит, мистер Гулям пытался надавить на вас.
- Да, поэтому я и отказался продолжать разговор.
- А угрожал ли кто-либо лично вам в связи с этим Хэллоуином?
- Да. Мне угрожали по телефону какие-то исламисты. Они угрожали также Дейдре, а несколько позже – австралийке Дженифер Арчер, и гренландцу Гисли Оркварду.
- Мистер Роквелл, а почему вы решили, что мистер Гюлям именно давит на вас, а не предлагает помощь, пусть и на каких то условиях?
Математик улыбнулся и отрицательно покачал головой.
- В начале - попытка читать нотации об уважении к исламу, потом – сообщение о заложниках и требование прекратить трансляцию, а потом, когда я отказался это обсуждать - странные вопросы, не являюсь ли я противником ислама, расистом и христианским радикалом. Помощь так не предлагают. Честно говоря, по тону это напоминало скорее продолжение угроз, которые я ранее получил по телефону.
- Ясно. Спасибо, мистер Роквелл. Я прошу вас пока не покидать зал…
Судья Гэмп повернулся к Туджэддину Гюляму.
- Вы желаете что-то сказать?
- Да, - ответил тот, - Во-первых, я прочитал расшифровку, все правильно, здесь мои переговоры с муллой Фаттахом по поводу освобождения заложников. Во-вторых, я утверждаю, что Роквелл вводит суд в заблуждение. Я не давил на него, я старался, по возможности, донести до него серьезность ситуации.
- Заявление понятно, - заключил судья, - у присяжных будет возможность оценить расшифровку ваших переговоров как с Фаттахом, так и с Роквеллом… Майор, у вас имеется еще какое-то заявление?
- Да, ваша честь, - ответил Вексвер, - я хочу заявить основания, по которым Туджэддин Гюлям может считаться одним из организаторов террористического акта.
- Суд вас слушает. Излагайте.
- Да, ваша честь. Я полагаю, что необходимо рассмотреть преступление в комплексе. Похищение туристов само по себе не являлось целью. Целью, как и в любом теракте подобного рода, было запугивание и шантаж в отношении общества. Исполнители в Таиланде похитили четверых наших граждан, и те, кто руководил реализацией всего преступного замысла, начали публичную кампанию по нагнетанию страха. Главной выгодой преступников должен был стать рост влияния их группировки, известной как Федерация исламских ассоциаций Новой Зеландии. Как известно, террористические группировки часто создают себе организацию-прикрытие такого рода. Я полагаю, что Туджэддин Гюлям планировал и организовывал ту часть комплекса террористических действий, которая должна была прямо повлиять на общество, и находился на связи с организаторами насильственных действий в Таиланде. Это находит подтверждение в материалах дела. На Туджэддина Гюляма получен запрос об экстрадиции в связи с его участием в деятельности террористической группы «Тахрир» на Тиморе и Южных Молуккских островах. Запрос направлен военным трибуналом Восточного Тимора, с обосновывающими документами. Я прошу приобщить этот запрос к делу.
…
05 ноября (2-я половина дня). Наканотори (Нор-Номуавау).
Комплекс, возведенный за 3 недели на мелководном плато Наканотори, можно было назвать искусственным микро-архипелагом (по аналогии с древним комплексом Нан Мадол, где сегодня Поэтеоуа Тотакиа и Брют Хапиа делали промежуточную посадку с целью раннего обеда или позднего завтрака). Нан-Мадол известен тем, что поражает воображение туристов. Еще бы: квадратный километр моря у южного берега Понпеи. застроенный прямоугольными каменными островами и барьерами. А, что касается Наканотори, занимавшего почти в сто раз большую площадь, и не где-то у берега, а в открытом океане, то… Нет, он не поражал воображение. В него просто не удавалось поверить. Здравый смысл подсказывал: ничто созданное человеком, в не может иметь такие огромные размеры – и, тем не менее, это существовало…
- Прикольно, ага? – весело спросил Поэте, небрежным на вид, но точно отработанным движением отправляя «Майского жука» в пологое пике.
- Монументально! – прошептала Брют.
- Сорок миллионов кубометров бетона, - гордо сообщил он, - Эврика Торба…
- Я отлично знаю Эврику! – Брют улыбнулась, - Мы с ней вместе стряпали диплом на магистра по специализации «геология и физхимия неорганических компаундов». Мы, практически, ровесницы, прикинь? И старшие дети у нас почти ровесники, учатся в Хониаре, в колледже сетевых продукционных систем. Оба одинаковые балбесы.
- Ну, как тесен Великий океан Мауна Оро! – пилот от избытка чувств, хлопнул себя по колену, - Если ты хорошо знаешь Эврику, то знаешь и ее бизнес Торба на Бокатаонги.
Брют утвердительно кивнула.
- Диатомовый плафер. Бетон и стройматериалы. Плюс свиноферма. И еще я знаю, что в семье Торба ребята хваткие, своей выгоды не упустят. Этот Супер-Нан-Мадол, уже по стройматериалам должен был обойтись в бешеные деньги.
- Не ситуация, - беспечно ответил Поэте, - За это платит не семья Тотакиа, а тот дядька, японец, рядом с красивой euro-hine… Смотри правее, между папой и Ематуа Тетиэво, автором папуасского космоса. Euro-hine, это Доминика Лескамп, инженер-астронавт, а японец, это Иватомо Таданари директор консорциума «Itokawa Robotics»…Упс!...
Термин «упс» в данном случае заменял предупреждение о лэндинге. «Майский жук» остановился в воздухе, и через секунду, мягко сел на бетонную площадку.
- …Благодарим за то, что выбрали наше авиа-партнерство для этого полета! – с этими словами, Поэте откинул лепесток прозрачного пузыря кабины, и добавил, - Aloha foa! Докладываю: это доктор Брют Хапиа с Новой Каледонии.
- Aloha, doc Brut, - сказал король Фуопалеле. – Maeva-i oe o Nakanotori-Shima ea Nor-Nomuawao, point-la-extreme north te Kanaka-fenua.
- Mauru, ariki. E aloha, - ответила она, сообразив вдруг, что оказалась в самой северной точки Земли Канаков (Меганезии), поскольку плато Наконатори расположено на 31-й широте. На 10 градусов севернее острова Нор-Фараллон, что в округ Марианы…
…
Это же время, на пути к островам Элаусестере.
Цепь Элаусестере расположена южнее Главного скопления Туамоту, и, подобно ему, тянется на ист-саут-ист. Сначала - главный атолл Херехеретуэ, дальше, через сто миль, атолл Раро, еще в 15 милях: Руго, и еще через 12 миль – последний атолл: Тепи. Если покинуть Элаусестере и двигаться дальше в том же направлении, то через полтораста миль будут атоллы Тематанги и Фетиамити, а еще через сто - Муруроа и Фангатауфа.
«Крейсер Аврора» двигался, наоборот: от Муруроа, минуя Тематанги, к Элаусестере. Своему знаменитому прототипу он уступал по размеру в 10 раз, но во столько же раз превосходил в скорости. В общем, это был не крейсер начала XX века, а модерновый любительский скринер, построенный по схеме тримарана, и его центральный корпус напоминал по форме крейсеры 1-й Мировой войны… Экипаж «Крейсера Аврора» был сейчас в 200 раз меньше, чем у прототипа: три моряка с дробью. В самом деле, считать Лианеллу Лескамп следовало как дробь, а не как полнофункционального моряка. Эта обидная для самолюбия мысль оказалась так четко написана на лице почти 14-летней француженки, что Поэле Ваэохо Гоген счел необходимым приободрить ее.
- Выше нос, надежда галактической экспансии! Просто, есть вещи, которым ты еще не научилась, но это дело поправимое, ага?
- Вот, я в твои годы вообще ни фига не умел, - поддакнул Уфти Варрабер, сидевший за штурвалом, - только выследить и зарезать кого-нибудь.
- Уфти, блин! - возмутилась Нехе Офаифаи, атлетически сложенная девушка - утафоа, новый социальный инспектор Элаусестере, переведенная с сегодняшнего дня сюда из Северо-Восточного Туамоту (тоже крайне непростого округа).
- Но, я имел в виду, дикую свинью, или типа того, - начал оправдываться бывший суб-лейтенант спецназа INDEMI, а ныне - северо-тиморский полковник, - Не обязательно человека. А каннибалом меня прозвали просто за присказку: «Как говорил мой папа - каннибал, плохих людей не бывает». Уточняю: своего папу я ни разу не видел. А эту присказку придумал чисто для прикола. Шутка папуасского этнического юмора.
Юная француженка скептически хмыкнула и поинтересовалась.
- Гаагский трибунал тебя разыскивает за дикую свинью, я правильно поняла?
- Молодец, - похвалил Уфти, - владеешь спецификой обстановки.
- Мама владеет, - призналась она, - Маму жалко. Я свалилась на ее голову в самый ответственный период. Орбитальные запуски, комплектация и сборка Каравеллы, до отправки к Марсу полста дней, а кукла-непоседа вроде меня…
- Ну, что ты грузишь себе на мозг! – перебила Нехе и обняла Лианеллу за плечи, - Не сомневайся: мама тебя любит больше, чем всю астронавтику и планетологию.
- Я знаю. Просто, понимаешь, Нехе, на ней куча проблем, именно сейчас…
- Понимаю. Поэтому, она именно сейчас нашла хорошее место, где ты можешь, не по-детски оторваться, с интересом и без особого риска для организма. А я буду зверски признательна, если ты мне поможешь с кое-какими знаниями. Принцип моей работы таков, что надо быть на уровне, а сейчас я на здешний уровень, как бы, не тяну.
- А что я могу такого знать? – удивилась француженка.
- Космос, - ответила социнспектор, - Атолл Руго, куда мы едем, это инкубатор идей, а сейчас космос это мэйн-драйв, и Руго, это самое космическое место в Меганезии.
- Херехеретуэ, это инкубатор коммуникаций, - пояснил Гоген, - Раро, это инкубатор технологий, Тепе - инкубатор морских коров и коммунистов, а Руго - инкубатор идей.
- Тепе - инкубатор морских коров и коммунистов? – переспросила Лианелла.
- Да, - встрял Уфти,- Типа, продвинутая технология размножения. Но, для тебя это не особенно актуально в данный момент жизни. Так считает Доминика, и мы обещали…
Молодой полковник оборвал фразу и застенчиво поднял глаза к потолку.
- Все ясно, - Лианелла вздохнула, - мама оберегает меня от… В общем, от… Так что, давайте лучше про космос. Только я предупреждаю, что могу напутать.
- Ошибки бывают у всех, - заметил Гоген, - Эйнштейн, Паскаль и Ньютон, были, типа, великие физики, но в какой-то момент занялись полной херней про римского бога…
- Не уползай в философию, - прервала его Нехе. – я хотела спросить конкретно про «Tenogane». Насколько я понимаю, это и название астероида, и название проекта.
- Да, - подтвердила француженка, - Сначала этот астероид называли просто буквами и цифрами, он слишком мал, чтобы иметь свое имя. Его средний диаметр - сто метров, а масса - около миллиона тонн. Он вращается довольно близко от Земли. Только орбита немного смещена. Но, это лучше смотреть на картинке. Главное то, что он регулярно проходит на расстоянии меньше полста тысяч километров от нас, и если его немного притормозить… Ну, километра на полтора в секунду… То Земля его захватит, и он превратится в искусственно-естественный спутник, как Лингам у Венеры. Да, я забыла сказать: Теногане, это железо-никелевый астероид. Четыре пятых в нем железо, а все остальное – никель и кобальт. Ну, еще сколько-то мусора. В общем, в нем металла на несколько миллиардов баксов. Поэтому, японцы на него и прицелились. Мама даже пошутила, что у них в мозгах комплексы сырьевой неполноценности.
- Готичная хохма, - оценил Гоген, - Только, я не догоняю, как можно притормозить на полтора километра в секунду такую болванку.
- Ты что? – удивился Уфти, - Не смотрел кино с Брюсом Уиллисом? Надо взять шесть шахтеров с буровой установкой и атомной бомбой, и дело в шляпе.
Нехе Офаифаи сделала серьезное лицо и покивала головой.
- Классно, бро. Все так. Но один из шахтеров должен быть Брюс Уиллис, прикинь?
- В этом проблема, - со вздохом, согласился атаурский полковник.
- Я попробую объяснить, как это обошли, - сказала Лианелла, - Во-первых решили, что взрывать вообще не надо. В смысле, вместо быстрой атомной бомбы нужна медленная.
- Хэх… - Уфти почесал в затылке, - медленная бомба, это как? Типа, атомный реактор?
- Типа, - ответила она, - такая мелкая дробь, и нейтронное поле, в котором дробинки начинают взрываться. Дробинки из делящегося материала. А нейтроны… Ну, там есть какой-то источник. Я не помню. Продукты взрыва летят по такому кольцу, и создают магнитное поле, потому что они ионизированные. Да, я забыла сказать, туда же, в это кольцо, к дробинкам, подается грунт с астероида, и тоже разогревается, разгоняется и выбрасывается. Там в конце трубы сопло… Это можно посмотреть на картинке. Да, а поскольку астероид железный, его притягивает магнитное поле. Ну, как скрепку.
- Скрепка великовата, - заметила Нехе.
- Вообще-то, - возразил Гоген. – если у них получается что-то вроде атомного МГД генератора, закрученного в кольцо, то по оси будет такое бешеное магнитное поле…
- А грунт подается сам по себе? - спросил Уфти, - Или, все-таки, в комплекте есть маленький Брюс Уиллис с лопатой?
- Нет Уиллиса, - сказала француженка, - Грунт дробится и втягивается этим магнитным полем. Но, деталей я не помню. На картинке более-менее понятно, а в голове…
- Так, - перебила Нехе, - значит, астероид, как бы, тащат этой магнитной ловушкой и, в процессе, обдирают с него кусочки, чтобы добыть реактивную массу?
- Как-то так, - подтвердила Лианелла, - А собирают всю эту огромную штуку прямо на орбите, из фрагментов, которые выбрасывают ракетопланами. Почти такими же, какие использовали на Хэллоуин. И монтажный робот примерно такой же.
Гоген артистично вытянул губы трубочкой и поскреб ногтями подбородок.
- Ну, допустим, мы притащили это на околоземную орбиту. Оно крутится на высоте сколько-то тысяч километров. Как бы, рядом. Ну, а дальше? Железо, никель и всякий кобальт нужны в Японии. Там за них дают сколько-то миллиардов баксов. Но они на орбите, и вряд ли там их можно продать даже за сто монгольских тугриков.
- По ходу, можно перебрасывать ракетопланами, - предположил Уфти.
- Можно, - согласился Гоген, - И каждый рейс будет стоить никак не меньше, чем те полторы тонны металла, которые ты сможешь доставить на одном ракетоплане. Я не учитываю сам процесс долбежки и загрузки, который тоже не бесплатный.
- А что, если уронить эту штуку куда-нибудь на мелководье? – спросила Нехе.
- Бабахнет так, - сказал Гоген, - что ты будешь собирать металл по всему океану.
- В пояснениях, - сообщила Лианелла. – написано, что логистика на участке орбита – поверхность Земли будет организована на конкурсной основе.
- Типа, еще не придумали, - заключила Нехе.
- Ну… - юная француженка пожала плечами, - Там нарисовано несколько вариантов. Правда, мама сказала что это «emmerdeur»… Не знаю, как это на lifra…
- Говномешалка, - охотно перевел полковник Варрабер.
….
Тогда же. Наканотори (Нор-Номуавау).
Брют Хапиа окинула взглядом сюрреалистическое здание, примерно 10-этажное (если судить по высоте), напоминающее положенный на бок клетчатый серебристый с алой разметкой мяч для регби, частично сдутый и смятый, как от нескольких пинков.
- Я никогда не понимала смысла такой архитектуры, - сообщила она.
- Просто, дешево досталось, - сказал король Фуопалеле, - А у меня дурная привычка хватать то, что на халяву.
- Тебе в детстве не хватало ярких игрушек, - предположил Ематуа Тетиэво.
- Да, примерно так. Номуавау, это провинциальный атолл. До модернизации, которая началась незадолго до Хартии, игрушки у нас были, в основном, первобытные...
- Минутку, - перебила Брют, - Как такая огромная фигня сложной формы может быть дешевой? Тут одно проектирование оболочки стоило не по-детски!
- Оно ничего не стоило, - возразил король, - Приглядись, Брют.
- Хм… - геолог уставилась на смятый мячик для циклопического регби, - Ну, как бы, каркасная оболочечная конструкция, аналогичная жестким дирижаблям… Хм… Это здорово похоже на извращенный жесткий дирижабль.
- Бракованный, - уточнил король, - Сбой скользящего фаббера на верфи. Или что-то в проге, или в трансляции команд, или фиг знает. Вот оно и получилось. Без проекта.
- А что внутри? – спросила она.
Фуопалеле молча показал вытянутый вверх средний палец правой руки.
- Понятно, - Брют кивнула, - С чего бы чему-то быть внутри бракованной оболочки.
- Этот жест, - сообщил Иватомо Таданари, - надо понимать не в рамках традиции, а в рамках геометрии, как наличие сквозной трубы лифта от нижней, главной гондолы, к верхней, вспомогательной, где есть кафе-автомат с прекрасным видом на ландшафт.
- Таданари сан, - спросила она, - а к виду на ландшафт будет прилагаться постановка геологической задачи? Я пока что смутно себе представляю, зачем меня пригласили.
- Разумеется, Брют сан, - японец изобразил на лице искреннюю улыбку, - Я хотел бы попросить доктора Доминику Лескамп рассказать вам о концепции нашего проекта, о характеристиках астероида Теногане-Ичи, и о стоящих перед нами задачах.
- Теногане-Ичи? Хм… Надо полагать, это значит, что существует еще Теногане-Ни, и, возможно, Теногане-Сан и Теногане-Си…
- …И далее, по ряду натуральных чисел, - подтвердила Лескамп, - Известно несколько десятков тысяч астероидов, вращающихся по орбитам, не слишком далеким от орбиты Земли, и регулярно сближающихся с Землей. и каждый двадцатый из них относится к классу «M», как и Теногане-Ичи… Но, давайте продолжим за чашкой кофе?
Из маленького уютного кафе с прозрачным куполом на 30-метровой высоте был виден весь Наканотори, похожий на недостроенный циклопический лабиринт. Супер-балкер, выгружавший порцию бетонных блоков, выглядел на этом фоне игрушкой, а сами 10-метровые блоки – детскими кубиками… За чашкой кофе, Доминика Лескамп выдала короткую популярную лекцию о железо-никелевых астероидах. Начав с Теногане-Ичи, инженер-астронавт перешла к теории формирования Солнечной системы, и к наличию тяжелых металлов в разных ее поясах, а потом вернулась к астронавтике, перечислив несколько перспективных объектов для развития проекта «Теногане». На десерт был подан астероид Психея диаметром 250 километров, содержащий двадцать миллионов миллиардов тонн металлического концентрата. Этого ресурса железа, никеля, кобальта, золота и платиновых металлов человечеству хватит на несколько тысяч веков…
- Психея тоже в проекте? – невозмутимо поинтересовалась Брют Хапиа.
- Лет через двадцать мы к этому подойдем, - так же невозмутимо ответил директор консорциума «Itokawa Robotics», - Пока у нас небольшой объект, Теногане-Ичи. Нам следует быстро показать рынку этот скромный миллион тонн металла. Второй шаг – астероид размером около километра и массой порядка миллиарда тонн, а после этого можно говорить о таких крупных объектах, как Психея, или как Клеопатра, которая аналогична по составу, но в несколько раз меньше по массе.
- Классно! – сказала Брют, - Мы притащили красавца Теногане-Ичи на орбиту. Ура! Маленький шаг одного проекта и огромный скачок для человечества, как объявил в аналогичном случае лунный астронавт Нил Армстронг… Кстати, Доминика, я где-то слышала, что вы были на Луне почти в том же месте, где Армстронг.
- Это репортеры перепутали, - ответила француженка, - Аполло-11 был на юго-западе Моря Спокойствия. А мы были намного северо-западнее, в Море Дождей, где работал советский Луноход-1. Там лавовый выброс, возникший при падении на Луну крупного астероида почти 4 миллиарда лет назад. Я могу потом показать свой видео-альбом.
- Примерно то же самое, - заметил Ематуа, - что и в нашей провинции Море Облаков, которая расположена южнее, за кратером Коперника.
- Кстати, обидно, - проворчала геолог, звонко щелкнув ногтем по чашечке с остатками кофе, - У нас такая красивая провинция на Луне, и ни одного пилотируемого полета.
Ематуа Тетиэво улыбнулся и похлопал ее по колену.
- Я полностью согласен, и я в команде Рокки Митиата и «Ulithi Nami». Они намерены конкурировать с командой «Magellan-XXI», Торресом и Флеггом, в лунном туризме.
- А с кем папуасы из Кимби? – спросила Брют.
- С нами, - гордо сказал Ематуа, - Конечно, Эрни Торрес, это сила, но мы тоже не на грядке выросли. Мы поборемся, и еще посмотрим, чей будет первый лунный тур.
- Главное, - заметила она, - чтобы в погоне за приоритетом первые туристы не стали подопытными мушками-дрозофилами.
- За кого ты нас держишь!? – обиженно воскликнул он.
- Я в порядке разумной осмотрительности, - пояснила геолог, - Доминика, если ты не пошутила на счет лунного видео-альбома, то я потом к тебе с этим пристану, ОК?
- ОК, - согласилась астронавт-инженер.
- …Вот, - продолжила Брют, - А по поводу Теногане-Ичи на орбите я хочу понять: что дальше? Приятно, конечно, иметь красивый металлический спутник массой примерно миллион тонн и потенциальной ценой в миллиарды баксов, но для экономики это не годится. Доставка на Землю не окупится из-за цен на орбитальные грузоперевозки, а потребителей на такие количества металла непосредственно в космосе пока не видно.
Иватомо Таданари поднял руки над головой и, потягиваясь, хитро улыбнулся.
- У вас, Брют-сан, натуралистический подход к экономике. Это замечательная черта, свойственная меганезийской школе менеджмента, но в ней присутствует недостаток, состоящий в игнорировании специфики кредитно-денежной системы стран 1-го мира. Финансовая мощь здесь определяется не столько способностью делать материальные ресурсы, сколько способностью делать долги за счет правильно рассчитанного PR.
- Ага! – геолог снова щелкнула ногтем по чашечке, - Циркуляция долговых расписок, обеспеченных другими долговыми расписками, обеспеченными третьими долговыми расписками, выданными на первые долговые расписки, так? И это при участии банка, который вкладывает свою долю расписок в кассу правящего оффи-клана, и получает лицензию государства на грабеж граждан через принуждение к участию в долговых пирамидах? Уф! Я это проходила по экоистории в колледже 20 лет назад.
- Это довольно грубая модель кредитно-фондового рынка, - сказал Иватомо, - но, за неимением другой, столь же лаконичной модели… Пусть будет так. Единственное необходимое дополнение, это PR. Первая генерация ценных бумаг, которые принято называть акциями, или «shares», как говорят янки… Не путайте с тем, что называется словом «shares» или «pies», или «quota» в ваших партнерствах… Итак, мы уже имеем хороший PR, поэтому, мы… Я имею в виду группа «Itokawa Robotics», выпустили и начали размещать акции нашей новой компании «Tenogane Minerals» на сумму пять миллиардов долларов. Это в несколько раз меньше, чем капитал компаний - лидеров фондового рынка, но достаточно, чтобы заявить о себе. Через год мы увеличим наш номинальный капитал до пятидесяти миллиардов, и я думаю, что у нас не возникнет проблем с размещением второго выпуска акций. Примерно четверть выпуска будет инструментом залога при ломбардном кредите, о котором я уже договорился с одной авторитетной банковской группой. Я могу рассказать подробнее, это не секрет.
Доминика Лескамп резко покрутила головой.
- Брр! Знаете, мистер Иватомо, биржевые и кредитные операции всегда казались мне разновидностью шулерства при игре в покер, и я не могу сказать, что данный проект изменил мое мнение. Но, если вы говорите, что все это соответствует закону...
- Безусловно, соответствует, - подтвердил японец, - Есть заключение наших юристов, согласованное в правительственных комитетах Японии и США по ценным бумагам. Конечно, когда мы начнем раскрутку акций новой компании на фоне падения ценных бумаг ряда крупных сырьевых компаний старого образца, нас ждет расследование на уровне парламентской комиссии и служб контроля при правительстве, но мы к этому готовы. «Tenogane Minerals» арендовала на 10 лет космодром на Наканотори. Мы внесли половину арендной суммы, оплатив стройматериалы и работы, и не можем переместить этот объект в другое место. А национальные власти Наканотори, увы, не склонны сотрудничать с комиссиями и службами по контролю и безопасности.