На следующий день поднялся ветер, и шхуна устремилась вперед под дружные аплодисменты команды. Однако Робийярд скоро охладил их пыл. Чародей владел заклинаниями, позволявшими предвидеть изменения погоды, и сообщил Дюдермонту, что ветер был предвестником сильного шторма.
С этим они ничего не могли поделать. Поблизости не было никаких портов, вообще никакой суши, поэтому Дюдермонт приказал лишь закрепить все, что было возможно, и задраить люки.
Следующая ночь оказалась одной из худших в жизни Кэтти‑бри. Никто из экипажа шхуны не мог припомнить такого сильного шторма. Дюдермонт и сорок членов команды укрылись под палубой корабля, а «Морская фея» мчалась сквозь бурю, длинный и стройный корабль швыряло из стороны в сторону, и несколько раз он лишь чудом не перевернулся.
Робийярд и Гаркл трудились не покладая рук. Робийярд находился на палубе большую часть времени, лишь иногда ненадолго укрываясь внизу и наблюдая за палубой с помощью магического глаза. Все это время он творил заклинания в попытках противостоять яростным ветрам. Гаркл, Гвенвивар и несколько моряков, перемещаясь на четвереньках, боролись с крысами и обследовали корпус корабля, передвигая ящики с продовольствием. У Гаркла оказалось несколько особенных заклинаний, которые позволили хорошенько осветить все вокруг, а еще – увеличивать в объеме дерево, чтобы заделывать трещины, появлявшиеся в корпусе судна. Моряки носили с собой куски просмоленного каната, которыми они затыкали течи.
Кэтти‑бри, как и многие другие, чувствовала себя настолько плохо, что даже не могла двигаться. Корабль временами так сильно швыряло, что многие члены экипажа были вынуждены привязаться, чтобы не отскакивать рикошетом от стен и не нанести вреда друг другу. Бедному Данкину досталось больше всех. Как‑то раз, потянувшись за предложенным ему куском каната, он полетел вверх тормашками и врезался в бимс с такой силой, что расшиб плечо и сломал запястье.
В ту ночь на борту «Морской феи» никто не спал.
Наутро корабль сильно кренился на левый борт, но по‑прежнему был на плаву. Удалось пройти сквозь шторм, не потеряв ни одного человека. Те члены экипажа, кто был в состоянии передвигаться, трудились все утро, чтобы поднять единственный уцелевший парус.
Около полудня Кэтти‑бри сообщила из «вороньего гнезда», что к северу и западу от корабля в воздухе полно птиц. Дюдермонт издал глубокий вздох облегчения. Он опасался, что из‑за шторма они сбились с курса и не смогут вовремя оправиться от его последствий, чтобы зайти на Скалы Чаек – последние нанесенные на карту острова на пути к Каэрвичу. Как выяснилось, они отклонились далеко к югу от выбранного курса и вынуждены были неистово трудиться, особенно бедняги Робийярд и Гаркл. Синеватые мешки под глазами обоих чародеев указывали на их истощение от физического и магического напряжения.
«Морской фее» удалось изменить курс, чтобы добраться до Скал Чаек, название которых, как оказалось, полностью соответствовало действительности. Это были бесплодные камни, многие – несколько меньше, чем шхуна, а на некоторых места хватало только для двух‑трех моряков. Две скалы были довольно велики, почти с милю в поперечнике. Все они были скорее белыми, чем серыми, покрытыми толстым слоем гуано – птичьего помета. Когда «Морская фея» приблизилась к скалам, тысячи и тысячи чаек взмыли в воздух, создав вокруг корабля огромное облако, пронзительно и злобно крича и осуждая вторжение в их вотчину.
Дюдермонт нашел спокойную небольшую бухту, где можно было заняться ремонтными работами и где все члены экипажа смогли поочередно выбраться на сушу, чтобы почувствовать под ногами твердую поверхность и хоть немного отдохнуть.
Несколько позже в тот же день капитан стоял на самом высоком месте Скал Чаек, футах в пятидесяти над уровнем моря, вместе с Дзиртом и Кэтти‑бри. Он смотрел на юг в подзорную трубу, хотя не ожидал обнаружить там ничего, кроме водной глади.
Почти две недели ушло у них на то, чтобы покрыть пятьсот миль, отделявших западную оконечность Муншэя от Скал Чаек, почти вдвое больше времени, чем ожидал Дюдермонт. И все же капитан по‑прежнему был уверен в том, что им хватит продовольствия и они найдут путь к Каэрвичу. Никто ничего не говорил об острове с тех пор, как «Морская фея» вышла из Вингейта, по крайней мере открыто, ибо Дзирт слышал нервное перешептывание членов команды, разговоры о призраках и тому подобном.
– Пятьсот миль позади, и пятьсот надо пройти, – сказал Дюдермонт, глядя в подзорную трубу на юг и запад. – Неподалеку отсюда на юге есть остров, где мы могли бы пополнить запасы продовольствия.
– Нам это необходимо? – спросил Дзирт.
– Нет, если мы с хорошей скоростью доберемся до Каэрвича и таким же образом вернемся, – ответил капитан.
– И что же ты решил? – спросила Кэтти‑бри.
– Меня утомляют и задержки, и само путешествие, – ответил Дюдермонт.
– Это потому, что ты боишься того, что ожидает тебя в конце пути, – рассудила Кэтти‑бри. – Кто знает, что мы найдем на Каэрвиче и даже существует ли Каэрвич?
– Он там! – настаивал капитан.
– Мы всегда сможем остановиться на другом острове на обратном пути, – предложил Дзирт. – Конечно, если у нас достаточно провианта, чтобы добраться до Каэрвича.
Дюдермонт кивнул. Они отправятся прямо на Каэрвич. Капитан собирался ориентироваться по звездам, это все, на что он мог рассчитывать. Он надеялся, что карта, которой снабдил их Тарнхил, была точной.
Он надеялся, что Каэрвич действительно существовал.
И в то же время какая‑то часть его «я» надеялась, что это не так.
Глава 9
КАЭРВИЧ
– А он большой, этот Каэрвич? – спросила Кэтти‑бри Дюдермонта.
Прошла очередная неделя плавания, на сей раз без всяких происшествий. Еще одна неделя пустоты. И одиночества, хотя команда шхуны была полностью укомплектована и на борту не просто было найти уединенное место. Действовал эффект открытого океана – никогда нельзя остаться в одиночестве, и одновременно кажется, что весь мир находится где‑то далеко. Кэтти‑бри и Дзирт проводили вместе часы, просто стоя и глядя на море. Каждый уходил в свои мысли: скользя по лазурным волнам, они были вместе и все же далеки друг от друга.
– Несколько квадратных миль, – ответил капитан с отсутствующим видом, как будто повинуясь рефлексу.
– И ты думаешь найти его? – В голосе девушки явственно прозвучало сомнение, которое заставило и Дзирта, и Дюдермонта посмотреть на нее.
– Мы ведь нашли Скалы Чаек, – напомнил девушке капитан, стараясь поднять ее настроение, хотя и в его голосе также были слышны нотки раздражения. – А они не намного больше.
– Но они всем известны, – парировала Кэтти‑бри. – Надо только держать курс на запад.
– Мы знаем, где находимся и куда должны идти, – настаивал Дюдермонт. – И у нас есть карта: мы плывем не вслепую.
Кэтти‑бри бросила через плечо сердитый взгляд на Данкина, добывшего для них карту. Тот как раз усердно драил палубу юта. Кислое выражение лица девушки сообщило капитану, какого мнения она придерживалась относительно надежности пресловутой карты.
– И у чародеев – новые глаза, которые далеко видят, – сказал Дюдермонт. Кэтти‑бри согласилась, хотя ей было интересно, насколько надежны эти самые «глаза». Взяв несколько птиц на Скалах Чаек, Гаркл и Робийярд заявили, что могут общаться с ними с помощью магии. Чародеи каждый день выпускали чаек, приказывая сообщать о своих находках. Кэтти‑бри не очень‑то доверяла волшебникам, и действительно, восемь из десяти птиц бесследно исчезли. Кэтти‑бри полагала, что птицы скорее всего вернулись на свои родные Скалы, насмехаясь всю дорогу над неумелыми кудесниками.
– Карта – это все, что у нас было с тех пор, как мы покинули Минтарн, – мягко сказал Дзирт, стараясь успокоить девушку и смягчить гнев, явственно читавшийся на ее красивом загорелом лице. Он сочувствовал Кэтти‑бри, потому что и сам разделял эти пессимистичные мысли. Шансы были известны с самого начала, и до сего момента путешествие казалось не таким уж плохим – определенно не таким плохим, каким могло быть. Рейс продолжался уже несколько недель, большую часть времени – в открытом океане, они не потеряли ни одного члена экипажа, а их запасы, хотя и небольшие, оставались вполне достаточными. Благодаря Гвенвивар и Гарклу, подумал с улыбкой Дзирт, ибо пантера и чародей очистили корабль от большей части мерзких крыс вскоре после того, как они вышли из Вингейта.
Но все же, несмотря на то что разумом он понимал, что путешествие шло своим чередом и протекало хорошо, Дзирт не мог иногда удержаться от приливов гнева. Он сознавал, что это было связано с океаном, со скукой и одиночеством. Дроу по‑настоящему нравилось идти под парусами, он любил мчаться по волнам, но слишком долгое пребывание в открытом океане, созерцание пустоты, такой глубокой и абсолютной, какой больше не найти во всем мире, действовало ему на нервы.
Кэтти‑бри отошла от них, что‑то бормоча. Дзирт посмотрел на Дюдермонта, опытный капитан улыбнулся ему в ответ, и тревога дроу несколько улеглась.
– Я уже сталкивался с подобными настроениями, – спокойно сказал Дюдермонт. – Она расслабится, как только мы увидим Каэрвич или как только мы примем решение повернуть назад.
– Ты бы сделал это? – спросил Дзирт. – Ты бы пренебрег словами доппльгэнгера?
Дюдермонт долго молчал.
– Я добрался сюда, веря, что это моя судьба, – наконец ответил он. – Какая бы опасность ни преследовала меня сейчас, я желаю встретиться с ней лицом к лицу, с открытыми глазами. Но я не буду рисковать своей командой больше, чем это необходимо. Если наши запасы провианта сократятся настолько, что продолжать путь будет рискованно, мы повернем назад.
– А как же доппльгэнгер? – спросил Дзирт.
– Мои враги нашли меня один раз, – беспечно ответил Дюдермонт. Поистине этот человек был настоящей скалой, подлинной твердыней, на которую могли опереться и Дзирт, и вся команда в этом море пустоты. – Найдут и второй.
– И мы будем ожидать их, – заверил друга Дзирт.
* * *
Случилось так, что ожидание, по крайней мере в том, что касалось Каэрвича, оказалось недолгим. Не прошло и часа, как Гаркл Гарпелл выскочил из каюты Дюдермонта, взволнованно хлопая в ладоши.
Капитан шел за ним, сопровождаемый дюжиной встревоженных моряков. Дзирт, находившийся на своем обычном месте – впереди, – подошел к поручням верхнего мостика, чтобы посмотреть на собравшихся. Он сразу понял, что происходит, и посмотрел вверх, на Кэтти‑бри, которая вглядывалась в линию горизонта из «вороньего гнезда».
– О, что за чудесная птица, мой Реджи! – радостно улыбался Гаркл.
– Реджи? – спросили Дюдермонт и несколько моряков, стоявших поблизости.
– Я назвал ее так в честь Регволда, замечательного чародея! Он скрестил лягушку с лошадью, а это нелегкое дело! Прыгун‑Через‑Лужи – так он назвал ее. Или Прыгун‑Через‑Реки? Или, может быть…
– Гаркл! – сухо сказал Дюдермонт, и его тон вернул чародея к действительности.
– О да, конечно, – пролепетал Гаркл. – Да, да, о чем это я? О да, я говорил вам о Регволде. Какой замечательный человек. Прекрасный человек. Как рассказывают предания, он доблестно сражался в Долине Хранителя. Однажды…
– Гаркл! – Теперь голос Дюдермонта звучал почти враждебно.
– Что? – невинно спросил чародей.
– Эта проклятая чайка! – рявкнул капитан. – Что вы обнаружили?
– О да! – ответил Гаркл, хлопая в ладоши. – Реджи. Да, да, чудесная птица. Самая быстрая из всех.
– Гаркл!!! – взревели в унисон два десятка голосов.
– Мы нашли остров, – донесся ответ из‑за спины разволновавшегося Гарпелла. На палубу вышел Робийярд, которому, казалось, все это несколько надоело. – Эта птица вернулась сегодня, щебеча об острове. Вперед и влево по курсу, не так далеко отсюда.
– Насколько он велик? – спросил Дюдермонт.
Робийярд пожал плечами и усмехнулся.
– Все острова велики, когда смотришь на них глазами чайки, – ответил он. – Это могло быть скалой или континентом.
– Или даже китом, – вставил Гаркл.
Какая разница! Если птица действительно углядела остров там, где, согласно карте, находится Каэрвич, тогда это должен быть Каэрвич!
– Ты и Данкин, – сказал Дюдермонт Робийярду и сделал жест в сторону штурвала. – Приведите нас туда.
– И Реджи, – радостно добавил Гаркл, указывая на чайку, которая уселась на самую верхушку грот‑мачты, прямо над головой Кэтти‑бри.
Учитывая место, где расположилась птица, мрачное настроение девушки и тот факт, что ее лук был при ней, Дзирт стал опасаться за судьбу умного Реджи. К счастью, птица вовремя подчинилась приказанию Гаркла и слетела вниз.
Если бы не чайка, «Морская фея» прошла бы в полумиле от Каэрвича, даже не заметив его. Остров имел округлую форму, походя на низкий конус, и был в диаметре всего лишь несколько сотен ярдов. Он был затянут голубоватым туманом.
По мере того как шхуна приближалась к этому туману, спокойно дрейфуя под половиной парусов, ветер заметно посвежел, а солнце, казалось, несколько уменьшилось в размерах.
Корабль обошел остров, но Дюдермонту не удалось обнаружить ничего примечательного, никакого места, где можно было бы беспрепятственно подойти к берегу.
Капитан встал у штурвала, сменив Данкина, и направил «Морскую фею» прямо к Каэрвичу, медленно вводя ее в туман.
– Призрачный ветер, – заметил Данкин, содрогнувшись от внезапной прохлады. – Это остров, населенный привидениями, говорю я вам.
Коротышка нервно дернул себя за ухо, желая очутиться за тысячу миль отсюда. Другая – чужая – рука дернула его за другое ухо. Данкин обернулся, чтобы встретиться глазами с Дзиртом До'Урденом. Они были примерно одного роста и похожего телосложения, хотя фигура Дзирта с его точеными мускулами выглядела гораздо изящней. Но в этот момент бедному Данкину показалось, что Дзирт гораздо выше и внушительнее его.
– Призрачный ве… – начал было Данкин, но Дзирт приложил палец к губам и заставил коротышку умолкнуть.
Данкин тяжело откинулся на поручни и замолчал.
Дюдермонт приказал приспустить паруса, шхуна едва двигалась. Туман вокруг них сгущался, и что‑то неуловимое – в том, как корабль слушался руля, и в том, как текла вода под ними, – заставляло капитана быть настороже. Время от времени он обращался к Кэтти‑бри, но ей нечего было сообщить ему, так как она ничего не видела в тумане.
Дюдермонт кивнул Дзирту, тот бросился на нос и низко склонился, разглядывая путь, которым шла шхуна. Через мгновение дроу увидел в каких‑то пятидесяти ярдах впереди по курсу торчащий из воды шест. Ему потребовались доли секунды, чтобы понять, что это верхушка мачты корабля.
– Стойте!!! – крикнул он.
Робийярд начал творить свое заклинание прежде, чем Дюдермонт успел отреагировать на предупреждение. Чародей направил в воду прямо перед кораблем заряд энергии, который породил гребнеобразную волну, мгновенно остановившую медленное движение «Морской феи». Тут же шхуна спустила паруса, и ее якорь ушел в воду с громким всплеском, который в течение долгих последовавших за этим секунд зловещим эхом гулял над палубой.
– Глубина? – спросил Дюдермонт. Разметка, имевшаяся на якорной цепи, позволяла замерить глубину.
– Сотня футов, – отозвался один из моряков.
Дзирт вновь присоединился к капитану, стоявшему у штурвала.
– Полагаю, это риф, – сказал он, объясняя свой призыв остановить судно. – Там, впереди, корабль, на расстоянии пары корпусов от нас. Он полностью под водой, за исключением верхушки мачты, но стоит прямо. Что‑то мгновенно отправило его ко дну.
– Ему разорвало днище, – заключил Робийярд.
– Думаю, мы находимся в нескольких сотнях ярдов от берега, – сказал Дюдермонт, напряженно вглядываясь в туман. Он оглянулся на корму. На «Морской фее» было две небольшие гребные шлюпки, подвешенные по обе стороны палубы юта.
– Мы могли бы сделать еще круг, – заметил Робийярд, понимая, о чем думает капитан. – Возможно, нам удастся найти подходящее место для высадки.
– Я не стану рисковать кораблем. Мы отправимся на шлюпке, – решил Дюдермонт и, посмотрев на группу стоявших поблизости моряков, приказал: – Спустите одну.
Через двадцать минут Дюдермонт, Дзирт, Кэтти‑бри, два чародея, Вэйлан Майканти и явно нерасположенный к поездке и очень испуганный Данкин погрузились в шлюпку и плавно отошли от шхуны. Тем, кто оставался на борту «Морской феи», Дюдермонт оставил конкретные указания: им следовало отойти от зоны тумана на тысячу ярдов и ожидать возвращения экспедиции. Если они не вернутся до наступления ночи, «Морская фея» должна была уйти подальше от острова и вернуться к нему в полдень следующего дня.
Если шлюпку не удастся обнаружить, то шхуне следовало возвращаться домой.
Шлюпка уходила все дальше от «Морской феи». Данкин и Вэйлан гребли, Кэтти‑бри, сидя на носу шлюпки, пристально вглядывалась в воду, ожидая каждое мгновение увидеть риф. Дальше, рядом с Дюдермонтом, на коленях стоял Дзирт, готовый указать мачту, увиденную ранее.
Дзирту не удавалось обнаружить ее.
– Никакого рифа, – сказала Кэтти‑бри. – Хорошая глубина, по‑моему. – Она посмотрела на Дзирта, затем на Дюдермонта. – Ты мог бы подвести шхуну прямо к этому проклятому берегу.
Дюдермонт взглянул на дроу, который напряженно всматривался в туман, не понимая, куда же могла подеваться мачта. Дзирт уже засомневался в ее существовании, когда шлюпка неожиданно накренилась, ее днище заскрежетало по скалам острого рифа, затем она ударилась обо что‑то и остановилась.
Они могли бы застрять там всерьез, но заклинание Робийярда приподняло обоих кудесников, Дюдермонта и Кэтти‑бри над скрипящими досками шлюпки, а тем временем Дзирт, Данкин и Вэйлан бережно сняли ее с мели.
– Так, значит, прямо к острову? – спросил Дюдермонт Кэтти‑бри.
– Но там ничего не было! – настаивала девушка. Она была впередсмотрящей уже более пяти лет, про Кэтти‑бри говорили, что у нее лучшие глаза на Побережье Мечей. Так как же она не заметила столь очевидный риф, недоумевала она, особенно с учетом того, что именно его она и высматривала.
Через несколько мгновений Гаркл, находившийся на самой корме, издал вопль удивления, и, обернувшись, все остальные увидели корабельную мачту, торчащую из воды позади чародея.
Теперь все находившиеся в лодке, особенно Дзирт, погрузились в такие же раздумья, как и Кэтти‑бри. Они прошли практически над этой мачтой, почему же они не увидели ее?
Данкин яростно дергал себя за ухо.
– Это туман сыграл с нами шутку, – спокойно сказал Дюдермонт. – Обойдите мачту.
Команда прозвучала неожиданно. Данкин затряс головой, но Вэйлан шлепнул его по плечу.
– Налегай на весла, – велел он. – Ты слышал капитана?
Кэтти‑бри, которой хотелось больше узнать о потерпевшем крушение корабле, перегнулась через борт, но вода была затянута туманом, и она напрасно всматривалась в серую пелену, хранящую свои тайны. В конце концов Дюдермонт оставил попытки понять, в чем тут дело, и скомандовал Вэйлану и Данкину идти прямо к острову.
Сначала Данкин охотно закивал, радуясь перспективе оказаться на твердой суше. Но затем, по мере приближения к острову, он стал нервничать все больше и больше.
Прибой был слабым, но подводное течение от берега к морю оказывало сильное сопротивление шлюпке. Остров, который был уже хорошо виден, как будто застыл вдалеке и казался недосягаемым.
– Гребите сильнее! – приказал Дюдермонт, хотя и понимал, что они стараются изо всех сил. На конец капитан грустно взглянул на Робийярда, и чародей, безропотно вздохнув, погрузил руки в свои бездонные карманы в поисках подходящих компонентов для заклинания.
Кэтти‑бри напряженно всматривалась в туман, пытаясь увидеть на белом берегу следы присутствия обитателей острова. Однако берег был еще слишком далеко, да и густой туман ухудшал видимость, поэтому, так ничего и не разглядев, девушка посмотрела вниз, в темную воду.
Она увидела свечи!
Девушка протерла глаза и снова посмотрела в воду.
Свечи? Без всякого сомнения. Свечи… под водой!
Охваченная любопытством, Кэтти‑бри наклонилась пониже и вгляделась еще пристальней, в конце концов различив то, что держало ближайшую свечу. И, задыхаясь, откинулась назад.
– Мертвец, – еле слышно прошептала она. Ее резкие движения уже привлекли внимание всех остальных, и вдруг девушка резко вскочила на ноги, увернувшись от раздувшейся и почерневшей руки, ухватившейся за борт шлюпки.
Данкин, уставившись на Кэтти‑бри, вскрикнул, когда она выхватила свой меч. Дзирт вскочил на ноги и рванулся вперед, протискиваясь между двумя гребцами.
Девушка увидела верхушку головы призрака, приближающуюся к поверхности воды. Его кошмарное лицо поднялось к самому борту лодки.
Меч со свистом рассек воздух, прорубив борт шлюпки до самого уровня воды.
– Что ты делаешь? – воскликнул Данкин. Дзирт, который стоял возле девушки, подумал то же самое. Он не видел призрака, только меч Кэтти‑бри, глубоко вонзившийся в обшивку.
– Убираемся отсюда! – крикнула в ответ Кэтти‑бри.
Дзирт пристально посмотрел на нее, затем огляделся вокруг.
– Свечи? – спросил он, заметив странные бледные огни.
Это простое слово пробудило страх в Дюдермонте, Робийярде, Вэйлане и Данкине, моряках, знавших о морских призраках, раздувшиеся тела которых, отмеченные колдовскими огнями, лежат под водой.
– Как чудесно! – сказал, глядя за борт, Гаркл, который так и не понял, что произошло.
– К берегу! – воскликнул Дюдермонт, но Вэйлан и Данкин уже изо всех сил налегли на весла.
Робийярд творил заклинание. Он вызвал волну позади маленького суденышка, которая подхватила лодку и помчала ее к берегу. Толчок от этой внезапной волны опрокинул Кэтти‑бри на дно шлюпки и чуть было не вышвырнул Дзирта в воду.
Гарклу, зачарованному свечами, повезло меньше. В тот момент, когда лодка пересекала линию прибоя и волна достигла своего пика, он вывалился за борт.
Шлюпка рванулась вперед, тяжело врезавшись в песок.
В десяти ярдах от берега, в бурунах прибоя, поднялся промокший Гаркл.
Вокруг него стояла дюжина гротескных, раздувшихся фигур.
– О, приветствую… – начал было дружелюбный Гарпелл, но тут его глаза округлились и чуть не выскочили из орбит. – Иийее! – завопил он, рванувшись к берегу, отчаянно преодолевая сопротивление подводного течения.
Кэтти‑бри вскочила, подняла Тулмарил и приладила стрелу. Затем, быстро прицелившись, выстрелила.
Гаркл снова вскрикнул, когда стрела просвистела рядом с ним. Затем он услышал тошнотворный глухой звук удара, всплеск, с которым зомби погрузился в воду.
Пронеслась вторая стрела, поразив очередную цель. Гаркл, выбравшись на более мелкое место, сорвал с себя облепившие его водоросли и быстро помчался к берегу. Не успел он выбраться из воды, оставив между собой и преследователями несколько футов влажного песка, как услышал рев пламени и, оглянувшись, увидел стену огня, отделившую его от оживших мертвецов.
Он бегом преодолел расстояние, остававшееся до поджидавшей его шестерки, и выразил свою благодарность Робийярду, начав трясти его с такой силой, что вывел чародея из состояния сосредоточенности.
Стена заградительного огня исчезла. На месте прежнего десятка зомби теперь стояло добрых двадцать, к которым присоединялись все новые и новые.
– Молодец, – сухо сказал Робийярд Гарклу.
Кэтти‑бри вновь выстрелила, свалив очередного зомби.
Робийярд пошевелил пальцами одной руки, и сгустки зеленой энергии устремились вниз, к воде. Три из них, один за другим, поразили ближайшего зомби, опрокинув его в воду. Еще два врезались в стоящего рядом монстра, уложив его на месте.
– Не слишком творческий подход, – заметил Гаркл.
Робийярд бросил на него сердитый взгляд:
– Ты можешь лучше?
Гаркл раздраженно щелкнул пальцами и принял вызов.
Дзирт и остальные отступили назад, с оружием наготове, предпочитая держаться подальше от чародеев. Даже Кэтти‑бри, сделав еще пару выстрелов, опустила свой лук, уступая место в центре сцены соперничавшим кудесникам.
– Этому научил меня калимшанский заклинатель змей, – провозгласил Гаркл. Он подбросил в воздух кусок бечевки и произнес заклинание высоким срывающимся голосом. Откликнувшись на этот магический призыв, ожила одна из водорослей, которая поднялась, как змея, и, молниеносно обвившись вокруг ближайшего зомби, утащила его под воду.
На лице Гаркла заиграла широкая улыбка.
Робийярд саркастически фыркнул.
– Только одного? – спросил он и начал читать заклинания, кружась и танцуя, подбрасывая в воздух металлические чешуйки. Затем он остановился и резко повернулся кругом, с силой выбросив руку в сторону врагов. Туда с возрастающей скоростью хлынул поток сверкающих, горящих металлических осколков, который огненным валом врезался в самую середину толпы монстров. Пламенеющие кусочки металла упрямо липли к чудищам, прожигая водоросли, остатки одежды, полуистлевшие кожу и кости.
Мгновением позже горстка отвратительных зомби рассыпалась у них на глазах.
– Подумаешь! – проворчал Гаркл. Он извлек маленький металлический стержень и направил его в сторону воды. Через несколько секунд из стержня вырвалась молния и вонзилась в воду, образовав широкие круги, захватившие многих монстров. Это было очень странное и даже смешное зрелище! Волосы зомби вставали торчком, и неуклюже двигающиеся существа начинали странный скачкообразный танец, описывая при этом круги, вращаясь то в одну, то в другую сторону, прежде чем исчезнуть под водой.
Когда заклинание перестало действовать, монстров несколько поубавилось, но по всему мелководью упрямо поднимались все новые и новые чудовища.
Гаркл широко улыбнулся и снова щелкнул пальцами.
– Вспомнил еще кое‑что, – заметил он.
– Да уж! – пробормотал Робийярд.
К этому времени Кэтти‑бри ослабила тетиву своего лука и улыбалась, глядя на своих спутников: это зрелище искренне забавляло ее. Даже Данкин, еще недавно охваченный ужасом, казалось, был готов рассмеяться, созерцая соперничающих чародеев. Дюдермонт радовался такому повороту событий, ибо он боялся, что вид кошмарных врагов лишил его команду столь необходимого сейчас мужества.
Наступил черед Робийярда, и он сосредоточился на одном зомби, который вылез из воды и двигался к берегу. На сей раз маг не использовал никаких вспомогательных компонентов, а просто произнес нараспев заклинание и сделал руками какие‑то особенные пассы. Из его указательного пальца вырвалась струя огня, которая, достигнув монстра, объяла его многочисленными языками пламени и в мгновение испепелила. Сосредоточившись, Робийярд перевел огненную струю на второго зомби, с которым было покончено столь же быстро.
– Заклинание жаркого дня, – пояснил он. – Из остатков наследия Аганназара.
Гаркл фыркнул.
– Аганназар был всего лишь ничтожным фокусником, – заявил он, и Робийярд нахмурился.
Опустив руку в карман, Гаркл достал несколько компонентов.
– Стрелка, измельченный ревень и желудок гадюки, – пояснял он по ходу дела.
– Мелф! – радостно воскликнул Робийярд.
– Разумеется, Мелф! – откликнулся Гаркл. – Вот это был чародей!
– Я знаю Мелфа, – сказал Робийярд.
Гаркл запнулся и прекратил читать заклинание.
– Сколько же тебе лет? – спросил он.
– Я знаю работы Мелфа, – пояснил Робийярд.
– А, – кивнул Гаркл и продолжил творить заклинание.
Чтобы доказать сказанное, Робийярд полез в карман и извлек оттуда пригоршню шариков, пахнущих сосновой смолой. Гаркл почуял их аромат, но был слишком поглощен последними строками своего заклинания.
Стрелка вылетела из руки Гаркла и, впившись в живот ближайшего зомби, начала источать кислоту, выжигая в чудовище все увеличивающуюся дыру. Монстр тщетно пытался зажать рану, затем низко склонился, как будто захотел поглядеть сквозь себя, и упал.
– Мелф! – провозгласил Гаркл, но, взглянув на Робийярда, притих, когда увидел, как из руки чародея вырываются крошечные метеоры, которые взрываются маленькими шаровыми молниями в рядах зомби.
– Это тоже Мелф, только лучше! – признал Гаркл.
– Хватит! – вмешался Дюдермонт. – Мы можем просто удрать с берега. Я сомневаюсь, что они последуют за нами.
Голос капитана замер, когда он осознал, что ни один из кудесников не обращает на него внимания.
– Мы не на корабле, – вот и все, что ответил ему раздраженный Робийярд. Обернувшись к Гарклу, он спросил: – Признаешь поражение?
– Да я еще по‑настоящему и не начал! – заявил упрямый Гаркл.
Оба чародея пустились читать наиболее действенные, на их взгляд, заклинания. Робийярд извлек крошечное ведерко и лопатку, в то время как в руках Гаркла появились перчатка из змеиной кожи с длинным раскрашенным когтем.
Робийярд первым завершил свое заклинание, результатом чего стало возникновение здоровенной ямы у ног ближайших к ним зомби. Она увеличивалась в размерах с огромной скоростью, пыль стояла столбом, монстры валились в яму штабелями. Робийярд развернулся и произнес еще одно слово. Тут же неподалеку от первой ямы возникла вторая, которая также стала расти на глазах.