Мне это не нужно. В любой момент может наступить момент, когда станет пора идти и встретиться с кошмарными чудовищами. Очень возможно, что я не доживу до завтра. Почему он выбрал время именно сейчас, чтобы приставать ко мне с каким‑то дурацким шмотьем, вынутым из помойки?
Лицо Пакрата слегка дрогнуло.
– Давай, – подбодрил он. – Возьми это, пожалуйста. Это подарок за спасение моей жизни. Это самое ценное, что у меня есть.
– Это? – сказала Алианна прежде, чем сумела оборвать себя. – Что это такое? – поспешно добавила она, видя, как на лице его отразились боль и обида.
– Это плащ‑невидимка, – гордо сообщил Пакрат.
– Но… но, Пакрат. Мне он не кажется невидимым. Я его отлично вижу, – запротестовала Алианна.
К сожалению…
– Да нет же, я не говорю, что этот плащ правда невидимый, – сказал он нетерпеливо. – Я хочу сказать, что когда надеваю его, он делает меня невидимым. Это… как бы это сказать… камуфляж, вот что это такое. – Он любовно погладил грязную тряпку. – Эта маленькая прелесть столько раз спасала меня от шлюхиных детей Мечей Божьих, что и сосчитать невозможно. – Он с неприязнью покосился на стоящего поблизости Гальверона. – Честно, Алианна, тебе стоит надеть его, если ты уходишь. Тебе нужна любая возможность, которая поможет укрыться от этих тварей.
Пакрат встряхнул плащ и развернул его для обозрения. На первый взгляд он казался серым, но на самом деле был соткан из сотен веревочек и обрывков материи разных оттенков, о результате одежда выглядела сплошным пятном какого‑то невразумительного цвета, которое смущало взгляд и, казалось, уводило его прочь от реального объекта. Вдобавок множество веревочек и тряпочек были пришиты только одной стороной и свободно свисали, еще более отвлекая потенциального наблюдателя. Глядя на эту одежку, Алианна внезапно поняла, как ее спутник мог с такой легкостью раствориться в тенях. Но…
– Но, Пакрат, – сказала она мягко. – Я собираюсь идти по снегу. Все эти полосочки были бы великолепны в неосвещенной комнате или на улице, но на белом я буду видна почти так же хорошо, как в плаще Мечей Божьих.
Пакрат ухмыльнулся.
– А, – сказал он, – вот здесь ты не права… Видишь?
Он повернул плащ другой стороной, и она увидела, что с изнанки он был сделан точно так же, но из кусочков грязно‑белого, бледно‑голубого и бледно‑зеленого и мириад оттенков легчайше серого.
Изумленная такой блестящей выдумкой, Алианна приняла у него плащ.
– Спасибо, Пакрат, – сказала она. – Это… – Она не находила слов. – Это невероятно. Сколько трудов ушло, чтобы сделать такое?
– О, это не только я, – сказал он добродушно. – Это семейная реликвия. Досталась мне от бабки, она была в свое время легендарной воровкой. Она оставила его моему отцу, а тот передал моей мамаше перед тем, как его повесили. Мать хранила эту шмотку для меня, пока я не подрос настолько, чтобы ею воспользоваться. Мы все дошивали его понемножку, чуть‑чуть там, чуть‑чуть здесь…
Жаль только, что никому из вас не пришло в голову хоть раз его постирать.
Алианна мысленно одернула себя. Возможно, патина копоти, жира и грязи была составной частью камуфляжа. И если крылатые хищники охотятся по запаху, этот, несомненно, смутит их.
– Лучше бы поторопиться, – мягко сказал Гальверон от двери. – У них было достаточно времени, чтобы соорудить ловушку.
– Давай скорее, – подстегнул Пакрат. – Надевай.
Алианна повиновалась.
– Я возьму его только на время, ладно? Я верну его тебе завтра.
Она протянула свой темный плащ Гальверону и обернула непрезентабельную одежку Пакрата вокруг плеч, бледной стороной вверх, поверх своего мешка. К ее удивлению, он был таким легким, что она не почувствовала никакого дополнительного веса.
– И капюшон, – напомнил Пакрат.
Алианна ощутила брезгливость при мысли о том, чтобы натянуть грязную тряпку, населенную блохами, вшами и Мириаль знает, кем еще, на волосы. Ей пришлось напомнить себе, что эго действительно хороший камуфляж. В конце концов, гнид и вшей можно вывести, а вот если ее распотрошат, то это уже навсегда. И если грязный плащ поможет этого избежать, то кто она такая, чтобы жаловаться?
Мириаль, помоги мне!
С содроганием она надвинула капюшон, уверяя себя, что это только ее воображение заставляет ее скальп начать зудеть и чесаться. Глядя в сияющее лицо Пакрата, она выдавила улыбку и еще раз поблагодарила его.
Скорее бы Алестан начинал. Чем скорее я доберусь до храма, тем скорее смогу снять проклятую штуковину.
Брат словно уловил ее мысли. Сверху донесся грохот, и камни Цитадели задрожали. Снаружи она услышала вопли хищников, какие‑то капли дождем посыпались на снег. Гальверон приоткрыл дверь.
– Выбирайся во двор по возможности быстро, – прошептал он. – Удачи.
Алианна сделала глубокий вдох и быстро побежала, низко пригибаясь к земле, из двери налево. Так она могла держаться у стены, используя ее одновременно как проводника и как прикрытие. Двор с его высокими стенами был погружен во тьму, воздух был плотным и ледяным, заполненным кружащимся снегом. Ближе к Цитадели земля была засыпана влажными черными ошметками. По‑видимому, взрыв Ареома зацепил по крайней мере одну жертву.
Крылатые темные тени мерещились ей там и тут, заставляя девушку холодеть и вжиматься в камень, но затем все твари, кажется, направились к крыше Цитадели. Иногда ползком, иногда двигаясь перебежками от одного укрытия к другому, предводительница Серых Призраков продолжала свой путь к краю двора. Это легкая часть пути, напомнила она себе. Обширное открытое пространство перед Храмом, заваленное останками мертвых горожан было еще впереди.
Удивительно, но Пакратов «плащ‑невидимка» и в самом деле приносил пользу. Не то чтобы он заставлял ее хотеть предпринять ненужный риск, но, казалось, помогал двигаться еще более тихо и незаметно, чем обычно. Сверху, с крыши Цитадели, ветер доносил до нее крики крылатых хищников, дерущихся за еду.
Пожалуйста, пусть они едят друг друга, или по крайней мере бедного Тоселя. Пусть жертвой не окажется мой брат.
Но задумываться в этот момент об Алестане означало отвлечься от своей собственной задачи. Такое могло стоить ей жизни. Завтра. Завтра Алианна узнает, выжил ли он. Воровка заставила себя бежать дальше и думать только о себе и своем пути сквозь ночь.
Девушка достигла входа во двор Цитадели, не встретив никаких препятствий, и почувствовала, что ее надежда возрождается. Укрывшись в тени арки, она вгляделась в огромную открытую площадь перед Храмом, и у нее перехватило дыхание от ужаса.
Хищники вокруг Цитадели были сметены ловушкой, но остальные их собратья были здесь. Куда бы Алианна ни посмотрела, она видела крылатые фигуры, восседавшие подобно зловещим горгульям на кучах закоченевших тел. В узких окнах храма горели яркие фонари, по‑видимому, поставленные там в попытке отпугнуть ночных тварей и не дать им приблизиться к зданию. Бледный свет рассеивался падающим снегом, но тем не менее его хватало, чтобы рассмотреть тварей, занятых жутким пиром. Сотни крылатых чудищ были повсюду. Девушка могла видеть злобные сверкающие глаза, отражающие свет фонарей алым мерцанием, когда время от времени одно из них отрывалось от еды и окидывало площадь пристальным взглядом. Похоже, крылатые монстры прекрасно видели в темноте.
Ужас ледяными пальцами стиснул сердце Алианны.
Я не смогу. Не осмелюсь. Мне придется вернуться назад.
Но когда она снова взглянула на Храм, то увидела летучих бестий, собиравшихся подле закрытых верхних окон. Если она вернется, то укрытие имеет мало шансов выстоять эту ночь. К тому же, если ее миссия обернется провалом, Гальверон может осудить ее и ее друзей как воров и выкинуть их в любой момент.
Нет, он этого не сделает!
А что ему помешает? Он всего лишь пообещал позаботиться о них, если ты доставишь взрывчатый порошок в Храм.
Но я пыталась. Это уже немало, верно?
Не будь дурой. Он проклятый Меч Божий. Никому из них нельзя верить.
В глубине души она знала, что циничный внутренний голос прав. Она обязана выполнить свою часть сделки. Это единственная возможность заставить Гальверона сдержать данное слово.
Алианна глубоко вдохнула. Ей был известен способ, дающий шанс пробраться через площадь незамеченной. Хотя при мысли об этом у нее свело желудок, другого пути воровка не видела. Она вынула кинжал из‑за пояса и сунула его в ножны на запястье, откуда его легко можно было вынуть, не рискуя запутаться в плаще. Затем, надвинув капюшон прямо на лицо, она легла на живот и поползла.
Она как могла плотнее прижималась к земле, двигаясь с болезненной осторожностью, выбирая путь между нагромождениями трупов. Если вдруг ее заметят, несмотря на Пакратов плащ, девушка надеялась, что ее примут за одно из тел. Падающий и кружащийся снег прикроет все признаки ее передвижения. Остается только молиться, чтобы никто из тварей не учуяли живое мясо, несомненно, более лакомое, чем замерзшие трупы.
Необходимо было оставаться поближе к стене с ее тенями снежными завихрениями. Ползти через центр открытого пространства, сплошь занятый крылатыми хищниками, было бы самоубийством. Так что эта часть ее путешествия должна занять даже больше времени, чем она пробиралась от Цитадели до базилики. Она понимала, что каждая минута промедления увеличивает риск для людей в Храме, но это волновало ее в последнюю очередь. Если промедлить, холод станет для нее таким же смертельным врагом, как и крылатые твари: будучи вынужденной передвигаться по заснеженной земле крайне медленно, она теряла тепло е угрожающей скоростью. Через несколько минут ее начало трясти, несмотря на теплую одежду и плащ. Штаны на коленках пропитались ледяной жижей, и воровка знала, что одежда скоро протрется и уже не будет защищать от прикосновения к ледяной земле. Скоро она ощутила, что влага пропитала даже кожаные перчатки Мечей Божьих, которые она надела. Но теперь у нее не было выбора – она должна двигаться, не важно как. Алианна отчаянно пыталась подбодрить себя.
Это не может длиться вечно. Я доберусь раньше, чем сама замечу, и буду сидеть около горящего огня в сухой одежде, и они дадут мне горячий суп и завернут в одеяла, и я буду героем, спасшим Храм.
Обнадеживающие мысли. Как жаль, что их недостаточно, чтобы оградить ее от ужасов ночи. Чтобы не быть замеченной крылатыми хищниками, Алианна была вынуждена распластаться ничком, не поднимая головы, прижимаясь лицом к мертвецам, которые лежали повсюду. Их лица – там, где они еще оставались, застыли в выражении муки и ужаса. У некоторых кожа была содрана, обнажая белые кости черепов. У многих головы были раздавлены как яичная скорлупа. Алианна благодарила судьбу за то, что снег хоть немного прикрыл трупы, сотни тел были растерзаны, и землю покрывала плотная корка смерзшихся внутренностей и крови. Конечности вывернуты под неестественными углами. Оторванные, изжеванные руки и ноги с клоками плоти валялись на снегу там, где обедали крылатые хищники. Трупы носили на себе следы пиршества воронов и крыс, на месте глаз зияли черные кровавые дыры. Возможно, и к лучшему: Алианна не смогла бы выдержать взглядов стольких мертвых глаз. Ей представлялись подобные картины в Кавернах, где множество ее друзей пало под натиском крылатых тварей. Она задрожала.
Не смей! Подумаешь об этом позже, если тебе так приспичило, а сейчас не время и не место.
Алианна сделала осторожный вдох, борясь с тошнотой. Стараясь успокоить себя, она хотела задышать глубже, но не осмелилась. Несмотря на холод, воздух был наполнен вонью и смрадом гниющих трупов. Только низкая температура не дает ей сделаться еще интенсивнее.
Наконец воровка достигла угла Храма и поползла вдоль его обширного фасада. Теперь она была на половине пути к своей цели и каждый следующий ярд приближал ее к убежищу.
Этот кошмар будет преследовать меня до конца жизни.
Я буду благодарна, если эта жизнь не кончится слишком быстро.
Алианна ужом ползла вперед. Она знала, что содрала кожу на обеих коленках, но уже настолько замерзла, что слабо чувствовала боль. Чем ближе она подбиралась к цели, тем быстрее теряла терпение. Почему путь до дверей проклятого здания занимает столько времени? Зачем они сделали чертов Храм таким громадным?
Осторожно подняв голову, она быстро окинула взглядом окружающее пространство и, к своему облегчению, обнаружила, что всего в нескольких ярдах от нее. Однако девушка тут же поняла, что, рискнув осмотреться, совершила роковой промах. Она считала, что хищники постараются держаться подальше от Храма с его освещенными окнами, но ошибалась. Совсем рядом, гораздо ближе, чем она могла ожидать, один из хищников сидел на разорванном теле, выдирая из него куски плоти.
Черт!
Алианна быстро пригнулась, но было поздно. Тварь, уловив движение, повернула голову в ее сторону. Девушка замерла не осмеливаясь даже дышать, притворяясь, что она – всего лишь одно из мертвых тел.
Уходи. Ну пожалуйста, уходи. Здесь ничего нет.
Она слышала, как тварь приближается. Чудовище подкрадывалось молча, очевидно, не собираясь предупреждать своих сотоварищей, что здесь обретается что‑то интересное.
Вот это правильно. Давай разберемся между собой.
Притворяясь мертвой, Алианна ухитрилась незаметно вынуть из ножен кинжал и сжала рукоятку в пальцах. Подобравшись на несколько шагов, крылатый хищник кинулся на нее, намереваясь вонзить когти в легкую жертву. Воровка выждала, пока тварь будет прямо над ней, и ударила кинжалом в горло. Она ощутила, как лезвие рассекает плоть, а в следующий миг ее накрыл поток теплой вонючей крови. Тварь откатилась, извиваясь в предсмертных судорогах, а Алианна вскочила на ноги. Более не было смысла скрываться. Снег взметнулся от взмахов кожистых крыльев, когда тучи тварей взвились в воздух, чтобы выяснить причину беспорядка. Двигаясь со всей возможной скоростью, какую позволяло ее закоченевшее тело, девушка отчаянно рванулась к дверям Храма.
Подгоняемая страхом, Алианна бежала быстрее, чем когда‑либо в своей жизни, ускользая и увертываясь, стараясь не упасть и не споткнуться об одно из мертвых тел. Ей бы ни за что не удалось преодолеть этот последний участок пути до дверей Храма, не будь шквального ветра, который мешал тварям лететь с полной скоростью. Сбоку от нее грянулся оземь один из монстров, не рассчитавший направление ветра. Другой, внезапно подхваченный вихрем, с разгону врезался в стену Храма. Несколько тварей немедленно набросились на упавшего собрата, усмотрев в нем более легкую добычу, нежели маленький и верткий объект, затерявшийся на фоне снежной бури.
Алианна пробежала последние несколько шагов и упала перед дверями храма. На секунду девушка запаниковала, решив, что забыла условный стук, но тут же обнаружила, что ее кулачок уже выстукивает его со всем старанием. Покрытая слоем инея бронза двери звенит под ее пальцами.
– Пустите! – завопила она. – Во имя Мириаля, пустите меня!
Алианна затылком чувствовала приближение врагов. Хищники будут рядом в мгновение ока. Она вскочила на ноги прижавшись спиной к дверям Храма. Твари, наученные горьким опытом своих соплеменников, оставили попытки нападать на нее сверху. Теперь девушка оказалась лицом к лицу с группой зловещих фигур, которые осадили подножие лестницы. Их крылья были прижаты к спинам, смрадное дыхание со свистом вырывалось из пастей, а глаза лучились мерцающим алым светом. Медленно они подходили все ближе. Они видели, что может сделать кинжал, зажатый в ее руке, и знали, что первый, кто нападет на нее, – мертвец. Алианна уже убедилась, что демоны весьма умны. Однако твари, похоже, не охотились сообща. Сколько времени им потребуется, чтобы догадаться, что им всего‑то и надо – накинуться на нее всем скопом?
Заведя свободную руку за спину, Алианна выбила бешеную дробь на двери. Словно ободренные шумом, твари подались вперед с жутким шипением, их когтистые руки протянулись к Алианне, чтобы свалить ее на землю. Девушка резко взмахнула кинжалом, и ближайшая тварь отшатнулась, хватаясь за раненое предплечье. В этот момент дверь Храма чуть приоткрылась и невидимые руки втащили ее в узкую щель.
От резкого рывка Алианна не удержалась на ногах и рухнула на пол. Над собой она видела ноги людей, ринувшихся закрывать дверь, сдерживая напор наседавших хищников. Затем толпа немного раздалась в стороны, образовав пустое место вокруг нее. В наступившей тишине Алианна поднялась на колени и увидела прямо перед собой низенькую женщину, которая словно утопала в дорогих одеждах иерарха. Она стояла молча уперев руки в бедра, нетерпеливо покачиваясь с пятки на носок. Ее лицо было мрачным, как грозовая туча.
– Кто ты, черт возьми, такая? – вопросила она. Мечты о горячем супе и теплых одеялах развеялись как дым от такого резкого приема, но тон этой женщины всколыхнул в Алианне внезапную волну злости. Вскочив на ноги, она скинула с себя Пакратов плащ, заляпанный теперь еще и пятнами крови, и сорвала с плеч проклятый мешок, уронив его к ногам женщины. Только опасения по поводу содержимого удержали девушку от того, чтобы швырнуть его со всей силы.
– Вот, – сказала она. – Я принесла вам ваш клятый взрывчатый порошок. И если бы я знала, какова будет благодарность, то не стала бы рисковать жизнью из‑за вас, дерьмовых ублюдков.
На этом месте ее коленки подогнулись, напрочь разрушив весь драматический эффект.
– Черт, – сказала она и медленно осела на пол.
Чьи‑то заботливые руки поддержали ее за плечи. Она открыла глаза и увидела худое бледное лицо с сухими тонкими губами и проницательными глазами – все в обрамлении вьющихся темных волос, прядями выпадающих из‑под рваной полосы ткани, предназначенной удерживать их.
– Я целительница Кайта, – произнесла женщина. – Кровь, что на тебе, твоя?
– Не думаю. Со мной все в порядке, – невнятно сказала Алианна.
Внезапно на нее навалилась невероятная, смертельная усталость.
Женщина улыбнулась.
– Разумеется, – подтвердила она. – Я вижу. Но, моя милая девочка, ты промерзла до костей.
Кайта повернулась к иерарху.
– Со всем моим уважением миледи, сейчас не время для расспросов. Какая разница, кто она такая? Эта девушка – герой, а все остальное сейчас не важно.
Лицо Гиларры залилось краской, она сжала губы.
– Очень хорошо. Но позже мне понадобятся кое‑какие ответы. И даже сейчас есть одна вещь, которую мы должны знать немедленно. – Она посмотрела на Алианну сверху вниз. – Что с командиром Гальвероном? Почему он сам не пришел?
– У него все нормально. Он просто заперт в Цитадели.
Она увидела, как лица обеих женщин посветлели от облегчения, и хмыкнула про себя. Что это за человек такой! Он, кажется, способен очаровать любого, кто в юбке.
– Я поговорю с тобой позже, – сказала иерарх. – Это надо немедленно передать Мечам Божьим.
Она кивнула кому‑то на мешок и удалилась, не оглянувшись, уверенная, что за ней последуют.
– Не очень‑то любезна, а? – пробормотала Алианна.
– Ей слишком о многом приходится думать, – сказала целительница. – Но ты права. Не очень‑то. – Она заговорщически улыбнулась девушке. – Как тебя зовут?
– Алианна.
– Тогда пошли, Алианна. В караулке есть замечательный большой камин. Давай‑ка согреем тебя, немного почистим и дадим отдохнуть. Я позову кого‑нибудь, чтобы тебя отнести.
– Я и сама дойду, – воспротивилась Алианна.
Нести, вот еще! Она бывала и в худших передрягах. Серые Призраки не показывают своей слабости.
С помощью Кайты она поднялась на дрожащие ноги и тяжело оперлась на плечо целительницы. Не важно. Она все еще на ногах, а это главное. Несмотря на холодность иерарха, кажется, она получит свой огонь, свой горячий суп и свои одеяла.
ГЛАВА 23. ДИРКАНЫ
Что‑то пошло не так… Тулак была в этом уверена. Чувство беды витало в воздухе, подобно тяжелой, гнетущей атмосфере близкой бури.
Сперва, полагая, что Вельдан вернется в кратчайшие сроки, старая наемница расслабилась. Она была рада возможности отдохнуть и восстановить силы. Тулак с аппетитом уничтожила обед, приготовленный Аили. Как и любой солдат, она привыкла съедать все, что дают, – пока есть такая возможность. Потом она сладко выспалась в роскошной мягкой кровати, провалившись в глубокий сон без сновидений. Она спала, как и всегда, с ножом под подушкой и мечом под рукой, но ничто ее не потревожило. Проснулась Тулак лишь тогда, когда совсем уж стемнело.
Она зажгла лампы, быстро умылась в тазу и развела огонь. Лишь после Тулак начала думать, что пора бы уже чему‑нибудь произойти. Где там носит Вельдан? Она ожидала, что подруга вернется гораздо раньше. Судя по грозному лицу кентавра, у чародеев возникли трудности, но Вельдан вроде бы была уверена, что все проблемы вскорости разрешатся. Впрочем, все указывало на то, что она серьезно заблуждалась… Тулак решила спуститься вниз и разыскать Аили. Трактир, известно, наипервейшее место, где распространяются слухи. Само собой, здесь она сумеет разузнать, что происходит. Вот тут‑то Тулак и обнаружила стражника за дверью.
К счастью, привычки Тулак, выработанные долгими годами солдатской жизни, были при ней. Прежде чем выйти, наемница осторожно приоткрыла дверь и выглянула в щелку. Еще большее везение – то, что здоровяк с мечом в этот момент повернулся спиной. Тулак закрыла дверь (так же неслышно, как и открывала), ругнулась себе под нос, села на краешек кровати и задумалась.
Без всяких сомнений, Вельдан, Казарл и Элион попали в большую беду. Надо думать, немилость распространится и на двоих чужаков, которых они притащили с собой. Так что же теперь делать? Было абсолютно неясно, стоит ли Тулак и Завалю оставаться здесь или же лучше бежать. Впрочем, кое‑что наемница знала наверняка: если выйдет так, что придется бежать, лучше подготовиться. Ну а затем новая мысль пришла ей в голову.
Заваль! Стоит ли мне при таком раскладе связываться с иерархом? Он меня не слишком‑то любит, а доверяет и того меньше. Если мы останемся здесь, он будет занозой в заднице, а если вместе сбежим – будет ныть и нудить всю дорогу…
Тулак вздохнула. Увы, у нее имелась совесть, и эта самая совесть не преминула напомнить, что они с Вельдан изначально втянули Заваля в это дерьмо. Ну, если, конечно, забыть о том факте, что вытащили они его из дерьма несравненно худшего… Ему оказалось гораздо труднее, чем ей самой, принять идею странных земель и чуждых рас за пределами Завесы. То, во что он верил, разлетелось на куски. Как можно ожидать, что за несколько дней Заваль сумеет отринуть все, что составляло его жизнь. Вот почему Тулак полагала, что она в ответе за этого человека. Она вместе с чародеями притащила сюда Заваля помимо его воли. Если Вельдан, Элион и Каз выпали из игры, стало быть, Тулак осталась одна.
Ладно, Заваль. Но лучше бы тебе не путаться под ногами.
Тулак тщательно готовилась. К счастью, Аили нашла для нее некоторое количество подходящей одежды: штаны, несколько великоватые, но какая разница, если есть пояс; плотную хлопковую рубаху и шерстяную безрукавку. Если стражник увидит ее, шатающуюся с мечом, он, конечно, попытается его отобрать, а она надеялась по возможности избежать кровопролития. Тулак порылась в своих просторных карманах ярого плаща, скрывающих необъятную коллекцию полезных вещей, и выудила моток толстой бечевки. С ее помощью она пристроила меч на спине, так что он лежал очень неудобно вдоль позвоночника, с рукоятью между лопаток. Потом накинула длинный толстый плащ поверх, чтобы не было и следа оружия, за исключением некоторой скованности и неловкости в движениях. Впрочем, это можно приписать ее возрасту. От обеда оставался немалый кусок сыра и краюха хлеба. Тулак увязала все это в салфетку и засунула в карман, добавив, после некоторых раздумий, несколько свечных огарков. Ну вот. Можно двигать.
На сей раз Тулак и не подумала проявить осторожность. Она распахнула дверь как ни в чем не бывало. Однако вместо того, чтобы направиться к комнате Заваля, наемница повернулась в противоположную сторону – к лестнице.
– Эй, бабуля! Куда это ты собралась?
Тулак придала своему лицу самое что ни на есть безмятежное выражение и повернулась лицом к стражнику, прежде чем он успел схватить ее за плечо и нащупать меч.
– Здравствуй‑здравствуй, сынок, – приветливо сказала она. – Прекрасный вечерок для прогулки. Я просто хотела немножко пройтись. – Она снова улыбнулась, глядя на него честным невинным взглядом, – ее коронный номер, известный из конца в конец Каллисиоры. – Все ведь в порядке, верно?
На миг ей показалось, что этим дело и кончится. Стражник заколебался.
Мириалъ! Неужели он отпустит меня?
Это была бы такая удача, на которую Тулак и надеяться не мела. Если ей удастся выбраться отсюда, она отправится искать Вельдан. Это будет наилучшим выходом из положения – даже если ей придется временно оставить Заваля одного…
Но нет: стражник покачал головой.
– Извини, бабуля. У меня приказ от самого архимага. Ты и твой друг должны оставаться здесь.
Тулак распахнула глаза.
– Правда? Неужто вашему арха… архи… как ты там сказал… есть дело до старой женщины вроде меня? Я думаю, он имел в виду, что ты должен как следует охранять Заваля. – Взяв стражника за локоть, она притянула его ближе и проговорила тихо и доверительно: – Он ведь иерарх Каллисиоры, ты знаешь?
– Да?
Очевидно, это было для стражника новостью. И по огоньку, зажегшемуся в его глазах, Тулак поняла, что он уже предвкушает новую сплетню.
– О да, – сказала она. – Большой человек. Иерарх. Это его тебе надо сторожить.
– Мне очень жаль, но я и правда не могу тебя выпустить, – отозвался стражник. – У меня приказ…
– Ну хорошо, хорошо, сынок. Не буду настаивать. Но в таком случае ты не станешь возражать, если я пойду и немного поболтаю с Завалем? В конце концов, в одной комнате нас будет даже проще охранять. А мне очень одиноко, видишь ли… Впрочем, может быть, ты немного со мной побудешь? Я рассказала бы тебе о старых добрых деньках, когда я была еще девочкой…
– Нет‑нет. Не стоит. Я думаю, вы с Завалем чудесно проведете время, – поспешно сказал стражник. – Можешь пойти к нему, бабуля. Никаких проблем. Оставайся там сколько захочешь.
Тулак обогнула его и направилась к двери иерарха. Стражник не увидел, как безмятежная улыбка старой женщины превратилась в злорадную ухмылку.
Бабуля! В самом деле!
Этон был погружен в беседу с Завалем. Дракон знал, что Завалю все еще непросто смириться с тем, что его взгляд на мир оказался столь ошибочным. Однако чем дольше они общались, тем более бывший иерарх убеждался, что все эти годы прожил слепым.
– Дай‑ка уточнить, – сказал он. – Ты утверждаешь, что когда Мириаль решил выстроить дом для своих детей, он создал расу существ, в которых воплотил свое могущество и знания? Так?
Этон поколебался. Да, Заваль воспринимает все в контексте своих верований. Ну что ж, пусть будет так.
– Это одно из разумных объяснений, хотя есть и другие, – сказал он. – Сейчас мы не знаем, как выглядела раса Создателей и каковы были их способности. Но именно они сотворили наш мир.
– Сообразуясь с указаниями Мириаля, разумеется, – вставил Заваль.
– Можно и так сказать, – согласился Этон. Если собеседник непременно хотел сохранить идею божества – ладно, пускай. Возможно, так будет даже проще все ему объяснить. – Хотя этот мир должен был стать домом для множества рас, – продолжал он, – Мириаль пожелал, чтобы они жили отдельно друг от друга. Потому, в мудрости своей, разделил мир на части и создал между ними непроницаемые Завесы. Его дети поселились здесь, и каждому народу нашлось подходящее место, где он мог развиваться и процветать. Но Мириаль не покинул своих людей окончательно. В каждый камень, что составляет сердце мира, он вдохнул часть своего духа и разума. И он оставил портал, скрытый под землей, через который его можно достичь. Теперь слушай хорошенько, Заваль. Я думаю, что портал находится под Храмом в Каллисиоре. Одному‑единственному из всех созданий мира Мириаль сделал подарок. Теперь его дети могут приходить к нему в минуту нужды, дабы испросить его мудрости. Мириаль взял камень – красный камень, который был частью земного сердца мира. Тот, у кого он находится, владеет частью духа Мириаля, и это ключ к спасению мира. Сдается мне, это тот самый камень, что вправлен в кольцо иерарха.
– Что?! – Заваль вздрогнул. – Ты хочешь сказать, что все это время у меня был ответ на вопросы, а я и не знал?
– Откуда ты мог знать? Тебе было известно, что он вызывает к жизни Око, но не знал почему. Полагаю, камень – часть системы, которая сохраняет мир в равновесии и, самое главное, поддерживает Завесы. Если только сумеем понять как его использовать, я думаю, мы сможем предотвратить катастрофу.
Но как забрать его у Гиларры? Она не понимает, чем владеет. Не более, чем понимал любой иерарх…
Заваль помедлил.
– Ты хочешь сказать, мне придется вернуться назад? Картины жертвоприношения ярко вспыхнули в его памяти. Этон понимал его страх.
– Не прямо сейчас, – мягко проговорил он. – И не в одиночку. Я помогу тебе, Заваль. Что бы там ни думал Кергорн насчет секретности, нам придется привлечь к делу лучшие умы Тайного Совета…
Звук открывающейся двери заставил его осечься. Не медля, дракон исчез в глубинах сознания Заваля. Он должен позволить человеку поговорить с визитером.