Тулак едва узнала Заваля. На нем не было расшитых одежд иерарха; не было и ритуальной белой хламиды жертвы. Сейчас он казался совершенно другим человеком. Аили отыскала для него одежду вроде той, что носила Тулак: темные плотные штаны, хлопковую рубаху и шерстяную накидку. Даже ухитрилась разыскать ремень и сапоги. Глядя на Заваля, наемница пришла к выводу, что перемены несравненно глубже, нежели простая смена одежды. С его лица исчезло выражение горечи и замкнутости, и давящая атмосфера одиночества более не окружала бывшего иерарха. Он казался не таким напряженным; более спокойным и уверенным. Испуганный, отчаявшийся, подавленный человек, которого она помнила, исчез без следа.
Мириалъ Великий! Что с ним случилось? И что бы это ни было, можно и мне немножко?
Потом Тулак вспомнила неприкрытый интерес к нему Аили.
Чтоб мне сдохнуть! Неужто у нее и впрямь получилось? Кто бы мог подумать, а?!
Услышав звук открывающейся двери, Заваль вздрогнул, словно внезапно проснувшись, и поднялся из кресла перед камином.
– Что ты здесь делаешь? Есть новости?
Тулак передернула плечами:
– Откуда бы? Кроме стражника за дверью, я не видала живой души с тех пор, как Аили принесла мне обед.
Заваль вздохнул:
– Скорей бы она возвращалась.
– Кто?
– Аили. – Неожиданно он отвел глаза. – Она пошла искать Вельдан.
Тулак ощутила, что гора свалилась у нее с плеч.
– Слава богу. Здесь уютно, ничего не скажешь, но я бы чувствовала себя гораздо спокойнее, будь я вместе с остальными.
– Не ты одна. Входи и садись к огню. Заваль сделал приглашающий жест.
– Спасибо. – Она повела плечами, скидывая плащ, и Заваль удивленно взглянул на меч, привязанный к спине. – Удивлен, да? – спросила она, понизив голос. – Мне пришлось протащить его контрабандой мимо той образины в коридоре. Не люблю, когда мое оружие остается там, откуда я не могу его забрать в случае чего. Оно нам понадобится, если придется бежать, и именно об этом я собиралась с тобой поговорить. Конечно, – продолжала она, вернув меч на пояс, – я тогда не знала про Аили. Если она пошла искать Вельдан, нам лучше подождать здесь, пока что‑нибудь не прояснится.
Заваль кивнул:
– Ты права. Но в любом случае я рад, что ты пришла. В нашем положении двое всяко лучше, чем один, и нам не придется сидеть каждому в своем углу и мучиться неизвестностью.
Тулак воззрилась на него. Если бы он развернул крылья и выпорхнул в окно, она и то не была бы так изумлена.
– Кто ты, и что сотворил с настоящим Завалем?
Он хмыкнул:
– Если уж на то пошло, ты тоже ведешь себя несравненно более дружелюбно, чем раньше.
– И это правда, – признала наемница. – Обстоятельства сильно все меняют.
– Да уж, меня изменили, – с усмешкой согласился Заваль. – Твоя подружка рассказывала тебе о драконе, не так ли? Так вот, у нас с ним была длинная беседа. Кажется, в мире не существует ничего из того, во что я верил…
И тут в коридоре послышался глухой, тяжелый стук.
– Что, черт возьми… – пробормотала наемница.
Ее рука инстинктивно потянулась к рукояти меча. Она была на полпути к двери, когда та распахнулась. В комнату вошло существо, похожее на большую выдру – вроде той, что Тулак видела утром.
Заваль сдавленно охнул.
– Во имя Мириаля! Это еще что такое?
Тулак помнила некоторых удивительных созданий, которых она видела по прибытии в Гендиваль. К счастью, их неожиданный визитер оказался довольно‑таки симпатичным – не кентавр и не этот ужасный скорпионообразный монстр, словно вылезший из ночных кошмаров.
– Здесь полно всяких необычных и странных существ, – объяснила она Завалю. – Элион предупреждал тебя, помнишь? Поэтому он и предложил завязать тебе глаза. Кажется, ты еще не готов ко многим потрясениям. – Она усмехнулась. – Однако я рассчитываю на тебя. Во всяком случае, надеюсь…
Гость уселся на задние лапы, едва достигая головой талии Тулак, и уставился на людей удивительно разумным взглядом.
– Мы должны торопиться, – ясно раздался голос в ее голове. – Я пришел, чтобы увести вас отсюда, и нам нельзя терять время.
Наемница выругалась про себя, досадуя, что не может использовать мысленную речь.
– Кто тебя послал?
Тулак сказала это вслух, надеясь, что оно поймет.
– Меня зовут Дэссил. Я пришел, чтобы отвести вас к Вельдан, и остальным. Там вы будете в безопасности.
– Я с радостью вернулась бы к нашим друзьям, – отозвалась наемница. – Но почему Вельдан не поговорила со мной напрямую? Я же могу воспринимать мысленную речь – только посылать не умею. Я весь день ждала от нее хоть словечка. С ней все в порядке?
– Да. Но она не осмелилась контактировать с тобой. Кергорну очень не понравилось, что она привела вас в Гендиваль. Если бы он перехватил ваши послания, Вельдан бы не поздоровилось. Потому‑то я и пришел: чтобы передать вам все это и проводить вас.
Повернувшись к Завалю, Тулак перевела слова Дэссила.
– Ты понимаешь, что говорит это существо? – недоверчиво переспросил он. – Но как?
– Голос раздается у меня в голове, – объяснила она. – Я могу слышать дракена. Это то же самое.
Заваль был ошеломлен. Тулак решила, что он не поверил, потому следующие слова нимало ее удивили.
– Но я могу слышать дракона. Почему же я не слышу эту выдру?
Конечно. Он и раньше упоминал дракона, как раз перед тем, как вошел Дэссил. Тулак пожала плечами.
– Давай разберемся с этим попозже. Он говорит, что нам не стоит терять время.
Она опять повернулась к Дэссилу.
– А что произошло со стражником?
– Несчастный случай. – Он издал сквозь зубы свистящий звук, а в его мысленном голосе послышалась насмешка. – Я залез на перила и кинул на пол горсть жемчужин. Для нас они ничего не значат – мы находим их сотнями. Но для людей, кажется, все иначе… Когда он наклонился, чтобы собрать их, я прыгнул сверху и двинул его по голове.
Тулак хмыкнула.
– Что ж, пошли, – сказала она, – пока есть такая возможность.
– Погоди‑ка, – вмешался Заваль. – Ты уверена, что ему можно доверять? Что, если он лжет?
Ответить никто не успел. Внезапно разлетелось окно, осколки фонтаном брызнули во все стороны. Кошмарная тварь ворвалась в комнату, едва не выбив оконную раму. Чудище походило на гигантское насекомое, его блестящее тело размерами не уступало человеческому. Леденящий ужас пронзил Тулак. Перед глазами ясно вспыхнула картина из времен ее детства. Однажды, будучи еще маленькой девочкой, она кинула палку своей собаке и случайно угодила в гнездо шершней…
Хотя эта тварь была полностью черной, а не полосатой, у нее были такое же гибкое тело, острая треугольная голова с подвижными усами‑антеннами и выпуклое овальное брюхо со зловещим жалом. Лапы, оканчивающиеся острыми крюками, готовились хватать и рвать на куски, круглые фасеточные глаза светились злобой, а огромные загнутые жвала трещали и щелкали, словно в предвкушении кровавого пиршества. Они издавали низкое, рокочущее жужжание – зловещий, леденящий кровь звук.
Тулак начала двигаться еще до того, как рассмотрела детали. Но прежде чем меч успел покинуть ножны, дверь за ее спиной вылетела под мощным ударом, и еще трое тварей ворвались в комнату. Они двигались с ужасающей скоростью и моментально смели Дэссила со своего пути. Тулак не успела и глазом моргнуть, как щетинистые лапы сомкнулись вокруг ее тела, крепко прижав руки к бокам. Заваль, с посеревшим лицом, согнулся от удара другого гигантского насекомого, а третий встал над поверженным Дэссилом. Округлый живот изогнулся. Жало вонзилось в изувеченное тело. Тулак беспомощно ахнула, увидев, как гибкое шерстистое туловище Дессила изогнулось в жестокой судороге.
Последнее из чудовищ расширяло окно, разламывая участок стены под ним. Тулак подивилась необычайной силе этих тварей. Лапы насекомого стискивали ее подобно стальным оковам, так, что ей было трудно дышать. Жужжание усилилось, поднимаясь в неимоверном крещендо, когда чудовища справили свои прозрачные крылья. Один за другим они поднимались и вылетали в оконный проем. Тулак сделала последнюю отчаянную попытку вырваться, но шансов не было никаких. Она ощутила, как ее ноги отрываются от земли. В лицо ударил холодный воздух, и она вдохнула ночь…
Гнетущее беспокойство тяжелым облаком повисло в пещере Маскулу. Ожидание становилось невыносимым. У чародеев не было даже света – только холодное колдовское мерцание светильников разгоняло тьму. Георн не позволил бы своим гостям зажечь огонь. Сам он не нуждался в тепле и свете и не желал, чтобы его туннель наполнился дымом. Вельдан придвинулась ближе к теплому боку дракена, дрожа от холода, сырости и страха. Что же случилось с Дэссилом и с ее друзьями, которых он должен был привести сюда? Сколько еще им торчать здесь, в неизвестности и полнейшей бездеятельности?
Вауре думала о том же. Прошло еще несколько минут, и она нетерпеливо расправила крылья.
– Ну хватит уже! Я знаю, что нам надо быть осторожными, Маскулу, и я сделаю все, чтобы меня не заметили, но я отправляюсь туда. Необходимо выяснить, что случилось. Мы уже потеряли достаточно времени…
Георн поднял свою огромную голову.
– Не надо.
– Надо. И…
– Не надо, – повторил Маскулу. – Кто‑то вошел в мое жилище: я ощущаю шаги. Они идут сюда.
Секундой позже в залу вступила Аили, но, боже, в каком она была виде! Белокурые волосы всклочены и перепутаны, словно змеиное гнездо, залитые слезами щеки раскраснелись от бега. Ее башмаки были в грязи, юбка разорвана. Аили явно не один раз упала, судя по перепачканной, мокрой одежде…
– Что?
– Что случилось?
Чародеи сгрудились вокруг женщины. Маскулу едва не сшиб ее с ног, торопясь за новостями. Вельдан и Элион чуть не силком оттащили Аили в уголок и усадили на пол. Спустя несколько секунд Аили отдышалась достаточно, чтобы обрести способность говорить членораздельно.
– Их схватили, – выдохнула она. – Заваля и Тулак. Дирканы забрали их.
Это прозвучало как взрыв. Все заговорили разом. Зазвучали голоса, шипение и щелканье георна, высокие клики феникса, пыхтение дракена. Все это мешалось с мысленной речью, которую, правда, Аили не могла слышать.
– ТИХО! – заорал Элион мысленно и вслух. – Дайте ей сказать!
Когда шум утих, Вельдан села возле Аили и обняла ее рукой за плечи.
– А теперь, – выговорила она, – расскажи, что случилось. Говоришь, это были дирканы?
Аили кивнула:
– Ты же знаешь, они разделяются по специализациям в зависимости от нужд их хозяев‑альвов. Ну, эти были воинами, крылатые такие – злобные твари с жалами. Я как раз вернулась – даже плащ не сняла. И тут я услышала жужжание, их прилетело целых пятеро… Это трактир, в конце концов, дверь была открыта. Их никто не мог остановить. Я оказалась у них на пути, так меня просто сшибли с ног… – Ее забила дрожь. – Ох, Вельдан, я была уверена, что они меня ужалят. Но нет, не обратили внимания. Один пролетел прямо надо мной…
Она глубоко вдохнула, стараясь успокоиться.
– Двое остались охранять дверь в общую залу и в комнаты, так что никто не мог выйти. Трое остальных поднялись наверх. Там так жужжало, потом – ужасный крик. Потом тишина. Те, что охраняли, снялись и улетели. Папа выбежал, и постояльцы тоже… Когда мы все поднялись наверх, в комнате Тулак все оказалось в порядке, но она точно была с Завалем, потому что мы нашли ее плащ в его комнате. И там была здоровенная дыра вместо окна. Дэссил без сознания лежал на полу, а Заваль с Тулак исчезли…
– Дэссил! – воскликнула Вауре. – Где он? Что с ним?
Байлен перевел мысленную речь в слова, и трактирщица покачала головой.
– Прости. Я не знаю. С ним сейчас лекари. Он был еще жив, когда я уходила, но выглядел очень плохо…
– Яд дирканов парализует, не убивает, – сказал Элион, – но это если ужалить один раз. Дэссил не очень большой, и не исключено, что…
– Я отправляюсь туда.
Не дожидаясь ответа, Вауре вылетела из пещеры. Маскулу изогнулся, подняв половину своего длинного тела над полом.
– Дирканы! – прошипел он. – Стало быть, это дело рук альвов. Иначе сказать – Скривы.
– То есть, ты не знаешь? – удивленно переспросил Казарл. – Разве она не заодно с тобой?
– Разумеется, нет. Альвы всегда были себе на уме.
– Какая разница, – сказала Вельдан. – Кто‑нибудь ею займется. Нам нужно вернуть Тулак и Заваля, и поскорее, а мы даже не знаем, где их искать.
– Не беспокойся, – мрачно отозвался георн. – Скрива все скажет, или я раздроблю ей башку, как яйцо.
– Да уж, это нам поможет, – фыркнул Каз. – Только как она сможет хоть что‑нибудь рассказать, с раздавленной‑то башкой? И как ты собираешься это провернуть, не привлекая внимания Кергорна? Поскольку здесь были задействованы дирканы, Скрива окажется под подозрением, но ты – нет. Если ты хочешь поднять мятеж, тебе нужна свобода действий, по крайней мере сейчас…
– Которой у нас нет, – горько сказала Вельдан. – Теперь, когда Тулак и Заваль исчезли, они первым делом проверят нас. Как только Кергорн обнаружит, что нас нет на месте он решит, что нас тоже похитили или что мы заодно со Скривой. Наверняка нас уже ищут. – Она устало провела рукой по лицу. – И почему, во имя всего святого, мы не остались дома? Теперь у нас еще меньше свободы, чем раньше. И как нам быть с Тулак и Завалем? Что нам делать?
– Нужно вернуть их назад, – произнес спокойный и решительный голос. – Именно это мы и будем делать.
Из теней у входа в пещеру выступила одинокая фигура. У Вельдан перехватило дыхание, когда она узнала лорда Блейда.
ГЛАВА 24. ОБЕЩАНИЯ
О горячая ванна, сытный завтрак и долгий, долгий сон!
Все это было сейчас абсолютно недостижимо для Гиларры.
Ты должна быть рада уже тому, что твои люди пережили эту ночь.
Иерарх вздрогнула при одной мысли о том, как близко они были к беде. Если бы не взрывчатый порошок Гальверона, все были бы уже мертвы.
Вряд ли святой Храм Мириаля когда‑либо станет таким, как раньше… Гиларра с грустью смотрела на груду обломков и щебенки, в которую превратилась лестница, отрезав их от верхних этажей. Изукрашенные роскошные комнаты, принадлежавшие иерарху, исчезли, прежде чем у нее появился шанс вселиться в них.
Скажи это людям, потерявшим родных и близких, и послушай, что они тебе ответят.
Пока рудокопы закладывали заряд и протягивали шнур, Мечам Божьим пришлось сдерживать яростную атаку крылатых захватчиков, оттесняя их от лестницы. Три человека погибли и пятеро были серьезно ранены. Кайта и ее помощники не отходили от них.
Но теперь все кончено, и пока что мы в безопасности. Слава Мириалю, что мы вовремя получили взрывчатый порошок.
Но и Мириалю иногда нужен проводник его помощи. Брови Гиларры сошлись над переносицей, когда она вспомнила странную ободранную девушку в вонючем клочковатом плаще. Кто она такая? Откуда взялась? Почему Гальверон положился на нее вместо того, чтобы послать одного из своих людей или прийти самому? Несмотря на отчаянное желание поспать или хотя бы побыть с семьей, Гиларра решила, что должна получить ответы на некоторые вопросы.
Серый предутренний свет уже начал сочиться сквозь высокие узкие окна базилики. Для людей, запертых в здании, это послужило сигналом к отдыху от опасностей темных часов. Большинство из них не сомкнули глаз ночью, борясь со страхом и готовясь защищать себя и свои жалкие пожитки любым случайным оружием, которое оказалось бы под рукой. Теперь, с наступлением дня, измотанные тиарондцы уснули.
Путь Гиларры лежал через скопища спящих людей в караулку, где Кайта разместила свой госпиталь. Дойдя до двери, она увидела, к своей досаде, новое наспех сооруженное лежбище. Ее удивление перешло в злость, когда она узнала свою собственную семью. Беврон с усталым видом сидел, прислонившись спиной к стене рядом с малышом Аукилем, который свернулся в гнездышке из одеял.
– Что происходит, – спросила она. – Почему сын не в постели?
Беврон, который, очевидно, дремал, распахнул глаза и подскочил при звуках ее голоса.
– Там больше нет комнат. С Аукилем все в порядке, дорогая. Я устроил его как можно удобнее…
Он уже разговаривал с пустым местом. Гиларра смерчем ворвалась в караулку, где лекари хлопотали над раненными на лестнице солдатами.
– Где целительница? – резко спросила она.
Кайта, склонившаяся над одной из коек, выпрямилась и вышла к ней. Она выглядела встревожено, но ее голос был тихим и приветливым.
– Леди иерарх. Чем могу помочь?
– Ты отлично знаешь! – вспылила Гиларра. – Какое ты имеешь право выгонять больного ребенка из кровати?
Кайта поджала губы. В ее глазах блеснул опасный огонек.
– В Храме множество больных детишек, леди иерарх, которые вынуждены спать на полу с тех пор, как мы здесь.
– Меня это не касается!
– Правда? – мягко переспросила целительница. – Странно. Могу поклясться, что касается…
– Проклятие, Кайта, не передергивай мои слова, – прошипела Гиларра. – Ты прекрасно знаешь, о чем я. Если бы я могла, я бы горы свернула, чтобы достать кровати для этих детей.
– А если бы у меня была кровать для твоего сына, я сделала бы то же, – отозвалась Кайта. – Но ты сама видишь, здесь больше нет места. Нам нужны все кровати для солдат, раненных этой ночью. Аукиль поправляется. Ему не так нужна кровать, как этим несчастным людям, которые, должна тебе напомнить, были ранены, потому что защищали нас.
На миг Гиларра замолчала. Ответить на это было нечего. Потом ее взгляд упал на дальнюю кровать и фигуру странной девушки, пришедшей вечером.
– А как насчет нее? – спросила она. – Насколько я знаю, она вообще не ранена. Так почему же ей досталась кровать?
– Она сильно обморозилась, пока пробиралась к Храму, – натянуто сказала Кайта. – И учитывая, как мы ей обязаны, я не могла лишить бедняжку постели на эту ночь.
Гиларра была настолько зла, что не услышала предостережения в голосе Кайты.
– Я против. Оборванка вроде нее скорее всего спала на полу всю свою жизнь. Нескольких одеял возле огня ей вполне хватило бы. А мой сын был серьезно ранен и еще не поправился. Ему нужна постель. Как ты могла выгнать его на холод! Если уж ты пошла на это безумие, то должна была бы по крайней мере оставить его здесь, в тепле.
Глаза Кайты сверкнули.
– Прежде всего, не стоит рассуждать, была ли кровать у этой девочки прежде. Теперь она у нее есть, поскольку, по моему мнению, она нуждается в ней и заслуживает ее. Далее: у нас тут и так мало места, чтобы размещать людей на полу. Честно говоря, твое семейство путалось у нас под ногами. Третье: маленькому ребенку не стоило видеть, что происходит с некоторыми из наших раненых. Я выставила Ауклля для его же блага, и его отец вполне со мной согласился. – Канта перевела дыхание и продолжила: – И, наконец, последнее, леди иерарх. Снаружи правишь ты, но здесь мое слово – закон. И чем скорее ты это признаешь, тем лучше будет для всех.
Гальверон вошел в госпиталь. Иерарх и целительница стояли одна напротив другой как пара дуэлянтов и смотрели друг на друга так яростно, что воздух между ними едва не искрил. Он заморгал. Что на этот раз?
Как только дневной свет прогнал тварей со двора, он провел разобщенную группу воров и Мечей Божьих через двор со всей возможной скоростью. Агелла не скрывала своей радости, впуская его внутрь. От нее же командир с облегчением узнал, что Алианна жива и благополучно прибыла сюда. Попросив Агеллу позаботиться об Алестане и его людях, он отправился искать Гиларру.
Но такой сцены он не ожидал увидеть…
В любой момент одна или обе бабы выпустят свой гнев, и то, что они сейчас наговорят, никогда не будет забыто или прощено. Постоянная угроза опасности и полная невозможность уединиться постоянно держали людей в напряжении. Пока Гальверон шел от главной двери Храма до караулки, он стал свидетелем двух драк и нескольких злобных ссор по всему помещению базилики. Но, как бы ни было тяжело, негоже командирам грызться между собой. Сейчас они все обязаны подавать пример другим. Подживающие раны на лице зверски чесались под плотными повязками. Гальверон механически дотронулся до бинтов. Он обязан пресечь эту свару, пока не дошло до рукоприкладства.
– Леди иерарх, – громко сказал он. – Целительница Кайта, представить не можете, как я рад снова вас видеть.
– Гальверон!
Обе женщины разом повернулись к нему, их лица засветились облегчением, ссора была позабыта.
Нет, не позабыта. Просто отложена. Но лучше так, чем они будут продолжать препираться у всех на виду.
Помня о своем статусе, ни одна из женщин не побежала к нему. Кайта первая справилась с эмоциями и вернула на лицо профессиональную маску. Гиларра последовала ее примеру секундой позже. Судя по черным теням под глазами и устало ссутуленным плечам, обе женщины провели трудную ночь.
– Проходи и садись возле огня, – сказала Кайта. – Мы как раз решили потратить часть нашего драгоценного запаса чая, чтобы привести себя в форму. Он сейчас закипит.
– Именно такой, как любят солдаты. Спасибо, Кайта, ты спасла мне жизнь. – Гальверон с благодарностью принял чашку, согревая ею пальцы, пока жидкость не остыла достаточно, чтобы можно стало пить. – Я вижу, вы использовали взрывчатку по назначению, – сказал он Гиларре. – Как она сработала?
– Как ты и предполагал, – ответила иерарх. – Однако мы потеряли троих твоих людей, Гальверон. Мне очень жаль. Они прикрывали лестницу, пока минеры делали свое дело.
– Еще пятеро серьезно ранены, – вставила Кайта. – Четверых мы поставим на ноги. Что до последнего… – Она покачала головой. – Но мы делаем все, что в наших силах.
Гальверон вздохнул:
– Я тоже потерял двоих. Бедные парни. Пусть Мириаль позаботится о них. Ты знаешь, кто именно ранен?
Кайта кивнула и вынула из кармана бумажку с именами.
– У меня также есть имена убитых, – добавила Гиларра. – Флинт выясняет, есть ли у кого‑то из них здесь семьи.
– Если есть, нам с тобой следует попозже поговорить с ними, – сказал Гальверон. – А сейчас я хотел бы пообщаться с ранеными. – Он помедлил, глядя на Кайту. – Если ты позволишь.
– Пожалуй, позволю, – протянула целительница. – Но тебе обязательно надо будить их, если они спят?
– Конечно, нет. А как насчет Алианны? Где она? С ней все в порядке?
Кайта улыбнулась:
– Эта девочка та еще штучка. Знаешь, обнаружив, что площадь запружена тварями, она переползла ее на животе, по снегу, скрываясь между трупами. А по дороге убила заметившую ее тварь одним ножом. Бедняжка обморозилась и смертельно устала, но теперь беспокоиться не о чем. Она скоро поправится… – Ее лицо сделалось задумчивым. – Хотя я подозреваю, что ее будут преследовать кошмары.
Гальверон неосмотрительно поморщился, снова потревожив свои раны.
– У нее нет недостатка в отваге, это уж точно, но желал бы я, чтобы мне не пришлось ее посылать. Страшно представить, через что ей пришлось пройти. – Он повернулся к иерарху. – О, кстати, со мной несколько ее друзей. Ее брат, двое ребятишек, женщина и… в общем, сами увидите. Только благодаря им нам удалось проникнуть в Цитадель.
Иерарх вздрогнула.
– В самом деле? Гальверон, мне необходимо поговорить с тобой об этой девушке и ее друзьях. Наедине. Но сперва я хочу встретиться с твоими беспризорниками.
Когда она повернулась, чтобы выйти из комнаты, Гальверон недовольно поморщился. Кайта поймала его взгляд и помрачнела.
Агелла отыскала место для новоприбывших рядом со своим собственным углом, не слишком густо заселенным, так как он, по мнению людей, располагался слишком близко к двери. Хотя кузнец пыталась успокоить их, они сбились вместе, нервно оглядывая свое новое окружение. Похоже, подумалось Гиларре, эта компания не уверена, что ей здесь будут рады.
И возможно, они правы. Обстоятельства, в которых Гальверон их нашел, заставляют насторожиться.
И подозрения иерарха нисколько не убавились, когда она увидела, что вновь прибывшие одеты в форму Мечей Божьих, выглядевшую на этих людях крайне нелепо. Интересно знать, то случилось с их собственной одеждой?
Как сказал Гальверон, здесь были два редкозубых постреленка, которые, видно, редко мылись, красивая женщина, экзотическую внешность которой несколько портили растрепанные и свисающие запутанными прядями волосы и молодой человек – несомненно, тот самый брат Алианны. В отличие от своей сестры он был блондином, однако тонкие черты лица и стройное сложение безошибочно указывали на их родство. Его рука была вложена в жесткую перевязь.
– Как видите, – сказал Гальверон. – Алестан нуждается во внимании Кайты. Он был ранен, когда работал приманкой для этих тварей, чтобы позволить сестре беспрепятственно выбраться из Цитадели. Когда возбуждение спало, он обнаружил, что рука чертовски болит, и он едва может ею двигать. Я опасаюсь, что это перелом.
– Уверена, что целительница поможет. – Менее всего Гиларре хотелось сейчас говорить о Кайте. Чтобы отвлечься, она посмотрела на последнего члена этой странной маленькой группы и вздрогнула от отвращения. Перед ней стоял грязный, неухоженный субъект. Волосы длинными сальными космами падали ему на глаза, подбородок зарос недельной щетиной, и даже свою форму, такую же, как и у других, он как‑то ухитрился заставить выглядеть потертой и грязной. Вежливые слова замерли у нее на губах.
Гальверон перехватил инициативу.
– Позвольте мне представить. Вы, конечно, узнали леди Гиларру, иерарха Каллисиоры. Миледи, эти два юных проходимца… – Два юных проходимца обменялись взглядами, исполненными отвращения, и возвели глаза к потолку. – …Таг И Эрла. Это Гелина, а это Алестан, брат Алианны. А это Пакрат. – Он умоляюще взглянул на Гиларру. – Его находчивость вчера спасла наши жизни.
– В самом деле? – холодно переспросила Гиларра. Она снова недоверчиво взглянула на непрезентабельного человека, который нервно улыбнулся ей, обнажив черные гнилые зубы. – Ты должен будешь рассказать мне обо всем через некоторое время.
Позади она увидела Агеллу. Та прикрыла рот рукой, пряча улыбку, которая вовсе не улучшила иерарху настроения.
Алестан, бледный от боли, выступил вперед и поклонился ей.
– Миледи, я не могу выразить, как мы счастливы обрести убежище здесь вместе с другими горожанами.
Гиларра с трудом заставила себя отвести взгляд от Пакрата.
– Я надеюсь, вам будет здесь удобно – во всяком случае настолько, насколько это возможно в наших условиях.
Алестан поколебался.
– Леди? С моей сестрой все в порядке? Где она?
Гальверон мягко вмешался.
– Не волнуйся. Целительница говорит, что с ней все будет хорошо. Она только очень замерзла и вымоталась, и теперь спит. – Он послал ворам ободрительную улыбку. – Целительница Кайта считает, что Алианна – настоящая героиня. Она не только доставила сюда взрывчатку, но и убила тварь одним только ножом. Вам, наверное, лучше не ходить к ней всей толпой, иначе Кайта мне голову оторвет. Но ты, Алестан, я думаю, имеешь право пойти. Заодно там позаботятся о твоей руке. Остальные могут пока располагаться здесь, а ты расскажешь им все, когда вернешься.
– Верно. – Гиларра воспользовалась шансом улизнуть. – Мы покажем тебе дорогу. А потом, Гальверон, нам с тобой надо будет переговорить.
Ничего не оставалось, кроме как согласиться с ней, но Гальверон не очень‑то радовался предстоящей беседе. Он разрывался между лояльностью Гиларре и обещанием, данным Алианне. Конечно, необходимо рассказать иерарху о том, откуда взялись эти люди, но как можно предать их сейчас, дав слово защищать их? Особенно после того, как Алианна проявила такую отвагу, выполняя свою часть сделки… Пока они возвращались в караулку, он не находил в себе сил смотреть в глаза Алестану.
Кайта осмотрела брата Алианны, объявила, что рука сломана, и, поддавшись его мольбам увидеть сестру, отвела его к кровати в углу.
Сняв лампу с крюка в стене, Гиларра увлекла Гальверона в заднюю дверь караулки, двигаясь тем же путем, что и чудище, похитившее Заваля. Когда они достигли пустынного туннеля, ведущего к верхним пещерам, где хранилась еда, Гиларра остановилась и поставила лампу на каменный выступ в стене пещеры.
– А теперь, – сказала она, – я хочу знать, что происходит. Кто такие эти оборванцы, которых ты привел? Почему они одеты в форму Мечей Божьих? Где они были, когда твари прервали жертвоприношение? Кажется, не там же, где все остальные. И почему ты отправил сюда девчонку вместо того, чтобы послать кого‑то из своих людей?
Гальверон мучительно раздумывал над ответом, который хотя бы частично удовлетворил бы обеих женщин.
– Алианна знает способы прятаться от этих хищников, – сказал он наконец. – Она жила на улицах со времен первой атаки. Она маленькая, быстрая и подвижная, и она уверила меня, что сможет пробраться незамеченной мимо них лучше всех моих людей.
– Что? И ты отпустил эту девчонку?
Гальверон сохранял невозмутимость.
– Нам было жизненно важно доставить сюда взрывчатку, так что я выбрал лучшего, кто мог это сделать. Тем более что она вызвалась сама.
Брови Гиларры поползли вверх.
– То есть она уверила тебя, что хорошо умеет прятаться и пробираться в темноте. А как ты думаешь, где она умудрилась приобрести подобные навыки?