- Да, я тоже видел, как они уходили, - сказал я, и это было правдой. Я видел. Не с блондином - это было позапрошлой ночью. Прошлой ночью это был черноволосый паренек, дьявольски красивый, с широкими плечами. За миллион лет я бы не догадался, что он был ТАКИМ, но он им был. Это было интересно, серьезно. До того, как я встретил Брендона, я не знал ни одного гея. Этим же летом я увидел их больше, чем мог мог бы представить в стране. Геи всегда находили друг друга в толпе, обменивались взглядами, каким-то образом давали знаки друг другу. Когда Брендон хочет секса, он найдет того единственного гея в радиусе сотни миль и переспит с ним. - По фиг, - сказал я Питу. - Мне на самом деле по фиг, что он делает. Я больше не сплю с ним.
- Я знаю, что не спишь. Но я все еще могу уволить его, если хочешь.
Он говорил серьезно, и это предположение было для меня, как удар в живот.
- Мы почти закончили тур, так что не вижу в этом никакой нужды.
- Просто говорю, - ответил он, и после паузы добавил, - Знаешь, ты поступил правильно. - Я слышал улыбку в его голосе, будто он на самом деле думал, что все наладилось.
- Я знаю.
Вскоре к нашему столику на отшибе присоединился Спенсер.
- Как дела дома? - заставил спросить себя я. Он, скорее всего, подумал, что это был сарказм - мое упоминание того дерьмового союза под названием "дом", и это на самом деле был сарказм, он его растрогало то, что я все равно спросил.
- Видимо, Сьюзи быстро растет, - опять гордо сказал он. Сьюзи была ребенком. Она плакала, спала, сосала соски и пачкала штаны. Чем-нибудь из этого можно было гордиться? - Хэйли приедет в ЛА на праздник в честь дня рождения, который организует Пит. Ее мама присмотрит за Сьюзи. Это пойдет ей на пользу, этот перерыв.
|
|
Я не стал спрашивать, были ли они с Хэйли до сих пор в "перерыве" и на грани развода, даже если Джо, Брент и Пит были бы в восторге это услышать.
- Здорово. Не терпится увидеть ее, - соврал я. Спенсер знал, что я вру, но это было хотя бы попыткой, и он об этом знал.Принесли еду, официантка поставила мне под нос чизбургер, фри и шоколадный милкшейк. Спенсер посмотрел на меня через стол:
- Пойдет?
- Ага.
- Я хотел заказать тебе омлет, но потом Брендон сказал, что ты бы захотел вот это, - пробормотал н, может быть даже слегка огорченно. Я снова мельком глянул на Брендона и Уильяма. Уильям рвал салфетку и бросал обрывки в Брендона, который пил кофе и показывал Уильяму средний палец.
- Это то, что я хочу, - сказал я, принимаясь за еду.
Пит дал нам только пятнадцать минут на еду, потом начал подгонять всех нас обратно в автобус, чтобы поехать в Финикс. Однако Джо пропал с одной из официанток, и Пит начал проклинать всех от Девы Марии до матери Джо, когда это понял. Я выпил половину своего милкшейка, добавил водки и отпил еще, пока команда уходила из кафе обратно в автобус.
Джо все еще отсутствовал, когда я вышел наружу. Над горизонтом поднималось солнце. Нас, скорее всего, ждал теплый день впереди, но сейчас не было тепло. Я достал сигарету и подошел к обочине. Мы были у черта на рогах, плоская земля расстилалась на мили во все стороны, каменистая и мертвая. Дорога вела в никуда и всюду одновременно.
Я лениво курил утреннюю сигарету, наблюдая за единственной машиной, которую видел - за грузовиком вдали, медленно ехавшим в нашу сторону. Что если бы я подождал, пока он доедет до нас, а потом встал бы перед ним? Сомневаюсь, что он бы сбил меня. Я бы вечно лежал там в ожидании, и он бы вечно ехал ко мне, но мы бы никогда не столкнулись. Даже за сотню лет.
|
|
Я услышал щелчок слева и увидел Брендона, опускавшего фотоаппарат Уильяма.
- Привет, - сказал он, не подходя ко мне и оставаясь неподалеку. Я посмотрел через плечо на автобус, но большая часть команды была по другую сторону и вне поля зрения. Я все равно ценил то, что он соблюдал осторожность и не стоял слишком близко ко мне.
- Привет, - ответил я, прикрывая глаза от солнца и пытаясь сфокусироваться на нем. Ветерок слегка трепал его волосы.
- Здесь божественно, не так ли?
- Мертво.
- В пустынях много жизни. Ты был бы удивлен.
- Вырос в Лас-Вегасе. Я не удивлен, - я опустил руку, все еще жмурясь.
Он слегка улыбнулся:
- Значит, Лас-Вегас мертв?
Я кивнул и стряхнул сигарету, на землю полетел пепел.
- Умер в день, когда я уехал. Скрутился в уголке и завял... - Я глубоко вдохнул. - Где мы, кстати?
- Недалеко от Флагстаффа, Аризона. Я жил там.
- Да ладно. - Я совсем не удивился. Сейчас я верил всему, что он говорил.
- Вот где я оказался в итоге, когда сбежал. Я неделю путешествовал автостопом и ездил кругами. Надо было осесть где-то. Есть. Спать. Зарабатывать деньги, чтобы есть и спать. Покупать новую одежду. Одежда была тогда в самый раз.
- Не знаю. Думаю, если бы ты голосовал голым, то все скрытые геи страны разворачивались бы, - заметил я, и он улыбнулся.
- Я не додумался. Надо будет взять на заметку.
Он шутил об этом со мной. Я был свершенно уверен, что ему помогало говорить о самом болезненномм опыте в его жизни. Должно было помогать. По крайней мере я не видел, чтобы у него было нечто похуже этого. У него не было никого и ничего. Он был ребенком. И из того, что я увидел, он до сих пор не мог вогнать свою жизнь в колею. У него даже не было сейчас своего дома в Сан-Франциско. Прошли годы, а он до сих пор был бездомным. Зато он был здесь.
|
|
- Как дела с парнями? - спросил он, и, хотя техники были постоянно вокруг нас, я понимал, что было недостаточно общения. Парни не разговаривали с ним. Даже Спенсер не разговаривал. Я был слишком занят тем, что избегал летевшие в меня камни, чтобы чувствовать вину за то, как обращались с ним.
- Дерьмово. А ты чего ожидал? - спросил я, а он пожал плечами. - А у тебя? Как дела с парнями?Он нахмурился, а потом просиял.
- Ох. Ты имеешь в виду, с ЭТИМИ парнями. - Он захихикал. - Ну, Уильям думает, что я повел себя как шлюха, когда заключил сделку с... с эээ... Тобой. Но дело не в этом. Думаю, я принял близко к сердцу твои слова о том, чтобы провести самое гейское время в своей жизни.
- И каждый раз, когда ты кончаешь, это средний палец твоему отцу, - заметил я, позволив сардонической улыбке выползти на мои губы.
Он рассмеялся.
- Может быть. Наверное. Кто знал, что месть может быть такой приятной, правда? Особенно Альма, тот парень блондин. У него аткой рт, ты был бы изумлен.
Я бросил сигарету и наступил на нее.
- Думал, Альма - женское имя.
- Нет, это..., - начал он, и потом его осенило. - Одри. Или как она хочет, чтобы ее называли. Она рассказала тебе.
- О чем? О мормонском рае? О твоем исчезновении? Спалил меня, - спокойно признался я, вполне ожидая, что он испугается до чертиков, потому что так было всегда, когда что-то попадало слишком близко к мишени.
Однако в этот раз Брендон лишь невпечатленно изогнул бровь.
- Мог бы догадаться, серьезно. Все это время я думал, что ты был просто... наблюдательным. Мог как-то прочесть меня. Это нервировало, серьезно. Оказалось, Альма д сих пор любит сплетни. Или Одри, как угодно. Альма - традиционно мужское имя, но эта группи? Одри? Ее родители были радикалами и дали ей мужское имя. Все думали, что это омерзительно. А они сказали, что подумали, что она выглядит как Альма.
- Радикалами? Она сказала мне, что ее отец думал, что Солт Лэйк Сити был в двух шагах от ада. И это радикально?
- О да, - сказал Брендон и кривой улыбкой. - Большинство людей думали, что каждый1 соседский дом был в двух шагах от ада.
Я потрясенно покачал головой. Как мог такой уравновешенный человек, как Брендон, появиться из такого дерьма? Ну, я не говорю, что он был таким кж уравновешенным. Скорее всего он таким не был. Чем больше я узнавал его, тем больше я понимал, что он пытался остаться на плаву. Но тем не менее, он знал, кто он. Это было больше, что большинство людей могли сказать.
- Это все? Есть еще какие-нибудь секреты обо мне, которыми ты не хочешь поделиться с их владельцем? - спросил он, и я покачал головой. - Ладно. Просто... запомни, о чем я просил. Моя история тайная, так что... Некоторые вещи хочется оставить при себе. Это как когда люди спрашивают тебя, кто такая Джеки, понимаешь?
- Думаю, это немного похоже, - тихо согласился я.
Нашу беседу нарушили крики, доносившиеся издалека. Похоже, Пит и Джо.
- Вот и наш сигнал, - вздохнул я. Мы оба направились к автобусу, соблюдая дистанцию друг между другом. Брендон вертел в руках фотоаппарат. Гравий громко трещал под нашими ногами. - Только Джо мог такое выкинуть, - проботмотал я. - Забить на работу. Непрофессионально, знаешь ли.
- И что же такое могло заставить его так поступить? - задумчиво сказал он, и когда наши глаза встретились, мы оба слегка улыбнулись.
* * *
- Вы бы сказали, что вы поэт или лирик? - мужчина, который брал интервью у нас с Джо, задумчиво спросил меня.
- Эээм, - начал я, пытаясь собраться с мыслями. Поэт бы не сказал "эээм", и лирик бы не сказал "эээм". Это было мое третье интервью сегодня, и я не мог сконцентрироваться. - Дальше?
Джо, который1 сидел со мной на одном диване, возмущенно хмыкнул.
- Ладно. Как насчет... Итак, тур называется Джеки, Я....- Дальше. Господи, дальше, - я почти простонал, а когда мужик взволновался, я вздохнул. Такая мелочь, но о ней все равно все спрашивали. Почему их всех так это интересовало? Джо хотел, чтобы тур назывался "Секс и Рок Тур". Этого у нас бьыло предостаточно. Надо было так и назвать. - Извините, я немного устал сегодня. Спросите у Джо что-нибудь.
Джо с удивлением повернулся ко мне, но он яно не возражал.
- Хорошо, - пробормотал журналист, разочарованно посмотрев на меня. Он, должно быть, потратил вечность, придумывая свои идеальные вопросы. Остальную часть интервью я провел слушая о том, как Джо рассказывал о туре, об альбоме, о своем музыкальном видении и личных гитарных идолах.
Пит пришел в гримерку, которую использовали в качестве студии для интервью, как раз в тот момент, когда заканчивались отведенные двадцать минут. Он приказал журналисту удалиться, потом взял свой блокнот, кивая и почесывая голову, прежде чем спросить, что бы мы хотели на обед.
Когда через час прибыла наша пицца, Спенсер и Брент все еще были на своих интервью, видимо застряв, отвечая на вопросы, которые радиостанция позволяла фанатам задавать. Они были где-то в здании, а радиостанция просто послала какого-то парня записать их интервью, но, по-видимому, Пит был в долгу перед этим парнем, позволяя непростительно долгую задержку. Мы с Джо сидели с тишине с последнего интервью. Я знал, Пит сказал, что Джо немного успокоился, но я действительно не видел в нем никакой перемены.
Я съел два куска пиццы, когда Джо сказал:
- Молодец.
Я перестал жевать и посмотрел на него.
- Не понял?
- Что позволил мне справиться с интервью. То есть, мы знаем, что я справляюсь с интервью лучше тебя, но...
- Мне просто надоело.
- Тебе, может, и надоело, но ты все равно пытаешься ответить.
Он был прав.
Это все, что мы сказали друг другу, прежде чем прибыли Брент и Спенсер. Это была небольшая беседа, просто болтовня, но когда речь шла о нас с Джо, это могло быть всем. Может, Пит уговорил его на всю эту затею с перемирием? Я знаю, что это было притянуто за уши, но опять же - Джо был немного чокнутым, так что кто знает?
Саундчек прошел вовремя, наверное, впервые за все лето. Команда была на сцене с готовым оборудованием, Зак и Уильям приклеивали кабели к полу сцены. Брендон вертел в руках педали Брента, только мельком взглянув на меня, когда я вышел. Он знал, как соблюдать расстояние, когда вокруг были другие. Мы больше не спали, но мы все еще могли болтать, как этим утром. Хотя это относилось только к тому, когда мы были одни.
Его слова крутились у меня в голове. Некоторые вещи были тайными, и некоторые вещи тыдержишь при себе. И даже если он не собирался рассказывать мне о своем прошлом, он рассказал. Он смирился с этим. У меня было такое чувство, что даже Уильям не знал его истории. И если он мог отпустить всех своих призраков, заставляя их выйти наружу, то могли ли и мы сделать то же самое?
Мы без спешки покончили с саундчеком. Теперь это было рутиной, машинальной и скучной. Как только мы закончили, Пит сказал:
- Эй, у вас еще осталось время! Почему бы вам не сыграть что-нибудь?
- Мы только что сыграли, - заметил я.
- Да, но просто... поимпровизируйте! - с надеждой предложил Пит, и мы обменялись взглядами со своими согруппниками. Мы больше не импровизировали. Спенсер и Брент? Не разговаривали друг с другом. Брент и я? Не разговаривали. Джо и Спенсер? Неа, тоже никакого общения. И Пит хотел, чтобы мы поимпровизировали.
Когда предложение не нашло никакой поддержки, улыбка Пита слегка поблекла. Я отдал свою гитару Энди, уходя со сцены.
- Ты стараешься слишком сильно, - сказал я Питу, проходя мимо него, и он выглядел так, будто разрывался между разочарованием и злостью. - Если я кому-нибудь понадоблюсь - я сплю в автобусе.- Конечно, - пробормотал он. А чего он ждал? Что Хэйли приедет в ЛА на пьянку в честь дня рождения, что я перестану спать с Брендоном, и все волшебным образом восстановится и забудется? Это было не так уж просто. Ложь была только знаком того, что ничего все равно не выходит, и что если все всё знали, это не меняет того, что было неправильным изначально.
Интервью вперемешку с недосыпанием не заставляли меня чувствовать себя прекрасно, поэтому я практически нырнул в свою кровать, как только пришел в автобус. Я даже не потрудился снять обувь. Я устало закрыл глаза и увидел Брендона с тем парнем, как его там звали? Альма. Я увидел пустыню и фанатов, тысячи кричащих подростков в зале каждую ночь. Я увидел кожу, ровную, загорелую кожу, пару пухлых губ, гитарные лады, струны, концертные залы, кокаиновые дорожки, и люди, люди, люди....
Я открыл глаза, глотая воздух. В задней комнате никого не было, но мне так не казалось. Внезапно я почувствовал себя слишком возбужденным, чтобы спать.
В итоге я стал копаться в своем блокноте, пробегаясь по разным записям этого лета. Я наткнулся на цифры, которые сначала не понял, но потом до меня дошло, что это были подсчеты выступлений. Одно прошло, осталочь сорок четыре. Я был так сосредоточен на этом поначалу, но в какое-то время я перстал считать. Привык к этому. Перестал волноваться. Не возражал против тура. Сейчас у нас осталось меньше пятнадцати выступлений. Брендон не едет с нами в Европу, это уже точно. Меньше пятнадцати выступлений, и со всем этим будет покончено.
Мы снова будем в ЛА через два дня. Я вернусь домой. Мы играли семь ночей подряд, ЛА хотел принять обратно своих золотых мальчиков. Никаких отелей, никаких автобусов - я буду спать в собственной кровати целую неделю. Боже, не дождусь. Там будет Жак, люди, которых, мы знаем, наши друзья... Брендону нечего было делать с этим миром, и мне становилось не по себе от того, как моя жизнь в туре совпадет с моей настоящей жизнью. Смешение этих двух жизней, я надеялся, будет минимальным. Я все равно не увижу Брендона вне выступлений.
Я был рад, что положил конец своему веселому времяпрепровождению до ЛА. Иначе я бы запутался.
Кто-то постучал в дверь моего гнезда, и я сел на кровати и сказал войти. Брендон открыл дверь с вещевым мешком в руках.
- У тебя есть какая-нибудь стирка?
- Что?
Он поднял мешок.
- Там есть прачечная на улице, вот мне и досталась эта прекрасная работенка. Есть что-нибудь?
- Конечно. - Я встал и начал рыться в куче одежды у кровати. Он держал мешок открытым, пока я бросал ему испачканные рубашки. - Спасибо.
- Это моя работа, - пробормотал он, невпечатленный назначенным ему заданием. Его взгляд задержался на мне, и я попытался не смотреть на его губы, на его щетину в несколько дней. - Ладно, увидимся...
- Собака.
- Он нахмурился:
- Чего-чего?
- Джеки была собакой, - сказал я ему, не зная, зачем я отвечал на вопрос ему, когда этот же вопрос мне уже задавали двести раз. Я больше не думал о том времени, но я должен был как-то отдать дань, назвав тур в честь жизни, которая у меня когда-то была. Брендон выглядел заинтересованным, поэтому я продолжил, чтобы заставить его остаться подольше. - Когда я был ребенком, по соседству жила одна старушка, миссис Роско. Джеки была дворняжкой. Лохматая, с серой шерстью, - рассказывал я, видя прямо перед своими глазами обычную собаку, будто это было вчера. - Джеки была старой, как и миссис Роско. У них было то древнее чутье, и Джеки всегда понимала, что говорила миссис Роско. Будто Джеки была не собакой, а человеком. Иногда это было довольно жутко.
- Итак, Джеки - это собака, та леди - миссис Роско, и ты, - немного потрясенно перечислял он, и уголки его губ поползли вверх. - Бже, я всегда.... думал, что... это была какая-то девчонка, которая хорошо тебе отсосала или что-то такое. - Я усмехнулся его словам, потому что я не был таким легкомысленным. Когда дело касается музыки, все имеет смысл. - Почему ты назвал тур в их честь?- Я не знаю. В память, наверное. Миссис Роско разрешала мне приходить после школы, и я делал домашнее задание на полу ее гостиной, кушая домашнее печенье, пока она играла на пианино. Я никогда не был открыт музыке до нее, так что... Я думаю, этим я обязан ей. И Джеки. Она лаяла и выла, когда миссис Роско играла на пианино. Будто подпевала.
Брендон улыбнулся настоящей, теплой улыбкой.
- Звучит очень здорово.
- Так и было, - признал я. - Лучшее.... Боже, лучшее время моей жизни было, когда мне было десять. Так грустно.
- Это не грустно, - мягко сказал он. - Знаешь, хорошо, что тур назван в честь чего-то такого хорошего.
- Ага..., - кивнул я, мой голос стих. Я моргнул и увидел Джеки, лежащую посередине дороги.
Брендон выглядел нерешительно.
- Это было... хорошо. Не так ли?
- Это было ненастоящее. - Брови Брендона нахмурились, а я с трудом сглотнул и продолжил. Если я рассказал ему половину, я не мог опустить остальное. - Обычно я оставался с ними, пока папа не вернется с рабты. И тогда я проскальзывал обратно домой. Папа понятия не имел, что я ходил туда. Он бы все равно мне не разрешил, думал, что миссис Роско была старой ведьмой, вмешивавшейся в чужие жизни. Но это было так, будто у меня была семья днем. Будто у меня была своя собака. Была бабушка. Миссис Роско пела старые французские песни из двадцатых. Я постоянно думал, что она меня как-нибудь усыновит. Глупо, я знаю.
- Это не глупо, - тихо сказал я.
Я мельком глянул на него.
- Глупо. Хорошие вещи никогда не случаются. Я это знаю.
Он посерьезнел.
- Что случилось? - Его голос был острожным, будто он мог каким-то образом видеть это по моему лицу.
Я пожал плечами, пытаясь побороть ужасное чувство внутри. - Миссис Роско никогда не держала Джеки на привязи, потому что та бы все равно не убежала. А папа... Он пил и садился за руль. Он всегда... - Голос застрял у меня в горле, а руки сжались в кулаки. Я видел, как это случилось. - Джеки умерла не сразу. Она лежала посередине улицы. Думаю, ее позвоночник... - Я пытался объяснить, но в итоге просто покачал головой, потому что я до сих пор не знал. - Она пыталась подняться. Там была кровь и... Можно было подумать, что собака такого размера не будет истекать кровью так сильно, но она... И она не понимала, почему она не могла подняться. Ее глаза. Она паниковала. И мне приходилось только успокаивать ее, гладить, говорить, что все хорошо, а папа кричал, чтобы я оставил ее в покое и шел домой, но я... я не мог бросить ее. Она была моей собакой.
Я остановился, с моих губ слетел судорожный вздох. Я моргал чаще обычного. Я не говорил об этом после того, как это случилось.
- Через несколько минут она умерла.
Брендон не проронил ни слова. Я прочистил горло.
- Миссис Роско умерла через несколько недель. Было так, будто... после смерти Джеки, она тоже не могла жить. Как старыепары, понимаешь?
- Ага, - тихо сказал он осторожным тоном, будто говорил с умирающим. Но я не умирал. Пока что.
- Как бы то ни было, оказалось так, что миссис Роско вписала меня в свое завещание, хотела, чтобы я забрал пианино. Но папа слышать об этом не хотел, сказал, что у нас не было места для долбанного пианино, - сказал я, цитируя своего старика, слова до сих пор горчили на языке, как и тогда, когда мне было одиннадцать. - Так что я не получил его. И после этого, когда кончалась школа, я просто шел домой. Мне больше некуда было ходить. Но я... Я до сих пор помню, когда были только Джеки, я и эта леди.
- Эй, - прошептал он, и я понял, что дрожу. Я быстро вытер щеки и попытался улыбнуться, будто говоря "ничего, ничего страшного". Глаза Брендона были полны сожаления и чего-то более глубокого. Его рука опустилась на мое плечо, мягко его пожимая. - Думаю, миссис Роско и Джеки были бы чертовски горды увидеть, что ты сделал это.
- Да?
- Да, - улыбнулся он. - Посмотри на себя. Ты знаменит. Тебя все знают, и ты чертовски талантливый музыкант.- Поэтому я могу писать песни и быть узнаваемым на улице. Прекрасно. Куда это приведет меня? - злобно спросил я. Я чувствовал на щеках свои мокрые ресницы.
Я думал, Брендон понял, что никогда ни с кем не говорил об этом раньше. Я даже Спенсеру никогда не говорил о них, потому что хотел оставить что-то при себе. Мой собственный секрет. Теперь я понял, что "секрет" - просто слово, придуманное для неудобной правды, которой мы не хотим делиться из-за страха что о нас скажут.
- Ты сделал своей жизнью больше, чем я, - заметил он.
- Но ты жил своей больше.
- Чем это измеряется? - спросил он, а я не знал. Смехом. Храбростью.
Его рука передвинулась с моей руки на плечо, пальцы гладили мою шею.
- Если ты на самом деле считаешь, что не живешь, тогда у тебя еще не кончилось время, - тихо прошептал он.
Каким-то образом, прямо в этот момент, он показался для меня единственным в мире, кто что-то значил для меня.
Моя рука сжалась в кулак на его спине, когда он наклонился, чтобы обнять меня, и я повис на нем, вдыхая его аромат. Я чувствовал, как вытекало напряжение, когда я сосредоточился на том, каким он был теплым, каким надежным, теперь уже и знакомым тоже. Он был маленьким. Он был просто маленьким, но каким-то образом в нем было больше, чем во всех нас вместе взятых. Объятие не оставило межжду нами пространства, и я не хотел отпускать. Его пальцы гладили основание моей шеи, носом он прижимался к впадине на шее. Я не мог вспомнить, когда меня обнимали в последний раз.
Когда он отстранился, он заправил локон мне за ухо.
- Ты в порядке? - тихо спросил он, и я кивнул, пытаясь взять себя в руки. Он дотянулся и поцеловал меня в лоб, коротко и тепло. Он мог бы поцеловать меня в губы. Он не сделал этого, но каким-то образом этот поцелуй стал из-за этого намного сокровеннее.
- Прачечная, - сказал он, и я посмотрел на наши ноги, где лежал мешок для вещей. Должно быть, он его уронил.
- А я пойду поспорю о сетлисте или еще чего-нибудь, - сказал я хрипло, немного волнуясь. Я ненавидел его за его спокойствие и собранность, в нем не осталось ничего от того злого мужчины, которого я видел в аллее несколько дней назад и который пытался подраться со стеной. Ему необязательно было говорить, что мой старик был пьяным ублюдком. Хотя я и так это знал. Но он продолжал улыбаться мне глазами, будто видел нечто, что я пропустил.
- Думаю, теперь мы квиты. Мы знаем тайны друг друга, - подчеркнул он. - И я обещаю быть лучшем держателем тайн, чем Спенсер.
- Да, я тоже, - я умудрился рассмеяться.
Он поднял мешок, но его свободная рука как-то задела мою, и мои пальцы обвились вокруг его запястья без какой-либо причины, а потом наши ладони прижались, и пальцы переплелись. Его рука была сухой и теплой в моей, заставляя мое сердце биться чаще. Он не смотрел на наши руки, будто и не знал вовсе, хотя я знал, что он точно знает. Он еще как об этом знал.Мы медленно прошли через отсек с полками и через гостиную, остановившись у водительского сиденья. Он нажал кнопку на приборной панели, которая открывала дверь, и только тогда наши руки разомкнулись.
* * *
Была божественная ночь, когда мы прибыли в ЛА, большей частью от того, что группа обновила силы. Никто из техников не был местным, так что им не пришлось идти по домам. Джо постоянно болтал о своем фиолетовом комбинезоне, который он забыл упаковать, так что он точно наденет его завтра, Брент обратился ко мне впервые за несколько дней, чтобы я узнал, придет ли Жак на наши выступления в ЛА, а Спенсер выглядел так, будто с нетерпением ждал момента, когда он не будет среди нас.
Это был и мой день рождения, и он продолжался вот уже два часа. Двадцать четыре года. Парни похлопали меня по плечу, когда наступила полночь, и вечером была громадная вечеринка, устроенная в честь Спенсера и меня, потому что его день рождения был всего через два дня после моего. Мы не дарили подарки много лет, но Уильям подарил мне маленькую бутылку водки, которую он, скорее всего, стащил из отеля. Я думал, что удивительно было получить ее от него. Я был относительно уверен, что он ненавидел меня до корней волос.
Этой ночью Уильям вез нас из Сан-Диего в Лос-Анджелес. Зака не было с нами, потому что он остался на ночь у себя дома в Сан-Диего, но он будет в Лос-Анджелесе к обеду. Мы все были измотаны, но сидели в гостиной и с нетерпением ждали приезда домой. Пит смотрел в свои бумаги, когда говорил:
- Правильно, Уильям, Брендон и Энди останутся в отеле около концертного зала и....
- Мне не нужно оставаться там, - встрял Брендон. - Я знаю одного парня в ЛА, у которого я останусь.
- Ох. Отлично! Хорошо, так мы сэкономим деньги! - счастливо сказал Пит. Я был уверен, что если бы мы купались в деньгах, Пит все равно остался бы таким же жмотом.
Автобус остановился у Капитоля в три часа утра. Джо первым забрал свои чемоданы, одну из гитар и растворился в ночи, и мы расбежались тоже. Брент ждал, пока за ним приедет друг, который, возможно, подкинет его до квартиры Жак. Ему не надо было волноваться, что я его за это изобью, а мне не надо было волноваться, что он расскажет Жак о Брендоне. Пит ясно дал понять, что об этом не должен знать никто, кроме тех, кто уже знал. Брент будет уважать это, потому что, неважно, что там по его мнению происходило между ним и Жак, он знал, что ему нужна эта группа. Как и мне. Но он также сказал, что если он поймает меня и Брендона, он сразу пойдет к Жак. Конечно. У нас все было кончено, так что это была бесполезная угроза. Спенсер сказал, что не ляжет спать, потому что Хэйли прилетала рано, и ему надо было прибраться в доме, пока она не приехала. Уильям и Брендон курили у автобуса, когда приехало мое такси, и я помахал всем на прощание и плюхнулся на заднее сиденье.
Даже если нам и надо было снова отправляться в дорогу через неделю после выступлений в ЛА, это было как возвращение домой по многи причинам. Водитель такси узнал меня, и я подписал книгу, которую он читал, потому что у него была только она, на чем можно было расписаться.Войдя в свою квартиру, я зажег свет и остановился, чтобы осмотреться. Все было так же, как когда я уехал, только пыли больше. Я не помнил, когда был здесь в последний раз, потому что был под какой-то сильной херней тогда. Бардак был не сильным, но на полу гостиной валялись четыре гитары, и почти в каждом углу лежали пустые пивные бутылки. Обычно я держал свои инструменты на месте - это было единственное, что я соблюдал.
Я оставил свои два чемодана у дивана и пошел в спальню, включая свет. По крайней мере кровать была заправлена, простыни выглядели чистыми. Когда я пришел на кухню, меня встретила гора грязных тарелок в раковине. Холодильник был пуст, но я об этом знал, так что я порылся в ящиках шкафа, чтобы найти что-нибудь, чем можно было бы перекусить в четыре утра. Я наполовину опустошил банку с тунцом, когда в дверь постучали. Блядь. Чуть только пошумишь и походишь туда-сюда, как чертова соседка приходила жаловаться. Твою мать, я убью ее когда-нибудь.
Я пошел открывать дверь, злой, что после целого лета отсутствия, этой ведьме тут же приспичило прицепиться к чему-то. Наверное, я был для нее какой-то целью. Боже, как же это печально.
Я со злостью открыл дверь.
- Послушайте..., - я замер, когда мой взгляд остановился на Брендоне, который стоял в тихом коридоре, сжимая в руке свою сумку.
- Привет, - сказал он. Я вытаращился. - Итак... когда я сказал, что знаю парня в ЛА... Это ты.
Я потаращился еще немного, потеряв дар речи. Он выглядел немного нервным, хоть и улыбался.
- Могу я войти?
Я потрясенно рассмеялся, пытаясь побороть первоначальное удивление. Он. В этом мире.
- Откуда ты узнал, где я живу?
- Посмотрел в записной книжке Пита.
Я вскинул бровь. Вот проныра.
- И ты полагаешь, что я позволю тебе остаться у меня?
- Я надеюсь, ага.
Он улыбнулся мне с легким флиртом, что мгновенно отозвалось у меня внутри, заставив меня потерять фокус.
- Брен, знаешь, это плохая идея.
- Нет, не знаю, - возразил он и протиснулся мимо меня в гостиную. - Итак, вот оно - гнездо орла, да? - спросил он, скидывая куртку и кладя ее на спинку дивана. - Мне нравится это кресло. Люблю оранжевый. - Он положил сумку рядом с моими чемоданами. - Вау, твои гитары. Я думал те восемь, что были у тебя в туре, все, что у тебя есть.