То что будет сказано в этой главе, должен знать каждый христианин и вспоминать когда собирается в храм на Литургию и на причастие.
За 700 лет до Рождения Христа пророк Исайя детально описал Того, Кто заменит всякие жертвы за грехи человеков. (Исайя гл.53).
Знаменитый режиссёр Мэл Гибсон считает, что люди относятся к страданиям Христа слишком поверхностно и неглубоко, не вникая в то, что это действительно значит для Него и для всего человечества в целом.
Однажды он сказал, что устал видеть пластиковые кресты на стенах, и что крест стал для многих, особенно для певцов и артистов, украшением. Он сказал: «Я хочу показать, что такое Распятие и какие Христос перенес страдания».
… Кто то спросит, а надо ли нам сострадать Христу, помнить его мучения и смерть? Ап. Павел Галатам пишет «Я сораспялся Христу, и уже не я живу, но живёт во мне Христос » (2:19-20).«Перед вашими глазами, - - предначертан был Иисус Христос, как бы у вас распятый » (3:1).«Я ношу язвы Иисуса на теле моём » (6:17)
Кто прощает своему должнику тот и несёт убыток. Прощать же можно только ради любви к своему должнику. Человек имел пред Богом непомерный неоплаченный долг и был достоин лишь смерти. Но Бог так возлюбил своего должника, что было принято решение умереть за него Единородному Его Возлюбленному Сыну. Этот Сын Божий неповинный ни в чём, должен воплотиться, стать полноценным человеком и пострадать страшной и мучительной смертью, пролив Свою Святую Святую Кровь за всё человечество. Всё это воспоминается и повторяется на каждой Литургии. Храм превращается в ту самую Сионскую горницу, там где и Сам Христос, и все апостолы, и вот и ты здесь же у накрытого пасхального стола умоляешь Христа Бога помиловать тебя от смерти и принимаешь из Его рук Кровь Его и Тело Его, вместо твоей крови в знак твоего прощения. Они пролиты на Кресте вместо тебя. И в Чаше будет Та самая пролитая Кровь и То самое Тело Христа но уже воскресшего Христа, и руки подающие тебе Эти Дары, те же - Христовы. Но всякий подходящий к этой Чаше должен знать и помнить, и прочитывать перед каждым своим покаянием тексты о Страданиях Его, знать что за твои это грехи так мучили, издевались и убивали Иисуса Христа.
Его страдания начались в Гефсимании, Христос открывает перед своими учениками Свое сердце. Каково же это сердце? Оно полно смертельной скорби. Он Сам говорит: Душа Моя скорбит смертельно! Поймем хоть отчасти причину этой смертельной скорби. Причина ее, во-первых, в том, что пришел час взять на Себя всю тяжесть грехов человечества. Во-вторых, Он начал переживать ужас заклания. Агнец Божий ложился на жертвенник, как некогда Исаак. И вот Он пал лицом на землю. Такова тяжесть греха, и в Гефсимании раздается странная молитва: Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия!
Он оставил небо для страдания и смерти. В течение всей жизни Своей Он говорил о Своих страданиях. И вдруг Он молится о том, чтобы Отец избавил Его от страдания! Как понять эту молитву? Эта молитва человека Иисуса! Она доказывает истинную человечность Христа! Когда крест был еще вдали, человек Иисус тоже трепетал и тоже молился об избавлении от него! Прочтем: Иоан. 12, 27.
Тем более теперь, когда Он на один только шаг был от креста. Вот почему Он три раза молится об освобождении от креста!
Он не был освобожден от креста. О чем это нам говорит? О том, что помимо креста другого пути для спасения грешников не было.
О, если бы все люди поняли эту истину! Не Моя воля да будет, но Твоя! Тоже как будто странные слова: разве у Христа была воля, не совпадающая с волей Отца? Да, могла бы быть! Каждый человек имеет свою волю. И Христос, как человек, имел Свою волю, но свою волю чадо Божие отдает на смерть ради исполнения воли Божией!
вдруг: является ангел с небес и укрепляет Его (Лук. 22, 43). В пустыне, где Его искушал диавол, тоже явились к Нему ангелы и служили Ему. Как они служили Ему? Может быть, так же, как ангел служил пророку Илии в пустыне, подкрепляя его физически? Но как укреплял ангел Иисуса в Гефсимании? Это — великая тайна! Но мы не согрешим, если сегодня заглянем в нее. Прочтем Ис. 53, 10. Потомство долговечное — это бесчисленные сонмы спасенных. Их показал, возможно, ангел Христу! Лучшее подкрепление в страдании — это увидеть смысл его.
И печали — радость мне, Если знаю, что страданья Принесут хвалу Тебе!
Самое ужасное — это бессмысленность страдания. Христос увидел в Гефсимании плоды Своих страданий!
Потом арест, допросы …лжесвидетельства, удары по лицу рукой того, кого Он когда то исцелил от многолетней парализации.
В лице Синедриона как бы весь Израильский народ отверг Христа и вынес ему смертный приговор. Попытки прокуратора Пилата освободить Христа, ибо он понял, что перед ним не виновный, а убить Его хотят из зависти, увенчались ничем.. Но Пилат делает вторую попытку освободить Христа. Прочтем Лук. 23, 22 Итак, наказав Его, отпущу. Он надеялся, что враги Христа удовлетворятся наказанием Христа и согласятся на Его освобождение, но и тут Пилат ошибся.
Вспомним, как был наказан Христос (Иоан. 19, 1). Пилат взял Иисуса и велел бить Его! В чем заключалось бичевание Христа? По обнаженному телу били римским бичом, на конце которого были гвозди. Боль была не меньшая, чем на Голгофе. И потоки крови... Это бичевание было очень большим страданием Христа, но это еще не все. Прочтем Матф. 27, 27 — 30. Глумление воинов, багряница, терновый венец на голову, трость в правую руку, становились перед Ним на колени (со смехом), говоря: Радуйся, Царь Иудейский! Плевали на Него и, взявши трость, били Его по голове!
Из всего, что перенес Христос у Понтия Пилата, ничто так не запечатлелось в умах и сердцах верующих, как терновый венец на голове Христа и удары тростью по нему.
Пилат вывел Христа после такого наказания к народу (Иоан. 19, 4 — 5). Слова Пилата: Се, человек! Он был уверен, что вид Христа тронет сердца иудеев, и они закричат: Отпусти Его!
А вид Христа был действительно трогательный. Нужно иметь камень вместо сердца, чтобы не быть тронутым Его видом! Он весь в ранах! Все Его тело — открытая рана! Он весь в крови! И лицо Его тоже! Его голова изранена терниями! И кровь течет по лицу!
Но вместо жалости — новый крик: Распни Его! Распни Его! Прочтем Иоан. 19,6. Но кричал не народ, а первосвященники и их служители. Народ был, очевидно, тронут, но Пилат снова потерпел неудачу. И в гневе он говорит иудеям: Возьмите Его вы и распните, ибо я не нахожу в Нем вины.
…А потом было распятие. Казнь, названная Цицероном «мучительнейшей из казней». Одно напоминание о кресте приводило людей в панический ужас и способно было вызвать холодный пот.
Воины простирают человека, лежащего на кресте, который еще положен на землю и прибивают его конечности к дереву. Гвозди вбиваются в руки там, где семь костей запястья образуют вокруг центрального прохода, так называемого «прохода Destot» пространство, через которое проходит вся нервная система, идущая отсюда до кончиков пальцев. Эти кости связаны между собою одним из самых сильных мускулов нашего тела (он, собственно, и держал весь вес). Опыты Барбе с ампутированными конечностями показали, что гвоздь без труда, с одного удара молотом, проходит сквозь — «проход Destot», не задевая ни одной из окружающих его костей, а рука в таком состоянии может вынести вес тела человека, не будучи разодранной гвоздем. Эти же опыты показали, что при протыкании гвоздем, когда нервная система руки перебивается, большой палец кисти судорожно прижимается к ладони, и, парализованный, остается в таком положении. Обе руки на Плащанице отпечатались без больших пальцев, которые были подогнуты под ладони.
Центральный нерв руки затронут прикосновением гвоздя. Неописуемая боль, как молния, стреляет сквозь Его пальцы и как огненный поток проходит через всю руку в мозг и плечо. Самая невыносимая пытка, которой может быть подвержен человек, есть ранение больших нервных узлов. Висящее на древе тело натягивает почти всем своим весом эти нервные узлы руки, и ужасающая агония возобновляется… Это продолжается три часа…
Будем это помнить, когда, читая Символ веры, говорим: «И Распятого же за ны, пострадавша».
У человека, пригвожденного сквозь наверх распростертые руки, вся тяжесть тела держится за счет напряжения мышц груди. Их длительное перенапряжение ведет к асфиксии, они деревенеют, теряют способность расширяться, судорога сводит грудь. Железный обруч стягивает диафрагму и легкие, человек не может дышать и начинает задыхаться. Чтобы выгнать отравленный воздух из легких, жертва пробует ослабить давление на грудную клетку. Для этого надо, приподнявшись, перенести опору на ноги. Медленно, не выразимым усилием Христос берет, как точку опоры, гвозди, пронзающие его ноги, и тем давит на свои раны. Щиколотки, колени постепенно выпрямляются, и тело постепенно приподымается. Но при этом руки должны вращаться вокруг четырехугольного гвоздя, пробившего их центральный нерв, вызывал новую муку.
Только этой пыткой тяга несколько ослабевает. Явление асфиксии уменьшается, мускульное остолбенение немного преодолевается, мышцы груди слегка отдыхают. Человек стоит на гвоздях, которыми он пробит…
Для чего Христос предпринимает это страшное усилие? На что он расходует с такой мукой набранный воздух? — Чтобы сказать: «Отче, прости им, ибо не ведают, что творят!».
Потоки крови на руках, отпечатавшиеся на Плащанице, раздвоены. Значит действительно несколько раз тело Распятого меняло свое положение, и руки больше обычного, необходимого для дыхания перемещения, вращались вокруг гвоздей. Большее поднятие, очевидно, требовалось, чтобы набрать побольше воздуха и выдохнуть его, истратив в нескольких последних и страшных словах, обращенных к нам, к своей Матери и к Отцу.
Приходит конец. Тело теряет последнюю влагу. Во время Второй мировой войны фашисты в лагерях распинали людей. Очевидцы, в числе которых были медики, свидетельствуют, что страшные муки и перенапряжение тела распятого человека вызывали обильное потовыделение. Буквально лужи пота стояли под крестами. Обезвоженный организм все ближе приближается к концу.
«Жажду» — стонет Христос. Воин, стоящий у распятия, здесь не проявляет милосердия, но, напоив губку уксусом, подносит её на копье к запекшимся и растрескавшимся губам Спасителя. Голова Сына Человеческого падает на грудь. При распростертых руках её нельзя без жесточайших страданий повернуть в сторону. Христос, однако, отбрасывает её назад, и шипы ломаются о Его череп. Но сознания Он не теряет. Последний вопль Его раздается — возглас победы добра, заставивший римского офицера, охранявшего место казни, уверовать, что перед ним Сын Божий: «Совершилось!». Этим словом Христос указал, что Жертва Его за грехи человеков принята Отцом.
Иные жуткие страдания.
Полностью обнажённый, обагрённый кровью от бичей и терновника, висел прибитый гвоздями. И это Тот Кто тысячи неизлечимых исцелил, мёртвых воскрешал, тысячами кормил…Скорее всего Он с Креста узнавал знакомые лица искаженные злобой, насмешками и коварством.. Тут все говорило только о крайнем страдании и уничижении. Один из 12 продал Его как раба, по цене раба. Все ученики в страхе разбежались кроме Петра, но и тот гласно пред всеми отрёкся от Него. Один из исцелённых сзади бил в лицо и спрашивал-«Угадай!..кто тебя ударил». Проходившие порицали Христа, бранили Его, плевали на Него выражая свое злорадство киванием или покачиванием головы (ср. Иов. 16:4; Пс. 21:8; 108:25; Ис. 37:22; Иер. 8:16; Плач. 2: 15) Самая мрачная картина евангельской истории — безгрешный Сын Божий страдает на кресте и умирает ради спасения всех людей. Он испытывает ужаснейшую боль, его унижают, бьют, насмехаются. По правую и левую руку от Него пребывают два разбойника. Они совершили тяжелейшие преступления, за что и осуждены на смерть. И эти висельники также злословят на Христа — об этом упоминают евангелисты Матфей и Марк. Но затем из одним из них что-то случилось: он понял, Кто распят рядом с Ним. Этот грешник, всю жизнь котившийся в самую пропасть греха, вдруг восклицает:
…помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое (Лк. 23:42).
За что получает от Христа прощение грехов и надежду на вечную жизнь:
…истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю (Лк. 23:43).
Это и был благоразумный разбойник, пример которого дает каждому человеку надежду на спасение.
. Спаситель висел на кресте около шести часов. Смерть Его приближалась. Физические и нравственные страдания Его сделались невыносимыми. И наконец Он почувствовал полное одиночество, его оставил даже Отец! Страдания равнялись как бы отречению Всевышнего –Бога Отца от Своего верного Раба, Своего возлюбленного Сына. Это значит, что в это время была изведана Христом тайна самых величайших страданий. Когда Христос “пролился, как вода, все кости Его рассыпались и сердце Его сделалось, как воск, растаяло посреди внутренности Его, сила Его иссохла, как черепок, и язык Его прильнул к Его гортани,” когда “разделили ризы Его,” – в это последнее, самое крайнее и ужасное из человеческих бедствий, – в это время из уст Страдальца послышался страшный предсмертный вопль, указывавший, что всякая надежда на спасение и возвращение к жизни теперь исчезла. Никакими человеческими словами и описаниями нельзя выразить всей глубины этих страданий. Можно разве сказать только, что они были противоположны всевозможным земным наслаждениям.…Но не всех людей Христос нашел на земле. Многие уже ушли в шеол, в место обитания всех умерших независимо от их образа жизни на земле. В шеол попадали не только грешники, но и праведники. И тогда Пастырь идет за потерявшимися овцами вслед за ними — в шеол, чтобы и там, в бытии после смерти, человек мог находить Бога: как бы говоря-«умирая, Я следую за тобой». Через Свою смерть, через пролитие крови Он, получает возможность для входа в мир смерти. Не врывается Христос в ад, но Он входит туда, в столицу своего врага, естественным путем — через Свою собственную смерть и выводит из неё Своих потерянных овец.
Замена жертв на Жертву.
Вся внешняя мощь ветхозаветного жертвоприношения сегодня, после Самого страшного Жертвоприношения, самого страшного преступления людей, заменяется на Литургии вознесением кусочка Хлеба и Чаши вина… Масштабная, количественная величественность культа ветхозаветного как бы сжимается в качественную напряженность культа новозаветного.
Лишь мёртвое, не возрождённое сердце остаётся равнодушным на Литургии. И эта гибельная теплота нынче в нас сплошь и рядом прежде всего — по отношению к Самому Христу, к Его страданиям и смерти на Голгофском Кресте. Терновый венок перестал умилять нас, раны Христа перестали трогать наше сердце. Мы просто привыкли к Его Крови и Телу принимая из маленькой ложечки кусочек хлеба пропитанного вином с тёплой водичкой. Не понимая Его великую милость к нам через эти кусочки хлеба, что как Сам Бог умалился до неприметного обычного человека, чтоб понятно донести человекам Истину. Точно так же в умалённом кусочке Он доступно отдаёт Себя нам в Трапезу соединяясь в ней полномасштабно с кающимся и принимающим Его Жертву на Кресте.
Это страшное Таинство из таинств стало привычным представлением, как когда то принесение жертв в Иерусалимском храме. Там резали и жгли, резали и жгли… и оставались теми же внутри неизменёнными грешниками с камнем вместо сердца.. А в праздники собирались сотни священников и левитов и ради праздника резали сотнями голов скота.
Не так ли и ныне забыты слова Евангелия повествующие о страшных муках Христа Бога нашего, но иногда сотни епископов и священников ради какого то юбилея собираются в одном храме. Блестящие сотни митр, дорогие блестящие одеяния, кресты и панагии с драгоценными каменьями и золотом. Как больно смотреть на наперсные кресты, которые просто превращены в броши и украшательства на груди священства, часто просто обезображен образ Креста Христова… А где Христос? А где смысл Литургии? Неужели эти сотни в блистающих одеждах все сегодня так слёзно и глубоко раскаялись, что требуется Литургия, дабы через Чашу воссоединить их снова с Христом? Неужели они на Литургиях праздничных и юбилейных бывают потрясены Жертвой Христовой до глубин души своей. Когда всё содрагается внутри при воспоминании Того, Кто находится в Чаше! Сомневаюсь, что ради этого они сюда слетелись за 1000 км. Не ради этого, но ради торжества, ради праздника. Как же всё подменено! Как замылилось с веками! Утрачено главное, потерян смысл Жертвы Голгофской и без страха, без содрагания всего своего нутра просто проглотить Это?
Ведь только искреннее раскаяние способно менять человека и оно же приводит к Чаше, к Жертве. И Бог видя это состояние души прощает человека и Сам соединяется с ним в Евхаристии. Формальное же отношение не только не даёт пользы, но более вредит и преумножает грех. Литургию превратили в обряд, в оболочку, в театрализованное разукрашенное представление. Повторяю, потому что нет внутреннего сострадания Христу на Кресте! Но щегольство в нарядах, блистание митр и панагий, крестов с украшениями разными и разных форм, в плоть до бесформенности! Одно слово- гробы крашеные, оболочка!
Потому в третий раз здесь в заключении пусть прозвучат страшным предупреждением Слова Святого Писания, а может уже звучат к нам из уст Самого Бога:-
«Ненавижу, отвергаю праздники ваши, и не обоняю жертв во время торжественных собраний ваших. Если вознесете Мне всесожжение и хлебное приношение, Я не приму их» (Амос, 5,21-22). О том же слышит Иеремия: «Всесожжения ваши неугодны, и жертвы ваши неприятны Мне» (Иер. 6,20). И Исайя передает своему народу: "К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожженниями овнов; и крови тельцов и агнцев Я не хочу. Не носите больше даров тщетных; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие — и празднование! Новомесячия ваши и празднования ваши ненавидит душа Моя; они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло [313]; научитесь делать добро; ищите правды; спасайте угнетенного; защищайте сироту; вступайтесь за вдову" (Ис. 1,11-17).
Нечуствие.
Сегодня происходит выгорание священства, нет той первоапостольной живой проповеди, духоносных отцов практически нет. Как своевременны слова святителя Игнатия Брянчанинова, которым около 200лет..Прошло столько времени от их написания, а они сегодня ещё актуальнее.
В нынешнем монашестве, где знание святых отцов и образ мыслей, несколько запечатлённый этим знанием, так редки, что тот, кто преподаёт слушающим его учение отцов, есть величайшая редкость [Письмо 127].
К несчастью нашего времени, точно, как Вы изволите говорить, многие, вступая в монастырь, занимаются одним земным и пребывают чуждыми монашеской цели и монашеского направления; сверх того, примером своим и влиянием потрясают и других неутверждённых. Что ж делать? Такое положение очень бедственно; но и это бедственное положение должно возлагать на волю Божью, и от души признавать, что мы не заслуживаем другого положения, а если бы заслуживали, то правосудный и милосердый Бог непременно даровал бы оное. Таковые размышления доставляют душе, истинно ищущей Бога, мир и спокойствие: потому что Слово Божье определило нам успокоение душевное находить в едином смирении и самоукорении [Письмо 170].
Живём в трудное время! «Оскудели преподобные от земли, удалилась правда от сынов человеческих»! Настал голод слова Божьего! Ключи разумения у книжников и фарисеев! — Сами не входят и возбраняют вход другим! Христианство и монашество при последнем их издыхании! Образ благочестия кое–как, наиболее лицемерно, поддерживается; от силы благочестия отреклись, отверглись люди! Надо плакать и молчать. Ничем наружным не связываю тебя. Делай, что признаёшь за лучшее для своих обстоятельств: на всём, что ни предпримешь с благою целью, да будет благословение Божье. У меня нет своего благословения: благословляю призыванием благословения Божьего [Письмо 159]
Роль приемников апостолов наших дней (епископа) в наши дни ограничивается двумя таинствами: Евхаристии и рукоположений, которые соединяет Божественная Литургия. Священник выполняет все требы и прочие таинства. Но постоянным богослужением считается и проводится лишь Литургия. Литургии, литургии, литургии, ежедневные литургии… Что бы не случилось, не наступил ли какой праздник,… литургия! Чей то юбилей по случаю дня рождения или в память о хиротонии….да любой праздник, любое событие ныне украшается Литургией. И часто даже без воспоминания и глубокого рассуждения с состраданием о смерти Того, Кого распяли на Голгофе..
Есть желание добавить, а что если повесить мастеров на гвозди, на крест, как Христа, всего то на пять минут, не на шесть часов, станет ли он ваять нагрудные кресты, как какие-то броши с украшениями, порой просто безобразными, где на первом месте яркие каменья и золото с кружевами узоров, а Распятый где то там в серёдке и еле заметный. Так же и любителей из епископов, по левую сторону от мастеров! Ибо они полюбили награждать священство такими «крестами с украшениями» как орденами,? Забыли, что нет правильней образа Креста, достойной формы и содержания, который есть священнический который даётся в день рукоположения во священники. Именно он всю жизнь должен быть на персях этого священника. Теперь о митре. Каково её сходство с терновым венцом? с огромными окровавленными шипами? Никакого! Терновый венок перестал умилять нас, раны Христа перестали трогать наше сердце. Но и это стало украшательством и наградой… а кто же желает из носителей этих украшений примерить именно терновый венец? Нет таковых как и нет желающих повисеть на кресте. Вот во что за 2000 лет вылилась забывчивость Страстей Христа. Как и Литургия же стала привычным каждодневным утомительным каким то представление …. Без цели и осмысления, без страха и трепета, без содрогания от того, что происходило 2000лет назад от Гефсимании до Голгофы и что воспоминательно повторяется ежедневно в каждом Православном храме в присутствии Небесных сил и Самого Христа.
Невольно вырисовывается аналогия с Иерусалимским храмом. Там было привычным – резать и сжигать, резать и сжигать… превратив таинство жертвоприношения в ежедневное кровопролитие невинной крови агнцев и птиц небесных превратив в какой то просто ритуал. Не уж то Богу нужны были эти жертвы, а не человекам для их воспитания душ? Бог перестал принимать их жертвы. А не звучат ли уже и для нас те же страшные глаголы Божии: «Ненавижу, отвергаю праздники ваши, и не обоняю жертв во время торжественных собраний ваших. Если вознесете Мне всесожжение и хлебное приношение, Я не приму их» (Амос, 5,21-22). О том же слышит Иеремия: «Всесожжения ваши неугодны, и жертвы ваши неприятны Мне» (Иер. 6,20). И Исайя передает своему народу: "К чему Мне множество жертв ваших? говорит Господь. Я пресыщен всесожженниями овнов; и крови тельцов и агнцев Я не хочу. Не носите больше даров тщетных; новомесячий и суббот, праздничных собраний не могу терпеть: беззаконие — и празднование! Новомесячия ваши и празднования ваши ненавидит душа Моя; они бремя для Меня; Мне тяжело нести их. И когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния ваши от очей Моих; перестаньте делать зло [313]; научитесь делать добро; ищите правды; спасайте угнетенного; защищайте сироту; вступайтесь за вдову" (Ис. 1,11-17).
Мы перестали глубоко в душе иметь рассудительность о том, что происходит на Литургии. И это от того что в нас замылились тексты евангельские о Жертве, о Самом Христе, о Его нечеловеческих Страданиях за нас. Ведь куда честнее иногда достаточно провести просто молебен в какой то день с поучениями и наставлениями людей в храме, а не привычно …-«потому что так надо, ибо сказал кто то, что пока совершается Литургия, то и жизнь на земле будет совершаться!» Но это же сказано именно потому, что пока мы будем помнить Страдания Христа за всякий наш грех и слёзно каяться, сожалея о содеянном, и зная Цену, которая за всяк наш грех пролита Спасителем, мы постараемся не повторять грех. Именно ради этого Бог продлит жизнь на земле. Но не ради дежурных литургий по расписанию без кающихся грешников, без трепета и страха Божия.
«Бог есть огнь поядаяй» (Евр. 12:29). Когда предмет прикасается к огню, то меняется: или сгорает, или закаляется. Так человек, прикасаясь к Богу или гибнет, или спасается. Огонь – всегда огонь! Но вот от прикосновения к нему получается и пепел, и сталь, в зависимости от того, что прикасается. Так происходит и с человеком, и все зависит от того, что принесет он к огню Божественному – в каком состоянии он прикоснется к Богу. Если держит себя как железо, то железная сила станет стальной. Если распускается до слабости соломы – сгорит. «… Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе, не рассуждая о Теле Господнем. Оттого многие из вас немощны и больны и немало умирает. Ибо если бы мы судили сами себя, то не были бы судимы …. Ибо, кто ест и пьет недостойно, тот ест и пьет осуждение себе» ( 1 Кор. 11:29 )
«Господи, ниспосли Духа Твоего Святого на нас и на предлежащие Дары сия», — просит вершинная молитва Литургии. Мы приносим Богу, к алтарю символ Завета — вино и хлеб. А взамен получаем Реальность.
Слышим призыв Христа - «Со страхом Божиим, любовию и верою — приступите».
И не важно сколько тебе лет, 16 или 90, ты исповедуйся как в последний раз. Представь себя приговорённого к смерти и ведут тебя на казнь, но там высоко на трибуне сидит Царь и смотрит на шествие узников. И вот тот кто докричится до Него словами «Господи прости меня грешнаго, больше не буду…»… того он помилует и избавит от смерти. Только молитва покаянная, молитва внимательная, способна достичь Его слуха и Он Кровью Своей избавит тебя от смерти второй и даст жизнь вечную в Царстве Своём.