Она пила и пила, не зная, сколько прошло времени, прежде чем до сознания донесся едва различимый голос. Он казался таким настойчивым и знакомым. В нем не было осуждения или насмешки, лишь забота и предостережение.
– Дэни, – различила она, наконец, и вдруг резко отстранилась от подставленной ей шеи. Вероятно, парень не первый раз звал ее по имени.
– Руп? – пробормотала Дэни, с ужасом сознавая, что только что чуть не выпила его досуха. Если бы не его голос, внезапно выбивший ее из состояния эйфории... – Руп?
– А ну допивай, красавица, – раздалось сзади. – Мы хотим зрелищ.
Однако Дэни в этот момент спешно осматривала Рупа. Его лицо было совсем бледным, а грудь медленно вздымалась. Выглядел он ужасно, но все же был еще жив.
– Ладно, войдите и заберите его. Наша девочка, похоже, не в настроении, – произнесла Ева.
Металлическая дверь скрипнула, а вскоре Дэни оттащили от Руперта. Она по-прежнему находилась в каком-то странном оцепенении, когда заметила, что Рупа за шею поднял какой-то этернель, которого она раньше не видела. Брюнет оскалился и засмеялся в ответ на вялые попытки Рупа убрать с шеи его ладонь.
– Букашка, – прошипел он, а потом его клыки погрузились в шею Руперта. Парень дернулся и закричал от боли.
– Нет, – Дэни рванулась к нему, но ей помешали двое вампиров, крепко удерживающих ее на месте. – Отпустите, – хрипела она, но ей лишь заломили руки, и Дэни упала, лицом впечатавшись в пол.
– Нет, – вновь воскликнула она, а потом просто закричала, вторя голосу Рупа. В груди поднимался гнев и горечь от собственного бессилия. Она снова попыталась скинуть со своих рук огромные ладони двух амбалов, но ничего не вышло. Дэни извивалась, но это не приносило никакой пользы.
«Будь собой и покажи им», – ворвался в голову голос Рупа. Именно это он сказал, прежде чем позволил ей вонзить клыки в его шею. Он верил в нее, а теперь просто погибнет, потому что Дэни не смогла оправдать его надежд.
– Стойте, – закричала она, что было сил.
И все звуки вдруг внезапно замерли.
Дэни прислушалась, но услышала лишь свое собственное тяжелое дыхание. Извернувшись, она обернулась на двух удерживающих ее вампиров. Мужчин будто поставили на стоп-кадр. Противные сальные ухмылки и плотоядные взгляды, но ни единого движения. Они даже не дышали. Нахмурившись, Дэни, наконец, смогла вырваться из их рук и немного отползла, оглядываясь по сторонам.
Никто не шевелился.
Она еще раз огляделась, но уже внимательнее. Здесь должен быть кто-то, кто заставил их замереть. Но никого не было.
Кроме нее.
– Стойте, – прошептала Дэни, вспомнив, что выкрикнула несколько секунд назад. – Это я, – ошеломленно выдохнула она и поднялась на ноги, направившись к замершим вампиру и Рупу. Цепи лязгнули, и Дэни зашипела от раздражения, с силой дернув за кандалы. Они все же сломались, и Дэни отбросила их подальше.
Подойдя к вампиру, она разжала его пальцы, и Руп свалился на пол, так и не придя в сознание. Она медленно выдохнула и прикрыла глаза, стараясь сосредоточиться.
– Очнись, – четко проговорила Дэни и посмотрела на парня, распластанного перед ней. Он моргнул, а потом глубоко втянул в себя воздух, хватаясь за шею.
– Нам надо уходить, – быстро проговорила она, пока Руп осматривался.
Дэни развернулась и направилась к выходу из клетки. Без труда выломав дверь, она подошла к Еве и выдернула из ее рук телефон, а потом со всего размаху кинула его в стену. Новомодная модель смартфона разбилась на тысячи мельчайших кусков.
Повернувшись к вампирше, она залепила ей звонкую пощечину, и женщина упала на пол, как подкошенная. Они все походили на безвольные манекены, с которыми было можно делать что угодно.
Повернув голову, Дэни нашла Луку, отметив, что Руп осторожно подбирается к невысокой темноволосой девушке, по всей видимости, азиатке. Это не ее дело.
Не останавливая на них взгляда, она подошла к замершему Луке и склонила голову набок, улыбнувшись.
– Вот ты и в моей власти, – прошептала она, а потом точным движением руки продавила его грудную клетку, сломав ребра. Лука не успел упасть, поскольку Дэни поймала его за шею и подняла над полом, а потом с силой опустила на пол, услышав, как хрустнули кости, даже каменный пол продавился и пошел трещинами под его телом. Дэни оскалилась и с рычанием впилась в его шею, разрывая плоть и добираясь до заветной артерии. Кровь этернеля обожгла язык горечью, но Дэни не оставила своего занятия, желая полностью иссушить его тело. Дэни делала глоток за глотком, как безумная, упиваясь его кровью. Кажется, сзади раздавались какие-то шумы, но она не хотела останавливаться, чтобы узнать, что сейчас делает Руперт.
Дэни не знала, сколько просидела так, потеряв счет времени. Лишь почувствовала, как Руп оттаскивает ее от Луки. Дэни мотнула головой, вновь пытаясь вернуться к бессознательному телу, но Руперт не сдавался. Почувствовав, как внутри закипает раздражение, она резко обернулась, желая оттолкнуть его, как назойливую муху, но остановилась, встретившись взглядом с такими знакомыми карими глазами. В них читалась усталость и отвращение. Вот только не к ней, Дэни была в этом уверена. Скорее к самому себе.
– Мы не такие, как они, – выплюнул он, мотнув головой. – Не надо, Дэн.
Она сглотнула и прикрыла глаза, а потом медленно и немного неуверенно обвила руками его шею.
– Я хочу уйти отсюда, – тихо проговорила она.
Руп кивнул, и они поднялись, направившись к лестнице. Держась за руки, Дэни и Руперт преодолели все ступени, а потом вышли в темное помещение. К ним сразу обернулись удивленные лица, и все разговоры тут же оборвались.
– А ну хватайте их, – громогласно прозвучал голос светловолосого мужчины, и все ринулись вперед.
Но не успели. Дэни прикрыла глаза и перенесла на них свое желание. Когда она вновь на них взглянула, они все уже стали напоминать статуи самих себя.
Руп потянул ее вперед, и Дэни позволила ему направлять их.
Ей еще не раз приходилось применять остолбенение против вампиров. Так случалось в каждой комнате, которую им пришлось пройти, пока, наконец, не веря в свою удачу и то, что все уже позади, они все же выбрались на парковку.
Стояла глубокая ночь, и лишь полная луна освещала путь тех немногих, кто сейчас находился на улицах города. Большая удача.
Дэни даже не желала думать, что бы произошло, если бы они вышли под обжигающие лучи солнца.
Быстрым шагом они пересекли парковку, «заморозив» еще несколько вампиров и служащих у них людей, а потом Дэни применила уже привычный трюк, растворивший их с Рупом в толпе. Ни один человек не мог их заметить, его взгляд непременно должен был уходить от них, словно обтекая по некой сфере. Дэни никогда не уходила в анализ, размышляя, как именно все работает, но сейчас была рада, что знает этот фокус. Учитывая, что они с Рупом были полуголыми, а Дэни и вовсе была почти не прикрыта ничем, кроме жалких лохмотьев, бывших когда-то футболкой, отвод глаз им пришелся как никогда кстати.
Не говоря уже о том, что Руп и Дэни были в крови. Своей и чужой. Вряд ли прохожие стали бы разбирать, просто приняли бы их за сумасшедших убийц. Люди часто видят то, с чем им будет проще смириться, отрицая более сложные варианты. Впрочем, Дэни их не судила. Кому захочется усложнять себе и без того непростую жизнь? Наверное, таких не найдется. Даже Дэни не относилась к их числу.
Они уходили все дальше и дальше от гнезда Фиррор, даже не считая бесконечные улочки и повороты. Руп и Дэни просто хотели оказаться вне досягаемости сумасшедших вампиров. От одной мысли, что их снова поймают, Дэни ускоряла шаг.
Лишь когда они отошли уже на приличное расстояние, Руп вдруг споткнулся и чуть не упал. Дэни едва успела подхватить его и сморщилась, мысленно отругав себя за глупость. В отличие от нее, Руп не исцелялся, и было неясно, как он все еще стоял на ногах.
Видимо, свою роль сыграл адреналин, но его действие оказалось не бесконечно.
– Держись, – выдохнула Дэни и обернула одну руку вокруг его талии, а другой положила запястье Руперта на свое плечо, взяв на себя тем самым почти весь вес парня.
Осмотревшись, она заметила впереди вход во дворы и вскоре свернула туда, уходя с главной улицы. Вблизи одной из дверей были навалены какие-то коробки и большие ящики. Кивнув самой себе, Дэни потащила Руперта к ним. Изящно уложить его на них не вышло, но она надеялась, что шума никто не услышал. Клыком Дэни разрезала свое запястье и приложила кровоточащую кисть к губам Рупа. Он даже не стал сопротивляться, что обеспокоило ее лишь сильнее. Как она могла не заметить, что его сердце с минуты на минуту должно было просто остановиться. Дэни закусила губу, с тревогой наблюдая за лицом Рупа и боясь, что слишком поздно дала ему свою кровь. Вампирша понимала, что подобные посягательства двух вампиров просто не переживет ни один смертный. Руп, казалось, из последних сил хватался за жизнь, сам не понимая, как ему это удается.
– Живи. Пожалуйста, живи, – приговаривала она, вновь рассекая свое уже успевшее затянуться запястье. Руперт послушно глотал, а Дэни следила за его лицом, постепенно приобретающим здоровые краски. Когда рана вновь затянулась, Руп пальцами обхватил ее запястье, не давая ей снова себя поранить.
– В этом переулке не будут предаваться разврату, иначе я не была бы миссис Крейг, – раздался за их спинами строгий голос, и Дэни резко обернулась, заметив, что одна из дверей распахнута и на ступенях в тусклом свете, льющемся из комнаты, стоит седовласая худощавая старушка. Она с грозным видом смотрела на Дэни и Рупа, уперев руки в бедра.
Молодая вампирша не сразу сообразила, что, по-видимому, перестала следить за отводом глаз, как только все ее внимание сосредоточилось на Руперте.
– Найдите себе другое место для разврата, – тем временем вновь произнесла, как видимо, миссис Крейг.
Дэни, наверное, смутилась бы, если бы не была так вымотана, но сейчас лишь устало вздохнула и поднялась под недовольный возглас старушки, во всей красе оценившей ее наряд.
– Вы живете одна? – спросила Дэни, применив гипноз.
– Да, – отрешенно отозвалась старушка, опустив руки.
– Я – ваша троюродная внучка Кэти, а это мой друг – Томас. На нас напали бандиты и украли все наши вещи. Мы едва сумели сбежать.
Миссис Крейг пару раз моргнула, а потом ее лицо вытянулось.
– Кэти, дорогая, скорее заходите. Какой кошмар. Я немедленно позвоню в полицию, – возмущенно проговорила она, разворачиваясь и направляясь в дом.
– Никакой полиции, бабушка, – отозвалась Дэни, убеждая старушку, и та остановилась прямо на пороге, а потом вновь обвела их обеспокоенным взглядом. – Нам бы только душ и горячий чай, – постаралась мило улыбнуться она.
– Конечно, конечно, – махнула рукой миссис Крейг и скрылась в доме.
Дэни перевела взгляд на Рупа, пожав плечами на его приподнятую бровь.
– Пойдем. Нам нужно где-то отдохнуть.
Руп встал, и они довольно спешно поднялись по ступеням. Как только вошли в дом старушки, Дэни сразу прикрыла за собой дверь.
– Чай скоро будет готов, – крикнула миссис Крейг из первой по коридору комнаты. Очевидно, там была кухня. – Ванная прямо по коридору, полотенца в шкафчике. Я сейчас найду вам чистые вещи.
Руп глянул на Дэни, а она махнула ему головой в сторону ванной комнаты.
– Иди, освободишься раньше, а горячий чай тебе нужнее.
Руперт не стал спорить и прошел вперед, быстро преодолев коридор, и сразу скрылся за дверью ванной.
Миссис Крейг появилась через минуту и поманила ее за собой в комнату напротив кухни. Проследовав за старушкой, Дэни огляделась. Вся обстановка была очень скромной, но во всем доме было очень чисто и светло. Не из-за освещения, которое Дэни было и не нужно, а скорее потому, что все было выполнено в белых и бежевых тонах. Весь дом дышал спокойствием, теплом и любовью к дисциплине. Дэни усмехнулась, подумав о последнем. Миссис Крейг действительно любила порядок. Даже встала среди ночи, чтобы разогнать шумящих хулиганов на улице. Глупо со стороны миссис Крейг, но Дэни была сейчас благодарна этой старушке.
– Думаю, тебе подойдет мое старое платье, – тем временем говорила «бабушка», перебирая вещи на полках. – Вот же оно! – наконец, воскликнула она, поворачиваясь к Дэни и показывая белое хлопковое одеяние с оборками. – Я шила его на танцы, – отмахнулась она, заметив удивленный взгляд Дэни, когда та оценила открытые плечи, прикрытые лишь лентой, сделанной из присобранной ткани на резинке, и не такую уж и длинную объемную юбку, заканчивающуюся, видимо, чуть выше колена. – Это тебе на завтра, – вручила старушка ей платье. – А после дýша можешь надеть ночнушку.
Миссис Крейг вновь обернулась к шкафу и вскоре вытащила простую голубую сорочку.
– Спасибо, – искренне поблагодарила Дэни. – Хм, бабушка, – она замялась, – у тебя нет лишнего нижнего белья?
– О, – округлила она глаза, – конечно. Как я об этом не подумала, – схватилась она за голову. – Современные девушки сейчас не любят носить хлопок, но для меня он милее всего, – приговаривала она, перебирая вещи. – Завтра сможешь купить себе что-то получше.
– Чудесно, спасибо, – Дэни с улыбкой взяла вещи и вновь посмотрела на старушку. – А...
– Сейчас и твоему мальчику все найдем, – миссис Крейг перешла к комоду и выдвинула нижний ящик. – У меня остались вещи покойного мужа. Ганс был пониже Тома, но, думаю, ему должно подойти.
– Том – не мой мальчик, – покачала головой Дэни.
– Глупости, – усмехнулась старушка, протягивая ей рубашку и штаны. – А вот на него нижнего белья у меня нет. Я оставила только самые памятные вещи.
– Думаю, он и этому будет рад, – усмехнулась Дэни.
Выйдя из комнаты, она повернула к ванной и, остановившись напротив нее, постучала в дверь. Руп выключил воду и вскоре открыл, на ходу закрепляя угол полотенца так, чтобы оно не съехало с бедер.
Заметив эту картину, Дэни на миг застыла, а потом стала наблюдать, как капельки воды скатываются по его груди и впитываются в полотенце. С трудом взяв себя в руки, она протянула ему одежду.
– Держи, – произнесла Дэни. – Чай тебя уже заждался.
Руп кивнул и скрылся в ванной, а вампирша вновь присоединилась к старушке, которая расстилала простынь на небольшом диванчике рядом с ее собственной кроватью.
Миссис Крейг вручила ей еще один набор постельного белья и сказала, что в соседней комнате есть еще одна кровать, которую можно приспособить для Тома. Дэни согласилась, хоть в душе и поднялась непонятная тревога. Тряхнув головой, она прогнала мысли, твердящие, что с Рупом она бы чувствовала себя спокойнее.
«Чертовы Фиррор сделали из меня дерганную идиотку», – заключила Дэни про себя, начав стелить постель.
Заканчивая, она услышала, как Руп прошел на кухню, поэтому, не теряя времени, вернулась за своими вещами в комнату старушки и отправилась в душ.
Прошло немало времени, прежде чем Дэни, наконец, смыла с себя грязь и всю кровь, почувствовав облегчение. Тело ощущалось таким легким, а это чувство – каким-то забытым.
Она вытерлась, а потом надела сорочку и попыталась хоть немного высушить волосы полотенцем, поскольку фена у миссис Крейг, очевидно, не было.
Выйдя из ванной комнаты, она услышала приглушенный разговор и дошла до кухни, выглянув из-за угла. Руп что-то ел, медленно пережевывая и слушая наставления старушки про то, как важно правильно питаться. На мгновение Дэни позволила себе поверить, что они действительно просто приехали погостить, и ее бабушка сейчас воспитывала Рупа, полагая, что раз внучка все равно останется с этим остолопом, так лучше попробовать сделать из него достойного человека.
Дэни откашлялась, прерывая монолог миссис Крейг, и к ней сразу обернулись две пары глаз.
– Эм, я пойду спать. Очень устала, – пробормотала она. – Спокойной ночи.
Не став дожидаться, когда «бабушка» начнет причитать, что нельзя ложиться спать на голодный желудок, Дэни быстро развернулась и пошла в комнату старушки на приготовленный для нее диван.
Она думала, что не сможет заснуть после всего произошедшего, но отключилась, едва ее голова коснулась подушки.
Однако сновидения оказались туманными, тут же захватив ее разум неясными тенями. Дэни безостановочно куда-то бежала, боясь опоздать. Вот только куда она опаздывала, было неясно. Лишь в груди росла тревога, говоря ей, что последствия опоздания могут быть катастрофичными.
Дэни открыла какую-то дверь, и ее смыл поток воды. Она пыталась выплыть на поверхность, но ее все дальше засасывало на дно. Дэни снова и снова работала руками и ногами, но это ничуть не помогало. Воздух заканчивался, а она боялась вдохнуть воду. Запаниковав, Дэни случайно выдохнула те крохи воздуха, которые у нее остались, и весь мир поглотила тьма.
Дэни вдруг резко села, тяжело и глубоко дыша. Лишь спустя несколько секунд она осознала, что находится в комнате старушки и что этой ночью сбежала от Фиррор.
«Руп».
Тихо поднявшись, она бесшумно вышла из комнаты миссис Крейг, не желая тревожить ее сон, и подошла к двери, ведущей в небольшую спальню Руперта. Недолго постояв в нерешительности, Дэни поджала губы и толкнула ее. Внутри оказалось темно, лишь слабые предрассветные лучи скользили по полу недалеко от окна. Осторожно задернув тяжелые занавески, она подошла к кровати Руперта.
Парень лежал на спине, а его грудь размеренно вздымалась. Посчитав, что в этом нет ничего предосудительного, Дэни аккуратно пристроилась рядом и накрыла своей ладонью его пальцы на простыне. Стало так спокойно. Словно она была именно там, где и должна быть.
Прикрыв глаза, Дэни, наконец, уснула без сновидений.
ГЛАВА 21
Руперта окружали неясные размытые образы, сдавленные крики и стоны. Кто-то ругался, где-то смеялись. Он знал, что потешаются над ним, но не мог ничего разглядеть. Все было так расплывчато и серо, будто Руп находился в старом немом фильме.
Руперт пытался крутить головой, искать выход и, внутреннее сотрясаясь от острого чувства опасности, медленно продвигался вперед. Вот только где он находился? Взгляд, наконец, сфокусировался на тускло сверкнувшем металле. Острый край ножа был заточен лучше, чем скальпели. Парень сжался в комок, предвосхищая боль. Мелкая точка расплывчатого образа расширилась, превращаясь в пучок режущей боли. Его обожгло, раны тянуло, а кровь не останавливалась. Банни рассмеялась и начала напевать свою песенку. Руперт не мог пошевелиться, с ужасом вдруг осознав, что лежит на операционном столе, с туго стянутыми кожаными ремнями на руках и ногах, один более толстый удерживал его голову. Свет лампы над ним резал глаза.
– Печень или поджелудочная? – донесся вкрадчивый голос Лероя.
– Я хочу вот это, – нож в руках японки уперся ему под ребро у самой груди.
– Но он же умрет, – поцокал Лерой, – нехорошо.
– Я ему не дам, – было слышно, как глотает слюни тварь с азиатским разрезом глаз. – Немного крови, господин, и он сможет все наблюдать до самой последней секунды.
Нож надавили сильнее. Руперт дернулся, но на него никто не обратил внимания. Еще сильнее, и по коже стекла первая капля крови.
– Тогда сначала вскрой ему грудную клетку, а то намучаешься еще.
Руперт вскрикнул и раскрыл глаза, тяжело дыша. Снова этот сон. Почему? Почему всегда одно и то же? Пытаясь сконцентрироваться, чувствуя, как сильно колотится его сердце в груди, он долго смотрел в потолок. Но тот был незнакомым. Светлым. У Фиррор они темные, стены давящие, а освещение скудное. Он попытался возобладать над чувствами и собственным сбитым дыханием, но выходило очень плохо. Руп медленно сел на кровати, до боли сдавливая виски руками, впиваясь ногтями в кожу.
Боль.
– Жив, – едва выдохнул он.
Все верно. Банни была права – чувство боли, это то единственное, что поможет тебе понять: ты еще в сознании и не откинул коньки.
Сандерс скорчился. Вот же сука. Его тут же прошиб озноб. Как же он ненавидел ее и себя за то, что хотел с ней сделать. Это было ненормально. Причинять столько страданий пусть и больному, но все-таки живому существу, было неправильно и бесполезно. Это он понял, стоя перед ней, едва живой, но горящий жаждой мести. Чужая смерть не принесла бы ему облегчения, скорее наоборот, утащила бы дальше в черный омут душевной смерти.
Но с каким упоением Руперт бы смотрел на ее перекошенную от боли морду.
Пытаясь избавиться от видения, парень больно проскреб короткими ногтями по запястью, мотая головой, словно китайский болванчик.
Только теперь он понял, что все же не знает места, где оказался. Медленно, оценивая каждую деталь простого интерьера, Руперт прошелся внимательным взглядом вокруг. Точно, здесь жила какая-то бабуля. Он обернулся на тяжелый вздох и с удивлением заметил, зарывшуюся в одеяло Дэни. Воспоминания врезались в него и кривая, совсем безрадостная ухмылка появилась на его губах. Они сбежали. Точно. Вчера все казалось таким… нереальным. Руперт был уверен, что умрет, но совершенно не боялся этого, равно как и сейчас. Он не ошибся в своей вере в эту девушку.
Парень не знал, который сейчас был час, ибо в комнате часы не висели, но за плотными шторами солнце, похоже, садилось, выкрашивая бордовым все вокруг. Они что, проспали почти сутки? И когда Дэни успела к нему прийти? Впрочем, Руп был даже рад этому, так как не знал, что с ним стало бы, не увидь он ее рядом.
Руп снова лег, повернулся на бок, ощущая, как все еще гулко бьется сердце, и долго всматривался в умиротворенное лицо. Прошлой ночью он ворочался и не мог заставить себя уснуть, вспоминая произошедшее и то, что сделали с Дэни эти сволочи. Она была так же голодна и измучена, как в ту далекую ночь. Неудавшееся свидание, которое всю его жизнь перевернуло к чертям. Представься ему шанс все исправить тем вечером, он бы не стал и вновь бы все пережил. Слишком несправедливо с ней обошлись.
Руп прикусил нижнюю губу и подался вперед, аккуратно обхватывая Дэни и заключая в свои объятия. Ему так давно этого хотелось, что иногда казалось, будто это стало этакой его маленькой мечтой. Если бы можно было одними объятиями лечить все душевные раны, мир, возможно, стал бы добрее.
– Я ненавижу ту сволочь, что сделала это с тобой, – просто сказал он, словно заговоренный поглаживая светлые волосы.
Когда ты был близок к смерти, когда понимаешь, что следующего дня может просто не наступить, то невольно меняешься, забывая о неловкости, которую когда-то испытывал. А все прежние проблемы кажутся пылью, зависшей в воздухе, которая вроде и есть, но от нее тебе не будет ровным счетом ничего. Махни рукой и можешь легко отогнать ее от себя, а она подхваченная потоком воздуха, упорхнет подальше.
И сейчас Руперт просто делал то, чего давно хотел, понимая, что, возможно, через несколько часов или с наступлением ночи может вдруг погибнуть. Он знал, что она проснулась и слышит каждое его слово. Наверное, его короткий вскрик и разбудил Дэни.
– Как же Ева ошиблась, когда с издевкой говорила, будто я влюблен в тебя. Вовсе нет, – он вздохнул, ощущая, как она напряглась. Наверное, сейчас толкнет. – Влюбленность живет до следующей девушки, стираясь новым чувством. Влюбленность остается влюбленностью, так я полагаю. Это простое порхающее чувство, которое легко спутать с любовью, – Руперт усмехнулся, представляя какой глупостью это звучит со стороны. – Любовь же не позволяет новой влюбленности даже зародиться, заставляя тухнуть все еще на подходе. И ты после первых порывов вдруг осознаешь, что ничего, кроме симпатии в тебе нет, устаешь от всего, делаешь больно, если с другой стороны тебя пытались окутать заботой и теплым порхающим чувством. В итоге апатично куришь, не представляя как тебе избавиться от этого, как жить, не выражая чувств и с трудом представляя, что там у тебя может быть нормального в будущем, ибо все планы больше похожи на чьи-то чужие, – ему было тяжело это выговаривать, какая-то часть его все еще боялась неловкости, непонимания, стеснения в дальнейшем общении, но все произошедшее дерьмо, кажется, сломало его, выпуская какого-то другого Руперта на поверхность. Того, кто не боится больше показаться глупым. – Дэни, я люблю тебя. И говорю это не в праздном желании что-то получить взамен, и не прошу вообще хоть как-то отвечать на это, а просто говорю, чтобы ты знала. И меня бесит то, что я не могу просто любить тебя, только потому, что мы разные. Да мне насрать. Стань ты террористкой, серийной убийцей, самым кровожадным вампиром, я бы все равно любил тебя.
Стук в двери прервал его монолог. Старушка интересовалась все ли у них в порядке и сетовала на то, как долго горазды они спать. Между тем у Руперта заурчало в желудке после слов миссис Крейг о давно остывших оладьях и кофе. Руперт разжал руки и отстранился от девушки, глядя ей в глаза. Понять что-то по ее выражению было трудно, но кажется, новость была слишком неожиданной для этого утра. Он не стал как-то выжидающе на нее смотреть и лишь грустно улыбнулся, вновь садясь и спуская ноги с кровати.
– Слишком заманчивое предложение об оладьях у этой женщины, – он встал и застыл, тихо выругавшись. Смущенно кашлянул и присел обратно на кровать, тут же закрываясь углом одеяла. – Забыл, что мне достались лишь прекрасные брюки мистера Крейга.
Дэни на секунду прикрыла глаза. Вид обнаженного Руперта оказался неожиданным, и она почувствовала, как краснеет подобно наивной девственнице, никогда не видевшей задницу парня. Глубоко вздохнув, Дэни заставила себя успокоиться и сосредоточиться на главном. Ей до сих пор не верилось, что Руп сказал то, что... сказал.
Это было похоже на ступор. Дэни просто не могла заставить себя произнести ни слова. Все происходило так быстро. Дэни будто стояла на берегу стремительно мчащегося водного потока, боясь войти в него и потерять контроль над ситуацией. Боясь, что воронка утянет ее дно. Как в ее сне.
Было так просто оказаться беззащитной.
Она села на кровати и подняла руку, чтобы коснуться плеча Руперта, но все же передумала и опустила ее на свои колени. Дэни открыла рот, чтобы произнести хоть что-то, но слова упрямо не шли с языка.
В комнате повисло молчание. Видимо, Руп ждал, что она хоть как-то отреагирует, и Дэни стало стыдно за саму себя.
«А что, если...?»
От мгновенно мелькнувшей догадки, кровь застыла в жилах.
Ведь при их первой встрече после стольких лет Руп казался доброжелательным и даже немного смущенным, но ничуть не похожим на любящего парня, прождавшего свою любовь и, наконец, вновь ее встретившего. Он даже не писал ей все это время.
«Или похож?» – задала она самой себе вопрос, но тут же качнула головой, отметая этот вариант. Раньше всегда именно она была виной всему, что между ними происходило. Дэни до сих пор помнила, как потеряла над собой контроль в машине, пока они ехали до Нуоргама.
Потом был поцелуй прошлой ночью. Инициатива все время исходила от Дэни, а никак не наоборот.
Так возможно ли, что вампирша просто сама не заметила, как внушила Рупу любовь к ней? Это казалось таким ужасающим – контролировать чьи-то чувства. Любовь Рупа не была настоящей. Просто не могла быть. Дэни заставила его испытывать эти ощущения. И слова про то, что ему все равно, кто она такая, лишь доказывали это. Ни одному живому человеку не может быть все равно, кого любить. Любовь выстраивается постепенно, по кирпичику. Влюбляются за какие-то качества, верно? Двоим людям должно быть приятно находиться вместе, у них, скорее всего, много общих тем для разговоров и им интересно мнение друг друга. Да, любовь заставляет закрывать глаза на недостатки, но при этом во второй половинке должно быть много хорошего. То, что так ценно именно тебе и заставляет испытывать счастье.
Вероятно, Ева была права, сказав о его влюбленности. Неком мимолетном чувстве, ничуть не напоминающем настоящую любовь. Или же Ева сделала это специально, чтобы надавить на нее, а никаких чувств, кроме дружеских, у Рупа не было и в помине. Поняв, что уже довольно долго молчит, Дэни откашлялась и все же решилась произнести то, от чего потом будет больно. Но она не могла больше продолжать вести себя, как последняя эгоистка.
– Ты больше не должен подчиняться мне, Руперт. Не слушай мой дар, что бы я тебе ни говорила и чего бы от тебя ни хотела. Ты не должен потакать мне, – Дэни вкладывала в свои слова частичку способностей, надеясь, что это будет ее последнее внушение Рупу. После него любое ее вмешательство в его голову будет восприниматься, как противоречие, и он не должен будет ничего исполнять. Чувства, подобные любви или желанию, должны постоянно подпитываться, в противном случае все обязано развеяться, словно ничего и не было.
Она поступила правильно, но тогда отчего же так грустно?
– Ты свободен, Руп. Прости меня, пожалуйста, если сможешь, – тихо прошептала она, чувствуя, как к горлу подкатывает горечь.
Дэни вскочила с кровати и выбежала за дверь. Заскочив в комнату старушки, она заметила на комоде белое платье. Хватило нескольких секунд, чтобы снять сорочку и надеть его через голову, а потом она просто трусливо сбежала, на ходу глотая слезы. Ей просто было необходимо проветриться.
– Это что еще такое? – возмущенно взвилась карающей гарпией миссис Крейг, провожая взглядом запихнутый в штаны на ходу зад молодого человека, стремительно шлепающего босыми ногами по коридору прямо за выбегающей наружу девушкой. – Томас, нечего светить голой попой, даже если она у тебя хороша!
– Хорошо, миссис Крейг, – махнул Руперт. – Стой! Солнце еще не до конца село!
Двери скрипнули, и он припустил вперед, прямо в незакрытый проем. Улица мрачнела с каждым мгновением, погружаясь в синие тона и отдаленный свет грязно-желтых уличных фонарей. Город все так же не сбавлял ритма, машины неслись где-то недалеко, а сотни тысяч огоньков в окнах загорались, люди выползали после рабочего или учебного дня. Ничего не изменилось, будто бы никто не умирал, а здания не взрывались. Все продолжали жить дальше.