В 1660 году в Гоммерне в Магдебургском округе разбирался интересный процесс Анны Эв из Вехлица.
Ея соседка Елизавета Броз обвинила ее в том, что она заговорила на смерть её девочку, ибо она разбранила ребенка, а тот вскоре после этого умер. К этому Броз прибавила, что она много раз видела, как дракон спускался на крышу дома Анны и исчезал в её доме.
В начале суд допросил всё село Вехлиц и все отозвались об Анне Эв, как хорошей христианке и честной женщине. Только две соседки показали, что иногда они видели над домом Эв огненный шар, хотя и не знают, был ли это дракон.
Тем не менее главный суд в Лейпциге по получении рапорта Гоммернского суда решил, что Анну Эв следует подвергнуть формальному допросу.
На допросе Анна заявила, что она действительно выбранила детей Елизаветы Броз, которые разбросали повешенное ею для просушки белье, но что она не имеет никакого понятия ни о колдовстве, ни о драконе.
Протокол этого допроса, состоящего из ряда нелепых вопросов заканчивается словами: «допрашиваемая всё время улыбалась».
Рассмотрев этот протокол Лейпцигский суд (les ѐchevins), ссылаясь на то, что Анна имела сношение с драконом и на другие пункты обвинения, предписал подвергнуть её новому допросу, но на этот раз с умеренным употреблением пыток.
8‑го октября 1660 года Анну подвергли пытке: сначала ей надели напалечники, потом испанские сапоги со сжиманием на винте, затем ее подняли на дыбу, и наконец, ей снова сжали ноги в сапогах на винте.
Она все время утверждала, что колдовством никогда не занималась, о драконе ничего не знает, всегда была доброй христианкой и что ее мучают невинно.
В конце протокола пытки прибавлено: обвиняемая делала вид, что плачет, но не пролила ни одной слезы и не испустила ни одной жалобы, а только утверждала, что она невиновна. Во время пытки она два раза заснула и один раз далее стала храпеть. Она все время сохраняла румянец на лице.
Палач, говорит донесение Гоммернского суда Лейцпигскому эшевинажу, утверждает, что у него в руках перебывало не мало народу, но никто не мог вынести пытки, так Анна, не проливая слез и не испуская стонов. Он не думает, чтобы она была невинна.
На основании этого донесения Лейпцигский суд постановил следующее:
Хотя обвиняемая и не созналась в колдовстве, но против неё есть новые подозрения, а именно: она хоть и имела вид плачущей, но не пролила слез и не стонала, и сохранила румянец на щеках и даже заснула два раза и храпела, а посему надлежит возобновить её допрос под пыткой.
Вследствие этого 4‑го ноября в 4 часа утра Анна Эв была снова подвергнута пытке.
Ей много раз надевали испанские сапоги, все сильнее завинчивая их, много раз ее поднимали на дыбу и жгли ей cеpy под ногами, у подбородка, под мышками, но она все повторяла, что невинна и молилась, говоря «Сын Давида, сжалься надо мной».
При этом голос её был‑де ровен и на щеках румянец, и она не имела слез, а лишь капли пота выступали у неё на лбу.
Согласно протоколу во время пытки черная с красными пятнами бабочка неожиданно стала кружиться вокруг пытаемой.
Увидев ее, Анна свернула‑де в ея сторону голову и лицо её стало мертвенно‑бледным и исказилось судорогой, но когда бабочка вылетела в окошко, то лицо Анны приняло снова спокойное выражение. Ее спустили с дыбы и уложив на солому дали ей нюхать уксуса, но она была мертва.
Этот протокол, как и прежние, был послан в Лейпцигский суд, который решил, что хотя Анна и не созналась под пыткой в колдовстве, но появление подозрительной бабочки черного цвета с красными пятнами являлось новым серьёзным против неё доказательством, и что поэтому её следовало лишить церковного погребения.
Галерея инквизиторов
Читая творения демонологов, большинство из коих были ученые теологи и монахи, приходишь в ужас, как от безумия их рассуждений, так и от жестокости их действий.
Вот небольшая галерея этих слуг дьявола.
Шпренгер, теоретик, составивший знаменитый Malleus maleficarum (I486). Это сентиментальный и со своей точки зрения сострадательный человек. Он горюет о распространении колдовства и о вреде, наносимом колдунами добрым христианам. Он отправил на костер несколько тысяч человек, но по его словам это необходимо и для спасения их душ, и для освобождения земли от власти дьявола.
Grillandua, инквизитор. в Арендо, отправил на костер, по его собственным словам 1770 человек. Он действовал без гнева и жалости с непреклонностью ученого фанатика.
Его сочинение Tractatus de sortilegiis (Francfort 1592),
Henry Boguet, судья в Saint‑Claude (1619) сжег до 600 колдуний в Бургундии. Он один из самых тупых и злых инквизиторов. Между прочим он осудил, как колдунью, Франсуазу Секретен, потому что крест у её четок был немного надломан. Он написал Discours des Borciers (Lyon 1610).
Bodin, адвокат, резонер и казуист уже известен нам по выдержкам. Он написал De la demonomanie des Sorciers (Paris 1687).
Но в казуизме его еще превосходить иезуит Мартин Дель‑Рио (Martin Del Rio), который расставляет попавшим в его руки несчастным юридические западни, дабы сжигать их с соблюдением всех формальностей. Он написал Des contreverses et recherches magiques (Paris 1611).
Николай Ремигий, судья в Лотарингии, доходит в своем фанатизме до безумия. По его мнению, дьявол находится всюду, даже на церковных соборах. На каждых трех лиц, говорит он, двое наверно колдуны. Сам он страшно боится дьявола, но потому‑то и прибегает ко всем жестокостям, дабы обезвредить его. У него никто не может рассчитывать на сострадание или на оправдание.
В его Demonolatrie находятся следующее примеры его суда.
Катерина раздувает огонь и при этом искра падает на её знакомую Лолу, которая была беременна. Не успела Лола вернуться домой, как она разрешилась от бремени. Ясно, что Катерина колдунья, и ее сожгли.
Жанна разбивает раковину улитки и вскоре после этого у её соседки Варвары умирают бараны. В огонь Жанну.
Несколько путников заблудились ночью после того, как встретили одну старуху. Очевидно, она их заговорила, И ее сжигают.
В Лотарингии Ремигий сжег до 900 колдуний и он хвастает, что многие колдуньи, попав в его руки, убивали себя еще до пытки.
Он написал «Demonolatriae libri III». Laudun 1595.
Он оставил после себя также поэму, в которой между прочим рассказывает, как допрашиваемая им колдунья отмалчивалась, только поднимая и опуская глаза и как‑бы призывая к себе на помощь. Он, Ремигий, сразу понял, что тут дело нечисто и в виду его настояний колдунья созналась, что она видит на стене дьявола в виде улитки, который и мешает ей говорить.
Но однажды в комнату допроса на самом деле вбежала черная кошка и Ремигий, и секретарь, и палач, думая, что это дьявол, в ужасе бежали, кто куда мог, а колдунья воспользовалась этим и успела скрыться,
Поэма Ремигия заканчивается следующими словами:
Juges, tie craignez point de vous montrer sevfersea
Dans vos arrѐts portѐs pour punir la sorciеre.
Sur ce fait prononcez du bűсhеr le supplice.
Tons les siecles loueront cea actes de justice.
В конце концов этот маньяк решил, что он и сам колдун и вследствие доноса на самого себя был к своему удовлетворенно сожжён на костре.
Деяния Пьера де Ланкра
Pierre de Lancre, советник Парламента в Бордо, был послан в 1609 году в Лабурд (на границе с Испанией), для искоренения колдовства. За три месяца он сжег там 600 жеищин.
Это был элегантный кавалер, любящий ухаживать и умеющий писать мадригалы, но в то же время крайне суеверный человек, пропитанный воззрениями демонологов.
Свои подвиги в Лабурде он описал в Tableau de l’inconstance des mauvais Angea et des Demons (Paris 1612) и в L’in credulity et Месгѐапсе du Sortilѐge pleinement convaincue (Paris 1622).
В преследовали колдуний он с особенной любовью останавливался на хорошеньких женщинах и допрашивал их о разных пикантных подробностях шабаша и об их сношениях с дьяволом.
Дабы яснее представить себе шабаш, он заставлял колдуний танцевать перед ним в тюрьме совсем голыми качучу, которую они исполняли на шабаше, но со свойственным ему ханжеством он не упускал случая заметить им, что их движения неприличны и нескромны, и что эти танцы весьма преступны.
Это представление не мешало ему однако посылать этих женщин и даже девочек (13–16 лет) на костер.
С немалым интересом следил de Lancre также за отыскиванием стигмата дьявола на телах молодых женщин. Эту обязанность он поручил некоей Мурги, развращенной девушке 17 лет, которая успела ему понравиться и пользовалась полным его доверием.
В руках этой Мурги лежала судьба несчастных женщин и нет сомнения, что у многих она находила роковой стигмат из зависти и из соперничества.
Соединяя жестокость с веселостью, de Lancre был также весьма легковерен и тщеславен.
Он приписывает большое число колдуний в Лабурде тому обстоятельству, что добрые монахи прогнали дьяволов из Индии и Японии, которые тогда и переселились к баскам, где они скоро захватили в свою власть и женщин и детей, и большинство священников. Касательно переселения дьяволов из Японии во Францию, de Lancre ссылается на свидетельство многих англичан, которые во время путешествий по морям видели‑де, как стада дьяволов, в виде ужасных людей, летели во Францию.
De Lancre отправил на костер и несколько священников; по его словам он нашел даже две церкви, где дьявол устраивал шабаш.
Самого себя de Lancre считал могущественным борцом против дьявола, и чтобы подольстить ему, многие обвиняемые рассказывали, как дьявол боится его и старается от него отделаться.
Так две молодые девушки, Маргарита и Лизальда, показали де‑Ланкру на допросе, что на последнем шабаше много колдуний горько упрекали дьявола, что он не умеет их защитить от судей.
Сконфуженный дьявол наконец заявил, что он жестоко расправится с де‑Ланкром и потребовал для этого предприятия помощи всех своих верных слуг.
На следующую ночь дьявол и его помощники направляются в дом, где жил де‑Ланкр и несмотря на стражу и слуг проникают до его спальни. Сатана сам отворяет дверь, но не смеет взойти. Тогда его любовница Сансинена и другие колдуньи, кто посмелее, приближаются к спящему де‑Ланкру и даже входят под занавес кровати, с целью задушить или отравить его, но все безуспешно. С 11 час. вечера до I ½ часа ночи колдуньи вертятся около его постели и совещаются с дьяволом о способе умертвить де‑Ланкра. Сансинена служит черную мессу в кухне, а один священник‑колдун в самой спальне де‑Ланкра, разложив для этого на столе плащ дьявола, но ничто не помогает. Настолько старательно охраняет Бог этого энергичного судью.
Де‑Ланкр удивляется, что он даже не проснулся во время всех этих покушений на него, но по‑видимому нисколько не сомневается в истине этих показаний.
Одержимые
В некоторых процессах о колдовстве немалую роль играла также одержимость бесом или дьяволом (possession diabolique).
Эта одержимость чаще всего проявлялось в женских монастырях и вполне напоминает различные явления истерии и других психических болезней, которые (явления) теперь можно видеть в Сальпетpиepe и других больницах.
Одержимая бесом принимала неестественные позы, например, опираясь на пол только головой и пальцами ног она выгибалась аркой животом вверх. Язык ее распухал и весь черный высовывался изо рта. Иногда она с невероятной силой и быстротой билась головой об пол, не испытывая от этого никакого неудобства. Часто она поражалась общей или частичной анестезией, так что ей свободно всаживали в тело булавки и даже прокалывали руку насквозь, а она ничего не чувствовала, и от укола не выступало ни капли крови. Иногда тело её было в каталепсии, т. е. все члены становились несгибаемыми, как бы из железа.
Бесноватая часто имела припадки нимфомании и принимала самые бесстыдные позы, выкрикивая неприличные слова.
Несомненно, что эти взрывы чувственности и бесстыдства проявлялись в женских монастырях, как протесты против вынужденного девства и насилия над природой.
Точно так же в виде реакции против вынужденной святости и бесконечных религиозных формальностей, на бесноватых находили припадки богохульства.
Иногда они угадывали мысли и отвечали на вопросы, обращенные к ним на неизвестном им языке.
Все это в прежнее время считалось действием дьявола, вошедшего в данную женщину.
Ссылаясь на примеры бесноватых в библии, церковь не позволяла сомневаться в этом.
Для изгнания дьявола церковь употребляла экзорцизмы (т. е. заклинания).
Экзорцистами являлись священники и монахи.
Своими заклинаниями они часто гипнотизировали своих пациентов, сообщая им свою веру в одержание их бесом и вместо успокоения только еще более возбуждали их.
Так как все речи бесноватой считались исходящими не от нее, но от одержащего ее беса, то экзорцист часто вступал в настоящий диспут с дьяволом. Первым делом заклинатель осведомлялся об имени беса, одержащаго пациентку, и обыкновенно этот бес, а если их было несколько, то все они охотно представлялись заклинателю, сообщая свое имя, должность и занятие в аду. Отсюда тогдашние теологи почерпнули и многие свои сведения об иepapxии в аду, об именах дьяволов и об их занятиях. Церковь выставила правилом, что при надлежащем заклинании, экзорцист может заставить дьявола говорить правду устами бесноватой, и что в этих случаях слова дьявола являются неопровержимым доказательством истины.
Поэтому, на основании таких свидетельств дьявола не мало людей было уличено в колдовстве и сожжено на костре. И церковь забывала, что она сама называет дьявола отцом лжи!
Для большей уверенности экзорцист далее заставлял дьявола, т. е. бесноватую предварительно присягнуть, что он будет говорить правду.
А между тем, бесноватая, находясь под влиянием экзорцистов (заклинателей), давали показания желательные последним.
Иногда и с той и с другой стороны это внушение происходило бессознательно, но бывало, что заклинатели и бесноватые прибегали к сознательному обману и лжи, дабы погубить какого‑нибудь человека.
Для заклинаний дьявола существовали различные руководства, из коих одно из наиболее известных Flagellum Daemonum монаха Ieronimus Mengus.
Сначала экзорцист должен был вооружиться для борьбы с дьяволом разными священными предметами: крестом, иконами, Св. Причастием, святой водой, освященной солью, св. елеем и проч.
В заклинаниях он должен был как можно сильнее поносить дьявола и издаваться над ним.
Тогда, думали теологи, гордый дьявол не выдержит поношения и удалится из этого места.
Если дьявол слишком упорствовал, то экзорцист должен был стараться выгнать его по крайней мере из головы, сердца и желудка пациента и загнать его в ногти на пальцах ног.
Приведем перевод с латинскаго экзорцизма № 1 по книге монаха Mengus.
«Слушай, дьявол, нечистый дух! Я заклинаю тебя и приказываю тебе. Я тебе это говорю, тебе, искуситель, тщеславный безумец, мошенник, еретик, болтун, враг, пьяница, шпион, идиот, лишенный благодати Бога и Христа. Я заклинаю тебя выйти из этого раба Божьего, который ищет защиты у церкви.
Не вздумай презирать меня за то, что я – слаб и грешен. Моими устами тебе приказывает Бог; тебе приказывает величие Христа; тебе приказывает вера Петра, Павла и других апостолов, тебе приказывают кровь мучеников и таинство креста и сила таинств; тебе приказывают Иисус Назарета и воплотившееся Слово.
Уходи же, злодей, уходи подлый искуситель, полный лжи и хитрости, и враг правды. Дай место, упрямец, дай место, нечестивец. Уступи место Христу, в Коем ты не нашел ничего из своих негодных дел. Он отнял у тебя власть, Он разрушил твое царство. Он связал тебя побежденного и разбил твои сосуды, и повергнул тебя в вечный мрак, где тебе и твоим слугам уготовано место. Ну, что ж ты еще размышляешь, наглец? Чего ты медлишь, о дерзкий?
Ты виновен пред Всемогущим Богом, Коего закон ты нарушил и пред Его Сыном Иисусом Христом, Коего ты предерзостно осмелился искушать и подвергнуть распятию и пред человеческим родом, коего ты побудил вкусить от плода смерти.
Итак, заклинаю тебя, нечестивый дракон, во имя Агнца Непорочного, Который попирает аспида и василиска и повергает льва и дракона. Выйди из этого человека, выйди из Божьей церкви. Трепещи и беги, услышав Имя Того, пред кем дрожит ад и Которому подчинены Силы неба и Коего Херувимы и Серафимы вечно хвалят говоря, Свят, Свят, Свят Господь Бог Саваоф.
Тебе повелевает Иисус Назорей. Ты презрел Его учеников, но Он повергнул и сломил тебя и когда по Его приказу ты вышел из бесноватого, то в Его присутствии не смел коснуться даже стада свиней.
Уходи же, покинь этого человека, созданного руками Того, во Имя Коего я заклинаю тебя. Трудно тебе сопротивляться Христу. Трудно противиться уколам. Чем позднее ты уйдешь, тем сильнее будут твои мучения.
Ты презираешь не человека, а Высшего Господа, Который придет судить огнем живых и мертвых. Спрячься в глубине морской или под корой бесплодных деревьев, или в пустынных местах, избегаемых христианами и да поразит тебя там небесный огонь. Уходи, не нанося раны ни мне, ни присутствующим и оставь здоровым мучимого тобой».
Если дьявол остается глухим даже к столь энергичным требованиям, то надо написать имя его на бумаге и нарисовать на ней его образ и сжечь ее на огне из серы и вонючих трав. При этом заклинатель произносить следующее заклинание:
«Да погибнут твои мысли и дела, проклятый дух! Выйди сейчас же из этого Божьего творения, где бы ты ни скрывался. Я бесстрашно бросаю в огонь твой образ и твое имя, которые я держал на вонючем дыму.
Пусть это пламя сожжет твое имя и твой дьявольский образ так, чтобы от этого ты вечно испытывал ужасную боль и ожоги в тысячу раз сильнейшие, чем могло бы быть от этого огня. Вонь, говорю я тебе. Я слуга Божий.
Если ты будешь сопротивляться, я приговорю тебя к постоянному увеличению мучений до дня суда» (Flagellum Daemonum‑Exorcismus Septus).