Когда они вернулись домой, Мэри не смогла найти Вульфа. Она переоделась в джинсы и вышла во двор. В сарае Джо занимался лошадьми.
– Вульф здесь?
Юноша покачал головой, продолжая чистить блестящий бок лошади.
– Его коня нет на месте. Наверное, отец проверяет ограду. – “А может опять идет по следу”, – подумал Джо, но вслух об этом говорить не стал.
Мэри попросила показать, как правильно ухаживать за лошадью, и работала до тех пор, пока не заболела рука. Конь зафыркал, едва Мэри опустила руку. Пришлось продолжить.
– Это намного труднее, чем кажется, – тяжело дыша, призналась она.
Джо улыбнулся ей из-за крупа другой лошади.
– Зато позволит нарастить мускулы. Хватит его чистить, а то совсем испортите. Он готов стоять весь день, только бы за ним ухаживали.
Мэри остановилась и отошла в сторону.
– Что же ты сразу не сказал?
Джо повел лошадей в стойла, а Мэри направилась к дому. Она почти дошла до крыльца, когда услышала ритмичный стук копыт, и повернулась, чтобы посмотреть на Вульфа. И замерла без дыхания. Даже притом, что она совсем немного знала о лошадях, нельзя было не понять, что на лошади он сидел так, как редко кому удавалось. Ни подпрыгиваний, ни покачиваний, он словно врос в седло и двигался с животным, как единое целое. Команчи считались одними из лучших всадников на свете, даже лучше берберов и бедуинов. Соплеменники матери отлично обучили Вульфа. Мощные ноги легко управляли огромным жеребцом, поводья едва натянуты, чтобы не причинить вреда нежному рту лошади.
Подъехав к Мэри, он придержал коня.
– Были сегодня проблемы?
Она решила не говорить о Пэм Херст. Это дело Джо, если захочет, то расскажет сам. Мэри не сомневалась, что в свое время Джо все объяснит отцу.
– Нет. Ничего подозрительного. За нами никто не следил.
Вульф остановил коня и низко наклонился, опираясь согнутой рукой на луку седла. Темные глаза скользнули по стройной фигуре.
– Умеешь ездить верхом?
– Нет. Никогда не сидела на лошади.
– Пора исправлять ситуацию. – Он освободил одно стремя и протянул руку. – Поставь левую ногу в стремя и поднимайся. Я тебя поддержу.
Она хотела и пыталась, но лошадь оказалась слишком высокой. Никак не удавалось достать ботинком до стремени. Мэри раздраженно уставилась на лошадь, а Вульф откинулся в седле и рассмеялся.
– Иди сюда, я тебя подниму.
Вульф наклонился и подхватил ее под руки. Почувствовав, что ноги оторвались от земли, Мэри вцепилась в его плечи. Дыхание у нее прервалось. Он выпрямился и уверенно опустил ее в седло прямо перед собой. Когда он взял в руки поводья и направил коня вперед, Мэри вцепилась в луку седла.
– Как высоко, – сказала она, подскакивая с такой силой, что стучали зубы.
Вульф засмеялся и обнял ее левой рукой, теснее прижимая к себе.
– Расслабься, позволь телу приспособиться к ритму лошади. Почувствуй мои движения и повторяй за мной.
Мэри послушалась и, как только расслабилась, сразу почувствовала ритм. Ее тело, казалось, глубже опустилось в седло, и задвигалось вместе с телом Вульфа. Подпрыгивания сразу прекратились. К сожалению, они уже подъехали к конюшням, и ее первая поездка верхом закончилась. Вульф спускал вниз ее и спешился сам.
– Мне понравилось, – сказала Мэри.
– Правда? Очень хорошо. С завтрашнего дня начнем учить тебя верховой езде.
Из конюшни раздался голос Джо:
– А сегодня я начал учить ее уходу за лошадьми.
– Скоро ты привыкнешь к лошадям, как будто провела с ними всю жизнь, – улыбнулся Вульф и легко ее поцеловал.
Мэри поднялась на цыпочки и раскрыла губы. Прошло несколько секунд, прежде чем он поднял голову. Дыхание у него сбилось, глаза заволокло желание. Проклятье, рядом с ней он заводится быстрее подростка.
Мэри ушла в дом. Джо вышел из стойла и посмотрел на отца.
– Нашел что?
Вульф начал распрягать жеребца.
– Нет. Я тщательно все оглядел вокруг ранчо, но не нашел ни одного следа. Это кто-то из города.
Джо нахмурился.
– Похоже. Оба нападения произошли в городе. Только никак не могу понять, кто бы это мог быть. Не припоминаю никого с веснушчатыми руками.
– Я не ищу конопатого парня, я ищу похожие следы. Он немного косолапит, поэтому основной вес приходится на внешнюю сторону ступни.
– И что будет, если ты его найдешь? Думаешь, шериф арестует парня только за веснушки на руках и косолапую походку?
Вульф улыбнулся, но в движении губ не было даже намека на веселье. Глаза сверкнули льдом.
– Когда я его найду, – мягко начал он, – самым умным на его месте будет во всем признаться. Я предоставлю законным властям шанс, но ни за что не позволю отпустить ублюдка на свободу. В тюрьме он окажется в большей безопасности, чем дома. И парень узнает об этом первым.
Прошло не менее часа, пока отец с сыном закончили ухаживать за лошадьми. Джо задержался проверить кормушки, а Вульф направился к дому. Мэри, напевая под нос, увлеченно помешивала тушеную говядину и не слышала, как он вошел через заднюю дверь. Вульф приблизился сзади и положил руку ей на плечо.
Слепой ужас пронзил ее тело. Мэри закричала, рванулась в сторону и прижалась спиной к стене. С ложки, которую она держала как нож, капал соус. Вульф смотрел в совершенно белое лицо.
Он стиснул зубы. В молчании они смотрели друг на друга, время словно остановилось. Ложка с грохотом полетела на пол.
– О Боже, прости, – проговорила она срывающимся голосом и спрятала лицо в ладони.
Вульф обнял Мэри, запустив руку в ее волосы и прижав голову к груди.
– Ты подумала, что это снова он?
Мэри вцепилась в него в попытке отогнать страх. Это произошло снова, захватило врасплох и вдребезги разбило самообладание, которым она сдерживала черные воспоминания. Когда рука Вульфа коснулась ее плеча, на мгновение она очутилась снова в том кошмаре. Холод пробирал до костей. Мэри хотела окунуться в его тепло, и позволить настоящему отогнать отвратительные воспоминания о прикосновениях другого мужчины.
– Не надо бояться, – прошептал Вульф в ее волосы. – Здесь ты в безопасности.
Но он знал, что прикосновение со спины для нее связано с кошмаром. Как же избавить Мэри от страха, чтобы она снова стала свободной?
Мэри взяла себя в руки и отодвинулась. Вульф не стал ее удерживать, понимая как это для нее важно. После ужина и занятий с Джо, казалось, она совершенно успокоилась. Единственным признаком напряжения оставалось загнанное выражение, которое время от времени появлялось в ее глазах и которое подтверждало, что ей не удалось избавиться от страшных воспоминаний.
Но когда они легли в кровать, Мэри повернулась к нему с прежним желанием. Ласки Вульфа не оставили места ни для тягучих воспоминаний, ни для остатков страха. Ее тело и душа были заняты только им. Потом она безмятежно спала в ласковых объятьях до самого рассвета, пока он не разбудил ее и не подмял под себя снова.
Мэри прекрасно осознавала временность связи с Вульфом и присутствия в его доме. Он не раз говорил прямо, насколько она желанна. Но словами желания, а не любви. Ни одного слова не сорвалось с его губ в ответ на ее признания в любви, когда они сгорали от страсти, а она повторяла их вновь и вновь. Вульф легко покинет ее жизнь, когда лихорадка желания пройдет. Оставалось готовиться к будущему без него и брать все возможное от настоящего.
Мэри понимала, что Вульф привел ее в свой дом больше для защиты. Временно. Она также понимала, что для школьного учителя не может быть ничего скандальнее, чем делить дом с местной черной овцой. Именно так горожане расценят ее поведение, если узнают, где она прячется. Риск был огромным, но она решила, что игра стоит свеч. Если она потеряет работу, то найдутся другие места и другие школы. Другого любимого не будет. За двадцать девять лет жизни она ни разу не почувствовала даже малейшего интереса или волнения к мужчине. Некоторые влюбляются раз и навсегда, и, похоже, она одна из них.
Только в машине по дороге в школу и обратно Мэри позволяла себе беспокоиться о будущем. В остальное время, рядом с Вульфом, она не желала тратить впустую ни секунды. С ним она чувствовала себя живой и полной силы.
Беспокойство о Вульфе и Джо не оставляло ее ни на минуту. Она знала, что Вульф упорно ищет напавшего на нее мужчину, и опасалась за безопасность любимого. Не позволяла себе даже думать о том, что он может пострадать. И Джо – не беспомощный малыш. Он слишком похож на Вульфа, что говорит о многом. Осторожный, расчетливый, как будто постоянно перевыбирает один из вариантов действий, пока не остановится на самом подходящем. Мэри не удалось заставить юношу раскрыться, и это ее расстраивало с самого начала знакомства.
Джо смотрел в оба. Он попросил Пэм быть осторожнее, чем обычно, и ни в коем случае не ходить одной. Однако всегда оставался шанс, что она проявит небрежность. Джо несколько раз показался на улицах в полном одиночестве, но ничего не происходило. Город затаился, хотя чувствовалась нервозность. Он пришел к тому же, что Вульф понял давным-давно: не имея серьезных зацепок, оставалось приготовиться, затаиться и ждать, когда парень сделает ошибку.
Джо предупредил отца, что собирается пойти с Пэм на танцы. Вульф окинул сына пронизывающим взглядом.
– Ты понимаешь во что ввязываешься?
– Вполне.
– Береги спину.
Краткий совет вызвал у Джо легкую усмешку. Вполне вероятно он делает большую ошибку. На танцах может случиться безобразная сцена, но он обещал пойти с Пэм и выполнит свое обещание. Придется быть вдвойне осторожным, но, проклятье, как хочется положить руки на ее тонкую талию и повести в медленном танце. Да, он скоро уедет, о серьезных отношениях и речи не идет, но девушка притягивала так, что не было сил сопротивляться. Он затруднялся объяснить свои чувства. И пусть они недолго продлятся, но именно теперь ему это необходимо.
***
Пэм нервничала, когда Джо за ней заехал. Пытаясь скрыть волнение, она говорила слишком быстро и слишком громко. Джо прижал палец к ее губам.
– Я все понимаю и тоже волнуюсь.
Она откинула голову, освобождая рот.
– Я не волнуюсь. Все будет в порядке, вот увидишь. Мы с ребятами договорились.
– Тогда почему ты так нервничаешь?
Она отвела взгляд и прочистила горло.
– Ну… Мы с тобой впервые идем вместе. Я вдруг почувствовала одновременно и волнение, и испуг, и возбуждение.
Он на несколько минут задумался, тишина заполнила салон машины. Наконец сказал:
– Могу понять возбуждение и волнение. Но почему испуг?
Настала очередь Пэм надолго задуматься. Она немного покраснела и ответила:
– Потому что ты не похож на всех нас.
Вокруг рта Джо образовалась мрачная складка.
– Знаю, ведь я – полукровка.
– Не поэтому, – резко ответила она. – Ты кажешься старше всех остальных. Вроде ребята в классе одного возраста, но внутри ты взрослее. Мы – обычные люди. Все останемся здесь и пойдем по пути, которым шли наши предки. Женимся и выйдем замуж за таких же людей и останемся в нашем или соседнем округе, заведем детишек и будем счастливы. Только не ты. Ты поступишь в академию и не вернешься. Будешь иногда навещать отца, но не останешься навсегда.
Джо удивился, как точно она связала концы с концами. Действительно, он чувствовал себя намного старше ребят того же возраста. И точно знал, что не вернется на ранчо. Он видел себя бороздящим небо на скорости два маха и оставляющим во вселенной только инверсионный след.
Они молчали оставшуюся часть пути. Джо припарковал пикап среди похожих грузовичков, среди которых затесались нескольких седанов, и приготовился к возможным неприятностям.
Он был готов почти ко всему, но не к тому, что получилось на самом деле. Когда они с Пэм вошли в старое ветхое здание, в котором проводились танцевальные вечера, на мгновение все вокруг замерло, подозрительно затихло. Только со следующим ударом сердца шум поднялся до привычного уровня, присутствующие вернулись к собственным разговорам. Пэм взяла Джо под руку и слегка сжала.
Через несколько минут заиграла живая музыка, и по покрытым опилками доскам пола задвигались пары. Пэм подвела его к середине зала и улыбнулась.
Он криво усмехнулся в ответ, признавая и восхищаясь ее храбростью, привлек девушку к себе и повел в медленном ритме танца.
Они не разговаривали. Джо так долго мечтал прикоснуться к Пэм, что ему было достаточно положить руки на ее талию и двигаться шаг в шаг. Он ощущал запах духов, чувствовал мягкость волос, упругость девичьей груди, движение ее ног. Как с давних времен делали многие пары, молодые люди отправились в собственный мир, временно забыв про настоящее.
Однако действительность дала о себе знать сердитым шепотом “грязный индеец”. Джо напрягся и обернулся в поиске говорившего.
– Не надо, – попросила Пэм и попыталась снова увлечь его в танец.
Когда песня закончилась, один из парней встал на стул и закричал:
– Эй, Джо! Пэм! Идите сюда!
Они посмотрели на кричавшего, и Джо не мог сдержать усмешку. Ученики трех классов, в которых занятия вела Мэри, столпились вокруг одного стола, оставив два пустующих стула для него с Пэм. Ребята махали руками и звали их в компанию.
Одноклассники спасли вечер. Они окружили Джо и Пэм смехом и танцами. Джо протанцевал с каждой девочкой в их группе; поговорил с ребятами про лошадей, про работу на ранчо, про родео. Юноши не давали засидеться ни одной девушке. Они разговаривали с ребятами из других компаний, и скоро все присутствующие знали, что полукровка собирается поступать в Военно-воздушную академию. Владельцы ранчо всегда были трудолюбивыми, консервативными и яростно патриотичными людьми. Прежде чем о полукровке сказали хоть одно плохое слово, все были успокоены сдержанным поведением и хорошими манерами Джо.
Джо и Пэм уехали до окончания вечера, потому что он не хотел вернуть ее домой слишком поздно. По дороге к машине Джо покачал головой.
– Не верю своим глазам, – мягко сказал он. – Ты знала, что соберутся все наши?
– Не знала. Но про мое приглашение слышали все. Думаю, весь город знал, что я тебя попросила пойти со мной на танцы. Весело получилось, да?
– Забавно, – согласился он. – Но могли быть неприятности. Ты ведь понимаешь? Если бы не наши парни…
– И девочки, – прервала Пэм.
– И они тоже. Если бы не они, меня бы вышвырнули из зала.
– Этого не случалось. В следующий раз будет проще.
– Будет и следующий раз?
Пэм внезапно почувствовала неуверенность.
– Теперь ты можешь приезжать на танцы с кем угодно, если не хочешь со мной.
Джо засмеялся и открыл дверь пикапа. Он повернулся к Пэм, положил руки ей на талию и подсадил на сиденье.
– Мне очень понравилось танцевать с тобой.
Они проехали полпути, когда Пэм дотронулась до его руки.
– Джо?
– Да?
– Ты не хочешь … ну … может ты знаешь место, где можно остановиться?
Она никак не могла подобрать слов.
Конечно, лучше бы не поддаваться искушению, но он не смог. Джо свернул на следующую проселочную дорогу, проехал с милю прямо по лугу и остановился под группой деревьев.
Теплая майская ночь приняла их в свои объятья. Лунный свет не проникал через кроны деревьев, салон пикапа стал теплой, безопасной пещерой. Джо потянулся к бледной, размытой фигуре Пэм.
Гибкая и нетерпеливая, девушка уступала его рукам, тесно прижималась, словно просила целовать еще и еще. Упругое, податливое тело привело Джо на грань взрыва. Почти не осознавая, что делает, он наклонялся и поворачивался до тех пор, пока наполовину не лег на Пэм. Скоро ее груди оказались обнаженными. Он услышал приглушенный стон, когда прикоснулся губами к соску. Пальцы девушки впились в его плечи, бедра подались вверх.
Ситуация быстро выходила из-под контроля. Расстегнутая одежда сползла в сторону. Обнаженная кожа прикасалась к обнаженной коже. Непонятно как джинсы Пэм оказались расстегнутыми, но когда его рука проникла в ее трусики, она шепнула:
– Я никогда этого не делала. Будет очень больно?
Джо застонал в голос, но заставил себя остановиться. Пришлось напрячь силу воли до последней капли, но руку он остановил. Тело мучительно пульсировало, и он едва сдерживался. После долгой минуты неподвижности Джо сел, поднял Пэм и посадил к себе на колени.
– Джо?
Он прислонился лбом к ее лбу.
– Мы не можем, – с сожалением пробормотал он.
– Но почему? – Пэм беспокойно задвигалась на его коленях. Тело болезненно требовало чего-то, что она не понимала.
– Потому что у тебя этого не было.
– Но я тебя хочу!
– Я тоже тебя хочу. – Джо криво усмехнулся. – Думаю, это очевидно. Но твой первый раз, малышка, должен быть с тем, кого ты полюбишь. Не со мной.
– Я бы могла, – прошептала Пэм. – Джо, я действительно бы могла.
Джо настолько расстроился, что не справлялся с голосом. Наконец, он взял себя в руки.
– Надеюсь, ты не станешь делать глупостей. Я уеду. У меня есть шанс сделать то, о чем я мечтал всю жизнь. Я скорее умру, чем откажусь от него.
– И никакая девушка не сможет заставить тебя передумать?
Джо знал, что правда не понравится Пэм, но он хотел быть честным и с собой, и с ней.
– Нет. Я так сильно хочу поступить в академию, что меня здесь ничто не удержит.
Она взяла его руки и застенчиво прижала к груди.
– Знаешь, я бы хотела продолжить. Никто не узнает.
– Ты будешь знать. Когда придет время, и ты влюбишься в хорошего парня, то пожалеешь, что получила первый опыт не с ним. Ради Бога, Пэм, не делай это для меня еще труднее! Дай мне пощечину или сделай что-нибудь похожее.
Молодые упругие груди заполнили его руки, заставляя задуматься, не сошел ли он с ума, раз отказывается от такого счастья.
Она наклонилась вперед и положила голову на его плечо. Джо почувствовал, как тело девушки содрогнулось, и она заплакала. Он сомкнул вокруг нее руки.
– Ты всегда был для меня особенным. Ну почему ты такой правильный?
– Неужели ты хочешь рискнуть и забеременеть в шестнадцать?
Она утерла слезы и выпрямилась.
– Разве у тебя нет… Я думала, они есть у всех парней.
– Думаю, не у всех. Даже если бы они у меня были, это не имеет значения. Я не хочу привязываться к тебе или к любой другой девушке. Независимо от обстоятельств я буду поступать в академию. Кроме того, ты еще слишком молода.
Она не смогла остановить нервный смех.
– Я не моложе тебя.
– Тогда мы оба слишком молоды.
– Ты нет. – Пэм посерьезнела и взяла в ладони его лицо. – Ты совсем не молод. Думаю, именно поэтому ты смог остановиться. Любой другой парень, которого я знаю, скинул бы джинсы с такой скоростью, что подпалил бы кожу на ногах. Давай заключим сделку?
– Какую сделку?
– Мы останемся друзьями?
– Конечно.
– Тогда не будем ходить вокруг да около. Лучше все обговорить. Больше не будем останавливаться как сегодня, потому что это очень больно. Ты уезжаешь в Колорадо, как собираешься, а я остаюсь при своем. Может быть я выйду замуж. Но если нет, ты возвращается сюда однажды летом на каникулы и становишься моим первым мужчиной. К тому времени мы оба будем достаточно взрослыми. Согласен?
– Это не удержит меня в Рате, – уверенно сказал он.
– Я об этом и не думала. Так что, согласен на сделку?
Джо подумал, что за годы многое изменится. Скорее всего, она выйдет замуж. Если же нет...
– Если к тому времени ты не передумаешь, согласен.
Она протянула руку, и они торжественно обменялись рукопожатием, скрепляя договор. Потом Пэм поцеловала его в щеку и начала одеваться.
***
Мэри с беспокойством дожидалась возвращения Джо домой. Она поднялась и стиснула пальцами свой пояс.
– Все в порядке? Ничего не случалось?
– Все хорошо.
Потом он понял, что беспокойство в ее глазах скорее похоже на испуг.
Мэри коснулась его руки.
– Ты никого не видел… – Она запнулась, затем продолжила. – Никто не стрелял в машину и не пытался столкнуть тебя с дороги?
– Нет, все было тихо.
Они посмотрели друг на друга. Внезапно Джо понял, что Мэри боялась того, на что он надеялся. Более того, она догадывалась, что он решил рискнуть и выманить насильника собой, как наживкой.
Он прочистил горло.
– Па спит?
– Нет, – спокойно ответил Вульф из дверного проема. Он был в одних джинсах. Черные глаза смотрели с пристальным вниманием. – Хотел убедиться, что ты добрался до дома без проблем. Ты совсем как Даниил, направившийся в ров со львами.
– Даниил с ними быстро разобрался, ведь так? Я тоже. Забавно получилось. Был весь наш класс.
Мэри улыбнулась. Страх покинул ее мысли. Теперь она знала, что случилось. Ситуация могла стать взрывоопасной, если бы Джо появился на танцах без поддержки. Ребята из класса это понимали, поэтому продемонстрировали всем, что они вместе.
Вульф протянул руку, и она шагнула навстречу. Теперь можно идти спать. Еще одну ночь ничто не угрожает ее мужчинам. Двум ее любимым мужчинам.
Глава 11
Школьные занятия закончились. Мэри гордилась своими учениками. Все старшие ребята успешно окончили школу, а младшие – перешли в следующий класс. Ученики младших классов все без исключения намеревались окончить среднее образование, а некоторые даже хотели поступить в колледж. Итоги учебного года не могли не радовать сердце любого учителя.
Только Джо не получил передышку. Мэри решила, что ему необходимы углубленные знания по математике, но так как ее квалификации не хватало, она стала искать подходящего преподавателя. Один из них проживал в семидесяти милях от Рата. Трижды в неделю Джо начал ездить на двухчасовые уроки. Сама Мэри продолжала заниматься с ним по вечерам.
Дни Мэри проходили в счастливом тумане. Она редко спускалась с горы, редко кого-то видела, за исключением Вульфа и Джо. Даже в отсутствии обоих она чувствовала себя в безопасности. С момента нападения прошло немногим более двух недель, но казалось, что неприятность случилась давным-давно. Всякий раз, когда осколки воспоминаний поднимались на поверхность, Мэри ругала себя за то, что позволила им нарушить душевное равновесие. Не случилось ничего страшного, она просто испугалась. Если кто и нуждался в заботе и особом отношении, так это Кэти Тил. Мэри отгоняла неприятные мысли и концентрировалась на настоящем, которым совершенно неминуемо стал Вульф.
Во сне и наяву он доминировал в ее жизни. Вульф обучал Мэри верховой езде и уходу за лошадьми. Мэри подозревала, что для нее и для жеребят, которых привозили ему для тренировки, он использовал один способ обучения. Строгий и требовательный, он всегда ясно давал понять, что хотел. Когда его слушались, он щедро награждал похвалами и вниманием. Мэри считала, что к лошадям он добрее, чем к ней. Когда не слушались лошади, Вульф неизменно оставался спокойным и терпеливым. Если же Мэри не точно выполняла его инструкции, об ошибках она узнавала сразу и во всех подробностях.
Остальное время он был ласковым. Правильнее сказать – страстным. Каждую ночь они занимались любовью, иногда дважды за ночь. Он любил ее в том самом пустом стойле, в котором Джо однажды им помешал. Он любил ее в душе. Мэри не считала себя чувственной женщиной, но Вульфа приводило в восторг ее миниатюрное тело. Часто ночью, когда они лежали в кровати, он включал лампу и, опираясь на локоть, проводил рукой по ее телу от плеч до колен, видимо очарованный различием между ее светлой нежной кожей и своей темнотой, сильной, огрубевшей от работы рукой.
Летняя погода в Вайоминге по сравнению с Саванной казалась сухой и прохладной. Но едва начались каникулы, как температура повысилась до тридцати градусов, а в некоторые дни и до тридцати пяти. Впервые в жизни Мэри жалела, что у нее нет шортов. Тетя Ардит даже думать о них не позволяла. Однако, учитывая легкий ветерок, в простых хлопчатобумажных юбках оказалось гораздо прохладнее, чем в новых джинсах, которыми она так гордилась. Даже такое скромное одеяние тетя Ардит вряд ли одобрила, ведь Мэри не носила под юбками ни комбинации, ни чулок. Тетя Ардит непременно надевала эти предметы одежды каждый день своей жизни. Любая девушка, которая без них посмела выйти из дома, считалась девицей легкого поведения.
Однажды утром, после отъезда Джо на занятия, Мэри шла к сараю и размышляла над степенью своей бесстыжести. Как оказалось, одежда девиц легкого поведения имела немало преимуществ.
Из маленького загона за сараем раздавалось фырканье лошадей и стук копыт, хотя обычно Вульф тренировал лошадей в большом загоне рядом с конюшнями. Однако, звук подсказал, где можно его найти, что и требовалось.
Мэри обогнула угол сарая и застыла. Огромный жеребец Вульфа взгромоздился на кобылу, на которой Мэри училась ездить верхом. Передние ноги кобылы были стреножены, на задние надеты специальные защитные ботинки. Жеребец фыркал и храпел. Кобыла пронзительно заржала, когда он вошел в нее. Чтобы успокоить кобылу, Вульф подошел со стороны головы, после чего она стояла спокойно.
– Вот так, моя хорошая, – тихо уговаривал он. – Ты легко справишься с этим старым громилой. Правда?
Кобылу сотрясали толчки жеребца, но она оставалась спокойной. Через несколько минут все было кончено. Жеребец фыркнул в последний раз и слез с кобылы. Он устало свесил голову, сопя и отдуваясь.
Вульф продолжал разговаривать с лошадьми низким, успокаивающим голосом. Сначала он наклонился к кобыле и распутал передние ноги, затем начал снимать защиту с задних. В этот момент Мэри вышла вперед и привлекла его внимание.
– Ты… ты связал ее! – возмутилась она.
Продолжая заниматься кобылой, Вульф усмехнулся. Мисс Мэри Элизабет Поттер стояла перед ним при полном вооружении: прямая спина, подбородок поднят.
– Не связал, а стреножил, – уточнил он с бесконечным терпением.
– Она не смогла убежать!
– Она и не хотела убегать.
– Откуда ты знаешь?
– Если бы она не была готова к покрытию, то лягнула бы жеребца, – объяснил он и повел кобылу в конюшню. Мэри следовала за ними. Ее лицо все еще пылало от негодования.
– Как будто лягание бы помогло. Ты надел на ее задние ноги эти мягкие штуки, чтобы не поранить коня!
– Конечно, я не хочу навредить своему любимому жеребцу. С другой стороны, если бы она сопротивлялась случке, я бы не стал ее заставлять. Когда кобыла сопротивляется, это означает, что я неверно выбрал время или что с ней не все в порядке. Но она спокойно приняла его. Ведь так, девочка?
Вульф ласково потрепал шею кобылы.
Мэри с волнением наблюдала, как он мыл кобылу. Разве может нравиться, что у кобылы отняли возможность убежать от жеребца, даже если эта конкретная лошадь стояла так спокойно, как будто несколько минут назад ничего не произошло. Эта сцена растревожила Мэри на глубоком эмоциональном уровне, неподвластном логике, поэтому она чувствовала на сердце тяжесть.
Вульф отвел кобылу в стойло, накормил ее и налил свежей воды. Сидя на корточках, он вымыл под краном руки до локтей. Когда он поднял взгляд, Мэри стояла на том же месте. В ее глазах оставалось беспокойство, даже страх. Вульф выпрямился.
– Что с тобой?
Мэри отчаянно пыталась справиться с собой. Ничего не получалось, и это отражалось на лице и в голосе.
– Было похоже… Похоже …
Ее голос затих, но внезапно Вульф все понял. Он медленно направился к ней и не удивился, когда она отступила назад.
– Лошади не люди, – мягко сказал он. – Они большие и любят громко выражать свои чувства. Выглядит грубо, но именно так они спариваются. На свободе они ведут себя еще разнузданнее: визжат, лягаются и кусаются.
Мэри снова посмотрела на кобылу.
– Я знаю. Только… – Ей никак не удавалось найти слова, чтобы объяснить причину беспокойства.
Вульф подошел вплотную и обнял ее за талию, едва прикасаясь, чтобы не напугать. Он показывал, что в любой момент Мэри без сопротивления с его стороны может освободиться.
– Только грубость напомнила тебе о нападении, – закончил он за нее.
Она бросила на него быстрый, взволнованный взгляд, и сразу отвела глаза в сторону.
– Я знаю, малышка, что тебя беспокоят воспоминания.
Вульф осторожно сжал руки, привлекая ее поближе, но оставляя ей пространство. Мэри начала расслабляться, ее голова склонилась на надежную мужскую грудь. Только тогда он по-настоящему обнял ее.
– Хочу тебя поцеловать, – пробормотал он.
Она подняла голову и улыбалась.
– Поэтому я и пришла сюда. Хотела уговорить тебя на поцелуй. Я стала бесстыдницей. Как бы меня ругала тетя Ардит!
– Твоя тетя Ардит похожа на боль в за…
– Она была замечательной, – твердо ответила Мэри. – Но старомодной, со слишком строгими понятиями о хорошем и плохом. Например, считала, что только легкомысленные девицы не надевают комбинацию под юбку. – Она немного приподняла юбку, чтобы подтвердить свои слова.
– Тогда привет девицам легкого поведения!
Вульф наклонил голову и поцеловал ее, чувствуя, как знакомая горячая волна распространяется по телу. Безжалостной рукой он подавил желание. Прямо сейчас самоконтроль очень важен. Необходимо уговорить Мэри на один эксперимент, а это невозможно, если здравый смысл не возобладает над либидо. Надо прогнать вездесущий страх, затаившийся в ее памяти.
Он поднял голову и еще с минуту просто обнимал ее. Затем он взял за руки и задержал в своих больших ладонях. Выражение лица Вульфа прогнало улыбку из ее глаз. Его голос прозвучал очень спокойно: